Роза Александрия
Фиктивная мама для дочки олигарха

Глава 5

Утром я просыпаюсь пораньше и, покидав в спортивную сумку немного вещей, еду к Владу. Тот встречает меня уже собранным и готовым уезжать.

– Лебедева, сколько можно спать? Я, вообще-то, опаздываю! Бегом за мной!

– Так я это… – растерявшись, лепечу, но он хватает меня за руку и ведет в дом. Нам навстречу выходят два высоких мужчины в одинаковых костюмах. Вот это амбалы!

– Вова и Леха – мои охранники. Как правило, они находятся здесь, но бывает, выезжают со мной, – серьезно вещает Влад и кивает на меня: – Парни, это новая няня, Кира.

– Здравствуйте, Кира! – дружно здороваются головорезы.

– Что ж, пошли дальше.

Мужчина ведет меня наверх, и, когда мы проходим к гостиной, я вижу пожилую женщину, которая вытирает полки.

– Ольга Петровна, домработница. Она приходит на пару часов с утра приготовить еду и убраться.

Мы с женщиной обмениваемся кивками и внимательными взглядами. Что-то в ее взгляде мне не нравится, но я решаю не брать это во внимание. Мало ли чего она поджимает губы.

– Так, ну все. У нас еще есть садовник, но он приходит раз в месяц. Иди к Соне, она еще спит, но ей уже пора на арифметику. После занятий программа свободная! – Мужчина улыбается и, пожав мне плечо, добавляет: – Удачи, боец! Я знаю, у тебя все получится! Если что, у тебя ж есть мой номер?

– Конечно!

– Удали! – хохочет мужчина, словно мальчишка, и убегает.

Ну клоун. Вырос, говорят? Да нисколечко!

Иду к Соне и тихонько приоткрываю дверь. Девочка лежит в розовых одеялах, словно принцесса. Светлые кудри рассыпаются по подушке, а расслабленное личико выражает умиротворение и счастье.

Наклоняюсь над ней и негромко зову:

– Сонечка, пора вставать…

– М-м… Еще минуточку…

– Но тогда ты опоздаешь на арифметику, – пытаюсь добиться от девочки внимания, но она будто не слышит.

Что ж. Иду к окну и распахиваю шторы. Яркие лучи солнца устремляются на личико девочки, и она смешно морщится, но все же открывает глазки.

– Это ты, Кира? Классно! А где папа? Ты теперь моя новая няня?

Только дети могут, проснувшись, сразу задать миллион вопросов. Я сажусь рядом и киваю:

– Да, я твоя новая няня. Папа уехал на работу, а нам нужно собираться на занятия. Что бы ты хотела надеть?

– Голубо-о-ое с люшиками! – радуется девочка и подскакивает на ноги.

Мы быстро наряжаемся, я заплетаю Соне две косички, и она удивительным образом становится похожа на меня в детстве. Да уж, Кира. Гормоны в тебе давно уже кричат о желании иметь детей. Даже в чужом ребёнке сходства с собой ищешь.

Отвожу Соню на занятия, а сама возвращаюсь в машину ждать. От нечего делать набираю Сашу.

– Привет, подруга, спите?

– Да куда там, ребята встают с восходом солнца. Мы уже успели съесть второй завтрак. А ты что?

– Жду Соню с занятий, а потом свободны. Не хотите пересечься где-нибудь в парке?

– О, ты уже приступила к обязанностям няни? Поздравляю! Мне срочно нужно узнать все подробности! – хитро выдает Саша, а я смеюсь:

– Да пока и рассказывать нечего!

– Когда ты так говоришь, я понимаю, что рассказывать как раз таки есть что! Все, давай через час у входа в центральный парк, – деловито отвечает подруга.

– Договорились. Поцелуй малышей за меня!

– Вот сама и поцелуешь через час. Все, мы бежим собираться! – Саша кладет трубку, а я бросаю мобильный на сиденье. Сижу еще пятнадцать минут, а потом решаю пойти посидеть под дверью кабинета. Все равно скучно.

Поднимаюсь в здание и, увидев диванчик у стены, плюхаюсь на мягкое сиденье. До окончания занятий остается полчаса, и я захожу в интернет, чтобы развлечь себя листанием новостной ленты, но вдруг слышу громкий оклик:

– Смотри, эту палочку нужно класть влево, ты совсем не понимаешь? – Чувствую, как вся напрягаюсь, ведь за этой дверью идет урок у Сони, а значит, кричат сейчас именно на нее. Не хочу вмешиваться, ведь Влад подбирает сам всех нянь и репетиторов, так что знает, наверное, об этом. Но разве это метод?

– Я сказала влево, неумеха! Куда ты кинула их? Ну-ка, быстро собери! – кричит учитель.

– Не буду! Сама собирай! – кричит в ответ Соня, и я уже не думаю ни о чем, залетаю в кабинет. Первое, что вижу, – это как Соня стоит возле парты и трясется то ли от слез, то ли от злости. Раскрасневшаяся учительница держит девочку за запястье, довольно сильно его выкручивая.

– Отпусти ребенка!!!

Я подлетаю и вырываю Сонину руку из захвата.

– Я… она сама все испортила! Совершенно ничего не понимает! Разбросала все! – пытается оправдываться женщина и устремляет злой взгляд на девочку – Признавайся же! Ты сама довела меня!

Я задвигаю Соню за спину и, понизив тон, шиплю в лицо учительницы:

– Это ты не понимаешь ничего! Завтра же пойдешь объясняться перед ее отцом, а уж что он решит потом, никому не известно. Может, пойдете под суд, а может, вообще ходить не сможете. Это вам ясно?

– Я не виновата! – визжит женщина. – Она совершенно неуправляема! Невоспитанная и неграмотная! Это пытка – работать с таким ребенком!

Подхожу ближе и тычу пальцем ей в грудь.

– Хочешь кого-то воспитывать – заведи собаку! А пытки тебя ждут впереди! Уже можешь быть уверена.

Отворачиваюсь и беру девочку за руку.

– Пошли, Соня!

Женщина что-то кричит вслед, пытаясь оправдываться, но я ее уже не слушаю. Мне так жаль Соню, как будто она моя родная.

Малышка начинает всхлипывать, как только мы покидаем кабинет, и я подхватываю ее на руки, гладя по голове. Выношу на улицу и, посадив в машину, сажусь рядом.

– Как долго она так себя ведет? – спрашиваю я, прижимая к себе ребенка.

– Все влемя…

– Почему папе не рассказывала?

– Няня говолила, что я сама виновата! Что на меня кличат потому, что я глупая…

***

Ох уже эти няни и учителя. Да половина из них потенциальные пациенты психиатрических лечебниц. Их к детям на пушечный выстрел нельзя подпускать!

– Ты не глупая, Сонечка! Ты самый умный ребенок из всех, кого я встречала! Понимаешь, взрослые не всегда правы, особенно по отношению к детям. Ты можешь что-то не понимать, не хотеть делать и так далее, но она для того и работает, чтобы учить тебя! Понимаешь?

– Да… – шмыгая носом, отвечает девочка.

– А еще, дорогая моя, я должна тебе сказать одну вещь, и пообещай мне, что ты ее запомнишь.

– Холосе, я обещаю…

– Ты никогда не должна молчать, если тебя обижают! Рассказывай все-все папе или мне! – Вытираю слезы с румяных щек.

– Но папа же будет лугаться!

– Он тебя любит так сильно, что ругаться он будет только на тех, кто тебя обидел! Никогда не скрывай от него ничего, хорошо?

– Да…

– Вот и отлично! Ты больше не будешь заниматься с ней. А сейчас поехали есть мороженое!

– Плавда?

– Честное пионерское!

Мы приезжаем в парк и, не дожидаясь Сашу с детьми, покупаем два больших рожка с мороженым. Так что, когда подруга с малышами подходит, мы, уже счастливые и липкие, доедаем лакомство.

– О, и я хочу! Обожаю мороженое! – выдает Саша, поправляя панаму на Мире. Ее дети сидят в коляске для тройни и с любопытством поглядывают по сторонам. Я знакомлю с ними Соню, и мы решаем пройтись по аллее.

Соня уже отошла от утреннего инцидента и довольно радостно бегает вокруг нас, показывая смешные рожицы тройняшкам. Те заливаются смехом, что не может не радовать юную проказницу.

– Ну, рассказывай, как устроилась? – начинает разговор Саша, когда дети убегают играть в песочницу перед нами. Мы сидим на лавочке в тени и наблюдаем за ними с улыбками на лицах.

– Ну что сказать, Влад тот еще клоун, но платит хорошо, да и я себя в обиду не дам.

– А есть от чего защищаться? – настораживается подруга.

– Пока нет, но Кострицкий… он как ураган или цунами, никогда не знаешь, куда его понесет в следующую минуту.

– Ого! Тогда да, тяжело вам будет! – смеется Саша, даже не осознавая, насколько права. – А Соня как? Нашли общий язык?

Я смотрю на светловолосую девочку, кудряшки которой разлетаются на ветру от каждого прыжка, и задумчиво улыбаюсь.

– Ты знаешь, оказывается, дети – это не страшно. Они такие беззащитные, хоть и вредные. Но Соня, хоть и дочь своего отца, все же сразу мне понравилась.

– Вы с ней даже похожи, – выдает Саша и, заметив мое смятение, быстро добавляет: – Не подумай ничего, но вы действительно как мать и дочь. Я, когда увидела вас сегодня, подумала, что перегрелась на солнце. Поразительная схожесть. Не обижайся за мою прямоту…

– Да я и не обижаюсь… – тяну задумчиво. – Просто ты сказала именно то, что я сама думала сегодня утром. Интересно, кто ее мать?

– А она не живет с ними?

– Нет, про нее вообще не было сказано ни слова. Я думала расспросить у тебя, все же Дима его друг…

– Я могу спросить у Димы, но не уверенна, что он сам хоть что-то знает. Мужчины не любят делиться личным. Но мне уже и самой интересно посмотреть, что за женщина бросила своего ребенка. – Саша хмурится, а я вспоминаю, почему это так ее волнует. Она же сама сирота.

–Ладно, не нужно ничего спрашивать у Димы. Это неважно, захочет – сам расскажет. А нет – я в его душу лезть не собираюсь, – категорично заявляю я, пресекая свое любопытство. Какое мне дело до Влада?

Мы проводим в парке еще несколько часов, прежде чем поехать домой. Соне пора кушать и спать. А я выгуливаю ее тут. Влад с меня три шкуры сдерет за то, что я нарушаю режим его дочери.

Мы приезжаем домой и, быстро перекусив, поднимаемся наверх. Укладываю Соню спать, а сама спускаюсь в гостиную и тут же натыкаюсь на Влада.

– О, привет! – улыбаюсь ему, но вижу по лицу, что он чем-то сильно недоволен.

– Может, объяснишь мне, почему в первый твой рабочий день мне звонит заплаканная учительница Сони и говорит о том, что новая няня просто неадекватная?

– Она еще смеет что-то говорить? – в момент завожусь я.

– Да! Очень сложно вести себя нормально? Зачем ты на нее накричала и угрожала судом и расправой? – шипит Влад, а я аж задыхаюсь от несправедливости. Ах, вон оно как?

– А ты не хочешь спросить, почему я это сделала? – едко отвечаю ему. – Не хочешь спросить у своей дочери, почему она возвращается в слезах с занятий?

– Она плакала? – меняется в лице Влад, а я киваю.

– Да! Соня плакала! Но тебе же нет дела до чувств ребенка. Дескать, если мал, то должен уважать старших, что бы они ни творили?

– Не говори так! Мне всегда есть дело до моей дочери! Просто о том, что ее доводят до слез на занятиях, я слышу впервые! – растерянно поизносит мужчина.

– Потому что твоя бывшая няня покрывала свою подругу учительницу! Они дрессировали твою дочь, как собаку! Сегодня я слышала, как учительница кричала на Соню и обзывала ее! А когда забежала в кабинет, чтобы узнать, в чем дело, женщина держала ее за кисть так, что вот-вот сломала бы! Не веришь? Посмотри на ее руку! У Сони там теперь синяк!

– Проклятье! – рычит Влад, и я вижу, как его глаза наливаются яростью. – Я поубиваю их всех!

Он достает телефон и начинает кому-то звонить.

– Алло, Антон Петрович? Это Кострицкий, у меня к вам дело…

– Ты ее собрался убить? – шепотом ужасаюсь я, но мужчина серьезно качает головой и одними губами произносит: «Это адвокат».

– Да-да! Подъезжайте ко мне, решим все. Не телефонный разговор.

Он кладет трубку и долго смотрит прямо мне в глаза. Так внимательно, что мне становится жарко от его взгляда.

– Что-то не так? – закусив губу, тихо спрашиваю я.

– Нет, все так. Все именно так, как и должно быть. Я не ошибся в тебе, Кира. Ты лучшее, что могло произойти с Соней.

Я замираю, не ожидая услышать таких проникновенных слов, но не успеваю ничего ответить, как мужчина уходит.

Глава 6

Я весь вечер провожу с Соней дома и вздрагиваю от каждого шороха. Интересно, что он сделает той ненормальной? Нет, мне не было ее жалко, но уж я-то знала вспыхивающий, словно костер на сухих ветках, характер Кострицкого. Не зря и фамилия у него такая.

Я не уезжала домой и ждала возвращения своего нового босса. Уложив Соню спать, я как-то случайно засыпаю рядом с ней. Просыпаюсь оттого, что затекла рука в неудобном положении. Открываю глаза и ругаюсь про себя: надо же, уснула прямо у ребенка в комнате.

Тихонько встаю и аккуратно, чтобы не потревожить девочку, приоткрываю дверь. Судя по тому, что везде стоит кромешная тьма, сейчас как минимум середина ночи. Тишина в доме тоже явно указывает на то, что я непозволительно задержалась. Но Влад же сказал, что я с Соней должна быть до тех пор, пока тот не вернется с работы. Не могла же я оставить ребенка одного.

И кстати, где, собственно, сам Кострицкий? Прибил учительницу и дождался темноты, чтобы ее где-то прикопать?

Решаю уже не ехать сегодня домой, все равно возвращаться через пару часов. А вот попить бы не мешало. В горле пересохло так, что язык прилипает к небу. Забежав в свою комнату, я быстро переодеваюсь в ночнушку и топаю вниз.

Спускаюсь на кухню на ощупь. Кто знает, где в этом доме выключатели, да и если нащупаю, то не хочется разбудить всех. Тихонько, словно мышка, крадусь на кухню и, не включая света, ищу стакан. Полная луна светит в распахнутое окно и освещает комнату достаточно, чтобы не потеряться в пространстве.

Набираю из крана воды и жадно пью, но какой-то шорох позади меня заставляет застыть. Тут же горячие ладони прикасаются к моей талии, и я резко разворачиваюсь, непроизвольно выливая воду на рубашку… Влада?

– Ты? Что ты здесь делаешь? – шепчу я.

– Живу, Кира, – тоже шепотом отвечает мужчина, не обращая внимания ни на мокрую одежду, ни на мое возмущенное сопение.

– Убери руки… – как-то слишком неуверенно даже для себя самой говорю я.

Его горячие пальцы сжимают тонкую ткань и приподнимают ее. Губы мужчины плавно приближаются, а я стою, замерев. В свете луны все кажется сном. Я вижу каждый изгиб, и мне ужасно хочется узнать, какие они на вкус.

– Такая нежная… – стонет мужчина прямо в мои губы и прижимает меня к себе.

Меня словно накрывает волной желания. Не понимаю, что происходит. Я должна его оттолкнуть и гордо уйти, но вместо этого, кажется, целую его в ответ.

Мужчина подхватывает меня за талию и усаживает на стол, вклиниваясь между моих ног. Его руки скользят вверх к груди, и я сама издаю протяжный стон, особенно когда его пальцы касаются затвердевших горошин.

Ох, соберись, Кира, или сейчас же случится твой первый раз. Господи, и где? С кем?

Влад целует мою шею, спускаясь к ключицам, и, подцепив пальцем лямку ночнушки, скидывает ее с плеча. Прохладный воздух охватывает мою разгоряченную кожу, вызывая толпу мурашек, но, когда руки Влада спускаются вниз, а поцелуи становятся глубже и настойчивее, я все же нахожу в себе силы. Отпихиваю мужчину от себя и, накинув лямку пеньюара, быстро соскакиваю на пол.

– Что ты творишь? – выдыхаю я, а саму ведет от головокружения.

– Всего лишь то, чего мы оба хотим… – отвечает Влад и снова надвигается на меня.

– Я ничего такого не хотела! – вру, пытаясь убедить саму себя.

Становится неуютно и зябко. Бог мой, что я вообще забыла в его объятиях? Да я чуть не отдалась ему тут, прямо на этом столе, да и кому? Это же Кострицкий! А он и рад, конечно. По накатанной все. Видит женщину – сразу ее использует в своих целях. Тьфу!

– Так уж и не хотела? – вкрадчиво спрашивает Влад, делая еще шаг ко мне. – Я чувствовал твое желание, Кира.

– Не подходи! – вскрикиваю и со всех ног несусь в свою комнату.

Перепрыгивая через ступеньки, я забегаю внутрь, словно за мной гонится стая волков, и защелкиваю замок. Хвала богам, они тут есть.

Падаю на кровать и с головой укрываюсь толстым одеялом. Я вся дрожу, но даже не знаю отчего. Мне не пятнадцать лет, чтобы бояться мужчин как прокаженных, но почему я трясусь?

Я вспоминаю мягкие губы, горячие прикосновения, и внутри снова разгорается пожар. Черт, а ведь Кострицкий прав. Я сама его хотела, сама провоцировала на дальнейшие действия, а потом просто струсила. Хотя, может, это не страх близости, а страх, что мной воспользуются? Не знаю, как остальные мужчины, но Кострицкий не из тех, кто надолго задерживается на одной. Ему каждую неделю новых подавай. А теперь, когда он стал богатым и к красоте еще добавился пухлый кошелек, его вообще ничего не сдерживает.

Только я не собираюсь становиться его очередной дешевкой. Не знаю, может, он спит со всеми нянями своей дочери – так сказать, проводит личное собеседование, – потому они и сбегают? Хотя вряд ли, чего б им сбегать? Влад сам их и выгоняет, получив свое. Только я не хочу становиться еще одним трофеем на полке славы Кострицкого. Пусть я и простая барменша, но цену себе знаю. И она измеряется не в деньгах и красоте, эта цена – любовь. Никогда не смогу быть с тем, кто не любит меня всей душой.

Я засыпаю, когда тело немного расслабляется и отогревается. Мысли текут рвано, но я проваливаюсь в сон с четкой уверенностью, что завтра точно поговорю с Владом. Скажу ему все, что я о нем думаю. И, может быть, даже уволюсь.

***

Влад

После поездки в Америку на душе тяжело. Инвесторы требуют срочно жениться, или же плакал мой контракт крокодильими слезами. Нужно быстро что-то придумать. И решение приходит само собой – Кира.

Она все же звонит и соглашается стать няней. Уже половина проблем отпадает, но удастся ли уговорить ее стать моей женой? Пусть и фиктивной! Вот тут вопрос.

Кира всегда была той, кого я подсознательно боялся. Она была в два раза меньше меня, но бойкости ей было не занимать. Я не могу справиться со своими эмоциями, когда она рядом, и это не изменилось с течением времени. Она была той, на которую смотрела все старшеклассники, но ее неприступность отпугивала. Меня же, наоборот, привлекала.

Она приезжает ко мне домой вечером, и я быстро провожу инструктаж. Самому хочется, чтобы девушка переехала в дом насовсем, но понимаю, что пока для этого рано.

На следующее утро Кира вносится в мой дом, словно фурия. Оно и понятно, практически опоздала. Успеваю познакомить ее с другими и отправляюсь на работу, но уже там мне звонит разгневанная преподавательница Сони и причитает о том, что бешеная няня ей угрожала и что я должен немедленно ее уволить. Да уж…

Больше всего на свете я не могу терпеть, когда мне указывают, что я должен делать. Да и вспыльчивости за Кирой я не замечал. По крайней мере, по пустякам. Скорее всего, учительница сама как-то довела девушку. Я обещаю разобраться во всем. Кладу трубку и мысленно добавляю, что в первую очередь разберусь с женщиной, которая преподает арифметику. Она давно мне не нравилась.

Когда Кира с Соней возвращаются домой, я уже жду их в гостиной. Девушка укладывает дочку спать и спускается вниз, неожиданно натыкаясь на меня.

– О, привет! – улыбается она, будто ничего не случилось.

– Может, объяснишь мне, почему в первый твой рабочий день мне звонит заплаканная учительница Сони и говорит о том, что новая няня просто неадекватная, – без предисловий строго говорю я.

– Она еще смеет что-то говорить? – в момент напрягается девушка.

– Да! Очень сложно вести себя нормально? Зачем ты на нее накричала и угрожала судом и расправой? – шиплю, сам не зная, на что я злюсь. Я же уверен, что вина не в Кире. Может, я сержусь, что она смогла разобраться быстрее, чем я?

– А ты не хочешь спросить, почему я это сделала? – едко отвечает Кира. – Не хочешь спросить у своей дочери, почему она возвращается в слезах с занятий?

– Она плакала? – удивлённо поднимаю брови. Неужели все настолько серьёзно?

– Да! Соня плакала! Но тебе же нет дела до чувств ребенка. Дескать, если мал, то должен уважать старших, что бы они ни творили?

– Не говори так! Мне всегда есть дело до моей дочери! Просто о том, что ее доводят до слез на занятиях, я слышу впервые! – растерянно произношу я, припоминая все, что говорила учительница ранее о Соне.

– Потому что твоя бывшая няня покрывала свою подругу учительницу! Они дрессировали твою дочь, как собаку! Сегодня я слышала, как учительница кричала на Соню и обзывала ее! А когда забежала в кабинет, чтобы узнать, в чем дело, женщина держала ее за кисть так, что вот-вот сломала бы! Не веришь? Посмотри на ее руку! У Сони там теперь синяк!

– Проклятье! – рычу я, чувствуя, как закипает ярость. – Я поубиваю их всех!

Мне кажется, внутри что-то срывает с петель. Эта тварь посмела бить моего ребенка?!

Я достаю мобильный и набираю своему адвокату. Хочется тут же самому разобраться с женщиной, но знаю, что так это не работает. Я больше не школьник, и не нужно любую проблему решать кулаками. По крайней мере, своими. Для этого есть специальные люди.

– Алло, Антон Петрович? Это Кострицкий, у меня к вам дело…

– Ты ее собрался убить? – в ужасе шепчет Кира, а я качаю головой.

– Да-да! Подъезжайте ко мне, решим все. Не телефонный разговор.

Я кладу трубку и долго смотрю девушке в глаза. Внутри разрастается безмерная благодарность. Эта мелочь смогла постоять за мою дочку лучше, чем ее собственный отец. Но от этих мыслей внутри все греется. Кира…

– Что-то не так? – закусив губу, тихо спрашивает она.

– Нет, все так. Все именно так, как и должно быть. Я не ошибся в тебе, Кира. Ты лучшее, что могло произойти с Соней.

Я не остаюсь, чтобы дождаться ответа. И так слишком смутил ее, да и себя тоже. Встречаю адвоката, и мы едем к учительнице. Ее ждет хорошая взбучка. Она больше на пушечный выстрел не подойдет к детям, уж я постараюсь.

Возвращаюсь домой уже затемно. Все дела улажены, и я со спокойной душой иду к Соне, но, к удивлению, обнаруживаю там Киру, сладко спящую рядом. Эта картина так меня завораживает, что я не решаюсь разбудить няню. А еще эта поразительная схожесть… Соня очень похожа на Киру. Даже сам не знаю, как так вышло… Хотя знаю, конечно, но не хочу об этом сейчас думать.

Спускаюсь на кухню и, выпив стакан воды, даже не включая свет, облокачиваюсь на стол и задумчиво смотрю в окно.

Когда все успело так измениться? Думал ли я когда-то, что та, по которой я страдал все школьные годы, будет работать у меня няней?

Вдруг я слышу шорох и вижу, как Кира на цыпочках заходит в комнату. Мои глаза привыкли к темноте, и я четко вижу, что она практически раздета. Тонкая шёлковая ночнушка еле закрывает попу, а когда девушка тянется за стаканом, я вообще теряю дар речи.

Проклятье, внутри все дымит от вида округлых ягодиц и длинных ножек. Подхожу к ней вплотную, и только тогда Кира меня замечает, опрокинув остатки воды мне на рубашку.

– Ты? Что ты здесь делаешь? – возмущенно шепчет она.

– Живу, Кира.

Вообще, странный вопрос, учитывая все обстоятельства.

– Убери руки… – судорожно выдыхает девушка, но я не могу этого сделать. Слишком манящее тело, и она…

Я приближаю к ней лицо, дико желая ощутить ее губы на вкус. Руками притягиваю ее к себе, и она поддается, словно пластилин или глина, такая отзывчивая…

– Такая нежная…

Я подхватываю ее за талию и усаживаю на стол, вклиниваясь между ее ножек. Внутри все дымится от страсти, но я не тороплюсь. Медленно провожу ладонями вверх и, касаясь полушарий груди, задеваю сосок, отчего Кира стонет, слегка прикусив губу.

Я целую ее шею, спускаясь к ключицам, и, подцепив пальцем лямку ночнушки, скидываю ее с острого плеча. Ощущаю, что скоро не смогу сдерживаться, что дразню больше себя, чем ее. Мое желание сильнее, чем осознание того, насколько все неправильно. Но Кира же и не отталкивает меня. Вдруг я ей тоже интересен? Не успеваю я подумать об этом и понадеяться на взаимность, как девушка с силой отпихивает меня и, накинув лямку пеньюара, быстро соскакивает на пол.

– Что ты творишь? – выдыхает она, слегка покачиваясь, словно от головокружения.

Хочется подхватить ее на руки и унести к себе.

– Всего лишь то, чего мы оба хотим… – отвечаю я, подходя к ней.

– Я ничего такого не хотела!

Не хотела? Так почему же ты вся дрожишь, а в глазах горит взаимное желание? А еще влажность, я же чувствовал ее…

Я делаю шаг навстречу, но Кира меня останавливает.

– Не подходи! – вскрикивает она и со всех ног несется прочь из кухни. Это отрезвляет меня сильнее, чем ушат ледяной воды. Вот черт! Я больной! Чуть не сделал то, о чем потом сожалел бы всю жизнь…