Роман Силантьев
Новейшая история ислама в России

3 декабря 1913 года 39 членов Государственной Думы внесли законодательное предложение об учреждении особого духовного управления для мусульман Северного Кавказа «по образцу Закавказского муфтията». Совет министров, приняв во внимание заключение министра внутренних дел, «нашел означенное предложение неприемлемым, как затрагивающего лишь часть поставленного уже Министерством внутренних дел на очередь общего вопроса об упорядочении высшего управления делами магометан в тех местностях Империи, где такового управления не имеется»⁴⁰. В итоге Северокавказский муфтият был создан только в 1944 году.

Советский период истории исламского сообщества России

Октябрьский переворот 1917 года и события, последовавшие за ним, в корне изменили положение исламского сообщества страны. Первое десятилетие существования Советской России, а затем Советского Союза не сопровождалось серьезными притеснениями мусульман, и даже способствовало бурному росту политической активности в мусульманской среде.

Уже в апреле 1917 года в Уфе прошел губернский съезд мусульман, главной целью которого стала подготовка к I Всероссийскому съезду мусульман. На этом съезде, открытие которого состоялось 1 мая 1917 года, было выдвинуто требование об автономии «тюркско-татарских мусульман внутренней России и Сибири» и о создании представительного органа «тюркско-татарской нации» – Милли Меджлиса.

11 мая съезд принял резолюцию об образовании Всероссийского центрального национального совета мусульман (Милли Шуро) с целью координации действий мусульманских народов⁴¹.

На II Всероссийском мусульманском съезде, открывшемся в Казани в июне 1917 года, предложение о создании Милли Меджлиса было воплощено в жизнь. Исполнительным органом новой структуры стал Милли Идара, состоявший из трех ведомств – духовного, финансового и просветительского. При этом функции духовного ведомства были переданы ОМДС, переименованного в Центральное Духовное управление мусульман внутренней России и Сибири. К этому времени его возглавил новоизбранный муфтий Галимджан Баруди⁴².

По мере обострения ситуации в стране, на смену съездам мусульманского духовенства и мирян пришли всероссийские мусульманские военные съезды, на которых ведущую роль играли уже военнослужащие. I Всероссийский мусульманский военный съезд, созванный по их инициативе, прошел 17–26 июля 1917 года в Казани. На нем было решено создать Всероссийский мусульманский Военный Совет (Харби Шуро) с центром в Казани. В основной резолюции съезда отмечалось, что армия должна быть заменена народной милицией; в противном же случае ее надлежало переформировать по национальному признаку.

8 января 1918 года в Казани открылся II Всероссийский мусульманский военный съезд. Его главной целью стало создание Идель-Уральского (Волжско-Уральского) штата (республики). Провозглашение резолюции об образовании Идель-Уральской республики было намечено на 1 марта 1918 года, однако советская власть пресекла эту инициативу, арестовав наиболее активных членов съезда. 24 марта 1918 года вышел декрет о ликвидации Харби Шуро, а 21 апреля появилось постановление Наркомнаца о фактической ликвидации Милли Идара (из трех его ведомств сохранилось только одно – духовное). Были также распущены все органы, избранные на I съезде мусульман. После разгрома Милли Идара и Харби Шуро российским мусульманам разрешалось проводить только сугубо религиозные съезды с узко ограниченным кругом рассматриваемых вопросов⁴³.

В июле-декабре 1917 года в Оренбурге прошли три Всебашкирских съезда, посвященные преимущественно проблеме формирования башкирской автономии. На третьем съезде (курултае) был принят закон «О религии Башкурдистана», который, в частности, предусматривал создание независимого Башкирского духовного управления мусульман (БДУМ). Формальной причиной создания нового муфтията была объявлена политическая ангажированность Центрального Духовного управления мусульман внутренней России и Сибири (ЦДУМ), однако в действительности образование БДУМ инициировали башкирские общественные деятели, недовольные «татарским засильем» в Уфимском муфтияте.

В течение 5 лет интересы БДУМ и ЦДУМ не пересекались, однако в 1922 году в преддверии II Всероссийского съезда мусульманского духовенства (I съезд прошел в сентябре 1920 года и особых последствий для жизни мусульман не имел) БДУМ попыталось распространить свое влияние на всю Башкирскую АССР (ранее оно действовало только в границах т. н. Малой Башкирии). 10 июня 1923 года – одновременно со II Всероссийским съездом мусульманского духовенства – открылся «духовный съезд представителей населения Башкирии», который принял решение о создании Башкирского центрального духовного управления (ЦДУМ БАССР), ставшего преемником практически бездействовавшего БДУМ. Открытую поддержку этому съезду оказали власти Башкирской АССР, особенно – НКВД БАССР⁴⁴.

Главным же событием II Всероссийского съезда мусульманского духовенства, проведенного 10–21 июня 1923 года в Уфе, стало избрание нового муфтия ЦДУМ вместо умершего Галимджана Баруди. Преемником Баруди стал авторитетный богослов Ризаэтдин Фахреддин (Фахреддинов). Кроме того, съезд утвердил новый устав ЦДУМ., который учитывал те серьезные изменения, которые произошли в жизни российских мусульман с 1917 года⁴⁵.

III Всероссийский съезд мусульманского духовенства, прошедший 6—10 октября 1926 года в Уфе, был посвящен в основном вопросам внешней политики российской уммы. На этом съезде наиболее ярко проявилось соперничество между ЦДУМ РСФСР и ЦДУМ БАССР, искусственно подогреваемое органами советской власти⁴⁶.

1927 год стал годом начала решительной борьбы против ислама: повсеместно были закрыты медресе, коренным образом изменены школьные программы (в их основу был положен принцип атеистического воспитания детей), начали уничтожаться мечети как рассадники «религиозных пережитков прошлого». К 1930 году было закрыто 87 % мухтасибатов, более 70 % мечетей, от 90 до 97 % мулл и муэдзинов лишены возможности осуществлять свою деятельность. Советская власть прилагала все усилия, чтобы ослабить мусульманские структуры, и сознательно разжигала конфликт между ЦДУМ РСФСР и ЦДУМ БАССР. Однако даже перед лицом общей опасности эти управления не смогли забыть свою вражду и менее чем за десять лет пришли в полный упадок. В 1936 году ЦДУМ БАССР прекратило свое существование, и только Великая Отечественная война спасла от полного исчезновения ЦДУМ РСФСР⁴⁷.

25 октября 1948 года в Уфе открылся IV Всероссийский съезд мусульманского духовенства, по итогам которого ЦДУМ РСФСР было переименовано в Духовное управление мусульман Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС). Новый устав муфтията, принятый на том же съезде, лишал его многих полномочий: права выдачи разрешений на открытие новых приходов, образования мухтасибатов, ведения метрических книг, открытия духовных школ и курсов по подготовке служителей культа, организации мероприятий по улучшению материального положения мусульманского духовенства⁴⁸.

К этому времени Уфимский муфтият уже не был единственной централизованной мусульманской организацией в СССР. В 1944 году уцелевшие мусульманские общины республик Северного Кавказа были объединены в ДУМ Северного Кавказа (ДУМСК) с центром в Махачакале. Несколько позже аналогичные структуры появились в Средней Азии и Закавказье⁴⁹.

Таким образом, мусульманское сообщество СССР было окончательно упорядочено и по национально-географическому признаку разделено на четыре сферы влияния, контроль над которыми возлагался на четыре муфтията.

Среднеазиатское духовное управление мусульман (САДУМ) координировало деятельность мусульманских общин Средней Азии и Казахстана. По своему вероисповеданию подавляющее большинство входящих в него мусульман были ханафитами. Центральный аппарат САДУМа располагался в Ташкенте, а его председатель носил духовное звание муфтия. Все председатели САДУМ были узбеками.

Фактически Совет по делам религий СССР рассматривал САДУМ как головную мусульманскую структуру страны, так как в его подчинении находилось наибольшее количество общин, а также единственные мусульманские учебные заведения страны – бухарское среднее медресе «Мир-Араб» и ташкентский Исламский институт. Кроме того, хорошо сохранившиеся памятники мусульманской культуры в Бухаре, Самарканде, Ургенче и Туркестане были особенно привлекательны для зарубежных делегаций.

Духовное управление мусульман Закавказья (ДУМЗАК), созданное на базе двух духовных управлений царского времени – Шиитского и Суннитского духовных – правлений, включало в себя мусульманские общины Азербайджана, Грузии и Армении. По своему религиозному составу оно оказалось на две трети шиитским, а на одну треть – ханафито-шафиитским. Ведущую роль в ДУМЗАКе играли шииты-джафариты, из которых избирался его председатель, носивший духовное звание шейх-уль-ислама. Все председатели ДУМЗАКа были азербайджанцами.

По традиции первым заместителем шейх-уль-ислама был суннит, носивший духовное звание муфтия. Впоследствии звания муфтиев получили также представители ДУМЗАКа в Тбилиси и в Батуми. Центральный аппарат ДУМЗАКа разместился в Баку.

Духовное управление мусульман Северного Кавказа (ДУМСК) объединяло мусульманские общины Дагестана, Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Ставропольского и Краснодарского края. По своему религиозному составу оно было шафиито-ханафитским с незначительной долей шиитов-джафаритов. Председателями ДУМСКа, носившими духовное звание муфтия, избирались представители разных, но преимущественно дагестанских, народов. Центральный аппарат ДУМСК располагался в Махачкале.

Духовное управление мусульман Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС) осуществляло руководство мусульманскими общинами на остальной территории СССР. По своему религиозному составу оно было ханафитским.

Резиденция его председателя, носившего духовное звание муфтия, находилась в Уфе. Все председатели ДУМЕСа были татарами.

До 1989 года эта система оставалась без изменений. Давление на мусульман, усилившееся в годы «хрущевской оттепели», в последующий период ослабло и мусульманское духовенство стало активно привлекаться к участию в международных миротворческих программах СССР. В Ташкенте, ставшем своеобразной витриной советского ислама, часто проводились международные конференции, призванные продемонстрировать дружественным мусульманским странам лояльное отношение СССР к мусульманам. В подобные программы вовлекались и представители других традиционных религиозных организаций – в первую очередь Русская Православная Церковь, что позволило значительно упрочить христианско-мусульманские связи и заложить основы современного межрелигиозного диалога⁵⁰.

Смена власти в советских ДУМ происходила без каких-либо эксцессов и по принятой в каждом отдельном случае схеме: САДУМ управляла династия авторитетных богословов Бабахановых, власть в которой передавалась от отца к сыну; в ДУМСК соблюдался принцип ротации между основными этническими группами Северного Кавказа; в ДУМЗАКе пост шейх-уль-ислама был закреплен за шиитом, в то время как его первый заместитель носил духовное звание муфтия и был суннитом-ханафитом; муфтиями ДУМЕС становились только татары, причем в основном казанские⁵¹.

На начало 1989 года председателем САДУМ был узбек Шамсуддин Бабахан (Бабаханов), ДУМЕС возглавлял татарин Талгат Таджуддин, ДУМСК – балкарец Махмуд Геккиев, а ДУМЗАК – азербайджанец Аллахшукюр Паша-заде.

Часть I
ОБЩАЯ НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ ИСЛАМСКОГО СООБЩЕСТВА РОССИИ

Исходной точкой начала дезинтеграционных процессов исламского сообщества СССР можно считать дату 4 февраля 1989 года. В этот день видные духовные лидеры и богословы Узбекистана и Таджикистана собрались у административного здания САДУМ медресе «Барак хана», объявили о начале Чрезвычайного всеобщего собрания мусульман и в ультимативной форме потребовали смещения председателя САДУМ муфтия Шамсиддина (Шамсуддина) Бабаханова, обвиненного в продажности безбожной власти, несовместимых с исламом привычках и общем несоответствии с занимаемой должностью⁵². Предполагая встретить противодействие соответствующих государственных органов, инициаторы собрания и их сторонники двинулись к зданию Совета министров Узбекской ССР, скандируя антибабахановские лозунги. Неожиданно для демонстрантов первый секретарь ЦК КПСС Узбекской ССР Ислам Каримов согласился выслушать выдвинутые требования и одобрить отставку Бабаханова⁵³. Вскоре новым председателем САДУМ был избран директор Высшего исламского института при САДУМ Мухаммад Содик Мухаммад Юсуф⁵⁴.

Смещение Бабаханова дало старт началу трансформации существующей структуры духовных управлений. Столь нетипичное для советской системы развитие событий объясняли потом тем, что Ташкент считался своеобразным «фасадом» советского ислама и республиканские власти посчитали нецелесообразным вмешиваться во внутримусульманский конфликт. В любом случае, та легкость, с которой был смещен председатель САДУМ., запомнилась многим имамам и амирам ваххабитских джамаатов. И они сделали соответствующие выводы.

Через три года после описанных событий Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана, реорганизованное в Духовное управление мусульман Мавераннахра, прекратило свое существование и разделилось на республиканские муфтияты⁵⁵. На руинах САДУМ буйным цветом расцвели нетрадиционные формы ислама, которые до сих пор считаются главным дестабилизирующим фактором в этом регионе. И нет никаких сомнений, что Ислам Каримов впоследствии не раз жалел о своей непротивленческой позиции.

Глава I
Начало раскола
(весна 1989 года – осень 1991 года)

1. Начало раскола северокавказской уммы – свержение председателя ДУМСК муфтия Махмуда Геккиева

Через месяц после смещения Бабаханова, в марте 1989 года, по аналогичному сценарию был спровоцирован кризис в Духовном управлении мусульман Северного Кавказа (ДУМСК).

Образованное в 1944 году ДУМСК на момент своего 45-летнего юбилея располагало более чем 100 мечетями, сосредоточенными преимущественно в Дагестане. Резиденция председателя ДУМСК первоначально размещалась в небольшом дагестанском городе Буйнакске, однако незадолго до описываемых событий была перенесена в Махачкалу. Несмотря на небольшое количество мечетей, структура ДУМСК предполагала выделение казыятов, территориально соответствовавших национальным и наднациональным административным образованиям Северного Кавказа⁵⁶.

В период с 1944 по 1978 год ДУМСК возглавляли кумык Хизри Гебеков (1944–1950 гг.), аварец Магомед Курбанов (1950–1975 гг.), аварец Абдулхафиз Омаров (1975–1978 гг.). В 1978 году председателем муфтията был избран балкарец Махмуд Геккиев, ставший первым муфтием-недагестанцем⁵⁷. К этому времени давление государства на ислам заметно ослабло, что, с одной стороны, позволило с меньшими проблемами открывать новые мечети и контактировать со своими зарубежными единоверцами, а с другой – привело к активизации «альтернативного» ислама.

Официальные лидеры советского ислама по мере сил старались содействовать исламскому возрождению, однако были вынуждены согласовывать свои действия с Советом по делам религий СССР. Нередко под давлением этой организации приходилось принимать сомнительные с богословской точки зрения заявления и фетвы, в угоду атеистической пропаганде бороться с противоречащими советской морали исламскими обычаями⁵⁸. Вряд ли такое «сотрудничество» с властью доставляло большое удовольствие имамам и муфтиям, однако иной возможности сохранить организованную мусульманскую жизнь у них не было.

В годы явных репрессий против духовных лидеров такая позиция находила если не одобрение, то хотя бы понимание простых верующих, однако в преддверии перестройки в их среде стало крепнуть недовольство соглашательством официальных структур. Оппозиционные настроения умело подогревались лидерами «альтернативного» ислама, который на Северном Кавказе был изначально представлен возрождающимися тарикатами – кадирийей, накшбандийей и шазилийей. Именно с ними в последние годы существования ДУМСК пытался бороться муфтий Махмуд Геккиев, однако исход этой борьбы не вызывал сомнений.

Ташкентский переворот, продемонстрировавший не столько слабость «советских» муфтиев, сколько нежелание властей вмешиваться во внутриисламские дела, стал весьма вдохновляющим примером для дагестанских оппозиционеров. Уже в начале марта 1989 года в мечетях Дагестана начали появляться листовки, которые призывали «сделать перестройку у себя в религии» и освободить муфтия Махмуда Геккиева от занимаемой должности по следующим причинам: а) муфтий является ханафитом, в то время как большинство дагестанских мусульман – шафииты, б) он значительно превысил срок пребывания в своей должности и ни разу не отчитался за проделанную работу, в) увеличил себе зарплату в три раза, купил себе четыре квартиры и три машины, г) не проявляет никакой инициативы в открытии новых мечетей, в частности, новой джума-мечети Махачкалы. Впоследствии в вину Геккиеву были поставлены также беспорядочные половые связи и пьянство⁵⁹.

Антигеккиевские листовки составили и распространили члены специально созданной инициативной группы по смещению председателя ДУМСК, во главе которой встал имам одной из махачкалинских мечетей Зайдулла Алибеков. В эту группу вошли и «профессиональные революционеры», незадолго до этого отметившиеся в Ташкенте. Только через несколько лет стало известно, что и антибабахановская, и антигеккиевская акция были тщательно подготовлены специально обученными ваххабитскими эмиссарами, ставившими своей целью дискредитацию прогосударственных духовных лидеров ислама.

В течение марта и апреля 1989 года активисты оппозиционеров посетили почти все мечети Северного Кавказа и настроили их духовенство против Геккиева. Участники инициативной группы предлагали выбрать на пост председателя ДУМСК имама дагестанского села Тарки Магомеда-Мухтара Бабатова, который, по их мнению, соответствовал всем предъявляемым требованиям и стал бы идеальным муфтием. Сам Бабатов, правда, не принимал никакого участия в развязанной кампании и относился к уготованной ему роли довольно скептически.

12 мая 1989 года в село Тарки приехал лидер инициативной группы Зайдулла Алибеков и предложил Бабатову прибыть на конференцию мусульман Северного Кавказа, созванную противниками Геккиева, и занять по ее итогам (видимо, предрешенным) пост председателя ДУМСК, однако получил отрицательный ответ. Невзирая на позицию таркинского имама, 13 мая противники Геккиева провели в джума-мечети Буйнакска некую «Конференцию мусульман Северного Кавказа», в которой приняло участие около 300 человек. Главными результатами этого сомнительного собрания стали смещение Махмуда Геккиева и избрание на должность председателя ДУМСК Магомеда-Мухтара Бабатова (как уже говорилось, вопреки желанию последнего). В тот же день часть делегатов конференции направилась в Махачкалу, где захватила резиденцию ДУМСК. Поднятые по тревоге сотрудники правоохранительных органов едва успели отбить муфтия и его соратников у митингующих, которые уже собирались устроить самосуд. Этим вмешательство власти во внутримусульманские дела и ограничилось⁶⁰.

После атаки резиденции ДУМСК наиболее радикально настроенные делегаты конференции начали стихийный митинг и потребовали встречи с правительством Дагестана. Выступления противников Геккиева продолжались целый день и в итоге деморализованные дагестанские власти были вынуждены признать легитимность новых лидеров Северо-кавказского муфтията⁶¹. Оппозиция официальному мусульманскому духовенству одержала вторую знаковую победу, которая, как и задумывалось, быстро спровоцировала междоусобное противостояние. Наблюдавшие за смещением Геккиева делегаты из Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Ставропольского края были шокированы той легкостью, с которой заслуженного духовного лидера, олицетворявшего для них межэтнический характер ДУМСК, вышвырнули из своей резиденции. Им было хорошо известно, что большинство выдвинутых против председателя ДУМСК обвинений были надуманы и в действительности его моральный облик никаких нареканий не вызывал.

Трения между дагестанскими и недагестанскими мусульманами получили публичную огласку в середине октября 1989 года, когда в Махачкале открылся съезд мусульман Северного Кавказа, призванный избрать нового председателя ДУМСК.

Съезду предшествовали активные интриги Зайдуллы Алибекова, возомнившего себя лидером дагестанских мусульман. Вскоре после майской конференции он угрозами заставил Магомеда-Мухтара Бабатова стать исполняющим обязанности муфтия, однако сил таркинского имама хватило только на полтора месяца – 10 июля он сложил с себя все полномочия «по состоянию здоровья и в связи с семейными обстоятельствами» и поручил Совету ДУМСК подготовиться к съезду⁶². В тот же день под председательством Алибекова было созвано экстренное заседание Совета алимов Северного Кавказа, на которое собралось около 60 делегатов из Дагестана и Чечено-Ингушской АССР. В ходе заседания Алибеков озвучил малоприемлемые для недагестанцев критерии, которым должен был соответствовать новый глава ДУМСК, чем еще более обострил межэтнические отношения⁶³.

Таким образом, исход октябрьского съезда был предрешен. Все выдвинутые на пост муфтия кандидаты оказались дагестанцами и вскоре съезд свелся к жесткой полемике между представителями составляющих этот народ этническими группами. Делегаты от других северокавказских регионов оценили происходящее как откровенное ущемление своих интересов и уполномочили казыя Карачаево-Черкесии Ануарбека Абишева изложить общую точку зрения на сложившуюся проблему. Эта точка зрения сводилась к тому, что, коль скоро никаких шансов сохранить межэтнический баланс в ДУМСК нет, то и оставаться в этой структуре для недагестанцев бессмысленно. Поэтому Абишев, не ограничившись жесткой критикой алибековцев, заявил о намерении создать собственное, независимое духовное управление мусульман.

Это заявление положило конец прениям и подвело черту под историей ДУМСК. Новый председатель этой структуры так и не был выбран и уже через месяц на Северном Кавказе возник первый независимый от нее муфтият – ДУМ Кабардино-Балкарской Республики, который возглавил молодой кабардинский имам Шафиг Пшихачев. В декабре 1989 года было образовано также автономное ДУМ Чечено-Ингушской Республики во главе с чеченцем Шахидом Газабаевым.

Между тем дагестанское духовенство еще надеялось спасти ДУМСК. Назначенный на июльском Совете алимов исполняющим обязанности муфтия Абдулла Алигаджиев вскоре после съезда сложил с себя полномочия и назначил своим преемником имама села Новый Хушет Махачкалинского района Ахмеда Магомедова, которому была поручена подготовка нового съезда ДУМСК. Новый и.о. муфтия предпринял энергичные меры по восстановлению порядка и вскоре создал оргкомитет по проведению очередного съезда ДУМСК, во главе которого встал имам центральной махачкалинской мечети Багаутдин Исаев.

Последний съезд ДУМСК открылся в Махачкале 27 января 1990 года. На нем вновь проявилось соперничество основных народов Дагестана и связанное с этим желание дагестанских властей предрешить итоги голосования, исходя из собственных представлений об этническом паритете. В результате и.о. муфтия даргинец Ахмед Магомедов, имевший наилучшие шансы на успех, под давлением Хапсат Гамзатовой, главного куратора религиозных вопросов в Совете министров Дагестана, был вынужден снять свою кандидатуру^[1]. По итогам голосования 76 из 173 бюллетеней было подано за имама махачкалинской соборной мечети кумыка Багаутдина Исаева, который набрал большинство голосов и стал новым муфтием. Протеже дагестанского правительства аварец Абдулла Эльдарханов получил только 56 голосов. На съезде был также избран Совет алимов, места в котором пропорционально распределились между всеми мусульманскими народами республики⁶⁴.

ДУМСК решением съезда было преобразовано в ДУМ Дагестана, что сократило зону его юрисдикции до границ этой республики. Глава «инициативной группы» Зайдулла Алибеков не получил ожидаемых должностей в новой структуре и вскоре перешел в оппозицию к своим бывшим союзникам. В настоящее время он имеет репутацию маргинального имама, видящего смысл своей жизни в бесконечной борьбе с любыми официальными структурами. Впрочем, истинным лидером «инициативной группы» был не он.

После распада ДУМСК исламское сообщество Северного Кавказа перестало составлять единое целое и вплоть до августа 1998 года его развитие шло по разным векторам. В этот период основными поставщиками новостей о северо-кавказских мусульманах стали Дагестан, Чечня и Карачаево-Черкесия. И эти новости выглядели нерадостно.