Роман Ротэрмель
Мудрость стихов
– Ответь мне, храбрый воин, – ласковым протяжным голосом обратилась она к воину: – Я красивая?
Хисао плавно приподнял глаза, при этом сохраняя железную неподвижность тела.
– Твоей красоте позавидует любая, – уверенно ответил он.
– А ты богат на слова.
Девушка опустила длинный рукав белого кимоно, и её лицо показалось полностью. Уродливый шрам вдоль рта открылся взору. Широкий разрез от уха до уха создавал иллюзию зловещей улыбки. На прямых белых зубах виднелись тёмные капли засохшей крови, а сам рот разлагался, косясь по разные стороны.
– А теперь? – спросила она вновь.
Хисао сжал рукоятку меча, прислушиваясь к каждому шороху.
– Ослепительно, – ответил он.
Женщина разинула рот. Жестокий оскал всплыл на её лице. Она обнажила катану, что сверкала тёмной сталью.
– Так давай я одарю тебя такой же красотой! – завопила она и, подтянув пятки, бросилась на воителя.
Хисао сверкнул лезвием, оперевшись ногой о землю, и побежал ей навстречу. Их клинки схлестнулись. Искры лезвий сверкнули, растворяясь в лучах солнца. Хисао сосредоточенно вглядывался в её полные безумия глаза. Она не источала тепла, а лучи солнца будто просвечивали сквозь её бледную сущность. Женщина давила сверху, плавно наклоняясь ближе, а Хисао отдалялся, стараясь не подпускать к себе холодную душу. Он резко приподнял меч и откинул девушку от себя, заставив её сделать шаг назад, но она в тот же миг со всем напором набросилась вновь. Охотник пятился назад, отражая многочисленные удары и уворачиваясь от пролетающего лезвия. Душа с безумием в глазах гнала его, ловко махая мечом. Искры летели в разные стороны. Свист сверкающей стали разносился по дрожащей поляне. Лезвия исчезали перед ними, растворяясь от поразительной стремительности движений. Вдруг Хисао отвёл меч в сторону, ловко увернулся от летящего на него острия и совершил оборот, проскользнув разъярённой душе за бок. Он выпятил лезвие. Сталь сверкнула у лица девушки. Она дёрнулась, успев увернуться, и хаотично попятилась назад. Её кимоно на мгновение исчезло, а пятки оторвались от зелёной травы. Её глаза надрывались от злобы, она глубоко дышала, словно испуганная промелькнувшим перед ней лезвием. Клочки чёрных прямых волос упали на растоптанные цветы и тут же унеслись первым порывом ветра. Её тело дрожало вместе с растворяющимся кимоно. Она воздела руками. Пятки оторвались от земли, исчезая, будто в тумане. Распущенные волосы плыли по поднятым рукавам. Она сверкнула глазами, что на мгновение зажглись алым пламенем. Озлобленная душа понеслась навстречу Хисао, сгибая под собой красные лепестки. Остриё её катаны устремилось вперёд. Воин выставил меч, склонив голову вбок. Он отразил летящее на него лезвие и, согнув спину, отпрыгнул от очередного резкого удара. Его распущенные локоны колыхнулись под широкой шляпой. Хисао снова совершил внезапный оборот, заставив озлобленную душу отступить, и как только она откинулась назад, резким поворотом клинка выбил меч из её напряжённой руки. Катана вылетела в сторону, леденящим свистом упав на зелёную траву. Хисао резким выпадом наклонился вперёд и совершил удар снизу по телу ошарашенной женщины. Катана уверенно проскользнула через её бледное кимоно, и она, издав протяжный вопль, растворилась, как снежный туман, прямо на лезвии меча. Хисао выпрямился, бегая глазами по мелькающему бликами полю. Белоснежная ткань, из которой высовывались острые ногти и показывались очертания глаз, потянулась в сторону густого леса. Душа поднялась, приняв привычную форму, вновь опёрлась на босые ноги, тонкими пальцами продавливая холодную землю, и резво бросилась бежать, тут же скрывшись за раскидистыми деревьями. Хисао плавно спрятал меч в ножны, бросив любопытный взгляд на лежавшую в стороне катану. Он аккуратно подобрал её, проводя пальцами по гладкой стали. К его ладоням вдруг прилипли замерзшие частички льда. Они переливались, мерцали и застывали на кончиках пальцев. Катана потускнела и в один момент развалилась прямо в его руках, унесённая прохладным ветром. Он перевёл глаза на густой лес. Следы босых пальцев вели направо. Ловчий поправил концы шляпы и, нахмурив брови, побежал за ещё непобежденной душой.
Девушка неслась по лесу, ловко минуя торчащие ветки. Её кимоно расплывалось. Солнце блекло в тёмном лесу, бросая по её белой коже неприятный холод. Она в ярости разрывала своими длинными ногтями колыхавшуюся перед ней листву, вырываясь из удушающей её тесноты, пока наконец не вышла на очередную зеленеющую поляну. Яркие лучи ударили ей в глаза. Красные цветы зашумели у неё под ногами, как и прежде, успокаивая её призрачный взор. Она остановилась, внимательно взглянув на другую сторону поля. Икеда держала ладонь на рукоятке меча, застыв, словно ожидала встретить заблудшую душу. Девушка задрожала. Её переполняло безумие. Взгляд пылал. Она растопырила длинные ногти. Раскрыла изуродованный рот. Яростный вопль пронёсся вдоль поля. Нити ликориса под ней задрожали, прогнув ранимые стебли, и она бросилась на застывшую воительницу. Икеда подняла из-под амигасы чёрные глаза, плавно обнажила катану и, совершив молниеносный выпад, выставила клинок прямо перед несущейся к ней девушкой. Тёмная сталь как по маслу прошла вдоль её талии. Кровь брызнула на зелёное поле, слетев с лезвия катаны. Девушка захрипела, переполненная бессилием и болью. Протяжно, тяжело, но нежно – переплетаясь с дуновением ветра. Она упала на алую траву, и душа исчезла, растворившись в красных цветах ликориса. Икеда обернулась, взглянув на стоявшего в стороне Хисао. Он улыбнулся, столь искренне, столь добродушно, что всё его, казалось, непоколебимое хладнокровие вмиг рассыпалось. Прохладный ветер ударил по её коленям, и Икеда перевела взгляд на дорогу через светлую чащу, где продолжали расцветать цветы ликориса. Кружащий ветер звал её сквозь чарующий вечерний свет.
– Я должна продолжить свой путь, – сказала она.
– Я понимаю, госпожа, – кивнул Хисао, не скрывая очаровательной улыбки. – Я не хочу с вами расставаться, но мы связаны судьбой, и посему я не переживаю. Я уверен, алая нить сведёт нас друг с другом и наши пути вновь пересекутся.
Хисао поклонился и, спрятав глаза за амигасой, повернул в сторону. Икеда смотрела ему вслед. Алые нити ликориса тянулись к ней, пока Хисао отдалялся всё дальше. Её привлекла чарующая тропа. Странствующий кругом осенний ветер вёл её, указывая дорогу.
Судьба
Мы связаны с тобой предназначеньем.
Алой нитью, окутавшей весь мир,
Что, словно кровь, кипит дрожащим сердцем,
Что, словно сон, мы видим лишь на миг.
И пусть нас разделяют расстояния,
Мечты всегда приводят к одному.
Нет в этом мире большего желания,
Чем отыскать заблудшую судьбу.
Глава 6
Могила под вишней
С каждым шагом леса вокруг Икеды густели. С возвышающихся холмов открывались узкие пещеры. Она всматривалась в непроглядный лес, в котором при должной фантазии можно было разглядеть все свои страхи. Воительница заметила на дороге глубокий след, что вёл прямо в густой лес, словно кто-то тащил нечто тяжёлое. Она не остановилась, хотя и осознавала, что путь вновь привёл её куда нужно. Поднялся холодный ветер. Икеда почувствовала странное ощущение. Тьма начала сгущаться слишком резко. Вечернее солнце, любезно освещавшее ей путь, скрылось с чёрного неба, будто наступила глубокая ночь. Её вели лишь тусклые зелёные светлячки, что пылали вдали, напротив узкой дороги. Они привели Икеду к местному кладбищу, что вдоль и поперёк было огорожено длинными металлическими кольями. С их острых пик свисали пахучие мешочки с благовониями, а обычные на первый взгляд фонари источали едко-зелёный оттенок. Это кладбище было нетипичным. Обычно подобные места были всегда открыты, чисты и ухожены, но здесь царил по-настоящему хаотичный беспорядок и отталкивающий своей непривлекательностью гнетущий мрак. На широких воротах висели два прочных замка, что были погнуты от множества безрассудных ударов, с глубокими ржавыми порезами, словно кто-то зубами пытался прогрызть толстую металлическую дужку. Икеда прижалась к деревянным воротам, внимательно прислушавшись к окружающей местности. Гробовая тишина прерывалась лишь лёгким дуновением ветра. Даже раскидистые ветви вишни, что росли за металлической оградой, не издавали ни шороха. Вдруг тишина прервалась ржавым скрипом фонаря. За углом показался тусклый свет и, несмотря на то что был едва заметен, выделялся среди зелёных огоньков. Икеда выглянула, вернувшись на узкую тропу. Сутулый старик осматривал металлические колья, торопливо, но плавно проходя вдоль ограды. Он носил длинные рукава и периодически прикрывал и без того тусклый фонарь. Старик дрожал, всё время бубня что-то невнятное себе под нос, и было видно, как чёрный плащ дрожит вместе с ним. Воительница подошла сзади, тенью промелькнув перед глазами старика. Он замер. Его дыхание остановилось. Старик медленно обернулся и, завидев тёмную фигуру, скрывающую лицо за широкой шляпой, завопил от страха, упав на копчик и прикрыв лицо дрожащими руками. Икеда подняла глаза, что растворялись во тьме, но старику этого было достаточно, чтобы вновь поднять упавший фонарь и приглядеться к напугавшей его гостье. Он облегченно выдохнул, едва увидев, что перед ним стоит живой человек.
– Боги, ты меня напугала женщина, – выругался он, хватаясь за грудь.
– Чем занят? – полюбопытствовала Икеда.
– Могильщик я. Смотрю, чтобы пробоев не было, и рекомендую тебе тут не шататься, опасно в наших краях нынче.
– Поэтому ты так дрожишь?
Могильщик скривил рожу, с возмущением сплюнув на землю.
– Да, поэтому, – нехотя ответил он. – Демоны приходят и металл тока так прогрызают, а эта ограда хоть малость да защищает.
Старик выдохнул с жалостливым выражением и взглянул на тёмно-красные плоды вишни, висящие у него над головой.
– Их могилы там, за решёткой, – продолжил он, – словно в какой-то тюрьме, но уж лучше так, чем тимиморё тела их утащат.
– Я могу решить твою проблему, но не бесплатно.
Могильщик кивнул носом, на секунду прикрыв тяжелые веки.
– Я переговорю со своими, но если и вправду справишься, то в долгу не останемся, уж поверь.
Икеду кивнула и вернулась к дороге, что вела вниз к потухшей деревне. Могильщик замешкался, закряхтев и хаотично замахав руками.
– Эй, ты что меня оставишь здесь одного?
Воительница притормозила, плавно обернувшись на напуганного старика.
– Так пойдём со мной.
– Но я ещё обход не закончил.
– Он тебе уже не нужен.
Икеда пошла дальше, а могильщик, повертев головой среди едва различимой тьмы, поторопился за воительницей. Старик всё время вертелся, продолжая скрипеть ржавым фонарём. Воображение и страх играли с ним. Во тьме ему виделось то, чего не было на самом деле, и это вселяло в него ещё больший ужас. Икеда вдруг остановилась, замерев на месте. Могильщик быстрыми шажками приблизился к ней, чуть ли не зарываясь в её рукав.
– Что? Что-то услышала? Говори, иначе я прямо ща дёру дам, – запаниковал он.
– Нет, ничего, – спокойно ответила охотница, продолжая смотреть вдаль. – Просто я впервые вижу море.
Кристальное море блистало синевой, отражая луну на гладкой поверхности. Тихие волны переливались, играли на блестящей воде и расслабляли очарованные глаза. Казалось, что море –единственный источник света, окружавший их в тот момент.
– Хм-м, – нетерпеливо хрипнул могильщик. – Ты можешь посмотреть на море утром, а то сейчас не лучший…
– Не бойся, – резко прервала она, – тимиморё – пугливые демоны, они устрашают своим обликом и нападают лишь на тех, кто их боится.
Старик нервно покивал, будто поняв слова воительницы, но всё равно продолжал вздрагивать от каждого шороха. Дорога привела их в небольшую деревню, всего десяток домов на всю округу и ни единого фонаря. Вдоль побережья были разбросаны множество деревянных лодок и рыболовных сеток, и небольшая пристань, на которой виднелись тройка зелёных ламп.
– Я хочу знать свою награду с первым лучом солнца, – предупредила ловчая.
Могильщик почесал кудрявую голову и неохотно кивнул. Икеда двинула дальше, к песчаному берегу. Она присела у сияющего моря, наблюдая за его нежными приливами. Ночные тихие волны, словно шёпот, ласкали непривыкший слух. Дивная свежесть кружила голову. Она всматривалась в дальний горизонт, где яркая луна, казалось, вот-вот погаснет в глубоких водах. Икеда уловила момент и, прикрыв глаза, позволила времени унестись у неё из-под рук. Её разбудил тусклый свет, что скрывался за пасмурными тучами, или же торопливые шаги могильщика за спиной. Её это не волновало.
– Мы договоримся, воительница, – настороженно обратился старик: – Если справишься и избавишь нашу мирную деревню от этой напасти, то мы заплатим тебе сорок мон.
– Договорились, – не раздумывая ответила она, и поднялась на ноги.
– Слава богам, – облегчённо выдохнул могильщик. – Осторожнее там, тимиморё грызут так, что от тебя ничего и не останется. И вот ключ от кладбища.
Икеда взяла небольшой ржавый ключ и невозмутимо поправила концы амигасы. Она знала, кто такие тимиморё. Знала о них и их страхах. Знала, что они не более чем жуткие демоны, пожирающие трупы. От голода они крали мёртвых с местного кладбища, и жители оградили его острыми кольями, но дикий зверь сделает всё, чтобы добраться до лакомого куска пищи.
Икеда приблизилась к кладбищу. Холодный ветер колыхал ветви вишни над её головой. Она прижалась к деревянным вратам, снова прислушиваясь к окружающей местности. Шаги плотных лап слышались отчётливо. Жадный рык доносился совсем близко, прямо за воротами. Воительница слышала, как густые слюни капают на землю из открытой пасти. Она шустро вставила ключ в погнутый замок, и шум беготни, жадный рёв и скрежет гробов в тот же миг прервались. Икеда отворила ворота, что оказались легче, чем выглядели. Прямо перед ней, в двух шагах, на расстоянии вытянутой руки стоял тимиморё. Невысокий, сгорбившийся, покрытый густыми по всему телу волосами, демон хищно оскаливал кривые, выпирающие из пасти клыки. Его пожелтевшие глаза кривились от натянутой злобы. Из длинных грязных локонов торчали крылатые рога. Лапы, словно у зверя, с толстыми пальцами и выпирающими когтями. Его вытянутая женская грудь торчала до самых локтей, что с большими лапами и тощим телом создавало отвращающее впечатление. Демон стоял неподвижно, всеми силами пытаясь спугнуть воительницу, кривясь и шипя, словно разгневанный волк. Икеда хладнокровно обнажила катану и, совершив шаг вперёд, резким ударом пронесла лезвие вдоль его шеи. Тело демона зашаталось. Голова слетела с плеч, мелкими брызгами упав на окровавленную, сырую землю. Тимиморё замерли, изумлённо уставившись в сторону входных ворот. Один из демонов, схватив за плечи хладный труп, тащил его из деревянного гроба, впившись когтями в бледную шею. Икеда приподняла холодный взгляд. Ни капли страха, ни капли сочувствия, ни капли эмоций. Тимиморё резко как один дёрнулись со своих мест и ринулись бежать кто куда. Воительница едва сделала шаг им навстречу, как из-из угла выскочил демон и с импульсивным броском в плечо оттолкнул её в сторону. Икеда лишилась равновесия и отлетела назад, ударившись спиной о могильную плиту. Демоны вдруг замерли, обернувшись на звук посыпавшейся трещины. Икеда уверенно поднялась на ноги, вновь сверкнув тёмным лезвием. Её суровые глаза преобразились. Она продвигалась вдоль могильных плит. Тимиморё встал у неё на пути, выставив когти и оскалив выпирающие клыки, явно пытаясь спугнуть незваного гостя, но охотница не останавливалась, крепко сжимая в руках блестящую катану. Её тёмная фигура, суровый взгляд и непоколебимая самоуверенность внушали чудовищам страх. Тимиморё – привыкшие, что люди и звери бегут прочь от одного их вида, не ожидали встретить даже малейшего сопротивления. Тимиморё застыл, наблюдая, как воительница ловко подняла перед ним тёмный клинок. На мгновение в его глазах промелькнул ужас. Один резкий, едва заметный взмах меча, и голова чудовища слетела с его плеч, оставив на тусклых серых могильных постаментах красные брызги. Его собратья тут же развернулись, снова бросившись в разные стороны, подальше от уверенно наступающей воительницы. Икеда ускорила шаг, среагировала на мелькнувшего меж могил демона и молниеносным выпадом, выставила лезвие перед его несущимися ногами. Кровь хлынула с его голени, и он заверещал визгливым воплем, но Икеда тут же прервала его возгласы, вогнав меч прямо в раскрытую пасть. Демоны убегали. Одни умело перепрыгивали через острые колья, другие ныряли в прогрызенные отверстия ограды. Ловчая прошла мимо выкопанного трупа, что тимиморё бросили у самой могилы. Его левая нога была откусана широкими клыками до самых костей и открывала ещё не успевшее сгнить розовое мясо.
Демон заверещал на другом конце кладбища. Его нога повисла на остром колу, а тело свисало вниз, сдирая кожу с кровоточащей плоти. Он судорожно дёргался, пытаясь выбраться, но лишь усугублял своё положение, вызывая ещё большую боль.
– Не мучайся, – прошептала воительница.
Она сверкнула мечом и быстрым движением вонзила лезвие в грудь тимиморё. Он издал последний вздох и, закатив глаза, повис на погнутой ограде. Икеда осмотрелась. Стояла гробовая тишина. Кладбище было переполнено хаотичными плотными следами. Густые тучи надвигались с юга, поднимая осенний ветер. Она ступала по следам, вслушиваясь в колыхающуюся местность, как вдруг нечто смешалось с дуновением ветра. Протяжное шипение с дрожащим свистом играло где-то поблизости, но Икеда не замечала ничего, кроме проносящейся листвы. Тихий шёпот прошёл мимо неё, пустившись дальше в край густого леса. Она последовала за ним, прислушиваясь к каждому шагу. Следы демонов то расходились, то вновь смыкались, но все как один ровно вели за неутихающим шипением. Лесная гуща начала редеть. На сырой земле мелькнули капельки крови. Протяжное шипение зациклилось. Множество скользящих шёпотов наконец открылись взгляду. С длинных ветвей свисали змеи самых разных расцветок и оттенков – красные, винные, фиолетовые, ядовито-зелёные, пламенно-зелёные, синие. Их броские глаза горели в пасмурной тьме. Змеи ползали у ног Икеды, и она чувствовала сквозь пальцы их чешуйчатую кожу, но всё её внимание было нацелено на пещеру, что расположилась в тёмном камне. У её порога лежали обглоданные кости. Вылизанные человеческие черепа валялись отдельно от рёбер, костей рук и ног, и позвоночника, что вовсе висел у входа, словно трофей. Все следы звериных лап вели внутрь. Икеда, держа ладонь на рукоятке катаны, медленно вошла в пещеру. Сырость и гнусная вонь неприятно сморщивали кожу. Царила непроглядная тьма, но узкий тоннель позволял уверенно продвигаться, упираясь в холодные стены. Под её ногами стучали кости, скользкие камни выбивали из равновесия, и всё ещё ползали змеи, мелькая в темноте зоркими глазами. Тоннели расходились, но Икеда продолжала идти вперёд, в едва различимой тьме доверяя лишь своему чутью. Наконец в дальнем углу показался лучик света, что просвечивал сквозь сырые камни. Она вышла в большое подземелье. Яркий свет, что прямыми лучами бил с самого потолка, мгновенно ослепил её. Каждый её шаг, каждый шорох, каждая капля, падающая с открытого пика, каждое аккуратное движение демонов, что столпились в углу подземелья, разносилось звенящим эхо. Тимиморё жались, напуганно дёргая друг друга за руки и продолжая старательно оскаливать клыки в попытке спугнуть воительницу. Икеда подняла глаза на выпирающую скалу. Пробивающийся свет приоткрыл ей ужасающую фигуру. Старая сморщенная ведьма водила руками, всматриваясь, как переливается солнце на чешуе змей, что извивались на ней, словно очарованные её плавными движениями. Красная змея активно обвивала её плечи и шею, а хвост выползал из свисающего рукава. Синяя змея качалась на месте, обвив всю левую руку старухи, и околдованно глядела ей в глаза. Дряблая бледно-серая кожа ведьмы выглядела иссохшей и мёртвой. Тощие ладони вместе с пальцами напоминали скелет, натянутый на кусок плоти. Лицо вытянутое, но при этом уродливо плоское, зубы гнилые и побитые, глаза сморщенные, пустые, но на голове изящные светлые волосы, что совершенно выбивались из общего впечатления. Ведьма медленно повернула голову, заглянув прямо Икеде в глаза. Воительница не подала эмоций, хотя цепкий взгляд старухи моментально ввёл бы любого в неконтролируемый ужас. Ведьма сделала шаг, очень трудный, буквально скользя по скале, словно не в состоянии приподнять пятки.
– Ты явилась за мной, умелая охотница? – звонко спросила ведьма.
Её звучный голос эхом разнёсся по всему подземелью. Демоны замолкли, ещё сильнее забиваясь в угол от страха.
– Нет, за ними, – кивнула Икеда в сторону тимиморё.
– Они всего лишь звери, охотница. Звери, что хотят выжить в этом несправедливом мире. Как и я когда-то хотела. Неужто они заслужили смерти за своё простое желание?
– Выживает сильнейший – таков закон этого мира.
– Да-а, те люди, что лишили меня жизни, говорили точно также. Люди – самые страшные звери.
– Расскажи мне. Я могу помочь тебе.
– Помочь мне? Лишь одно способно помочь мне, лишь об одном я мечтаю в этих сырых пещерах. Мечта, что снится в моих коротких снах и видится каждый раз, как мне доводится сомкнуть веки.
– Покой, – ответила Икеда, поняв ведьму с полуслова.
– Да-а, покой, которого меня лишили, не дав и мнимой надежды. Я мертва. Моя могила, что я посещаю с каждым закатом, доказывает мне это. Я скучаю, скучаю по самой себе, скучаю по вишне, что росла у моего дома, скучаю по покою, что мне не довелось обрести.
– Я отыщу, что тебе нужно, скажи лишь, где искать.
Ведьма задумалась, слегка отдалившись назад.
– Моя могила даст тебе ответ. Ты мудра, я уверена, ты справишься.
– Мудра? – переспросила Икеда.
– Мудра, как и любая женщина. Богиня даровала нам этот дар, но возложила на наши плечи тяжкий груз, обратила наш век в боль и страдания.
Ведьма медленно повернула голову. Её иссохшая кожа скрипела, и казалось, что голова вот-вот треснет, упав с плеч. Она плавно подняла руку, потянувшись костлявыми пальцами к серым камням. Скалы задрожали. Лучи солнца высвободились оттуда ярким светом. Капли воды дрогнули, скатываясь вниз. Камни, что казались неприкасаемыми, раздвинулись от одного взгляда мудрой ведьмы, открыв выход наружу. Икеда взглянула на копошившихся в углу демонов, но скрыв глаза за шляпой, невозмутимо двинулась к выходу. Демоны заверещали сильнее, разбредаясь в разные стороны, словно радуясь изгнанию очередного чужака.
Выход из подземелья выводил прямо к кладбищу на холме, располагаясь очень близко, буквально в паре шагов до обгрызенной металлической ограды. Икеда осмотрела кладбище. Солнце едва просвечивало сквозь тучи. Слабая тень падала от серых могильных плит. Гнетущая тишина, прерываемая шумом ветра и вновь возникшим шипением, снова вела Икеду по новому пути. Синяя змея всё время пропадала под несущейся листвой, но её яркий оттенок не позволял ей скрыться надолго. Змея сжалась, скрутившись в плотный комок, и замерла на совершенно непримечательном месте, лишь тонкие скромные ветви торчали из-под земли.
– Она здесь? Хорошо, – кивнула охотница зоркой змее.
Икеда схватила лопату, что больше напоминала ржавую прогнувшуюся доску с заострёнными концами, и начала выкапывать незримую могилу. Она успела сделать всего несколько резвых рывков, как лопата ударила по деревянному ящику. Гроб оказался небольшим, не больше могильных плит вокруг, что были на уровне груди. Воительница упёрла ногу в незабитую крышку гроба и резким движением отбросила её в сторону. Гроб оказался пуст. Ветер свистел сквозь могилу. Икеда задумчиво вглядывалась в пустоту. Её эмоции выплёскивались из дрожащего сердца, что она с трудом сдерживала в груди. Ненависть и гнев от несправедливости и отчаяния били по её железному хладнокровию, сверкая в суровых глазах. Она развернулась так резко, что рукоятка катаны просвистела в её ладони. Икеда брела по той же самой дороге, что в первый раз привела её к пещере. Через густой лес, через бьющую по коленям сырость, мимо густых следов. Ускоряясь, всё быстрее, шаг за шагом, молниеносно пролетая гибкие ветви. Она притормозила, только едва завидев тёмные блики пещеры. Разбросанные кости вновь привлекли её внимание. Она проходила мимо черепов и обглоданных костей, внимательно всматриваясь в каждый. Змеи продолжали извиваться у неё под ногами, но большинство скопилось слева от пещеры. Они ползали друг на друге, не меньше двух десятков на небольшом булыжнике. Икеда присмотрелась, глаза продолжали видеть то, во что не хотелось верить. Она медленно подошла к куче запутавшихся змей и, сделав глубокий вдох, плавно провела рукой в сторону. Змеи застыли, очарованно остановив настороженные глаза на её ладони. Икеда заиграла пальцами, словно в мнимом танце, и змеи послушно расступились, уползая по разные стороны. В небольшой, отсвечивающий синевой череп юной девушки впивался низкий осиновый кол. По тусклым очертаниям и блеклым формам, по змеям, скользящим вокруг него, и светлым локонам, торчащих из черепа, Икеда быстро осознала, кому он принадлежит. Она закатила глаза, глубоко глотнув воздух, что с трудом давался ей в этот момент. Голова закружилась, хладнокровие пошатнулось, но стойкость воительницы не позволяла ей лишить себя контроля.
– Да, – послышался звучный голос.
Икеда обернулась. Ведьма стояла неподвижно, змеи обвивали всё её тело, а ноги также были будто прибиты к земле.
– Это я, – продолжила ведьма, указав на блеклый череп. – Такова моя судьба. Предана, убита и брошена на растерзание зверям. Разве я заслужила подобное?
– Я похороню тебя, – уверенно заявила Икеда. – Ты обретёшь покой.
– Они не позволят тебе этого сделать. Их скудоумие ведёт их, а честь и справедливость исчезают в тёмных пещерах.
– Страх не даст им посягнуть на твою могилу. Я обещаю.
Воительница подняла девичий череп, аккуратно возложив на ладонь. Ведьма смотрела ей вслед, и, несмотря на то что эмоции были мертвы, мысли всё же переполнял страх за юную охотницу.
Икеда положила череп в гроб, заперла тонкой крышкой и, накрыв землёй, присела на колени. Тьма сгустилась. Ветер дрожал по сжатым губам.
– Богиня Идзанами, – молвила она, – даруй покой этой юной душе. Найди ей место в своём мире. Обрати несправедливость в прах и даруй мне сил на этом пути.
Икеда приоткрыла веки, лишь когда резко пробившиеся лучи солнца ударили ей в глаза. Она подняла взгляд, неотрывно любуясь заново родившимся горизонтом. Старуха стояла на вершине холма. Её золотистые волосы сверкали на ярком солнце. Две змеи извивались на её руках. Её кожа медленно белела, а лицо оживало искренними эмоциями. Жемчужная слеза покатилась по бледным щекам, улыбка расплылась на розовых юных губах. Красивая, изящная, нежная, словно ангел, девушка затмевала собой солнце и чистое голубое небо. Ветер заискрил по её плавно мелькающим локонам, босые пятки поднялись, оторвавшись от земли, и она исчезла, улетев вместе с тёплым дуновением. Икеда поклонилась лежащей перед ней могиле и вернулась на нижнюю дорогу, сжимая в ладони рукоятку меча. Прибрежную деревню освещало яркое солнце, но ни один из жителей не вышел встретить тёплые лучи. Пустые улицы, заржавевшие, брошенные лодки, небрежность и равнодушие кружили в этом месте. Икеде не хватило внимательности заметить очевидное, что вызывало у неё ещё большую скорбь.
– Эй, выродки! – завопила воительница, выплёскивая скопившуюся ярость. – Выбирайтесь из своих домов! Взгляните мне в глаза. Подонки и убийцы!
Дверь скрипуче отворилась. Икеда не скрывала презрительный взгляд, а её холодные глаза бросали в дрожь, страх, которого им не доводилось видеть. Жители боязно глазели на неё, замерев у порогов своих домов. Мужчины, ни одной женщины. Бандиты, что заслужили смерти.
– Каждый из нас ищет покоя, и посему я не буду убивать вас, – продолжила Икеда, водя разгневанными глазами. – Но если кто-то протянет свои мерзкие руки к её могиле, я вернусь и перебью всех вас. Обещаю, я залью это место кровью и прослежу, чтобы ни один из вас не обрёл покоя. Живите в страхе, познайте его, пускай он сожрёт вас, словно болезнь. И пусть змеи на холме до конца жизни напоминают вам о ваших грехах.
Никто не решился сказать воительнице ни слова. Она поддалась эмоциям и принесла страх в ещё одно место. Она вернулась на тропу, желая поскорее покинуть здешние края. В дальнейшем об этих местах ходило много легенд и мифов. Трудно сказать, сколько из них были правдивы, но известно лишь, что дни миновали, и на могиле неизвестной возросло вишнёвое дерево.
