Роман Клепов
Расцвет шиповника
Это озеро буквально родилось вместе с окружающим его великолепным природным пейзажем, когда растущий шиповник уже цветёт в полную силу, давая знать рыбакам, что время ехать за карасём подскочило, после долгого зимнего перерыва. Со всех четырёх сторон, озеро имело разнообразные подступы к воде, и красивые берега, которые выделялись особой необычностью. На противоположной стороне от нашей остановки с Петром возвышался хвойный лес. Оттуда слышалось чёткое пение звонкоголосых соловьёв и небольшой шелест веток деревьев. По краям укреплялись насыпи, шлаковая и песчаная перемешанные с гравием. И наконец, на нашей стороне располагалась широкая просека совместно с зелёными холмами, исходившие от воды в виде земляной лестницы. Что и говорить картина для художника.
Впервые на новом столь впечатлительном месте, мы с другом обнаружили, что сюда пригоняют коровье стадо на водопой. Если рыбачить в их присутствие, тогда вряд ли будет успех в рыбалке. Игривые бычки взбудоражат всю воду, а драгоценная зорька быстро улетучится. С пустыми руками не одному рыбаку не хочется возвращаться домой. Бывает и не миновать плохие дни, но мы боремся с неудачей, применяем все идеи и возможности.
Раньше всё чаще рыбаки сидели у реки. А в современное время у кого слабое терпение, где абсолютно пропадает желание, отведать царскую рыбу, переходит на непредсказуемого карася.
Было половина седьмого утра. Зрелый мужчина ловил рыбу в одиночестве, когда мы с Петром заметили его по приезду. Он рыбачил сразу несколькими удилищами, складывал пойманную добычу в ведро с водой, в котором весело плескались, по-видимому, шесть приличных «ломтей».
Мы подошли к нему.
– Как улов?– спросил я и кивнул ему в знак приветствия.
Пётр, молча, пожал руку, оценивая чудную красоту.
– Ну, сегодня меня карасики порадовали!– с нескрываемым энтузиазмом ответил рыбак, улыбаясь.
От удовольствия он потирал кисти рук.
– Ещё начало шестого часа пришёл сюда, а он смотри, как хватает.
– Да-а,– прикинул я.– У него видать жор сегодня?
– Не знаю. Чтобы все подряд крупные шли, такого пока со мной не происходило.
Он внимательно изучил меня и заявил:
– Вы не стойте, карася сами знаете, все условия хороши и не берёт. Небось, заядлые рыбаки?
– Заядлые.
Я кинулся разматывать снасть. Пётр сделал в этот раз снова по-своему. Никаких лишних разговоров и советов. Он уже был в боевой готовности, прежде чем я, только что расправил пятиколенное удилище.
– Возле шлаковой насыпи обследую,– пробурчал Пётр.
Прячется он от предстоящих солнечных лучей. В тени неплохо сидеть, особенно без комаров, но я не любитель далеко ходить. Куда подъехали, здесь и лови, а в обход надо идти, если клёва совсем нет. Наживка у нас одинаковая, дождевой красный червь, карась проголодается, и дело пойдёт в гору.
Я разместился на краю бережка в компании везучего рыбака и напрягся весь в ожидании.
– Ещё одного, седьмого и отчаливаю,– проговорил он.
Карась у него перестал клевать. Что поймал, то поймал.
– Давно не мог выбраться на рыбалку.
Он вздохнул.
– Будь у меня машина, пусть «Запорожец», я бы сюда не поехал.
Это был бросок в наш с Петром адрес. Чем ему это озеро не нравилось, мне было непонятно.
– Куда, например?– не выдержал я.
– Хотя бы на богатую протоку. На Песчанке не промышляли?
– Давно забытое старое,– усмехнулся я.– Там ловить нечего.
Мужчина прищурился. Выражение лица сделалось загадочным.
– Не скажи. Места надо знать.
– Расскажите, пожалуйста, в чём секрет?
– Охотно отвечу. Далеко, правда, но на вашей «Ниве» без проблем и размытая дорога не страшна. От развилки километров шестьдесят пять проедите, а потом…
Он осёкся.
На его средней удочке поплавок активно заплясал. Уж больно со страшной силой повело в сторону, натянуло донельзя леску, и даже бамбуковое удилище чуть не слетело с рогаток.
Мужчина бросился к нему, и тут произошло нечто ужасное. Слегка задев ведро с рыбой голенью ноги, хватило, чтобы ему опрокинуться и выплеснуть содержимое в воду. Жутко представить. На чём стоял мир, он был в момент трижды проклят до седьмого колена. Караси почуяли свободу, обрели силу и поплыли в разные направления. Все как один скрылись из поля зрения.
Назло мне на меня напал дикий смех, хотя я знал, что смеяться здесь неуместно, но я не мог себя сдержать. Сидевший поблизости Пётр, также заметил уникальный номер рыбака. Друг старался спрятать улыбку, всячески, отворачиваясь.
– Ведро надо дальше ставить,– сказал я язвительно, вспомнив его упрёк с машиной.
Раздосадованный рыбак в сердцах плюнул и вытащил удилище на сушу. На крючке до сих пор сидел «пленник» маленьких размеров, граммов на сто.
– Возьми себе!– буркнул он и кинул мне карасика.
– Плохо домой без ничего. Получается, время зря убил. Может быть, потом повезёт.
Мне сделалось очень неудобно.
– Извини, сам понимаю, нельзя смеяться. Поставь себя на моё место,– я ещё раз извинился.
Рыбак достаточно обмок в воде, играя в догонялки. Не обращая внимания на мои утешения и мокрую одежду, он укомплектовал всё рыбацкое имущество и сообщил:
– Помню, один забавный случай был,– заговорил он с весёлой улыбкой.– Вон там, у лесной зоны, недавно дед рыбачил. Мелкие рыбёшки попадались и хлоп…, увалень здоровый привалил. Дед его хвать на подсечку и запутал в кроне дерева. Крепко зацепилась леска, лезть тяжело, ветки густые, мешают, а карась знай себе, висит и барахтается.