Российское Библейское Общество
Новый Завет по тексту большинства. Современный русский перевод
© Российское Библейское общество, 2014.
* * *
Текстуальная традиция Нового Завета
1. «Общепринятый текст» (textus receptus) печатного греческого Нового Завета
Рассказ о текстуальной традиции Нового Завета следует начать с констатации того факта, что рукописи богодухновенных писателей до нас не дошли. Между временем написания священных книг, вошедших впоследствии в канон Нового Завета (середина I-го – начало II-го века), и временем написания известных теперь науке древнейших новозаветных рукописей лежит промежуток от двух-трех десятилетий[1] до трех столетий[2].
Научный интерес к древним рукописям книг Нового Завета пробудился только во 2-й половине XVII в., а древнейшие из дошедших до нас рукописей стали доступны ученым лишь в XIX–XX веках. Ко времени появления в Европе первой печатной книги[3] как употреблявшийся на греко-православном Востоке греческий новозаветный текст, так и принятые тогда его переводы (в Западной Европе – латинский, а в Болгарии, Сербии и на Руси – славянский), были достаточно устойчивы и по умолчанию считались восходящими через письменную традицию непосредственно к апостолам и евангелистам.
Период XVI–XIX вв. явился временем бурного развития книгопечатания в Европе. И не случайно, что именно в это время большинство европейских народов получили первые библейские переводы на свои национальные языки. Возраставшая доступность книги облегчала задачу просвещения людей Словом Божиим на понятном им языке, поставленную тогда же христианскими реформаторами. Важную роль в появлении первых национальных переводов также сыграл тот факт, что уже в 1488 г. появляется первое печатное издание еврейской Библии, а в 1514 и 1516 гг. выходят первые печатные издания греческого Нового Завета.
Первое из них было опубликовано в 1514 г. в качестве одного из томов многоязычной Библии, известной как «Комплютенская полиглота», по латинскому названию Complutum испанского университетского города Алкала, где была осуществлена работа по ее изданию. Ее тираж был пущен в оборот после завершения печатания всех томов в 1522 году. Однако в силу его ограниченности книга стала достоянием лишь крупных европейских библиотек. Достоверно неизвестно, какие рукописи легли в основу греческого новозаветного текста в «Комплютенской полиглоте». Правда, греческий шрифт в ней стилизован под письмо XI–XII веков. Так что, вероятно, и рукописи с новозаветным текстом, лежащие в ее основе, также относятся к этому времени[4].
Первым изданием оригинального текста Нового Завета, широко известным образованной публике, стал греческо-латинский Новый Завет, подготовленный замечательным ученым Дезидерием Эразмом (Эразмом Роттердамским) (1469–1536), впервые отпечатанный в Базеле в 1516 г. Тираж двух первых его изданий (1516, 1519 гг.) составил невиданные для того времени 3 300 экземпляров. Именно со второго издания Мартин Лютер осуществил свой знаменитый перевод Нового Завета на немецкий язык (завершен и издан в Виттенберге в 1522 г.), что стало важнейшим событием в немецкой духовной культуре. Всего же Эразм осуществил четыре издания греко-латинского Нового Завета (последние два вышли в 1522 и 1527 гг.). Не найдя для подготовки этих изданий цельного греческого рукописного кодекса Нового Завета, Эразм использовал три случайные рукописи XII в., две из которых – Четвероевангелие и Праксапостол (Деяния и Послания Апостолов) он обнаружил в библиотеке доминиканского монастыря в Базеле[5], а рукопись Апокалипсиса (Откровение Иоанна) одолжил Эразму его друг, также выдающийся филолог-классик и исследователь Библии Иоганн Рейхлин (1455–1522)[6].
Эразм Роттердамский не только пользовался лишь немногочисленными (числом не более пяти) случайными греческими рукописями XII в., но и достаточно произвольно обращался с их текстом. Так, иногда он правил греческий византийский (церковный) текст по печатной латинской Вульгате, если к этому его принуждали обстоятельства церковной политики.
Самым ярким примером такой правки является включение Эразмом в греческий текст Нового Завета знаменитой «вставки у Иоанна»[7] (в 1 Ин 5:7–8), отсутствующей практически во всех греческих рукописях, не считая восьми, носящих явные следы позднейшей западной (католической) редактуры, либо содержащих в себе приписку, также произведенную на Западе в XV–XVI веках. Эта вставка, имеющаяся в редких латинских рукописях, начиная с V в., вошла затем (после 800 г.) в состав сначала рукописной, а потом и печатной Вульгаты[8]. Ее значение для церковного сознания западных христиан было столь велико, что Эразм Роттердамский вынужден был включить ее в свое 3-е издание греческого Нового Завета (1522 г.). Эта вставка приведена ниже в квадратных скобках, выделяющих ее из традиционного византийского греческого текста 1 Ин 5:7–8 – «Ведь есть три свидетеля [на небе: Отец, Слово и Святой Дух. И эти трое – одно. И есть три свидетеля на земле]: Дух, вода и кровь; и все три свидетеля свидетельствуют об одном и том же». Другой известный случай зависимости изданий Эразма от печатной Вульгаты встречается в Откр 22:19. Все греческие рукописи, содержащие текст книги Откровения Иоанна дают здесь следующее чтение: «…и если кто отнимет что-нибудь из этой пророческой книги, у того и Бог отнимет его долю от дерева жизни и от святого города, описанных в этой книге». Когда Эразм готовил свое издание, у него была единственная рукопись XII в. с текстом Откровения Иоанна, в которой не хватало последнего листа. Он не стал искать другую, комплектную рукопись, а сделал обратный перевод с латыни по печатной Вульгате, в основе которой лежала редакция VIII в., где обычная ошибка зрения (слово lingo = дерево был заменено на встречающееся выше по тексту слово libro = книга) породила целую текстуальную традицию. Отсюда получилось чтение, не известное ни по одной из греческих рукописей и ни по одному из других (кроме поздних версий Вульгаты) древних переводов. В русском Синодальном переводе оно выглядит так: «…и если кто отнимет что от слов пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей»[9].
Все последующие издания греческого Нового Завета, выходившие в XVI–XVIII вв., имели в своей основе издания Эразма. Работы последователей Эразма, из которых наиболее известны венецианские типографы из издательского дома Альда Мануция, выпустившие в 1518 г. первую печатную греческую Библию, а также парижский королевский типограф Робер Этьен (Стефанус) (1503–1559), впервые разбивший библейский текст на стихи и создавший роскошный греческий шрифт для своих четырех изданий Нового Завета (выходили в 1546, 1549, 1550 и 1551 гг.), и, наконец, один из лидеров кальвинистской Реформации в Женеве Теодор Беза (1519–1605), выпустивший между 1565 и 1604 гг. не менее девяти изданий греческого Нового Завета, сводились к тому, чтобы исправлять те опечатки, которыми изобиловали издания Эразма, особенно первое из них[10]. Не случайно поэтому в 1633 г. печатники из голландского города Лейдена Бонавентура и Авраам Эльзевиры в предисловии к своему изданию, которое было уже откорректировано до той степени, что практически исключало опечатки, назвали содержащийся в нем новозаветный греческий текст – «общепринятым текстом» (лат. Textus Receptus – далее TR)[11]. Так TR, в котором закрепились сделанные Эразмом текстологические ошибки, стал в последующие двести с лишним лет стандартным как для изданий греческого Нового Завета, так и для его переводов на различные языки народов мира.
Несколько ранее этот же тип текста по последнему изданию Безы (1604 г.) лег в основу английского перевода Нового Завета, вошедшего в Библию, известную под именем короля Иакова I (King James Version), которая была впервые издана в 1611 г. и более чем на три столетия стала источником богомыслия для англоязычных христиан.
В XVIII в. «общепринятый текст» (TR) был использован для редактирования славянского перевода Нового Завета, который стал частью впервые изданной в 1751 г. так называемой Елизаветинской Библии[12]. Текст этой Библии до сих пор остается нормативным для Русской Православной Церкви. Позднее TR лег в основу первого русского перевода Нового Завета, осуществленного Российским Библейским Обществом (1821 г.), а также Синодального перевода (1862 г.), текст которого и по сей день сохраняет свое доминирующее значение в русскоязычной церковной проповеди и богословском образовании.
То историческое обстоятельство, что «общепринятый» (TR) печатный греческий текст Нового Завета лег в основу переводов Библии, ставших классическими для многих народов мира и вошедших в сокровищницу мировой христианской культуры, укрепило многих благочестивых христиан в той мысли, что данный текст в точности воспроизводит тот самый, что вышел из-под пера богодухновенных писателей.
2. Основные научные издания греческого Нового Завета и реконструкция его оригинального текста
Между тем, со второй половины XVII в. началось знакомство английских и немецких ученых с ранними греческими новозаветными рукописями, ранними переводами Нового Завета и новозаветными цитатами у ранних отцов церкви. Это положило начало новому процессу, результатом которого стало появление ряда серьезных научных изданий греческого текста Нового Завета. В них было отмечено немало разночтений вышеназванных текстуальных свидетельств с привычным TR. Однако решающее значение для установления оригинального греческого текста Нового Завета имели следующие исследования ученых XIX века.
В 1831 г. после пятилетних трудов выдающийся немецкий филолог Карл Лахман (1793–1851) выпустил свое издание, в котором он отказался от TR как от текстуальной основы, представив, как он полагал, текст Нового Завета, которым пользовался христианский мир к последней четверти IV века. Впрочем, текстуальная база, на которую опирался Лахман, ограничивалась лишь случайными греческими рукописями, датируемыми временем не ранее IX в., а главными свидетелями текста для него выступали старолатинский перевод (2-я пол. II в.) и такие ранние отцы церкви, как св. Ириней Лионский (писал в 80-е гг. II в.), Ориген (†253/254) и св. Киприан Карфагенский (†258). И хотя труд Лахмана не получил должного признания современников, он открыл эпоху новых исследований новозаветного текста, результаты которых сохраняют свое значение для текстологии Нового Завета и по сей день[13].
В 1844 г. ставший знаменитым немецкий исследователь Константин фон Тишендорф (1815–1874) обнаружил в монастыре Св. Екатерины на Синае древнюю рукопись (IV в.) греческой Библии. По месту своего нахождения эта рукопись получила название Синайского кодекса. Данный древний манускрипт был положен в основу изданного Тишендорфом в 1869 и 1872 гг. двухтомного труда, получившего название «Восьмое большое критическое издание» (Editio octava critica maior). В нем были отображены все вариантные чтения, обнаруженные автором и его предшественниками во всех введенных тогда в научный оборот греческих рукописях, ранних переводах и цитатах у отцов церкви. Представленный им текст греческого Нового Завета содержал 3572 разночтения с текстом TR[14].
В свою очередь, английские профессора богословия из Кембриджа Брук Фосс Весткотт (1825–1901) и Энтони Хорт (1828–1892) после 28-летних исследований выпустили в 1881–1882 гг. двухтомный «Новый Завет в греческом оригинале», в котором на основании всего ранее введенного в научный оборот обширного текстуального материала (древних рукописей, ранних переводов, цитат у ранних отцов Церкви) представили реконструированный греческий текст Нового Завета. Первый том этого издания содержит реконструированный новозаветный текст, тогда как второй представляет собой весьма ценное введение с изложением принципов реконструкции текста и текстуальный комментарий, в котором ученые обосновывают свои мнения, почему то, а не иное вариантное чтение они считают оригинальным[15].
В 1898 г. в Штутгарте Вюртембергским Библейским Обществом было впервые выпущено издание греческого Нового Завета (Novum Testamentum Graece), подготовленное лютеранским профессором богословия из Тюбингена Эберхардом Нестле (1851–1913). Оно воспроизводило текст издания Весткотта-Хорта и наиболее важные текстуальные варианты из критического аппарата 8-го издания фон Тишендорфа. Это издание преследовало практические цели – помочь студентамбогословам при изучении Нового Завета в оригинале и дать надежный исходный текст для новых переводов. Эрвин Нестле (1883–1972), продолжив дело своего отца, стал выпускать последующие издания Novum Testamentum Graece, получившие широкую известность по имени своего издателя. В 13-м издании (вышло в 1927 г.) критический аппарат принял ту наглядную и вместе с тем компактную форму, которой с тех пор знамениты издания Нестле и Нестле-Аланда.
Выдающийся немецкий лютеранский церковный историк Курт Аланд (1915–1994) был привлечен к подготовке 21-го издания Novum Testamentum Graece, где впервые появилось его имя. Он поставил своей целью пересмотреть реконструированный Весткоттом и Хортом греческий новозаветный текст, используя все наиболее значимые древние свидетельства текста Нового Завета. Для этого при Евангелическом богословском факультете Мюнстерского университета им был основан Институт новозаветных текстуальных исследований (Institut für neutestamentliche Textforschung), где были собраны фотокопии всех известных к середине ХХ в. греческих новозаветных рукописей, а также фундаментальные издания исторических новозаветных переводов (II–X вв.) и творений ранних отцов Церкви (кон. I–VIII вв.) на языках оригинала. Здесь под руководством К. Аланда была проведена колоссальная работа, заметно расширившая рукописную базу издания Нестле за счет новооткрытых папирусов[16] и всех известных новозаветных греческих рукописей – унциальных, минускульных[17], лекционариев[18], а также всех древних новозаветных переводов (включая славянский) и всех выявленных новозаветных цитат у ранних отцов церкви.
В 1955 г. под эгидой Объединенных Библейских Обществ (United Bible Societies) К. Аландом был впервые собран международный и межконфессиональный комитет по изданию Греческого Нового Завета (The Greek New Testament)[19], первое издание которого вышло в 1966 году. В его основу был положен текст издания Весткотта-Хорта, пересмотренный с учетом результатов новых исследований и критических соображений членов комитета. Текст 3-го издания The Greek New Testament (1975 г.) был воспроизведен в 26-м в 27-м изданиях Нестле-Аланда (1979, 1993 гг.).
С изданий Нестле и Нестле-Аланд (Nestle-Aland. Novum Testamentum Graece, последнее 27-е издание 1993 г.) и Греческий Новый Завет (The Greek New Testament, последнее 4-е исправленное издание 1993 г.), выпускаемых от имени Объединенных Библейских Обществ, выполнено подавляющее большинство переводов ХХ и начавшегося XXI в., включая такие признанные русские переводы, как перевод под редакцией епископа Кассиана (Безобразова) (первое полное издание в 1970 г.) и «Радостная Весть» (первое полное издание в 2001 г.).
3. Новый Завет на фоне древних литературных памятников
Поскольку сравнение современных переводов Нового Завета с прежними, основанными на TR, нередко вызывает смущение у многих благочестивых христиан, следует сказать несколько слов о тех выводах, к которым к настоящему времени пришла текстология Нового Завета, а также хотя бы вкратце коснуться самой традиции передачи греческого новозаветного текста.
Если рассматривать Новый Завет как свод древних литературных памятников, то его историческая судьба окажется поистине уникальной. В настоящее время известно 5735 рукописей II–XVI вв., содержащих те или иные разделы Нового Завета на греческом языке[20]. Ни один другой свод письменных памятников древности, включая Ветхий Завет (причем, как в еврейском оригинале, так и в древних переводах), не может похвастаться столь обширной рукописной базой. Беспрецедентным также оказывается и то отмечавшееся выше обстоятельство, что между временем написания книг, вошедших в Новый Завет, и временем создания имеющихся рукописей лежит промежуток всего от нескольких десятилетий до трех столетий. Для сравнения укажем, что период между временем написания книг Ветхого Завета и древнейшими из дошедших до нас еврейскими рукописями, содержащими их текст, может достигать двух тысячелетий и более. Достаточно сказать, что древнейший Ленинградский кодекс (Codex Leningradensis), лежащий в основе научных изданий еврейской Библии, датируется 1008/1009 г. н. э.[21] Наконец, удивительна степень сохранности греческого текста Нового Завета при многовековой рукописной его передаче: 4999 из 7947 составляющих его стихов (или 62,9 % текста) не имеют разночтений при всем обилии рукописного материала, создававшегося в разное время и в разных, порой весьма далеких друг от друга местах[22]. При этом в оставшихся стихах исторически возникшие вариантные чтения, как правило, не затрагивают самого существа текста, а если и затрагивают, то не меняют концептуально ту или иную книгу Нового Завета.
4. Рукописная традиция греческого текста Нового Завета
Что касается самой рукописной традиции греческого текста Нового Завета в первые века ее существования, то здесь следует учитывать следующие обстоятельства. Новозаветные цитаты в творениях ранних отцов церкви и другие раннехристианские документы свидетельствуют, что основная масса книг, вошедших в канон Нового Завета, получила достаточно широкое распространение по христианскому миру в пределах тогдашней Римской империи во второй половине II века[23]. Рубежом II–III вв. датируются древнейшие из дошедших до нас греческих рукописей, содержащие значительные фрагменты ряда новозаветных книг[24]. При этом тогдашние центры церковной жизни, такие как Александрия, Антиохия, Кесария Палестинская, Эфес, Фессалоники, Рим, Карфаген, Лион, становились и центрами переписывания священных книг, обеспечивавшими ими близлежащие христианские общины. В процессе переписывания этих книг в различных регионах древнего мира происходило формирование устойчивых местных типов текста Нового Завета. В настоящее время различают два основных древних типа новозаветного текста. Первый – это так называемый александрийский тип, связанный со школой в Александрии (в Египте). Считается, что его архетип (изначальный образец) восходит к середине II в., а основными свидетелями (наряду с древнейшими папирусами конца II–III вв.) являются библейские кодексы IV–V вв. – Ватиканский, Синайский и Александрийский. Александрийскую форму новозаветного текста отличают краткость и простота. Как подчеркивает Брюс Мецгер: «Это вообще наиболее краткий в сравнении с другими тип текста, не обнаруживающий той грамматической и стилистической шлифовки, которая характерна для византийского типа»[25].
Второй тип – западный, получивший распространение в Италии, Галлии, Северной Африке и других местах. Он также может восходить к середине II в., а его главными свидетелями выступают папирусы конца III в., кодексы V в. Безы и Клермонтский, старолатинские переводы 2-й половины II в., латинские отцы Церкви, начиная с Тертуллиана († после 220) и св. Киприана (†258). Главной чертой, характеризующей этот тип текста в отличие от александрийского, является склонность к парафразу. По наблюдениям Б. Мецгера: «Слова, части предложений и даже целые предложения здесь свободно заменяются, пропускаются или вставляются»[26].
По мнению подавляющего большинства ученых-текстологов, рукописи александрийского типа, с их более краткими чтениями на фоне расширенных чтений более поздних византийских рукописей, наряду с рукописями западного типа, также нередко свидетельствующими в пользу явно изначальных чтений на фоне последующей редактуры, как правило, выступают главными свидетелями оригинального текста там, где имеются текстуальные расхождения. Следует сказать, что при переписывании больших объемов текста практически неизбежны ошибки запоминания (когда одно слово заменяется синонимом), а порой и ошибки зрения, когда слово заменяется схожим по написанию. Другие расхождения с переписываемой рукописью являлись чаще всего, как указывает Б. Мецгер, «следствием преднамеренных попыток сгладить грамматические или стилистические шероховатости, или же устранить действительные или кажущиеся неясности смысла. Порой переписчик стремился добавить что-то или же заменить слово или грамматическую форму другими, казавшимися ему более подходящими, нередко извлекая их из соответствующего параллельного места»[27]. Гораздо реже вносились изменения содержательного характера, когда переписчику казалось, что имеющийся у него перед глазами вариант чтения противоречит его пониманию благочестия. Одни изменения такого рода, помимо обычных описок, так и оставались достоянием единичных рукописей, зато другие порождали устойчивую традицию, переходя в сотни, если даже не в тысячи списков.
Этой тенденции способствовало и то обстоятельство, что в начале IV в., во время масштабного гонения на христиан, начатого в 303 г. императором Диоклетианом, имело место массовое уничтожение священных книг. Зато после 313 г., когда церкви были предоставлены гражданские права и численность христиан в Римской империи стала значительно расти, начался процесс массового переписывания древних рукописей Священного Писания. На начальном этапе он оказался связан главным образом с такими церковными центрами как Антиохия Сирийская с ее знаменитой богословской школой и Кесария Палестинская, где епископом тогда был знаменитый церковный историк Евсевий Памфил (†339), который ок. 331 г. по заданию императора Константина обеспечил богослужебными сборниками Священного Писания церкви новой имперской столицы Константинополя – Нового Рима[28]. Сложившийся таким образом на востоке империи тип текста Нового Завета (его называют церковным или византийским) вобрал в себя многие редакторские изменения, о которых говорилось выше, и в дальнейшем получил широкое распространение и признание. Именно он представлен в большинстве дошедших до нас греческих рукописей VI–XVI веков. Согласно наблюдениям Б. Мецгера, в этом типе текста прослеживается тенденция «к сглаживанию всякой грубости в языке, к сочетанию двух или более различающихся чтений в одном расширенном чтении (это явление называется конфлацией) и к приведению в согласие параллельных мест, отличающихся друг от друга[29]». Ярким примером такого приведения является зафиксированная в подавляющем большинстве греческих рукописей, начиная с V в., форма Молитвы Господней в Лк 11:2–4, соответствующая имевшей широкое литургическое распространение ее форме в Мф 6:9-13. Лишь папирус 75-й, кодексы IV в. Синайский и Ватиканский и некоторые другие греческие и латинские свидетельства сохранили нам более краткую форму Молитвы Господней в Евангелии от Луки.
Ко времени первых печатных изданий греческого Нового Завета тогдашние ученые, взявшие на себя труд их подготовки, еще не придавали должного значения древнейшим новозаветным рукописям. Так, тот же Теодор Беза практически не обращался к приобретенным им кодексам V/VI и VI вв., содержащим греко-латинские диглотты Четвероевангелия и Деяний Апостолов (кодекс Безы) и Посланий Павла (Клермонтский кодекс)[30]. Только спустя полстолетия эти кодексы, подаренные им библиотеке Кембриджского университета, заинтересуют английских ученых. Также обратит на себя их внимание и Александрийский кодекс греческой Библии (V в.), подаренный в 1627 г. Константинопольским патриархом Кириллом Лукарисом английскому королю Карлу I. Известный к тому времени Ватиканский кодекс греческой Библии (IV в.), хранящийся с XV в. в Апостольской библиотеке Ватикана, стал в полной мере доступен для исследователей только в XIX в., особенно после того как в 1890 г. было выпущено его факсимильное издание. Что касается Синайского кодекса греческой Библии (IV в.), то он был открыт лишь в 1844 г. (а его первое полное издание вышло в 1862 г.). В свою очередь открытие греческих новозаветных папирусов II–VI вв., имеющих теперь важное значение для реконструкции изначального текста ряда книг Нового Завета, произошло уже в ХХ веке. Эти обстоятельства, наряду с понятным консерватизмом первых издателей греческого текста Нового Завета, стали причиной того, что они пользовались случайно подобранными поздними греческими рукописями (не ранее XI–XII вв.), содержащими ставший давно привычным византийский (церковный) тип текста Нового Завета, получивший (с некоторыми редакционными отклонениями), в конце концов, статус общепринятого (TR).
5. Новый Завет по греческому «тексту большинства»
В 1904 г. профессор Халкинской (близ Константинополя) богословской школы Василий Антониадис (1851–1932) после многих лет работы выпустил издание Нового Завета, приобретшее характер официального в Константинопольском Патриархате и во всех грекоязычных поместных православных церквах. Данное издание было подготовлено главным образом на основе греческих лекционариев позднего византийского типа текста, представленного в рукописях XI–XVI вв. и порой отличного от TR, не всегда учитывающего их особенности, которые постоянно находятся «на слуху» у православного грека.
И по сей день афинское церковное издательство «Апостолики диакония» выпускает издание Антониадиса в качестве официального церковного греческого текста Нового Завета. С него же под эгидой Объединенных Библейских Обществ профессорами греческих богословских факультетов в Афинах и Фессалониках был осуществлен современный новогреческий перевод (впервые издан в 1989 г.), получивший благословение Патриархов Константинопольского, Александрийского и Иерусалимского, а также Священного Синода Церкви Эллады.
В изданиях Нестле-Аланда за этим типом текста, а именно поздним византийским, закрепилось название «текст большинства» (Majority Text), имеющее в виду подавляющее большинство греческих новозаветных рукописей VI–XVI вв., которые его содержат. Текст большинства весьма близок к TR, однако, в отличие от TR, он не содержит чтений, привнесенных под влиянием поздних версий Вульгаты; наиболее яркие примеры подобных чтений были приведены выше в п. 1.
В настоящем издании современный русский перевод Нового Завета соответствует тексту большинства по широко известному изданию, подготовленному американскими учеными Артуром Фарстадом и Зейном Ходжесом[31]. Надеемся, что данная редакция современного русского перевода Нового Завета РБО удовлетворит чаяния тех из благочестивых приверженцев привычного греческого текста, лежащего в основе Славянского и Синодального переводов Библии, которые заинтересованы в лучшем понимании Священного Писания.
