Рокси Нокс
Сводный Змей
Глава 9
Эля
Несносный козёл. Гад ползучий. Хрен моржовый.
В голове крутится ещё много всяких эпитетов для Артемки. Искупал меня в бассейне, козлище! Не такая уж я и пьяная. Да, пошла танцевать. А что? Для того и пришли сюда. Да, собрала вокруг себя толпу. Ну и что? Я может впервые в жизни стала центром внимания. Тоже ведь хочу знать, каково это.
– Эль, серьёзно, переоденься в сухое, – говорит Дина. – А то бляшки на кофте твой мамы станут ржавыми.
– Она меня прибьет.
Скидываю с себя плед и торопливо снимаю кофту.
– Проследи, чтоб никто не вошёл.
Динка караулит в дверях, а я снимаю мокрую одежду и мысленно костерю Змеевского. На лифчик натягиваю его футболку, на трусы – шорты. Они мне велики, приходится утягивать шнурок. Хм, смотрится, как парашют. Зато в сухой одежде приятнее. Только нижнее белье мокрое… что он там сказал: трусов не оставит?? Бесстыдник какой. И ведь сделает, как обещал, бесчеловечный тип.
Его вещи пахнут им, хоть нос затыкай. Нет, запах приятный, но ассоциации вызывает… разные.
Заходит Змеевский и сканирует меня взглядом. Футболка в груди пропиталась от лифчика водой, и теперь там два мокрых кружочка. Туда и он и смотрит сволочь, чтобы меня задеть.
– Змеевский скройся с глаз, тебя слишком много, – морщусь.
– Это мы ещё не жили в одном доме, – ухмыляется.
– Признайся, что ты здесь неслучайно оказался.
– Конечно, не случайно. Я пришел тусоваться, а не пьяных дур забирать домой.
– Это ты обо мне? – скрещиваю руки на груди.
Он тоже переоделся в сухое. Неужели возит с собой весь гардероб?
– Но не о твоей подруге же. Дина трезва, как стеклышко. А ты нажралась.
– Ничего я не нажралась, – вспыхиваю.
Сама только недавно его клеймила за пьянство, и вот оказалась в точно такой же роли. Оно само так-то получилось. Наверняка в пиве что-то подмешано, чтобы быстрее опьянеть.
– Всё, быстро в машину. Отвезу вас домой.
– Ты чё тут раскомандовался? – сужаю глаза. – Я хочу еще потанцевать.
– С мокрыми сиськами? Иди давай танцуй. Я подожду.
Стыдливо накрываю мокрые кружочки ладонями.
– Ладно, не хочу уже танцевать. Но домой тоже не хочу, – дую губы. – Я маме сказала, что вернулась в полночь. А сейчас только десять.
– Значит, поедем кататься.
И мы реально едем кататься по ночному городу. Змеевский взял с собой друга и включил музыку на полную катушку. Его дружок попытался открыть форточку, но Артем не позволил.
– У Эльки волосы мокрые, продует же, – перекрикивает он музыку.
Приезжаем на пустырь к полуразрушенному зданию.
– И зачем мы сюда приехали? – ёжусь.
– Это наше место, – объясняет Змеевский. – Тут тихо, никого нет.
– Обычно маньяки выбирают такие места.
– Мы – не маньяки.
– Я Серж, – обернувшись, представляется друг Артема.
Называем с Динкой свои имена.
– Пива хотите? – спрашивает он.
– Той, что с мокрыми трусами – не наливать, – предупреждает Змеевский.
– А по чьей вине они мокрые?? – спрашиваю рассерженно. Окунул меня в бассейн и издевается теперь.
Парни переглядываются и ржут. Очень смешно, ага. Уссаться можно.
Серж протягивает Дине пиво, та берет. Но не пьет, греет в руках. Чтобы позлить Змея, выхватываю у неё бутылку и делаю глоток.
– Так, быстро сюда пересела, – командует Змеевский. – Серж, иди с Диной поболтай о своём о женском.
– Ещё чего! – противлюсь. – Буду сидеть сзади.
Серж выходит из машины и открывает заднюю дверцу. Подвигаюсь ближе к подруге, освобождая ему место. Змеевский сверлит меня злобным взглядом.
Сидеть втроем тесно, ёрзаю. Пиво отобрали, трусы мокрые раздражают. Змей тоже раздражает. Шею сейчас свернёт, наблюдая за нами.
– Эля, пересядь наперед, – цедит сквозь зубы. – Чтобы я тебя видел. Мне тебя еще матери сдавать.
– Себя сдай… в психушку.
– Вот ты противная, а. Училка-зубодробилка.
– Сам такой.
– Да хватит вам! – не выдерживает Дина. – Как вы жить вместе собираетесь?
– На разных этажах, – отвечаю.
– Займешь комнату домработницы? – спрашивает ехидно.
Скотина. Отворачиваюсь к окну. На кучи мусора и то приятнее смотреть, чем на Змея.
Серж жмется ко мне бедром, и я начинаю возмущенно сопеть. Потом кладет свою ладонь на мое колено и салютует бутылкой. Ладно, уговорили.
Снимаю обувь и перелезаю на переднее сидение. Оборачиваюсь и забираю свои кроссовки, но не надеваю их. К счастью, когда меня окунули бассейн, я была в чьих-то тапках, и они не пострадали.
Змеевский дотрагивается до моей ступни:
– У тебя ноги холодные.
– И что?
Заводит машину и включает печку на полную мощность.
– Ставь сюда ноги, – показывает на решётку, откуда дует горячий воздух.
– Змей, ты чо сауну нам делаешь? – ржет Серж.
– Эльке ноги греем. А то она собирается заболеть и заставить меня отдуваться на свадьбе родоков одному.
– Не-а, я обязательно приду, – отвечаю. – А то платье жалко – останется не выгулянным.
Ноги печёт, но я кайфую. Ааа, круть!
Сую теплые ноги в кроссовки. В машине теперь жарища.
– Дин, а что ты такая молчунья? – интересуется Змеевский, ловля в зеркале Динкин взгляд. – У Эльки рот не затыкается, а ты молчишь.
– Да так, просто вас слушаю, – смущается подруга.
– Дашь мне свой номер, красавица?
Только собираюсь ответить «Он у тебя есть», как понимаю, что Змей обращается к Дине. Значит, ее красавицей назвал, а мне просто велел: «Гони свой номерок». Почему такое разное отношение? Нет, Дина, конечно красавица и я её люблю, просто этот парень выводит меня из себя.
Оборачиваюсь и смотрю на Дину. Она спокойно диктует цифры Змеевскому, а тот забивает их в телефон. Вот это да! Она свой номер бережет как зеницу ока. Даёт только в исключительных случаях. Значит, Змеевский это – исключительный случай??
Артем делает ей дозвон. Всё, обменялись номерками, молодцы какие. Эля, ты чего переполошилась? Пусть общаются, тебе-то что?
Вспоминаю Динулькин взгляд на голый торс Артема. Очевидно, что она запала на него. Неужели, он тоже? Моя подружка худышка, наверняка, он любит таких – стройненьких, раз меня сарделькой обзывал. Черт, надо худеть. С завтрашнего дня сажусь на диету!
– Эй, ты чего притихла? – Змей толкает меня в плечо.
– Ничего, – одергиваю руку, будто бы ошпарилась об него. – Спать захотелось.
– Тогда по домам.
Артем заводит машину, а я думаю: кого он первую отвезет домой – меня или Дину? Наверное, меня.
Глава 10
Артем
Мне показалось, или «сеструха» ревнует? Взял номер Динки чисто для прикола, ну и на всякий случай – пусть будет. Она абсолютно не в моём вкусе, даже подержаться не за что. Чтобы с ней что-то замутить, её надо хорошенько откормить. Мне эта возня не интересна.
То ли дело – Элечка. Сочная девочка. Я так и не узнал, кто её бойфренд. Судя по всему, у неё его нет. Маленькая лгунья.
Бросаю на нее взгляд, запрокинула голову и закрыла глаза. Спит? Щас разбужу.
– Пристегните ремни, – говорю громко и втопляю в пол педаль газа. – Сейчас взлетим!
Элька мгновенно открывает глаза – придуривалась, и хватается за ручку на двери.
– Змеевский, ты чё творишь? – орёт.
Сзади весело – Сержу и Динке нравится наша ночная гонка. А вот вредина, как обычно, возникает.
– Ты собрался нас убить??
– Да замолчи ты уже. Наслаждайся!
– Перед смертью не надышишься.
– Что ты несёшь? – морщусь. Помирать собралась, дурочка?
– Останови машину.
– Не-а.
– Я заблюю тебе салон, придурок!!
Вашу ж мать! Резко торможу, и Элька едва успевает открыть дверь, как ее выворачивает на землю.
Тактично отворачиваюсь, да и приятного мало в картине блюющей девушки.
Подаю ей влажную салфетку, молча берет и вытирает губы.
– Эль, ты как? – спрашивает Дина обеспокоенно.
– Нормально.
– Может, в аптеку заедем?
– Не надо. Мне уже легче. Голова только кружится.
Выключаю музыку и еду тихо, раз уж у нас тут тяжелобольные. Покупаю полторашку воды и заставляю Эльку пить её.
Отвожу Сержа на ту вечеринку, и оставляю его там по его просьбе. Потом узнаю адрес Дины и везу её домой.
Пока доезжаем до Элькиного дома, полторашка с водой почти опустела. Умница. Сейчас нужно пить как можно больше жидкости.
– Проводить тебя до квартиры? – толкаю Эльку в бок. – Чтобы матери объяснить, если наткнешься.
– Объяснить, почему я в мужских вещах?
– И пьяная, – подзуживаю.
– Я не пьяная. Уже, – хмурится.
– А по запаху и не скажешь. От тебя несет как от бомжа.
– Дай мне жвачку, – просит. – Просто я никогда ещё не приходила домой в таком виде. У мамы будет шок.
Достаю из бардачка «Орбит» и протягиваю ей. Кидает в рот сразу три штуки и интенсивно работает челюстями. Меня пробивает на ржач.
– Что ты ржёшь? – толкает меня в грудь и нарывается на непробиваемую стену.
– Потешная ты девчонка.
– А ты чё такой твердый? – тычет пальцем в грудную мышцу. – Бронежилет что ли носишь?
– А ты чё меня лапаешь? – перехватываю её руку. – У нас завтра вальс. Только на нём можно руки распускать.
– А тебе жалко что ли? – спрашивает с обидой.
– Неа. Просто девичьи прикосновения на меня действуют, мгм, сама понимаешь как. Потом за себя не ручаюсь.
– Возбуждаешься?
– Да не то слово. Зверем становлюсь, ррр, – прикалываюсь. – Могу напасть и изнасиловать.
– Идиот! – чувствительно шлёпает меня по руке.
– Давай, выходи из тачки, домой тебя понесу.
– Что значит – понесу? – выбираясь из машины, спрашивает она.
Я уже стою возле двери. Подхватываю её на руки и несу к подъезду. Элька пищит и запускает когти в мое плечо.
– Элька-пора тебе-в-постельку, ты же говорила, что у тебя голова кружится? Вдруг упадешь.
– Змеевский, тебе делать не фиг? Сама дойду.
Ставлю её на землю. Роется в сумке в поисках ключа, находит, прикладывает. В подъезде темнота, и мы идём на ощупь. Элька оступается и падает мне в руки.
– Ну вот, а говорила, что сама! – говорю ей на ухо.
– Это все темень! Я ничего не вижу.
Можно подумать, я кот и вижу в темноте.
Лифт не работает. Шаримся по лестнице на ощупь, взявшись за руки для безопасности.
– И часто у вас так, свет отрубают? – интересуюсь.
– Да, частенько. Даже холодильник разморозиться успевает. Заходишь утром на кухню, а там Северный Ледовитый океан на полу.
– Бля, мобильник забыл в машине, – хлопаю себя по карманам. – Может, своим посветишь?
– Разрядился, – вздыхает.
Кое-как поднимаемся на четвертый этаж, останавливаемся возле железной двери.
– Ладно, пока. Спасибо, что проводил. Без тебя я бы точно убилась на этой темной лестнице.
– Только за это спасибо?
В соседнем доме включается свет, и я вижу Элькино лицо.
– А за что еще? – сдувает чёлку, упавшую на глаза. – С вечеринки меня забирать я не просила. Мне было весело.
– Знаешь, что с тобой было бы прямо сейчас, если бы я тебя не увез?
– Ну скажи!
– Тебя бы трахали толпой.
– Что-о? Ты вообще отмороженный, да?
Её права рука дергается. Залепит мне пощечину? За правду?
Отворачивается к двери и открывает железную дверь ключом. Руки у неё трясутся.
– Я говорю чистую правду.
Мягко оттесняю её руки и поворачиваю ключ в замке.
– Если в следующий раз захочешь пойти на вечеринку, позвони мне, я тебя отведу. Договорились?
– Пошёл ты на хрен.
Хлопает дверью так, что штукатурка сыплется мне на голову. Обиделась! А что она думала, уйдет просто так? Она танцевала задницей на глазах у голодных парней, у которых играют гормоны. Не думая своей глупой головкой, во что это выльется позже. Конечно, её бы трахнули. Двое-трое, может быть, пятеро. Я не участвовал в таком кордебалете – брезгую с кем-то делить девочку, но видел длинную очередь перед комнатой, в которой лежала пьяная довыебывшаяся девка.
А я еще и пошёл на хрен. Класс.
Глава 11
Эля
Захожу в квартиру, сожалея о том, что слишком громко хлопнула дверью. Я могла разбудить маму. А мне это ни к чему. Не хочу, чтобы она видела меня сейчас – такое позорище.
Добираюсь на цыпочках до своей комнаты, берусь за ручку двери и… слышу удивленное:
– Эля?
Неееет, ну пожалуйстаааа.
– Ээм, привет ма, – навешиваю на себя глупую улыбочку.
– Ты почему так одета? Ты что, купалась?
Мама не выглядит сонной, значит, не спала – меня ждала, как пить дай.
– Эээ, нет.
– Тогда почему на тебе мокрая чужая (!) футболка?
– Я упала в бассейн, оступилась и упала, да. Пришлось вот переодеться в сухое, – развожу руками.
– Чем от тебя несёт? Рвотой? – принюхивается. – Господи, Эля, ты пила, – разочарованно.
– Мам, прости. Так получилось.
– Тебе плохо? Кто-нибудь распускал руки?
Артем Змеевский, считается?
– Нет, все нормально. Нет, никто не трогал. Там Артем был.
– Сын Альберта? Это хорошо.
– Он привёз меня домой.
– Завтра позвоню ему и отблагодарю. А теперь иди спать, горемычная моя. И больше никаких вечеринок.
Да я уж и сама не хочу туда, после слов Змея о групповухе. Какая жесть! И дело даже не в том, что он меня пугал… Кое что я тоже слышала, не в танке живу. Как девочки потом беременели после таких вот ночей, и сами не знали от кого.
Выдыхаю, расходимся с ней по своим спальням. Я знала, что мама не будет ругать, просто стыдно перед ней. Реально стыдно за то, что мокрая и воняю. Как только Змей посадил меня в свою роскошную тачку? И возил по городу. И самую последнюю домой привёз. А я то думала, что уединится с Диной.
Иду в душ и смываю с себя позор. Чищу зубы несколько раз. Пью какой-то порошок для выведения токсинов. Хотя их вывела уже, в дороге… Писец, стыдоба. Блевала на глазах у трех людей. Рука-лицо. Ладно, Динку не считаем – она своя. Опозорилась перед двумя парнями, с одним из которых придется жить в одном доме. И он далеко не свой.
И дернул же меня черт… ладно, чо уж теперь? Всё же кончилось хорошо. Пойду спать.
Утром чувствую себя нормально. Собираюсь на пары и даже подкрашиваю глаза, помня о том, что днем у нас последний урок вальса. Послезавтра состоится свадьба. На Камоевича мне плевать, а вот маму не хочу больше расстраивать. Мы должны нормально станцевать. Нормально! А нет так, как вчера, когда Змеевский топтался по мне домашними тапочками и дышал перегаром.
У меня, кстати, нет перегара – я проверяла.
После учебы, меня ждет Григорий. На меня уже сокурсники косятся из-за того, что третий день подряд я сажусь в черный Лексус. Примут ещё водителя Камоевича за моего престарелого спонсора, вот будет прикол.
Сегодня Змеевский старший лично присутствует на уроке. Мы с Артемом не смотрим друг на друга. Пытаемся вспомнить всё, чему нас учил Андрей, и работать слаженно. Но Камоевич всё равно остаётся недоволен и назначает еще одно занятие.
– Плохо, дети мои! – крякает, прокашливается. – Эля танцует нормально, а вот ты, Артем, вялый. Будь мужиком, сын. Соберись! Такая красивая девчонка в твоих руках, а ты летаешь мыслями невесть где. Спускайся давай уже к нам.
– Ну, конечно, опять я виноват, – ворчит Змей.
– Да, ты не стараешься.
– Я просто не умею танцевать.
– Да? А это что?
Альберт Камоевич поворачивает к нам экран своего смартфона. Запущено видео с Ютуба, на котором Змеевский не по-детски отжигает.
– Это другое, – кривится Артем.
Запоминаю название видюшки «Змей на релаксе в Тундре», чтобы еще раз посмотреть его дома и похохотать в своё удовольствие.
– Другое, – передразнивает Камоевич. – Чтобы завтра выложились на все сто. Я проверю.
Артем закатывает глаза и натягивает на голову капюшон ветровки, загораживаясь от придирчивого папули.
– Я на пробежку.
– Какая пробежка, сын? А Элю кто отвезет домой?
– А что, Григорий у нас больше не работает? – спрашивает Змей язвительно.
– Гришу я отправил по другим делам.
– Спасибо, я доберусь на такси, – встреваю в их спор.
– Ещё чего! – возмущается Камоевич. – Артем отвезет.
Змей молча выходит из зала, семеню за ним. Наверняка обиделся из-за того, что я вчера послала его на хрен. А что он думает, мне приятно было слышать про трах с толпой??
Демонстративно сажусь на заднее сидение. Он удивленно приподнимает брови:
– Не понял?
– Что ты не понял? – моргаю накрашенными ресничками.
– Чё назад села?
– А, это… Просто сзади не так укачивает.
– Пересаживайся. Я даже крошки за тобой убрал от бургера, больше не будут колоть тебе задницу. Просто невероятно, что ты их не чувствовала, когда сидела тут.
– Опять намекаешь на мою жирную задницу? – сужаю глаза.
– Заметь, ты сама это сказала.
– Иди в баню.
– Почему не на хрен?
– Хочешь, иди на хрен, – говорю равнодушно.
Отворачиваюсь к окну и наблюдаю, как декораторы собирают фотозону. Готовятся к событию…
– Никуда не хочу идти, – зевая, отвечает Змеевский.
– Тогда поезжай. На Радонежского, 108.
– Никуда не поеду, пока не сядешь рядом. Терпеть не могу, когда кто-то дышит мне в затылок.
– Вот же противный!
Выхожу из машины и сажусь на переднее сидение. Пятиминутный спор и всё из-за чего?
– Это ты вредная, – говорит он, трогаясь с места.
– Ты просто плохо меня знаешь.
– Предлагаю познакомиться поближе. Сегодня вечером.
– Ты что, приглашаешь меня на свидание? – аж подпрыгиваю с места.
– Ты дурочка? Какое свидание? Из нас хотят сделать брата и сестру.
– Тогда зачем предлагаешь?
– Чтобы познакомиться поближе, – объясняет как идиотке.
– И что ты под этим подразумеваешь? – смотрю на него пытливо.
– Ну, секреты какие-нибудь расскажем друг другу.
– Ага, щас – разбежалась. У меня для этого Дина есть.
– Кстати, она мне звонила сегодня.
У меня ненадолго перехватывает дыхание, словно меня ударили под дых.
– Врёшь, она никогда не звонит первой парням.
Усмехается и тычет экраном мне в лицо. Вижу: Динулька-красотулька, принятый вызов в 11:05. Не знаю, что меня больше бесит – красотулька или то, что она звонила ему первой. Пожалуй, оба факта.
– А можешь показать, как я у тебя записана? – прошу, сама от себя не ожидав.
Вот у меня он записан как Змей дуралей. Так что тоже имеет право как-нибудь уничижительно меня назвать.
– Не-а, не покажу. Ты будешь орать на меня, – прячет телефон в карман ветровки и вжикает молнией.
Вот скотиняка! Ну точно как-то презрительно-унизительно подписал. Кто-то красотулька, а я просто сосиска, то есть сарделька – что ещё хуже. Сосиски хотя бы стройные…
– И что хотела Дина? – напускаю на себя безразличный вид.
– Да ничего, просто поболтать. Спрашивала, как мы добрались до дома.
– Я же ей все рассказала, – хмурюсь.
– Ну, значит, хотела услышать мою версию.
– А что, твоя версия кардинально отличается от моей? Ты что наплел ей, гад?
– А что сразу гад?
– Аналог Змея.
– Меня не устраивает такой аналог, – тормозит на светофоре и поворачивается ко мне лицом.
– Меня тоже много чего не устраивает.
– Поделись.
– Например, замужество моей мамы.
– Смирись. Как я.
Загорается зеленый, и я толкаю его в бок, чтобы ехал.
– А что, ты был против?
– Не-а, мне по фиг, если честно. А Оксана Александровна мне даже нравится. Мировая у тебя мамка.
– Согласна.
– А что думаешь про моего фазера?
– Я вообще про него не думаю.
– А про кого думаешь? Колись.
Игнорирую вопрос. Никогда в жизни не признаюсь, что думаю про него.
– Кстати, поднимаешься со мной и вещи свои заберешь, – вспоминаю. – Постирала, высушила и сложила в пакет.
– Оставь себе. У меня есть ещё шмот.
Надеюсь, он не думает, что это было приглашение на чай.
– Ну и зачем они мне? – фыркаю.
– Будешь спать в моей футболке.
– Зачем? У меня есть ещё шмот, – передразниваю его.
– Хер его знает, в фильмах так показывают.
– Так то про влюбленных. А мы с тобой кто?
– Друзья? Будущая родня? – чешет бровь и перебирает варианты.
– Просто знакомые.
– Уу, как всё запущено. Учту, когда встречу тебя поутру на кухне в пижаме и с кружкой кофе.
– И что сделаешь? Вытолкаешь меня на улицу?
– Обойдемся без спойлеров.
Качаю головой, вот же несносный тип. От него всего можно ожидать. Надо бы поменьше дерзить ему и испытывать терпение. Но не могу. В его присутствии мой язык метет как помело.
Глава 12
Артем
– Так что, увидимся сегодня вечером? – спрашиваю, пока Элька не успела сбежать.
– И Дину с собой брать? – спрашивает ехидно.
– Типа мы с Тамарой ходим парой? Без неё никак? – кривлюсь.
– Ну, вы же симпатизируете друг другу.
Ревнует, ревнует…
– И чо? Хотел бы с ней вечером тусить, позвал бы её, не?
– Допустим. И куда мы поедем?
– Пойдем. В боулинг.
– Тем более туда компанией ходят, – фыркает.
Ах ты ж, вредная тефтелька.
– Хочешь компанией – пошли компанией, – пожимаю плечами. – Значит, возьму Сержа.
– Только чур пусть больше ко мне жмётся.
– А он к тебе жался?
Меня прямо-таки передергивает от этой фразы. Когда он успел? Я не видел.
– Ага, в машине. Потому я и сбежала вчера к тебе с заднего сидения, когда он сел рядом.
– Вот кретин. Я с ним перетру этот вопрос.
– Ну и ладненько. Во сколько тебя ждать?
– Я позвоню.
– Тогда пока.
Выходит из машины, и я резко сигналю. Элька вздрагивает и поворачивается ко мне со свирепым выражением лица.
– Ты пакет какой-то забыла, – улыбаюсь милой улыбочкой и высовываю руку с пакетом в окно.
– А, там мои туфли, – добреет.
Подходит, забирает пакет. Держу в пальцах, не отпускаю.
– И? – спрашивает.
– Меняешь туфли на футболку с шортами?
– Я что, похожа на дуру? Зачем тебе мои туфли, Змеевский? – сужает глаза, становясь похожей на собаку-подозреваку из мемов.
– Да не бойся, не буду на них дрочить, – ржу.
– Фу, пошляк, – брезгливо морщит носик.
– Я ж сказал, что не буду, почему тогда пошляком обозвала?
– Потому что эта мысль вообще пришла тебе в голову!
– За мысли не казнят.
– За озвученные – ещё как!
– Ладно, казни. Какой выбираешь способ?
– Защекотать тебя до смерти.
– Идёт, – ухмыляюсь. – Я не боюсь щекотки, – отпускаю наконец пакет с туфлями.
– Посмотрим. Я знаю особый способ щекотания. Ещё никто не выдерживал.
– Вечером продемонстрируешь.
Уходит с улыбкой на лице. Наконец-то царевна-Несмеяна немного развеселилась, а то скоро морщина между бровями появится – всё хмурится и хмурится.
На кой черт мне её туфли? Ну, типа, чтобы туда-сюда не таскала. Завтра же опять в них вальсировать *закатываю глаза, произнося это слово в уме*. Каблуки её стройнят – это факт. Сегодня платье серое надела, а-ля «Учитель года 1999». Наверное для того надела, чтобы я поскорее забыл её вчерашний блядский образ. А я не забуду! Как это у нее получается быть скромной и развратной одновременно? Какая она настоящая??
Звонит телефон. Динулька-красотулька высвечивается опять. Хм… Надо переименовать, кстати. Поугорал и хватит.
– Ещё раз привет, красавица, – говорю в трубку.
– Чем занимаешься?
– По городу еду. Отвальсировали с Элькой только что.
– Мм. Что вечером собираетесь делать? – скучающим голосом.
– Боулинг. Пойдешь с нами?
Элька-то дала понять, что без подружки никуда не пойдет. И правильно, со мной наедине оставаться опасно.
– С удовольствием! – мне через экран передается её сияние.
– Ну и отлично. Жди, забёрем тебя часов в восемь.
– До встречи, Артем.
– Ага, давай пока.
Отключаюсь. Не хватало только влюбленной в меня кошки. Борщнул вчера с любезностями, каюсь, когда номер у неё просил. Хотел позлить Эльку, да нарвался на проблемки. Ладно, разберусь. Дина – девочка не глупая, как мне кажется. Не станет бегать за мной. Я этого трындец как терпеть не могу, когда девчонка навязывается и предлагает себя.
Катаюсь до вечера по делам, потом еду забирать Эльку, хотя Дину было бы ближе. Она выходит из подъезда, как всегда с высоко поднятой головой, королевна, млять!
Спотыкается, чуть не пашет носом капот – вот теперь вернулась «правильная» Элька.
– Что ржёшь? – набрасывается на меня злючка. – Там асфальт неровный просто.
– Да я не с тебя, – отмазываюсь.
– Ври больше.
Она в узких джинсах, красном топе и сверху на плечи накинута джинсовка. Джинсы – наше всё по ходу у нашей Элечки. Волосы распустила. Красивые они у нее – светло-русые, с естественным оттенком и пахнут детским шампунем. Как будто бы карамелью. Я даже на светофоре наклонился в её сторону и понюхал макушку. Ну точно, карамелью!
– Ты чего тут вынюхиваешь, Змеевский? – интересуется ядовито.
– Волосы у тебя вкусно пахнут.
– Мм, могу тебе такой же шампунь подарить.
– И на кой черт мне пахнуть конфетами?
– Девки будут липнуть к тебе, как мухи.
– Ты не поверишь, но они и так липнут.
– Парень нарасхват прям.
– Ага, а ты думала? – подмигиваю, и она перекладывает волосы на одну сторону – от меня подальше. Жадюга.
Забираем Дину, потом Сержа. Едем в боулинг. Врубаю музон и танцую рукой, сжатой в кулак. Хорошо сабвуфер качает.
– Руль держи двумя руками, – слышу прорывающийся сквозь слова песни звонкий голос. – Одна рука на десять, а другая – на 14:00. Нас так в автошколе учили.
– Та не боись, я даже без рук умею ездить, – делаю музыку тише.
– Совсем отбитый что ли?
– Так у тебя права есть? Хочешь за руль моей тачки сесть?
– Нет уж, спасибо, – фыркает, – не дай босх поцарапаю, не расплачусь потом с тобой.
– Да мы найдем способ расплаты, не переживай, – прикалываюсь и кладу руку ей на бедро.
Цокает недовольно и сбрасывает мою конечность. Недотрога какая попалась, ух.
Но меня это только раззадоривает.