Рутра Пасхов
Бинарный код. Mystery number one
Глава 5. Кто есть никто?
После последней встречи, о содержании которой Рутра все еще размышлял, в очередную рабочую смену к нему, после прогулки по залу и отделам, зашел начальник.
– Добрый день, Тигрович, – приветствовал его Жидков.
– Добрый день, Юрий Васильевич, – отозвался Рутра.
– Вот новый комплект документов, пока те отложи, – сказал он, протягивая пакет. – Документально мы можем относиться к разным службам. На данном этапе для выполнения задач, необходимых по последней разработанной программе, мы будем относиться к ГУСПу.
– Это администрация президента? – уточнил Рутра.
– Да, – подтвердил шеф. – Поначалу для тебя будет непривычным, что структурное подразделение проверяет и контролирует центр.
– Мы будем проверять администрацию?
– В том числе. Слушай вводную. ГУСП – Главное управление специальных программ Президента Российской Федерации.
Жидков ненадолго замолк, потом добавил:
– Вот такие дела. А теперь начну просвещать тебя по другой теме. Чай, кофе есть у тебя? Наливай. Мне нужно поскорее тебя ввести в курс дела. У тебя будет другое направление деятельности.
– Что именно? – спросил, сдвинув брови, Рутра.
– Слушай очередную повесть.
Рутра заварил кофе, раскрыл плитку шоколада, налил Васильевичу.
– Чтобы ты лучше понимал процесс работы «Эшелона-1» и «Эшелона-2», посвящу в одну историю, которая, скорее всего, тебе известна с другого ракурса, так сказать. А ракурс таков: архитектор мировой долларовой системы был секретным агентом Кремля!
Рутра поднял брови, выражая удивление, но не стал задавать вопросов. Васильевич продолжал:
– В 1944 году в США состоялась знаменитая Бреттон-Вудская конференция стран антигитлеровской коалиции, на которой доллар объявили главной мировой валютой. Проголосовала за доллар и советская делегация. Ныне это кажется невероятным!
Незадолго до Бреттон-Вудса Москва получила секретное сообщение из Вашингтона от агента Дональда Маклина. Маклин работал первым секретарем посольства Великобритании в США! Планы США по долларизации планеты Сталин заранее знал. Руководитель американской делегации в Бреттон-Вудсе Гарри Декстер Уайт, разработавший идею бакса как главной мировой валюты, тоже был агентом Кремля.
– Да что Вы!
– Перебежчик Олег Гордиевский выдал, что НКВД завербовал сотрудника министерства финансов США Уайта еще в 1935–1936 годах. Гарри не только сливал секретную информацию, но был и активным агентом влияния. Первая крупная его удача – провокация Перл-Харбора! Именно Уайт составил текст американского ультиматума от 26 ноября 1941 года, с помощью которого Японию заставили сделать первый выстрел в Перл-Харборе.
– Америка в ответ объявила войну Японии. Японцам трудно было воевать еще и с Советским Союзом. Так что Гитлер не дождался обещанного нападения Токио на СССР.
– Именно так. Он после войны передал Москве клише Минфина США для печатания союзнических марок в оккупированной Германии. СССР за первые послевоенные годы напечатал этих марок на сумму, эквивалентную 200–400 миллионам долларов. Гарри Уайт разработчик секретного плана Моргентау. Точное название: «Программа по предотвращению развязывания Германией третьей мировой войны». План предусматривал расчленение поверженной Германии, переход важных промышленных районов под международный контроль, ликвидацию тяжелой промышленности, демилитаризацию, превращение Рейха в аграрную страну. Предлагалось даже вырубить все леса в стране. И провести сокращение численности населения на 25 миллионов человек!
– Каким образом?
– Можно только догадываться… В сентябре 1944 года план обсудили в канадском Квебеке Черчилль и Рузвельт. И подписали меморандум.
– От Сталина план засекретили. Уайт переживал, что США и Англия за спиной СССР начали сепаратные переговоры о мире с Гитлером. Гарри. передал секретнейший документ в Москву. Он попал в мировую прессу. Разразился громкий скандал. Министерство пропаганды Геббельса через свои СМИ заявило, что «еврей Моргентау» хочет превратить Германию в картофельное поле! Гарри вместе с шефом Моргентау приложил руку к подготовке оккупационной директивы JCS 1067, действовавшей до лета 1947 года. Она запрещала любые попытки экономического восстановления Германии. В духе плана Моргентау и секретный документ «Канцлер-Акт», навязанный США немцам.
– Осведомлен о нем. 21 мая 1949 года был подписан договор по ограничению государственного суверенитета Федеративной Республики Германия вплоть до 2099 года! Он предусматривает согласование с Вашингтоном кандидатур политиков на пост канцлера, предоставление германской территории для военных баз США и НАТО, хранение золотого запаса в США, Англии, Франции и многое другое.
–. 7 ноября 1945 года советская шпионка-курьерша Лиз Бентли сдала американцам почти всю агентурную сеть СССР за океаном. Уайт в ее списке шел вторым номером.
– А кто был первым?
– Помощник Госсекретаря США Эльджер Хисс.
– Кто же управляет всем этим?
– Наша организация и компания, о которой тебе еще придется узнать. По секрету, это наднациональная международная группа. Над США властвуют «Четыре всадника» банковского дела: Bank of America, JP Morgan Chase, Citigroup и Wells Fargo владеют Exxon Mobil, Royal Dutch/Shell, BP и Chevron Texaco, BNP, Barclays и другими денежными исполинами. Одним из важнейших хранилищ богатств глобальной олигархии, которая владеет этими банковскими холдинговыми компаниями, является US Trust Corporation, основанная в 1853 году и в настоящее время принадлежащая Bank of America. Создание ФРС также является частью глобального плана. JP Morgan Chase является не чем иным, как оперативным финансовым инструментом мирового правительства, а именно трех семей: Морганов, Рокфеллеров и Ротшильдов. Через него проходят средства Федеральной резервной системы (ФРС) США, которую в 1910 году в обстановке строжайшей секретности в охотничьем домике Дж. П. Моргана придумали десять банковских семей. JP Morgan Chase входит в совместное управление групп Ротшильдов и Рокфеллеров. Председатель совета директоров Джеймс Даймон вошел в состав Международного консультативного совета по созданию и развитию международного финансового центра в Российской Федерации при Президенте РФ. Фонд Ротшильдов в первом квартале 2014 года увеличил вложения в американские депозитарные расписки концерна «Газпром» в семь раз. К концу Второй мировой войны экономика США составляла более половины мировой, а сами они собрали у себя 70 процентов мировых запасов золота. Продавали за него союзникам оружие, продукты, технику. Иные страны, опасаясь нацистов, сами переправляли свой золотой запас на хранение за океан. Это и есть часть результата их тайной игры. И, как теперь тебе стало известно, не только их. За всем этим стоит общий управляющий центр.
Глава 6. Красная кнопка
Одно утреннее заседание совета центра «Зеро» Юрий Васильевич начал с незапланированной темы.
– Вскоре нам придется принять решение по одному из компонентов системы «Периметр». Надеюсь, все ознакомились с документами? Наш главный эксперт в этой области указывает на необходимость внедрения еще одного, официального поста с ядерным терминалом. Напомню, что, кроме трех официальных, есть еще два тайных, контролирующих три первых поста №1. Исключение составляет система советской эпохи «Периметр», которая в случае гибели руководства страны предполагает принятие решения о ядерном ударе группой дежурных офицеров боевого расчета. Эта система действует и в современной России. В терминале хранятся коды для приведения в действие ядерного арсенала. При помощи ядерного чемоданчика высшее должностное лицо связывается с ракетными войсками стратегического назначения и отдает приказ о ядерном ударе. Ядерный чемоданчик президента является частью автоматизированной системы управления стратегическими ядерными силами «Казбек». В чемоданчике настроена особая конференц-связь, которую нельзя ни заглушить, ни заблокировать. На границе России располагаются станции предупреждения о ракетном нападении, отслеживающие ситуацию через спутниковую связь. В случае обнаружения пуска ядерных ракет в сторону РФ данные передаются на центральный командный пункт, где круглосуточно несет дежурство высшее военное командование. Информация о нападении перепроверяется по другим каналам. После подтверждения ракетной агрессии дежурный офицер переводит в боевой режим все три чемоданчика. Этим сигналом отдается приказ о разблокировании ракет, и дежурные на пусковых установках нажимают кнопки. Сигнал должен быть послан именно с трех чемоданчиков. Только после этого система будет приведена в действие. Офицеров, сопровождающих первых лиц с ядерным чемоданчиком в руках, называют операторами. Оператор обязан находиться в непосредственной близости от должностного лица. У меня все. Есть вопросы, предложения?
Юрий Васильевич умолк.
– Есть, – ответила начальница отдела контроля цензуры этнокультурной и политической информации по странам Африки и Азии.
Васильевич молча посмотрел на нее.
– Предлагаю этот вопрос оставить на решение заведующих военным и силовым блоком.
– Спасибо, я Вас понял, – ответил руководитель центра, выдержал паузу и завершил: – Это политическое решение. Будем считать решение принятым. Перейдем к другой теме. А она следующая: «Последствия изменений во внутренней и внешней политике Греции после введения новых канонов, изменений катехизиса в церкви и соответствующих этнокультурных и морально-духовных постулатов».
***
Очередным утром Васильевич зашел за Рутрой в кабинет и объявил, что им нужно пройти в специальную комнату, стилизованную под офис сотрудника ООН.
– Сейчас будет видеоконференция с Генштабом, Советом Федерации, Комиссией по разоружению ООН и Администрацией Президента по докладу Госдепартамента США об обмене телеметрической информацией и о выполнении договора СНВ-3. Докладывает представитель России в ООН. По легенде мы – сотрудники комиссии ООН. Привыкай, а на английском не отвыкай говорить.
– Так точно, – шутливо ответил Рутра.
– Ты мне бросай тут эти штучки, не то подведешь под монастырь. Включаемся, работает система автоматического перевода.
На экранах появились лица, ассистенты налаживали связь, прошли приветствия.
Официальный представитель ООН начал доклад:
– Госдепартамент США привел справку о ходе выполнения российско-американского договора об ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3). Согласно этой информации, у Москвы на начальном этапе действия договора было 1492 развернутые ядерные боеголовки, а у Вашингтона – 1737. Согласно данным Госдепа США о ходе выполнения СНВ-3, на вооружении США находится 760 носителей ядерных боезарядов, у России – 523. Число боеголовок на развернутых носителях у США составляет 1534, у России – 1645.
Перечислив множество подробностей, докладчик заявил.
– Доклад окончен, спасибо за внимание.
Наступило минутное молчание. По лицам участвующих было видно, что они хотят поскорее завершить конференцию.
– Мы, как представители ООН, должны что-нибудь спросить, пояснить. Спроси что-нибудь, – шепнул Васильевич Рутре.
Рутра вопросительно посмотрел на него, но все же не растерялся, кивнул и, быстренько просмотрев весь доклад, поинтересовался цифрами, которые его заинтересовали своими нестыковками с СНВ-3.
– Поясните, пожалуйста, следующий момент, – начал свой вопрос на английском Рутра. – Вы сказали, что у США стало 760 развернутых носителей ядерных боезарядов, у России – 523.
– Да, получается, что так. Замечу, это согласно данным Госдепа США.
– И Вы сказали, что в Вашингтоне удовлетворены тем, как исполняется СНВ-3.
– Да, было сделано такое заявление.
Юрий Васильевич легонько наступил на пятку Рутры. Рутра понял намек и сказал:
– Спасибо, у меня все.
– Будут еще вопросы? – спросил представитель Администрации Президента.
Все молчали.
– Раз вопросов нет, предлагаю проработать программу по уточнению данных, степени и перспектив выполнения до следующей встречи, которая состоится через шесть месяцев. Уведомление будет разослано заранее.
– Пригласите на следующую встречу представителя Госдепа США, – неожиданно предложил Юрий Васильевич.
– Внесите в протокол, – указал кому-то представитель Администрации Президента. – Есть еще предложения, вопросы?
Все молчали.
– Объявляю очередное совещание закрытым. Спасибо, до свидания! – сказал представитель Администрации Президента.
– До свидания! До свидания! – послышалось из динамиков.
Монитор выключился.
– Вот теперь нужно проверить все эти организации.
– Госдеп тоже? – улыбаясь, спросил Рутра.
– Тоже, – серьезно ответил Васильевич.
Глава 7. Проблема Судного дня
Рутра все больше понимал, что истинное назначение их организации, мягко говоря, немного другое. После утверждения о проверке Госдепа США это стало ясно. «Кто же будет его проверять? В какой роли?» – спрашивал себя Рутра.
Васильевич это заметил и жестом показал ему пройти в коридор. Они молча направились туда, потом прошли в лифт и, спустившись вниз, вышли на маленькой темной станции. Станцией она как таковой не являлась, не было путей, туннелей и вагонов с локомотивом. Это была большая комната с тусклым освещением; на противоположной от лифта стене была одна раздвижная железная дверь. Рядом с этой дверью была небольшая скамейка, на которую они уселись.
Васильевич изредка курил, очень качественные редкие сигареты. Вот и сейчас он достал сигаретку. Рутра не курил, но мог себе позволить подымить «очень качественные, редкие сигареты», как он выражался, «раз в пятилетку», поэтому не отказался от предложения начальника. После второй затяжки Васильевич начал разговор тоном умудренного жизнью ветерана:
– Неужели ты думал, что вся эта суета только для того, чтобы контролировать сильных мира сего, умников, которые хотят придумать что-либо, и их заказчиков, которые хотят с помощью этого управлять обществом. Анализировать графики на мониторах, шпионить за сделками, счетами, выявлять скрытые каналы финансирования и контроля за деятельностью граждан. Да, это очень важно. Но есть кое-что, без чего все это теряет смысл. Это еще более важная проблема. От того, сможем мы ее решить или нет, зависит судьба мира!
– Мира?
– Да, ты не ослышался. Возможно, тебя уже ничем не удивить, но это так. Проблема Судного дня. Весь мир может погибнуть. Одно из самых чудовищных изобретений времен холодной войны может полностью уничтожить жизнь на Земле.
Рутра искренне был удивлен тому, что Васильевич позвал его сюда, чтобы поведать такое. Он был поражен. Он решил прибегнуть к своей излюбленной тактике – помолчать и дать собеседнику раскрыть свою мысль. Так он и поступил – сделал удивленное лицо и одновременно выражение заинтересованности. Васильевич продолжал:
– Авторами этого названия были писатели-фантасты. Сама же идея уходит корнями вглубь веков, когда проигравшие сражения предпочитали капитуляции коллективное самоубийство. Желательно вместе с врагами.
Пока счет боеголовок шел на сотни, а средства их доставки были допотопными – и в США, и в СССР верили, что выиграть ядерную войну можно. Нужно лишь вовремя ударить первым. Или же отразить удар противника, сбивая самолеты и ракеты, и бабахнуть в ответ. Но при этом риск оказаться жертвой первого удара и с треском проиграть был настолько велик, что и родилась идея страшного возмездия.
– Разве выпущенные в ответ ракеты не стали бы такой местью?
– А вот и нет. Во-первых, внезапный удар противника выведет из строя половину ядерного арсенала. Во-вторых, он частично отразит ответный удар.
Первым его сделал Советский Союз, испытав водородную бомбу чудовищной мощности, свыше 50 мегатонн, известную на западе как «Кузькина мать». Она была бессмысленна как оружие войны – слишком мощная, слишком тяжелая, чтобы ее можно было доставить самолетом на американскую территорию. Но она идеально подходила в качестве того самого порохового погреба, который бы взорвали последние оставшиеся в живых защитники Страны Советов. В художественных романах есть и другие варианты, например, сверхмощные водородные бомбы располагались на специальных космических платформах. Они должны были автоматически, спустя несколько месяцев после поражения США, сбросить свой груз на полюса. Чудовищные взрывы не только растопили бы ледяные шапки, вызвав новый всемирный потоп, но и сдвинули бы земную ось. Предсказания фантастов, как известно, иногда сбываются. А иногда у них заимствуют интересные идеи. Кстати, наш отдел Ф занимается этим же. Кто мог поверить лет эдак 50 или 60 назад, что Россия будет воевать с Украиной, Грузией, Азербайджаном, а президентом Америки станет чернокожий?
К началу 80-х годов размеры ядерных арсеналов достигли таких масштабов, что их применение, даже с вычетом уничтоженных, привело бы к глобальному радиоактивному заражению планеты. В середине 80-х годов возникла советская система управления ядерным ударом «Периметр», представляющая собой что-то вроде «Скайнета» из известного фильма Камерона. Главной частью оборонительной системы был командный центр. Общественности он известен как Косьвинский Камень. Во глубине уральских гор скрывается огромный бункер с особой ядерной кнопкой. На самом деле – это один из кластеров системы, и он, как и все остальные кластеры системы, может функционировать автономно. Кнопку может нажать лишь один человек, некий офицер, если он получит от системы «Периметр» подтверждение того, что ядерная война началась, Москва разрушена, а правительственные бункеры уничтожены. И тогда вопрос возмездия будет полностью находиться в его руках.
Васильевич посмотрел внимательно на Рутру.
– Согласись, это не простая задача – остаться одному, когда вся твоя страна уничтожена, и одним движением отправить оставшийся мир в тартарары. По моему глубокому убеждению, концепция машины Судного дня принесла немалую пользу. Угроза взаимного уничтожения несколько охладила горячие головы. В основном благодаря ей Третья мировая так и не началась. Пока что.
Рутра кивнул. Ему хотелось спросить, о чем таком сокровенном хочет ему рассказать Юрий Васильевич, приведя его именно сюда. В чем была суть темы – он понял, но в чем была суть рассказа – пока не определился. В любом случае он решил не задавать встречных вопросов, дабы не затягивать рассказ.
Васильевич вытащил еще сигареты, предложил Рутре и продолжил:
– Что же это такое? – все же решился спросить Рутра.
– Это общая концепция проблемы человечества, – спокойно, глядя на противоположную стену, ответил Жидков. – Это не просто фантастика. Термоядерная грязная бомба может заполнить атмосферу радиоактивными веществами, уничтожив все живое на планете. Иногда машиной Судного дня называют также систему, которая должна осуществить автоматический ядерный залп в случае обнаружения ядерной атаки, типа системы «Периметр».
– Понимаю. Но…
– Так слушай дальше. Ключевым свойством машины Судного дня является ее публичность, призванная не допустить превентивного удара, который повлек бы за собой автоматическое уничтожение всех враждующих сторон. В фильме «Доктор Стрэнджлав» Советский Союз не успевает объявить о существовании машины, тем самым уничтожая все ее положительные эффекты. Смотрел?
– Смотрел, – немного растянуто ответил Рутра. – Там американский генерал Джек Риппер, одержимый антикоммунистической паранойей, инициирует ядерную атаку на СССР, которая производится посредством стратегических бомбардировщиков. Только тогда советский посол Алексей Садецкий сообщает о существовании машины Судного дня. Несмотря на совместные усилия США и СССР, а также благодаря мужеству и целеустремленности экипажа бомбардировщика, один самолет, радиосвязь которого была повреждена советской системой ПВО, сбрасывает бомбу на советскую военную базу в Котласе.
Васильевич кивнул в знак взаимопонимания и добавил:
– Машина Судного дня срабатывает. А вот в фильме «Единственная» показан другой вариант.
Рутра посмотрел на начальника, слегка улыбнулся и стал цитировать:
– Если у нас друг для друга припасено по десять миллионов мегатонн, то какая разница, откуда они стартуют? Все погибнут! Зачем тогда тратить миллиарды на ракеты и управляющие компьютеры? Как только мы засечем первую советскую ракету, выпущенную по нам, мы взорвем Нью-Йорк, Техас и Флориду. Вы обречены!
Васильевичу понравилось, что Рутра вступил в диалог. Он стал рассказывать более оживленно:
– В главе 11 Ричард открывает «главную американскую тайну»: оказывается, на американских ракетах нет ни систем управления, ни даже двигателей. Лишь боеголовки у этих ракет настоящие, остальное – «картон и краска». Одновременная их детонация вызовет эффект машины Судного дня, причем неважно, взорвутся они на своей территории или на чужой.
В фильме «Военные игры» термин «машина Судного дня» непосредственно не используется, однако описана система полностью автоматического ответа на ядерный удар. Проведенный эксперимент показал, что многие ракетчики не готовы запустить ракеты в ответ на ядерный удар. Считая, что они подобрали «вполне надежных людей» и что «проблема не в них, а в том, чего мы от них требуем», руководство армии США принимает решение заменить людей на пусковых установках автоматическими устройствами. Приказ об атаке должен отдать президент. Смотрел?
– Нет, – честно ответил Рутра.
Он уже понял, что шеф будет приводить все случаи, где описаны варианты апокалипсиса, причем заранее запрограммированного.
– В фильме школьник-хакер Дэвид Лайтмен, пытаясь проникнуть в сеть компании, выпускающей компьютерные игры, производит последовательный обзвон телефонных номеров в поисках модемов с терминальным входом Джошуа – искусственной личности, введенной в главную ЭВМ Хрустального дворца. По случайному совпадению, «Джошуа» – позывной и сленговое обозначение объединенного командования аэрокосмической обороны Северной Америки NORAD. Думая, что он благополучно проник в компьютеры компании, Дэвид запускает программу «Мировая термоядерная война», которая на самом деле является имитационной учебно-отладочной программой, создающей на терминалах в Хрустальном дворце полную иллюзию ядерной атаки СССР. Военные принимают решение повременить с нанесением ответного удара до непосредственного подтверждения атаки, то есть уничтожения первой военной базы, которого, конечно, не происходит. Однако Джошуа всерьез увлекся процессом «игры» и намеревается пройти ее до конца, запустив настоящие американские ракеты по СССР. Остановить его удается благодаря тому, что он – объединенная программа, способная распространять свой опыт, приобретенный в одной сфере деятельности, на другие сферы. Дэвид заставляет Джошуа играть с самим собой бесчисленные партии в крестики-нолики, тем самым приводя компьютер к выводу, что некоторые игры принципиально не могут закончиться выигрышем. Обобщая новоприобретенный опыт, Джошуа примеряет его к игре «Мировая термоядерная война» и, анализируя бесчисленные варианты ударов и контрударов, убеждается, что в этой игре обе стороны всегда оказываются уничтоженными. Со словами «Странная игра! Единственная выигрышная стратегия – не играть вообще» Джошуа отказывается от своего первоначального намерения.
Васильевич замолчал, посмотрел на Рутру. Рутра понял, к чему все эти рассказы, но все еще не понимал, как это связано с прошедшей видеоконференцией. Начальник молчал, поэтому он решил расспросить о сути рассказа.
– Вы считаете, что реально существует подобная программа?
– Она называется «Периметр». Поехали, ты должен основательно вникнуть в тему и знать ее досконально. Предстоит грандиозная работа.
По выражению лица Васильевича можно было догадаться, что он доволен тем, что Рутра задал этот вопрос.
Они встали и пошли к лифту, поднялись на нем, вышли во двор НИИ. За ними приехал служебный автомобиль. На номерных знаках был код 39 – код транспортных средств 12-го Главного управления Министерства обороны Российской Федерации. В его функции входит контроль за поддержанием, развитием и эксплуатацией ядерного арсенала России. В машине все молчали, как будто так и надо было.
Наконец приехали на Большой Знаменский переулок, дом №19.
Встретили их два младших офицера, спокойно, сухо, провели через проходную, не проверив документы. Дежурный офицер внимательно смотрел на монитор, система запищала, потом он кивнул сопровождающим, и все прошли.
Гостей провели в небольшой кабинет, в котором за длинным столом сидел худощавый мужчина в звании генерал-лейтенанта.
– Сухов Федор Иванович, – представился он.
– Старший инспектор при ООН Главного управления контрольной и надзорной деятельности Администрации Президента России Жемчужный Юрий Васильевич.
Рутра немного опешил от того, что так скоро и неожиданно пришлось приезжать сюда, к тому же в неизвестной ему роли. Он уже был наслышан о методах работы Васильевича и все же не знал, какой фамилией назваться. Его спас начальник. При этом он строго посмотрел на Рутру.
– Мой заместитель, – сказал он, указав на Рутру.
– Пасховский Артур Львович, – представился Рутра.
В машине ему вручили фиктивные документы. Из-за спешки он немного был дезориентирован, но расшифровал ситуацию.
Они поздоровались и расселись по креслам.
– Сейчас мой помощник расскажет немного о нашем отделении, – сказал генерал, указывая на своего ассистента.
Молодой капитан, с электронной указкой в руках, встал у стены с телепанелью и стал рассказывать, одновременно водя по панели указкой, на которой появлялись разные изображения, касающиеся его рассказа.
– Немного общей информации, – начал он. – Задачами 12-го Главного управления является изучение поражающих факторов ядерных взрывов и разработка средств и способов противоатомной защиты войск и населения. Сборку ядерных боеприпасов проводили в следующих воинских частях. Мы вам подготовили распечатку.
«Заявил новость», – подумал Рутра.
– Число центральных баз ядерного оружия за десять лет после их передачи в Министерство обороны увеличилось вдвое.
– Простите, простите, – перебил его Жидков. – Все эти объекты нужно проверить?
– По интересующей Вас теме и тому, как поставлен вопрос, в любом режимном пункте, тем более связанном с ядерным оружием, может быть установлен, скрытый, замаскированный источник сигнала. Я имею в виду, есть техническая возможность, объект соответствует режиму доступа, – пояснил генерал.
Васильевич кивнул. Рутра уже понимал, о чем речь. Проблема, о которой говорил Васильевич, очень серьезная, не говоря уже о том, что кто-то кому-то не доверял. Ведь явно проблема возникла не «сегодня», видимо, военные приложили все усилия для ее разрешения. По происходящему было понятно, что они не справились, раз это заинтересовало администрацию президента, то есть, как Рутра уже знал, – сильных мира сего. Ассистент после заминки продолжил.
– В ракетных войсках стратегического назначения для взаимодействия с ракетными дивизионами межконтинентальных ракет были созданы свои базы хранения. В составе 6-го Управления была создана служба контроля за ядерными взрывами. В 1988 году на основе отдела Управления эксплуатации ЯБП в 12 ГУ МО была создана Инспекция ядерной безопасности. Кроме того, в нашем подчинении находится Служба специального контроля.
На экране появилась эмблема Службы специального контроля – круг, внутри которого был расчерченный в клетку земной шар и лев с головой орла, который одной лапой накрывал гриб от ядерного взрыва.
«Вот оно что! Явно неспроста мы спускались в это „Метро-2“», – подумал Рутра.
Генерал понял, что рассказ ассистента немного утомил гостей, поэтому предложил чай.
– Если можно, я бы выпил кофе, – попросил Васильевич.
– Конечно. Предлагаю перекурить.
– Отлично, – согласился Васильевич.
– Приглашаю в свой кабинет, – предложил генерал, показав рукой на дверь в соседнюю комнату.
Все дружно прошли туда, принесли кофе, Сухов предложил свое курево, Жидков вежливо отказался, достал свои, Рутра взял генеральские, Васильевич понял ход.
– Расскажи побыстрее и попроще, – обратился генерал к подчиненному.
– Совсем попроще не получится, товарищ генерал, – ответил капитан. – Их интересуют все мелочи, даже закрытые, заброшенные базы, причем не только на территории бывшего СССР.
– Тогда давай все, что есть, – отрезал генерал.
Принесли кофе, все стали чувствовать себя менее напряженно, обстановка стала более дружественной.
Ассистент продолжил:
– Служба специального контроля включает 11 отдельных лабораторий, 3 радиосейсмические лаборатории, 4 автоматизированные станции, 3 автоматические станции, 5 автономных сейсмических пунктов и 10 выносных групп. Всего в РФ насчитывается 18 лабораторий.
– О боже, так много всего! – не выдержал Жидков.
– Я же сказал, коротко, – упрекнул генерал подчиненного.
– Еще немного основного, остальное по требованию, – ответил спокойно капитан.
Васильевич с генералом закурили по второй.
Кратко точно не получилось. Получился достаточно долгий и подробный доклад. К радости всех он пришел к завершению.
– На этом, в общем, все. Я всю распечатку представлю, – закончил подчиненный генерала.
В кабинете воцарилась тишина. Все молчали. Васильевич посмотрел на Рутру озабоченным взглядом. Первым заговорил генерал:
– Вы намерены все проверить? Я могу предоставить Вам протоколы наших проверок.
– Мы же их видели, – ответил Жидков.
– О да, как же иначе! – воскликнул генерал. – Вы можете рассчитывать на всеобъемлющую мою помощь.
– Спасибо, – ответил Васильевич, тяжело вздохнул и добавил: – Не смею больше Вас отвлекать. Мы пойдем.
– Да что Вы, в любой момент, Юрий Васильевич, – любезно ответил Сухов.
Васильевич встал, генерал за ним. Рутра тоже последовал их примеру. Капитан вручил Рутре секретный пакет с перечеркнутой красной полоской, попросил расписаться, что Рутра и сделал, после они попрощались. Машина их отвезла в «институт».
– Понял программу? – коротко спросил Васильевич.
– Понял, – также коротко ответил Рутра.
– Вот тебе задание, изучи тему, завтра обсудим.
– Суть в том, что мы ищем незарегистрированный передатчик? Как я понимаю, сигнал иллюзорный? Место его выхода постоянно меняется? И сигналит он неритмично? – спросил Рутра.
– Отлично, прямо в цель. Добавлю только то, что он дает помехи станциям сбора информации системы «Периметр» на соответствующей его назначению частоте. Есть подозрение, что его замаскировали очень давно, и он включается по таймеру или автоматически. Может быть замаскирован где угодно. Наиболее вероятно – там, где было нечто подобное. Скажу еще, что не исключен заговор или сговор, то есть я им тоже не доверяю, – сказал Васильевич, показывая пальцем в направлении, откуда они приехали. – Пока все.
