Ростислав Смольский
Забытые в изгнании. Франция, Париж
Розанов Константин Владимирович («Kostia Rozanoff»)
(23 августа 1905, Варшава, Российская Империя – 3 апреля 1954, Дарво (Darvault), департамент Сена и Марна)
Французский летчик-испытатель, полковник ВВС Франции и один из пионеров реактивной авиации. Он был главным пилотом в Dassault Aviation. Розанов освоил 201 тип самолетов и вертолетов и провел в воздухе 5000 часов, в том числе 3865 боевых, преодолел звуковой барьер 104 раза
Родился в богатой русской семье. В 1917 году с матерью эмигрировал во Францию, в 1927 году получил французское гражданство. Константин поступил в престижную инженерную школу École Centrale Paris, которую окончил в 1928 году. Призванный на военную службу в том же году, он закончил службу в 34-м авиационном полку наблюдения в Ле Бурже и в качестве офицера запаса в Аворе.
В 1933 году Розанов поступил в Национальную авиационную школу SUPAERO (Ecole nationale supérieure de l'aéronautique et de l'Espace) и после окончания учебы стал лицензированным пилотом. В 1935 году он стал пилотом в Центре воздухоплавания в Велизи-Вилякубле (Центр испытаний авиационного оборудования) и принял участие в летных испытаниях самолетов Morane-Saulnier MS.406, Dewoitine D.520 and Bloch MB.152. В октябре 1937 года Розанов чуть не погиб, потеряв контроль над Hanriot при проверке его вращательных характеристик, самолет потерял управление, но Розанов вовремя и благополучно выпрыгнул.
В начале 1938 года, в Испании, Розанов участвует в лётной оценке захваченного республиканцами 11 ноября 1937 года и затем переданного СССР Messerschmitt Bf.109 B1.
В феврале 1940 года Розанов стал вторым командиром группы GC II/4 и участвовал в боевых действиях во Франции. В мае 1940 года он сбил два истребителя Люфтваффе в самолете Curtiss Р-36.
В 1942 году из оккупированной Франции он перебирается в Марокко, где участвует в операциях с союзниками в Тунисе и Алжире, а также в операциях конвоирования над Средиземным морем на самолете Curtiss P-40 (с бортовым знаком «MadKot»). Он командовал GC 2/5 («Лафайет») и GC 2/3 («Дофине»).
В декабре 1943 года он отправился в Великобританию, где, получив звание подполковника, прошел дополнительные курсы летчиков-испытателей, в том числе в Центральной летной школе. Он летал на первом самолете RAF (Gloster G-41), затем участвовал в летных испытаниях P-59 Airacomet и Lockheed P-80 Shooting Star в США.
В декабре 1945 года, по возвращении со стажировки в США, в звании полковника возглавил авиабазу ВВС 118 в Мон-де-Марсане (CEMA), названную позже его именем.
Демобилизовался в октябре 1946 года и возглавил испытательное подразделение авиастроительной компании Dassault Aviation (шеф-пилот). Стал первым лётчиком, пилотировавшим MD-450 Ouragan (прототип и серийные образцы), участвовал в испытаниях военных транспортных самолётов Dassault MD.315 Flamant (Dassault MD.303 Flamant), а также всех истребителей-бомбардировщиков серии Mystère (I—IV). Розанов – первый французский летчик, преодолевший звуковой барьер (в горизонтальном полёте) 24 февраля 1954 года на Mystère IV A. В 1954 году Константин Розанов опубликовал автобиографическую книгу «Double Bang – Ma Vie de Pilote d’Essai».
Полковник Розанов разбился, пилотируя Mystère IV B, во время выполнения показательного сверхзвукового низковысотного полета над аэродромом Мелён-Вилларош (Melun-Villaroche). Награжден Воздушной медалью США и Орденом Почетного Легиона.
Могила Константина Розанова. Фотография с сайта ru.m.wikipedia.org
7 апреля 1972 году проложенная улица в 12 округе Парижа названа именем Константина Розанова (rue du Colonel-Rozanoff).
Брасова Наталия Сергеевна
(27 июня/9 июля 1880, Перово (Москва) – 23 января 1952, Париж) – морганатическая супруга Великого Князя Михаила Александровича Романова
Великий Князь Михаил Александрович и Наталия Сергеевна Брасова. Фотография с сайта commons.wikimedia.org
Брасов Георгий Михайлович
(24 июля/6 августа 1910, Москва – 22 июля 1931, Оксерр, Бургундия, Франция) – единственный несомненный сын последнего Императора
Граф Георгий Михайлович Брасов. Фотография с сайта commons.wikimedia.org
Великий Князь Михаил Александрович родился 22 ноября/4 декабря 1878 года и был младшим сыном Императора Александра III и Императрицы Марии Фёдоровны (в то время – Великого Князя и Великой Княгини). Михаил рос добродушным и простым в общении мальчиком. Он сторонился церемоний, не любил пышных торжеств, а большее удовольствие ему доставляло проводить время с деревенскими мальчишками на рыбалке или в лесу.
Вместе с тем Михаил Александрович получил прекрасное образование. К двадцати годам он знал несколько иностранных языков, разбирался в естественных науках, а также любил музыку и искусство. Первым его серьёзным увлечением стала кузина принцесса Беатрис, дочь герцога Эдинбургского и Саксен-Кобург-Готского и сестры Александра III Марии Александровны. Православная церковь не допускала браки между двоюродными братьями и сёстрами, но Михаил довольно долго писал девушке романтические письма: "Я всё время думаю о Вас, моя дорогая, и так ужасно хочу быть рядом с Вами. Одно Богу известно, как Вы мне нужны…" К обиде несостоявшейся невесты влюбленных все-таки разлучили. Когда ему исполнилось двадцать три года, он неожиданно для родителей влюбился в молодую, очаровательную фрейлину своей сестры, Александрину Коссиковскую, которую при дворе называли Диной, на которой сразу же пожелал жениться. Его решение вызвало резкое недовольство родителей, которые поспешили удалить девушку от двора, а сына направили в Гатчину, где он должен был заняться военным делом. недоверчиво.
Наталия Сергеевна Брасова, урождённая Шереметьевская, родилась в семье обеспеченного адвоката. Отец дал любимой дочери прекрасное образование, научил светским манерам, с раннего возраста позволял ей оставаться в гостиной, когда в дом Шереметьевских приходили люди искусства и другие знатные господа. Наталия росла не по годам сообразительная, смелая и уверенная в собственной неотразимости и блестящих способностях. Она действительно была хороша собой, умна, остра на язык и обаятельна. Понравившегося ей Сергея Ивановича Мамонтова, двоюродного племянника Саввы Ивановича Мамонтова, известного в то время аккомпаниатора в Московской частной опере Мамонтова, а затем – и в Большом театре, девушка решила сделать своим мужем. Осуществить эту идею ей не составило труда, однако первый брак не принёс ожидаемого счастья.
Муж хотя и был весьма щедр, однако мало интересовался супругой, предпочитая всё время заниматься музыкой и проводить по несколько месяцев на зарубежных гастролях. Наталия же, родив дочь Тату, всё-таки решилась на развод.
В.В. Вульверт, Н.С. Вульверт и Великий Князь Михаил Александрович
Вскоре она встретила военного, Владимира Владимировича Вульферта, служившего в полку «Синих кирасир», который стал её вторым мужем. Но и этот брак разочаровал молодую женщину. Наталия, решив сохранить с мужем лишь дружеские отношения, стала открыто флиртовать со своими поклонниками. (После революции В.В.Вульферт служил делопроизводителем мобилизационного управления Генерального Штаба РККА. В 1925 году выслан вместе со второй женой в Зырянский край по постановлению Особого совещания при Коллегии ОГПУ. В 1928 году, по окончании срока ссылки, лишённый права проживания в Москве и Ленинграде, поселился в городе Калинине (ныне – Тверь). Работал учителем танцев в клубе связи. Арестован 17 октября 1937 года по обвинению в антисоветской агитации. 2 декабря 1937 года осуждён тройкой при УНКВД к расстрелу. Приговор приведён в исполнение в тот же день.).
Встреча Наталии и Михаила Александровича произошла на гатчинском балу летом 1908 года. Супруга Вульферта оказалась самой блистательной дамой на вечере, о ней французский посол Морис Палеолог потом говорил: «Смотреть на неё – одно удовольствие. Её чистое аристократическое лицо очаровательно вылеплено. У неё светлые бархатистые глаза, а от каждого движения веет величественной, мягкой грацией». В тот день заметивший красивую молодую особу Великий Князь несколько раз приглашал её на танец, чем и вызвал возмущение Императорской Семьи: танцевать с замужней женщиной члену царской фамилии было непозволительно. Пренебрегая условностями, Михаил Александрович не только не отходил от Наталии ни на шаг, но под конец вечера, взяв её за руку, вывел из зала. На балу они больше не появились.
Брасова не могла устоять перед младшим братом царя. Михаил Александрович был добрым, терпеливым и лёгким в общении. Ночь они провели за разговорами в тенистых аллеях дворцового парка. Михаил Романов просил о новой встрече. Однако Наталия отчётливо дала понять, что ни любовницей, ни содержанкой она становиться не намерена, что примет от него только серьёзное предложение.
Суд разрешил Наталии жить отдельно от супруга, но только в Москве, без права выезда. А Михаила отправили в Орел командовать полком.
В марте 1910 года Великий Князь узнал, что Наталия ждет от него ребёнка. Он просил Императора помочь ускорить её развод с Вульфертом – ведь законный супруг мог заявить свои права на дитя. Михаил убеждал брата, что жениться на Наталии не собирается. В своей московской квартире на Петербургском шоссе, 36, рядом с Петровским парком Наталия Сергеевна родила сына, которого назвали Георгием в честь скончавшегося в 1899 году брата Михаила Александровича. Мальчик появился на свет под фамилией Вульферт – развод не успели оформить к рождению сына. 13 ноября 1910 Николай II секретным указом даровал нежданному племяннику дворянство, отчество Михайлович и фамилию – Брасов, от орловского села Брасово, где было любимое поместье Михаила. Вульферт шантажировал жену ребенком, грозил, что заберет малыша, сдаст в воспитательный дом, и Наталия его никогда не увидит. За отказ от «отцовства» Великий Князь заплатил Вульферту 200 тысяч рублей. В сентябре 1912 года Наталия Сергеевна наконец получила разрешение на развод. Император пристально следил за развивающимся романом младшего брата, поэтому ни одна православная церковь России не осмеливалась их обвенчать. Тогда влюблённые решили уехать за границу и там заключить брак.
В октябре 1912 года Великий Князь Михаил Александрович выехал в Берлин, – просто развеяться, инкогнито; за границей он принял имя – граф Брасов. Одновременно выехала и Наталия Вульферт, – для лечения, в санаторий в Бад-Киссингене.
17/30 октября 1912 года в Вене, в Соборе Святого Саввы Сербской православной церкви (Weitgasse, 3), Великий Князь Михаил Александрович Романов и Наталия Сергеевна Вульферт обвенчались. Запись произведена при этом следующая: Михаил Александрович, русский Великий Князь, род. 22 ноября 1878 года в С.-Петербурге, и дворянка Наталия Брасова, род. 7 июня 1880 г. в Перове, близ Москвы. Венчание нельзя было опротестовать в России, так как оно было осуществлено по православному обряду.
Собор Святого Саввы. Фотография из архива Великого Князя М.А. Романова.
Так эта необыкновенная женщина стала морганатической супругой члена Императорской Фамилии.
Находясь после венчания с любимой женщиной в Каннах, Михаил Александрович написал письма матери и брату, покаявшись и попросив прощения. Но эти послания только осложнили его отношения с родными…
«31 октября 1912 г.
Hotel du Parc. Cannes
Моя дорогая Мама.
Если б ты знала только, как мне тяжело и больно огорчить тебя, а я знаю, что мое письмо принесет тебе большое горе, и заранее прошу тебя выслушать и простить меня. Я так хочу, чтобы ты поверила моим словам, что мне более чем тяжело огорчать тебя, дорогая Мама, но я обязан сказать тебе, что 16/29 октября, то есть две недели тому назад, я женился на Наталии Сергеевне Брасовой. Все последнее время я страшно мучился, что я не мог в силу обстоятельств говорить с тобой о том, что составляло все эти годы главный смысл моей жизни, но ты сама, по-видимому, этого никогда не хотела. Вот уже пять лет, как я познакомился с Наталией С., и люблю и уважаю ее с каждым годом все больше, но нравственное состояние было у меня всегда очень тяжелое, и последний год в Петербурге в особенности привел меня к сознанию, что только женитьба поможет мне выйти из этого тяжелого и ложного положения. Но, не желая тебя огорчать, я, может быть, никогда бы на это не решился, если бы не болезнь маленького Алексея и мысль, что наследником меня могли бы разлучить с Наталией С., чего теперь уже быть не может. Повторяю опять, что меня больше всего мучает мысль, что я тебя и Ники так ужасно огорчу, но продолжать такую жизнь, как до сих пор, для меня было слишком невыносимо. Итак, умоляю тебя, моя дорогая Мама, прости и пойми меня как мать, которую я горячо люблю всем моим сердцем.
Твой Миша.»
«Дорогой Ники.
Я знаю, что мое письмо принесет тебе большое горе, и я прошу тебя заранее, выслушай и пойми меня как твоего брата. Мне тем более тяжело огорчать тебя теперь, когда ты без того так озабочен болезнью Алексея, но именно это последнее обстоятельство и мысль, что меня могут разлучить с Наталией Сергеевной Брасовой, заставили меня обвенчаться с ней. Прошло уже пять лет, что я ее люблю, и теперь уже не могут сказать, что с моей стороны это было простое увлечение. Наоборот, с каждым годом я привязываюсь к ней все сильнее, и мысль, что я могу лишиться ее и нашего ребенка, мне слишком невыносима. Первое время я не думал о возможности брака с нею, но эти пять лет и в особенности последний год в Петербурге изменили мои намерения. Ты знаешь, что, несмотря даже на тяжелую двухлетнюю жизнь врозь (когда я был в Орле), у нас всегда была своя семья, я всегда смотрел на Наталию С. как на свою жену и всегда уважал ее, поэтому мне были страшно тяжелы те унижения и оскорбления, которые неизбежны при ее положении [и которые] приходилось ей переносить в Петербурге. Я тебе даю мое слово, что я не действовал ни под чьим давлением. Наталия С. никогда со мной об этом не говорила и этого не требовала, я сам пришел к сознанию, что иначе жить нечестно и надо выйти из этого ложного положения. Не скрою от тебя, что командовать кавалергардами мне было очень трудно и тяжело. Я чувствовал все время, что по своим привычкам, вкусам и стремлениям я совершенно не подхожу к ним, не говоря уже о том, что я не привык к городской жизни без воздуха и движения, благодаря чему я всю зиму хворал. Если б ты пошел навстречу некоторым моим желаниям, то ты во многом облегчил бы мне мое тяжелое положение. Я так просил мне не давать полка в СПб, зная заранее, что во время пребывания там Мама моя личная жизнь уже не может существовать. Все это, взятое вместе, заставило меня решиться на этот шаг и обвенчаться с Наталией Сергеевной. Наше венчание состоялось в Сербской церкви Св. Саввы в Вене 16/29 октября. Я знаю, что меня ждет наказание за мой поступок, и заранее готов перенести его, только одно прошу тебя: прости меня как Государь, перед которым я нарушил формальный закон, и пойми меня как брат, которого я горячо люблю всем своим сердцем.
Твой Миша.
P.S. Я одновременно написал письмо Мама.»
Известие о тайном браке Михаила стало настоящим потрясением для императорского семейства. 4 ноября 1912 года Мария Федоровна написала Николаю из Дании:
«Теперь я должна сказать тебе о новом ужасно жестоком ударе! Я только что получила письмо от Миши, в котором он сообщает о своей женитьбе! Даже не верится, и не понимаю, что пишу, так это невыразимо отвратительно и меня совершенно убивает! Я только об одном прошу, чтобы это осталось в секрете… Я думаю, это единственное, что можно сделать, иначе я уже больше не покажусь, такой позор и срам! Бог ему простит, я только о нем могу сожалеть».
Николай ответил матери 7 ноября: «Я собирался написать Тебе по поводу нового горя, случившегося в нашей семье, и вот Ты уже узнала об отвратительной новости… Между мной и им сейчас все кончено, потому что он нарушил свое слово. Сколько раз он сам мне говорил, не я его просил, а он сам давал слово на ней не жениться. И я ему безгранично верил!.. Ему дела нет, ни до твоего горя, ни до нашего горя, ни до скандала, который это событие произведет в России. И в то же время, когда все говорят о войне, за несколько месяцев до юбилея Дома Романовых!!! Стыдно становится и тяжело».
15 декабря 1912 г. царь подписал Указ Правительствующему Сенату о передаче в опеку имущества Великого Князя. 30 декабря был отменён указ о том, что в случае смерти Императора Михаил Александрович становился Правителем-регентом Империи; Великий Князь Михаил был уволен с военной службы, лишён членства в Государственном Совете – всё в обстановке строгой секретности. Прежний наследник престола и возможный регент Империи – оказался в эмиграции, причём в политической. Вскоре супруги перебрались в Великобританию, и в сентябре 1913 года въехали в Небуорт-хаус – замок в графстве Хартфордшир, арендованный Михаилом Александровичем на год у герцога Литтона. Литтоны владели огромным замком с 1490 года (и владеют по сей день), арендная плата за год составила три тысячи рублей золотом, и Михаил Александрович, к радости супруги, мог себе это позволить.
Георгий Брасов и Ф.И.Шаляпин в Небуорт-Хаус, Англия. Фотография из архива Великого Князя М.А. Романова
Теперь у Наталии Сергеевны было всё о чем она мечтала в детстве, играя в принцессу: муж из царствующей фамилии и настоящий замок с множеством прислуги, включая дворецкого, лакеев в пудреных париках и камзолах, и целую армию садовников. Тот год станет самым счастливым в её жизни и последним безмятежным для их семьи.
В изгнании единственный брат Императора провёл полтора года. Когда грянула война, он написал брату письмо, примерно такого содержания: «Меня можно в наказание лишить прав и имущества, связанных с моим рождением, но никто не может лишить меня права пролить кровь за Родину!» Такое обращение было вполне созвучно моменту патриотического подъема, и в ответ последовало разрешение вернуться в Россию «avec Madame et Bébé». Великий Князь Михаил принял командование знаменитой Кавказской кавалерийской дивизией, – она вошла в историю как Дикая Дивизия: он был произведён в чин генерал-лейтенанта, и на протяжении всей войны был на фронте почти непрерывно. 26 марта 1915 года – новый знак примирения от Императора: Георгий Брасов был возведён в титул графа Российской Империи. Мать пятилетнего графа, Наталия Сергеевна, тоже стала именоваться графиней Брасовой, – но вот имела ли она на это право, – есть сомнения. Не только титула, но и фамилии Брасовой – ей никто не давал.
Дом Н.С. Брасовой в Гатчине, Николаевская улица (ныне Урицкого), 24. Дом не сохранился. Фотография с cайта pastvu.ru
Жена его и сын поселились в небольшом особняке в Гатчине, и жили там скромно, вдали от двора. В это время Наталию Сергеевну постоянно преследовали мрачные предчувствия, в итоге оказавшиеся вещими. Она писала мужу: «Последнее время всё сделалось только в тягость и ничего не радует… У меня опять такое беспокойство на душе, что я ни днем, ни ночью не знаю покоя… Мысли о смерти меня больше не покидают ни на одну минуту…»
Это чувство безысходности и одиночества прекрасно передал художник С.Ю. Жуковский, в августе 1916 года приглашенный графиней в имение "писать интерьеры". На одном из полотен – "Малая гостиная в Брасово" – затерявшаяся среди дворцовой роскоши женская фигура в белом, от которой веет трагизмом. Это – Наталия Брасова.
Февральская революция застала Михаила Александровича в Гатчине. Император Николай II отрекся от престола за себя и за сына в пользу Михаила. Отрёкшийся Император направляет брату телеграмму:
«Петроград. Его Императорскому Величеству Михаилу Второму.
События последних дней вынудили меня решиться бесповоротно на этот крайний шаг. Прости меня, если огорчил тебя и что не успел предупредить. Остаюсь навсегда верным и преданным братом. Горячо молю Бога помочь тебе и твоей Родине. Ники.»
Михаил на троне пробыл ровно сутки: с половины 2 марта до половины 3-го. Эти сутки он находился в Петрограде, в квартире своего друга, князя Путятина, на улице Миллионной. Там 3 марта Михаил подписал следующее заявление, согласно которому готов был принять престол:
«Тяжкое бремя возложено на Меня волею Брата Моего, передавшего мне Императорский Всероссийский Престол в годину беспримерной войны и волнений народных.
Одушевленный единою со всем народом мыслию, что выше всего благо Родины нашей, принял я твёрдое решение в том лишь случае восприять Верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, чрез представителей своих в Учредительном Собрании, установить образ правления и новые основные законы Государства Российского.
Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному Правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, Учредительное Собрание своим решением об образе правления выразит волю народа.
Михаил
3/III – 1917
Петроград.»
То есть, строго говоря, от Престола он не отрекался.
После Февральской революции, до октября 1917-го семья жила в Гатчине под домашним арестом. Впрочем, для Великого Князя Михаила это были, может быть, счастливейшие дни в жизни: он всегда мечтал только об этом – спокойно жить со своей семьёй.
Михаил Александрович добровольно передал усадьбу «Брасово» крестьянам. Дворец со всем содержимым был национализирован и перешел в ведение волостного Совета. Архивы свидетельствуют, что весной 1918 года оттуда в Народный комиссариат имуществ Республики поступило предложение отдать вагон серебра за 10 вагонов хлеба. После длительных переговоров с брасовскими ходоками комиссариат согласился в обмен на серебро выделить лишь вагон хлеба.
Станислав Юлианович Жуковский. Малая гостиная в имении Брасово. Фотография с сайта commons.wikimedia.org
В Москву прибыло 16 ящиков с серебром: более тысячи изделий, составляющих одну из наиболее крупных и художественно значимых коллекций в России. В семнадцатом ящике, как указано в документе, находились "иконы" – серебряные оклады и предметы церковного обихода, подчас украшенные драгоценными камнями. В описи подробно перечислялись блюда, кубки, чашки, тарелки, ложки, солонки, сахарницы, соусницы, вазы, молочники, подсвечники, кастрюли, наборы ножей, украшения. Большинство предметов являлись произведениями прикладного искусства, созданными мастерами Нюрнберга, Ауссбурга, Гамбурга, Лондона, Парижа, русских фирм Сазикова, Овчинникова, Губкина, Орлова, Николаева, Фаберже. Многие из них были исполнены по рисункам и эскизам знаменитых художников – Витали, Клодта, Лансере, Борникова, Быковского…
В Брасовском дворце, как уже сказано, находились и другие исторические и художественные ценности. Когда-то Наталья Сергеевна писала мужу о "портретах предков" (вероятнее всего, о портретах Романовых, принадлежавших, как правило, кисти именитых художников), а также восхищалась тем, что во дворце "каждая комната лучше другой, это прямо музей". В мае 1918 года в Брасово командируются специальные эмиссары. В архиве есть их удостоверения – это художники А.Т.Матвеев и П.С.Уткин, которым предстояло оценить и отобрать произведения искусства. С ними прибыл еще агроном И.А.Малахов, чтобы организовать в Брасове сельскохозяйственную школу. Именно на этих условиях волостной Совет соглашался отдать художественные предметы. Описей того, что эмиссары привезли в Москву, в архивах пока не обнаружено: либо они не сохранились, либо лежат в закрытых фондах. Однако по косвенным упоминаниям можно сделать вывод, что брасовские ценности поступили в специальные хранилища Государственного музейного фонда, которые размещались в подвалах Румянцевского и Исторического музеев.
Инвентарные книги Исторического музея за 1918 год как будто бы приоткрывают "брасовский" след: здесь существует запись о том, что летом в музей поступило большое количество серебра, а также изделий из фарфора, бронзы, хрусталя – с пометкой "из Орлов.губ." К сожалению, без дальнейших уточнений. Нашлась и копия телеграммы, посланной в марте 1919 года из Орла в Москву – во ВЦИК, секретарю В.А.Аванесову и члену Президиума наркому госконтроля К.И.Ландеру. Текст сохранился плохо, ясно только, что речь идет о задержке вывоза имущества из Брасова в Москву. Какого конкретно – не говорится, но, несомненно, весьма ценного, если его судьба интересовала столь высоких государственных руководителей. Из телеграммы также явствует, что она была не единственной, однако другие не обнаружены.
Наиболее художественно значимые произведения из серебра в 1920 годах передаются из всех хранилищ в Оружейную палату. Есть соответствующие пометки – "из Госхрана", "из Государственного музейного фонда", но имена и адреса бывших владельцев не указаны, так что установить, какие из них принадлежали графине Брасовой, не представляется возможным. Брасовские картины, гравюры, рисунки, акварели, скульптура разошлись по разным московским и периферийным музеям, книги попали в библиотеки, фамильные бумаги – в архивы. Проследить их пути пока не удается. Но кое-что дворовым крестьянам все же удалось спрятать. Во время Великой Отечественной войны фашисты устроили во дворце комендатуру. 5 марта 1943 года советские самолеты разбомбили несколько важных немецких объектов в поселке. Фугасная бомба попала и в царский дворец…
После войны на фундаменте дворца Романовых построили новое здание. Там вначале был народный суд, потом поселковый совет. В 80-х годах одноэтажный деревянный дом сгорел во время пожара. Нетронутыми оказались только подземелья дворца. Сейчас они почти засыпаны землей. Возможно, там ждут своего часа сокровища Романовых…
После переворота в октябре Великий Князь Михаил – теперь уже гражданин Романов, – попробовал переправить сына и жену в Финляндию – Георгий уже был перевезён в имение Владимира Дмитриевича Набокова (отца писателя). Но эта попытка была пресечена новыми властями. Семья снова оказалась под арестом.
Наталия Брасова единственная, кажется, из всего родственного круга Императорского Дома понимала, чем грозит большевистская революция Она действовала так, как никто другой из родственников Императора не сумел. Из банка, уже реквизированного, – она просто выкрала свои драгоценности, прямо из сейфа. 7 марта 1918 года великий князь и лица его окружения были арестованы по постановлению большевиков. Потом его перевезли в Пермь, подальше от границы, чтобы труднее было сбежать. Первые дни там 40-летний князь провёл в тюрьме, и только потом ему позволили поселиться в гостинице.
Со своим секретарем Брайаном Джонсоном он поселился в Королёвских номерах. Михаил запомнился пермякам статным красавцем, который любил прогуливаться весенними вечерами по улочкам губернского города, кататься по пермским мостовым на авто и плавать на лодке через Каму в Курью.
Через месяц после ареста мужа Наталия Брасова успешно провела крайне сложную операцию: спасение сына. Датский дипломат полковник Крамер на месяц укрыл Георгия у себя на квартире, на Сергиевской улице. А потом, пользуясь своими полномочиями – члена комиссии по возвращению военнопленных, – сделал фальшивые документы, согласно которым семилетний мальчик стал сыном пленного австрийского офицера Зилльдорфа. Его няня, англичанка мисс Ним, взяла на себя роль матери ребёнка. А самого офицера изображал датский капитан Соренсен. Если бы обман был раскрыт, то все трое были бы – в то беспощадное время, – расстреляны на месте.
Но всё завершилось благополучно. Георгий Брасов был в мае 1918-го доставлен в Берлин. Оттуда его повезли в Копенгаген.
Затем Наталия Брасова попробовала высвободить мужа, бывала в Смольном, в ВЧК, в Петросовете. Её, не устояв под напором, выслушали Урицкий и Зиновьев.
В то время, когда сын уже был в Берлине, – Наталия Брасова отправилась к мужу в Пермь. Именно в Королёвских номерах в Пасхальные праздники 1918 года Михаил Александрович Романов провел 10 счастливых дней со своей супругой. Наталия Сергеевна всерьёз изучала возможность организации его побега. Потом она даже побывала в Москве, где её принял сам Ленин. Но – всё тщетно.
Вернувшись в Петроград, Наталья Сергеевна собиралась нанести повторный визит в Пермь, однако ей сообщили, что «Михаил пропал».
В ночь на 13 июня 1918 года группа мотовилихинских рабочих решили по личной инициативе без суда и следствия покончить с царственной особой. Есть свидетели, что в ночь на 13 июня они ворвались в Королёвские номера, где предъявили Михаилу «липовый» мандат и, угрожая браунингами, потребовали проследовать за ними. По официальной версии, коляски с Михаилом и Джонсоном направились в один из лесных массивов Мотовилихи, где цепочка следов брата последнего русского императора и его секретаря обрывается. Останки самого Великого Князя до сих пор безуспешно пытаются найти археологи. Трагически сложилась и судьба убийц Романова – почти все они стали жертвами колеса репрессий, которое сами и запустили…
После исчезновения Михаила Александровича Наталия Брасова была арестована. Четыре месяца она пробыла в тюрьме, – в самый разгар массовых расстрелов. Её обвиняли в организации побега последнего Императора. Но и здесь она не растерялась. Хитростью графиня оказалась в тюремной больнице.
И оттуда – совершила побег, которому любая уголовница позавидовала бы, – в ночь, переодетая сестрой милосердия. Затем она добралась до Киева, который тогда был занят германскими войсками. И даже сумела вывезти часть драгоценностей, зашитых в одежду. В декабре 1918-го из Одессы она отбыла из России навсегда. С собой она увезла переписку с мужем – сотни писем и телеграмм (сейчас они хранятся у ее внучки Паулины Грей).
Через Константинополь Наталия Брасова добралась до Великобритании. Она арендовала старинный тюдоровский, особняк в городке Уодхерст, в Сассекс.
На Пасху 1919 года к ней из Копенгагена был доставлен в сопровождении всё той же мисс Ним сын.
Уже в 1926-ом году Наталия Брасова была весьма обеспокоена финансовыми обстоятельствами. Вывезенные из России невероятными усилиями драгоценности были на исходе. Дом в Уодхерсте она уже не в состоянии была оплачивать
Георгий Брасов с сентября 1919 года был отдан в Сент-Леонрадс-колледж (St. Leonards-on-Sea College); на следующий год он поступил в Хэрроу, (Harrow School), – одну из знаменитых английских Old Schools. Что вполне соответствовало его происхождению. Но, увы, было не по средствам.