Роман Титов
Претендентка
Естественно, он ее заметил.
Едва Кинн успела сделать шаг назад, незнакомец повернул в ее сторону скрытое в тени лицо и тихо, но настойчиво сказал:
– Не убегай.
Кинн замерла. Знала, что надо бежать, но почему-то не могла приказать ногам шевелиться. Казалось, что воля напрочь покинула ее, приковав к месту. Кинн заколотило.
Незнакомец, заметив это, выставил перед собой пустую ладонь. Кинжал или то, чем он только что убил троих серых стражей, растаял, точно состоял из дыма.
– Не бойся меня.
Стиснув зубы, чтобы не начать ими стучать, Кинн выдала проклятье.
Незнакомец нахмурился. Сделав осторожный шаг вперед, он переспросил:
– Что, прости? – Странный тип не выглядел ни разозленным, ни удивленным, – скорей, немного раздосадованным тем, что его застали за столь грязным делом.
Это придало Кинн уверенности, чтобы выкрикнуть:
– Я назвала тебя убийцей!
Незнакомец замер.
– Так и есть, – как будто признавая неизбежное, согласился он. – Но у меня не было выбора. Они узнали мое имя. Я не мог оставить их в живых.
Ужас крепко держал Кинн за горло, руки болтались плетьми вдоль тела, а ноги словно превратились в вату – чудо, что она до сих пор не лишилась чувств, – тем не менее ей как-то удалось из киселя, в который превратились мысли, собрать нечто вразумительное и даже спросить:
– Что им с твоего имени?
Незнакомец немало удивился такому любопытству, но довольно быстро взял себя в руки. В отличие от Кинн, все еще едва понимавшей, во что ввязывается. Бросив короткий взгляд через плечо, он проговорил:
– Я все объясню, но позволь для начала избавиться от тел.
Со стороны джунглей послышался вопль загнанной хищником жертвы. Это взбодрило Кинн, придав ей чуть больше уверенности, а заодно напомнило, где и с кем она очутилась. Йелта все-таки был прав. Рука потянулась за оберегом, который показался обжигающе холодным.
– Что тут объяснять? – выдохнула она. – Это ведь просто убийство.
Лицо под капюшоном досадливо сморщилось.
– Послушай! Я знаю, что все это выглядит странно. Поверь, у меня не было выбора. Не сегодня, так завтра, они нашли бы меня.
Кинн облизнула пересохшие губы. Взгляд то и дело возвращался в густую тень арки, где по-прежнему лежали три покойника.
– Ты же все поняла, не так ли? – спросил незнакомец уверенным тоном.
Кинн напряглась, хотя сильнее, казалось, напрягаться было попросту некуда. В по-своему простом вопросе убийцы не звучало угрозы, но смысл был предельно ясен. Она крепко зажмурилась и приготовилась разделить участь стражей…
…И вздрогнула, когда ощутила, как что-то невесомое и теплое коснулось ее щеки. Подумала, что это не мог быть незнакомец, а раскрыв глаза, обомлела. Три трупа, к которым вернулся их убийца, были охвачены ревущим пламенем. Синие языки, с живостью гончих набросившись на стражей, в буквальном смысле растворяли тела в жарких объятьях, при этом загадочным образом не касаясь окружения. Сам же убийца стоял над всем этим с несколько философским видом, держа одну руку на пояснице, а второй лениво водил по воздуху, отчего у Кинн не осталось сомнений в том, откуда взялся этот огонь. Перед ней был лейр. Истинный лейр!
Меж тем пламя угасло, оставив на месте стражей лишь три неприметные горстки, которые в то же мгновение развеяло по вдруг появившемуся ветру. Незнакомец, чей взгляд все еще оставался прикован к точке сожжения, чуть пошатнулся. Похоже, создание пламени отняло у него немало сил.
Кинн поняла, что это ее шанс. Собрав в кулак остатки мужества, она развернулась на каблуках и бросилась вон из-под арки: обратно за угол и к переулку, где за дверью таверны можно дождаться наступления утра. А потом сделать все, чтобы люди узнали о демоне, поселившимся на их невзрачном мирке. И чтобы власти прислали больше серых стражей и уничтожили его!
Никогда прежде Кинн не доводилось бежать с такой скоростью, но ужас вынуждал ее шевелиться. Крепко прижав сумку к груди, она неслась, не разбирая дороги. Ее низкие каблучки громко стучали по мощеному тротуару, заинтересовав разве что притихших гокки. Сердце отчаянно колотилось о ребра, в груди горело, а на глаза наворачивались слезы. Она боялась оглядываться, затылком ощущая присутствие преследовавшего ее нечистого. Подсознательно считая пролетавшие мимо фонари, она молилась успеть добраться до заветной двери… но, едва свернув в переулок, замерла.
Потому что незнакомец стоял прямо на пути.
Кинн поначалу глазам не поверила и даже заставила себя оглянуться и, конечно же, никого не увидела. Лишь безлюдную улицу в пятнах фонарного света. Снова повернувшись в сторону таверны и того, кто загораживал проход, Кинн, не пытаясь унять сердцебиение, бросила:
– Чего тебе надо, демон?
Незнакомец слегка дернулся, будто она швырнула в него камнем, но не разозлился.
– Кинн, я просто хочу, чтобы мы поговорили. Больше ничего.
Как ни странно, в это хотелось верить. Тем не менее Кинн, с шумом вдыхая густой воздух, позволила сумке повиснуть на ремешках, чтобы удобней было использовать ее вместо оружия. Нелепо, но все же лучше, чем просто задрать лапки кверху.
Лейр, видимо, разгадав ее намерение, позволил своим губам дрогнуть в улыбке.
– Кинн, я не злодей. Не колдун и не демон. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.
– Ты убил серых стражей.
Он на это выпалил:
– Потому что иначе они убили меня! – И тут же, будто сам испугался собственной вспышки, прибавил негромко: – Если бы я не поступил так, они приволокли бы сюда целую армию и перевернули бы вверх дном всю планету! Думаешь, вам бы это понравилось?
– Но ведь они даже не поняли, кто ты! А теперь… – Она запнулась. – Теперь их хозяева будут знать, что тут что-то случилось! Их все равно будут искать!
Лейр выглядел так, будто не видел в этом проблемы.
– Нет тел, нет следов, а значит, нет и дела. Никто ничего не найдет. – Он умолк, как будто позволяя ей самой осознать некое невысказанное «если».
– Обещаю! – выпалила Кинн. – Я никому ничего не скажу!
Незнакомец, демон, лейр, кем бы он ни был, склонил голову набок, как будто раздумывая, стоит ли верить. Выражение его лица при это оставалось удивительно незлобным. Как если бы он и впрямь стыдился того, что совершил. Как если бы стыдился… себя?
Кинн показалось, будто ее ударили в живот. Она еще ни разу не слышала о лейре, которого бы грызло чувство вины. Ее глаза расширились, а осознание, что все ее поступки не были ошибкой, заполнило собой весь ход мыслей. Дело оставалось за малым – пережить эту ночь.
Подобрав остатки смелости, Кинн тихо спросила:
– Вы меня убьете?
Незнакомец дернулся (в который раз!) и отступил на шаг назад. Вина и стыд исчезли с его лица, оставив только маску чистейшего изумления.
– Что? Нет!
Жар, с которым он выдохнул последнее слово, придал немного запала и Кинн. Она, сама того не осознавая, шагнула вперед.
– Почему же нет? С другими так поступать вы не стеснялись!
Лейр захлопал глазами, словно ее слова не вполне задевали его сознание. Казалось, он растерялся еще сильнее. Нервно оглянулся на заднюю дверь таверны, до которой оставалось всего несколько метров, снова посмотрел на Кинн, нахмурился, опять повернулся к двери…
– Постой-ка, – сказал он, развернулся и зашагал к таверне.
Кинн своим глазам не поверила. Что-то внутри нее щелкнуло, наполнив доселе невиданной смесью изумления, предвкушения и свободы. Внутренний голос снова вскричал: «Вот он твой шанс! Действуй!», но рациональная часть сознания подсказывала не торопиться и подождать более удобной возможности.
Поэтому она прокляла себя, когда спросила:
– Что вы делаете?
Лейр замер. Оглянулся через плечо. Кинн ожидала, что его глаза начнут светиться каким-нибудь бесовским сиянием, но ничего подобного не случилось. Оставаясь предельно серьезным, он сказал:
