Родион Михайлов
Вера, мышонок и… здесь мы ещё не бывали
Часть первая
Глава 1
Вера только проснулась, и первая её мысль была о предстоящей покупке велосипеда. Впрочем, мыслью это можно назвать лишь ради красного словца, а на деле в воображении Веры всего-навсего нарисовался образ сияющего велосипеда, который уже вот-вот был готов материализоваться.
Марисоль вернулась из Трёх Енотов два дня назад, тоже с планами на приобретение велосипеда. Всё это время подруги то никак не решались, то решались купить, наконец, по велосипеду. Не решались, потому что покупка недешёвая, а для подруг и вовсе самая дорогая за всю их девятнадцатилетнюю жизнь, ведь ничего дороже какой-нибудь простенькой одежды они не покупали. Потратить такую сумму было страшно. Вере казалось, что другие люди, узнав о том, как она безрассудно купила велосипед, могут показать на неё пальцем и упрекнуть: «Как тебе не стыдно? Потратить столько денег на игрушку! Нет бы купила хлебопечку или хоть утюг, а она – велосипед!».
Но Вера успокаивала себя тем, что велосипед не обязательно только развлечение, но и физкультурный снаряд, а потому приобретение это, полезное для здоровья. Так рассуждала Вера, придумывая, как себя обелить перед воображаемыми судьями её расточительства. Марисоли же было проще, ведь её родители одобрили будущую покупку, напутствовав дочь следующими словами: «Ты присмотри себе чего подешевле или купи у кого с рук. И не ходи в большие магазины – там тебя облапошат, впрочем, и в маленьких тоже. В общем, лучше возьми с рук!».
Вера посмотрела на Мигеля. Тот повадился висеть вниз головой на перекладине, которую Вера закрепила в клетке. Мышонок, который, напомним, в действительности был крысой, цеплялся тремя лапами за перекладину, а одной из задних каждый раз как будто не мог зацепиться и всё раскачивался, пытаясь это сделать.
«Неужели он не может? И почему? Хотя, возможно, он просто воображает», – так подумала Вера, и просунув руку слегка толкнула пальцем Мигеля, отчего тот закачался, но и после этого не спрыгнул вниз, а нетерпеливо мотнул хвостом, очевидно, желая покачаться ещё. Вера толкнула снова.
«Пора вставать. С Марисолью мы встречаемся в пять вечера, а до этого есть работа по дому».
Во время выполнения совместного поручения с Розой, Вера предложила той, тоже приобрести велосипед. Но Роза всполошившись, сказала, что ей такое даже в голову не приходило:
– Да и зачем он мне? Ведь я никуда не хожу, кроме как по поручениям сеньоры Суарес.
– Ты могла бы кататься вместе с нами по городу. Со мной и Марисолью. К тому же ты не будешь нуждаются в городском транспорте… хоть ты и сказала, что никуда не ходишь. Однако у тебя появится возможность добраться на велосипеде до любой части города, чтобы посмотреть на неё, – ответила ей Вера, но Роза только покачала головой, сказав, что подумает об этом.
Чуть позже Вера призадумалась: «По какой причине я пристала к Розе с тем предложением? Неужели я, почувствовав, что собираюсь тратить деньги, захотела вовлечь в это занятие и Розу, чтобы если уж и тратить бездумно, накопленное, так не одной? Это на меня не похоже! Надо будет завтра же уговорить её никогда не покупать велосипед».
Спустя некоторое время она всё ещё терзалась: «А может, это глупости? Ведь велосипед, вполне нужная в хозяйстве вещь и даже очень полезная! Хотя… нет, всё же надо объяснить Розе, из-за чего я так сказала… Но разве я действительно не хотела, чтобы Роза с нами покаталась? Я хотела! Нет, скажу ей всё как есть, что, мол, не знаю точно, почему я предложила ей купить велосипед, что у меня есть сомнения. И всё опишу. А что до меня, то ведь раньше я уже имела велосипед, подаренный когда-то мамой, да он и сейчас сломанный стоит в кладовке дома в Трёх Енотах, так что я почти уверена в полезности покупки нового велосипеда для меня лично. Кстати, тот сломанный, нужно будет отдать какому-нибудь мастеру в починку. Негоже, что подарок мамы прозябает в состоянии сломанности. Пусть он обретёт новое дыхание, к тому же будет на чём прокатиться во время пребывания в родном городе.
Глава 2
По-прежнему находясь в нерешительности, Вера встретилась с Марисолью и та спросила:
– Деньги взяла? – на что Вера кивнула. – Я тоже. Пошли!
– В тот магазин, который мы нашли в интернете? – уточнила Вера.
– Угу.
– А ты чего нацепила очки? – удивилась Вера, поскольку ни Марисоль, ни она сама никогда не носили солнцезащитные очки, считая это уделом воображал.
– Так, – ответила подруга. – На всякий случай, – не пояснив на какой.
Девушки двинули в направлении магазина, стараясь выбирать маршрут таким образом, чтобы он проходил по людным местам, ведь у них на двоих было 18 тысяч песо, потому как велосипеды, которые им приглянулись, стоили от семи с половиной до девяти тысяч в зависимости от комплектации. Хоть подруги уже и освоились в городе, и не боялись его, но такие деньги носить с собой им было непривычно, если не сказать боязно, к тому же они помнили слова Марко об опасностях большого города, а потому старались быть благоразумными. Несмотря на опасения, счастливая улыбка появлялась на лице то одной, то другой, и даже возможность встречи с грабителями – почти невероятная в этой части города, бережно охраняемой полицией, по причине проживания здесь важных особ, – даже такая, как они думали, опасность, не могла остановить появление этих улыбок.
«Эй, сеньориты! Не проходите мимо! Взгляните, что у меня есть».
Подруги вздрогнули от этого окрика, раздавшегося из переулка, и обе одновременно вздохнули: «Ну вот, конец нашим мечтам о велосипедах. Сейчас у нас отнимут деньги!».
– Да вы не бойтесь, красавицы! Я вас не укушу.
Подруги насторожились: «Такие заверения как раз в обычае людей с нехорошими намерениями».
– Я продаю музыкальные инструменты, многоуважаемые сеньориты. Я сам их делаю, но я не торговец, и не знаю, как правильно привлечь покупательниц, из-за чего, как я вижу, красавицы испытывают тревогу. Но вы только взгляните на эти прелестные вещицы. Они словно для вас созданы! Мои слова – чистая правда! Не хочу, чтобы этих струн касались грубые пальцы мужланов и вульгарных баб… Пардон, простите за такие слова, но я не сдержался. Ведь едва увидев вас, я сразу же подумал: «Это они! Все эти месяцы я работал именно для них!»
Вера, которая до произнесения продавцом этой тирады, хотела сказать: «Нам ничего не надо» – передумала, смягчившись:
– Извините, но мы не музыканты.
– Мы не умеем играть, – пояснила для совсем уж непонятливых Марисоль.
– Хоть взгляните сначала, одним глазком! И если вам не понравится, то я уж не посмею задерживать таких серьёзных сеньорит.
Подруги, видя, что изготовитель инструментов не внимает голосу рассудка, подошли к прилавку, намереваясь посмотреть на товар лишь из вежливости. На скатерти были разложены маленькие гитарки куатро. Всего восемь штук и все по-разному оформленные. На вид они были выполнены очень аккуратно, но ничего более осмысленного в голову девушкам не приходило, поскольку они не имели опыта обращения с музыкальными инструментами. Только у Веры возникли на мгновение какие-то смутные обрывки воспоминаний связанные с мамой.
– Вот эти два – они называются куатриньо, – они для вас. Эти куатро самые маленькие и изящные, – мужчина взял одно из них и, как забренчал что-то весёлое, что подругам сразу же захотелось научиться так же – настолько задорно это звучало.
– Они довольно просты в освоении, именно вот такие куатриньо. Они обычно применяются как дополнение к куатро и трекуатро, чтобы разнообразить звучание, но их вполне можно использовать и самостоятельно, для простого и лёгкого аккомпанемента. В интернете вы можете найти множество видеоуроков, и уже через месяц ваша игра будет похожа на то, что можно слушать. Но я советую прикупить и учебник – так оно надёжнее. Вот, возьмите в руки.
Марисоль взяла и слегка ударила по струнам.
– И вы возьмите, сеньорита. Ну же, смелее, – обратился к Вере продавец.
Сейчас, подержав в руках гитарки, подруги обратили внимание на рисунки нанесённые на деки. На образце Марисоли, под слоем лака был виден улыбающийся кактус в сомбреро, а на Верином куатриньо, словно нарочно для неё – две подпрыгивающие собачки, одна из которых была похожа на Жуку, – пёсика, бывшего у Веры когда-то.
– Если вы согласитесь купить мои куатро, то я смогу оплатить своё жильё, ведь сейчас у меня нет работы, и только изготовление этих инструментов поддерживает жизнь бывшего музыканта, чья группа «Кровь и Слёзы» пала жертвой интриг и бессердечности музыкального бизнеса. Вы слышали её? Ну, неважно, нас уж давно нет. Зато вам будет радость на долгие годы, даже если вы освоите игру на «только для себя». Вы ведь любите музыку?
Девушки кивнули.
– Вот видите! Но слушать и играть это совершенно разное. Научившись играть, вы сможете лучше понимать музыку, а также ценить преодоление тех сложностей, через которые пришлось пройти исполнителю для воплощения в аккорды той или иной задумки. Не откажите себе в этой удивительной возможности, прекрасные сеньориты! Пусть мои труды не пропадут даром и окажутся в руках таких, как вы! Я продам недорого. Скажем, фабричная гитара куатриньо хорошего качества, стоит тысяч пять, не меньше, но она лишена индивидуальности. А я отдам за шесть два инструмента. Сделайте подарок себе и доброе дело для нуждающегося мастера!
Глава 3
Через полчаса, подруги, сидя на постели Марисоли в квартире сеньоры Эрнандес, вертели в руках гитарки.
– Как ловко он уговорил нас купить эти куатро, – удивлялась Вера. – Конечно, это очень хорошие вещи, но мы совсем забыли о велосипедах.
– Надеюсь, что наши деньги и правда помогут ему оплатить жильё, – ответила Марисоль. – Но что мы теперь будем делать с велосипедами? Ведь шесть тысяч уже потрачено.
– Не знаю, может, всё-таки купим завтра? Может, менее дорогие? – предложила Вера.
– Давай подумаем утром, а сейчас, раз уж у нас теперь имеются эти гитары, мы должны поискать какой-нибудь урок игры на таком инструменте. Кстати, как тот сеньор называл свою бывшую группу? «Кровь и Слёзы»? Или «Слёзы и Кровь»?
Вера неопределённо кивнула и обе стали искать. Песен той группы нашлось всего две. Записи были плохого качества, но, послушав их, подруги удивились мастерству исполнения, как они его понимали. Хотя тексты были очень глупыми и надрывными, впрочем, вполне традиционными для этого жанра, – жанра застольных песен и, вполне возможно, что другие тексты публика просто не приняла бы, будучи приученной к определённому способу проявления сильных чувств в песнях, да и вообще приученная к музыкальной пошлости и фальши. Далее, посмотрев привлекшее их внимание видео, обе попытались хоть что-то повторить, но первый блин вышел комом. В дверь постучала Мануэла, заинтересованная жуткими аккордами доносящимися из комнаты Марисоли. Ей всё объяснили и показали, заверив, что шуметь не будут, поскольку у них имеется отличное место для репетиций. Мануэла сказала, что всё в порядке и она просто так, а играть на музыкальных инструментах – это занятие превосходное!
– Мы можем попробовать завтра у папы, – обратилась Вера к подруге, – после того, как всё же купим велосипеды, коли надумаем. Это если какой-нибудь уличный торговец опять не продаст нам то, о чём мы и не думали.
– Ну уж нет! Теперь мы научены сегодняшним опытом и ничто не отвлечёт нас от покупки велосипедов, – решительно заявила Марисоль.
– Но всё же я думаю, что мы правильно сделали, купив эти куатриньо у того человека, – высказалась Вера. – Кажется, он не обманщик и гитары сделаны хорошо. И чехлы для гитар дал нам в подарок!
– И то верно, – согласилась подруга.
– Ты знаешь, я вспомнила прямо сейчас то, о чём совсем забыла! Ведь у моей мамы тоже была маленькая гитара, и я немного помню её игру, но только немного, ведь я была тогда совсем маленькой. Это ещё до знакомства с тобой.
– Вот тебе на! Значит, мы и впрямь купили эти гитары не напрасно! – сказала Марисоль, обрадованная ещё одним фактом, подтверждающим разумность покупки. – А почему она перестала играть?
Вера ответила, что она этого не знает и уж стала собираться домой, оставив свой экземпляр инструмента у Марисоли, чтобы завтра можно было его захватить по дороге к отцу.
Девушки ещё минут двадцать бродили по улице, удивляясь сегодняшнему происшествию, после чего расстались.
Глава 4
На следующий день Вера рассказала своим подругам-коллегам о вчерашнем случае. Сеньора Суарес ответила то же самое, что и Марко, которому Вера всё изложила по телефону: «В большом городе нельзя ушами хлопать, но вам повезло, и тот человек, видимо, оказался порядочным, раз продал вам стоящие и интересные вещи». Роза же, попросила дать ей как-нибудь поиграть. Она хоть и не умеет, но очень уж хочется подержать в руках такую вещицу. Вера пообещала. Ну а сеньора Ди сообщила, что ей нечего добавить к сказанному Хеленой, то есть сеньорой Суарес.
После обеда в час сиесты Вера смотрела на Мигеля, который снова висел на жёрдочке, тщетно пытаясь левой задней лапкой зацепиться за перекладину.
«Нет, он наверняка воображает! Неужели он не может висеть всеми четырьмя лапами?» – подумала Вера, однако, очень довольная тем, что у неё теперь есть некто вроде мышонка-попугайчика. Разве это не приятно? Когда-то она думала о том, чтобы завести себе маленьких таких попугайчиков – их называют волнистыми, но потом всё закрутилось и уж стало не до этого. Как знать, возможно, в будущем она и заведёт таких. А может… пусть лучше заведёт папи!?
– Мигель, как ты думаешь, мы с Марисолью правильно поступили, что купили те инструменты? Как-нибудь я для всех вас сыграю! – Вера имела в виду, что в числе слушателей будут находиться и Вомбат с Кенгуру.
В пять часов вечера подруги снова сошлись на условленном месте, но Марисоль в этот раз солнцезащитные очки не надела, поскольку толку от них – никакого!
– Взяла?
– Взяла!
– Сколько? – спросила Марисоль.
– Девять.
– И у меня девять. Идём?
– Пошли, – решилась Вера, – но уж сегодня – никаких глупостей! Мы должны купить велосипеды!
По дороге, возле одного из магазинов Марисоль слегка задела стоявшего там мальчика лет пяти. Принеся извинения, она только хотела двинуть дальше, как услышала:
– Ты меня испачкала!
– Это ты мне? – спросила Марисоль.
– Кому же ещё, дылда! Смотри, как ты испачкала мою сандалию.
– Я тебе на ногу не наступала, малыш. И потом, как ты разговариваешь со старшими? Так нельзя!
– А мне можно!
– Это ещё почему?
– Потому что я так хочу!
Из магазина вышла его мать, худая, с измученным лицом.
– Матео, ты опять грубишь прохожим!? Пожалуйста, простите его, сеньориты. Отец Матео работает вахтовым методом и в его отсутствие Матео становится совсем неуправляемым. Меня он не боится.
– Не боюсь, потому что ты врунья! Ты обещала мне мороженое!
– Я не врала, Матео. Я думала, что мне перечислят зарплату на карточку, но они не перечислили – наверное, завтра. А теперь у нас осталось только на хлеб и молоко, да и этих денег уже нет, – она кивнула на пакет с покупками.
– Значит, ты обещала мне мороженое, когда у тебя не было денег, а значит, ты – врунья!
Мамаша не знала куда деваться от этого божьего дара (значение имени Матео), поскольку, как видно, никакого влияния на сына не имела.
– А что ты скажешь, мальчик, если мама отдаст тебя к нам на перевоспитание. Ведь мы из комиссии по исправлению непослушных детей, и мы не церемонимся с такими как ты. Посадим на диету из хлеба и воды, и никакого телевизора!
Матео смотрел на злую тётку, пытаясь понять, не шутит ли она, не берёт ли на испуг, как иногда делает его глупая мама, правда, безуспешно, – её-то хитрость он давно раскусил. Но тётка имела непроницаемое выражение лица, а вторая что-то искала в телефоне.
«Может, она ищет что-нибудь насчёт меня? Может, вызывает полицию или скорую помощь? Ой!» – подумал малыш и поверил.
– Мам, скажи им, чтобы они ушли. Они плохие! – и Матео дёрнул её за юбку.
Женщина незаметно кивнула Марисоли и сказала: «Вот видишь, Матео, кто тебя защитит, кроме мамы? А ты её обзываешь вруньей и не желаешь слушаться. Сейчас я попрошу этих строгих сеньор простить тебя в этот раз».
Она попросила и «сеньоры» важно кивнули.
– Но ты должен пообещать им, что будешь вести себя хорошо!
– Я больше не бу-у-у-ду! Пусть они уйдут!
Подруги поспешили вперёд, однако, задержка в пути привела к тому, что они вошли в магазин незадолго до его закрытия в шесть часов. Приглянувшиеся в рекламе велосипеды были на месте, но на них были установлены дополнительные аксессуары: звонок, фонарик и корзинка на руле. Продавец уже собирался закрывать магазин, когда девушки вошли, и он наотрез отказался снимать лишние комплектующие, чтобы подруги могли купить подешевле. Продавец сказал: «Приходите завтра или берите как есть. Так и быть, я продам товар до закрытия магазина. Но если вы решите ждать до завтра, то этих велосипедов почти наверняка уже не будет, потому что такие модели пользуются спросом, и все нормальные люди покупают сразу с дополнительным оборудованием».
Подруги подумали, что покупка велосипедов уже превращается в какой-то фарс, и потому решили поставить точку в этом деле. Так велосипеды, по полторы тысячи песо сверх той цены на которую они рассчитывали, перешли в их полное распоряжение, под напоминания продавца о том, что нормальные люди должны зарабатывать столько денег, чтобы хватало на всё самое лучшее. Довольно некрасиво обошедшись с покупательницами, он равнодушно поставил штампы на гарантийные талоны и подруги выкатили своих железных… пусть и не коней, а скорее, осликов на улицу, где прислонив их к стене и отойдя на несколько шагов, принялись восхищённо смотреть на приобретения.
Велосипед Марисоли был сиреневого цвета, а у Веры бирюзового. У обоих покрышки и сиденья белого цвета, и того же цвета рукоятки на руле, а также педали и защитный кожух для цепи. Они – просто великолепны! На такие даже садиться не хотелось, из-за страха осквернения сияющей новизны. Но и в любом случае они только сейчас поняли, что одежда которая на них надета, мало подходит для езды на велосипедах. Они решили катить велосипеды, а над подходящей одеждой нужно будет подумать и, вполне возможно, придётся что-то покупать.
Всю дорогу до квартиры сеньоры Эрнандес они не могли рассуждать ни о чём ином, как о своих сверкающих машинах. Войдя и пристроив их в прихожей, выслушав похвалы покупкам от Мануэлы, подруги только присели в комнате Марисоли, как их взгляды обратились на гитарки. Да! Ведь сегодня они хотели показать их Марко, и чему-нибудь поучиться. Велосипеды пока можно оставить у Мануэлы.
Прихватив чехлы с гитарами они отправились к Марко. Он уже был дома. Куатриньо ему понравились своим оформлением, а показ велосипедов девушки приберегли на завтра, когда они подберут одежду для велопрогулок и опробуют машины в деле. После подруги засели в комнате Веры за просмотром обучающих видео и остановились на том, которое, как им показалось, наиболее доходчиво и просто объясняет основы игры на куатро-куатриньо.
Побренчав около двух часов они поняли, что у них начинает немного получаться. Это вселяло надежду на скорое освоение хоть сколько-нибудь похожей на музыку игры.
Перед уходом подруг Марко спросил у Веры: «Как думаешь, если я зайду на днях проведать тебя, Мигеля, и заодно воспользуюсь разрешением сеньоры Мендес посетить её библиотеку – это будет удобно?»
– Конечно, папи, это будет очень удобно, и в этот раз я тебя познакомлю с моими тамошними подругами, как и обещала.
– Ну и отлично. Думаю, что я буду в пятницу после работы или на следующей неделе.
Глава 5
Выйдя на улицу, подруги захотели проветрить головы, в которых сейчас ничего не осталось, кроме велосипедов и гитарной игры. Они стали прогуливаться и Вера спросила:
– Как ты поняла, что мама того мальчика не разозлится из-за нашей выдумки с комиссией?
– Мне показалось, будто она взглядом о чём-то таком и попросила.
– Представляю, если у меня когда-нибудь будет ребёнок похожий на этого… Матео, – вообразила Вера. – И что я буду с ним делать, если он такой непослушный? Я не смогу кричать на него и наказывать.
– Я тоже, – согласилась Марисоль. – Но у меня есть младший брат – а ты его знаешь! И маму мою знаешь, и папу. Никто из нас не может кричать и наказывать, а значит, матери приходится быть хитрой, иногда. Например, применять напускную строгость.
– Не хочу быть хитрой, – сказала Вера, – а строгой, может быть, чуть-чуть смогу.
– Строгость не всегда помогает и поэтому, хоть и очень редко, мне и моей маме приходилось хитрить с братиком. Но нам было стыдно! А что прикажешь делать с четырёхлеткой, если он упёрся и капризничает? Ведь ему, когда он в таком настроении, ничего не объяснишь разумно. Вот и приходилось от безысходности. Но теперь он подрос и уже многое понимает, а я ему всё рассказала, чтобы он не думал, будто мы с мамой и папой его дурили. Ведь никто из нас не знал, как преодолеть его упрямство. Хотя, я с тобой согласна, Вера, что лучше совсем не хитрить, а как-нибудь по-другому. А ты помнишь, даже твоя мама один раз схитрила с тобой? По крайней мере, я больше не видела.
– Со мной? – удивилась Вера, – но зачем? Ведь я всегда была послушной.
– Не всегда. Вскоре после того, как мы познакомились в песочнице – нам было лет по пять – я зашла за тобой, чтобы пойти гулять и, мы уж собирались выйти, как твоя мама сказала, что нужно одеть тёплые штанишки, поскольку на улице зябко после недавнего похолодания. Но ты не захотела. Ты не соглашалась ни в какую и кричала, что тебе жарко и что в штанишках неудобно бегать, несмотря на уговоры.
– Штанишки? Я этого вообще не помню, – опять удивилась Вера.
– А я почему-то запомнила, – продолжила Марисоль, – наверное, из-за этих штанишек – они были синие в горошек. Ну и вот тогда твоя мама рассказала нам о страшной болезни, которая бывает у маленьких девочек от холода. Их ноги раздуваются, превращаясь в негнущиеся столбы, и становится почти невозможно ходить. После она показала, как ты, якобы, будешь ходить: семеня маленькими шажками и поворачиваясь всем телом. Но она показала очень смешно и, видя, что тебе не страшно, а весело, она сказала, что ещё будет очень-очень больно, и вот тогда ты испугалась и побежала надевать штанишки.
– Хорошо, что ты это запомнила, а сейчас рассказала мне, – улыбнулась Вера. Правильно говорят – мы не всегда такие, как сами о себе думаем. Надо же, значит, и я тоже бывала капризной?
– Вот что мне подумалось, – сказала Марисоль, – ведь тот продавец велосипедов поступил с нами хитро и нам это не понравилось. Он дал нам понять, что мы ненормальные, потому что не хотим тратить лишние деньги. Он манипулировал нами, пытаясь пристыдить за наше нежелание тратить лишнее, правда, у него это не получилось и мы купили велосипеды по другой причине, но всё же! А может быть, хитрость – это всегда плохо? Хотя, конечно, родители хитрят с детьми для их же блага, ну а вдруг разовьётся такая привычка?
– Точно, – согласилась Вера, – лучше этого не делать.
– По-моему, – продолжила рассуждать Марисоль, – мы хитрили с младшим братом из-за того, что не знали, как уговорить его по-другому. Наверное, нам не хватало ума.
– Говорят, что хитрость – это ум дурака. Я слышала такую поговорку, – добавила Вера.
– Получается, наши родители тоже не всегда правильно поступали, я имею в виду, когда хитрили? – спросила Марисоль. – И это потому, что они не могли сообразить, как поступить. Верно сказал твой отец – нам нельзя глупеть, а иначе мы будем решать все проблемы с помощью хитрости, а не ума. Будем глупыми и лживыми.
– Да-да, метко сказано! – подхватила Вера. – Я ведь помню, что мой дедушка никогда не хитрил. Ну, ты его знаешь! Договоримся постараться не хитрить даже с маленькими детьми? А если вдруг такое всё же случится, то надо не забыть себе сказать: «Это потому, что я глупая!».
– Договорились! – одобрила Марисоль и добавила:
– Завтра у тебя и у меня выходной (Марисоль условилась в зоопарке о том, что её выходной это вторник), и мы можем много чего сделать. Мы должны подумать до завтра о велосипедной одежде, и если у нас не найдётся подходящей дома, то нам придётся её купить.
– У меня точно ничего нет, разве что джинсы? Но мне они не кажутся удобными для езды – они довольно тесные в талии, – пояснила Вера.
– Завтра что-нибудь придумаем, – сказала на прощание подруга и они расстались.
