Ронни Траумер
Отчим
Глава 10
Руслан
Сбежав посреди ночи от лап своей невесты и напялив на себя треники, я спустился в гостиную, где налил себе порцию виски и уже час кручу стакан в руке, стоя у окна. Не увлекаюсь алкоголем, но моя новая жизнь доведёт меня до алкоголизма. Чего стоят только нервы, которые мне делает эта девчонка.
Я никогда особо не имел дело с подростками, да и она уже совершеннолетняя, но понятия не имею, как справляются люди, имеющие детей. Нет, я не считаю себя её отцом, и не дай бог. Но если учесть, кто я такой, и чем грозит связь со мной, то я в ответе и за девчонку, и за Милу, которую язык не поворачивается назвать матерью. Она хоть и изображает заботу, но перед тем, как войти в этот дом, я выяснил всё о семье Бирмана и в курсе, чем увлекается недомать.
Из неё никудышная актриса, а я не вчера родился, чтобы вестись на роль заботливой мамаши. Плевать ей, где её чадо ходит и в каком виде. Её заботят шмотки и салоны красоты, где она проводит больше времени, чем дома. Никогда бы не связался с такой особой, если бы не манящие счета на фирме покойного Бирмана.
Когда я покинул родной город и приехал в столицу, план был совсем другим. Не собирался завоёвывать город, становиться владельцем крупного автобизнеса и уж тем более не собирался обзаводиться семьёй. Денег у меня куры не клюют, но как выяснилось, у бывшего мужа Милы в компании не всё честно, а это по моей части.
От размышлений меня отвлекает идущая по дорожке от ворот к дому тонкая фигура моей будущей падчерицы. Наблюдаю, как неровн ым шагом она приближается к ступенькам, и свет фонарей открывает вид на её шлюшный наряд: шорты, которые больше похожи на трусы, сапоги выше колен, опять облегающий топ, будто кроме этих топов других шмоток у неё нет, и сверху какая-то бесформенная тряпка, чем-то напоминающая пиджак длиной ниже задницы.
Точно, как с трассы.
Ну твою же мать! На часах перевалило за три ночи, я что – не русским языком говорю?!
Если бы я увидел девку, одетую так же, я бы остановился и спросил, сколько стоит час. А есть долбоёбы, которые не спрашивают, а просто берут.
Моё появление в компании очень не понравилось Корнилову – бизнес-партнёру Бирмана. Особенно после того, как Мила растрепала всему интернету о нашей помолвке, чтоб её. Корнилов, видимо, собирался прибрать к рукам всю компанию, и, если бы не я, ему бы это удалось, так как моя невеста умом не блещет. То, что он уже начал собирать сведения о моей персоне, мне хорошо известно. И первой под горячую руку, если он решит меня прижать, попадёт эта несносная девка.
Схватить её ночью, пока она пьяная идёт домой, ему не стоит ровным счётом ничего. Я, конечно, мерзкий тип, и у меня руки по локоть в крови, но эти две дуры не виноваты в том, что я всё это затеял. И ведь не так много прошу – быть скромнее, не привлекать к себе лишнего внимания и не шляться по ночам. Разве это так сложно?!
Она ещё ходит, глазками своими гневно сверкает, фыркает на каждое моё замечание, всем своим видом показывая до какого места ей мои слова. А ведь доиграется, и отправлю её в Англию, подальше от неприятностей. Я весь в делах и проблемах, мне некогда ещё и чужих детей нянчить. Взрослая же, пора уже голову включать, а не вести себя, как подросток в пубертатный период.
Ставлю стакан на первую попавшуюся плоскую поверхность и шагаю к холлу, откуда уже доносится пыхтение. Прислонившись плечом к косяку и скрестив руки на груди, я смотрю, как девчонка пытается снять эти рыбацкие сапоги и при этом не свалиться на пол. И смех и грех, ей богу. Был бы я её отцом, неделю бы сесть не смогла.
– Доброй ночи, – громыхает на весь холл мой голос.
– О! Новоиспечённый папаша, – едва выговаривает и икает. – Что? Опять нотации читать… будешь? – ироничный тон сбивается, когда девчонка поднимает глаза на меня, наконец избавившись от обуви.
Взглядом проходится по мне, буквально изучая каждый миллиметр голой кожи, шумно сглатывает и облизывает пересохшие губы.
В моей голове что-то щёлкает, и перед глазами её невинный образ в то самое утро, когда я перебрался в этот дом. Тонкая ткань топа на ней не скрывала ничего, и я забыл, как дышать, когда увидел упругие горошины сосков. Короткие атласные шорты с кружевом по краям открывали вид на длинные ноги молочного цвета. Я застыл каменной статуей, выпав на мгновение из реальности. Тело будто парализовало, а сердце забилось в горле, не давая вздохнуть полной грудью.
Как будто голых баб никогда не видел.
Видел, и их количество в разы больше, чем возраст этой девчонки. Но никогда ни на одну из них я так не реагировал. Настолько опешил от самого себя, так переклинило, что забыл кто я и где. Конечно, именно поэтому я наорал – какого чёрта ходит полуголая по дому?!
Тогда я подумал, что девчонка в мать – такая же похотливая сучка с пустой головой, которая желает удачно выйти замуж. Зачем добиваться чего-то самой, если можно покрутить задницей и сунуть под нос сиськи какому-нибудь обладателю толстого кошелька, и всё – жизнь в шоколаде. Но вскоре понял, что у нас бунт на корабле, и всё делается мне на зло.
Девочка оказалась с характером, и меня начало раздражать такое поведение, её шуточки и доставучесть. Особенно задолбали вопросы по поводу подружки, как пиявка присосалась, и требовательно на меня рычит уже несколько дней.
На меня требовательно рычит девка вдвое младше!
Скажу брату, он мне в морду плюнет. И правильно сделает, потому что нет человека, который посмеет мне перечить.
Не было, пока я не зашёл в этот дом.
– Нет, не буду, – спокойно отвечаю, наклонив голову набок и стараясь не смотреть в область её груди, что так часто поднимается и опускается. – Но ещё раз выйдешь из дома позже десяти вечера или придёшь в таком виде, очнёшься в монастыре или в притоне, – окинув её презрительным взглядом, разворачиваюсь и поднимаюсь по лестнице на второй этаж.
– Урод! – раздаётся мне в спину.
– Останешься немой, если не будешь следить за языком, – бросаю через плечо.
Девчонка что-то буркнула себе под нос, и уверен – цензуры там не было.
Она доставит мне много проблем. Придётся от неё избавиться.
Глава 11
Когда отец с детства учит тебя правильному подходу к любому делу, то в сорок лет ты можешь взяться за всё, вне зависимости от категории.
Компания Бирмана – весьма прибыльный бизнес, приходится признать, что голова у него работала как надо. Но я пока не понимаю – зачем при такой прибыли заниматься контрабандой? Или ему было мало, или любил рисковать.
Нет, со мной не поделились в первый же день тёмной стороной фирмы, но неделю изучая абсолютно всю документацию, я заметил нестыковки. Такие, что не докопаться, если сам не промышлял незаконными делами, как я.
Мелкая техника не привлекает особого внимания, и за это ещё один плюсик покойному Бирману. Надо иметь терпение и яйца, чтобы довольствоваться малым.
Судя по документации, фуры этой компании, помимо запчастей для грузовиков, перевозят через границу мелкую технику из Азии. Телефоны, кухонную утварь, хозяйственные принадлежности, в общем, всякую хрень. В наше время люди стремятся к комфорту, и, наверное, любая домохозяйка хочет себе робот-пылесос и прочую фигню.
– Очень умно, Бирман!
Я провожу в офисе много времени, работы через край. Прежде всего мне надо во всём разобраться и изучить все бумаги, даже те, которые, по мнению директора, незначительны. Так же мне известно, что шестьдесят процентов сотрудников не рады новому руководству. Особенно партнёр покойного Бирмана, который совсем не скрывает свою неприязнь и недовольство. Видимо, надеется, что я испугаюсь и сбегу.
Не на того напал, Корнилов! Один неправильный шаг, и будешь кормить червей вместе со всей семьёй.
Главное, чтобы этот шаг не был сделан в сторону одной мелкой особы, которая не выходит у меня из головы. И является одной из причин моих задержек на работе.
Девчонка решила свести меня с ума. Чем больше замечаний я ей делаю, тем откровеннее становятся её наряды. И я не имею ни малейших сомнений, что она специально это делает. Поначалу думал – привлекает к себе внимание, нарочно задом перед моим носом крутит, но нет, девчонка показывает характер. Она явно в отца, потому что у Милы характер полностью отсутствует, скажешь прыгать – она прыгнет. Кукла.
Сам стараюсь избегать встречи с этой мелкой засранкой, потому что она выводит меня из себя своими выходками и длинным языком. Но она будто специально меня поджидает, чтобы в очередной раз показать, какая она «самостоятельная». Желание отправить её за границу растёт с каждым днём.
Закрываю папку и со вздохом откидываюсь на спинку кожаного кресла. На часах уже десять вечера, в глазах двоится, значит, пора отдохнуть. Встаю на ноги и, схватив пиджак с вешалки, кидаю его на локоть и иду на выход.
– Мария?! – обращаюсь к секретарю. – Вы что здесь делаете в такое время? – спрашиваю я девушку с рыжими волосами.
Мария работает в компании пять лет, она была личной помощницей Бирмана и в курсе всего, даже можно сказать – знает много лишнего. Судя по её личному делу из отдела кадров, девушке тридцать лет, она не замужем и полностью отдана работе. А вот по отчёту моего безопасника – с виду скромная девушка с удовольствием раздвигает ноги перед Корниловым, у которого дома жена и дети.
– Я заработалась, – с улыбкой отвечает секретарь.
Хорошая актриса.
– Езжайте домой, Мария, – спокойно, никак не выдавая себя, говорю я.
Мне прекрасно известно, что она следит за мной, внимательно наблюдает за каждым шагом и докладывает всё своему любовнику. Как и другие сотрудники, с кем я чаще всего контактирую. Я никого не уволил и не собираюсь, пусть Корнилов думает, что всё в его руках.
– Хорошо, Руслан Викторович, – кивает девушка и начинается собираться.
Спускаюсь вниз, где меня ждёт водитель, устраиваюсь на заднем сиденье внедорожника и расстёгиваю несколько пуговиц на рубашке. Ко мне уже подкрадываются мысли, что зря я всё это затеял, но азарт сильнее, и маячившие впереди перспективы внушают силы.
Набираю номер своего личного помощника и терпеливо жду ответа.
– Да, Руслан Викторович, – усталым голосом отвечает Максим.
– Что нового? – так же устало спрашиваю я.
– Вышел на главного на границе, сейчас проводим переговоры по поводу встречи, – отчитывается помощник. – Мужчина ко всему относится с подозрением. И это неудивительно. Он понятия не имеет, кто мы такие, поэтому возникают некоторые сложности. Но я всё решу, не переживайте, – уверяет меня парень.
– Я не сомневаюсь, – отзываюсь я. – Держи в курсе и если что…
– Сразу звонить вам, – заканчивает за меня.
– Молодец, – киваю и отключаю звонок.
Хороший парень и не раз доказывал свою преданность. А по приезду в столицу он пашет даже больше, чем я. В моём случае круг доверенных лиц очень узкий, и Максим занимает второе место после моего брата.
Автомобиль тормозит на территории дома и, схватив свои вещи, я выхожу на улицу.
– Завтра в девять, Миш, – говорю водителю и после его кивка поднимаюсь по ступенькам в дом.
В это время в особняке уже тихо, Мила наверняка занята своими миллионными вечерними процедурами, прислуга ушла к себе, а вот о Лере я сказать ничего не могу. Эта язва может быть где угодно.
Захожу в дом и направляюсь к лестнице, собираясь принять душ и завалиться спать. Но не успеваю встать на первую ступеньку, как в меня на всей скорости влетает тонкая фигурка с белокурыми волосами. На мою грудь выливается что-то тёплое, а девчонка взвизгивает от испуга.
Отхожу на шаг назад и всматриваюсь в освещённое экраном телефона лицо. Большие глаза девчонки округлены, а пухлые губы приоткрыты. В руке у неё полупустой стакан с молоком. Опускаю взгляд на свою грудь и вижу мокрое пятно на рубашке.
– Решили напасть исподтишка? – спрашивает Лера.
Голос у неё дрожит, лицо бледное, но всё равно огрызается. Окинув её нейтральным взглядом, не смог не заметить очередной топ, только бледно розового цвета, и две горошины сосков, а ниже крошечную тряпку, что другие называют трусами. Ну отлично!
– Теперь ты вообще не одеваешься? – выгнув вопросительно бровь, стараюсь сделать вид, что меня никак не волнует её вид.
И кого я обмануть пытаюсь – себя или её?
Словно только опомнившись, она начинает хаотично махать руками, пытаясь прикрыться, но добивается только того, что расплескивает остатки молока себе на топ.
Чёртова девчонка!
Теперь, кроме горошин сосков, я вижу всю её налитую грудь через мокрую ткань. Раздавшийся скрип зубов оказывается моим, а сбившийся стук в ушах – мой пульс.
– Мой дом, как хочу, так и хожу, – сдавшись, она гордо поднимает голову, разворачивается на пятках и, виляя круглой, скрытой под хлопковыми совсем обычными трусами, задницей, идёт на кухню.
А я смотрю ей вслед и не могу оторвать взгляд от босых ног молочного цвета. На голове у неё какое-то гнездо, топ и трусы – проще и не придумаешь, ничего сексуального. Так какого хрена у меня стоит так, что хоть орехи колоть иди?
– Совсем охренел, Руслан! – ругаюсь себе под нос и, тряхнув головой, спешным шагом поднимаюсь по лестнице.
Дрянь! Уверен, она у окна сидела и поджидала меня, чтобы позлить. Язык бы ей отрезать за язвительность и по заднице надавать в воспитательных целях.
“Уверен, что в воспитательных?” – шепчет издевательский голос в голове.
Мне вот только этого не хватает для полного комплекта – стояка на свою падчерицу. Будущую, но не суть. Точно надо отправить её от греха подальше. От себя.
Были у меня, конечно, молодые особы, но они не входили в круг членов моей семьи. Мне было глубоко плевать, кто они и почему раздвигают ноги перед первым встречным. Сделал своё дело и через минуту забывал о них. А эта… чтоб её!
– Русик, ты уже вернулся, – мурлычет Мила, как только захожу в спальню.
– Руслан, и никак иначе, – сухо бросаю я и, скинув пиджак на кресло, направляюсь в ванную комнату.
– Ты опять злой, – надувает свои ботоксные губы моя будущая жена.
Скоро начнёт тошнить от этого факта.
– Хочешь, я тебе массаж сделаю? – плетётся за мной в ванную. – Ой, а что это? – тычет пальцем в пятно на груди.
– Ничего, – отвечаю и начинаю расстёгивать пуговицы на рубашке.
– Давай, я помогу, – не унимается Мила.
– Выйди, – скрипя зубами, говорю я.
– Что? – спрашивает и глазами своими хлопает. – Не хочешь массаж, давай приятно сделаю, – произносит это томным голосом и начинает опускаться на колени.
– Я могу помыться в тишине? – рычу на неё, схватив за плечи и подняв на уровне своего лица.
– Ладно, буду ждать тебя в спальне, – улыбается, и я её отпускаю. Никакой гордости в этой женщине.
Слышу щелчок двери и только после этого, скинув с себя всю одежду, залезаю в душевую кабинку. Стояка как и не было, и всё благодаря Миле.
На дочь встаёт, а на мать и не дёргается. Отлично!
Разница – как между небом и землёй. Может, она её удочерила? Ну как такое может быть? Лера, словно белая роза с шипами, а Мила… ну максимум на гвоздику потянет.
Ну совсем крыша течёт, Руслан, уже женщин с цветами сравниваешь.
– К чёрту! – ругнувшись, я впечатываю кулак в белый мрамор и включаю холодную воду, а остыв немного, быстро моюсь.
Не успеваю толком выйти из кабинки, как раздаётся женский крик на весь дом. Спешно намотав полотенце вокруг бёдер, выхожу из комнаты, хватаю из ящика с бельём пистолет и аккуратно открываю дверь спальни.
Глава 12
Лера
Услышав крик, я выбегаю из комнаты как ошпаренная, но у самой лестницы сама чуть не кричу, когда сталкиваюсь с полуобнажённым Русланом, у которого в руках пистолет, и вряд ли игрушечный.
– Тихо, – шепчет он одними губами и прикладывает указательный палец к своим губам. – Иди в свою комнату! – так же шёпотом приказывает он.
Я решительно мотаю головой и делаю шаг к лестнице. Но меня тут же хватают за запястье и, резко потянув, припечатывают носом в голую и твердую как камень грудь.
– Вернись к себе в комнату, – грозно шипит на меня, сдвинув брови к переносице, отчего его лицо кажется ещё более суровым.
– Нет, – шиплю ему в ответ и смотрю снизу вверх.
От него пахнет свежестью, дождём и немного табаком. Такой запоминающийся головокружительный запах, что я на секунду прикрываю глаза и глубоко вдыхаю. От мужчины несёт силой, холодом, и это при том, что тело у его горячее и влажное.
Мои руки покоятся на его груди, и чем дольше я прижата к нему, тем чаще бьётся его сердце. Слышу, как учащается его дыхание, и чувствую, как в мой живот упирается что-то твёрдое. Бросив быстрый взгляд на его руку, понимаю, что это не пистолет. Соски скрутились и моментально затвердели, как только пришло понимание, каким оружием он упирается в мой подрагивающий живот. Поднимаю глаза и смотрю в чёрные омуты. Тону в их темноте, на миг забывая, кто я, кто он, и что мы здесь делаем. Неосознанно царапаю его грудь короткими ногтями и облизываю пересохшие губы. От Руслана этот жест не скрывается, и я вижу, как судорожно дёргается его кадык.
Он берёт себя в руки, и вместе с низким рыком из его рта вырывается что-то неприличное. Он толкает меня за свою спину и начинает спускаться по лестнице вниз, крепче сжав пистолет двумя руками.
Кусаю губы от нервов и волнения и иду за ним. Руслан, словно солдат из кино, заглядывает в каждую комнату, не забывая тыкать пистолетом, готовый броситься на врага с кулаками.
Наконец мы доходим до кухни, откуда льётся свет и слышатся всхлипы. Прижавшись спиной к стене, Руслан толкает и меня, коснувшись моего живота и оставляя горячий след от его большой ладони. Шикнув, чтобы я была тише, он осторожно заглядывает на кухню, хмурится и окончательно выходит из-за угла.
– Мила? – спрашивает он в недоумении.
Делаю шаг вперёд и захожу следом за ним. Вижу маму в халате с замотанным в бумажную салфетку пальцем.
– Мама, что случилось? – спрашиваю взволнованным голосом, подходя к ней, но она, словно не замечая, идёт в сторону Руслана, чуть ли не толкнув меня плечом.
Выдыхаю, и плечи от досады моментально опускаются, это замечает жених мамы и сжимает челюсть.
– Что произошло? – спрашивает Руслан маму, едва не скрипнув зубами.
– Милый, мне так больно, – всхлипывает мама. – Я ноготь сломала, – говорит она и протягивает руку жениху.
Тот опускает взгляд на сломанный ноготь и, будто не веря в происходящее, смотрит маме в лицо.
– Ты совсем идиотка? – рычит он. – Ноготь сломала? Голову себе не сломала… – от ругательства он сдерживается, но всё итак написано на его лице.
– Я только сегодня сделала новый маникюр, – жалобно протягивает мама. – И он сорвался с мясом, смотри, – суёт под нос палец с тонкой полоской крови.
– Твою же мать! – закатывает глаза и тяжело вздыхает Руслан. – Иди наверх, Мила, – угрожающе спокойно обращается он к матери.
– Но, Русик, – тянет мама голосом задушенной кошки.
– Марш наверх! – рявкает так, что я сама вздрагиваю.
Мама, обиженно фыркнув и гордо вздёрнув голову, идёт наверх.
Я его ненавижу, но в этом случае полностью поддерживаю. Я из своей комнаты такой крик услышала, что думала – к нам в дом воры забрались, это как минимум. А что имеем? Сломанный ноготь? Трагедия года. Да она так слезами не заливалась, даже когда бедный Арсений Петрович умер. На кладбище только пошатнулась, якобы в обморок падает, чтобы пришедшие оценили, а так – никакого сожаления.
– А ты что стоишь? – рычит на меня Руслан, заставляя вздрогнуть и вырывая из размышлений.
– На меня тоже наорёшь? – смотрю на него с вызовом и тут же понимаю, что неудачный момент я выбрала для поддевания будущего отчима.
Он выглядит таким уставшим, что мне его даже жалко.
– А смысл на тебя орать? – безэмоциональным голосом спрашивает и делает шаг в мою сторону. – Зря только нервы тратить, – произносит, нависая надо мной, как скала.
Пару минут я, как загипнотизированная, смотрю в его глаза и с трудом сдерживаюсь, чтобы не опустить глаза ниже. Пройтись взглядом по мощной груди, твёрдому торсу с чёткими кубиками и ниже – туда, где его… оружие.
«Господи, Лера, ты совсем дура?» – осуждающим тоном кричит здравый смысл.
– Вот и не трать нервы, «папочка», – в горле пересохло, и хрипотца в голосе выдаёт меня с потрохами. – Нервные клетки не восстанавливаются, а в твоём возрасте и подавно.
– Иди к себе, Лера, – спокойно, даже с подобием улыбки на лице, произносит он.
– А то что? – усмехаюсь я, вздёрнув голову ещё выше.
– А то… – наклоняется так близко, что наши губы оказываются в миллиметре друг от друга. От этой близости дыхание перехватывает, а сердце нервно бьётся в груди.
Глаза Руслана покрываются чёрной дымкой, зрачки расширяются, а шумное дыхание делает его похожим на готового к прыжку быка. Я с трудом, но выдерживаю его взгляд, и жду, чем он мне на этот раз угрожать будет. Но пауза затягивается, а у меня уже шея болит от того, как высоко мне приходится задирать голову.
– Иди в свою комнату, Лера, – низким и хриплым голосом говорит он.
– Не указывай мне, что делать! Ты мне никто, – шиплю ему в ответ и наблюдаю, как начинают трепетать его ноздри, как судорожно поднимается и опускается его грудь. Вот-вот, и меня ударят.
– Ты когда-нибудь договоришься. Не думай, что моё терпение резиновое, – вопреки его реакции, говорит он спокойным тоном, только глаза выдают истинное состояние.
– Да ты камень, такой же бесчувственный и твёрдый, – ляпнула, не подумав, и тут же прикусила себе язык.
Руслан хмыкает, правильно поняв мою фразу, пока я проклинаю себя за длинный язык.
– Где Лиза? – спрашиваю, решив сменить тему и не акцентировать внимание на своём замечании про его тело.
– Там, где её место, и не лезь в это, – с раздражением в голосе отвечает он.
– Она моя подруга, – в сердцах бросаю я и топаю ногой.
– Не. Лезь! – рычит он, наклонившись ещё ближе и обдавая моё лицо горячим дыханием.
– Знаешь, что? – начинаю я, но вдруг чувствую, как по моим ногам что-то сползает, и, отвлёкшись, опускаю взгляд туда. И моментально краснею как свежесваренный рак.
У моих ног расстелено полотенце, а Руслан стоит в чём мать родила. Как у меня кровь закипела, а щёки стали гореть, когда взгляд упал на… его детородный орган, я и говорить не хочу. Мне вдруг захотелось испариться в воздухе или провалиться сквозь землю. Но вместо того, чтобы отойти от него или убежать в свою комнату, я стою и пялюсь во все глаза на толстый, с выпуклыми венами и багровой головкой член.
– И не стыдно? – хриплый шёпот, и горячее дыхание касается моего уха, и я, вздрогнув, поднимаю взгляд на Руслана.
Хочется съязвить в ответ, но язык прилипает к нёбу, а в горле застревает ком. Нахожу силы только на то, чтобы сделать шаг назад, и не опускать глаза вниз, а для этого приходится часто моргать и одёргивать себя.
Сглотнув образовавшуюся во рту слюну, я максимально обхожу Руслана и пулей вылетаю из кухни, слыша за спиной его громкую усмешку. А добравшись до своей комнаты, закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной, пытаясь выровнять дыхание.
Никогда не думала, что увидев член, я потеряю дар речи. Нет, я видела, конечно, в фильмах для взрослых. Интересно было, и я взглянула одним глазком. Ну, может, не одним, но вживую я увидела его первый раз!
Арс часто намекает перейти уже к горизонтальному положению, но я не готова. Он мне нравится, но пока не настолько, чтобы отдать ему свою девственность. Хочется красиво, романтично – лепестки роз на белых простынях, ароматические свечи и приятная музыка. А Арс пока только тискает меня в своей модной машине, то и дело протягивая мою руку к своему паху. Я понимаю, что для парней его возраста секс в машине – обычное дело, и даже крутость какая-то, но не для меня. Я не девушка, склеенная в клубе для того, чтобы поиметь в тачке, пусть она хоть сто раз модной будет.
За дверью раздаются тяжёлые шаги, и я задерживаю дыхание, прислушиваясь к ним. На секунду по ту сторону становится тихо, и я всем своим нутром чувствую, что Руслан стоит под моей дверью. Сердце делает кульбит и беспокойно бьётся. В этот момент я разделяюсь на две части: одна хочет снова взглянуть на этот мешок тестостерона, а вторая желает никогда ему на глаза больше не попадаться. И я даже вспоминать не хочу, как рот наполнился слюной, а низ живота приятно покалывало, когда он стоял передо мной, как бог, спустившийся с олимпа.
Нет! Я его ненавижу! Всё!
Шаги возобновляются и постепенно становятся почти неслышными. А когда раздаётся хлопок двери, я выдыхаю и плетусь к кровати, где без сил падаю на мягкую постель. Где-то вибрирует телефон, но я даже не дёргаюсь посмотреть, кто там. Скорее всего, это Арс, и он будет уговаривать меня поехать с ним на очередную вечеринку. Не хочется, сегодня так точно.
Спрятавшись под одеялом, я закрываю глаза, но уснуть не получается. Перед моим взором так и стоит обнажённый мужчина и криво усмехается, словно издевается надо мной одним только взглядом. Внезапно в голову приходит осознание, что сейчас он наверняка между ног моей матери, и от этого становится противно и неприятно. В груди и вовсе что-то колет, и мне очень не хочется, чтобы эти уколы были тем, о чём я в первую же очередь подумала.
“Он отморозок, которому плевать на мнения чужих людей. Всё, на что он способен – это приказывать и указывать людям на их место. Альфонс, спустившийся с билбордов с рекламой фитнес-центров, которому нужны деньги покойного мужа мамы”, – мысленно повторяю, пытаясь не дать волю эмоциям и изменить мнение об этом мужчине.
Но, кажется, поздно я одумалась. В этом я совсем скоро смогу убедиться.
