Роза Александрия
Плененная тьмой
Глава 19
Восторг окончательно заполняет душу так же, как пыль напрочь забивает нос. Я спрыгиваю с лошади и откашливаюсь. Тут же возле меня, словно тень, появляется Аид.
– Мисс Рейли! Вы в порядке? – странное волнение скользит в его голосе, и меня это почему-то веселит. Выражение лица мужчины растерянное, словно у ребенка. Вот он, самый таинственный и жестокий бог, смотрит на меня с таким трепетным и беспомощным взглядом, что я не удерживаюсь от смешка, который переходит в неудержимый хохот со слезами на глазах.
Аид приподнимает бровь, наблюдая за моей истерикой. Иначе это состояние никак не назовешь. Мой смех чередуется со всхлипываниями, но я не могу остановиться. Это похоже на прыжок с парашютом, только парашют живой и сам решает, раскрыться ли ему или убить тебя, протащив по земле. И зовут его Чума. Дикий восторг, словно накрывающие волны бушующего моря, сменяется страхом, затем снова наполняет безумием.
Аид молча подходит ко мне и обнимает, прижав к своей крепкой груди. Это простое движение что-то ломает внутри, и я вмиг захожусь в плаче. Адреналин выходит из меня вместе с толчками воздуха сквозь зубы и с крупной дрожью, но в кольце рук мужчины мне постепенно становится легче. Я, будто воздушный змей, потерялась в урагане эмоций. Меня швыряет из стороны в сторону, но я чувствую, что не одна. Кто-то держит бечеву и не дает ветру порвать связь между нами. А пока я это чувствую, мне не страшен никакой ураган.
Вытерев нос рукавом, не в силах поднять заплаканные глаза, свидетельствующие о моей слабости, я оглядываюсь.
– Где мы?
Аид молчит еще с минуту, а потом нехотя отпускает меня и отходит в сторону. Мне вдруг становится холодно без его рук, но я боюсь развивать эту мысль.
– Равнина Леты. Немного дальше, всего через пару миль, протекает река. В ней текут воды забвения, – Аид указывает куда-то вдаль, будто точно видит то, о чем говорит. Хотя, может, так оно и есть.
– Из нее нужно испить, чтобы забыть все, что было при жизни? – уточняю я, вглядываясь в том же направлении, но безуспешно. Ночь черным туманом надежно скрыла все вокруг.
– Именно! Готовы посмотреть? – Аид кивает на лошадь.
Я сжимаюсь.
– Снова лететь?
Не уверена, что я готова на это, но все же кошусь на Чуму. Та же отвечает мне равнодушным огненным взглядом. Может, мне показалось и она не хочет меня убить?
– Нет, мисс Рейли! – улыбаясь краешком губ, отвечает Аид. – Здесь можно проехать.
– Хорошо! – киваю я и с его помощью забираюсь обратно в седло.
Мы не спеша выдвигаемся к реке. Я плетусь немного позади, а Аид показывает мне путь. Его прямая спина и горделивая осанка притягивают взгляд. Ловлю себя на мысли, что мне безумно нравится смотреть на него. Просто рассматривать, как диковинку в антикварном магазине. Он такой же необыкновенный, единственный в своем роде, но, как сказала бы мама, не про мою честь. Слишком далекий и несбыточный.
За этими мыслями я не замечаю, как темно-бордовое небо постепенно приобретает розовые оттенки. Тяжелые облака становятся прозрачнее и легче. Надо же, возле замка я такого не наблюдала. Там всегда небо готово разразиться кровавым дождем, разрезая тучи черными молниями. Здесь даже ветра практически нет. Чем ближе мы подходим к реке, воды которой я уже могу видеть, тем сильнее меня окутывают слабость и желание спать. Запах, которому нет названия, долетает до меня шлейфом свежести, и я закрываю глаза, чтобы насладиться им.
– Что это? – интересуюсь я и вдыхаю глубже сладковатый привкус, который тут же оседает на кончике языка. – Не могу понять… фиалки, мед, цитрус?
– Это запах сонливости и забвения, – отвечает Аид, пристально за мной наблюдая. Он спешивается и подает мне руку.
– Разве у чувств есть запах? – удивляюсь я и, пользуясь поддержкой мужчины, спрыгиваю на землю.
– Конечно! У сна сладковатый привкус и тягучий запах. У забвения чувствуются прохлада и осколки льда на губах, горечь и грусть отдают полынью и ладаном…
Аид замолкает, наблюдая, как я иду прямо к тягучим водам реки Леты. Они не издают ни единого звука: ни всплеска, ни шороха. Как будто шум воды впитался в берега или вовсе уснул.
Шагаю дальше и слышу какое-то странное жужжание позади, но не хочу останавливаться. Мне кажется, сейчас я умоюсь этой водой и все станет проще. Меня отчаянно тянет к берегу, и я не противлюсь этому зову. Моя сила уснула вместе с остальными чувствами. Звуки становятся громче, но я отмахиваюсь от них, как от назойливой мухи. Еще шаг, и…
– Персефона, стойте…
Крик Аида режет слух, и я понимаю, что это жужжание на фоне было его попытками остановить меня. Руки мужчины хватают меня за талию и тянут к себе. Я вырываюсь, но легкий импульс силы тьмы проскальзывает в меня через прикосновения Аида, и я тут же прихожу в себя. Моя сила, одурманенная прекрасным ароматом, снова поднимает голову, пробуждается, возвращая мне способность контролировать ситуацию.
– Что… что это было? – придя в себя, спрашиваю я дрожащим от непонимания голосом и оборачиваюсь я к Аиду.
– Так всегда. Людям хочется испить этих вод, ведь они дарят возможность забыть все плохое, что делали они или им на Земле. А вы все еще немного человек, – Аид поворачивает меня к реке и шепчет: – Там, за рекой, находятся Асфоделиевые равнины и поля. Среди них бродят тени тех, кто при жизни не отличился особой добротой, но и ничего плохого тоже не сделал. Они заслужили испить вод реки и перебрались на тот берег. Хотите посмотреть? – в голосе мужчины проскальзывают нотки хитрости.
– Конечно! – киваю я без раздумий.
Так вот что значит «кануть в Лету», про себя отмечаю я. Забыть всю прежнюю жизнь, перейдя воды реки вброд?
Этот мир кажется мне невероятно интересным, тем более это как-никак мой дом на ближайшие… неизвестно сколько лет.
– Тогда полетели? – Аид усмехается. Ему нравится мой интерес к его миру, и меня это приводит в восторг. Мы как будто дети, которые нашли общее увлечение и не можем не радоваться такой находке.
Я запрыгиваю на Чуму и пришпориваю ее бока. Мы взмываем в небо и летим над полноводной рекой. До следующего берега не так и близко, и мне вспоминается фраза Аида, что души перебираются на ту сторону вплавь. Вряд ли здесь есть лодочник вроде Харона. Скорее всего, это происходит небыстро.
Копыта лошади касаются сухой травы, и я тяну поводья на себя. Аид уже спешился и идет ко мне. Он молча помогает мне спуститься и ведет к лесу. Я поднимаю глаза вверх. Небо здесь серое, но намного светлее, чем на равнине или тем более возле замка. Такое чувство, что мы попали в пасмурный осенний день. Ностальгия по Дублину вновь поднимается в моем сердце, но я пытаюсь ее унять. Лошади остались на берегу, поэтому мне кажется, путь предстоит не слишком дальний.
– Я хочу, чтобы вы прикоснулись к земле, дереву или камню и попробовали почувствовать ток жизненной энергии, – говорит Аид, немного прищуриваясь.
– Зачем? – удивляюсь я, но все же иду к ближайшему валуну, поросшему мхом.
– Мы можем видеть не только глазами, мисс Рейли. Люди используют только пять чувств, но нам доступно гораздо больше. Попробуйте и вы, я знаю, у вас получится.
Я прикладываю руку к камню и закрываю глаза. Зову свой свет, и он откликается. Направляю его сквозь пространство и действительно чувствую то, о чем говорил Аид. Это правда ярче и полнее, чем картинка, которую можно увидеть глазами. Они всего лишь фиксируют плоскость, тогда как внутренний свет видит саму суть. Я ощущаю плавно текущую жизненную энергию. Она словно ленивая желейная река: течет между клетками камня, перекликаясь с моей. Ладонь немного покалывает, и я чувствую, как мой свет начинает уходить в поверхность, впитываясь мхом, как губкой.
– Что это? – я отнимаю ладонь и рассматриваю ее.
– Природа здесь практически спит, ей не хватает жизненных сил, чтобы существовать полноценно, но она имеет их в том количестве, чтобы не погибнуть, – отвечает Аид, удовлетворенный моим интересом.
Дальше я иду и поочередно касаюсь каждого дерева и куста на нашем пути. Я чувствую, что могу оживить здесь все точно так же, как сделала это, когда вырастила поляну цветов возле замка. Щедро делюсь своим светом, чувствуя благодарность природы.
Я с восторгом оборачиваюсь к Аиду и спрашиваю:
– Могу ли я помочь им? Мне кажется, внутри меня столько света, что хватит с лихвой на все вокруг!
Тот отвечает мне сдержанной улыбкой, словно родитель, наблюдающий за первыми успехами своего чада.
– Да, вы можете, но это нарушит баланс, мисс Рейли. Эта услуга поможет лесу, но навредит всему остальному. Понимаете?
– Да… – не без грусти тяну я и больше ни к чему не прикасаюсь. Не знаю как, но я действительно понимаю последствия, которые за собой повлекут мои действия. – Скажи, а я увижу тени? Или они что-то вроде призраков?
– Призраки? – удивляется Аид, будто впервые слышит это слово, но вскоре добавляет: – Вы увидите, если они решат вам показаться. Но я бы не хотел…
– Почему? – спрашиваю я и направляюсь к подлеску. – Ты же говорил, что они не причинят мне вреда.
– Я такого не говорил! – недовольно выдает Аид, шагая рядом. – Я лишь сказал, что пока я рядом, вам никто и ничто не причинит вред.
– Одно и то же! – говорю я с улыбкой.
Мужчина на это лишь закатывает глаза.
Деревья перед нами расступаются, и мы шагаем на поляну, покрытую редкими пучками разнообразных трав. Вокруг начинает стелиться туман, и я понимаю, что практически не вижу Аида. Стараюсь нагнать его, но вскоре вовсе теряю из виду.
Все происходит за какое-то мгновение, которое растягивается для меня на целую вечность. Стоит мне потерять Аида из поля зрения, как тут же что-то мокрое хватает меня за руку. Я кричу и пытаюсь вырваться, но не слышу своего голоса. Лишь невнятное хрипение, а затем:
– Ты пришла накормить нас? Вкус-с-сна-а-а-я…
– Отпусти меня! – выкрикиваю я и вырываю руку из скользкого захвата, но меня сразу хватают с другой стороны за ногу.
Тут же появляется Аид, и твари исчезают.
– Не отходите от меня! – бросает мужчина.
Мне потребовалось какое-то время, чтобы успокоить мысли, затем мы пошли дальше.
– Это и были тени? – с содроганием в голосе спрашиваю я и поправляю рукава рубахи, пытаясь избавиться от ощущения холода.
– Да! – коротко отвечает мужчина. – Здесь они не слишком агрессивные, но их все так же манит человеческий жизненный свет. Они не лишены низких желаний вернуться к жизни, и вы для них отличный вариант вернуть себе прежнюю силу.
– Понятно… – киваю я. По правде сказать, мне они не показались добродушными, но суть их желаний я поняла.
– Сейчас обойдем этот лес и вернемся назад, к реке. Мы должны еще успеть много чего посмотреть, – Аид берет меня за руку, и мне вмиг становится спокойнее. Не сказать, что я слишком испугалась, но новой встречи с тенями мне бы не хотелось.
– Ты сказал, что они не агрессивные здесь, а где тогда агрессивные?
– Тени в Тартарарах. От человеческого в них мало чего осталось, и вы бы вряд ли остались живы после их прикосновения. А если бы остались, то неизвестно в каком состоянии.
Мое тело пронзает дрожь, и я интуитивно прижимаюсь к Аиду. Он делает вид, что не замечает этого, но все же сжимает мою ладонь крепче.
Пролесок редеет. Вскоре мы выходим к реке, где нас уже ждут Чума и Смерть. Я оглядываюсь и понимаю, что мне напоминают эти земли: Закат и одиночество. Смерть надежд и стремлений. Эти земли полностью лишены радости и красок. Вечное пасмурное небо и пожухлая листва под ногами. Нескончаемая осень, от уныния которой хочется лечь и уснуть навсегда. И если здесь так грустно, то что же творится в Тартарарах?
– Куда дальше? – спрашиваю я, взбираясь на лошадь.
Аид седлает Смерть и кивком указывает на реку.
– Туда! – лукавые нотки проскальзывают в голосе мужчины, но лицо остается бесстрастным.
Я перевожу взгляд, куда указал Аид, и нервно хихикаю:
– В рай?
За рекой виднеются голубое небо и ярко-зеленые луга.
– Не в рай, мисс Рейли, а в Элизиум, – поправляет он. – Там находятся Елисейские поля, те самые, которые вы видели из своего окна.
– О, а это не опасно?
Признаться, мне очень сильно хотелось туда, но вспоминая слова Гекаты о том, что это место может сделать что-то с моим сознанием, я ощущаю легкий озноб.
– Вас пугает Элизиум, но вызывает восторг встреча с тенями? Интересная вы девушка, мисс Рейли… – говорит Аид с плохо скрываемым восхищением.
– Я боюсь, что не захочу возвращаться, если хоть на миг увижу это место, – тихим голосом признаюсь я.
– Вы снова забыли мои слова, мисс…
– О том, что ты меня защитишь? Но не от рая же? – усмехаюсь я.
Но Аид остается серьезным.
– От всего.
Мы снова взмываем в небо. Я уже практически привыкла к такому способу передвижения. Приспособилась дышать сквозь бьющий в лицо ветер, хоть делать это совсем не обязательно. Но по мере приближения к Элизиуму я делаю все больше поверхностных быстрых вздохов: не надышаться.
Когда лошади остановились, утопая копытами в высокой траве, я, не дождавшись помощи Аида, спешиваюсь. Мне хочется поскорее все осмотреть, пройтись босыми ногами по некошеной траве, притронуться к вечно цветущим растениям…
Стягиваю сапоги, чтобы освободить ступни от лишних преград и как можно скорее соприкоснуться с землей. Но не иду дальше, оглядываюсь на Аида и замечаю, как тот неотрывно следит за моими действиями. Все так же не сводя с меня глаз, он делает то же самое. Снимает сапоги и камзол, небрежно бросив вещи в траву возле лошади. Животные тоже больше не напряжены. Они улеглись у дерева боком друг к другу, изящно подогнув под себя ноги. Даже огонь в их глазах поугас.
Я оглядываюсь и пытаюсь высмотреть замок. Ведь если я видела эти земли из окна своей башни, то отсюда он тоже должен быть виден. Аид следит за моим взглядом.
– Вы не увидите его. По крайней мере с этой стороны. Река Лета опоясывает замок с восточной стороны и впадает в реку Амелет, которая является входом в Тартар. Воды забвения отделяют замок от последних пристанищ теней и разделяют между собой Асфоделиевые и Елисейские поля.
Теперь понятно, почему нам пришлось снова пересекать Лету. Аид действительно хочет рассказать мне о своем мире. Вижу его желание в горящем взгляде, когда он описывает мне все это, и невольно восхищаюсь этой любовью к своему дому.
– Тогда пойдем? – улыбаюсь я.
– Не терпится попасть в рай, мисс? – дразнит меня Аид, чему я немало удивляюсь. Игривое настроение богу смерти как минимум несвойственно. Значит, это место влияет не только на людей. Ему тоже здесь хорошо и спокойно.
Глава 20
Мы долго идем по зеленой долине, но, к моему удивлению, я совсем не испытываю усталости. Наоборот, кажется, каждое прикосновение к прохладной траве, щекочущей босые ноги, каждое дуновение ветерка, наполненного ароматами цветущих деревьев, наполняет меня жизнью, силой и любовью. Я украдкой поглядываю на Аида, и мне нравится то, что я вижу. Всегда задумчивый и таинственный, мужчина теперь неузнаваем. Он как будто выбросил из головы все тревоги и стал обычным человеком. Таким же, как я, хотя это совершенно невозможно. Я задумалась: что было бы, встреть я его среди людей? Будь он не тысячелетним богом, видавшим зарю человечества и все красоты этого мира, а простым парнем из Дублина, обратил бы он на меня внимание? Понравилась бы я ему? Глупо об этом фантазировать, но мне безумно жаль, что между нами такая пропасть. Однако Элизиум просто не дает мне загрустить.
Щекочущее чувство безоблачного счастья, которое бывает только в детстве, заполняет мою душу и разум. Я вдруг переполняюсь им и, раскидывая руки, бегу вниз с холма, громко крича от восторга. Падаю в траву и устремляю взгляд на солнце. Как же долго я его не видела! Я смотрю прямо на яркий диск, и мне не нужно жмуриться. Это солнце не режет глаза, оно теплое, обволакивающее. Свет рассеивается, словно через призму, и не жжет кожу.
Блаженно потягиваюсь и смеживаю веки. Хочется остаться здесь навсегда. Я забываю недавние тревоги и сомнения, забываю свои желания и цели, просто дышу. В этом месте нет печали, только счастье и умиротворение. Даже мое уставшее тело сейчас легкое, будто перышко. Теперь я понимаю, почему все хотят попасть сюда. Элизиум не только прекрасен снаружи, он взращивает чувство прекрасного внутри. Для тех, кто творил плохие вещи на земле, эта энергия покажется разрушительной. В них слишком много тьмы, которая накрывает непроницаемым колпаком их души. Они бы просто не смогли здесь выжить, если такое слово к ним вообще применимо, их бы расщепило переизбытком окружающего света. А те, кто хранил внутри гармонию, найдут здесь свое последнее пристанище.
На глаза набегает тень, загораживая солнце. Передо мной стоит ухмыляющийся Аид. Его черные волосы обрамляются ореолом света, словно нимбом. Из серых глаз полностью ушла темнота, и радужки стали как два кристальных озера. Глубокие и чистые, переливающиеся каплями прозрачной воды.
– Ты прекрасен… – шепчу я, впервые ощутив к Аиду щемящую нежность, но уже без страха. Без опасений перед его божественной стороной.
Мужчина долго вглядывается в мои глаза, словно выискивая в них ответ на какой-то вопрос, и его игривый взгляд становится серьезным. Он будто бы впервые увидел меня. Что-то неуловимое захватывает нас и кружит в молчаливом танце взглядов.
– Это место небезопасно точно так же, как и Асфоделиевы поля, мы должны помнить об этом, мисс Рейли. Давайте не будем задерживаться здесь дольше, чем требуется!
Аид протягивает мне руку, и я прикасаюсь к ней. Он помогает мне подняться и ведет дальше. А я задумываюсь. Неужели он подумал, что я снова под воздействием каких-то чар признаюсь ему в чувствах? То алхимия туманит мне мозг, то Элизиум. Но мои чувства ведь настоящие! Или нет?
– Аид, я хотела сказать… – пытаюсь объяснить ему свои слова, но осекаюсь.
Мужчина искоса смотрит на меня, но, не услышав продолжения фразы, молча идет дальше. По его глазам я вижу, что он понял то, что я хотела сказать. Он всегда понимает меня лучше, чем я сама.
Мы выходим к покатому берегу реки. Это не та река, которая непременно несет в себе сакральный смысл. Перед нами речушка, неторопливо несущая свои воды в необозримую даль: берега ее густо поросли дикими цветами, а тонкие ветви ивовых деревьев щекочут гладь воды. Течение небыстрое, именно поэтому она совершенно без труда просматривается до самого дна: глубина ее не больше полуметра. Вот подул ветерок и белые лепестки цветов, словно снег, посыпались на воду.
Я вскидываю голову и вижу на другой стороне целый сад абрикосовых, вишневых и других деревьев, хаотично и густо разбросанных по равнине. Пчелиное жужжание слышится даже на этом берегу.
– Я могу войти в эту реку умыться? – я оглядываюсь на Аида, и тот молча кивает.
Не став медлить, я спускаюсь к воде и зачерпываю манящую прохладу в горячие ладони. Плеснув себе ею в лицо, я ощущаю, как ветерок дополняет ощущение свежести, обдувая мою мокрую кожу.
– Я хочу почувствовать больше! – бросаю Аиду через плечо короткую фразу и иду через реку.
Ткань штанов стремительно темнеет, напитываясь водой, но мне все равно. Пробираясь на другой берег, я упрямо разбиваю толщу воды, отчего мои движения несколько замедляются.
Аид идет за мной. Я это понимаю по плеску мелких волн позади. Знаю, что он правильно понял мои слова. Я говорила не об ощущении речной прохлады. Я хочу почувствовать энергию этого места. Прикоснуться к цветущим деревьям, увидеть тени, которые обрели здесь покой.
Разбрызгивая капли, я выхожу из речки на скользкий берег. Мокрая одежда прилипает к телу, но не создает дискомфорта. Аид молча идет рядом, не пытаясь меня остановить, за что я ему безмерно благодарна. Подхожу к цветущей роще и вдыхаю запах абрикосового цвета. Здесь энергия бьет так сильно, что даже мне трудно ее выдерживать. Я тяну руку к ближайшему дереву, но замираю.
– Не бойтесь… – вкрадчиво шепчет Аид, не переставая наблюдать за мной, и мне не остается ничего другого, кроме как прикоснуться к растрескавшейся коре старинного могучего дерева. Бьющий свет буквально сбивает меня с ног, и я падаю на колени, жадно хватая ртом воздух. Немало сил мне потребовалось, чтобы подняться. Мне кажется, даже волосы сейчас искрят энергией жизни. Я словно дотронулась до высоковольтного провода и чудом осталась жива.
– Что это было? – отдышавшись, шепчу я. – Разве я насколько плохая, что этот мир не принимает меня?
– Нет, мисс Рейли, вы просто живы. Только души могут принимать в себя эту энергию и наполняться ее силой. Но могу вас обрадовать: обычного человека это прикосновение попросту убило бы, даже будь он святым при жизни, – Аид говорит плавно, растягивая слова, а я недоумеваю. Он допустил этот эксперимент, зная, что я могу погибнуть? Ради чего?
– Нет, мисс, я бы не допустил этого, – говорит он, словно прочитав мои мысли. – Я вижу в ваших глазах обиду и хочу, чтобы вы знали: как только наши губы впервые соприкоснулись и вы познали часть моей силы, вам перестали грозить такие мелочи.
– Ничего себе мелочи!
Отворачиваясь, я иду дальше. Мне не хочется признавать, но он прав. И чего я так испугалась? Разве он бы рискнул своим источником энергии? Ничего личного, только выгода, только вкусная подпитка.
Обижаться долго не получается. Чем дальше мы идем, тем больше мою душу обволакивает свет. Мне не хочется наполнять этот мир жизнью, как на Асфоделиевых полях. Здесь я чувствую то смирение и спокойствие, которое мне несвойственно.
Вскоре к нам выходят животные и, поглядывая за незваными гостями, провожают вглубь леса. Аид все время молчит, но я вижу, как он неотрывно наблюдает за моими действиями и как будто пытается прочитать мысли. О, уверена, что если бы он мог, то непременно заглянул бы ко мне в голову. Правда, хорошо, что он не умеет. Вряд ли среди моих поверхностных дум что-то может его привлечь его изысканное внимание.
Наконец мы выходим из леса и перед нами простираются бесконечные луга и равнины, холмы, поросшие густой травой и полевыми цветами, источающими запах дикого меда. Теней мы так и не встретили, что меня немного расстраивает. Может, им просто не было нужды показываться? Ведь если тени Асфоделиевых полей хотели урвать мой жизненный свет, страдая из-за скудного питания, на котором они находятся, то душам из Элизиума это попросту не нужно. Но разве им не любопытно? Наверное, я задала этот вопрос вслух, так как Аид негромко ответил:
– Любопытство никогда еще ни к чему хорошему не приводило, мисс Рейли. Сначала люди ищут знаний, невероятно манящих силой своей таинственности, а потом предпочитают стереть себе память, испив из реки забвения, лишь бы не помнить тех откровений, которые оказались слишком тяжелой ношей для их плеч.
– Но как же развитие? Ведь оно невозможно без любопытства, – задаю я вполне резонный вопрос, надеясь, что у Аида не найдется достойного ответа.
Но он меня удивляет:
– Не любопытство приводит к развитию. Это, скорее, заслуга любознательности и наблюдательности. Те, кто владеет этим качеством, не воруют чужие тайны, они берут данную им информацию, которая у них под носом, которой способны распорядиться. А вот любопытство – это темная сторона любознательности. Это непременная тяга познать то, чего не следовало бы знать. Кажется, Ева, первая девушка из ваших писаний о Боге, поплатилась именно за это.
Я останавливаюсь, чувствуя, как для меня открывается истина. А ведь так и есть: любопытство – это подглядывать за соседом из каких-то низких целей, это копаться в чужом белье в надежде отыскать то, что можно использовать во вред. Это знания, полученные не совсем честным путем. Тогда когда любознательность – это способ познать мир. Способность ребенка изучать, существовать в тех условиях, которые подарили ему возможность жить.
– Но почему тени так и не показались? Это ведь было бы не любопытство – выйти и посмотреть на нас. Вдруг мы хотим как-то им навредить…
– Мисс Рейли… – Аид бросает на меня лукавый взгляд. – Именно поэтому они и не показались. Им не нужно проявляться, ведь я могу лишь отправить их в Тартарары, а больше им ничего не грозит. Скажите, стала бы овечка выходить на луг ко льву узнать, не собирается ли он ею полакомиться?
– Довольно интересно… – только и говорю я, затем сходу выдаю новый вопрос – глупо не воспользоваться разговорчивостью Аида, раз он уже решил открыть мне тайны его мира: – Когда я пыталась сбежать, я пробегала мимо зала суда, на котором как раз решалась судьба одной из душ, – украдкой смотрю на Аида, но не вижу гнева в его глазах, вызванного моими словами, и продолжаю: – Тогда я поняла, что в человеке есть не только плохое, но и хорошее. Как ты определяешь, кому и какой удел уготован?
– Мисс Рейли, – отвечает он, не глядя на меня, – это не объяснить в двух словах. Люди никогда не бывают исключительно хорошими или исключительно плохими. В каждом из вас таится много оттенков. Черное и белое – это недосягаемые идеалы, созданные только для удобства определения. На самом деле все намного глубже. Вы увидите, как проходит суд, если сами того пожелаете.
– Я хочу! – выдаю я без капли сомнений. Ведь мне безумно интересно то, о чем при жизни ни у кого не было возможности узнать.
Аид тихо смеется, а я улыбаюсь в ответ. В голове избыток мыслей, а тело буквально звенит, будто новогодний колокольчик, от переполняющей меня энергии.
Мир вокруг начинает кружиться, но я пытаюсь не обращать на это внимания. Перед глазами вспыхивают искры, и я останавливаюсь, чтобы проморгаться. Но ничего не выходит. Поле моего зрения сужается до маленькой точки, и я поворачиваю голову к Аиду.
– Мне, кажется, нехорошо. Не понимаю, что происходит… – я оседаю на землю, ощущая, как слабеют ноги. – Сейчас передохну и пойдем дальше.
– Ох, Перси… – слышу сквозь шум в ушах взволнованный голос Аида.
Если бы мне не было так плохо, я бы обрадовалась, что он назвал меня по имени. Но теперь, кажется, дела плохи, он зовет меня так, только когда я при смерти…
Я закрываю глаза и падаю спиной в прохладную траву, но это мне ничуть не помогает. Чувствую прикосновение губ к своим губам, но, не успев ответить на поцелуй, проваливаюсь в забытье.
