Роза Александрия
Снегурочка. Невеста на полставки
Глава 2
– Я – нет, ты – да. – Просто отвечаю и выхожу. – Твоя смена начнется через полчаса. – Бросаю через плечо.
В прихожей открываю трехстворчатый шкаф и достаю свой бежевый свитер и черные джинсы.
Погода сегодня радует. С неба, медленно танцуя, падают огромные снежинки. Я выхожу во двор и останавливаюсь оглядываясь. Старые скрипучие качели, и ржавые две радуги. А когда-то я качалась и ползала тут. Эх, беззаботное детство, где ты?
Накидываю на голову капюшон куртки и топаю по дороге, оставляя следы. Наш дом расположен почти в центре города. Старый район, который постепенно сносят и застраивают высотками и торговыми центрами. Со двора выхожу на проспект, людей на улице не много. Все прячутся от снега, не видя, куда идут. Приходится уворачиваться, чтобы не сойтись лбами с кем-нибудь. Прохожу пятиэтажку и сворачиваю. В торце дома расположена наша забегаловка «На чаек». Тут я и работаю уже год. Открываю дверь и вхожу, снимая капюшон.
Небольшой зал с круглыми столиками, барная стойка на пять мест. Все старое и неприглядное. Тем не менее люди к нам ходят. Преимущественно с нашего же района. Повариха – Лидочка, веселая женщина сорока пяти лет, готовит по-домашнему и вкусно. Ее стряпню берут даже на вынос.
За барной стойкой стоит Таня, моя напарница. Мы с ней и официанты, и уборщицы, и, если придется, вышибалы. Таня очень веселая, но конкретная девушка. У нее есть муж, который зарабатывает гроши и лежит на диване, и маленький сынишка Ваня, она иногда берет его на работу. Он ходит во второй класс и очень смышленый, в нее пошел.
– Привет, Мариша! Погодка огонь! Правда? – улыбается Таня, сосредоточенно натирая барную стойку тряпкой.
– Привет, погода сказочная! – мечтательно говорю и сажусь на барный стул, расстегивая куртку. – Хочется чуда, Таня. Ой, как хочется! – скидываю куртку и бросаю на соседний стул.
– И не говори! – подхватывает она, бросая тряпку на столешницу. – Сейчас бы взять лотерейный билет и выиграть миллион или пару миллионов. И умотать к чертовой бабушке отсюда!
– Ахах, точно! Было бы супер! Я сразу купила бы квартиру и съехала от отца.
– Все будет, Марина, потерпи. – Она хлопает меня по руке.
– Нет, Таня, не будет. И ты это знаешь. – Мы обе грустно замолкаем.
После вчерашнего вечера, я отчетливо себе представляю, что такое другая жизнь. И мне до нее как до луны – не добраться никогда. Таня глубоко вдохнула, тряхнула своей белокурой шевелюрой, и взяла тряпку.
– Пойду, переоденусь. – Встаю со стула и направляюсь к двери «Служебное помещение».
– К Лидочке зайди, она вкусный завтрак нам приготовила. Пальчики оближешь! – кричит вдогонку Таня.
Киваю и захожу в небольшой коридор. Направо – кухня, налево – подсобка и она же наша бытовка, прямо – аварийный выход. Иду в подсобку, скидываю вещи в шкафчик и одеваю рабочий фартук. Наш хозяин – Федор Иванович Бубликов, не настраивает на какой-либо униформе, поэтому мы работаем в своей одежде, надевая только длинный передник с эмблемой кафе.
В кухне все затянуто паром и громко играет радио, Лидочка носится от кастрюли к кастрюле, пританцовывая. Нос принюхивается к запаху борща и, наверное, рыбных котлет. Лидочка – жена Федора Ивановича, работает в кафе всю жизнь. Она добрая и отзывчивая женщина, мама двоих детей.
– Доброе утро, Лида! – кричу ей через плиту и пар.
– Ой! – пугается. – Мариша! Привет, иди поешь! Я омлет с беконом приготовила.
– Ох, Лидочка, балуете вы нас! – смеюсь и иду к кухонному столу, где стоит тарелка, накрытая тазиком.
Открываю, и слюни начинают бурлить во рту. Мало того, что я голодная, так еще и запах такой аппетитный! Придвигаю табурет и начинаю уплетать омлет за обе щеки. Вкуснятина!
– Спасибо! – ставлю тарелку в раковину и быстренько мою.
– Оставь! Я сама! – подлетает ко мне Лида.
– Поздно, помыла уже. – Хохочу вместе с ней.
Кафе открыто и посетителей еще нет, притянутся к обеду. Мы с Таней сидим за столом и пьем кофе.
– Заработала чего-нибудь вчера? – спрашивает Таня и крутит в руках салфетку.
– Да, причем неплохо. Но устала, просто кошмар! Четырнадцать заказов с девяти утра.
– Ого! Это вы молодцы, конечно.
– Последний заказ был интересный. Нас заказали для вечеринки в богатом доме загородного поселка.
– И как там? Много богатеев, наверное? – она откладывает салфетку и подперла ладонями лицо.
– Все. И салют у них был. Там так красиво, люди все нарядные. Веселье, шампанское рекой. Мы там немного задержались. Антон напился и уснул, прямо у них на диване.
Таня прыскает от смеха.
– Да уж… – смеюсь вместе с ней, вспоминая тот вечер, как маленькую сказку. – Пожить бы хоть немного такой жизнью. Хотя бы месяцок. Забыть вечно пьяного отца, за которым надо стирать и убирать, как за стариком. Хотя он еще молод. – Опускаю глаза.
– Слушай! А давай напишем письмо Деду Морозу! – Таня подскакивает на стуле и смотрит горящими глазами. – Давай?!
– Таня, мы уже не маленькие дети. – Снисходительно смотрю на нее.
– Ты же хочешь чуда? – подмигивает и идет к барной стойке.
– Хочу. А, давай! – хлопаю по столу.
***
Таня перегибается через стойку и достает тонкую тетрадь в клетку. Берет две ручки и несет к столику.
– Так, лист тебе, – вырывает с середины двойной листок, – лист мне. Ваня тоже пишет письмо, даже боюсь в него смотреть. – Хохочет она.
– Ну, Таня, окунемся в детство?! – беру ручку и крепко задумываюсь, как и она.
Мы усердно начинаем выводить свои желания на бумаге. От сосредоточенных размышлений, постоянно грызу ручку. В конечном результате, как я закончила, колпачку пришел конец. Плохая привычка что-то грызть…
Мы справились вовремя, в кафе заходит посетитель, и мы быстренько сворачиваемся. Я складываю письмо и засовываю его в карман фартука к телефону.
– Потом отправим! – говорит Таня и идет к клиенту.
Дверь снова открывается, впуская новых посетителей. Начинается наша трудовая деятельность.
«Письмо Деду Морозу. Дорогой дедушка, пишет тебе девочка Марина. Хочу попросить у тебя новую жизнь. А именно, свою квартиру, где я буду жить одна; новую работу, на которой больше платят; а еще мозгов моему папе, который их убивает выпивкой. Прошу сделать его самостоятельным и трезвым. Хочу немного счастья, самую малость. Чтобы рядом появился мужчина, который будет меня любить, а потом и семья. Такая, чтобы все обедали за общим столом, смеялись и радовались. Вот и все. Это много, наверное. Девочка Марина, девятнадцать лет.»
Посетителей много, обед уже прошел, но люди все приходят. Я стою у стойки и наблюдаю за залом. В кафе заходит Федор Иванович и направляется ко мне.
– Привет, Марина, как отец? – странный вопрос…
Он снимает свою куртку и вешает ее на вешалку.
– Здравствуйте, а почему сразу такой вопрос?
– Интересуюсь… – садится на барный стул и внимательно смотрит.
Федор Иванович, старый друг папы. Они вместе учились в школе, а потом встретились в армии. Так и дружат. Как умерла мама, он нас поддерживает. Не раз пытался вправить отцу мозги, но ничего не вышло. А как я окончила школу, предложил работать у него. Хороший он человек, добрый.
– Пьет, как обычно. – Отвечаю ему и беру стакан, начиная натирать его полотенцем.
– Риэлторы приходили?
– Да, и не раз.
– И что он? Все противится?
– Противится. – Подтверждаю его слова. – Выгоняет всех.
– А сама ты что думаешь?
– Думаю, что переезд очень затратное дело. Наша мебель может его не пережить. Кухню забрать не сможем, она встроенная. Да и квартира у черта на куличках. На работу придется добираться час и на проезд деньги опять же. А ремонт?
– Там вроде будет ремонт.
– Ха! Обои и линолеум? Санузел без отделки. Двери только в кухню.
– Хоть что-то. Ты поговори с ним.
– Почему вы так озаботились этим, Федор Иванович? – отставляю стакан и опираюсь на стойку руками, вглядываясь в его полное лицо.
– Ко мне вчера тоже приходили. – Он грустно опускает голову. – Предлагают хорошие деньги. Пока.
– Вы же отказали? – с надеждой спрашиваю.
– Я думаю, Марина, думаю. Но, лучше бы тебе подыскивать другую работу.
Приехали! Отличный Новый год намечается…
За окном только начинает светать. Я сижу в кухне на диване с чашкой чая и смотрю в окно. Больше на свое отражение в нем. Может и вправду согласиться? Надо с отцом поговорить. У него сегодня вторая дневная, он уже ушел. Вечером поговорю. Нас ведь все равно выселят рано или поздно. Требовать другую квартиру мы уже пробовали. А папа принципиально не хочет уезжать отсюда. Тут он был счастлив с мамой.
Отрываюсь от окна и иду к раковине мыть кружку. Пора выходить на работу. В тесной прихожей надеваю куртку и ботинки. Шапку не люблю, натягиваю капюшон. Сегодня подморозило хорошо так. На улице кристальная ясность и морозная безмятежность. Люблю зиму.
Выхожу из подъезда и наталкиваюсь на риэлторов. Похоже они ко мне.
– Марина Александровна, здравствуйте! – ко мне бросается женщина, если память не подводит – Анастасия. – А мы к вам!
Следом за ней, ко мне идет молчаливый мужчина.
– Здравствуйте. – Останавливаюсь перед ней.
– Марина Александровна, вы подумали? Что говорит ваш отец?
– Он против, как и раньше. Если бы не так далеко от нашего района, то я смогла бы его уговорить. И плюс расходы на переезд и ремонт. У нас нет таких денег.
– Мы понимаем, но и вы нас поймите. Ваш дом скоро опустеет. Все ваши соседи уезжают. А нам срок стоит, выселить всех до нового года. – Она опускает глаза и шмыгает носом. – Вы ведь рано или поздно съедите, а я по шапке получу, если не выполню контракт. У меня двое детей. – Она хватает меня за рукав. – Я прошу вас! Поговорите с отцом. Нас он выгоняет все время.
Мне жалко ее. Трется тут днем и ночью. Весь дом уже наизусть знает. Да что ж это такое?!
Вырываю рукав из ее рук. Жалость тут не уместна.
– Я попробую, но ничего не обещаю. Он законный собственник этой квартиры и, если захочет, то останется, и ничего вы не сделаете.
Анастасия опускает голову и обиженно отворачивается. Я направляюсь прочь под мрачным взглядом мужчины.
Проходя первый подъезд, встречаю соседа, который только вышел.
– Привет, Мариш! – машет свободной рукой, во второй большой черный мусорный мешок.
– Здравствуйте, Аркадий! Решили уборку сделать перед Новым годом? – указываю на мешок.
– Нет. – Останавливается напротив меня. – Мы завтра переезжаем в новую квартиру.
– Как? И вы? – опускаю руки.
– Да, и мы. Выбора особо нет. Я договорился с местной школой, с третьей четверти Андрюха пойдет уже туда. А сейчас есть время, пока я в отпуске, все подготовить и переехать.
– Бросаете значит? – опускаю голову.
– Почему бросаем? – улыбается усатыми губами. – Вы тоже можете хоть завтра уехать.
– Ага. Сегодня с нашего подъезда с двадцать пятой и двадцать седьмой квартиры уедут. Совместно.
– Так что это получается? – Аркадий чешет бороду. – Вы одни тут остаетесь?
– Получается, что одни.
– Марина, переезжай. Отец себя губит, хоть ты свою жизнь наладь. – Он гладит меня по плечу.
– Куда я от него? В такую же однушку…
Грустно стало и одиноко. Мы попрощались, и я пошла дальше, пряча руки в карманы. Замерзла торчать на улице.
