Роксана Форрадаре
Увидеть все
5 глава
– Все помнят порядок? Я веду, Ванда сразу за мной, Бадис замыкает, остальные по двое с флангов. Ловим одного мозгоеда, зачищаем территорию, если их вдруг будет несколько, и останавливаемся. – Йора смерил бледного, еще не отошедшего от вчерашнего Грифа пристальным взглядом. – Соберись уже. Если повезет, мы закончим за несколько часов и уже вечером будем на Альфе.
На этот раз я вышла за ворота без малейших колебаний, практически не испытывая страха. Справа от меня выстроились Ваху и Нертера, слева – Гриф и Ракша, и в такой солидной компании, казалось, опасаться попросту нечего. Йора повел нас в сторону виднеющегося вдалеке леса. Ни на шаг не отставая от его зеленой спины, я фиксировала в памяти каждый новый участок поверхности, который только попадался нам на пути. Равнина медленно поднималась вверх, извивалась пологими холмами и обнажала огромное разнообразие полевых цветов. Вскоре я увидала среди них большой алый мак и против воли замедлилась, таким он был величественным и красивым. Гриф, тоже заприметив мою находку, с довольным видом выдвинулся к ней.
– Вернись, – тотчас окликнул его Йора. – Я не разрешал нарушать строй.
– Да я только сорву…
– Это приказ, Гриф.
– Чего пристал на ровном месте? – вспылил тот. – Сам же видишь, все спокойно вокруг. Сорву несколько штук для жены и вернусь.
– Гриф… – Ракша боязливо покосился на капитана, чей недобрый прищур вовсю дырявил строптивому подчиненному спину. – Не надо. Пошли, на обратном пути нарвешь…
Однако Гриф, никого не слушая, уверенными шагами доковылял до дикого мака, разжился тремя толстыми стеблями, запихнул их за ворот куртки так, чтобы торчали только цветы, и лишь тогда повернул назад. Замкнув пробел в строю, он с вызовом посмотрел в бесцветные глаза Йоры.
– Ну? И что плохого случилось?
– На базе поговорим.
За три часа мы добрались до опушки леса, где я вновь поддалась приступу восторга, на сей раз по поводу близкого соседства с исполинскими раскидистыми деревьями, в сравнении с которыми те, что росли возле Беты, казались лишь жалкими палками. Я обязательно сорвала бы себе на память какую-нибудь тонкую веточку, однако, памятуя о недавнем конфликте Грифа с капитаном, постеснялась подобно ему нарушать строй. Грифа же, в свою очередь, этот конфликт ничему не научил, и он опять решил своевольно отлучиться, заприметив поблизости сочную грушанку. Нертера прошипела ему слова предостережения, но он только отмахнулся, насвистывая себе что-то под нос. Йора скомандовал привал, Бадис спрятал пистолет в кобуру – все расслабились, и я поддалась этому беспечному настроению, не придав значения мелькнувшей меж стволов стремительной тени.
Мозгоед явно стал таковым очень давно. На нем не сохранилось одежды, когти покрывала застарелая грязь, из спины полукругом торчал искривленный позвоночник, и перемещался он на четвереньках. Первым его заметил Ракша – выхватив свой пистолет, он сразу спустил курок и страшно заорал:
– Гриф! Слева!
Не успела я взяться за рукоять сабли, как Йора за шкирку, точно котенка, отдернул меня назад, а сам тоже принялся стрелять. Я знала, что они пытаются выиграть время для товарища, оказавшегося по собственной невнимательности слишком далеко ото всех, кто мог бы прикрыть его, и вот мозгоед прыгнул, поймав на лету чью-то меткую пулю, и они вместе с Грифом повалились на землю. Йора сделал шаг в их сторону, торопливый и неконтролируемый, полный рвущегося наружу беспокойства, но быстро остановил сам себя и вслепую поймал мой локоть. Крепко сжал его, затем кивнул Бадису:
– Проверь. Ракша, Нертера, оставайтесь на месте. Осмотрите окрестности на предмет приближения других мозгоедов.
Я все же достала саблю и теперь бессмысленно держала ее, опущенную острием к земле, перед собой. Йора не шевелился, ожидая сигнала сержанта, а остальные, также с оружием наперевес, тщательно изучали глазами лесную опушку. В конце концов Нертера хрипло отчиталась:
– Чисто. Это был одиночка.
– Хорошо. Что с Грифом, Бадис?
– Выглядит скверно, – прозвучало из-за деревьев. – Мозгоед успел вскрыть ему череп.
– Как же?.. – прошептал Ракша и без разрешения бросился на голос сержанта.
Ваху покосился на Йору – тот слабо кивнул – и поспешил за ним. Нертера осталась стоять, опустив глаза в землю и плотно сжав губы. Я же поняла, что практически не чувствую свой локоть: капитан сжимал его слишком сильно и уже несколько минут кряду.
– Что с самим мозгоедом? – вновь обратился он к скрывающемуся за кряжистыми стволами Бадису.
– Его хорошо обстреляли, валяется обездвиженный.
– Затяните Грифу рану и готовьтесь к марш-броску до базы. – Йора наконец отпустил меня и тихо спросил: – Попробуешь влезть этой твари в память?
– Да.
Пробираясь сквозь деревья, я готовилась к худшему, однако поляна не оказалась залита кровью, а из Грифа не торчали внутренние органы. Ракша забинтовывал ему, мертвенно-бледному и неподвижному, голову, Ваху перекладывал все свои вещи к его ногам, чтобы первым тащить раненого товарища на себе, а Бадис методично обматывал мозгоеда толстой веревкой. Тот слабо похрюкивал, болтая безглазой головой, однако попыток вырваться не совершал.
– Я отрубил ему кисти, – коротко сообщил Бадис. – Чтобы не размахивал когтями лишний раз.
Взгляд мой неосознанно потянулся к рукам мозгоеда, но я успела остановиться, чтобы не лицезреть это жуткое зрелище. Йора дважды обошел по кругу поляну, после чего кивнул мне.
– Приступай. Только постарайся побыстрее.
Вновь погружение в пустоту. Привычный хаос, хотя и несколько иной, отличающийся от того, что творился внутри закованного в цепи мозгоеда на Бете. Очевидно, я не совсем верно определила, кто из них стал таковым раньше: здесь тоже присутствовали провалы, тоже доводили до головокружения всплески красок, но сквозь них что-то пробивалось. Что-то слабое, размытое и все равно знакомое… человеческий силуэт! Последняя жертва? Кто-то важный из осмысленной жизни? Нет, все мимо. Нужно сосредоточиться, снова поймать этот миг… дрожащие пальцы – на них еще нет когтей. Мозгоед был человеком, когда увидел другого человека, чей силуэт теперь плавал в его памяти, словно маленькая рыбка в безбрежном океане. Увидел, испугался и поддался краскам…
Меня оторвали от мозгоеда, когда он оскалил пасть и потянулся зубами к моей руке, а уже через секунду Йора замахнулся саблей и отрубил ему голову. Я удержала равновесие только благодаря Нертере, подхватившей меня сзади. Успокаивающие взгляд лесные пейзажи почти сразу стерли послевкусие, оставшееся от сумбурных воспоминаний мозгоеда; я присела на землю и принялась глубоко дышать, ловя на себе встревоженные взгляды разведчиков.
– Получилось?
– Да, я… кажется, я что-то увидела.
– Расскажешь по дороге. Бадис, ты пойдешь первым, – быстро распорядился Йора. – Нертера – будешь замыкать.
Вместе с ним мы устроились по правую сторону от Ваху, несущего на своих плечах Грифа, и я подробно описала все, что увидела, прикоснувшись к мозгоеду. Йора выслушал, не перебивая, после чего угрюмо отвернулся.
– Мало. Этого очень мало.
– Простите, капитан, – виновато произнесла я. – Может, если бы мне дали еще немного времени…
– Тогда он откусил бы тебе руку, – отрезал он, но тут же смягчился: – Ничего, мы найдем кого-нибудь посвежее.
До базы мы добрались почти в два раза быстрее, чем шли до леса. Грифа тащили на себе по очереди, и частые смены позволяли нам не сбавлять темп. Мне, разумеется, помогать всем в этом нелегком деле было непозволительно, ведь я еще не была достаточно натренирована. Поглядывая на кровавые бинты на затылке разведчика и на единственный сохранившийся алый цветок у него за пазухой, я ежилась от пробирающей до самых костей дрожи, но не могла заставить себя отвернуться. Меня одолевало странное ощущение, какое бывало обычно при погружении в чужие воспоминания, – ощущение призрачности происходящего. Слишком быстро нас настигла эта трагедия, и слишком я была неподвижна, когда все случилось.
Ворота Беты отворились заранее: нас издалека заметили с дозорной башни. Грифа сразу куда-то унесли, Йора и Бадис отправились на доклад к майору Крайту, который, как нам сообщили, час назад прибыл с Альфы. Мы же остались ждать. Ракша, тащивший раненого товарища последним, устало растянулся прямо на земле. Нертера присела рядом с ним и осторожно прошлась по его волосам ладонью, что-то успокаивающе бормоча. Он перехватил ее руку и с таким выражением посмотрел ей в глаза, что я торопливо отвернулась, будто застукала их за чем-то неприличным. Ваху просто замер, сильно сгорбившись и потерянно глядя на здание, в котором скрылись медицинские работники с носилками.
– Так… глупо, – только и выдавил он.
Забарабанил по земле мелкий дождь, однако никому из нас не пришла мысль переместиться в казарму. Нертера лишь ненадолго отлучилась, чтобы раздобыть для нас несколько зажаренных клубней картофеля. Картофель был уже остывший, но я прикончила его в пару укусов и втянула голову, скрываясь под воротом своей куртки по самый нос.
– Я сообщу Перилле, – тихо произнесла она, когда с едой было покончено. – Я знаю, что говорить.
– Гриф еще жив, – отрезал Ваху.
– Ты видел его рану.
– И что? – поддержал товарища Ракша. – Он дотерпел до базы, хотя от таких ран чаще всего умирают на месте. Раз дотерпел, может и выкарабкаться.
– Прекратите обманывать сами себя! – неожиданно повысила голос Нертера. – Вы только делаете хуже!
Ракша вскинул упрямый подбородок, намереваясь до конца отстаивать свою позицию, однако тут под дождь из здания напротив выбрались майор Крайт и Бадис. Большие голубые глаза руководителя Штаба казались сегодня темнее обычного. Наверное, в этом отчасти было виновато пасмурное небо и противная туманная морось, однако я сразу поняла, что ничего хорошего от него мы не услышим. Бадис пропустил его вперед и замер за его плечом, убрав руки за спину и широко расставив ноги. Он тоже выглядел мрачно, хотя для него подобное состояние было не столь удивительно.
– К сожалению, Гриф скончался. – Ваху, только-только поднявшийся вслед за мной, со стоном рухнул обратно на землю. Крайт наградил его сочувственным взглядом, затем наклонился и легонько похлопал его по плечу. – Сходите в Город, навестите родных. Даю вам всем два дня на отдых. По возвращении из него руководство над вашим отрядом примет сержант Бадис.
Я растерянно подняла голову, с трудом удержавшись от вопроса, который, впрочем, не постеснялся задать Ракша.
– А что с капитаном Йорой?
– Он пока не готов вернуться в строй. – Крайт перевел задумчивый взгляд на меня. – Ванда, у меня есть для тебя очень важная новость. Ты можешь больше не участвовать в вылазках.
– Почему?
– Потому что нашелся еще один видящий, который пожелал занять твое место, чтобы ты не рисковала лишний раз жизнью.
Дверь здания напротив вновь распахнулась, и к нам, уверенно шагая по потемневшей от дождя дороге, приблизился высокий молодой человек, которого я сперва не признала. Он больше не носил на себе десять слоев одежды, не выглядел таким чахлым и болезненным, как раньше, и даже успел немного набрать в весе.
– Виреон! – Я растерянно положила руки ему на плечи, когда он, нисколько не стесняясь чужих глаз, обнял меня. – Ты… тоже видящий? Правда? Почему ты не говорил мне?
– Прошу вас за следующие два дня решить, кто будет помогать в исследованиях капитану Ирге, а кто останется под руководством сержанта Бадиса, – произнес Крайт, обрывая поток моих вопросов. – Также Бадис в ближайшее время возьмет в свой отряд двоих новобранцев, прошедших начальный курс в военной академии. На этом у меня все.
Еще раз сочувственно постучав по спине сгорбившегося на дороге Ваху, он отправился к дозорной башне. Бадис дождался, пока он отойдет на приличное расстояние, после чего со значением кашлянул.
– Прежде чем отпустить вас в Город…
– Торжествуешь, Бадис? – не своим голосом прошипел с земли Ваху. – Подсидел капитана, стал командиром отряда – все свои мечты исполнил?
– Что ты несешь?! Думаешь, я хотел, чтобы так случилось?!
– Не слушай его. – Нертера смерила Ваху укоризненным взглядом, затем вновь обратилась к Бадису: – Он не в себе. За два дня я приведу его в чувство.
Тот признательно склонил голову.
– Я только хотел сказать, что в случившемся никто не виноват. Как старший по званию, я готов взять на себя неприятную обязанность сообщить жене Грифа…
– Нет. Я сама справлюсь с этим, – твердо произнесла Нертера. – Вы знаете, что мне тоже довелось потерять мужа. Я быстрее подберу нужные слова.
Ракша коротко покосился на нее, после чего принялся поднимать Ваху с земли. Вместе, периодически наваливаясь друг на друга, они поплелись к воротам. Бадис хмуро посмотрел им вслед, явно раздосадованный их самовольным уходом, и пробурчал:
– Хорошо. В таком случае встретимся на Альфе через два дня.
– Идешь, Ванда? – Нертера отвернулась, чтобы присоединиться к ним.
Дождь потихоньку заканчивался, но солнце так и не выглянуло, оставляя Бету томиться в мрачной туманной пелене. Уже собираясь согласиться, я бросила последний взгляд в сторону госпиталя, куда отнесли Грифа, и вдруг заприметила невзрачную сгорбленную тень, только что выскользнувшую из него на улицу.
– Я догоню вас чуть позже. Возьмите с собой Виреона.
Лицо капитана Йоры по обыкновению оставалось непроницаемым – с ним он мог как стрелять по мозгоедам, так и ходить за покупками. Я инстинктивно вытянулась перед ним по струнке и уверенно двинулась следом, когда он, не глядя на меня, зашагал к дозорной башне.
– Чего тебе?
– Узнать, все ли с вами в порядке.
– Ясно, – неожиданно желчно усмехнулся он. – Думаешь, я виню себя в смерти этого идиота? Вовсе нет. Я жалею только о том, что не сослал его обратно в академию, как собирался. Дважды нарушить один и тот же приказ – такого вопиющего поведения даже самые зеленые новички себе не позволяют.
– Вы напрасно пытаетесь обмануть меня, капитан. Я же все-таки видящая, – выдавила вымученную улыбку я. – Конечно, мысли мне читать не дано, но по воспоминаниям людей очень легко делать о них выводы. Особенно по тем воспоминаниям, которые всплывают в первую очередь.
– И какой вывод ты успела сделать?
– Вы вините себя в гибели Грифа и всех остальных, кто не вернулся с вылазок, проходивших под вашим руководством. Вините настолько, что пытаетесь всех вокруг игнорировать, лишь бы не привязываться и не испытывать чувство потери вновь.
– Разведчики часто умирают. Я давно к этому привык.
– Может, и привыкли, но не научились справляться.
Остановившись, Йора обернулся и устало посмотрел мне в глаза.
– Что тебе нужно, Ванда?
– Вернитесь в отряд. Если бы сегодня на вашем месте был Бадис, это ничего бы не изменило. Или было бы даже хуже, потому что вы не попали бы мозгоеду в голову, не остановили бы меня, Ракшу и Нертеру, и тогда этот самый мозгоед убил бы еще кого-нибудь из нас.
– Возможно, Бадис сумел бы лучше объяснить, что приказы следует выполнять.
– Вряд ли на базе найдется человек, который сможет объяснить это лучше вас. Смерть Грифа – трагическая случайность, а не ваша ошибка.
– Я допустил эту случайность. В моих силах было оставить его утром на базе ввиду его состояния, но я ничего не предпринял.
– И как в вас умудряются уживаться два совершенно разных человека? Вот вы ничего не боитесь, а вот буквально через минуту уже во всем сомневаетесь – вас словно периодически подменяют. – Вконец расхрабрившись, я строго покачала головой. – Люди всегда сами делают свой выбор. Гриф не был пьян или болен, он все понимал и попросту позволил себе излишне расслабиться. Разве это вы велели ему сорвать тот проклятый цветок на опушке? Нет, вы приказали ему оставаться на месте. О чем еще здесь можно говорить?
С подобным назидательным тоном к Йоре наверняка не обращались уже очень давно – глаза его удивленно округлились, а ответ в нерешительности застыл на губах, хотя прежде он не колебался ни секунды. Прежде он лишь парировал и отвергал, всегда оставляя за собой последнее слово, и неожиданно воцарившееся молчание послужило мне неопровержимым доказательством, что мне удалось, наконец, донести до него свою мысль. Удовлетворившись этим, я отвесила ему низкий кивок.
– Надеюсь, скоро вы к нам вернетесь, капитан.
И поспешила к открытым воротам, чтобы перебраться на Альфу и впервые за три месяца спуститься обратно под землю.
6 глава
Виреон, с которым мы встретились у казармы уже ближе к ночи, предложил проводить меня в Город. Нам о многом нужно было поговорить. Только сейчас я поняла, что с самого начала наши судьбы и повадки заметно перекликались: мы оба были круглыми сиротами, оба с опаской относились к любым физическим контактам и оба на редкость хорошо разбирались в людях. Разница заключалась лишь в том, что мне очень быстро удалось попасть в новую семью. Маленьким бездомным детям часто находились желающие помочь, чего нельзя было сказать о подростках постарше, уже не производивших впечатление милых и беззащитных. В этом смысле Виреону, угодившему на улицу в возрасте пятнадцати лет, повезло гораздо меньше. Я была так рада наконец очутиться с ним в одинаковых условиях и так этим же удивлена, что почти ни на секунду не переставала расспрашивать:
– Давно ты осознал себя видящим?
– Еще в детстве, когда с отцом жил.
– А как узнал про меня?
– Я видел воспоминания Мак, в которых она сознавалась, что сдала тебя гвардейцам. Судя по всему, это очень сильно ее тревожит.
Я ощутила острый прилив нежности к сводной сестре. Она не праздновала мое исчезновение и не забыла меня, хотя могла бы просто жить так, словно меня никогда и не существовало. Ее все же беспокоила моя участь, и слова Виреона доказывали, что собственное предательство далось ей отнюдь не легко.
– Можешь взглянуть на мое прошлое? Если честно, мне всегда было любопытно, что чувствуют люди, когда я применяю к ним свои способности. Не думала, что выпадет шанс опробовать это на себе.
– Давай, – легко согласился Виреон. – Не боишься, что я увижу что-нибудь лишнее?
– Нет. В моей жизни не было ничего такого, что я хотела бы скрыть.
– Повезло тебе.
Мы замерли посреди тоннеля, ведущего в Город. Я с благоговением протянула ему ладонь, приготовившись к самым необыкновенным ощущениям, однако ничего не произошло, когда Виреон взялся за нее. В глазах не потемнело, в голову не пришли никакие подозрительные мысли – просто один человек взял другого за руку, и только. У него были холодные пальцы, как у меня. Я прилежно выждала пять минут, в течение которых Виреон стоял передо мной, сильно морща лоб и плотно сомкнув веки, а затем отстранилась, когда он удовлетворенно вздохнул.
– Тебе и впрямь нечего скрывать, Ванда.
– Что ты видел?
– В основном только Мак и ваших родителей. Еще видел ярко-красные цветы посреди поля… твоя первая вылазка, да?
– Да. – Недолго потоптавшись на месте, я вновь зашагала вперед по тоннелю. – Нам не очень повезло на ней.
– Тебе больше не придется участвовать в них.
– Спасибо, Виреон. Знаю, ты обнаружил себя именно для того, чтобы меня освободили от этой обязанности, но я… хочу участвовать.
– Что? – Он даже споткнулся от удивления. – Зачем?
– Мне нужно добиться результата, нужно понять, что я видела в прошлом мозгоеда. Разведчик, который был со мной в отряде, отдал жизнь ради этого.
– А я уж было решил, что ты самый нормальный человек во всем Городе, – пошутил он. – Нет, правда. Твои воспоминания идут друг за другом, нигде не задерживаясь и не прерываясь, – ты абсолютно спокойно относишься ко всему, что с тобой происходило. Я еще не встречал таких людей.
– Это можно считать за комплимент?
– Именно его я и собирался тебе отвесить, пока ты не заявила, что собираешься и дальше рисковать своей жизнью за пределами базы. Теперь я передумал. – Мы замолчали, проходя мимо поста гвардейцев, и лишь когда он остался позади, Виреон заговорил вновь: – Выходит, мне так и не удастся рассчитаться с тобой за то, что ты много лет поддерживала меня в жизнеспособном состоянии.
– Еще успеешь.
– Кстати, тебе известно, что Мак поступила в военную академию вместе со мной и Грачом три месяца назад?
– Что? – поразилась я. – Мак? В военную академию? Зачем?!
– Спросишь у нее сама при встрече. – Виреон пожал плечами, а затем вдруг покосился на меня с любопытством. – Знаешь, я видел еще одного человека в твоих воспоминаниях, но не понял, кто это.
– Какого человека?
– Тоже разведчика, судя по форме. У него темно-русые короткие волосы, светлые глаза… то ли серые, то ли голубые – прозрачные какие-то.
– И что с ним? – уже догадавшись, кого он имеет в виду, спросила я.
– Твои воспоминания чаще завязывались на места и предметы, чем на людей. Лица в них мелькали довольно редко, буквально по пальцам пересчитать можно: мама, папа, сестра… и он. Стало интересно, кто это.
– Если бы ты, как я, проходил подготовку под его руководством, тоже потом не смог бы выкинуть его из головы.
– Твой начальник?
– Вроде того. Как же здесь тяжело дышится! – запричитала я, спускаясь все ниже по тоннелю. – Как же здесь холодно и темно… нет, я больше не хочу жить в Городе.
– Зато хочешь бегать по лесу с тварями, пожирающими человеческие мозги?
– Даже не старайся. – Добравшись до последнего гвардейского поста, я с сомнением оглянулась. – Ты знаешь, где теперь живут мои родители? Они должны были переселиться в северный район.
– Знаю. Иди за мной.
Мы преодолели лестницу, которая была для меня настоящим спуском с небес на землю, обошли главное здание Штаба, и каменистая дорога вывела нас в жилой квартал. Виреон кивнул на высоченный дом, разительно отличающийся от нашей старой хибары. Над ним висели целых два фонаря, создавая иллюзию светового дня, хотя на улице солнце уже давно закатилось за горизонт.
– Подождешь?
– Разве ты не останешься на все два дня?
– Я думала над этим, но нет. Хочу ночевать на поверхности.
– Тогда подожду.
Я осторожно открыла дверь. Запах сырости здесь ощущался слабее, чем в далеком южном районе, и все равно он раздражал меня своим назойливым присутствием. Мама вышла в коридор на звук моих шагов. Она по-прежнему выглядела очень худой и слабой – наверное, я ожидала, что с ней произойдут хоть какие-то изменения в связи с переездом и притоком денежных средств, и потому сильно расстроилась, стиснув в объятиях ее хрупкие плечи. Мы не сказали друг другу ничего особенного. Для нее я работала в Штабе, всего лишь через улицу, и не заходила исключительно по причине высокой загрузки. Для меня она была веселой и здоровой женщиной, что тоже не являлось правдой. Отец продолжал корячиться в шахте, хотя клялся, что ни разу больше не брал двойные смены, а Мак задерживалась в том же Штабе. Обе дочери заняли в нем свои теплые места – родители были горды и счастливы, и этот круговорот обмана угнетал меня, бил по нервам и вынуждал часто отводить взгляд. Я с трудом дождалась сестру, чтобы вместе с ней выбраться обратно на улицу.
– Ванда, – она повисла у меня на шее и звонко всхлипнула в ухо, – ты в порядке… ты цела… я знаю, что сегодня у тебя была первая вылазка и что на ней кто-то даже погиб…
– Зачем ты пошла в военную академию?
– Чтобы исправить все, что натворила. Чтобы быть рядом с тобой.
– Ты с ума сошла! – всплеснула руками я. – Какое «рядом», Мак? Какая академия? Ты же до смерти боишься поверхности!
– Ничего, я справлюсь. Привет, Виреон.
– Привет, – откликнулся крутившийся неподалеку Виреон. – Инструктор уже порекомендовал тебя к зачислению в разведку? – Я уставилась на него широкими от изумления глазами, и он несколько виновато объяснил: – У них с Грачом лучшие результаты в нашей группе.
– Штаб официально сократил программу обучения в два раза, – кивнула Мак. – Разведчиков сейчас не хватает, так что нас отправят на поверхность в самое ближайшее время.
– Ты же не хотела этого, – прошептала я.
– Я не знала, чего хотела, да и до сих пор не знаю. Зато ты твердо убеждена, что тебе нужно, и я начну с того, что помогу в достижении цели хотя бы тебе. Это вовсе не жертва, – строго добавила она, заметив, что я готовлюсь вновь пуститься в возражения. – Это мое искреннее желание, так что сделай вид, что до одурения счастлива, и просто поблагодари старшую сестру.
– Спасибо.
Прежде чем отпустить меня на Альфу, Мак дважды напомнила, что пойдет только в мой отряд и на любой иной вариант не согласится. Я пообещала, что обсужу ее кандидатуру с сержантом Бадисом, – он, в отличие от Йоры, не был категорически против новобранцев и вполне мог повестись на хорошие отзывы инструктора из академии. Мама на прощание сказала, что на моей коже очень хорошо смотрится недавно приобретенный бронзовый загар. Смущенная ее наблюдательностью, я оправдалась тем, что работникам Штаба позволяют подниматься на поверхность каждый день. Прозвучало неубедительно, но других версий у мамы все равно не было.
– Ты ведь уже общался с капитаном Иргой? – поинтересовалась я у Виреона на обратном пути.
– Да. Беспокойная тетка – вопросов задает столько, что не продохнуть.
– С ней тебе будет посложнее, чем на вылазках, – утвердительно повела подбородком я. – Мне нужно быть в курсе всех ее наработок, так я скорее разберусь, что искать в воспоминаниях мозгоедов. Выяснишь, что сможешь?
– Почему ты не спросишь у нее сама?
– Мне с ней сложно. Она будто бы постоянно пытается что-то скрыть.
– Ты привыкла читать людей, а с ней это не срабатывает, – понимающе хмыкнул Виреон. – Да, я тоже еще не успел раскусить ее. Насколько я понял из их разговора с майором Крайтом, Ирга считает мозгоедов и видящих последствиями одной чумы, накрывшей мир много лет назад. Просто нам с тобой повезло, а всем остальным, кто превратился в монстров, не повезло. Еще я слышал, что способности наши вроде как по наследству передаются, от матерей.
– Я свою настоящую маму не помню.
– И я не помню, – кивнул Виреон. – И Скат тоже своих родителей не знал.
– Интересно, куда прежнее руководство Штаба ссылало видящих, – поморщилась я. – Думаешь, Крайт ответит честно, если мы попробуем его расспросить?
– Мы узнаем и без его ответа, если представится шанс вступить с ним в контакт хотя бы на пару минут.
– Ты пойдешь со мной в казарму?
– Вообще Ирга настаивала, чтобы я ночевал вместе с ними в корпусе при лаборатории, – с неохотой протянул Виреон. – Но нам же дали два дня, чтобы подумать и окончательно определиться со своими ролями, не так ли?
Привилегированный угол казармы, где обитала группа Йоры, пустовал. Все сейчас были в Городе: кто-то у своих родственников и друзей, а кто-то у постели жены Грифа, оставшейся вдовой с новорожденным младенцем на руках. Как полноправный член группы, я тоже получила приглашение на это ответственное, но тягостное мероприятие, однако сразу отказалась от него и наверняка проиграла некоторые очки расположения в глазах Нертеры, посчитавшей меня из-за этого чересчур черствой. Не обнаружив на моем лице должных признаков скорби, она рассудила, что мне попросту безразлична случившаяся в лесу трагедия, и расставание наше на этом фоне вышло непривычно сухим.
– Кажется, я спокойно отношусь ко всему, что со мной происходило, потому что не позволяю себе ни о чем задумываться глубоко. – Стояла уже глубокая ночь, но мы с Виреоном по-прежнему не спали. Я взглянула на него, расположившегося на койке Грифа, и тихо добавила: – Ты ведь не знаешь, я торговала своими способностями в Городе. Мне так часто приходилось погружаться в эмоциональные моменты чужого прошлого, что теперь, если ситуация обостряется в моей жизни, я предпочитаю уклониться и сбежать. Даже в домашних ссорах с Мак… мне казалось, я поступаю очень умно, не давая им разгораться, но, может, мне просто не хотелось разбираться с этой проблемой.
– К чему это ты?
– К тому, что я вовсе не самый нормальный человек в Городе, а ровно наоборот.
– Какие глупости, – отмахнулся он. – Если уж ты подозреваешь себя в трусости, то что думать мне? Я по собственной воле никогда не отправился бы на передовую. Я и от гвардейцев планировал сбежать, когда они нагрянули, но услышал твое имя и решил рискнуть. Впрочем, кормежка в академии того стоила, так что спасибо, что попросила за меня.
– Я рада, что ты здесь, Виреон. – Прикрыв глаза, я снова увидела алый дикий мак, торчащий из-за воротника Грифа. – Теперь мне не так одиноко.
Он что-то удовлетворенно и неразборчиво промычал в ответ.
Угол казармы продолжал пустовать до самого окончания согласованного отпуска. Первым появился Бадис, выслушал мою просьбу относительно включения в отряд Мак, коротко брякнул, что подумает, и велел позвать его из дозорной башни, как только мы соберемся полным составом. Едва он исчез на первом этаже, по одному начали подтягиваться и остальные, будто бы до этого поджидавшие в засаде.
– Привет, Ванда, – дружелюбно кивнул мне Ракша, неожиданно явившийся почти лысым, состригшим свои вихрастые волосы под самый корень. – Покидаешь нас, значит? Жаль, только-только ведь сработались.
– Нет, я остаюсь.
– Вот это новость, – прогудел с лестницы одобрительный голос Ваху. – Мы уж думали, придется еще три месяца убить, чтобы очередного видящего к вылазкам подготовить.
– Между прочим, я прошел начальный курс в академии, – недовольно пробурчал Виреон. – Только нормативы сдать не успел: как узнали, кто я такой, сразу выдернули на поверхность.
– А, ты здесь, белобрысый. – Преодолев лестницу, Ваху сразу завалился на свою кровать. – Не буду тебя об имени спрашивать, не обессудь. Все равно ведь не задержишься у нас, да?
– Прекрати немедленно. – За ним вошла Нертера, печальная, растрепанная, зато при полном обмундировании. – Если ты не возьмешь себя в руки, я доложу Бадису, и он исключит тебя из ближайших вылазок.
– Разве ж я не держу себя в руках? – Ваху с издевкой обхватил себя за плечи. – Ты, Нертера, небось тоже в сержанты метишь, раз так и пышешь официозом с самого утра.
– Отстань от нее, – мгновенно встал на ее защиту Ракша. – Она пытается тебе помочь, а ты распустил сопли, как девчонка.
– Схожу за Бадисом. – Я торопливо поднялась и кивнула Виреону на выход, чтобы ему не досталось от раскрасневшегося Ваху снова. – Он просил позвать его, когда вы вернетесь.
– Я этому надутому индюку подчиняться не буду, так и знайте! – громыхнуло мне вслед.
– Прекрасная у вас группа, – с насмешкой произнес Виреон, когда мы выбрались из казармы. – Дружная такая, сплоченная – сразу понятно, почему ты не хочешь из нее уходить.
– Они потеряли друга, которого знали много лет, – покачала головой я. – Не нужно говорить о них плохо. Ты просто не видел их в нормальном состоянии.
– Извини, не подумал.
– Куда ты сейчас пойдешь?
– К Софоре, наверное.