Розалина Будаковская
Бумажное сердце

Ниспосланный с Небес

Начало декабря. Мокрый снег сменяется то ледяным дождём, то ураганным ветром. В бесчисленный раз за сегодня за окном полило как из ведра. Прохожих, как ни странно, нисколько не убавилось, но теперь вместо мало отличающихся друг от друга голов за окном мелькают разноцветные зонтики. Идёт какой-нибудь занятой серьёзный человек, он одет во всё чёрное, а над головой держит яркий жёлтый зонт. И на его лице появляется невольная улыбка, когда он бросает взгляд на собственное отражение в витрине.

Воздух крошечного магазинчика пропитался ароматом кофе и свежей типографской краской. Из кондитерской, что находится по соседству, доносится запах выпечки и сахарной глазури. Под потолком висят бумажные журавлики из нотных листов. У окна расположились два высоких стеллажа с бесплатными книгами, которые принесли жители соседних домов.

Магазинчик, как и весь город, уже украшен к праздникам. Повсюду множество мишуры, пушистых и светящихся электрических гирлянд. Вместе с журавликами под потолком развешаны большие прозрачные шары с искусственным снегом внутри и крошечными ёлочками. У кассы, на низенькой витрине в окружении книг возвышается самое большое рождественское дерево.

Я могу часами смотреть на все эти мерцающие лампочки и блестящие гирлянды, словно загипнотизированная.

Наш книжный уникален тем, что сюда вполне можно прийти выпить кофе или чашку чая и почитать. Кто-то выбирает бесплатные книги. Они чаще всего садятся у правого окна за стойку. Другие же покупают книгу, что давно искали, и тут же принимаются за чтение. Их любимое место – у левого окна в одном из уютных кресел перед низким столиком. Нечасто, примерно раз в неделю, к нам заходит местная поэтесса Катерина Маркс. Она садится в самый угол стойки, достаёт планшет и, задумчиво глядя на прохожих, пишет.

Сегодня суббота. Народу, как ни странно, совсем немного. Пару человек зашли после открытия, и ещё один просто ошибся дверью. Я достала планшет и листаю ленту новостей в соцсетях. После работы в большом книжном, это место кажется раем. Магазин хоть и располагается на проходной улице, но люди здесь не толпятся, и нет бесконечных поставок. Поэтому спокойно можно читать в рабочее время.

Дверной звонок весело звякнул.

Подняв глаза от планшета, я заметила у стеллажа с религиозной литературой статного, темноволосого мужчину. Он придирчиво рассматривает корешки книг и по некоторым из них аккуратно проводит кончиком указательного пальца, будто гладит их, как любимого питомца.

Покупатель не похож на других людей, которые интересуются религией – такие всегда знают, за чем пришли. Они берут нужную книжку практически мгновенно и, держа её словно младенца, несут на кассу. Этот не такой. Он внимателен к каждой книге, но, по-моему, не собирается ничего покупать.

– Вам подсказать что-нибудь? – спросила я, поднявшись со стула.

– Мне? – его тон выражал удивление.

Мужчина обернулся. У него невероятно красивое лицо и магнетически чёрные глаза, придающие этой красоте что-то мистическое, потустороннее. У незнакомца крупный нос, довольно тонкие, но идеальные губы и тяжёлый подбородок. Его и без того безукоризненные волосы завидно густые, практически иссиня-чёрного цвета.

Оказавшись в двух шагах от мужчины, я вдруг почувствовала себя совсем крошечной.

– Ой. – невольно вырвалось у меня.

– Могу я попросить чашку кофе? – с очаровательной улыбкой спросил он.

– Да, да, конечно. – на мгновение зависнув, заворожённо разглядывая лицо неизвестного, ответила я. – С сахаром, с молоком?

– Американо. – коротко ответил мужчина, а затем добавил: – Без сахара. – он поставил свой зонт в подставку рядом с дверью. Снял пальто и повесил его на плечики. Кажется, обаятельный незнакомец чувствует себя здесь очень уютно. Как дома. – Как тебя зовут?

– Мэрилин. – незамедлительно ответила я и почему-то пожала плечами.

– Приятно познакомиться. Люцифер. – представился он в свою очередь. – Как твои дела, Мэрилин?

– Подожди… – помотала я головой. – Я правильно услышала? Люцифер? – немедленно переспросила я. – Как Дьявола, что ли? – неловко засмеялась я.

– Именно. – подтвердил мужчина.

– Что ж… – я улыбнулась. Может, он тоже какой-нибудь поэт или писатель или художник и предпочитает настоящему имени такой «ниспосланный с Небес» псевдоним? – Мне тоже приятно познакомиться.

Услышав его имя, у меня теперь только оно в голове и крутится. Люцифер, Люцифер, Люцифер – только это и повторяется. Возможно, это глупость, и так странно на меня действует его необъяснимое обаяние, но я с лёгкостью поверю, если он действительно окажется Дьяволом.

– Не верится? – с усмешкой произнёс он. – Кого же ты ожидала увидеть? Раздутого от злости красного коротышку с рогами, хвостом, копытами и огромной вилкой для барбекю? И что же он будет ей делать? Тыкать грешников? – коротко рассмеялся мужчина. – Или, наоборот, ты представляла меня как огромного, где-то под потолок, чёрного козла? В моём присутствии начнёт всё рушиться, а я непременно пришёл забрать твою душу? – заливисто рассмеялся мужчина. – И стены холодели, и сердце моё замирало от взгляда его проклятого… – поэтически протянул странный гость, прикрыв глаза.

– Типа того. – коротко рассмеялась я, поставив перед Люцифером чашку свежего кофе.

– На моей памяти таких придумщиков много. – самодовольно усмехнулся он. – Рассказать тебе историю, Мэрилин? – томно произнёс мужчина. – Составь мне компанию. Сегодня всё равно больше никто не придёт.

Не задумываясь, я послушалась и машинально направилась к кофемашине.

В голове какой-то туман. Всё кажется нереальным, каким-то совершенно незначительным и выдуманным. Один-единственный персонаж данного «сна», Люцифер, он как никто и ничто другое ощущается самым что ни на есть реальным.

Я поставила чашку капучино на стол и опустилась в кресло напротив странного гостя. Он замечательно улыбнулся и незаметно поправил запонки с чёрным блестящим камнем на манжетах бордовой рубашки.

– Я старомоден по части рассказывания историй, поэтому, милая Мэрилин, тебе придётся простить мне это. – он сделал глоток горячего кофе. – Я расскажу историю Джонатана Спеллфайра. Вижу, тебе нравятся некоторые из его книг. – Люцифер взглядом указал на стопку, которую я отложила для себя. В ней действительно были несколько произведений вышеуказанного автора, в том числе изданная совсем недавно.

Я начну с момента, когда светловолосый мальчишка даже не задумывался о карьере именитого писателя. Он был как все остальные дети: иногда капризничал, много бегал, громко кричал от радости и страха, до потемнения в глазах любил сладости и был необычайно любознательным.

Мистер Спеллфайр начал проявлять интерес к написанию различных историй ещё в школьные годы. Сидя где-нибудь в самом углу класса, пока все более-менее общительные детишки, в том числе подростки, страдающие невероятным количеством проблем с кожей и самооценкой, резвились на перемене, Джон доставал свой потрёпанный блокнот в твёрдой обложке и записывал буквально всё, что посещало его младую, впечатлительную голову.

– Именно так, просто и без какого-либо намёка на что-то невероятное, начинаются по-настоящему захватывающие истории, верно? – спросил Люцифер. На его губах играет лёгкая улыбка.

– Думаю, да. – заворожённо кивнула я.

Мистер Спеллфайр учился. Со временем он стал безошибочно и точно разделять своё творчество на то, что можно выгодно продать и показать другим, и то, что писалось исключительно «в стол», доставляя эстетическое удовольствие лишь своему создателю.

Сочинения второго типа нельзя назвать плохими, вовсе нет. Наоборот, я назвал бы их… интересными. В них и глубокие мысли, и по-взрослому мудрые решения, и нежные человеческие чувства представлены на редкость ярко, живо. Джонатан прекрасно осознавал – такое продаётся плохо. Поэтому, будущий писатель развлекал себя и читателей – коих с каждым днём становилось всё больше – написанием незамысловатых сюжетов, вертящихся вокруг пятого из семь смертных грехов – похоти.

С грамматикой – вот беда! – у Джонатана всегда наблюдались некоторые проблемы. Его нельзя назвать безнадёжным невеждой, мистер Спеллфайр не делал особенно грубых ошибок в своих рукописях, но вполне мог переделать малоизвестное ему слово на собственный лад. Юный Джонатан и сам знал о своей неграмотности, потому, ещё со времён школьной скамьи, стал завязывать полезные знакомства и тесные дружеские отношения с нужными людьми. Его друзья и приятели в большинстве своём люди, чью грамотность высоко ценили учителя и общество, знающее в этом толк.

В четырнадцать лет лицо юного Джона обезобразили всевозможные подростковые проблемы с кожей. Он ничем не отличался от сверстников в этом плане – постоянно стесняющийся своего внешнего вида, неловкий, неуклюжий, но в то же время с ярко выраженной склонностью к здоровому бунтарству. Щёки его вечно были нездорово-бледными, подбородок и крылья носа осаждали бесчисленные ярко-красные воспаления, а широкий лоб – сколько бы парень не умывался – всегда блестел, словно начищенный медный чайник.

К семнадцати же годам «гадкий утёнок», худощавый подросток с угловатыми плечами и тоненькими, словно верёвочки, ногами превратился в смазливого юношу. Всего за одно лето Джонатан вырос практически на голову от собственного роста, подтянулся и возмужал. От его бархатистого голоса сверстники моментально теряли головы!

Стоит ли говорить, что, осознав собственное превосходство над ровесниками, мистер Спеллфайр умело этим пользовался? Теперь ему не составляло труда познакомиться с нужным умником или умницей и использовать их грамотность в собственных целях. Видя Джонатана, ровесники готовы были практически на всё. Ими овладевало нечто странное, похожее на гипноз. Эту же «способность» иногда называют дьявольским обаянием.

Я не зря упомянул смертные грехи. Похоть – один из личных «любимых» грехов мистера Спеллфайра. Получив приметную, красивую внешность, будущему писателю не приходилось краснеть и трястись от страха, приглашая первых красавиц на танцы. Спустя короткое время юный Джонатан также осознал свою власть над некоторыми ровесниками мужского пола.

Он не отказывал себе в новых партнёрах. Он не отказывал себе во всеобщем обожании, почитании и любви. Ему приносило небывалое удовольствие само осознание, что о нём грезят так много людей. Мистер Спеллфайр считал это чем-то вроде возмещения за подростковые годы, полные издевательств, отказов и унижения.

Похоть – один из личных «любимых» грехов, который долгое время ходил в фаворитах Джонатана.

На этом Люцифер умолк, переведя задумчивый взгляд на окно. Неожиданно я поняла, что незаметно пролетел весь день – на улице уже темно! Не понимающе всё ещё смотрю в окно. Как это могло случиться? Люцифер, ведь, только начал рассказывать! Я буквально пару минут назад села в кресло и… Надо же, девятый час.

– Что ж, на этом я закончу. – мужчина отодвинул от себя пустую чашку и встал.

– Но история не может так закончиться. – невнятно пролепетала я, не сводя с загадочного гостя глаз.

– Конечно же, она не закончена. – ответил Люцифер. – Я вернусь, – сказал он, – и продолжу. Это будет, скажем… завтра после обеда.

Мужчина ушёл так же быстро, как появился сегодня в магазине.

Не чувствую усталости, как ни странно. Я привела в порядок помещение магазинчика, вымыла чашки и собралась идти домой.

К вечеру ударил мороз, и улицы превратились в один большой сплошной каток. Жалко, у меня нет коньков. Впрочем, я даже кататься на них не умею. Передвигаясь медленно и очень осторожно, спустя полчаса мне удалось добраться домой, не разбив при этом ни нос, ни ладони, ни колени.

У двери встречает любимый кот Лаки. Он приблудился пару месяцев назад и не захотел уходить. Лаки мурлычет и трётся об ноги, не боясь намокнуть из-за налипшего на обувь снега.

Все думы до сих пор вертятся вокруг загадочной персоны Люцифера. Мне всё больше и больше верится, что он настоящий Дьявол. Думаю, никто больше не мог бы так бескомпромиссно завладеть моими мыслями. До сих пор кажется, будто он где-то рядом. По-моему, Люцифер наблюдает за мной каким-то совершенно немыслимым образом.

Нужно просто лечь спать и не забивать голову небылицами. Я так и сделала, однако, ровно в два часа после полуночи проснулась от звука открывшейся двери и отодвинувшегося стула. Мне это точно не показалось, я уверена! Лаки как спал, свернувшись клубочком у изножья кровати, так и продолжает видеть сны, даже ухом не повёл.

Наверное, всё же показалось. Не мудрено! Сначала в магазин приходит нечеловечески обаятельный мужчина, представляется Падшим Ангелом, а потом ты хочешь, Мэри, чтобы тебе ничего не мерещилось? Вряд ли такое бывает.