Роман Вольнов
Триумвират: Нити прошлого
Стоило ей войти, как общее внимание склочниц переключилось на гостью, умевшую держать себя в руках. Сохраняя невозмутимое самообладание, служанка молча направилась к обеденному столу, намереваясь позавтракать, но стоило ей только приблизиться к нему, как девушка потеряла дар речи от возросшего возмущения, ее порцию съели другие, оставив после себя только грязную посуду.
–В приличном обществе сначала говорят доброе утро! Ехидно произнесла одна из сплетниц.
–С каких пор клубок ядовитых змей, ровня приличному обществу? Гордо усмехнувшись Элен снисходительно обратила взор на склочниц.
–Клубок змей? Раздраженно произнесла вторая сплетница. –Да кем ты себя возомнила?!
–Посмотрите на нее! Перед нами дочь дворянского происхождения! Захихикала третья смутьянка.
–Кланяюсь перед вами госпожа! Подыграла злым подругам четвертая девица, взявшись за края своего платья, она наигранно подогнула колени и едва наклонила вперед аккуратную головку, дразня Элен вызывающим поступком.
–Знаешь дорогуша! Мы поговорили о тебе и решили, что дворянка не достойна, вкушать пищу рядом с нами! Тебе в пору жрать из одного корыта с дворовой скотиной! Злобно усмехнулась зачинщица травли, на шее которой сверкнула драгоценность.
Разглядев на воровке фамильный медальон, Элен позабыв про завтрак и оскорбления, направилась вперед, с намереньем вернуть свою драгоценность обратно.
–Ты рылась в моих вещах Фрида! Верни медальон мерзавка!
Смелой одиночке преградили путь злобные “гарпии” – все это время верная свита Фриды, “кружила” близь Элен они язвили и клокотали от злости, отталкивая девушку в сторону, заслоняя собой наглую воровку.
–Попробуй отбери! Раззадоривала самоуверенная злодейка, чувствовавшая себя в безопасности за спинами подруг.
–Дворянская кровь! Тьфу! Одна из грубиянок плюнув в лицо ослабевшей Элен, снова толкнула ее в сторону. Не удержавшись на ногах, юная служанка упала на пол.
Склонившиеся над ней “хищной стаей” обозлённые сплетницы стали держать Элен за руки и за ноги. Ожидая пока Фрида достанет из льняного мешочка на поясе, круглую, деревянную шкатулку. –У нас для тебя подарок дворянка! Такой что ты нас на всю жизнь запомнишь! –Держите ее крепче! Приказала своим подругам Фрида.
Открыв крышку деревянной шкатулки, злодейка взяв в руки шелковый платок, зачерпнула дурно пахнущую мазь.
Элен пытаясь вырваться, в предчувствии беды, стала брыкаться из последних сил. Схватив ее за шею что бы она не мотала головой в разные стороны, одна из склочниц закричала: -Быстрее Фрида!
Мазь на щеке Элен, стала впитываться, проникая под кожу, втирая ее при помощи лоскутка ткани в красивое личико пойманной девушки, воровка процедила сквозь зубы:
–Не чего! не чего! Пожжётся и перестанет! Зато поумнеешь!
–Втирай побольше! Тогда ее лицо распухнет и будет походить на спелый помидор! Ядовито усмехнулась одна из смутьянок. Закончив издевательства, злобные бестии выбежали из кухни, оставив Элен мучится от жгучей боли, терзавшей ее лицо и руки
Некогда милое, нежное личико юной девушки, мгновенно потемнело, на ее щеках после ожога, вызванного мазью, появились дюжины волдырей, кожа стала дряблой и не ровной. От былой красоты не осталось и следа, слезинки медленно бежали из глаз изувеченной служанки, обжигая багровые щеки. Элен тяжело дыша поднялась на ноги. Кухарка наблюдавшая за происходящим со стороны, брезгливо отвернувшись к печки, искоса поглядывая на униженную девушку.
–Вмешиваться, ради “дворянки” в конфликты? нет уж! Думала про себя кухарка. “Я не хочу для себя подобной участи! Нужно быть как все! Нельзя выделяться!”
Этот день тянулся еще дольше чем предыдущий, и казалось ему не будет конца, постоянные насмешки за спиной, уродливая внешность – как приговор. Новые козни и издевательства. Ночь, которую ждала Элен, была желанней всего на свете, с наступленьем темноты она снова украдкой поднимется на вершину башни, к основателю, который примет ее, поможет, а главное выслушает.
На этот раз она не говорила стоя у закрытой двери, ей едва хватало сил добраться сюда.
Услышав заблаговременно быстро смолкнувшие шаги, основатель некоторое время молчал, старик долго прислушивался, прежде чем решился открыть дверь для ночной гостьи.
–Дитя это ты?!…Настороженно спросил Аретфолл.
Привычный скрежет несмазанных петель, прерывался едва заметными всхлипами. На полу, перед самым порогом, лежала служанка, прятавшая свое лицо за ладонями, съёжившись жалким комочком, подогнув под себя колени, она лежала неподвижно, словно застывшая фигура. Склонившись над ней, основатель заботливо провел рукой по девичьим локонам. –Не плач…произнес он утешающим тоном.
–Обиды причиняемые тебе другими, суть испытания, перед грядущими событиями, они призваны укрепить твое сердце. Поднимайся дитя…протянув свою ладонь ночной гостьи, старик помог ей встать на ноги. Войдя в покои, дверь за ними закрылась.
–Ты голодна? Заботливо осведомился правитель
Служанка робко кивнула, продолжая боязливо прятать свое лицо.
–Пойдем со мной…позвав следовать за собой, хозяин намеревался отужинать в компании долгожданной гостьи. Обеденный стол был украшен и полон еды, ломясь от многообразия.
На мгновение потеряв дар речи, девушка протерла глаза, от недоумения с ее уст сорвалось робкое признание, звучавшее как вопрос: –Не сплю ли я? Это диво наяву?!
Основатель только поднял брови, указывая на стол он спокойно ответил:
–Если я не кого, у себя не принимаю, это еще не значит, что я голодаю.
–Простите основатель, я много слышала о разных чудесах, даже событиях связанных с вами и вашим именем, признаюсь честно, все эти рассказы были услышаны мной с чужих слов….девушка заметно робела, в ее голосе слышалось волнение.
От неловких речей, старик только улыбнулся.
–Готов искренне тебе ответить! Многое преувеличено! После ответа правитель вымыл руки в одной из оловянных чаш, наполненной водой с лепестками цветов.
–Вы так спокойно говорите об этом! а все же мне хочется верить в обратное! отдав полотенце основателю служанка уважительно склонила свою голову сделав шаг назад, желая скрыть в сумраке отягощающее ее уродство.
Подойдя к девушке по ближе, намереваясь рассмотреть ее лицо, старик дотронулся до подбородка Элен. Тэлэика нехотя приподняла свою голову, потупив печальный взгляд в пол, не желая встречаться с суровым взором основателя, внимательно осматривавшего терзающий ее недуг.
–Кто позавидовал твоей красоте? Строго спросил Аретфолл.
–Жаловаться на них я не смею. Кротко ответила Элен, то ли из опаски, то ли из сострадания к обидчицам.
–Мстительность и жадность… принес аргентум нашему народу. Теперь все готовы унижать друг друга, заискивая перед богатством и властью. Сегодня ты убедилась в этом очередной раз. Старик нахмурив брови отвел свою руку в сторону, после чего медленно направился к столу.
Служанка не уверенно последовала за основателем.
–Мир и общество поступающее так с ближним, обречены на худшую участь. Подытожил затворник. –К этому разговору мы еще вернемся дитя! Сначала мне хочется узнать о тебе подробнее. Вчера я позволил себе лишнего, поведал о своей жизни, больше чем следовало. Теперь расскажи ты мне, кто ты дитя? кто твои родные? откуда ты? за столом наш разговор пойдет не принужденно, вкусная еда, доброе вино, приятная и располагающая к беседе обстановка.
Девушка ела охотно, при этом не теряла манер за столом, ее осанка была ровной, выдавая в ней хорошее воспитание. Зная как обращаться со столовыми приборами, знакомая с этикетом, она не позволяла себе лишнего в присутствии основателя.
–Мой дом город школа. Здесь я появилась на свет, моя мама будучи сиротой воспитывалась в Столице, в то время когда еще не было величественных белых башен, а школа была сложена из отёсанных камней и бревен.
–Стало быть ты дочь Элины? Верно? (По обычаю древности имена тэлэинских дочерей иногда были схожи с именем матери.)
Служанка согласно кивнула.
–Элина, она была способной ученицей, как она поживает? Здравствует?
–Да основатель. С моей мамой все хорошо, я рада что вы вспомнили ее.
–А твой отец? Кто он?
–Он северный исследователь, ныне живет с нами в Столице.
–Ах, да! Первооткрыватели, достойные мужи прошлого. Нас многое роднит с ними, они тоже не нашли себе места в родном краю.
Решив поддержать беседу, Элен расчувствовалась:
–Сложно удержать себя, когда хочется увидеть все красоты мира и рассказать о них другим, ведь не возможно перестать мечтать о бескрайних просторах зовущих в след за собой, всех смелых сердцем странников, отринувших соху и плуг в угоду путешествий.
Основатель не довольно поморщился, точно в его кубке было не вино, а лимонный сок, он не громко произнес: -Даже в сохе и плуге есть некое очарование дитя, разумеется для честного селянина! Добавил Аретфолл. –Для тех кто не избалован городским бытом, открыт душой и не прячет за пазухой камень, в отличии от амбициозных переселенцев – променявших родной дом, на поиск мнимой славы и звонких мер в застенках Столицы.
–Жаль я не знакома с честными поселенцами. Угрюмо ответила девушка. -Меня все чаще окружают амбициозные. Решив не переходить к оскорблению переселенцев, Элен робко улыбнулась.
Не обратив внимания на милую улыбку тэлэики, затворник сухо произнес:
–Всех нас давно окружают чужаки, мы романтики уходящей эпохи дитя, наше воспитание, нравственность, культура и наследие, не нужны обществу приспособленцев. Большинство тяготеет к удовольствиям, сытой жизни в комфортных условиях, а вместе с тем к накопительству. Элен….все они боятся одного! И это не смерть! Современники бояться потерять иллюзию обеспеченной и счастливой жизни: купленные титулы, дорогие усадьбы, породистые табуны лошадей, серебро запрятанное по сундукам – для пленников своих страстей все выше перечисленное дороже жизни. Страх движет современниками, одно из подлых чувств тянущее наш народ к пропасти забвения.
Без радостный ответ затворника навеял тоску, не желая поддаваться горестному унынию Элен осмелилась задать волнующий ее вопрос.
–Основатель, расскажите почему наш мир так быстро переменился, ведь раньше все было по-другому? Разве аргентум корень перечисленных вами бед? Страха? Корысти? Неуемной жажды удовольствий?
–Он часть единого целого, ведь для коварного разрушения не обязателен сиюминутный крах в пропасть. Куда больше бед принесет медленное уничтожение, время способно обрушить стены многовековых башен, как вода точит камень, так же время стирает следы нашего народа, и кто придет нам на смену, унаследует вековые знания, культуру и сокровища. Народы – приемники, не остановятся на достигнутом. Они будут алчно преумножать доставшееся от нас наследие, обретая новое, смотря сквозь пальцы на уроки прошлого и приближая свою гибель в будущем.
–Мы на самом деле обречены? Не выдержав спросила девушка.
Старик молчал.
–Если все так скверно, можем мы хоть как то повлиять на ход событий? Переменить грядущее к лучшему?
–Нет. Мы можем только не допустить худшего, отодвинув срок неизбежного краха. Произнес задумчиво основатель. –В наших силах не допустить безумия в мире, единственная привилегия и благо свободной воли дарованные нам свыше, право выбора между лучшей и худшей участью. От сотворения мира Творцом прошло много поколений и веков.
В прошлом наш славный народ возделывал землю, жил по северный стороне от реки Разлучницы, удил рыбу, не зная забот. Нас не тревожил дикий зверь, а время только подталкивало к размышлению, зачем мы здесь?!
Тогда на свет появилось поколение будущих мыслителей и просветителей тэлэинских земель. Сызмальства мы подвергали мир доскональному изучению, трепетно оберегая результаты своих изысканий. От родных нам достались знания о прошлом. Вскоре поколение просветителей превзошли своих предков, отцов и матерей, переданные ими знания стали для нас начальной ступенью, отправной точкой на пути к триумфальным открытиям.
–Справедливости ради стоит заметить, мы были не одни! Наравне с просвещением, развивалось и духовенство. Среди нашего народа стали встречаться дети, чьи лица светились точно солнце. Эти дети своим появлением несли великую волю, которую мы стремились понять, заключив в приемлемые для себя рамки. Так мы отличались друг от друга, они знали, а мы хотели узнать, на чем строится вера духовенства и убеждения в высшей воле, нам нужны были доказательства, и чем больше мы пытались изучить этот вопрос, тем сильнее ширилась пропасть между духовенством и научным просвещением.
–Спустя два десятилетия все кто не нашли себя в сельской жизни, перешли Разлучницу, в надежде построить новый дом, для ученых – идеалистов. Нам хотелось верить, в возможность закрепить истину как формулу, в то что вера это пережиток наследия предков, и теперь достаточно накопить знаний, с помощью которых легко добиться величия, признания, власти – а вместо этого мы плодили бездельников и болтунов, желающих вкусно и сытно есть, богато жить, кичась на право и на лево, своими достижениями, не взирая на выбранное мошенником поприще, будь то наука – как памятник вечного тщеславия, либо искусство – обслуживающее светские интересы.
–Очень скоро эпоха плуга и сохи сменилась духовной, как крестьянские лачуги – заменили добротные дома из камня и дерева, с опрятной черепичной крышей, так и мы, став переселенцами, продолжали тешить свою гордыню, раздувая щеки, толкая камень псевдо – знаний в гору.
Для нас духовная эпоха открыла возможности материализовать твёрдые формы, так тэлэинская архитектура стала невероятной для будущих подражаний, многие умы будут спорить о том какие знания сокрыты от них, в древних книгохранилищах, они будут искать ответы на свои вопросы, тратя тщетно свои жизни.
– Наши зодчие стали гордостью! они могут воплотить из мысли в реальный мир любую форму. Все кроме живой материи, которая так и оставалась нам не подвластной, мы не можем уподобиться Создателю, а все наши попытки явить в мир новую форму жизни – тщетны и нелепы настолько, что вызывают горькую усмешку не только на моих устах.
–Наступила пора когда каждый тэлаин может забыть про каменную мотыгу. Нами был воссоздан особый предмет названый До’Ланго – это литая палка из аргентума, длиной в один локоть, с сердцевиной из сиреневого кристалла. Творение менялась под влиянием мысли. Нужен топор – Ланго становилось им, и лезвие топора в полу прозрачном синем свете, своим острием было способно рассечь камень на двоя. Вилы, мотыга, соха, грабли, кирка…все что угодно принималось за форму нашим изобретением, достаточно было подумать об этом, как серебро не подвержено коррозии, так и духовная эпоха – распаду, нам хотелось в это верить.
–Хотелось чувствовать себя значимыми для народа, мы этого добились. Упустив важную деталь, сиреневый кристалл, срабатывал как накопитель, он собирал энергию своего носителя для поддержания орудия труда, столько времени насколько развит тэлаинских дух, изматывая его силы.
–Тогда многодетные семьи стали встречаться реже. До’ Ланго собирал энергию отцов, для семей ее оставалось не достаточно. Нас стали упрекать в коварном стремлении погубить селян, часть из которых отказалась применять До’Ланго, вернувшись к каменой сохе и плугу, они совершили быстрый переход сначала к медным инструментам, затем к железным и сплавам из стали, бесцеремонно отринув плоды эпохи просвещения наши соседи приумножили свое число, многократно превзойдя нас – жителей столицы. Так некогда единое общество раскололось еще сильнее, а нрав селян огрубел под стать металлу, из которого чаще куют оружие и доспехи нежили серпы для уборки хлеба, или плуги для распашки полей.
Они по-прежнему не верят нам, обвиняя Столицу – белых башен во всех своих невзгодах, хоть война и давно миновала, но ее зачинщики не дремлют, они не случайно выбрали Столицу своим пристанищем. Заговорщики спровоцировавшие пол века назад захват и разорение Приграничных земель, умышленно перебросили пожар войны к Низинам Ветроломья и границам Сереброграда.
Пока мы, гордились своим мастерством и знаниями, за стенами нашего города множилась скорбь, до которой горожанам не было дела, как не было дела и мне, тогда я был упрям и наивен, верил что нас защитят знания и крепкие стены, пока завидующие столичному благополучию недруги, собирались в разбойничьи орды, совершая набеги и походы друг на друга.
Духовная эпоха, стала для жителей столицы капканом Элен, наш триумф обернулся далеко идущими последствиями, одно из которых, наше дето явление, сошедшее на нет, посмотри вокруг Элен. Даже без участия в войне, в Столичном городе, среди коренных жителей все чаще встречаются семьи с одним ребенком, у них обеспеченная жизнь, достаток, уют и комфорт, но… ребенок только один…в отличии от наших соседей, с завидной плодовитостью коих не поспоришь! А ведь процесс воплощения, у всех тэлэинов одинаковый и развитие ребенка требует постоянной отдачи энергии, при этом процессе мать связана с ребенком незримыми нитями. Оба родителя формируют энергетический шар, парящий над землей. “Сфера знаний всех поколений предков” ребенок развиваясь в “Cфере” еще до своего воплощения изучает родной язык, общаясь со своими близкими телепатически. Прекрасное и не вероятное зрелище, к сожалению после воплощения эти воспоминания стираются из нашей памяти. Зато они остаются в памяти наших родителей. Когда мой сын должен был воплотится в этот мир, я …я был счастлив и переполняем радостью настолько, что сейчас сложно представить, для меня это были грезы наяву. Нахмурившись основатель замолчал.
–Ты поймешь мою радость и печаль, когда придет твое время Элен, все увидишь сама. Но полно, уже светает…тебе пора идти. Перед тем как ты покинешь меня, я хочу подарить тебе одну вещь, вот возьми ее. Старик протянул девушке лоскут ткани.
–Зачем он мне? Недоумевая произнесла служанка, принимая подарок.
–Смочи этот лоскут ткани студеной водой из колодца, и укрой свое лицо перед сном, твоя боль стихнет, а увечья сгинут без следа, вернув юную красоту которой тебя некогда лишили. Много лет назад, эту вещь подарил мне один монах – отшельник, он перетянул этим лоскутком ткани, мою раненую ногу, хм….помогло мне, поможет и тебе дитя. После сказанных слов основатель поднялся на ноги, дабы проводить гостью до двери.
–Спасибо вам основатель, вы…вы не вероятный, поддавший чувствам Элен обняла старика на прощание, она стирая выступившие на глазах слезы радости, поспешила уйти, стесняясь нахлынувших эмоций.
Следуя наказу Аретфолла, укрыв свое лицо лоскутом ткани, смоченным студеной водой, служанка быстро забылась крепким сном.
На утро ее лик преобразился, став еще красивее чем до вреда причинного жгучей мазью, все отеки спали, раны затянулись, не оставив шрамов и следов. Юные глазки блестели от восторга. -Ценная вещь, подумала про себя тэлэика. -Обязательно верну ее основателю при встрече! Сегодня ночью я навещу его! Может не зря Аретфолла сторонятся и побаиваются горожане, значит им есть что скрывать, дурные мысли подталкивает их считать себя не прощенными…
Глава 3
Наследие.
–Я не мстительна! Думала про себя Элен. –Месть оружие слабых, зато открытое противостояние выбор сильных! Если перед тобой недруг, говори об этом прямо, глаза в глаза, о своем отношении к нему, или к ней, так учили меня с детства. Странно наблюдать когда за твоей спиной стихли все обсуждения, а вместо них в глазах заговорщиков встречаешь зависть. Они напуганы, я это чувствую. Им хотелось меня унизить, а вместо этого я стала лучше. Моя внешность преобразилась, да до красавиц прошлого мне далеко, зато уродкой теперь меня назвать не смеют. Один из поэтов, недавно восторгался моей красотой. Интересно он всем девушкам делает такие лестные комплементы?! Элен невольно улыбнулась, вспоминая приятное событие.
–Что до бунтарок, так они теперь сами перемазались этой мазью в надежде обрести сказочную привлекательность. Глупые гусыни. Кожа сплетниц раздулась неравномерными участками и стала походить на фиолетовые виноградные гроздья. Кто там сказал о “красоте требующей жертв?” хотя, какая разница?!
Мой медальон снова вернулся ко мне, мне пришлось за него немного побороться, сорвав его с шеи мерзкой Фриды, она верещала, кричала, шипела как змея. Зато у меня было ведро холодной воды, и окатив ее с макушки до пят, я надела ей ведро на голову. После чего повалила заговорщицу на пол, сделать это было не трудно, сейчас после мази она была не в силах сопротивляться, не буду скрывать! Легкая победа – доставило мне удовольствие. Фрида получила по заслугам, заступиться за нее было не кому, все ее подруги с обожжёнными руками и лицами прячутся от меня по углам, бояться.
–Слуги стали поговаривать о моих “тайных” навыках, которыми я “как будто” обладаю, и могу быть опасной, их доверчивая глупость вызывает у меня искренний смех! Поэтому я постоянно сдерживаю себя, пытаясь сохранить серьезное лицо. Весь ученый свет потешается над бабскими сплетнями. -Да! я из обедневшего славного рода, и моему образованию далеко до научных высот современности, но даже я не смогла бы поверить в подобные слухи, при всем своем желании.
–Одна рассказывает как я каждую ночь вылетаю в трубу! Верхом на перевернутом котле. –Догадываюсь кому это пришло в голову. Другая говорит всем как видела меня ползающей по потолку точно я паук. Следом ей поддакивает еще одна склочница, якобы заметившая меня в сумраке ночи, где я холоднокровно плету струны ядовитой паутины, с коварным умыслом поймать очередную жертву.
–Какой бред! Хотя мой отец часто повторяет, лучше пусть тебя боятся и презирают, нежили унижают и смеются над тобой. Он прав, страх заставляет их придумывать небылицы, на потеху всему народу. Фольклор и богатое воображение – очередное наследие от предков, но полно! Уже близится ночь, так где там мой котел? Ха….усмехнувшись служанка покинув свою комнату поспешила к основателю.
В этот раз старик впустив гостью в обитель, без долгих раздумий, он плотно закрыл за ней дверь, предварительно убедившись в том, что за девушкой не было слежки. Элен сияла от не спадающей с ее губ улыбки. Основатель медленно подойдя к ней дотронувшись до ее подбородка, с важным видом доктора, бегло осмотрел юное лицо в свете холодных лучшей далекой луны. Одобрительно подытожив затворник вымолвил:
–Хорошо…нет ссадин, нет кровоподтеков, очень хорошо…после сделанных выводов, Аретфолл отвел свою руку в сторону и направился к походной сумке, стоявшей на столе.
–Основатель, я…запинаясь служанка чувствуя сильную взволнованность проглатывала слова, ей хотелось смеяться, петь и танцевать от переполняющей сердце радости и без устали благодарить доброго правителя, за его щедрость и сострадание, которым он проникся к ней. –Вы помогли мне, кто я? Я всего лишь служанка….
–Ты тэлаика, не забывай об этом! Поправив девушку, старик продолжил увлеченно собирать походный рюкзак, пока гостья в недоумении следила за каждым движеньями Аретфолла.
–Основатель? Вы… покидаете нас? С опаской в голосе спросила девушка.
Старик молчал.
–Нет…нет…не в коем разе вы не можете нас оставить…разве настало ваше время? Запротестовала юная гостья, не желавшая верить в увиденное.
–Все тэлаины прошлого называли такой уход последним. С грустью в голосе произнес основатель.
–Они желали достичь таким образом вознесения. Явленые в этот мир “огоньками” потоком яркого опаляющего света Творца, каждый из нас надеется вернуться обратно и я не исключение, даже при всем моем отступничестве, мне хочется уповать на искупление, прощение. Недавняя грусть, звучавшая в голосе правителя, сменилась проблеском надежды.
–Я покидаю родной край, и отправляюсь дорогой предков, к реке Разлучнице, и дальше насколько хватит сил. Взяв с собой пресного хлеба, воды, походный посох, и старый плащ. Так меня примут за бродягу, значит не будут разыскивать, а ты дитя, выполнишь мою последнюю просьбу.
Элен молча слушала, не смея перебивать основателя.
–Найдешь Веконта, и передашь ему послание… такова моя последняя просьба, надеюсь старый друг окажется мудрее меня и позабыв канувшие в лета распри, примет тебя без долгих раздумий, оказав мне тем самым добрую услугу.
Вручив конверт в руки служанки, старик замешкался, он тяжело вздохнув, мысленно прощался с родным домом, накинув поверх скромного одеяния, видавший виды плащ, перебросив походную сумку через плечо, старик в новом обличии походил на бедняка – попрошайку, коих было множество в окрестностях приграничных земель.
–Я не хочу вас отпускать…сдерживая слезы девушка сжимала послание в руках.
–Не тебе меня задерживать Элен. Основатель положив на плечо девушки свою ладонь, по отцовски улыбнулся.
–Не забудь, имя получателя: Веконт, он живет в квартале ремесленников, передашь ему послание завтра утром. Лично в руки.
Служанка одобрительно закивала в ответ.
–Знаешь о чем я сожалел все эти годы Элен? Хотя, откуда тебе знать. Задал сам себе риторический вопрос основатель, не теряя тонкую нить повествования, он продолжил.
–Моя тоска связана с дорогими мне родными – все они были вынуждены мирится с причиняемыми мной обидами. Я не был хорошим мужем, да и отцом был никудышным, а про почетный титул дедушки – лучше вовсе промолчать, ведь мой упрямый нрав разрушил в миг больше хорошего чем довелось создать за всю прожитую жизнь. Мой единственный сын заслуженно стыдится меня, ведь я отрекся от него, выгнал прочь, лишив права преемственности, обрекая на вечное скитание в чужом краю, вместе с невесткой и моим внуком, которого я так и не увижу. Жаль во мне не нашлось сил, принять его выбор – породнится с неугодной мне телеикой, которую он полюбил и взял в жены. Будь сейчас жива его мать, она бы смогла нас примерить.
–Мне не кого винить в собственных бедах, кроме себя самого, поэтому выслушай мое последнее напутствие Элен, не оставляй свою семью, будь с теми кто тебя искренне любит, с теми кто тебе дорог, береги их. Родные – истинное сокровище, которое дается многим, но ценят его единицы. После этих слов основатель тяжело вздохнул, скрыв мрачную грусть за напускной улыбкой, он быстро сменил тему разговора:
–Но полно тебе слушать о чаяньях старого ворчуна вечно всем не довольного, сейчас ты пойдешь вперед, и если что-то пойдет не так, начнешь разговор со встречными, это даст мне время что бы я мог скрыться из башни. Справишься?
–Я не подведу вас. С уверенностью произнесла служанка. –И…я хотела вернуть вам это, он может вам понадобиться в дороге…девушка протянула целебный лоскуток ткани.
–Вздор! Произнес недовольно Аретфолл. -Это мой подарок тебе. Положив свою ладонь на руку служанки, основатель отодвинул протянутый лоскут по направлению к девушке.
–Он слишком дорог…Вторила Элен, на что старик только отмахнулся.
–Мне не доводилось покидать башню ночью, это странное чувство, когда ты живешь двойной жизнью, утром в твоих руках мыло и тряпка, ты стираешь грязь с каменного пола, полируя его до блеска. А ночью осторожно прячешься в тени от любых посторонних глаз, хотя кого можно встретить ночью? – Размышляла про себя Элен.
–Стражников в башне можно перечесть по пальцам одной руки, тэлаинские дозорные – все больше следят за улицами, их патрули вылавливают нарушителей спокойствия, возвращают беглецов в родные покои, а утром пишут донесения на пойманных бездельников, сообщая об их проступке наставникам – при условии если это студент, родителям – если это ученик, работодателям – если это слуга. Попадаться им Элен не хотелось, для нее такая встреча сулила беду. Отец и мать перебивались случайными заработками, обучая молодую поросль грамматике, древним наречиям, истории и геологии, но здесь в городе школе, таких учителей как ее родители – с избытком, да и работы на всех не хватает. Поэтому Элен готова была терпеть участь служанки, что бы ее семья не потеряла последнее, за рент и еду нужно платить не мало мер.
–Чего мне бояться? думала про себя Элен, ведь со мной основатель, все дозорные обязаны ему подчиняться, хотя…если он выбрал такое не спокойное время желая покинуть город еще до рассвета, значит даже стражам он не доверяет. Добравшись до выхода, девушка попыталась открыть дверь.
–Вот ключ….произнес шёпотом основатель, он поспешно достал связку из своей походной сумки, аккуратно придерживая её, стараясь скрыть звон металлических предметов.
Радостная новость! Им не придется искать другой путь, основатель явно готовился к своему побегу заблаговременно.
–Элен, я не смею просить тебя рисковать еще больше, дальше я справлюсь один, без посторонней помощи, думаю мне удастся покинуть Столицу еще за светло, а тебе надлежит поскорее вернуться в свои покои, береги себя дитя. Напутствие основателя подкрепил добрый взгляд прощанья.
–Если бы вы только знали, как я желаю последовать за вами основатель! Жаль что это не возможно…Шепотом молвила девушка.
Старик не чего не ответил, он скрылся в темноте улиц, бодро зашагав вперед, и трудно было вообразить в его малоприметном, сутулом образе, величественного правителя Столичных земель. Сколько в нем было сил и жизни, способных увлечь за собой.
–Раньше я думала наследие моего народа это знания, открытия, достижения….нет….наследие моего народа это сила духа, искренняя вера, стремление, непоколебимая воля, а такие яркие личности как Аретфолл, они приумножают наше наследие. Для меня его уход стал неожиданностью, оставить все чем дорожил на протяжении долгих лет, ради искупления которое может не произойти, похоже на шаг безумца, или храбреца, способного начать жизнь – сначала. Проводив старца взглядом, Элен тихо закрыла парадную дверь, оставшись не замеченной.
Глава 4
Утро доброе? Или городской переполох.
Элен разбудил шум, все галдели точно стаи лесных пичуг. –Ушел! Сбежал! Нет ушел! Да нет же следов его! УМЕР ОН! И ОКНО ОТКРЫТО!
–Вознесся! Ушел! Сбежал! Спорили все кому не лень. Одним хотелось верить что Аретфолл – умер, другие это отвергали, желая броситься разыскивать сумасбродного основателя по полям, лесам, нивам и дубравам. Слуги шумели, кричали, спорили, казалось башня превратилась в большой улей, полный пчел. Элен решив не ввязываться в чужие догадки и рассуждения, спокойно направлялась к кухне, где едва лицом к лицу не столкнулась с Фридой. Обменявшись парой колких взглядов, девушки молча прошли мимо друг друга. Элен гордо вошла в кухню, а Фрида торопливым шагом, вышла вон. Заметив происходящее со стороны, Кухарка язвительно усмехнулась, спешный побег “Змеи”, вызывал в поварихе приступы злорадства.
Встретив Элен доброжелательно, сплетница быстро засуетилась, она достала припрятанную крынку с молоком, выставив ее на стол, в печи румянился яблочный пирог, аромат которого будил аппетит. Словом все поджидало Элен, с намереньем расположить ее к предсказуемому расспросу об исчезновении правителя.