Рошани Чокши
Ару Ша и Конец Времен
Глава 6
Смотри, но не по-настоящему
– Видимо, твоя семья тоже заморозилась, раз ты оказалась здесь, – сказала девочка. Её голос немного дрожал, но она усилием воли выпрямилась. – Ты случайно не взяла с собой денег? Я не смогла украсть мамин кошелёк. Мне показалось это неправильным. – Она чихнула, и её глаза расширились. – Как думаешь, это может быть аллергия на магию? Такое бывает?
– Стоп! – простонал Буу. – Ты – Пандава?
Девочка кивнула.
– Отвечай мне! – настаивал Буу.
Ару пнула его ботинком.
– Она же кивнула.
– Я не видел.
– Может, это потому, что ты уткнулся клювом в траву?
Буу сидел на газоне перед домом, который, судя по всему, принадлежал девочке. Это место казалось таким скучным – совсем непохожим на то, где, по её представлениям, могло жить дитя богов. Трава выглядела невзрачной: подстриженной, но не такой, чтобы привлечь к себе внимание.
С большим усилием Буу перекатился на спину. Вздохнув, Ару сгребла его в охапку и протянула девочке.
– Это наш… э-э-э…
– Волшебный помощник, компаньон, комический персонаж, оруженосец и так далее, – пробормотал Буу. Он всё ещё лежал, развалившись на её ладонях. – Иногда героев в эпических произведениях сопровождают орлиные короли и мудрые обезьяньи принцы. Но это было давно, и мир совсем забыл о роскоши, поэтому с вами я.
– У героев были орлиные короли, а у нас… – начала было девочка.
Ару громко кашлянула.
– А у нас – существо, бывшее в прошлом знаменитым и выдающимся.
Выдающийся – слово, которое она однажды услышала в фильме. Так обращались к великой императрице. Ару решила, что оно означает «выделяться на фоне лица», потому что нос императрицы сильно выделялся на её лице (это был действительно очень выдающийся нос). Но известные люди совершенно не обижались на это слово. Вот и Буу тоже встрепенулся, отряхнулся и кивнул.
Девочка посмотрела на Ару. На её лице читался вопрос «Ты уверена?». Та лишь пожала плечами. Может, это была ложь, которая вселяла голубю уверенность в себе. А возможно, и правда. В любом случае Ару его прекрасно понимала. Она всю жизнь так поступала: наделяла самые обыкновенные вещи необыкновенными свойствами.
– Меня зовут Ару.
Вторая девочка кивнула.
– Мини.
– Что?
– Я Мини, – повторила девочка.
– Я догадалась, что ты маленького роста, – сказала Ару. – Но…
– Меня так зовут.
– O.
– Так что, мы… сёстры? Не по родству, а по духу?
Мини выглядела гораздо спокойнее, чем Ару, когда узнала, что она Пандава.
– Что-то в этом роде, – ответила Ару.
– O.
Ару о многом хотела её расспросить. Наверное, родители Мини рассказывали ей об истинном происхождении, потому что она выглядела подготовленной и явно понимала, что происходит.
Но что-то всё же было не так, словно Ару заставили надеть ботинки на размер больше, и теперь она испытывала жуткий дискомфорт.
Ару была честна с собой на сто процентов (себе она не врала никогда), поэтому призналась сразу: она разочарована. А чего она, собственно, ожидала? Пора бы уже понять, что ожидаемое редко совпадает с действительностью.
В прошлом году, когда девочка узнала, что в их школе готовится дискотека, она представила что-то прекрасное из индийского фильма: вокруг огни, порыв ветра словно из ниоткуда, её волосы развеваются, а вокруг все начинают синхронно танцевать отрепетированный танец. На самом же деле, когда Ару вошла в зал, не было никакого ветра. Зато кто-то чихнул прямо ей в лицо. Все прохладительные напитки оказались противно тёплыми, а еда – холодной. Никакого поставленного танца не было (не считая «ча-ча-ча»). Дети неестественно, исступленно танцевали под запиканные популярные хиты. Сотрудник школы, присматривающий за порядком, то и дело кричал: «Не прижимайтесь друг к другу. Между вами должно оставаться место для Иисуса». А в конце вечера он уже истошно орал: «ОСТАВЬТЕ МЕСТО ДЛЯ СВЯТОЙ ТРОИЦЫ!» И в довершение всего в середине дискотеки сдох кондиционер, испустив предсмертную струйку воздуха. В конце праздника Ару казалось, что она утонула в густых парах потного запаха всей средней школы.
И это, честно говоря, было одним из худших её воспоминаний.
Встреча с Мини, конечно, лучше дискотеки в средней школе. Но Ару всё равно не покидало ощущение, что её обманули.
Она ожидала увидеть сестринскую улыбку и испытать чувство родства, а вместо этого нашла совершенно чужого человека и голубя, который медленно, но верно сходил с ума. Может, конечно, это было частью испытания. Она ведь герой (или типа того), и, возможно, ей просто следовало проявить терпение, чтобы доказать, что она заслуживает гордого звания Пандавы. Тогда-то наверняка и начнётся настоящее волшебство.
Она посмотрела на Мини и расплылась в самой дружелюбной и, как она надеялась, ослепляющей улыбке, на какую только была способна.
Мини отступила на шаг, крепче сжав шприц с антидотом.
Она была похожа на реинкарнированного Пандава не больше, чем Ару. Но всё же сильно отличалась от своей «сестры»: у неё были зачёсанные волосы и кожа светло-золотистого оттенка, как топлёный мёд, в отличие от каштановой кожи Ару. Естественно, ведь Индия – огромная страна, и в ней живут миллионы людей. В разных штатах они отличаются друг от друга и даже разговаривают на различных языках.
Буу высвободился из рук Ару, вспорхнул и завис в воздухе перед девочками.
– Ты Мини, она Ару. А я – Бешеный голубь. Сколько можно тянуть время? Обменялись приветствиями? Отлично. А теперь в Иномирье!
– Бешеный, а как мы туда доберёмся? – спросила Мини.
Буу закатил глаза.
– Надеюсь, ты унаследовала ещё какие-нибудь таланты, потому что чувство юмора у тебя точно отсутствует.
– У меня дефицит железа. Это считается талантом? – спросила Мини.
Буу собирался снова упасть клювом в траву, но Ару подхватила его.
– Разве нам не пора идти? Спящий разгуливает где-то, замораживает людей, и, если мы не остановим его за девять дней, все они… – Ару всхлипнула. Она до конца не могла поверить в это, пока не произнесла вслух, – останутся навсегда замороженными.
– В Иномирье! – воскликнул Буу.
Его слова могли бы прозвучать вполне героически – например, как известный клич Бэтмена: «В бэтмобиль!». Но Буу крикнул невнятно, потому что Ару сжала его ладонями и посадила на ближайшее дерево.
– Я не помню, как туда попасть, – сказала Мини. – Мы ездили туда однажды, но меня всю дорогу тошнило в машине.
Ару почувствовала зависть.
– Ты была в Иномирье?
Мини кивнула.
– Мои родители отвезли туда брата, когда ему исполнилось тринадцать. Мне тоже пришлось ехать с ними, потому что они не нашли мне няню. Я думала, все родители Пандавов отвозят детей в Иномирье, когда у них проявляются свойства полубогов. А что, разве твои нет?
Разве твои нет?
Ару ненавидела этот вопрос и все его варианты. Она слышала его всё время, пока росла.
Моя мама упаковала для меня в поездку сэндвич, а разве твоя нет?
Мои родители всегда приходят ко мне на хор. А разве твои нет?
Прости, не могу задерживаться после уроков. Мама сейчас заедет за мной. А разве твоя нет?
Нет, нет и нет.
По лицу Ару всё было понятно без слов. Мини смягчилась.
– Уверена, она хотела, просто у неё не было времени. Так бывает.
Ару взглянула на Мини: сжатые губы и брови домиком. Неужели девочка жалеет её? Эта мысль вонзилась в неё как жало пчелы, тоненькое и острое.
И была очень неприятна.
Но к тому же поразительна. Если мама Мини рассказывала ей всё, означает ли это, что их мамы были знакомы? Они общались? Если да, то почему Ару ничего не знала?
Взгромоздившись на миртовое дерево, Буу стал чистить перышки.
– Итак, объясню, как туда попасть, – начал он. – Вы…
– Мы что, не поедем на машине? – тут же спросила Мини.
Ару нахмурилась. Она мало понимала в магии, но ей казалось, что до Иномирья вряд ли можно добраться на автомобиле.
Буу покачал головой.
– Слишком опасно. Спящий ищет вас.
По рукам Ару побежали мурашки.
– Почему? – спросила она. – Я думала, он просто хочет разбудить бога разрушения. Какое ему до нас дело?
– Ему нужно ваше оружие, – сказал Буу. – Бог разрушения находится в небесной сфере, которую можно пробить только бессмертным средством вроде него.
У Ару начала болеть голова.
– Подожди. Получается, нам нужно оружие, чтобы защитить наше оружие, чтобы оно не стало… оружием?
– Но у нас нет никакого оружия! – воскликнула Мини. – По крайней мере, у меня. – Она побледнела. – А что, должно быть? У тебя есть? А сейчас уже поздно приобрести его? Оно должно быть каким-то особенным, как специальный карандаш для итоговых тестов или…
– ТИХО! – закричал Буу. – Всё-таки хорошо, что пока вы безоружны. Что же касается того, где вам его вручат, пожалуй, я предоставлю это решать Совету стражей. Они будут ждать нас в Иномирье.
Он спустился с дерева и, медленно вышагивая по кругу, несколько раз клюнул что-то на земле.
– Ключ к Иномирью где-то поблизости. Вам нужно схватить что-то невидимое. Представьте, что это нить надежды. Всё, что нужно сделать – это найти и потянуть за неё. Проще простого!
– Найти нить надежды? – переспросила Ару. – Но это, наверное, так сложно…
– Если бы это было просто, все могли бы попасть туда! – возразил Буу.
Мини поправила на носу очки, а потом вытянула руки вперед и пощупала воздух, осторожно, как будто он мог её укусить. Ничего не произошло.
– Советую вам смотреть по сторонам, – сказал Буу. – Обычно именно там можно найти большинство входов в иной мир. Надо одновременно смотреть и не смотреть, верить и не верить. Вход где-то посередине, в междумирье.
Ару попробовала. Она стала смотреть по сторонам и почувствовала себя ужасно глупо, как вдруг – невероятно! – увидела что-то наподобие светящейся нити, висящей посреди пустой улицы.
Мир замер. Все прекрасные дома были одновременно близко и на миллион лет далеко. Ару подумала, что, если бы она сейчас протянула руку, её пальцы встретились бы с тонким стеклом.
– Как только ухватите междумирье, тут же закройте глаза.
Мини послушалась, Ару последовала её примеру. Она вытянула руку, ничего не ожидая, но отчаянно желая, чтобы что-нибудь произошло.
Сначала пальцы ничего не могли нащупать, а потом… она почувствовала поток тепла и сразу вспомнила лето. Все те редкие-прередкие дни, когда мама брала её с собой на озеро. Местами там были холодные участки, но иногда её захватывали тёплые закручивающиеся водовороты, и прогретая солнцем вода струилась лентами вокруг Ару.
Правда, порой случалось, что кто-нибудь писал в воду рядом с ней. Это было хуже всего.
Сейчас внутри возникло такое же чувство (тепла, а не того, что кто-то писает).
Ару схватила невидимую струю, и тут же её ладонь наткнулась на что-то твёрдое.
Дверная ручка.
Ну, не совсем она, скорее, нечто волшебное, что старалось быть максимально похожим на дверную ручку.
Она была металлическая и холодная, при этом извивалась и пыталась вырваться. Когда Ару сжала ручку чуть сильнее, та возмущённо пискнула. Тогда Ару сконцентрировала все свои мысли на одной команде: «Впусти меня».
Ручка издала хриплый звук.
Ару потянула её на себя.
И в тот же миг там, где только что были дорога, скрюченное миртовое дерево и слегка покосившийся почтовый ящик, возникла стена света.
Буу шелестел крыльями где-то за спиной. Все трое прошли через световой занавес (точнее, голубь не прошёл, а решил устроиться на голове Ару). Глаза медленно привыкали к свету. Сначала она могла различить только сверкающий, испещрённый яркими точками потолок. Они находились в гигантской пещере, усеянной звёздами, а мимо них пролетали крошечные огни.
– Пчёлы! – заорала Мини.
Ару зажмурилась. Это были не огоньки и не пчёлы, а мотыльки с огненными крыльями. Каждый раз, как один из них пролетал мимо, она слышала тихий смех.
Стены окутывал мрак. Из пещеры не было дверей, ведущих внутрь или наружу. Они словно находились внутри пузыря.
Ару рассмотрела странный пол: грязновато-белый и слегка вздутый. Плитки отличались по длине. И действительно, чем больше она смотрела на них, тем больше они напоминали…
– Кости! – произнёс голос перед ними. – Вам нравится? Я коллекционировал их много лет. По ним очень удобно ходить, но не стоит забывать про зубы: некоторые из них, особенно резцы, очень острые.
Ару вздрогнула. Мини полезла в рюкзак и вытащила оттуда ингалятор.
Маленькие светящиеся мотыльки стали собираться в какую-то фигуру в темноте. Один за другим они взмахивали крыльями и замирали, как пуговицы, на ком-то невидимом, стоящем во мраке. Фигура становилась всё отчётливей.
Теперь она напоминала крокодила, обмотавшегося рождественской гирляндой с лампочками, с той лишь разницей, что этот был ярко-синий и размером с трёхэтажный дом. Крокодил улыбался: то ли радостно, то ли – и на этой мысли Ару уже начала паниковать – плотоядно.
Глава 7
Совет стражей
– Пожалуйста, не ешьте нас, пожалуйста, не ешьте нас, пожалуйста! – скороговоркой выпалила Мини.
– Есть вас? – повторило существо изумлённо. Его глаза расширились от удивления. Они напоминали Ару глаза насекомого: странные призмы, похожие на телевизионные экраны. – Вы не выглядите съедобными. Простите, не хотел показаться грубым.
Ару ничуть не обиделась, но решила, что лучше этого не показывать.
Буу слетел с её плеча.
– Макара, страж проходов между мирами.
Ару вытаращила глаза. Настоящий Макара? Она видела их на картинках, но только в виде крокодилообразных статуй, охранявших храмы и двери. Считалось, что богиня реки Ганг плавала на таком по воде. Ару не была уверена, к какой категории их отнести: к мифическим лодкам или собакам стражей. Судя по тому, как приветливо этот Макара вилял хвостом, она склонялась ко второй.
– Пропусти братьев Пандавов нового поколения, – заговорил Буу.
Макара нахмурился.
– Они больше похожи на сестёр.
– Да-да, я это и хотел сказать! – с досадой произнёс Буу.
– Подожди… я узнаю` тебя, – медленно произнес Макара, наклонив голову и разглядывая Буу. – Ты сильно изменился.
– Да. Это случается, когда ты был… – Окончание фразы превратилось в неразборчивое бормотание. – Герои прибыли, чтобы встретиться с Советом стражей и узнать детали испытания, – добавил голубь.
– А, ещё одна вероятность конца света? Восхитительно! Надеюсь, посетителей станет больше. Их обычно так мало. О-ох! Мне кажется, я не открывал двери в зал Запросов уже… да, очень давно. Даже забыл, сколько лет прошло! У меня всегда были проблемы с математикой, – добавил Макара смущённо. – Каждый раз, когда мне нужно что-то посчитать, я сбиваюсь. Даже когда разговариваю, иногда это… это… – Макара прикрыл глаза. – Что-то я проголодался. Можно я пойду?
– Макара! – грозно крикнул Буу, и тот согнулся в поклоне до самой земли. – Открой дверь в Небесный суд.
– О да, конечно, открою! – поспешно ответил Макара. – Но сначала мне нужно проверить, те ли они, за кого ты их выдаёшь. Повтори ещё раз, кто они или что. Видишь ли, я никогда раньше не видел мышей-полёвок – только читал про них на днях в книге про животных. Это мыши-полёвки?
– Люди, – не вытерпела Ару.
– Довольно мелкие для людей. Ты уверена, что вы всё же не мыши-полёвки?
– Мы ещё просто не выросли, – сказала Мини. – Но мой педиатр считает, что, возможно, я буду не выше полутора метров.
– Полтора, говоришь? – спросил Макара, рухнул на спину и задрал коротенькие ножки. – По-моему, метр двадцать гораздо удобнее. С полутора метрами трудно удерживать равновесие. Но это моё мнение.
Макара приподнял голову, как будто увидел то, чего не заметили другие. Что-то вспыхнуло в его глазах-призмах. И Ару разглядела там себя, открывающую двери музея, чтобы впустить Поппи, Ариэль и Бёртона, и огонёк зажигалки, касающийся фитиля на лампе.
А затем в глубине взгляда Макары что-то блеснуло. Ару увидела, как Мини обнаружила своих родителей, застывших в позе сидя на диване. На экране телевизора продолжали показывать фильм. Мальчик старше Мини, наверное, её брат, замер, подкидывая в воздух баскетбольный мяч.
Сначала она свернулась клубочком на полу в гостиной и долго плакала. А потом, через несколько минут, встала, пошла наверх и вытащила рюкзак. Посмотрела на себя в зеркало, достала мамину подводку для глаз и нарисовала себе боевые полоски на щеках. Затем Мини поцеловала своих неподвижных родителей, обняла застывшего брата и вышла из дома, готовая к встрече со злом, которое ей предстояло победить.
Несмотря на боязнь пчёл и аллергию, Мини казалась очень храброй.
Лицо Ару вспыхнуло. По сравнению с этой девочкой она совсем не была смелой.
– Они те самые, за кого себя выдают, – сказал Макара. – Надеюсь, Совет мне поверит.
– Мне тоже, – фыркнул Буу. – Ведь я никогда не вру.
Жаль, что Ару не могла сказать того же о себе.
Мини вдруг уставилась на неё:
– Так это ты зажгла лампу?
Ну вот, сейчас последуют обвинения.
– То есть… я знаю, что это должно было случиться, – затараторила Мини, испугавшись, что обидела Ару. – Мама говорила, что Спящий всегда хотел напасть на нас. Не волнуйся, я не сумасшедшая. Конечно, ты не могла знать, что произойдёт.
На самом деле Ару знала, что ей нельзя зажигать лампу. Но проблема в том, что мама никогда не объясняла ей, почему. Поэтому Ару всегда считала, что это один из тех родительских запретов, которые обычно дают детям, вроде «Не выходи без солнцезащитного крема, а то сгоришь». Или, как любила ей напоминать женщина, которая вела воскресный лагерь при индуистском храме, «Не выходи без солнцезащитного крема, а то твоя кожа станет ещё темнее и ты никогда не найдёшь мужа!». Пока ничего не случилось, кого волнуют такие запреты? Ару никогда не сгорала, да и зачем вообще нужен муж, если тебе всего двенадцать?
Но от демонов никаким защитным средством не убережёшься. То есть всё сводилось к одному: она не должна была зажигать лампу и всё-таки зажгла её. То, что это было предопределено, не освобождало Ару от ответственности. Её даже начало мутить от чувства вины, и так сильно, что, пожалуй, могло вырвать.
Яркий мотылек запорхал перед Ару, Мини и Буу. Его крылья начали расти, и в воздух взвилась тонкая струйка лунного света, как будто кто-то выводил им буквы каллиграфическим почерком. Крылья раскрывались и растягивались, пока полностью не накрыли девочек и голубя.
– До свидания, несъедобные крошечные люди и Субала! – крикнул Макара им вслед. – Пусть все двери, которые встретятся в вашей жизни, открываются перед вами и никогда не бьют вас с тыла, когда закрываются!
Мотылек исчез, и они обнаружили, что находятся в открытой со всех сторон комнате. Никаких сомнений, это и был Небесный суд. Небо над ними казалось мраморным от облаков, а стены – словно вылиты из лент блестящего света. В комнате играла тихая музыка. В воздухе разливался богатый и зрелый аромат земли после летнего ливня. Ару хотелось, чтобы в мире всегда пахло только так, а ещё мёдом, мятой и зеленью.
Стоявшая рядом с ней Мини вдруг застонала:
– Я говорила тебе, что у меня акрофобия?
– Ты что, боишься пауков?
– Нет! Это арахнофобия. А я боюсь высоты!
– Высоты?
Ару взглянула вниз и тут же об этом пожалела. Теперь стало понятно, почему у неё было чувство, что они парят над землёй: они действительно парили. Прямо под её ногами дрейфовало два клочка облаков, а под ними простиралось бесконечное небесное пространство.
– Не снимайте облачные тапочки, – велел Буу, кружась над ними, – а то случится беда.
Мини всхлипнула.
– Так что, здесь и собирается Совет?
– Они встречаются по вторникам и четвергам, при полной и новой луне, а ещё на первую и последнюю серии каждого сезона «Игры престолов».
Кстати о престолах… Семь огромных королевских тронов парили в воздухе вокруг них. Все они были сделаны из золота, кроме одного, который выбивался из круга: облезлого и покрытого ржавчиной. Ару могла различить только несколько букв, выбитых на нём: у-а-л-а.
Остальные имена читались легко. И, когда Ару произнесла их все вслух, она чуть не задохнулась от удивления. Девочка помнила их по рассказам, которые слышала, и по предметам, что мама привозила для музея.
Там было имя Урваши – апсары, божественной певицы и танцовщицы, с чьей красотой никто не сравнится. Ещё там был Хануман с обезьяньим лицом – знаменитый хитрец и плут, который помог богу Рама в борьбе против короля демонов. И Улупи – царица змей, и Сураза – царь медведей, Джамбаван, Кубера – бог богатства. Люди поклонялись этим бессмертным стражам, но держались особняком от основной лиги богов и богинь.
Когда Буу говорил о Совете, Ару представляла строгих вожатых в детском летнем лагере, а вовсе не героев мифов и легенд, поселившихся в её голове ещё в младенчестве. Урваши была царицей небесных нимф, а Хануман – сыном бога ветра и могущественным полубогом.
Теперь Ару по-настоящему пожалела, что на ней пижама с Человеком-пауком. Это напомнило ей самый страшный ночной кошмар, в котором она шла по красной ковровой дорожке какой-то мировой кинопремьеры в шляпке из алюминиевой фольги и в милых резиновых сапогах. Почему с ней всегда происходит такое?
Она оглянулась на Мини.
– По шкале от одного до десяти насколько плохо я выгляжу? «Десять» означает «сожги свою одежду».
– Но тогда на тебе ничего не останется! – ужаснулась Мини.
– То есть хочешь сказать, что я выгляжу ужасно, но «в чем мать родила» будет ещё хуже?
Молчание Мини было красноречивее, чем «АГА».
– Пижама лучше голой кожи, – сказал Буу, – если только это не кожа, снятая с демона. Такой наряд подойдёт герою.
Носить на себе тяжёлую вонючую кожу какого-то чудища?
– Мне подойдёт и полиэстер, – сказала Ару.
– Полли Эстер? Ох, несчастное дитя! – вскричал Буу. Для голубя он выглядел слишком взволнованным. – Ученики средней школы невероятно жестокие!
Видя, что разговор превращается из просто глупого в совершенный абсурд, Мини решила сменить тему.
– Почему некоторые троны видны только наполовину?
Ару внимательно посмотрела на троны: некоторые и правда были частично прозрачными.
– Здесь не должны присутствовать все стражи Совета одновременно, – объяснил Буу. – Да и зачем, если мир вне опасности? Никто же не думал, что лампу зажгут в ближайшие десять-двадцать лет. Они считали, в запасе ещё уйма времени, чтобы подготовиться к приходу Спящего. Пока кое-кто… – он бросил грозный взгляд на Ару.
Та заморгала с невинным видом. Кто, я?
Мини, стоявшая рядом, наконец посмотрела вниз и тут же покачнулась.
– Меня сейчас стошнит, – простонала она.
– О нет, даже не смей! – сказал Буу, подлетел к её лицу и клюнул в нос. – Вы двое не заставите меня краснеть перед Советом стражей. Выпрямите спины! Пригладьте перья! Клювы вверх!
– А что сейчас будет? – спросила Ару.
Обычно она не любила встречаться с новыми людьми. Но ведь Урваши и Хануман не были просто людьми, да и сказочными героями, оказывается, тоже: они существовали на самом деле.
– Это входит в обязанности Совета – дать вам испытание. Спящий на свободе, и он пытается заполучить оружие, которое поможет ему разбудить бога разрушения. Вы должны найти оружие первыми.
– Сами? Одни? – спросила Мини.
– У вас буду я, – заявил Буу.
– Прекрасно. Кто лучше оруженосца-голубя скажет: «Сразимся же, демон!» – съязвила Ару.
– Как грубо, – обиделся Буу.
– Всё не так уж плохо, – сказала Мини с деланой улыбкой. – Но разве Совет не должен помогать нам?
И тут Ару услышала чей-то смех, похожий на звон хрустальной люстры.
– А почему я должна помогать вам? – спросил серебряный голосок. Раньше воздух был наполнен запахом летней грозы, теперь же возникло чувство, что все цветы, которые только есть на свете, смешали в один аромат. Этот запах не был приятным. Он казался невыносимым.
Ару обернулась и увидела самую красивую женщину на свете, которая сидела на троне с надписью «Урваши».
На ней красовались чёрные легинсы и сальвар камиз, который выглядел бы как самый обыкновенный белый хлопковый наряд, если бы не был соткан из сверкающего лунного света. Её лодыжки опоясывали яркие бангрюйские танцевальные колокольчики.
Она была высокая, темнокожая, а волосы носила заплетёнными набок в толстую косу, поэтому выглядела так, будто только что вернулась с репетиции по танцам. Возможно, так оно и было, учитывая, что она являлась главной танцовщицей на небесах.
– И вот это ты притащил сюда, чтобы спасти нас? С таким же успехом я сама могу поджечь себя и избавить бога разрушения от беспокойства.
Ару не сразу сообразила, что Урваши разговаривает не с ней и Мини. Она обращалась к Буу.
Слева от небесной танцовщицы послышался глубокий, могущественный смех.
– Ты всё ещё продолжаешь сердиться на него, да? Прошел уже миллион лет, с тех пор как он испортил твой наряд.
В тот же миг на троне материализовался обезьяний полубог Хануман. На нем были серебряный блейзер и рубашка, украшенная листьями деревьев. Сзади с трона свисал хвост, а в одном ухе висело украшение, напоминающее маленькую корону.
– Это был не просто наряд, ты, огромная макака, – огрызнулась Урваши. – Его сделали из пропущенных ударов сердец всех людей, которые когда-либо смотрели на меня. Я шила его несколько веков, и Субала знал это!
– Он – птица, что ты от него хочешь? – спросил Хануман.
– Нет, не птица! – закричал Буу. – Тебе это известно!
Ару так увлечённо следила за их спором, что не заметила, как Мини дёрнула её за рукав. Она показывала на блеклый трон с сохранившимися буквами «у-а-л-а».
Теперь Ару догадалась, каких букв там не хватает: «С» и «б» – Субала. Значит, Буу являлся одним из стражей. Но он отличался от остальных: не сиял и не казался могущественным. Да и трон его был выдвинут из общего круга. Что же случилось?
– Вы знаете, почему я здесь, – сказал Буу стражам. – Это избранные герои нашего времени.
Урваши наморщила нос.
– Отлично, теперь из наставников и помощников воинов-спасителей мы превратились в нянек? Спасибо, но это без меня.
Ару вспыхнула.
– Мы не дети!
– Хм… вообще-то, мы всё же дети, – возразила Мини.
– Мы подростки.
– Это то же самое, просто другое название.
– Да, но звучит лучше, – пробормотала Ару.
– Как бы вы себя ни называли, для меня очевидно только одно, – произнесла Урваши. – Вы… не… стоите… моего… времени, – она стукнула по подлокотнику трона, а потом перевела взгляд тёмных глаз на Буу. – Скажи честно, как ты мог привести сюда двух малолетних смертных?
– Обычным маршрутом, – фыркнул Буу. – И они не малолетние смертные. У них души Пандавов. Я в этом нисколько не сомневаюсь.
– Если они действительно Пандавы, тогда мне нравится эта ирония судьбы, что именно тебе выпало помогать им. – Смех Урваши напоминал звон танцевальных колокольчиков. – Но я тебе не верю. Души братьев не просыпались со времён войны Махабхарата. Почему они вдруг пробудились именно сейчас?
Ару почувствовала покалывание по всему телу – такое с ней случалось, когда она была в ярости.
– Потому что Спящий проснулся, – встряла она в разговор. – И нам нужна помощь, ибо мы хотим спасти наши семьи.
Мини, стоявшая рядом, мрачно кивнула.
– Поэтому вы должны выдать нам оружие и сказать, что с ним делать, – продолжила Ару.
Хануман гордо смотрел на них.
– Спящий?
Его хвост выпрямился.
– Значит, случилось то, чего мы боялись, Урваши. Всё, что мы видели, – его рук дело.
Небо исчезло под ногами Ару. Воздух задрожал, по нему прокатилась волна помех, и вот уже обе девочки оказались на гигантском телевизионном экране. Хануман провел по нему рукой, и перед ними появилось изображение.
Сначала они увидели улицу, примыкающую к Музею искусства и культуры Древней Индии. Она словно застыла, а в воздухе замер поднятый ветром лист. Единственное, что двигалось на экране, – облака. Было тихо, но эта тишина казалась гнетущей. Она напоминала тишину на кладбище: так же одиноко, мрачно и безлюдно.
Затем они увидели вторую сцену: улица на окраине города, где они впервые встретили Мини. Два мальчика заморозились во время спора о книжке с комиксами. Девочка, игравшая в баскетбол, подпрыгнула к кольцу и замерла в прыжке, сжимая мяч изо всех сил.
Мини вскрикнула.
– Мои соседи! С ними всё в порядке? Вы же знаете, если не пить в течение двенадцати часов, то можно умереть. Как же…
– Замороженные ничего не чувствуют, – перебил её Хануман. – Но если Спящего не остановить до зарождающейся луны, им будет плохо.
У Ару запершило в горле. Все эти люди, которых она даже не знала… Они пострадают из-за неё.
– Спящий идёт за нами по пятам, – мрачно сказал Буу. – Следит за каждым шагом, знает, где мы только что были.
– Следит – это слишком невыразительное слово для того, что он делает. Он охотится, – ответила Урваши.
Холод пробежал по спине Ару. Но что-то не сходилось. Если Спящий искал их, почему же он просто не остался в музее, когда Ару зажгла лампу?
Конечно, он искал их, ей не хотелось говорить «охотился» – всё-таки она девочка, а не кролик, – но при этом у него имелся какой-то план. По крайней мере, если бы она была демоном, она сначала составила бы план. Когда твой враг выслеживает тебя, надо держать его в неведении. Это как игра в шахматы: совершай самые непредсказуемые ходы и, чтобы добраться до цели – короля, сначала устрани защитников.
– Что-то ещё произошло? – спросила Ару.
Урваши брезгливо поджала губы.
– Кроме того, что мир постепенно замораживается, ты об этом? – усмехнулась она.
Но Хануман всё понял. Он выпрямил хвост и щёлкнул им.
– Ездовой транспорт… – произнёс он медленно. – Ездовой транспорт богов и богинь исчез.
Ару знала из маминых историй, что, когда Хануман говорит «транспорт», он имеет в виду не машины и велосипеды. Речь идёт об особых верховых животных, на которых передвигаются боги. Ганеша, бог благополучия с головой слона, ездил на мыши (Ару всегда думала, что эта мышь должна быть очень мускулистой). Богиня удачи, Лакшми, летала на сове. Индра, царь богов, сидел верхом на волшебной семиглавой лошади.
– Теперь Спящий хочет заморозить небеса, – сказала Урваши, и её глаза расширились, – и намеревается отрубить нам ноги… Но если он действительно пробудился, то почему небесными агентами должны быть они? – Она махнула рукой в сторону Ару и Мини.
Мини крепче вцепилась в свой рюкзак. Но, в отличие от Ару, она не сияла от гордости. Её глаза выглядели так, будто она вот-вот заплачет.
– Потому что мы – Пандавы, – проговорила Ару, стараясь, чтобы голос не дрожал. – И это ваша работа или…
– Дхарма, – подсказал шёпотом Буу. – Их священная обязанность – помочь Пандавам сразиться со Спящим в последний раз.
Сразиться? В последний раз? Это было новостью даже для Ару, но она не подала виду. Даже лица стражей стали решительными и серьёзными после этих слов.
– Точно, так и есть, – сказала Ару. – Поэтому вы должны нам помочь.
– Неужели? – произнесла Урваши. Её голос казался до жути спокойным. – Если вы – Пандавы, докажите это.
Хануман привстал на троне.
– Мы никогда никого не принуждали проходить Запрос, если они не были готовы.
