Руслан Школа
Макс. Последний страж. Рождение силы
Глава 20
Когда рука Лили словно растворилась в воздухе, Максим открыл глаза. В той же палате, где единственным источником света был его световой щит, за окном шёл дождь, сверкали молнии и разумеется рядом ни души.
Настроившись на Лилю он тут же ощутил где она, и был крайне удивлён, что она спокойна. Он её ощутил на входе в больницу, под большим навесом, в куче одежды, наблюдающую за сверкающими молниями. Для неё словно не прошли эпохи как для Вовы или же, она так давно здесь находится, что давно смирилась со своей участью, не пытаясь понять, как отсюда выйти. НЕТ! Это не был человек, чей разум был исковеркан временем. Это было сознание Лили, той самой Лили, которая пыталась ему помочь. Словно в ней как в ней, ничего не поменялось и для неё, как и для него прошло только пять дней. Тёмных тварей или ещё хоть кого-то, он не обнаружил нигде ни на острове, ни на территории океана на многие мили вокруг. Ни в воздухе, ни на земле, ни под водой, ни под землёй.
Погасив сияние, что бы её не шокировать как Вову, он телепортировался к ней за спину. Она сидела в приволоченном сюда кресло-качалке, одетая в десять одёжек, вокруг которой валялись открытые и закрытые, пачки с чипсами, целая куча одноразовых кружек с кофе, фантики от конфет, и целые стопки шоколада, а рядом стояло два стула, на одном был не допитый кофе, а на другом была свеча в блюдце, которую укрывала от ветра стеклянный квадрат, без крышки снизу и сверху.
Выбросив очередную пачку с чипсами, она потянулась за кофе, взяв который, начала медленно пить.
– Знаешь, тебе бы ещё пряжу со спицами, у будешь похожа на мою бабушку.
После первых же слов, она подскочила из кресла, прикрикнув от страха.
– Максим? – её удивлению не было предела – МАКСИМ! – кинулась она на него на радостях.
– Привеееет – ответил он ей, обнимая в ответ.
– О боже это правда ты?
– Да, это правда я.
– Но как? Откуда? Я четыре дня пыталась найти хоть кого-то, но не смогла. Я думала что одна на всём этом белом, … точнее этом чёрно свете?
Максима улыбнула её поправка – Ты права, ты и в правду здесь была одна, и ты бы никого и не нашла. Но стоп, погоди. Ты сказал четыре дня?
– Да – не понимающе ответила она.
– Сколько времени примерно прошло по твоим внутренним часам?
– Если верить часам – она показала на наручные часы, с самозаводящимся механизмом, который отсчитывал время, дни, недели и месяцы – то дней пять.
– Пять дней, но именно столько же времени прошло в реальности. Не понимаю. Обычно и мгновения не проходит там, сколько бы ты времени здесь не был. А у тебя за пять дней, прошло ровно пять дней. То есть время здесь, идёт нога в ногу, со временем там.
– Я не понимаю, это плохо – пыталась понять Лиля, радоваться ей или плакать.
– Да это просто потрясающе! – воскликнул Максим – За пять дней, у тебя здесь прошло пять дней, а не пять миллиардов лет или веков.
Глаза Лили стали как шары для боулинга.
– Минутку … – пыталась задать вопрос Лиля.
– Погоди. Ты уже встречала тёмных тварей?
– Нет. Я очень боялась первые дни что столкнусь с ними. Когда ты растворился в воздухе прямо у меня на глазах, я думала что убила тебя, внезапно обнаружив что на улице уже ночь, хоть и должен быть день. Тут же попытавшись связаться с родителями, я услышала в телефоне только помехи. А буквально через несколько секунд везде отключился свет. На улице пошёл вот такой вот ливень, как идёт сейчас. Так как у меня не было дома ни спичек, ни фонарика, вообще ничего, я была как слепой котёнок. А так как еду я заказывала, то холодильник у меня был пустой. Благодаря твоим рассказам, я стала догадываться что произошло и куда попала, но решив это перепроверить, я оделась потеплей, потому что даже дома стало очень холодно, одела дождевик, взяла зонт и отправилась на поиски хоть кого-нибудь. Я ломилась в большую часть домов, и очень часто оглядываясь по сторонам первое время, после каждой вспышки молнии, боясь встретить тех, кого ты описывал как «тёмных тварей». А когда мне не удалось никого найти, в большей части домов городка, которые я буквально штурмовала, поняла что проверять оставшиеся дома бессмысленно. Уже тогда я чувствовала голод, а разбить стекло хотя бы в одном здании, для меня оказалось не посильной задачей, настолько качественно и надёжно здесь всё строится. Пытаясь вспомнить те мета где я могу добыть еды и свет, я вспомнила место где работаю. Под блеск молний, я сюда дошла, промокшая до нитки. Я знала где здесь находятся свечи и спички, и знала как тут много автоматов с чипсами, шоколадом, кофе и всякой химической гадостью, которой как вариант, тоже можно было наесться. Найдя свечи, стала их беречь как зеницу ока. Три дня ходила как мышка, а потом стала намеренно шуметь, что бы хоть кого-то найти. Но никто не отзывался, сколько бы и как бы я не шумела. Двери в местную столовую открываются картой, на электронном замке. А так как помирать с голоду совсем не хотелось, пришлось штурмовать все местные автоматы. Кофе машину разворотила как консервную банку, но до кофе добралась. Набрав дождевой воды в стальную тару и собрав подобие печки, из баллонов с каким-то горючим газом и железной рамки, которую где-то нашла, приготовила себе кофе. Я кстати о тебе вспоминала перед твои появлением, про твой рассказ как вы с Вовой спасались от чудовищ. Я если честно очень рада что я их здесь не нашла. Просто ты рассказывал что ты светился, а я вот, как видишь совсем не свечусь, как и ты, кстати.
Максим засветился и Лиля, вскрикнув от неожиданности и теряя равновесие, стала падать назад. Когда она почти коснулась земли, он поймал её волей.
– Так больше нравится? – улыбаясь спросил он, поднимая её волей на ноги.
– Ни хрена себе! – очень эмоционально делилась впечатлениями Лиля – Как ты это делаешь?
– Волей. Желанием. Намерением.
– Ты не говорил, что подобное можешь.
– Я и не мог, точнее мог, но не знал об этом. Доктор Лавров подсказал что примерно нужно делать, чтобы начинать учиться контролировать то, что до этого происходило случайно.
– Так он сумел тебе помочь? – засияла Лиля.
– Не просто помочь, я словно заново переродился. Я оказывается в этом мире ограничен лишь двумя факторами, количеством энергии и воображением. Всё остальное мне под силу.
– Ты реально похож на органический фонарик – делилась она впечатлениями рассматривая его.
– Я же говорил – сказал он погаснув – Меня ещё интересует кое-что. Предполагаю огромную голову старика из туч в небе, ты тоже не встречала?
– Нет.
– Значит его нет в твоей обители. Это очень хорошо. Но в тоже время я не понимаю, почему время реального мира и твоей обители идут с одинаковой скоростью.
– Я вот кстати хотела уточнить, что ты имел ввиду, когда сказал про пять миллиардов лет или веков?
Максим опустил глаза, вздохнув и выдохнув.
– Вова мёртв – начал Максим.
– В смысле? Как? Этот демон до него добрался? – с сочувствием и удивлением спрашивала его Лиля.
– Да. И я опоздал на доли секунды. То есть, сначала эта тварь забрала его в обитель подобную твоей, а я за ним вошёл в неё, через доли секунды. Но для него эта временная разница, отразилась эпохами.
Лиля приложила ладони к лицу, ужаснувшись от того, что ему пришлось пережить – Какой ужас.
– Когда я его нашёл, сразу после входа, там от Вовы уже ничего не осталось. И я подарил ему смерть, которая не могла настать естественным образом.
– Ты поступил правильно – пыталась она утешить его.
– Но погиб он, потому что я его затащит туда, одним его пребыванием там, дав той твари доступ к нему. И вот сейчас, тоже самое произошло с тобой.
Глаза Лили наполнились ужасом.
– Но этого урода здесь нет, нет тёмных тварей и время здесь идёт по-другому.
– Я что тоже здесь буду замкнута на миллиарды лет? – с ужасом спросила она.
– Нет, я тебя отсюда вытащу, а после, законсервирую это место изнутри таким образом, что больше никто не сможет сюда попасть, не ты, ни он, ни я. Словно этого места и не будет вовсе.
– Как ты это сделаешь? – уже с облегчением спросила Лиля.
– Так же как и делаю всё что делаю – волей.
– Ладно, я готова отсюда валить – приготовилась она улыбнувшись.
– Эээ, … вообще-то, переход включается сам по себе. Нам его придётся подождать. То есть, я не контролирую этот процесс. Это всегда происходит тогда, когда что-то во мне решит, что время пришло.
– Ааа, … ну ладно – немного расстроенно сказала она – А ты можешь своей волей, запустить электричество и открыть столовую. Я умираю с голоду, а эти чипсы и шоколад уже видеть не могу.
– Вообще-то в центральном корпусе этой больницы расположено огромный магнитный генератор, высотою с целое здание, который отлично работает, и в состоянии питать, наверное, целый остров.
– Максим вообще-то это больница, а не электростанция.
– Да, я то же очень удивился когда его увидел. Но в одном из моих Кошмаров, я его случайно обнаружил, запустил и это спасло мне жизнь. Только к счастью для тебя, что бы от души и от пуза поесть, нам не нужна столовая.
– В смысле? – явно не понимая, спросила Лиля.
– Ты пиццу с грибами любишь?
– Да что угодно кроме чипсов и шоколада, только где ты здесь пиццерию видел?
– Она перед тобой – сказал с улыбкой Максим.
Согнув в локте руку ладонью вверх, он создал на ней закрытую коробку, с надписью «Пицца». В немом удивлении, с очень круглыми глазами, она открыла коробку, в которой была, горячая пицца с грибами, помидорами, зеленью, сыром и оливками.
– Ахринеть – только и смогла вымолвить она, не веря своим глазам.
– Она настоящая, попробуй – предложил Максим и Лиля тут же на неё накинулась – Да не отберу я её, ешь спокойней.
– Поживи сам на чипсах и шоколаде пять дней, я на тебя посмотрю. Боже – простонала она – как же это вкусно – говорила она с набитым ртом.
– Кофе? – спросил Максим.
– Нет, что угодно только не его – говорила она жадно поглощая пиццу.
В другой руке Максима появился глубокий стакан как из-под дорожного кофе, только без крышки и с красной жидкостью.
– Мммм – довольно промычала она с набитым ртом – А это что?
– Свежевыжатый вишнёвы сок.
Отпив содержимое стакана, она опять простонала от удовольствия.
– Где же ты был все эти пять дней? – наигранно жалуясь спросила она его.
– Лучше тебе не знать – сказал он заставив коробку с пиццей повиснуть в воздухе.
Рядом с ними появился костёр, мягкий, закруглённый диван, обитый пушистым и шерстяным материалом, лицевая часть которого смотрела на вход в больницу, а спинка на фронтальный выход из-под навеса и закрывающая их по всему периметру, начиная за диваном, толстая стеклянная, прозрачная и идеально округлённая стена, от пола и до самого навеса. Вся копоть от костра, тут же оказывалась за пределами стеклянной стены, а тепло сохранялось, с постоянно обновляющимся свежим воздухом. На полу их ограждённой территории, появился пушистый ковёр красного цвета. Одежда на самой Лиле, словно трансформировалась в тёплые, домашние, белые, тянущиеся штаны, с топиком, поверх которого была тёплая, белая водолазка, с белыми носками и кроссовками. Её волосы сами аккуратно уложились, причесались и были взяты в сформировавшейся на них резинкой, в хвостик.
– Слушай, ты похож на джина из Аладина – восхищаясь им говорила она.
– Только в отличи от него, я не раб чужих желаний. Садись – сказал он присаживаясь.
Она тут же села рядом с ним, наваливаясь на него, желая что бы он её обнял. Он так и поступил. Рядом с диваном появился стеклянный столик, куда телепортировалась их пицца.
– Я тоже так хочу уметь – сказал она продолжая трапезу и попивая сок.
– Радуйся что ты так не умеешь – сказал Максим любуясь костром и наслаждаясь звуками дождя.
Доев пиццу и допив сок, она отложила коробку и стакан.
– Всё, я наелась и напилась – сказал она, вытерев рот и поцеловав его в щёку – Благодарю тебя – и снова прижалась к нему, согреваясь в его объятьях, прижимая к себе покрепче его тёплые руки – Не только за то, что накормил. Главное за то, что пришёл за мной.
– Знаешь, сложность состояла не столько в том, чтобы сюда попасть. А в том, чтобы пробиться к твоему телу.
– К телу? – не поняла она.
– Ты в коме – как само собой разумеющееся, сказал Максим.
– Я в коме? – нахмурившись переспросила она.
– Да, ты лежишь в такой стеклянной капсуле, на каком-то навороченном лежаке, в этой же больнице.
– А с тобой тогда что?
– Наверное без сознания валяюсь рядом с тобой. Просто обычно, когда я вхожу и выхожу из Кошмара, в реальном мире, не проходит даже мгновения. Наверное именно поэтому ты не могла видеть сюжетов моих Кошмаров. Они словно вне времени или что-то вроде этого.
– Подождииии … – отстраняясь от него, с улыбкой посмотрела она на Максима – … тебя наверное, мама с папой не пускали ко мне?
– Добавь ещё целую армию вооружённой охраны и ты получишь точное представление о том, через кого мне пришлось пробиваться.
– Серьёзно? – спросила, явно получавшая удовольствия от беседы, улыбающаяся Лиля.
– Ага. Познакомился я сначала с твоим папой, после того как доставил тебя в больницу, где и сказали, что ты в коме, и с твоей мамой, перед тем как сюда попал.
– И как они тебе? – чуть ли не смеясь спросила Лиля.
– Добрейшей души люди – очень выразительно сказал Максим, смотря в её уже смеющиеся глаза.
Лиля закатилась откровенным смехом, снова подаваясь в его объятия и продолжая смеяться.
– Отец твой сразу пожал мне руку, утверждая, что теперь он мой должник до конца дней своих.
Лиля, держась за живот, согнулась, буквально повалившись ему на колени от смеха.
– А твоя мама, чуть ли не расцеловала меня при всех, в благодарностях за то, что я пришёл за тобой. На немой вопрос о белом коне, пришлось объяснить, что увидев высоту здания и ступеньки, он повалился на пол, отказываясь идти, а в лифт он не помещался.
Её радости словно не было предела. Смех был такой звонки, такой радостный и такой искренний что Максим сам по неволе стал немного смеяться. Вдоволь насмеявшись она приняла сидячее положение и посмотрела на Максима.
– Нет а серьёзно, что они сказали? – спросила она не теряя радости в настроении.
– Ты же вроде экстрасенс, разве ты уже не знаешь этого?
– Нет. Оказавшись здесь, я поняла что здесь я обычный человек. Вообще ничего особого не могу. Здесь, эти возможности словно выключены.
– Ну тогда не буду портить тебе сюрприза. Вернёшься, сама всё узнаешь.
– Ну блин – слегка ударив его, игриво возмутилась она.
– Нет, нет. Как я могу о таких Божьих одуванчиках говорить что-то плохое.
– Похоже был полный трендец, раз ты так их описываешь.
– Ты преувеличиваешь – как бы разочарованно сказал Максим – Тебе надо думать о них лучше.
Лиля снова упала в его объятия, любуясь костром.
– Ты мой супер-герой, раз просто сумел ко мне пробиться – очень серьёзно сказал она.
– Почему ты на это сделала такой акцент?
– Не хорошо такое говорить о родных, но хочу что бы ты просто понимал, с какой семьёй ты имеешь дело. За моими родными, причём за каждым из них, числиться не один труп.
Настроение Максима упало.
– Я им не рассказывала что знаю и они не знают, что я это знаю. Они думают о том, что я об этом могу узнать, каждый раз, когда хотят отнять чью-то жизнь, но это их не останавливает. Вот так и росло непомерно большое состояние нашей семьи, на целой горе трупов, тех кто либо не угоден, либо стоял на пути к обогащению. Они не тронутые умом маньяки, хоть и по делам их так и не скажешь. Они просто выбрали самую низкую и самую отвратительную дорожку к обогащению и решению проблем. Поэтому их все боятся как огня. Даже в компании, на чьём острове мы работаем. Они очень хорошие родители, но они ужасные люди, я их люблю как родителей, но призираю как людей. Я никогда и никому не поставлю их в пример, потому что их привычка решать вопросы, почти любого рода, так, как они их решают, настолько сильно в них укоренилась, что даже гибель дочери, вряд ли бы с подвигла их к изменению. Поэтому я с ними об этом не говорю, не хочу видеть их смущённые лица, в которых возможно и проглядывался бы стыд, за то, что они уже сделали. Что бы время, которое я провожу с ними, не было подобно трауру на похоронах, где все должны молчать и не изображать будто бы всё хорошо. Я думала уйти от них, но как представила, что после этого они станут ещё более агрессивными, ужаснулась сколько жизней может ещё оборваться, от их ещё более озлобленного характера, который и сейчас заставляет многих дрожать. Вот почему ты мой супер-герой, ты пробился через них, к их же единственной дочери. Считай что совершил подвиг – улыбаясь закончила она.
Максим искренне посочувствовал судьбе Лили, знать досконально каждый скелет, в их непомерно глубоком шкафу, зная что каждый из них буквально скелет, очень страшно. Но ещё страшнее знать, что этот шкаф регулярно пополняют твои же родители, которых ты и любишь, и призираешь. Которых по законам жанра нужно приводить в пример, но которые им никогда в это жизни не станут. Смотря на одни и те же улыбки, которые заставляют тебя сиять, а других дрожать. Продолжая играть в нормальную семью, где слово нормально, не относится ни к одному из её участников, улыбки которых продолжают существовать только благодаря недосказанности, со всех сторон.
– Так что они тебе сказали? – опять решила спросить Лиля.
– Я правда не хочу, чтобы ты это узнала от меня. Вот почему я не стану отвечать на этот вопрос. Как вернёшься, всё равно узнаешь.
– А я узнаю – предупреждающе подтвердила с улыбкой она.
Максим поймал себя на удивительной мысли, что лишь два раза он ощущал себя так хорошо в Кошмаре, как сейчас. Когда Кошмарыч создал иллюзию «идеально жизни», длящуюся восемь лет, и сегодня утром, когда он с его братьями и сестрой, надрали Кошмарычу задницу, посадив его как наказанного ребёнка в кокон. Как же редки всё-таки эти моменты, но тем не менее, даже в таких местах как это, они есть. Всегда есть противоположность происходящего, как тень при свете, как испытания, в семейном счастье, как сладкий сон после трудового дня, как терпение, в вечности. Противоположности, какими бы неприятными они не казались, необходимы, чтобы видеть разницу, различать, понимать и ценить те из состояний, что так приятны нам. Поначалу стараясь сохранить, а после, культивировать их внутри себя, становясь их источником, а не искателем, не смотря ни на какие внешние изменения. Сам себе Солнце и сам себе Счастье.
– Максим? – медленно сказав, внезапно начала она.
– А … что? – словно очнувшись от своих философских размышлений, отозвался он.
Лиля сглотнула слюну, взяв его правую кисть в свои руки и открыв рассматривала его ладонь.
– А я тебе нравлюсь? – едва слышно спросила она.
Максим глубоко вздохнул – Ну почему опять все эти моменты, происходят именно в этом мире, а не дома? – раздражался про себя Максим.
– Я поспешила? – аккуратно спросила Лиля прикусывая губу, замечая что он не торопится отвечать.
– Нет, просто … – Максим опять глубоко вздохнул, пытаясь подобрать слова.
– У тебя очень богатая, а значит влиятельная семья, состоящая в основном из маньяков убийц, а значит при первой нашей соре или твоих слезах, я могу лишиться не только известных причиндалов, но и жизни, а возможно не только я. В связи с чем, эти отношения скорее буду напоминать, раба подкаблучника и его госпожи, которая всегда должна оставаться довольной, чем любящих друг друга мужчину и женщину, преодолевающих все невзгоды в семейной жизни, ценя и уважая мнения, желания и взгляды своих половинок, понимая, что лишь полное принятия друг друга такими какие они есть, со смирением и терпением относясь к тому, что важно любимому человеку и возможно не нравится тебе, позволит не погаснуть пламени семейного счастья.
Шокированный от того, как же всё чётко подмечено, он из себя выдавил:
– Ого … – только и сумел ответить Максим – Как ты это всё ёмко уместила … – продолжал удивляться он.
– Ну сказала ведь верно? – вздыхая печально спросила она.
– Ну … сказано то, в принципе … всё верно, … но я хотел сказать не это …
– Видимся мы с тобой только четвёртый раз, я тебя совсем не знаю, а известные поговорки, проверенные веками, гласят «Поспешишь людей насмешишь», «Где спех, там и смех», «Чтоб не ошибиться, не надо торопиться», «Прытче зайца не будешь, а и того ловят» …
– Стоп, стоп – отстранил её от себя Максим так, чтобы она сидела напротив и могла его видеть – Ты говоришь правильные вещи, но пытаюсь я сказать совсем другое.
– Личико не нравится, третий размер груди не устраивает или задница маловата? – прямо решила спросить она, без эмоций на лице.
– Да нет же, личико, формы и пропорции у тебя просто сногсшибательные, дело не в тебе и не в твоей семье, хотя с семьёй ты очень правильно всё подчеркнула. Я хочу сказать, что дело во мне.
– А с тобой то что не так? – не понимая спросила она.
Максим засветился, заставив Лилю невольно улыбнуться от восхищения его способностью.
– Со мной что не так? – выразительно переспросил Максим, с выражением лица, как бы намека на очевидное – Ты меня вообще видишь? Я ходячая электростанция.
– И очень хорошая пиццерия – добавила с улыбкой она.
– Это не смешно Лиля. Ты так говоришь только потому что столкнулась с самой незначительной гранью не приятной стороны моего мира, а именно «одиночество» и лишь чуть-чуть «голод». Но ты не видела львиной доли того ужаса, что преследует меня как тень. За мной охотится существо, силу которого, можно спутать с Божественной, учитывая мощь, разнообразие и масштаб её проявления. Целая планета, на которой мы сейчас находимся, подвешенная в пустоте, без светила, является атрибутом по умолчанию в его играх. А размаху его воображения в глубине наносимой им боли и изобретательности неописуемых мук, позавидую даже черти в аду. И эта тварь преследует меня с шестнадцати лет. Теперь ты понимаешь, что со мной не так? – спокойно, но выразительно спросил Максим.
– Ого … – только и сумела ответить Лиля – Как ты это всё ёмко уместил … – повторила она его слова.
– Я не имею права впускать в свою жизнь хоть кого бы то ни было. Не сдержав эмоций, я затащил Вову сюда, а сейчас он мёртв, предварительно пройдя через муки, которых не знала ещё не одна душа в этом мире. Поддавшись на твои расслабившие меня уговоры, которые я обязан был пресечь на месте, я допустил твоё попадание сюда. И если бы мне не удалось пробиться мирным путём через твою родню с их армией, мне пришлось бы вернуться с оружием, чтобы попытаться просто успеть тебя коснуться, в надеже разбудить. Твои маньяки родители, белые, пушистые и невинные кролики, в сравнении с существом которое может тебе угрожать, только потому, что ты проявила чуть более глубокий интерес к моей жизни. Он не знает жалости, ему не ведомо сострадание. Став его пленницей ты будешь испытывать только боль и страх, которым не будет конца, а смерть станет мечтой, которой не суждено будет сбыться.
Теперь Лиле было совсем не до смеха.
– Но этого же не случиться? – спросила явно запуганная Лиля.
– Этого не случиться, я вытащу тебя отсюда и постараюсь законсервировать этом место. И если так случиться, что и мне посчастливится отсюда выйти, то я тебя на пушечный выстрел к себе не подпущу, пока меня преследует проблемка, которую я тебе описал.
Лицо Лили стало описывать явное непонимание и она, с видом словно чего-то не расслышала, решила уточнить.
– В смысле «если тебе посчастливится отсюда выйти»? – очень серьёзно спросила она.
– Я никогда прежде не делал того, что хочу сделать с этим миром – не смотря на неё сказал спокойно Максим – Но я не уйду отсюда покуда не буду убеждён, что у этого места больше никогда не будет посетителей.
– А что значит «что ты меня не подпустишь на пушечный выстрел»? – спросила она смотря ему в глаза – Ты же это пошутил, … верно? – слегка положительно махнув головой, почти дрожащим голосом спросила она, с глазами, которые всё более и более становились блестящими.
– Лиля, – начал серьёзно он, погасив сияние и жестикулируя руками – я не единственный парень, на всём белом свете.
– Но единственный который мне подходит! – сказала эмоционально она.
– Не говори глупостей, ты что всех на планете проверила? – немного эмоционально спросил Максим.
Смотря на него она усмехнулась, с явным сарказмом, и отворачиваясь увлажнила губы языком, со злостью на лице улыбаясь и после пары секунд снова посмотрела ему в глаза.
– Когда я начала засматриваться на мальчиков, мне родители пытались найти пару, знакомя меня с представителями того сорта, к кому им, с их положением, не стыдно было бы подходить, я и сама искала себе спутника жизни, только среди обычных людей. Знаешь как тяжело подпустить к себе человека, зная всех его скелетов в шкафу? Ммм? – с выражением, как бы ожидая ответа, спросила она – Самым долгим моим общением с парнем, была неделя. И то, только потому, что я себя через «не хочу» заставляла, пытаясь закрывать глаза на всё то что выдавалось под правдой, но было обманом, со всем тем, что представлялось прям во время разговора. Поэтому ДА, я проверила, чаще по неволе, не всех с кем встречалась, потому что я ни с кем не встречалась, максимум общалась, а каждого, кто в той или иной степени соприкасался с моей жизнью, а это, знаешь-ли, очень много. Ты первый парень, примерно моего возраста, кто при встрече или после нескольких общений, мысленно не тра**л меня во все известные места. Кто не продолжал этого делать, даже когда я на тебя стала наседать, перед тем как попасть сюда. После нашей первой встречи и твоей истории, я стала знакомиться с твоей жизнью своими методами, задавая про тебя наводящие вопросы и получая на них ответы. Очень многое для меня было не понятным, на что ответов так и не пришло, теперь то я понимаю почему, а та часть с которой я познакомилась, не вызывала у меня отвращения. Этот баланс «известного», и «не известного», всё больше и больше меня интриговал, так как ты был первым парнем, который не был для меня как открытая книга, а это заставляло думать о тебе всё чаще, как о загадке, раскрыть которую можно только соприкоснувшись напрямую. Вот так я и познакомилась со всей твоей жизнью, сидя у себя в комнате с закрытыми глазами, без компьютера и интернета – с наигранно хорошим настроением говорила она, глаза которой были уже мокрыми.
Максим усмехнулся, понимая как же странно это звучит.
– Знаешь как долго я собирала волю в кулак, что бы прийти к тебе, и предложить свою помощь? В большей степени это был просто предлог, чтобы начать общение. Я целую ночь не спала перед нашей второй встречей, у меня такие эмоции по отношению к парню были впервые. Я стеснялась – тихо сказала она в улыбке.
Максим слегка улыбнулся опуская голову и глаза.
– Я даже рассказала тебе о докторе Лаврове, что бы если я ударю в грязь лицом, он уж точно позаботится о том, чтобы твоя проблема была решена и моё появление в твоей жизни будет хоть что-то, да значит. Что и случилось – улыбаясь и плача сказала она, раскрывая сокровенное – А когда ты сказал «Да» на мою индивидуальную работу с тобой, я пол дня после нашей встречи прыгала до потолка как дура, уже предвкушая твой приход. Выдумка про работу с бумагами, дала мне достаточно времени что бы подготовить моё гнёздышко к твоем приходу. Пришлось всю уборку и стирку делать самой, что бы родители ничего не заподозрили и своей опекой не испортили ни один из пунктов плана, который я так тщательно планировала. Когда ты пришёл, и я увидела тебя на пороге своего дома, то сложилось чувство, что это один из самых счастливых дней в моей жизни, вот почему я прям сияла от счастья. А когда я оказалась здесь, где ночь единственное время суток, ледяной ливень и грохот молний не сменяются ничем иным, а одиночество становится единственным компаньоном, я поняла какой же наивной дурочкой я была, пытаясь разгадать твою загадку, которая поглотила меня целиком и полностью, в одно мгновение отняв целю жизнь – закончила она смотря на Максима со слезами, как раскаявшаяся грешница.
Максим, притянув её волей к себе, обняв за талию и спину, а она обхватила его за шею, шмыгая носом и начиная успокаиваться.
– Прости Лиля, что не оправдываю твоих ожиданий, но тебе придётся найти другого.
– Не придётся, я от тебя не отстану – прижавшись к нему посильнее утвердительно сказала она – Вот я, в эпицентре причины, по которой ты меня отталкиваешь, но это меня от тебя не оттолкнёт.
– Это не эпицентр – сказал Максим отпуская её и отстраняя от себя что бы она его видела – ты сейчас находишься даже не на окраине, а лишь на периферии, где ничего не происходит. Просто холодно и идёт дождь, и только. Даже время здесь идёт нога в ногу с твоим собственным возрастом, а это значит, что даже в самом худшем случае, твоё время препровождения здесь, будет ограничено лишь отпущенным тебе сроком жизни. Если бы здесь был Вова, он бы тебе мягко намекнул, что это ничтожный срок – сказал Максим, печально улыбнувшись одним краем губ.
– Поступай как знаешь любимый – сказала она тоном её матери – но я тебя не брошу.
– Ох Лиля – вздохнув и выдохнув сказал Максим – это только до первого примера.
Быстрый тройной стук в стекло за диваном, заставил обоих повернуться и Лиля, вскрикнув так же, как перед комой, быстро отбежала к противоположной стороне стеклянного барьера, с ужасом смотря в ту сторону, на что Максим даже не дёрнулся.
За стеклом стояло существо, рост которого был примерно метр семьдесят, основная часть его наблюдаемой плоти, напоминающая чешую рептилии, которая имела тёмно-тигровый окрас. Это создание было бесполым, его промежность не имела причиндалов, которые бы его отнесли хоть к какому-то из них. Очень плотное, прокаченное и взбитое тело, имело четыре массивные руки, с пятью пальцами как у человека. Его крупные и сильные ноги, чем-то напоминали ноги животных, имеющие бёдра, сгибающиеся в колене, с продолжением берцовой части, выделяющаяся пяточная кость, с продолжающей её плюсной и тремя длинными пальцами, на изгибе которых, он и стоял. Такие ноги говорили об очень хорошей манёвренности. Это существо имело массивный хвост, длинна которого доходила до трёх метров. Его спина была почти полностью покрыта тёмно-фиолетовым прозрачным камнем, без зазубрин. Растущим на нём вытягивающимися прямоугольниками, самыми крупными на позвоночнике, выделяющие его как шипы, и обросшие на них, около и вокруг них, их более мелкие формы. Такие крупные наросты были на лопатках, всей длине хвоста, продолжающей позвоночник. Так же они были на всех изгибах, таких как локти, колени, пятки и пястно-фаланговых суставах на кистях, а также на когтях рук и ног, и становясь рогами на голове, украшая и укрепляя её как корона, данная от природы. Его морда, очень напоминала человеческое лицо, имеющее все его атрибуты. А радужные зрачки его глаз, были светящегося жёлтого цвета.