Роджер Желязны
Знак Единорога. Рука Оберона
Сдвинуться с места меня заставил шум наверху и звук осыпающегося щебня. Когда я надел очки и посмотрел наверх, я понял, что чудище решило спуститься с холма, догнать меня и завершить начатое. Проклятый змей-призрак сползал, извиваясь, по склону. Вокруг глаза темнело пятно в том месте, куда угодил мой клинок.
Я сел. Встал на колени. Пощупал лодыжку и понял, что идти не смогу. Ничего, что могло бы заменить костыль, вокруг не нашлось. Я пополз. Что еще оставалось делать? Только активно пытаться выиграть расстояние и при этом еще активнее думать.
Спас меня камень – один из тех, что были поменьше остальных и носились не так бешено, – размером с небольшой фургон. Когда я заметил, что он приближается ко мне, я подумал, что, если я сумею на него забраться, так вот и транспорт. А заодно, может статься, и защита. Те скалы, что были помассивнее и побыстрее, сталкивались друг с другом куда чаще.
С тем я и наблюдал за крупными глыбами вокруг моего камушка, прикинув их скорости и маршруты, попытался уловить общую систему и приготовился, выжидая подходящего момента. А при этом еще во все уши слушал – близко ли чудище. С вершины холма уже доносились вопли охранников. Интересно, это они делают ставки, выживу ли я? А если да, то каковы, по их мнению, шансы?
Улучив момент, я пополз к избранному мной камню. Без труда увернулся от проскочившей мимо глыбы, а потом пришлось обождать, когда проскочит следующая. Затем пришлось рискнуть и оказаться на пути у «моего» камня, иначе бы я просто не поспел.
Я все рассчитал правильно – ухватился за выступы на камне, которые приглядел заранее, и меня проволокло примерно футов двадцать, прежде чем смог подтянуться и вскарабкаться на верхушку, где и распластался, восстанавливая дыхание и оглядываясь.
Едва успел. Тварь продолжала ползти за мной, уцелевшим глазом следя за здоровенными камнями.
А сверху слышался удрученный вой. Вскоре по склону вниз повалили охранники башни, издавая боевые кличи, как я понял, предназначенные для того, чтобы подбодрить чудище. Я принялся растирать лодыжку и попытался расслабиться. Прозрачный гад полз за мной и обогнул первый крупный камень, который как раз завершил очередной круг.
«Далеко ли я смогу сместиться по Теням, пока тварь не настигнет меня?» – думал я. Все двигалось вокруг, все менялось…
Тварь дождалась, пока мимо нее проскочил очередной камень, заметила меня, проползла еще немного…
«Тень, моя Тень, отзовись поскорей…»[5]
Охрана уже завершала спуск с холма. А тварь выжидала, когда между глыбами образуется просвет, чтобы добраться до того камня, на котором сидел я. Я знал, что ей ничего не стоит задрать голову и слизнуть меня с камня.
«Силы исполнись и гада убей!»
Вертясь и скользя на верхушке камня, я вцепился в структуру Тени, нырнул в ее суть, работая с оттенками, переводя возможное в вероятное, а вероятное в реальное, почувствовал его приближение в виде едва заметного колебания и в нужный момент дал необходимый толчок…
Естественно, моя спасительница появилась с той стороны, где у твари был слепой глаз, – большущая скала, чуть накренившаяся набок, словно потерявшая управление.
Конечно, намного изящнее было размазать гадину между двумя скалами, но на изящество у меня не было времени. Скала просто наехала на чудище и помчалась дальше, оставив его размазанным на земле.
Правда, мгновение спустя размозженное тело чудища необъяснимым образом поднялось в воздух, извиваясь, полетело, гонимое ветром, и вскоре скрылось из виду.
А мой камешек уносил меня все дальше – медленно, но верно. И все вокруг плыло и вращалось. Те уроды из башни, что бросились за мной в погоню, сгрудились, посовещались и, похоже, решили-таки догонять меня. Покинув подножие холма, они двинулись дальше по равнине. Впрочем, их я не боялся. Я на своем камешке мог в любой момент проскочить сквозь Тени и оставить их отряд на много миров позади. Самый простой вариант. Застать их врасплох, как чудище, было бы куда труднее: это их территория, они настороже и не покалечены.
Я снял очки и снова пощупал лодыжку. Попробовал встать. Больно, но худо-бедно держит. Я снова сел и попытался подвести итоги. Итак, я потерял клинок и едва остался жив. В таком раскладе всяко не до подвигов, и самое лучшее – убраться отсюда подобру-поздорову. Какую-никакую рекогносцировку провел, в следующий раз мои шансы будут получше. А пока…
Небо посветлело, цвета перестали бешено метаться. Языки пламени присмирели, стали пониже. Отлично. Тучи стали понемногу рассеиваться. Великолепно. Вскоре за облаками возникло сияние, исходившее из определенного места. Восхитительно. Когда тучи разойдутся окончательно, в небесах засияет солнце.
Я оглянулся и, к величайшему удивлению, обнаружил, что за мной все еще гонятся. Скорее всего, я просто недостаточно усердно потрудился над аналогами ублюдков в срезе новой Тени. Полагаться на то, что все предусмотрел, когда так торопишься, неосмотрительно. Ну ладно…
Я снова сместился. Камень, на котором я сидел, мало-помалу изменил курс, несколько изменил форму, остался без спутников и двигался по прямой туда, где, по моим представлениям, должен был находиться запад. Тучи разошлись, на небе светило тусклое, бледное солнце. Камень набирал скорость. Стало быть, все в порядке. Теперь уж я точно попал совсем в другое место.
Однако далеко не все было в порядке. Когда я снова оглянулся, я обнаружил, что погоня все еще там. Правда, я здорово оторвался. Но отряд продолжал преследование.
Что ж, и такое иногда бывает. А причин тому могло быть две. Либо я настолько взбудоражен всем случившимся, что мои действия по перемещению далеко не идеальны и я невольно утащил мерзавцев с собой, либо я сохранил константу там, где нужно было убрать переменную, то есть, перенося себя в другое место, бессознательно потребовал, чтобы сохранился элемент погони. Тогда получалось, что подонки были другие, но это ничего не меняло – они все равно гнались за мной.
Я снова потер лодыжку. Солнце стало оранжевым. Ветер с севера взметнул тучу песка и пыли и повесил ее за моей спиной, скрыв от меня отряд преследователей. Я мчался на запад, где все более явно вырисовывалась горная гряда. Время вошло в фазу разрыва. Боль в лодыжке мало-помалу утихала.
Я решил немного передохнуть. Камень попался довольно удобный, если такое можно сказать про камень. Не было смысла гнать его с бешеной скоростью, когда все вокруг, казалось, движется так мирно и гладко. Я растянулся на спине, забросил руки за голову и стал смотреть на приближающиеся горы, думая о Бранде и башне. Место было то самое. Все в точности так, как он мне показал. Кроме охранников, конечно. Я решил, что должен выскочить в подходящую Тень, нанять собственную когорту, а потом вернуться и задать гадам жару. Да, все должно получиться как надо.
Полежав немного, я потянулся, перевернулся на живот и поглядел назад. Проклятье! Погоня не только не исчезла, подонки даже нагнали меня!
Ну естественно, я просто взбесился от злости. Хватит! Сколько можно удирать? Сами напросились. Пора разделаться с ними.
Я осторожно поднялся. Боль в лодыжке еще чувствовалась, но уже притихла. Я поднял руки в поисках нужных мне Теней. И нашел их.
Мой камень медленно свернул с прямого курса вправо, описывая дугу. Кривизна возросла, превратилась в параболу, и я понесся прямо на своих преследователей с нарастающей скоростью. Времени создавать бурю позади себя не было, хотя, если бы удалось, это был бы весьма впечатляющий нюанс.
Подонков было дюжины две. Удивленные скоростью моего приближения, они благоразумно рассыпались. Нескольким не повезло – не успели отбежать. И поделом! Я заложил очередной вираж и вернулся обратно – быстро, как только мог.
Вид поднимающихся в воздух трупов потряс меня до глубины души. Они оторвались от земли, взлетели под углом и парили у меня над головой.
Второй заход оказался почти так же удачен, но пара мерзавцев успела залезть ко мне на камень. Первый из них взобрался наверх и замахнулся клинком. Я перехватил его руку, вырвал оружие и сбросил наглеца на землю. Тогда-то я и заметил шпоры у них на кисти, гад успел меня полоснуть.
В это время те, внизу, принялись метаться какими-то пакостными штуками, а на камень взобрались еще двое. Было похоже, что к ним скоро присоединятся другие.
Что делать, даже Бенедикт иногда отступает. По крайней мере те, кто уцелеет, меня надолго запомнят!
Я отпустил Тени, вырвал из своего бока шипастое колесико и еще одно из бедра, срубил противнику сжимавшую клинок руку, пнув его в брюхо, упал на колени, уклоняясь от безумного удара второго мерзавца, и рипостом полоснул его по ногам. Он тоже скатился с камня.
Но наверх карабкались еще пятеро, а мой камень вновь летел на запад. С десяток ублюдков перегруппировывались позади, а в воздухе над ними реяли трупы их товарищей.
Со следующим мне повезло – он едва успел подняться над краем камня и получил свое. Туда ему и дорога. И их осталось четверо[6].
Но пока я разбирался с ним, на камень влезло сразу трое, и все с разных сторон.
Я бросился на первого и прикончил его, но двое других навалились на меня. Я принялся отбиваться, и к ним подоспел последний.
Не сказать, чтобы ублюдки были такими уж потрясающими бойцами, но на камне стало тесновато, и вокруг меня плясало слишком много острых лезвий. Я вертелся волчком, отражал удары и скакал в разные стороны, пытаясь добиться того, чтобы ублюдки мешали друг другу. Частично это мне удалось, и когда мне показалось, что размещены они наилучшим для меня образом, я перешел в атаку. Получил, правда, парочку порезов – хочешь не хочешь, пришлось раскрыться, – но череп я одному таки проломил, отомстив за полученные раны. Удар был силен – ублюдок полетел к краю камня, да еще и товарища с собой прихватил. Они зацепились друг за друга и разом отправились вниз.
К несчастью, один из них уволок с собой мой клинок – тот увяз в его черепушке. Наверное, денек такой у меня выдался, особенный – клинки терять. Я еще подумал: может, это мне по гороскопу так положено – надо было поинтересоваться, прежде чем отправляться в путь.
В общем, я успел уклониться от удара последнего противника. И когда уклонялся, поскользнулся на лужице крови и пролетел до самого края камня. Свались я на землю, и камень переехал бы меня, и я бы остался в тех краях на веки вечные – плоский такой Рэндом, что-то вроде экзотического коврика, который удивлял и забавлял бы тамошних путников.
Я скользил вниз и пытался ухватиться за какой-нибудь выступ, а ублюдок подбежал и высоко занес клинок, собираясь сделать со мной то же самое, что я только что проделал с одним из его товарищей.
Но мне удалось ухватить его за ногу. При этом меня здорово тряхнуло, и… будь я проклят – именно в это мгновение кто-то попытался связаться со мной по Козырю.
Я рявкнул: «Занят! Свяжитесь попозже!» – и последним усилием удержался на камне, в то время как мой противник упал и покатился вниз. Я попытался дотянуться до него и схватить за ногу: хотелось взять его в плен и потолковать с ним, но моя, казалось бы, неуклюжая подножка оказалась более чем удачной. Я вскарабкался на верхушку камня и встал, чтобы поглядеть, что творится позади.
Я был неприятно удивлен.
Поредевший отряд все еще гнался за мной. Правда, мне удалось здорово оторваться. Ну, по крайней мере, очередная группа еще не скоро пойдет на абордаж. Меня снова несло к горам. Призванное мною солнце начало припекать. Я весь вымок от пота и крови. Раны саднили. Жутко хотелось пить. Дождь, скоро должен пойти дождь, решил я. Сперва это, а потом уже все остальное.
И я приготовился к переносу в этом направлении: тучи сгущаются, громоздятся, темнеют…
Я перенесся куда-то в другое место, и в полубреду мне послышалось, будто кто-то снова зовет меня и не может дозваться… О, сладостная темнота!..
Проснулся я оттого, что хлынул дождь – сильный, проливной. Я не сразу понял, отчего так темно – от грозы или оттого, что наступил вечер, а может, от того и другого сразу. Похолодало. Я расстелил на камне плащ и лег на спину, раскрыв рот. Лежал, глотал струйки дождя, время от времени стряхивая скапливающуюся в складках плаща воду. Вскоре жажда моя была утолена, а грязь и усталость смыты дождевыми струями. Намокший камень стал таким скользким, что шевелиться я не рисковал. Горы значительно приблизились, вершины их озаряли вспышки молний. Позади все было окутано мраком, и я не мог разглядеть, преследуют ли меня до сих пор. Дорогу, конечно, здорово развезло, и вряд ли подонки могли за мной угнаться на своих двоих, но не стоит полагаться на предположения, когда пробираешься сквозь незнакомые Тени. Я немного побранил себя за то, что заснул, и довольно быстро себя же простил, поскольку ничего ужасного, пока я спал, не случилось. Я завернулся в отсыревший плащ, поискал сигареты, которые всегда носил с собой; надо же, почти половина уцелела. С восьмой попытки мне удалось добыть из Тени огоньку. А потом я сидел себе, курил и блаженствовал под дождем. Мне было так хорошо, что даже менять ничего не хотелось.
Так прошло несколько часов, и когда гроза наконец прекратилась и небо прояснилось, наступила ночь, полная незнакомых созвездий. Потрясающе, как красивы ночи в пустыне!.. Гораздо позже я заметил, что дорога пошла на подъем и скорость камня снизилась. Что-то случилось в смысле законов физики окружающего мира – в смысле, сам подъем не был настолько крутым, чтобы настолько замедлить камень. Но играть с Тенями в этом направлении я не хотел, потому что мне нужно было в другую сторону. То есть вернуться туда, где мое внутреннее понимание физических законов стало бы более или менее правильным.
А потому я дал камню окончательно замедлить ход и остановиться, слез с него и продолжил идти вверх по склону. На ходу я играл с Тенями так, как всех нас научили в детстве. Минуешь какой-нибудь объект – сухое дерево, груду валунов – и сделай так, чтобы небо по обе стороны от объекта стало разным. Мало-помалу в небесах начали проступать знакомые созвездия. Я знал, что спускаться буду уже не с той горы, на которую взобрался. Раны мои все еще ныли, но лодыжка почти прошла. Я отдохнул и чувствовал, что готов к длительному пешему путешествию. Похоже, все снова было в порядке.
Прогулка вышла и правда долгой. Склон становился все круче. Вскоре я попал на торную тропу, и шагать стало куда легче. Я шел и шел вперед под знакомым уже небом и был полон решимости не останавливаться до утра. Моя одежда в процессе изменилась, чтобы соответствовать местной Тени, и теперь на мне были джинсы и куртка из той же ткани, а вместо промокшего плаща – сухое серапе[7]. Рядом послышался крик совы, а где-то далеко позади, внизу, раздалось нечто похожее на вой койота, этакое «йип-йип». Признаки знакомых мест порождали в душе ощущение определенной безопасности, изгнав все тени отчаяния, оставленные вынужденным бегством. Примерно через час я уступил искушению немного поиграть с Тенью. Не так уж невозможно встретить в горах заблудившуюся лошадь, и, конечно же, я таковую нашел. Минут через десять мы уже поладили, и я вскочил на нее. Верхом, пусть и охлюпкой[8], мой путь к перевалу стал куда приятнее. В спину мне дул морозный ветер. Взошла луна, и тропа заиграла искорками инея.
В общем, я ехал всю ночь. Одолел перевал и задолго до рассвета уже был внизу. Оглядевшись, я отметил, что гора позади стала выше. Склон зеленел свежей травой, по нему сбегали ровные линии шоссе, вдоль которых тут и там виднелись аккуратные домики. То есть все происходило в соответствии с моими желаниями.
На рассвете я ехал в предгорьях, джинса моя превратилась в армейские штаны цвета хаки и яркую рубашку, а свернутая ветровка болталась передо мной. В вышине реактивный лайнер взрезал небеса, чертя за собой ребристую полосу от горизонта к горизонту. Пели птицы. Начинался теплый солнечный день.
Вот тогда-то я и услышал свое имя и вновь ощутил прикосновение через Козырь. Я остановил лошадь и ответил:
– Да.
Это был Джулиан.
– Рэндом, где ты? – спросил он.
– От Амбера далековато, – ответил я. – А что?
– Кто-нибудь из наших пытался связаться с тобой?
– В последнее время – нет. Вчера кто-то пытался, но я был занят и разговаривать не мог.
– Это был я, – сказал Джулиан. – Тут такое происходит, что лучше тебе быть в курсе.
– А ты где? – спросил я.
– В Амбере. В последнее время у нас кое-что случилось.
– Например?
– Отец пропал, причем уже довольно давно. И никто не знает, где он.
– Он и раньше, бывало, пропадал подолгу.
– Да, но раньше он оставлял распоряжения и делегировал полномочия. Так всегда было.
– Верно, – согласился я. – А «давно» – это сколько?
– Год с лишним. Ты что, ничего не знал?
– Я знал, что он уехал. Жерар как-то обмолвился.
– Вот и добавь все это время к твоему «как-то».
– Ясно. Ну и как вы там управляетесь?
– В том-то и дело. До сих пор мы просто решали вопросы по мере их возникновения. Жерар и Каин командовали флотом, как и при отце. Только без него они все решения принимали самостоятельно. Я снова возглавил патруль в Арденском лесу. Но у нас нет человека, который взял бы на себя централизованную власть, принимал бы стратегические решения, говорил бы, так сказать, за весь Амбер.
– То есть нужен регент. Что ж, запросто – можем метнуть карты.
– Все не так просто. Мы думаем, что отец погиб.
– Погиб? Почему? Как?
– Мы все время пытались вызвать его по Козырю. Целый год. Каждый день. Тишина. Что скажешь?
– Может, он и вправду погиб, – промолвил я. – А может, попал в какую-то передрягу. Мало ли… может, даже томится где-нибудь в тюрьме, есть ведь и такой вариант.
– Тюрьма не может помешать Козырям. Ничто не может. Достаточно мгновения связи, и он попросил бы подмоги.
– Не поспоришь, – сказал я. Сказать-то сказал, а сам вспомнил о Бранде. – А может быть, он намеренно не желает выходить на связь?
– С какой стати?
– Понятия не имею, но такое тоже возможно. Ты же знаешь, отец порой ужасно скрытничает.
– Нет, – не согласился Джулиан. – Не похоже. Все равно он должен был бы как-то дать знать о себе – какие-нибудь распоряжения, намеки…
– Ну ладно, так или иначе, – сказал я, – делать-то что?
– Кто-то должен занять престол Амбера.
Я чувствовал, что Джулиан к этому клонит, – а ведь, казалось бы, такое в принципе не должно было случиться никогда.
– Кто? – спросил я.
– Эрик представляется лучшим из всех, – ответил Джулиан. – В общем, последние месяцы он и так правит. Осталось уладить кое-какие формальности.
– То есть он будет не просто регентом?
– То есть он будет не просто регентом.
– Понятно. И впрямь, пока меня дома не было, у вас там много всякого случилось. А насчет Бенедикта вы не думали?
– Ему, похоже, хорошо там, где он находится. Болтается в какой-то Тени.
– А что он думает обо всем этом?
– Он явно не в восторге. Но вряд ли взбунтуется, слишком много будет беспорядка.
– Ясно, – сказал я. – А что Блейз?
– Они с Эриком изрядно поскандалили, но войска не подчинялись приказам Блейза. Месяца три назад он покинул Амбер. Позже он может доставить нам неприятностей. Но мы к такому готовы.
– Жерар? Каин?
– Они пойдут за Эриком. А ты как на это смотришь?
– А девочки?
Джулиан пожал плечами:
– Сестрицы, похоже, все принимают как должное. Нет проблем.
– А Корвин, видимо, не…
– Тут никаких новостей. Он мертв. И все мы это знаем. Его могила уже мхом поросла. Если он жив, значит, сам отрекся от Амбера. Здесь все кончено. Ну так на чьей ты стороне?
Я хмыкнул:
– Вряд ли моя позиция дает мне право решающего голоса.
– Нам важно знать твое мнение.
Я кивнул и сказал:
– Знаешь, я всегда слежу, куда дует ветер. Плевать против ветра – не в моих правилах.
Джулиан улыбнулся и кивнул мне в ответ.
– И когда коронация? – поинтересовался я. – Надо понимать, что я приглашен?
– Конечно, конечно. Точная дата пока не назначена. Надо еще утрясти кое-какие мелочи. Как только дата будет назначена, кто-нибудь из нас свяжется с тобой.
– Спасибо, Джулиан.
– До свидания, Рэндом.
И я довольно долго оставался на месте, выбитый из равновесия сложившейся ситуацией. Потом продолжил путь. Интересно, как долго Эрик проворачивал свою затею, гадал я. Политические игры в Амбере могут пройти весьма быстро, однако сам план определенно продукт длительной разработки и подготовки. Естественно, у меня возникли серьезные подозрения, что Эрик причастен к беде, в которую угодил Бранд. И, никуда не денешься, подумывал и о том, что он и к исчезновению отца мог руку приложить. Тут ему надо было здорово потрудиться и устроить какую-то из ряда вон выходящую ловушку. Однако чем больше я думал, тем меньше мне хотелось сваливать вину за все происшедшее на него. Вспоминались и старые слухи о его причастности к твоему, Корвин, исчезновению. Однако при трезвом размышлении трудно было представить, чтобы все это мог учинить один человек. Ладно, решил я, раз теперь главный Эрик – пусть, достаточно просто не ссориться с ним.
И все же… всякую историю можно рассмотреть с разных сторон. Я попытался сообразить, кто бы мог показать мне другую. И пока соображал, что-то заставило меня обернуться. Обернувшись, я вновь окинул взглядом высокую гору, с которой еще не успел спуститься полностью.
И там, у вершины, я разглядел группу всадников. Похоже, они ехали по той же дороге, что и я. Сколько их там было точно, трудно сказать, но что-то около дюжины – многовато, чтобы вот просто так ехать именно здесь и сейчас. Как только я понял, что они таки едут следом за мной, у меня по спине мурашки побежали. Неужели?.. Что, если это все те же мерзавцы? Потому как я именно это и подозревал.
Каждый из них по отдельности мне был не страшен. Даже парочка не представляла серьезной опасности. Не в том дело. В дрожь меня бросило то, что, если это в самом деле они, значит, наша способность управлять Тенью, наше искусство тонких и сложных манипуляций не является исключительной нашей прерогативой. Значит, кто-то еще умеет то, что, как я всю жизнь считал, дано лишь членам нашего семейства. Плюс тот факт, что они охраняют Бранда. Плюс их намерения в отношении упомянутого семейства, ну или части такового, далеки от терпимости. Меня холодный пот прошиб от этой мысли: у нас есть враги, которые способны сравниться с нами в нашем величайшем могуществе!
Правда, пока всадники находились слишком далеко, чтобы решать, кто же они на самом деле такие. Но в игре на выживание нужно учитывать все мелочи, если хочешь победить. А не мог ли Эрик отыскать, обучить или вообще сотворить таких вот особых ребят, которые служили бы ему в этом особом качестве? У Бранда, наравне с тобой и Эриком, были самые веские права на престол Амбера… не говоря уже о том, что и с тобой не все было ясно, черт подери! Ну ты понимаешь, о чем я говорю. Я тебе все это рассказываю, чтобы ты понял, о чем я тогда думал. Ну вот. У Бранда были все основания заявить свои права на престол, и он бы их заявил, будь у него такая возможность. Ты выбыл из расклада, следовательно, Бранд становился главным соперником Эрика, если говорить о законном порядке наследования. А теперь учтем его нынешнее состояние, добавим способность моих преследователей преодолевать Тени… Словом, образ Эрика предстал передо мной куда более зловещим. Мысль эта пугала меня куда больше, чем сами всадники, хотя и они особой радости не вызывали. И я решил, что надо как можно скорее сделать сразу две вещи: переговорить с кем-нибудь из Амбера и попросить вытащить меня туда по Козырю.
Так. Решать быстрее. Жерар – самый безопасный вариант. Он мужик откровенный и нейтральный. В основном честный. Из разговора с Джулианом я понял, что во всем деле роль у Жерара скорее пассивная. Ну то есть он не намеревался активно мешать ходам Эрика. Не хотел крупных неприятностей. Но это вовсе не значило, что он одобряет происходящее. Скорее всего, он каким был, таким и остался – прежним Жераром-консерватором. Приняв решение, я спокойно полез в карман за колодой. И чуть не завыл. Козырей не было!
Я обшарил все карманы. Я точно взял с собой колоду, когда покидал Тексорами! Правда, потерять ее вчера я мог когда и где угодно – меня трепали, били и изрядно швыряли… и я весь день что-то терял. Прорычав сложное и длинное проклятие, я стукнул пятками лошадь и послал ее вперед. Теперь надо быстро двигаться и еще быстрее думать. Первоочередная задача – попасть в более населенное и цивилизованное место, где убийцам примитивного склада банально труднее работать.
Я понесся вниз по склону в направлении шоссе, на скаку манипулируя тонкой тканью Тени, – на этот раз я постарался вложить в это все свое умение. В тот момент желания мои сводились к двум факторам: устроить преследователям окончательную засаду и поскорее найти убежище.
Мир вокруг меня заколебался, дрогнул и стал в итоге той Калифорнией, которую я искал. Обернувшись на скаку, я увидел, что изрядный кусок утеса откололся и, словно в замедленной съемке, сошел на моих преследователей. Чуть позже я спешился, отпустил лошадь и бодро зашагал к шоссе. Одежда моя стала свежее и выше качеством. Какое тут было время года, я точно не знал, и оставалось гадать, какая погода сейчас в Нью-Йорке.
Немного погодя показался предвиденный мною автобус. Я проголосовал, автобус остановился. Я сел у окошка, закурил и принялся любоваться окрестностями. И вскоре задремал.
Проснулся я ближе к вечеру, когда автобус подъезжал к автовокзалу. Я почувствовал, что голоден как волк, и решил, что надо перекусить, а потом прыгнуть в такси и мчаться в аэропорт. Так что я взял себе три чизбургера и два солодовых коктейля, расплатившись парой бывших «зелененьких» Тексорами.
Ожидание заказа и сама еда заняли минут двадцать. Недалеко от закусочной в ожидании пассажиров томилась вереница такси, но перед поездкой я решил сделать важную остановку в уборной.
И вот в самый неподходящий момент у меня за спиной распахнулись дверцы сразу шести кабинок, и вся засевшая в засаде шестерка ринулась на меня. Они, без вариантов: шпоры на тыльной стороне ладоней, массивные челюсти, глаза как угли. Причем они успели не только догнать меня, но и приодеться вполне привычно для здешней местности. Никаких больше сомнений в том, что у них есть власть над Тенью.
Повезло, что один из них опередил прочих. А еще, наверное, мой скромный рост ввел их всех в заблуждение насчет моей физической силы. Так вот: этого торопыгу я ухватил за руку, приподнял, стараясь не оцарапаться о его встроенный штык, прикрываясь им, приподнял и швырнул прямо в остальных. А потом развернулся и бросился наутек. Вышиб плечом дверь и даже ширинку не застегнул. Это я сделал уже в такси, велев водителю гнать так, чтобы покрышки горели.
Хватит. Теперь мне требовалось не просто убежище. Мне нужно было взять в руки колоду и сообщить семейству об этих тварях. Если это создания Эрика, остальные должны о них узнать; если же нет, значит, Эрику тоже стоит быть в курсе. Если они могут вот так вот идти сквозь Тень – может, есть и другие? Кто бы за ними ни стоял, он может однажды стать угрозой для всего Амбера. Если предположить – просто предположить, – что этот кто-то не из наших? Если и отец, и Бранд стали жертвами врага, о котором мы знать не знали? Тогда у нас тут нечто большое и злобное, и я наступил прямо на это «нечто». Вот и причина, почему эти гады так упорно преследовали меня. Чертовски веская. Мозги мои крутились на бешеной скорости. Они ведь могут загонять меня в ловушку – в самом деле, кто сказал, что те, кто на виду, и есть все преследователи?
Силой я взял себя в руки. Дал себе команду: разберись со всеми этими вопросами по очереди. Хватит и этого. Ощущения отдельно, гадания отдельно. Так, это Тень сестрицы Флоры. Она живет на другом краю континента, в местечке под названием Вестчестер. Доберись до телефона, свяжись со справочной и позвони ей. Скажи, что дело срочное, что тебе нужно убежище. Она не откажет, даже если ненавидит тебя хуже горькой редьки. А потом бегом на самолет, и вали отсюда. Подумать успеешь по дороге, если захочешь, а сейчас – спокойно.
Из аэропорта я позвонил Флоре, трубку поднял ты, Корвин. Эта переменная сломала все уравнения, которые я успел выстроить для себя. Ты внезапно появился в это время, в этом месте, на этом этапе событий. Ты предложил мне защиту, и я обеими руками ухватился за твое предложение. Не потому, что мне так уж была нужна защита, с той шестеркой я как-нибудь и сам управился бы. Не в том дело. Нет, я подумал, что они – твои. Я думал, что все эти годы ты таился, выжидая нужного момента, чтобы сделать свой ход. Теперь, думал я, ты готов. Этим все объяснялось. Ты убрал Бранда и подготовил зомби, умеющих ходить в Тени, чтобы вернуться и застать Эрика со спущенными штанами. Я хотел быть на твоей стороне, потому что ненавидел Эрика, а еще потому, что знал: планировать ты умеешь и, как правило, добиваешься того, чего хочешь. Я сказал, что за мной погоня через Тени, чтобы услышать, что ты на это скажешь. Ты никак не отреагировал, но это ничего не значило. Либо ты что-то скрываешь, решил я, либо действительно не имеешь понятия, где меня носило. Не исключал я и возможности угодить в расставленные тобой сети, но мне уже и так было несладко, к тому же я не считал себя такой уж важной фигурой в игре, от которой тебе до зарезу нужно было избавиться. В особенности если бы я предложил тебе помощь и поддержку, а именно так я бы и поступил со всей доступной мне искренностью. Итак, я вылетел в Вестчестер. И будь я трижды проклят, если эта шестерка потом не оказалась в одном самолете со мной! Это что, эскорт, гадал я. Потом бросил гадать: не время для новых предположений. Когда самолет приземлился, я снова стряхнул их с хвоста и рванул прямо к дому Флоры. Там я повел себя так, словно ни о чем не догадывался, желая проверить, как ты себя поведешь. Когда ты помог мне разделаться с компанией преследователей, я окончательно растерялся. То ли их вторжение действительно было для тебя полным откровением, то ли это была хитрая уловка – избавиться от нескольких приспешников, чтобы я о чем-то не прознал? Ладно, сказал я себе: я ничего не знаю и готов сотрудничать, посмотрим, что задумал Корвин. Так что я оказался самым подходящим партнером в той игре, которую ты затеял, чтобы скрыть состояние твоей памяти. А когда я узнал правду, было уже слишком поздно. Мы направлялись в Ребму, и тебе все это пользы бы не принесло. Потом, после коронации Эрика, я не посчитал нужным сообщать ему всю эту историю. Я стал его пленником и относился к нему сам понимаешь как. Я даже решил, что однажды эта информация может мне пригодиться – скажем, купить билет на волю, – если та угроза однажды все-таки станет реальной. Что до Бранда, я сомневался, чтобы мне кто-нибудь поверил – ведь только я знал, как попасть в ту Тень. Эрик бы на это всяко не купился – только посмеялся бы и предложил выдумать историю поинтереснее, чтобы освободиться. Опять же, о Бранде я с тех пор ничего не слышал. Другие тоже, сколько я знаю. Может, теперь он и правда мертв. Собственно, вот такая история, которую мне никак не удавалось тебе поведать. Сам решай, что это значит.
