Ронни Траумер
Мишень на двоих

Глава 6

Слава

После того, как сказал отцу, что выполню его просьбу и пойду служить, стало как-то легче. Даже думал, что затупил, когда срался с ним по этому поводу. Он военный, дед был военным, а я даже про армию ничего не хотел слышать. И теперь, когда знаем, что нас ждёт, мы с Германом берём от жизни всё. Последние месяцы в универе самые активные и самые интересные.

После лекций мы в зале, где нас клеят всякие девицы, но Герман подсадил меня на одну особу, что выделяется из толпы своей простатой. И нет, простота не в том, что невзрачная мышь, а в том, что не лезет из кожи вон, чтобы привлечь внимание к своему прекрасному телу, которое она так хорошо прячет под бесформенной спортивной одеждой.

Иду из раздевалки в зал, как вдруг в меня врезается кто-то, и я, среагировав, охватываю тонкую талию.

– Осторожно, детка, – вырывается из меня невольно.

Девушка поднимает взгляд карих глаз на меня и едва слышно издаёт вымученный стон. Улыбаюсь в её испуганное лицо и продолжаю удерживать.

– Эм, я вас не заметила. – Девушка смущённо отводит взгляд. – Извините, – мямлит и пытается вырваться из моей хватки.

– Да не проблема, бывает, – подмигиваю и всё же отпускаю её.

Она быстро убегает в женскую раздевалку, а я смотрю на длинные, стройные ноги и округлый зад. Член в штанах задёргался, посылая мозгу сигналы.

Разворачиваюсь и иду к Герману, спасать его от очередной тупой бабы. Мимо меня проходит подруга девушки, которая по документам Алиса Ивашова, и которая улыбается мне. Но очаровательную улыбку не сравнить с розовыми щеками и смущённым взглядом Алисы.

– Залип? – спрашивает друг со смешком.

– А ты типа нет?! – огрызаюсь в ответ и иду работать.

Время куда-то спешило, экзамены, подработка в зале, посиделки с парнями по выходным и одноразовые девушки. Вот только Алиса не выходила из головы. Ни у меня, ни у Германа. А это становится проблемой, потому что ни одна тёлка не стоит столько лет дружбы, даже если она как с обложки глянцевого журнала.

Поэтому, поговорив с другом однажды, мы решили не приближаться к ней. Она, в свою очередь, не пускала слюни на нас, как половина посетительниц фитнес-зала, чем только повышала интерес к себе. Может, если бы она вела себя как все остальные, нас бы ничего и не удерживало. Подкатил бы один из нас, пару коктейлей и трахнули бы по очереди. Но мы быстро навели справки, и выяснилось, что она девушка приличная. Был у неё какой-то парень, встречались около года, но, по всей видимости, прошла любовь, завяли помидоры. Мы с Герой парни не святые, но нас воспитали слишком строго, и использовать девчонку, лишь бы почесать свое либидо, посчитали неправильным. А хотелось, пиздец, как. И то, что она нам обоим нравилась, мешало сильно.

Глава 7

Герман

– Едем на твоей или на моей? – спрашиваю друга, который только что вышел из ванной комнаты.

– Едем на такси, хочу накидаться в хлам, – отвечает он и заходит к себе в комнату.

Несмотря на то, что он согласился на армию, ему это не очень-то и нравилось, но, я уверен, он свыкнется, и хандра пройдёт. Сегодня у нас что-то типа прощального вечера с друзьями в клубе. И я разделяю его желание напиться.

Через час мы уже сидим за столом в ВИП-зоне, настроение поднимается с каждым выпитым стаканом, и ночь обещает быть весёлой.

– Так какие планы на будущее? – спрашивает Измайлов.

Тут же бросаю взгляд на Славу и вижу, как он кривится. Его не так отталкивает служба, чем то, что это не его желание, а прихоть его отца. Я, если честно, понимаю его отца, когда в семье военные из поколения в поколение, а сына тянет совсем в другую сторону, это не очень приятно.

– Пока не решили, – пожимаю я плечами.

Залпом опрокидываю в себя ещё одну порцию виски и осматриваю танцпол. Моё внимание привлекает девушка, что танцует так, будто здесь никого кроме неё нет. Короткое темно-синее платье облегает изящные и знакомые изгибы. Она с закрытыми глазами двигается в такт музыке и не замечает никого.

Руками проводит по бёдрам, поднимает вверх к талии, груди и вверх, над головой. Выгибается как кошка, взъерошивает длинные волосы, которые я давно мечтал намотать на свой кулак, запрокинуть ей голову, вцепиться в её тонкую шею и долбиться сзади, как оголодавший зверь, кем и являюсь.

Не в моей привычке смотреть со стороны и не взять то, что хочу, но эта девочка, сама того не зная, может разрушить дружбу, которая строилась долгие годы. Поэтому, мы со Славой только смотрим, не рискуя трогать.

Но не сегодня, сегодня за нас решает алкоголь, и через пару минут я прижимаюсь к ней сзади. Девочка подаётся, не отталкивает, доверяется моим рукам и трётся задницей о мой стояк, не понимая, как рискует. Слава долго не ждёт и присоединяется к нам. Мозги отключаются, думаем другим местом, и в конце этого танца мы забираем несопротивляющуюся девочку и едем домой. Как хищники, что, поймав добычу, тащим её в свою пещеру.

Вот только добыча на утро не исчезает из берлоги, а наша свинтила, оставляя только ванильный запах и свои разорванные трусики.

– Сбежала? – спрашивает Слава хриплым ото сна голосом.

– Как видишь, – машу кружевной вещью перед его носом.

– Найти. Поймать и вернуть, – воодушевлённо говорит он.

– Мы не сдержали слово и обещание, данное друг другу, – смотрю в его глаза. – Мы не должны были к ней приближаться…

– Но мы это сделали, мы её трахнули, и я не буду жалеть об этом, – твёрдо говорит он.

– И как ты себе представляешь это дальше? Найдём, привезём и?.. Что дальше?

– Ты на хрена мозг с утра трахаешь? – бесится друг. – Привезём и узнаем, что дальше…

– Не неси хуйню! – повышаю голос. – Она только закончила университет, у неё наверняка есть планы на жизнь, а нас ждёт служба. Что ты ей дашь?

– А что предлагаешь ты? Ты ей дашь больше, лучшее?

– Я не говорю о себе, но и так нельзя…

– С каких пор ты такой правильный? Не замечал раньше, чтобы тебя волновала какая-то девка…

– В том, блять, и дело, что она не какая-то девка. Сам прекрасно это понимаешь. Ты думаешь, раз она легла под нас по пьяни, то будет и дальше раздвигать ноги с удовольствием?! – ору на всю квартиру. – Это что за шведская семья?!

– А ты предлагаешь поставить её перед выбором?! – кричит он в ответ.

– Я предлагаю оставить её в покое. Она уже рассорила нас, не принимая прямого участья. И она не виновата, что у нас обоих на неё стоит…

– Меньше задом крутить надо, – бросает он тихо.

– Не пизди, и давай заканчивать. Вернёмся из армии и решим, – уже спокойно добавляю я.

– Чтобы за год её трахал какой-то задрот вроде её бывшего? – морщится он.

– Блять! – опускаю головой и нервно тру лоб. – Давай успокоимся и обсудим это на трезвую голову.

– Нечего обсуждать, – вдруг выдаёт он. – Ты прав, не стоит её сейчас трогать.

Ни сейчас, ни потом.

Глава 8

Алиса

Первое, что я почувствовала, когда проснулась – это чужие руки на своём теле. Открывать глаза стыдно и страшно. Цепочка из вчерашних событий начала выстраиваться в ряд, формируя полноценный порно фильм. Девушку подцепили в клубе и оттрахали как шлюху.

Молодец, Алиса!

Алкоголь выветрился окончательно, а вместе с ним моя храбрость и раскрепощенность. Собираюсь с силами, открываю глаза, часто моргаю, пока взгляд не фокусируется на белом потолке. Глубоко вдыхаю и поворачиваю голову влево – Слава. Мирно сопит, словно и не вытворял со мной все то безумие прошлой ночью. Поворачиваю голову вправо – Герман, так же спокойно погружен в сон. Красивые, черт возьми!

А эти мышцы так и манят провести по ним ладонями. Хочется почувствовать жар, исходящий от их тел. Хочется прильнуть к груди Германа, закрыть глаза и утонуть в его нежности, ну на сколько он способен на это чувство. Или утонуть в объятиях Славы, где, кажется, самое безопасное место на свете.

Но… Надо встать, одеться и уйти до того, как услышу уже выученную ими наизусть речь, что, скорее всего, они говорят на утро каждой девушке, что побывала в их постели. Ведь нельзя брать всерьёз ту, которую подцепили в клубе, и она без вопросов легла под двух парней.

Ком в горле не даёт нормально дышать. Кем я теперь выгляжу в их глазах? Шлюхой? А кем ещё?! Я профукала самый малюсенький шанс привлечь внимание одного из них…

«Одного? – издевательски спрашивает внутренний голос. – А даже если бы это произошло, ты их представляешь по отдельности?»

Нет, не представляю.

Не стоит строить иллюзии. Я для них очередная девушка на ночь, они для меня…

Какая разница уже?!

Жалею ли я? Да, но только из-за того, что толком не познакомились, а предстала перед ними в плохом свете. Надо уйти и забыть это, как самый прекрасный сон. Они-то уж точно обо мне забудут, одной больше, одной меньше.

Тихо, как мышка, убираю их руки со своего тела, лишь на секунду задержавшись, чтобы в последний раз коснуться их. Встаю с кровати и выхожу из спальни. Собираю свои вещи по всей квартире уже с пеленою слез на глазах. Трусики нахожу на столе, где… где… Я испытала сумасшедший оргазм, но, оказывается, они уже непригодны.

Натягиваю на себе платье в спешке, от чего руки дрожат ещё сильнее, по щекам ручьями текут слёзы, хватаю свой клатч и не помню, как его захватила из клуба, но это не так и важно. Перед самым выходом останавливаюсь, поворачиваюсь и осматриваюсь в последний раз.

Вон тут Слава прижал меня к стене и впился в мои губы, как озверевший. Вон там Герман снял с меня платье… Вытираю слёзы с щёк и выхожу из квартиры. Закрываю дверь и оставляю за ней самое лучшее, что произошло со мной за всю мою жизнь.

Да, это было грязно, пошло и, в принципе, неподобающе. Хорошие девочки так себя не ведут, это неправильно. Но это было лучшее, что со мной случилось.

Нахожу в сумочке телефон, вызываю такси и еду в общежитие. Надо собрать вещи и ехать домой, всё закончилось, мы больше никогда не встретимся, забудем друг друга, забудем, что между нами было, и всё.

Но… никогда не говори никогда.

Проплакала всю дорогу до общежития, не понимая почему. Ну сделала и сделала, всё. Будет что вспомнить, а то за все годы студенчества никаких грандиозных событий не было, таких, чтоб вспоминать об этом с красными щеками. Правда это не то, чем можно гордиться или рассказать друзьям, сидя вечерами у костра.

Захожу в свою комнату, плюхаюсь на кровать и смотрю в потолок. Наслаждаюсь тишиной и пытаюсь успокоиться.

Через несколько минут дверь открывается, и моя растрёпанная подруга влетает в комнату на полном веселье. Но оно сходит на нет, когда она видит меня, такую расстроенную и заплаканную.

– Ты чего? – встревоженным голосом спрашивает Катя и садится рядом со мной.

Я, не так давно с трудом успокоившись, кидаюсь в её объятия и разрываюсь громким плачем.

– Господи, да что случилось-то? – гладит подруга меня по голове.

Давая мне время поплакать, она молчала и успокаивала. А когда слез не осталось, я рассказала ей всё, упустив лишь самые интимные моменты.

– Охренеть, – вздохнула она. – Ты и с двумя мужиками, это… Охренеть!

– Кать, – жалобно скулю я.

– Прости, прости, – поспешно говорит она. – И к чему эти крокодильи слезы?

– Я повела себя как шлюха, что они теперь обо мне подумают? – задыхаясь, отвечаю я.

– Слушай, я видела ни раз, как они пожирают тебя глазами, когда мы в зале. Так что очень сомневаюсь, что они так о тебе подумают.

Но если я вбила себе что-то в голову, меня не переубедить. Ее слова немного успокоили, но своего мнения я не поменяла.

– Я домой поеду сегодня, – говорю я после пары минут тишины.

– Ты же хотела послезавтра? – щурится Катя.

– Передумала. Уеду и оставлю все здесь. Забуду о том, что было, забуду о них, и на этом все.

– Ты уверена? – хлопает глазами подруга.

– Более чем, – твёрдо отвечаю.

– Хорошо, – кивает Катя.

Я встаю с кровати, открываю шкаф и начинаю внимать оттуда свои вещи. Делаю максимально важное лицо, пытаясь доказать больше себе, чем подруге, что я думаю не о двух парнях, с которыми провела ночь. Это было прекрасно, грязно и горячо. Я получила удовольствие… Всё, нечего хандрить! Я уеду, и мы больше никогда не встретимся.

– Алис, не торопись, давай помогу. – Катя присела на пол и начала раскладывать вещи по чемоданам.

Вечером мы уже были на вокзале, обнимались и со слезами на глазах прощались. Я позвонила маме, сказала, что утром буду в Питере. Папа встретит, и я начну новую, взрослую жизнь.

– Ты, наконец-то, дома, – кинулась ко мне с объятиями мама. – Пойдём, накормлю тебя, – взяв меня под руку, повела на кухню.

Папа принёс весь мой багаж в дом и присоединился к нам.

– Я поговорил с Алексеевым, ты можешь пойти к нему в фирму на собеседование, – начал он разговор, которого я боялась. – Но это формальности, он, в любом случае, примет тебя на работу.

Так, Алиска, или сейчас, или никогда!

Кладу вилку на стол, откидываюсь на спинку стула, глубоко вдыхаю и поднимаю глаза на папу.

– Прости, пап, но я не пойду на собеседование, и работать по профессии тоже не буду.

Сердце колотится в груди, мама округлила глаза до размера кофейных блюдец, но молчит, за что я ей безмерно благодарна.

– Я выучилась, так как ты и хотел, получила диплом юриста, так как ты и хотел, но это не моё, и я не хочу тратить свою жизнь, занимаясь тем, что мне не по душе, – продолжила я.

Воцарившаяся тишина за столом отдаётся пугающим эхом в ушах, я, затаив дыхание, смотрю на отца в ожидании. Он у меня очень хороший, но любит, когда всё идёт по его плану.

– И кем ты хочешь работать? – после долгого молчания и осматривания тарелки перед собой спрашивает он.

– Я хочу заниматься флюид-артом, это рисование жидким акрилом…

– Это несерьёзно, – перебивает он, мотая головой.

– Это моя мечта! Я ходила пару раз на пробу в художественную школу, у меня очень хорошо получалось, и учительница говорила, что у меня есть талант, – быстро проговорила я. – И на этом можно заработать себе на жизнь, – добавляю в спешке.

Папа поднимает глаза на меня, изучает лицо, выискивает отголоски вранья, которого он так не терпит.

– Год, – строгим голосом говорит он. – Если ничего не получится, забываешь об этом.

Я, взвизгнув от радости, вскакиваю со стула и кидаюсь к нему, обвиваю его шею и целую в щёку.

– Спасибо, – шепчу радостным голосом.

Да, я взрослая и могу сама решить свою судьбу, но я их единственный ребёнок, они мне дали всё, и я должна считаться с их мнением.

Не желая тратить ни дня, на следующий же день я записалась на курсы в художественную школу, а через полгода устроилась в галерею к известному в нашем городе художнику.

Глава 9

Год спустя

Герман

Обычно дембель проходит по-другому, но у нас со Славой всё не так, как у других. В тот же день, когда мы должны были уехать домой, нас вызвали к главному. Мы с другом опешили и не знали, чего ожидать, но ослушаться не посмели.

– Вызывали, товарищ…

– Не надо, – махнул он на нас рукой. – Садитесь, – указал на стулья по эту сторону стола, и мы синхронно сели. – С вами хочет поговорить один человек. – Он чуть повернул голову влево, и мы только сейчас заметили ещё одного человека в углу кабинета.

Командир встаёт со своего места и выходит. Мы со Славой переглядываемся. Вроде ничего не натворили, вообще были лучшими солдатами. Неожиданно нам понравилось армия и мы не пожалели, что решили служить.

– Добрый день, – человек выходит из тени.

На нём чёрный, идеальный, будто только что из витрины модного магазина костюм, рубашка режет глаза своей белизной, короткая стрижка и серьёзное лицо.

– Меня зовут… Иван Иванов, – говорит он, на что я прыскаю от смеха. – У меня к вам предложение, так сказать, – игнорирует меня он.

– Полагаю, от которой мы не можем отказаться, – хмыкает Слава.

– Почему же? – Иван Иванов, чтоб его, расстёгивает пуговицу на пиджаке и садится в кресло командира. – Вы имеете право отказаться, – совершенно спокойным голосом отвечает.

– Ну и какое предложение? – кладёт руки на стол Слава.

– Наша организация занимается поимкой преступников, – начинает он.

А до меня начинает доходить, о чём речь, кто он такой и что хочет от нас.

– Полиция тоже занимается поимкой преступников, – язвит Слава.

– Не стоит, – поднимает руку Иванов, тем самым закрывая рот моему другу. – Вы прекрасно поняли, о чём я.

– А я вот не понял, – встреваю я.

– Мы занимаемся в основном внедрением в преступные организации…

– Шпионы? – удивлённо приподнимаю бровь.

– В некотором роде, но не настолько глобально. Поверьте, в нашей стране достаточно серьёзных преступлений…

– Так это вербовка?! – больше констатирую, чем спрашиваю.

– Она, и, как я уже говорил, вы можете отказаться.

Смотрю на Славу, он хмурится и смотрит на этого Иванова.

– У нас есть время подумать? – спрашивает он.

– Пять минут, – отвечает Иванов и, встав, идёт на выход.

Дверь за ним закрывается, и я поворачиваюсь всем корпусом к своему другу.

– В чём дело? С чего ты такой агрессивный?

– Это… неожиданно, – задумчиво смотрит перед собой он.

– Согласен, – киваю. – Но как по мне, это интересное предложение. Мы ведь всё равно обсуждали с тобой военную службу, а это ещё лучше.

– Это опасно, – огрызается он.

– Но и мы не пальцем деланы. Что ты так нас опускаешь? – недоумеваю я.

– Мой дядя работал в такой организации, – говорит он, поворачиваясь ко мне. – Его раскрыли и убили, жестоко.

Я опускаю голову, в которую тут же прокрадываются воспоминания из прошлого, как мы с родителями приехали к Славе в гости. Но это были не обычные посиделки. Нам было по десять лет, достаточно взрослые, чтобы понять, что произошло, но недостаточно, чтобы узнать всю правду. И, когда мы школу закончили, Славе сказали настоящую причину того, как умер его любимый дядя, а он, в свою очередь, поведал не очень приятную историю мне.

– Это было давно. Сейчас другие технологии, другое время, – говорю я.

– Я знаю, – опускает он голову и шумно вдыхает.

Иванов вернулся в кабинет ровно через пять минут, получил положительный ответ от нас и приказал ждать звонка. С этого дня мы официально на службе.

А через шесть лет нам вручат папку и скажут, что это наше новое дело по поимке хакера, который сливает информацию террористам. Но мы точно не ожидали найти в той папке фотографию нашей старой знакомой, о которой мы вспоминали чаще, чем нужно было бы за все эти годы.

Глава 10

Алиса

Семь лет спустя

Возвращаюсь домой с работы и вижу уже до боли знакомую картинку: гора грязной посуды, всюду коробки от фастфуда и вонь от сигарет. Хочется выть в голос уже, это просто невыносимо, и я в который раз убеждаюсь, что нужно бежать от всего этого.

Ставлю сумку на пол, разуваюсь и иду в ванную, где переодеваюсь в домашнюю одежду. Как песня на репите: «Я начинаю день сурка». Открываю окна, беру мусорный пакет, собираю коробки, бутылки и всё, что находится на полу. После чего мою всю посуду, прохожусь пылесосом и мою полы.

Падаю уже без сил на диван, когда за окном почти полночь.

Как? Как можно так насвинячить в квартире за один день? Нет, у меня есть подозрения, что он специально это делает, чтобы я не донимала его разговорами, а была занята.

Так, не время прохлаждаться, мне ещё ужин готовить. Чувствую себя не хозяйкой, а служанкой. Последний год просто ад какой-то, и я, как половина наших женщин, терплю всё это, будто кому-то должна по гроб жизнь. Или натворила что-то и сейчас расплачиваюсь за это?

Но это ненадолго, я просто жду подходящий день. И нет, не говорю, как все, это так и есть.

Приготовив ужин, раскладываю по тарелкам, беру одну и иду вглубь квартиры. Аккуратно стучу в массивную дверь, что стоит у нас уже полгода, и на ней три замка.

– Что? – слышу недовольный и с недавних пор ненавистный мне голос.

– Я ужин принесла, – отвечаю.

Через минуту дверь открывается, Андрей выходит в коридор, растрёпанный, в трёхдневной одежде и с красными глазами.

– Привет, – нехотя улыбаюсь своему молодому человеку, которого, как я думала, что любила.

– Угу, – кивает он и смотрит на тарелку в моей руке. – Ничего другого нет? – морщится.

– Чем тебя картошка не устраивает? – недовольным голосом спрашиваю я. – Я устала и приготовила то, что было быстрее. Я работаю, если ты не забыл, и мне ещё до полуночи каждый вечер убирать квартиру, из которой ты делаешь свинарник…

– Закрой свой рот! – шипит он, вцепившись мне в горло. – Язык длинный? – наклоняет голову набок и смотрит на меня чужими глазами.

– Отпусти, – хриплю я, пытаясь отцепить его руку.

В ушах звенит, глаза наполняются влагой, а ему хоть бы что.

– Ничему тебя жизнь не учит, – насмешливо бросает он и, забрав тарелку, возвращается в свою комнату.

Я же иду в ванную, закрываюсь на ключ и, прислонившись к двери, глубоко дышу, отгоняя слёзы. Он того не стоит, я не доставлю ему такого удовольствия.

Андрей Жуков был когда-то хорошим и добрым человеком. Познакомились, когда он искал картину в нашей галерее, подарок своей маме. Я проконсультировала его, посоветовала, какая лучше подойдёт, и он пригласил меня в кафе, а дальше всё как в кино: цветы, прогулки и подарки. Через год мы съехались, жили в гармонии. А потом он потерял работу, засел в компьютерных играх, отстранился ото всех и от реальности. Стал холодным, агрессивным и чужим.

А год назад что-то изменилось, он стал закрываться в комнате, почти не выходил оттуда. А через пару месяцев, когда я зашла в комнату, где уже стояли два компьютера, он взбесился, начал орать, ударил меня и сказал, чтобы я больше не смела заходить туда.

Он потом, конечно, извинился, но его агрессия никуда не делась, он продолжал вести себя как скотина и не ставил меня ни во что. Показал своё настоящее лицо, и я поняла, что любви никакой и не было. Мы просто привыкли друг к другу, как-то всё хорошо шло, и нас устраивало.

Но это больше не может продолжаться, его поведение, отношение ко мне и всё в целом мне осточертело. Я не хочу тратить жизнь на нелюбимого человека, которому на меня плевать.

Я уже пыталась от него уйти, за что поплатилась лежанием в больнице. Поэтому, уйти должна по-тихому, а могу я это сделать только в случае его отсутствия дома. Андрей стал куда-то ездить по средам. Уходит рано утром и возвращается поздно ночью. И это мой шанс. Я уже собираю свой вещи, только то, что мне необходимо, деньги у меня есть, потому что работа хорошая. Подруга меня уже ждёт, так что новая жизнь не за горами.

А в долгожданный день я погрузила всё в свою машину и уехала. Из города, из этой жизни, от человека, который терроризировал меня последний год.