Роман Елиава
Наследники

Свен

Волна ударила в борт с такой силой, что, казалось, корабль должен развалиться. Однако, он выдержал. Если бы не буря, был бы слышен скрип и стон дерева, из которого был сделан дракон веллингов. Свен сидел, вцепившись в борт. Он на время прекратил вычерпывать воду. Сейчас это было бесполезно, нужно было удержаться на корабле. Он видел, что кто-то вывалился, но в темноте не смог понять кто. Все были мокрые с ног до головы. Но Свен не чувствовал сейчас холода. Юношей владела одна мысль – выжить, не оказаться там, за бортом, в этом бешеном танце волн и пены. Он оглянулся. Темный силуэт у руля был непоколебим. Это – Хольг, его отчим. Он кричал, пытаясь перекричать грохот волн и завывание ветра.

– Бо! Сын безрукой курицы, держите парус. Привяжите его!

Корабль в это время поднялся на гребне гигантской волны, и его правый борт лег параллельно волне. Свен на левом отчаянно вцепился в веревки, которыми привязался к кораблю. Кто-то с криком упал. – Кто-то из тех, кто пытался сейчас удержать уже снятый парус. Слишком быстро налетела буря. Они успели снять, но не успели привязать парус. Такого раньше никто не мог вспомнить: вот собрались тучи, стал накрапывать дождь, и вдруг чудовищный порыв ветра чуть не опрокинул их корабль, Дождь на мгновение прекратился, и взору веллингов предстала огромная волна, нависшая чудовищной массой воды над кораблем. Она была, возможно, в сотню человеческих ростов. Веллинги застыли в удивлении. И только быстрая реакция старого Хольга спасла их.

И сейчас их корабль куда-то несет, мачта сломана. Свен увидел, что парус удержать не удалось, он, вместе с вцепившимся в него Бо, исчез за бортом. Корабль застыл на мгновение и стал падать вниз, соскальзывая с волны. Желудок Свена подступил к горлу от необычного чувства легкости. Он зажмурил глаза, ожидая встречи с великим Морским Царём. Но вдруг рёв бури прекратился.

Шторм кончился также внезапно, как и начался.

– Это не шторм, это Морской Царь играл с нами, – услышал Свен голос старого Уве.

Он посмотрел вокруг,: серая вода постепенно успокаивалась. С неба шел мокрый снег. «Но ему еще рано! Еще не наступила осень», – подумал Свен.

– Где мы? Куда нас занесло?! – подал голос Бьорн, двоюродный брат Свена.

– Холлмардаг, – спокойно сказал Хольг, и все содрогнулись.

– Не может быть! – воскликнул Сонсен.

– Смотрите сами, – Хольг указал рукой в направлении движения корабля.

Свен пригляделся сквозь пелену снега и увидел белый пик на горизонте. Все замолчали. Юноша первый раз видел гору Морского Царя, куда после смерти уходят веллинги. Он почувствовал, как холод проникает в тело сквозь мокрую одежду.

– Но мы же еще не умерли? – задал вопрос юноша.

– Нет, – ответил отчим. – Но были близки к этому. Нам нужно отремонтировать корабль вот на тех льдах, например.

– Здесь никогда не было льдов, тем более летом, – встревоженно заявил старый Уве. – Морской Царь заманивает нас к себе.

Все замолчали и начали обдумывать слова Уве. Свен знал, что остров Холлмардаг, где высилась гора Морского Царя, был самым северным островом из доступных открытому морю. За ним начиналось поле бесконечного льда – царство мертвых. Вокруг Холлмардага были рифы и мощные течения, но никогда не было льда. Ходили песни о безумцах, пытающихся до момента смерти достичь на драконах берегов Холлмардага и подняться на снежную гору Морского Царя. Но живым сделать это так ни у кого и не получилось. Морской Царь не отказывал смельчакам: они все умирали на подступах к берегу, их корабли разбивались в щепы, и люди тонули, отправляясь прямиком в чертоги на горе.

Но сейчас вместо бурунов, рифов и волн они видели перед собой ледяную поверхность, занесенную снегом. Она уходила прямо к горе. Корабль несло на этот лёд.

– Ну что открыли рты, как сухопутные раззявы? – нарушил тишину Хольг. – Не видите, куда нас несёт? Сейчас корабль разобьется. А ну за дело!

Все тут же засуетились, схватили багры и столпились у носа, достали несколько весел, чтобы погасить скорость в воде с ледяным крошевом. Им удалось мягко пришвартовать корабль к кромке толстого льда. А через час они уже втащили корабль на лёд. Уве развел огонь, и веллинги постепенно собрались вокруг костра, согреваясь и суша одежду прямо на себе.

– Я вот что скажу,– начал Хольг. – Я никогда не видел такой бури и никогда не видел, чтобы был открыт путь на Холлмардаг. Я считаю, что это неспроста. Морской Царь зовёт нас. Не знаю зачем, но я пойду. Кто пойдет со мной?

Он обвел серьезные лица веллингов. У некоторых на бородах причудливо застыли сосульки. Все молчали. С богами шутки плохи. Если не выполнить их волю, будет совсем плохо. Но как понять, что они хотят?

– Я пойду с тобой, – прокряхтел старый Уве. Хольг кивнул ему.

– Я, – сказал Бьорн.

– И я, – вдруг неожиданно сам для себя заявил Свен.

Всего вызвались восемь человек, включая Хольга.

– А ты, Сонсен, оставайся, – приказал он. – Попробуйте что-то сделать с мачтой и отремонтировать старый парус. На вёслах мы можем не дойти. Припасов у нас нет. Если только здесь не водится живность.

Сонсен кивнул Хольгу. Они вышли из Марка, столицы селлингов, сгрузив там всю рыбу, и направлялись домой, когда налетела буря, которая отнесла их далеко на север.

Веллинги отогрелись, поели и приступили к работе, а восемь человек след в след пошли по новому снегу в сторону Холлмардага. Свен думал о том, что, возможно, они первые живыми увидят чертоги Морского Царя. О них сложат песни, и долгими холодными вечерами, когда за стеной воет вьюга, семьи веллингов будут собираться и слушать песни о бесстрашном Свене, который побывал у Морского Царя.

В мечтах о будущей славе, согреваемый молодой кровью, Свен незаметно для себя приблизился к острову. Хольг подал знак, и все остановились.

– Послушайте меня, еще никому живому не доводилось побывать на острове Морского Царя. Некоторые, кто слишком много общается с тьорцами, считает, что это все выдумки и суеверия. Но я так не думаю. Наши песни родились не на пустом месте. Поэтому я всех прошу быть аккуратнее и замечать всё необычное, что происходит вокруг.

– Зима в этом году началась рано, и она холоднее, чем были раньше. Я не видел таких зим и не слышал о них от наших предков. О таком нет упоминания даже в песнях. Поэтому я согласен с тобой, Хольг, нужно быть осторожными, – сказал старый Уве.

Дальше они пошли медленнее. Через какое-то время Свен понял, что они идут уже по острову, вернее, по льду, покрывшему остров, а не море. Впереди показались скалы. Они прошли вперед и нашли проход между скалами в глубь острова. Гора Морского Царя нависала над ними. Свен поднял голову, чтобы осмотреть ее, и в это время серые тучи над их головами развеялись.

– Смотрите! – воскликнул Свен.

Веллинги остановились и стали завороженно смотреть на гору, покрытую искрящимися кристаллами льда. Зрелище было настолько великолепное, что оно захватывало дух. Но длилось оно недолго – серые облака снова затянули небо.

– Идём! – скомандовал Хольг.

Скоро они подошли к подножию горы и увидели, что дальше вверх ведут ступени, где-то покрытые льдом, где-то разъеденные ветрами и брызгами времени, но явно это – дело рук человеческих. Люди, не сговариваясь, остановились.

– Это сделали не люди, а великаны, – сказал Бьорн Сигурдсон, – посмотрите, какие большие ступени!

Веллинги переглянулись. В сердце славного Свена, героя будущих баллад, стал закрадываться страх. Да, они хотели увидеть чертоги Морского Царя, но не ожидали так быстро получить подтверждение их существованию. Бледный от волнения, Хольг шагнул вперед и пошёл дальше, не оглядываясь. Остальные потихоньку потянулись за ним. Идти было неудобно: лестница была предназначена для кого-то выше ростом, чем пришедшие веллинги. Свен подумал, что по этой лестнице ходит сам Морской Царь. Он поднял глаза и увидел, как Хольг остановился у входа в пещеру. Они, наконец, достигли входа в чертоги бога.

Хольг оглянулся на соратников, потом решительно шагнул внутрь. Свен осторожно пошёл за ним и скоро наткнулся на спину Хольга. Проход впереди преграждали промерзшие льдом деревянные ворота. На них, подо льдом, были видны буквы, выжженные на дереве.

– Кто-нибудь может это прочитать? – спросил Хольг.

– Я не знаю таких букв, ни разу не видел, – ответил Уве.

Веллинги затихли, стоя перед воротами и не зная, что делать дальше. Внезапно Хольг нарушил молчание.

– Торсон, дай твой топор. Раз уж мы дошли сюда, то негоже останавливаться.

Он взял двумя руками большой боевой топор, и эхо удара разнеслось по пещере. Через минуту рядом с Хольгом встал Бьорн, для третьего человека места не было.

Свен не знал, сколько прошло времени, прежде чем Хольг и Бьорн прорубили проход. Но когда он в свою очередь пролез через отверстие и оглянулся, то в свете зажженных факелов увидел, что с обратной стороны ворот букв нет. «Может это предупреждение? – внезапно посетила Свена догадка. – Предупреждение о том, что нельзя идти дальше. Но кто его мог оставить. И когда?» Свену вдруг стало очень неуютно, и он поспешил за остальными. Через несколько минут они снова оказались у ворот. На этот раз ворота были каменные. На каждой из двух створок висели железные кольца ручек. Сами двери были украшены непонятным геометрическим узором. Свену сначала казалось, что он одинаков на двух створках, но если пытаться сравнивать, то правая отличалась от левой; начинало казаться, что узоры движутся.

Хольг посмотрел на Торсона, и тот, отдав Бьорну свой факел, приготовился тянуть двери. Он взялся за кольца и хотел уже напрячь все мышцы, чтобы попытаться открыть каменные ворота, но те вдруг открылись сами. Резкий порыв ветра вырвался из-за ворот и погасил факелы. Веллинги оказались в темноте. Свену показалось, что что-то жуткое прячется дальше по коридору, его спина покрылась мурашками от страха. Чиркнул кремень, и загорелся факел Хольга.

– Ну что встали, идём дальше, – его глаза зловеще сверкнули в пламени факела.

Свен с трудом оторвал ноги от земли и пошёл вслед за Хольгом. «Зря они пришли сюда. Живым не место в чертогах Морского Царя. Он покарает их за вторжение». – Мысли Свена метались. Судя по лицам, остальные думали примерно также. Но Хольг, не останавливаясь, шёл вперед.

Внезапно они вышли в большой зал. Веллинги подняли факелы, но круг света, распространяемый ими не смог, разогнать тьму. Осторожно они двинулись вперед за Хольгом.

Пятно света потихоньку высвечивало какое-то строение впереди них. Через минуту они поняли, что это. Восемь веллингов стояли, высоко подняв факелы, и освещали гигантский каменный трон, предназначенный для великана и украшенный геометрическими узорами, похожими на те, что были на воротах.

– Трон Морского Царя,! так это правда? – прошептал удивленный Хольг и коснулся его рукой.

Чудовищный холод мгновенно сжал его сердце. Веллинги с ужасом увидели, как их вождь коснулся камня и мгновенно превратился в ледяную статую. Лицо, борода, кольчуга, – всё это превратилось в лёд и покрылось инеем. Послышался жуткий свист, похожий на свист ветра, и на троне стало формироваться облако.

– Бежим! – крикнул Бьорн.

Веллинги побросали факелы и кинулись назад в туннель. Священный ужас гнал их прочь от трона Морского Царя. «Господи! Помоги нам выбраться отсюда, – шептал про себя бегущий Свен. – Ну зачем они полезли в чертоги Морского Царя?» В это время пол под ними тряхнуло, но веллинги продолжали бежать.

Сонсен и команда заканчивали ремонт корабля. Доски снова были скреплены. Из нескольких весел им удалось сколотить импровизированную мачту, к которой они примеряли старый дырявый парус. Вдруг лед под ними тряхнуло, Сонсен удивлено увидел, как по белому простору льда побежала трещина.

– Смотрите! – закричал кто-то.

Сонсен повернулся к горе Морского Царя, чтобы увидеть, как в неё из серого неба ударила огромная ослепительно голубая молния.

Харл

Харл осторожно прошел в кухню. Для осуществления своей цели он снял свои башмаки с деревянной подошвой. Пришлось зайти с обратной стороны сада, но так ему удалось миновать мать, которая занималась стиркой белья. Харл знал, что оба подмастерья сейчас ушли перекусить, а отец уехал за город к мельнику за мукой. Значит, в лавке никого нет. Харлу шёл одиннадцатый год, он был сыном булочника и прачки. Его отец был не богат, но лавка приносила постоянный доход, а мать еще обстирывала богатых горожан.

Харл оглянулся и на цыпочках вошёл в лавку. Он взял две большие булки и засунул их под рубашку. Подошёл к двери. Выглянул: не появилась ли мать. Вроде, нет. Тогда он, крадучись, проделал обратный путь. Вообще то он сейчас должен быть в церковной школе, и, если бы родители узнали, что вместо этого он собрался идти на рыцарский турнир, да еще с Гриром, то не избежать ему порки.

Мать почему-то решила сделать его священником, и они практически все свободные деньги тратили на его обучение в Хаубурском соборе святого перекрестия. Отец втайне мечтал, что сын продолжит его дело и станет булочником, но не мог перечить жене.

Сам Харл не знал, кем он будет в будущем. Но одно он знал сейчас твердо – ни карьера булочника, ни, тем более, священника его не прельщала. Он хотел бы стать воином, носить блестящие доспехи и длинный острый меч. Он бы мог совершить какой-нибудь подвиг во славу красивой знатной дамы, и император посвятил бы его в свои рыцари.

Мечтая о подвигах, сын булочника добрался до перекрестка гончарной и красной улиц. Здесь его уже ждал двенадцатилетний Грир. Несмотря на разницу всего в год, Грир был выше Харла на две головы и был очень силен.

Они познакомились, когда Харла поймали в переулке трое ребят с улицы оружейников, и если бы не вмешательство Грира, Харлу бы здорово досталось. В то время дети с кондитерской улицы враждовали с детьми с улицы оружейников. Но в Грире было какое-то внутреннее благородство, несвойственное обычно сиротам в бедных районах Хаубурга: он не смог пройти мимо, видя, как малыша обижают трое более взрослых ребят. Он получил тогда несколько синяков, но сумел защитить Харла. С тех пор тот стал его лучшим другом.

– Вот, возьми, – Харл протянул вместо приветствия Гриру булки, достав их из-под рубахи.

– Спасибо, – ответил Грир, сразу впиваясь зубами в одну из них, он с наслаждением оторвал ими часть еще теплой и мягкой булки.

– Давно ждешь? – спросил Харл.

– С рассвета.

– Но!

– Ты не виноват – у тетки клиент. Их сейчас много во время турнира, – пояснил Грир с набитым ртом.

Родители Грира давно умерли, и жил он у своей тетки, женщины легкого поведения. Харл был уже достаточно большим, чтобы знать, что это такое. Его родители были категорически против общения сына с Гриром. Тетка практически не кормила племянника и часто выгоняла из комнаты, как сейчас, когда пришёл клиент, или когда была пьяна. А пьяна была она часто. Тетка снимала комнату на красной улице, у нее не было отдельного дома, как у родителей Харла, и она еле сводила концы с концами. Грир постоянно был голоден, и Харл подкармливал друга, когда мог.

– Ты идешь? – спросил Грир, пережевывая хлеб.

– Да, конечно, – поспешил ответить Харл.

Они пошли в сторону центра Хаубурга. Длинный Грир в залатанной, но чистой, одежде шел резкими большими шагами, Харл семенил за ним, пытаясь не отставать.

– Я договорился с одним стражником, – пояснял Грир, – он нас пропустит на место, откуда всё видно.

– Но как тебе удалось?

– Это один из постоянных клиентов моей тетки.

– А… понял.

Они подошли к самой большой площади города – королевской площади, близлежащая к ней улица уже была забита толпой. Но Грир уверено пробирался сквозь неё, расчищая дорогу для младшего друга. Наконец, они добрались до оцепления. Грир спросил что-то у стражника, и тот показал ему направление. Через несколько минут они нашли клиента его тетки. Это был полный мужчина с седыми усами и неряшливым видом.

– Ты не говорил, что вас будет двое, – стражник недовольно скосил глаза на Харла.

– Он – мой друг, – вместо объяснения заявил Грир.

Стражник хмыкнул.

– Идём, за мной. Плотники соорудили за ночь ложи для знатных гостей. На втором ярусе у них осталось подсобное помещение. Там склад досок и инструменты на случай ремонта. Окон там нет, но в досках большие щели. Всё будет видно, я проверял. Но сидеть тихо, пока турнир не закончится, и все не разойдутся. Вам понятно? – стражник остановился и посмотрел на ребят.

– Да, – ответили хором дети.

– Хорошо, мы уже пришли.

Стражник отвел ребят в подсобку трехэтажного деревянного строения, сколоченного за одну ночь только для того, чтобы знатные господа могли удобно лицезреть рыцарское действо. Харл посмотрел в щель между досок, ристалище было как на ладони. Рабочие как раз засыпали булыжную мостовую песком.

Вторую булку Грир доедал уже медленно. Ристалище было готово. Площадь заполнена народом. Слышался гул множества разговоров. Деревянные ложи тоже заполнялись знатными гостями. Над ребятами кто-то ходил и разговаривал. Но они были увлечены тем, что происходило на арене. Позвучали трубы, и народ разразился приветственными криками.

– Это – император, – сказал Харл.

И, действительно, в приветственных криках слышались имена императора Карела и императрицы Анихильды. Затем гул слегка улегся. Снова зазвучали трубы, и герольды огласили имена рыцарей, которые скрестят сегодня копья и мечи.

– Ого, – прошептал Харл, – герцог Луг приехал, говорят, ему только восемнадцать лет, но равных уже нет. Он побеждает всех, но лучше всего владеет копьем.

– Посмотрим, – ответил другу Грир, который не обладал обширными знаниями в генеалогии и боевых способностях знати, в отличие от сына булочника.

Но скоро все внимание ребят приковало ристалище. Они так и прилипли к щели между досками. Зрелище было очень красивым, завораживающим. Сначала были конные бои. Рыцари разгонялись на лошадях, закованных в сталь по самые копыта, и стремились выбить друг друга из седла длинными деревянными копьями. Лошади неслись друг к другу навстречу, стук копыт заглушался песком. В седлах, нагнув вперед головы в причудливых шлемах, украшенных пышными плюмажами, сидели напряженные рыцари. И вот в центре арены с грохотом встречались две, казалось бы, несокрушимые силы. Но одна из них оказывалась сильнее другой. Ничьей быть не могло. Сильнее удар, точнее движение копьем – и всадник вылетает из седла, и из соревнования.

Герцог Луг в серебряных доспехах и с оранжевыми перьями на шлеме был неудержим. Он, действительно, великолепно владел копьем. Его соперники валились один за одним. И вскоре против него остался только один, последний всадник. В черных доспехах, в простом шлеме с синим перекрестием на щите. Прибрежный граф Харланд, селлинг. Он был не столь искусен, но огромен ростом и имел коня себе под стать. Казалось, что это просто стена, о которую разбиваются остальные претенденты. Он сломал два копья. И об него сломали несколько, обломок одного из них пробил доспехи на месте плечевых сочленений и ранил графа, однако тот не обращал внимания на рану. И сейчас он грозно сидел на лошади, выставив вперед копье, левое плечо обмотано алой от крови тряпкой. Напротив него – герцог Луг. Легкий шелковый коричневый плащ, колыхаясь на ветру, поглаживал его серебряные доспехи. Оранжевые перья на шлеме распушились во все стороны и смотрелись гротескно, как рыжая шевелюра на железной голове.

Труба и два воина понеслись друг на друга. Удар графа был так силен, что, даже попав по касательной, он заставил герцога отклониться назад в седле. Но за мгновение до этого тот ловко направил копье прямо в шлем селенга. Шлем слетел с головы, обнажая соломенные волосы графа, а сам граф без чувств, с глухим ударом доспехов по земле, оказался повержен. Все ахнули. Какое-то мгновение казалось, что герцог тоже не удержится и повторит судьбу своего соперника. Но нет. С заметным усилием Луг выпрямился в седле и победно поднял копье. Всё вокруг взорвалось приветственным гулом.

Затем состоялось награждение герцога, во время которого Харл пожалел, что стащил утром только две булки.

И вот снова фанфары. Пешие схватки. И снова герцог Луг побеждал соперника за соперником. Но каждый раз возникали долгие заминки. Ребята не знали, что участники старались отказываться, и уже никто не хотел выходить против чемпиона, тем более, что мечом, хоть и тупым, можно было нанести настоящую рану, возможно, даже смертельную.

Но вот внезапно герольды объявили, что, видя подавляющее преимущество одного бойца, чтобы сохранить дух соревнования, в турнир войдёт еще новый воин, барон Сервет.

– Тьорец, – прокомментировал Харл, – правая рука императора. Говорят, что он тоже не плох.

Через несколько мгновений бойцы стояли друг напротив друга. Сервет был в легкой кольчуге и открытом шлеме без забрала. Луг в тех же доспехах, часть которых он снял, но только с ног, чтобы не мешали двигаться.

Герольды еще раз объявили имена противников. Когда прозвучало имя герцога Луга, народ радостно поприветствовал своего любимца. При объявлении барона повисла гробовая тишина, говорившая, что симпатии публики не на стороне Сервета.

Схватка началась. Соперники не кинулись сразу друг на друга. А стали осторожно приближаться. Но вот Луг сделал неожиданное и молниеносное движение мечом, которое, однако, было с легкостью отбито. И тут же барон сделал два спаренных в одно движение удара. Это очень сложная техника для тяжелых мечей. Такие удары обычно делают более легким оружием. Вот и герцог не ожидал этого. Он отбил первый, ложный удар, а от второго уйти уже не смог, и затупленный меч с силой опустился на его шлем. Тот выдержал, но герцог упал на колени. Сервет остановился. Через мгновение под восторженный вой толпы герцог встал и поднял меч. Но Харл был ближе к ристалищу, и он видел, что Луг покачивается. Герцог сделал шаг вперед, еще не совсем придя в себя. А Сервет пригнулся и круговым движением меча подсёк опорное колено герцога. Если бы барон не повернул меч плашмя, то мог бы перерубить ногу, опрометчиво снявшему ножные доспехи Лугу. Герцог упал на спину, а Сервет под гул недовольной толпы приставил меч к горлу герцога.

Барон Сервет был признан победителем. Но он отказался продолжать участие в боях, которые продолжились уже без него и герцога. В итоге победил гость, воин из Лоттленда. Император наградил победителя пеших схваток и отбыл вместе с императрицей.

Ребята остались ждать, когда разъедутся все знатные гости, как и обещали усатому стражнику, постоянному клиенту тетки Грира. Пока они сидели в ожидании, в помещение снизу зашли люди.

– Герцог, вы сегодня были лучшим, – раздался голос.

Ребята переглянулись и припали к щелям в полу. В одном человеке внизу Харл опознал герцога Луга, опознал по доспехам. Две других макушки – одна седая, другая бритая на лысо – ему ни о чём не говорили.

– Не нужно, – ответил Луг, хотя по голосу ощущалось, что лесть ему была приятна, – вы же видели, как быстро барон уложил меня.

– Да, но он был свеж, а сколько схваток сегодня провели Вы?

– Вы правы, – согласился герцог, – если бы не это, я мог бы победить его. Но мы же собрались не турнир обсуждать, перейдем к делу.

– Вы слышали, как вас сегодня приветствовал народ? – спросила седая голова.

– Да. И что из этого? Им понравилось, как я дрался, но мнение толпы переменчиво.

– 

Да, вы правы, – сказал седой. – И умны, не по годам, – герцог в ответ слегка поклонился головой. – Но Вы недооцениваете собственную популярность. Вас любит не только народ. Вы – лидер знати, Вы – представитель одной из самых знатных крестианских фамилий, прекрасный воин.

– Допустим, и что же?

– Вам не кажется, что нам нужно восстановить государство и нашу веру?

– Не понял? – растерялся герцог.

– Что вы не поняли? – раздраженно сказал седой и возбужденно заходил по комнате. – Всё понятно. Все ключевые посты заняты тьорцами. Наша вера попрана. Церковь больше не имеет власти. В следующем году они хотят открыть университет в городе.

– Но императрица Анихильда …

– Не говорите мне об этой тьорской шлюхе! Она отдала страну врагам, как приданное!

– Мне не нравится ход ваших мыслей, – заявил герцог. – Вы что же, предлагаете измену?

– Измену?! Нет, наоборот, я Вам предлагаю вспомнить про Вашу родину и возглавить её патриотов, во имя святого перекрестия изгнать чужаков. Это – дело чести, а не преданность оккупантам. Вспомните: Ваш отец погиб за эту страну, за нашу веру.

Харл пошевелился, и на макушку седого посыпался песок. Тот быстро вскинул глаза наверх.

– Кто там?!

Ребята отпрянули от щелей. Харл узнал владыку Пайена, главу церкви перекрестия.

– Харт, проверь! – приказал Пайен. – Пойдемте герцог.

Послышался скрип деревянной лестницы.

– Прячься, – прошептал Грир Харлу и запихнул его за груду досок, прикрыв сверху какой-то тряпкой.

В это время в помещение вошел человек, которого назвали Хартом.

– Дяденька, здравствуйте, Вы тот плотник, которого я жду? Меня здесь оставили ждать плотников, – услышал Харл жалобное вранье друга.

После этого наступила тишина. Затем снова раздался скрип лестницы. Харл посидел немного, не зная, что ему делать. Потом решил потихоньку выползти и выглянуть из-за досок. Он аккуратно развернулся и тихонько на четвереньках пополз вбок, умудрившись по дороге влипнуть в краску. Он осторожно выглянул и никого не увидел. «Неужели они ушли? – мелькнула мысль в голове мальчика. – Не может быть! – отогнал он ее. – «Наверное, этот Харт похитил Грира. Они же затевают мятеж!» – вдруг с ужасом осознал Харл и встал на ноги. Он сделал шаг в сторону двери и споткнулся. Взглянув вниз, он увидел тело Грира с остекленевшими глазами в огромной луже крови. Харл со страхом посмотрел на свои ладони, они были в крови, а не в краске.