Роберт Асприн
Мифы. Великолепный МИФ
Глава 22
Вот еще один прекрасный миф, в который ты меня втянул!
Лор. Л. и Хар Д.[12]
В тени что-то пряталось. Я скорее кожей ощущал его присутствие, нежели видел глазами. Нечто темное и змеящееся… и оно наблюдало за мной. Я был один. Я не знал, куда делись остальные, но понимал, что они рассчитывают на меня.
– Кто здесь? – крикнул я. Донесшийся до моего слуха из темноты голос прозвучал глухим эхом.
– Это Иштван, Скив. Я ждал тебя.
– Ты знаешь, кто я такой? – растерянно спросил я.
– Я знаю все о тебе и твоих друзьях. Я с самого начала знал, что ты пытаешься сделать.
Я попытался установить вокруг себя защиту, но не смог найти силовую линию. Попытался бежать, но остался стоять как вкопанный.
– Видишь, как мои силы подавляют твои? И ты рассчитывал бросить мне вызов.
Я попытался побороть волну отчаяния.
– Подожди, пока придут остальные! – дерзко выкрикнул я.
– Они уже здесь, – прогремел голос. – Смотри! – Из темноты на меня выкатились два предмета. Я с ужасом увидел, что это головы! Головы Танды и Куигли! Мне было дурно, но я упрямо цеплялся за клочок надежды. Ааза по-прежнему не было видно. Если его все еще где-то носит, мы можем…
– Не жди помощи от своего извращенца, – ответил голос на мои мысли. – С ним я тоже расправился.
Из ниоткуда появился Ааз, объятый пламенем. Он пошатнулся, рухнул на землю и остался лежать там, корчась, пока пламя пожирало его тело.
– Теперь остались только ты и я, Скив! – раздался голос. – Ты и я.
– Я сдаюсь! – отчаянно крикнул я. – Ты выиграл. Отпусти меня!
Тьма наступала на меня.
– Слишком поздно. Я иду за тобой, Скив… Скив… Скив!
Что-то трясло меня за плечо. Я резко сел и заморгал. Мир снова вернул себе фокус.
Лагерь спал. Ааз стоял на коленях рядом со мной, и свет угасающих углей костра подчеркивал обеспокоенность на его лице.
– Просыпайся, малыш! Если ты и дальше будешь так метаться, то угодишь в костер.
– Это был Иштван! – попытался объяснить я. – Он знает о нас все.
– Что?
– Я разговаривал с ним. Он явился мне во сне!
– Знаешь… это больше похоже на старый недобрый ночной кошмар, – констатировал Ааз. – А ведь я предупреждал, чтобы ты не позволял Танде приправлять еду.
– Ты уверен? – спросил я с сомнением.
– На все сто, – ответил Ааз. – Если бы Иштван знал, что мы придем, он ударил бы нас чем-то гораздо более сильным и не стал бы строить гримасы в твоем сне.
По идее, это было призвано меня успокоить. Но не успокоило. Наоборот, напомнило мне, что в предстоящей кампании я самый слабый игрок.
– Ааз, может, расскажешь мне что-нибудь об Иштване? Например, как он выглядит.
– Даже не надейся, малыш, – ухмыльнулся мне Ааз.
– Это почему же?
– Потому что мы не одинаково увидим его или, по крайней мере, не сможем описать его одними и теми же словами. Если я опишу его тебе, когда ты впервые его увидишь, произойдет одно из двух. Если он покажется тебе страшнее, чем я его описал, ты замрешь от ужаса. Если же он будет выглядеть безоиднее, ты расслабишься. В любом случае это замедлит твою реакцию и даст ему возможность сделать первый шаг. Нет смысла иметь в рукаве элемент неожиданности, если мы не собираемся его использовать.
– Что ж, – не унимался я. – Не мог бы ты хотя бы рассказать мне о его способностях? Что такого он может сделать?
– Во-первых, это заняло бы слишком много времени. Скажем так, если ты можешь что-то представить, то и он может это сделать.
– А во-вторых? – спросил я.
– Что во-вторых?
– Ты сказал «во-первых». То есть как минимум есть еще одна причина.
– Гм, – задумался Ааз. – Я не уверен, что ты поймешь, но в известной степени то, что он может сделать, – я имею в виду, весь список, – не имеет значения.
– Почему?
– Потому что мы берем инициативу на себя. Это заставит его реагировать, а не играть активную роль.
– Ты прав, – задумчиво произнес я. – Я не понимаю.
– Послушай, малыш, если просто сидеть здесь и ждать его, у него не будет причин торопиться. И колдун выберет именно то, что он хочет сделать, и именно тогда, когда он хочет это сделать. Это активная роль, и она позволяет ему задействовать весь список его умений. Верно?
– Вроде бы да.
– Но мы не дадим ему этого сделать. Мы атакуем внезапно! Это должно существенно уменьшить его возможности. Есть ограниченное количество приемов, которые он может успешно применить против каждого из наших гамбитов, и ему придется их использовать, потому что он не может позволить себе игнорировать атаку. Прежде всего мы отнимем у него время. Вместо того чтобы неторопливо выбирать, что ему делать дальше, ему придется выбирать быстро. А значит, он выберет тот вариант, в котором он больше всего уверен и который у него получается лучше всего.
Я несколько мгновений обдумывал его слова. Это вроде как имело смысл.
– Всего один вопрос, Ааз, – наконец спросил я.
– Что такое, малыш?
– А что, если ты ошибся?
– Тогда нам кранты, – игриво ответил он.
– Как так?..
– Тогда мы попробуем что-нибудь еще, – поспешил поправиться он.
– Например?
– Пока не могу сказать, – пожал плечами Ааз. – Слишком много неопределенности. Пока мы исходим из моего лучшего предположения. Дальше нам просто придется подождать и посмотреть.
Несколько минут мы сидели, глядя на угасающий огонь, погрузившись каждый в свои мысли.
– Послушай, Ааз, – сказал я наконец.
– Да, малыш?
– Как, по-твоему, мы доберемся до Иштвана раньше, чем Фрумпель?
– Расслабься, малыш. Фрумпель наверняка уже пьет вино и щиплет барышень за попку в каком-нибудь другом измерении.
– Но ты сказал…
– С тех пор у меня было время подумать об этом. Единственная причина, по которой девол что-то делает, – это исключительно ради наживы или из страха. Что касается его участия в этой драке, я полагаю, что страх перевесит жажду наживы. Попытка продать информацию безумцу – в лучшем случае огромный риск. Могу поспорить, пока пыль не осядет, он затаится и не станет поднимать голову.
Я снова напомнил себе о своей вере в профессионализм Ааза в таких вопросах. Тем не менее мне подумалось, что в нашем планировании мы слишком часто полагались на разного рода предположения.
– Скажи, Ааз, разве не было бы надежнее, если бы мы на Деве приобрели парочку этих навороченных пушек?
– Они нам не нужны, – твердо ответил он. – Кроме того, они весьма восприимчивы к гремлинам. Я лучше пойду в бой с простым, но надежным оружием, чем стану возлагать надежды на штуковину, которая может выйти из строя именно в тот момент, когда она нам больше всего нужна.
– Откуда гремлины родом? – спросил я.
– Что?
– Гремлины. Ты сказал…
– А, вот ты о чем. Это просто фигура речи. Никаких гремлинов не существует.
Я слушал его вполуха. Внезапно до меня дошло, что, хотя я и вижу фигуру спящего Куигли, никаких признаков Танды или Глипа не было видно.
– Где… где Глип? – внезапно спросил я.
Ааз улыбнулся мне.
– Глип стоит в карауле… и, если тебе вдруг интересно, Танда тоже.
Я был слегка раздосадован, что он с такой легкостью читает мои мысли, но решил не показывать вида.
– Когда… они вернутся?
– Расслабься, малыш. Я велел Танде сегодня вечером оставить тебя в покое. Тебе нужно хорошенько выспаться.
Он кивком указал на скомканный плащ ассасина, служивший мне вместо подушки. Я неохотно вернулся в горизонтальное положение.
– Я разбудил тебя, Ааз? – спросил я виноватым тоном. – Я имею в виду, своим кошмаром.
– Нет. Я еще не спал. Был занят последними приготовлениями к завтрашнему дню.
– Понятно, – сонно сказал я.
– Малыш?
– Да, Ааз?
– Завтра, когда Куигли проснется, у нас, скорее всего, не будет времени на разговоры, поэтому, пока у нас есть пара минуток наедине, я хочу сказать… как бы все ни сложилось завтра… мне было приятно работать с тобой, малыш.
– Послушай, Ааз… – сказал я, пытаясь сесть.
Здоровенная лапища не дала мне договорить, толкнув на мое «ложе».
– Спи! – скомандовал Ааз, но в его грубоватом голосе слышалась затаенная нотка нежности.
Глава 23
Со времен доисторического человека еще ни одна битва не шла по плану.
Д. Грэм[13]
Притаившись в роще небольших деревьев на холме с видом на гостиницу, мы рассматривали нашу цель. Гостиница была именно такой, какой ее описал Куигли: одиноко стоящее двухэтажное здание с пристроенной конюшней, примостившееся у заросшей сорняками дороги. Если Иштван для поддержки своего бизнеса полагался на случайных путников, у него определенно были проблемы, но мы знали, что он не делал ничего подобного. Он набирался сил, чтобы овладеть измерениями, и стоявшая на отшибе гостиница была для него идеальной базой для такой подготовки.
– Здесь точно нет защитных чар? – шепотом спросил Ааз.
Он адресовал свой вопрос Танде. Та, в свою очередь, посмотрела на меня. Я едва заметно кивнул.
– Я уверена, – прошептала она в ответ.
Все это было частью нашего плана. По мнению Куигли, Танда была единственной в нашей группе, кто обладал какими-либо сверхъестественными способностями.
– Прекрасно, – сказал охотник на демонов. – Демонические силы меня нервируют. Чем меньше мы имеем с ними дело, тем больше мне это нравится.
– Не слишком надейся, – буркнул Ааз, не отрывая глаз от гостиницы. – Они там есть, не сомневайся. Чем легче войти, тем труднее будет выбраться… и они значительно облегчают нам вход.
– Не нравится мне это, – сказала Танда.
– Мне тоже, – признал Ааз. – Но ситуация вряд ли изменится к лучшему, так что давайте начнем. С тем же успехом ты можешь сейчас замаскироваться.
– Верно, Ааз, – сказала она.
Никто из них даже не взглянул на меня. Точнее, Ааз таращился прямо на Танду. Это также привлекло к ней внимание Куигли, хотя, должен признать, помогло то, что она начала дико корчиться и извиваться всем телом. Никем не замечаемый, я закрыл глаза и приступил к работе.
Я неплохо справлялся с этой игрой в маскировку, что было большой удачей, потому что сегодня мне предстояло пройти тяжелое испытание. Несколькими мастерскими движениями я превратил прекрасные черты Танды в протокольную физиономию беса Хиггенса… или, вернее, в человеческую маскировку Хиггенса. Сделав это, я снова открыл глаза.
Танда все еще вращалась. Это было довольно приятное зрелище, и у меня возник соблазн как можно дольше продлить его, но нас ждала работа. Я прочистил горло. Танда поняла намек и остановилась.
– Как я выгляжу? – горделиво спросила она.
– Обворожительно! – воскликнул я без тени скромности.
Ааз удостоил меня колючим взглядом.
– Вот это да! – изумился Куигли. – Как ты это делаешь?
– Профессиональная тайна, – ответила Танда и подмигнула ему.
– Прекращай! – приказал Ааз. – И ты тоже, Скив.
– Но, Ааз, может, я…
– Нет, даже не мечтай. Мы обсуждали это раньше. Это слишком рискованно для такого молокососа, как ты.
– Да ладно, Ааз, – удрученно сказал я.
– Не унывай, парень, – подбодрил меня Куигли. – Твой день придет. Если мы не справимся, эта миссия перейдет к тебе.
– Думаю, да. Ну, удачи вам…
Я повернулся к Танде, но она уже ушла, исчезла, как будто ее поглотила земля.
– Вот это да! – воскликнул Куигли. – Она и вправду двигается бесшумно!
– Я же говорил тебе, что она справится сама, – с гордостью сказал Ааз. – Теперь твоя очередь, Скив.
– Верно, Ааз! – Я повернулся к дракону. – Оставайся здесь, Глип. Я скоро вернусь, а до тех пор делай то, что говорит Ааз. Понятно?
– Глип? – сказал дракон, склонив голову.
На минуту я подумал, что он сейчас все испортит, но потом он повернулся, подполз к Аазу и замер, глядя на меня скорбными голубыми глазами.
Все было готово.
– Ну, до свидания. Удачи! – крикнул я и медленно побрел обратно за холм, надеясь, что являю собой картину невыносимого страдания.
Однако, скрывшись из виду, я повернулся и побежал со всех ног, описывая широкую дугу вокруг гостиницы.
На первый взгляд наш план был довольно прост. Ааз и Куигли должны были дать Танде достаточно времени, чтобы обойти гостиницу и проникнуть в нее через крышу конюшни. После чего они смело войдут в парадную дверь. По идее, это должно было отвлечь внимание и дать Танде возможность магически атаковать Иштвана с тыла. Мне надлежало спокойно ждать на холме, пока все это не кончится.
На самом деле план был чуточку сложнее. Без ведома Куигли я также должен был обойти гостиницу и найти тайный вход. Затем, в подходящий момент, нам с Тандой предстояло устроить отвлекающий магический маневр, что позволит Аазу задействовать секретное оружие, которое он приобрел на Деве.
Путь мне преградил овраг. Я без колебаний взмыл в воздух и пролетел над ним. Я должен вовремя занять позицию, иначе Ааз останется без магической поддержки.
На самом деле с магией здесь было довольно легко. Гостиница располагалась аккурат на пересечении двух наземных линий, а силовая линия в воздухе проходила прямо над моей головой. Что бы ни случилось в предстоящей магической битве, мы не будем страдать от недостатка энергии. Как жаль, что я так мало знаю о секретном оружии Ааза. Он упорно держал его в тайне, и ни Танда, ни я так и не смогли вытянуть из него никакой информации. Сказал лишь, что его нужно использовать на близком расстоянии. А также что его нельзя применять, пока Иштван наблюдает за ним. Он сказал, что это наша единственная надежда победить Иштвана. Сказал, пусть это будет сюрпризом. Потрясающе!
Может, когда все это закончится, я найду наставника, у которого отсутствует чувство юмора.
Я замедлил шаг. Сейчас я направлялся к черному ходу гостиницы. Кустарник рос вплотную к стене, что облегчило мне подход.
Я остановился и на всякий случай еще раз проверил наличие защитных чар.
Ничего.
Пытаясь выбросить из головы пророчество Ааза «легко войти, тяжело выйти», я осмотрел верхние окна. Оба были закрыты, и по этой причине я выбрал ближайшее и левитировал к нему. Зависнув там, я осторожно толкнул раму, а затем потянул ее на себя.
Заперто!
Упираясь руками в стену, я быстро подтянулся к следующему окну. Тоже заперто.
Мне подумалось, что будет забавно, если после всех наших магических приготовлений нас остановит нечто обыденное, вроде такой вот досадной мелочи.
К моему облегчению, следующее окно поддалось моему давлению. Через мгновение я уже стоял внутри гостиницы и пытался унять участившееся сердцебиение.
В этой комнате было достаточно мебели, но ни единой живой души. Судя по пыли на кровати, она пустовала уже давно.
На мгновение я задумался о том, где спят демоны и спят ли они вообще, но затем выбросил это из головы. Дорога́ была каждая секунда, а я еще не занял нужной позиции. Я бесшумно шмыгнул через комнату и дернул дверь.
Не заперта!
Опустившись на четвереньки, я приоткрыл дверь, пролез внутрь и плотно закрыл ее за собой.
Я так часто изучал интерьер гостиницы по нарисованным на земле чертежам Куигли, что, оказавшись здесь, почувствовал себя немного странно. Я находился на длинной стороне Г-образного мезонина, ведущего в комнаты верхнего этажа. А если заглянуть между столбиками перил, окаймлявших мезонин, мне была видна сама таверна.
За столом внизу сейчас сидели трое. В двоих я узнал замаскированные магией физиономии Хиггенса и Брокхерста. Третий сидел, сгорбившись, спиной ко мне, и я не мог разглядеть его лица.
Я уже подумывал о том, не переместиться ли мне на другую позицию, чтобы улучшить обзор, когда вошел четвертый – с подносом, на котором стоял огромный кувшин с вином и множество пыльных бутылок.
– Пьем за счет заведения, ребята! – весело усмехнулся вошедший. – За счет старины Иштвана.
Иштван! Неужели это Иштван?
В дородной фигуре этого четвертого, похоже, не было ничего угрожающего, чего я ожидал от потенциального властелина измерений.
Я быстро проверил его на наличие магической ауры. Ее не было! Это была не маскировка, а его обычная внешность. Я внимательно его рассмотрел.
Он был высок, но полнота отвлекала внимание от его роста. У него были длинные седые волосы и длинная белая борода, почти полностью закрывавшая грудь. Блестящие глаза на широком лице, к которому как будто навсегда прилипла улыбка. Красный нос и такие же щеки, хотя я и не мог сказать, от пьянства или от смеха.
Неужели это та самая злобная личность, наводившая на меня ужас все эти недели? Он выглядел именно тем, кем, по словам Куигли, он был… безобидным старым трактирщиком.
Мое внимание привлекло движение в дальнем конце мезонина. Танда! Она присела, прячась за перилами. Я же был на другой стороне лестницы и поначалу решил, что она просто плавно приняла сидячее положение. Затем она посмотрела в мою сторону и снова осторожно помахала рукой. Тогда я понял: она пытается привлечь мое внимание.
Я помахал в ответ, и она, похоже, это заметила, поскольку перестала подавать знаки и перешла к другим действиями. Украдкой взглянув на сидевших за столом, чтобы убедиться, что за ней не следят, Танда начала странную пантомиму.
Сначала она сделала несколько жестов вокруг лба, затем настойчиво указала пальцем себе за спину. Я ничего не понял и покачал головой, давая ей это понять.
Она повторила жесты более выразительно, и на сей раз до меня дошло, что она в самом деле указывала вниз и за спину. Конюшня! Все дело в конюшне.
Но что именно?
Я вновь задумался о ее первом жесте. Похоже, она стучала себя по лбу. Что-то ударило ее в конюшне? Она там кого-то убила?
Я снова покачал головой. Она в отчаянии оскалила зубы.
– Хозяин! – проревел чей-то голос.
От неожиданности я подпрыгнул на целый фут.
В дверь только что ввалились Ааз и Куигли. Что бы Танда ни пыталась мне сказать, ее словам придется подождать. Наша атака началась.
– Два кувшина твоего лучшего вина… и пошли кого-нибудь напоить моего единорога.
Разумеется, говорил только Ааз. Было решено, что он возьмет на себя инициативу в разговоре. Куигли был этому не слишком рад, но в конце концов согласился говорить лишь в случае крайней необходимости.
Их приход на удивление мало впечатлил собравшихся внизу. Более того, Иштван был единственным, кто хотя бы посмотрел в их сторону.
– Заходите, заходите, господа! – улыбнулся он, широко раскинув в знак приветствия руки. – Мы ждали вас!
– Неужели? – выпалил Куигли, повторяя мои мысли.
– Ну разумеется! Вам лучше не пытаться обмануть старого Иштвана. – Он с притворной строгостью погрозил им пальцем. – Как нам только что сообщил… о, извини. Я еще не познакомил вас со своим новым агентом по закупкам.
– Мы знакомы, – раздался голос сгорбленной фигуры, когда та повернулась к ним лицом.
Фрумпель!
Так вот что Танда пыталась мне сказать! Боевой единорог, настоящий единорог Куигли, находился в конюшне. Несмотря на всю нашу спешку, Фрумпель прибыл сюда раньше нас.
– Кто ты? – спросил Куигли, глядя на девола.
По какой-то причине, услышав эти слова, Иштван разразился хохотом.
– Представляю, как мы повеселимся сегодня днем!
Он рассеянно махнул рукой, и дверь гостиницы захлопнулась. Позади меня внезапно послышался глухой лязг, и я понял, что двери комнаты запираются сами собой. Мы были запечатаны! Все мы.
– Я так здорово не проводил время с тех пор, как занимался любовью со своей неделю как умершей сестрой.
Голос Иштвана все еще был весел, но он вызвал во мне ледяную нотку страха. Я понял: он не только могущественный маг, но и сущий безумец.
Глава 24
Надо действовать тонко!
М. Хаммер[14]
Наступила напряженная, выжидательная тишина. Четверка подалась вперед, рассматривая своих пленников. Это было похоже на то, как если бы две певчие птички попытались прорваться сквозь стаю стервятников, чтобы разжиться крохами еды, но обнаружили, что еда – это они сами.
Я опустился на колени, в ледяном ужасе наблюдая за происходящим. Я был почти уверен, что вот-вот стану свидетелем гибели двух моих союзников.
– Поскольку Фрумпель уже представил нас, – спокойно произнес Ааз, – думаю, нет необходимости поддерживать маскировку.
Уверенный тон его голоса успокоил мои расшалившиеся нервы. Мы ввязались в схватку и, независимо от того, выиграем мы или проиграем, должны сражаться до конца.
Я быстро закрыл глаза и снял с Ааза личину Гаркина.
– Ааз! – радостно воскликнул Иштван. – Мне следовало бы знать, что это ты.
– Он тот, кто… – начал было Брокхерст.
– Вы что, знакомы? – спросил Фрумпель, не обращая внимания на беса.
– Знакомы ли мы? – усмехнулся Иштван. – Да мы с ним заклятые враги. Когда мы виделись в последний раз, он и еще парочка негодяев чуть не уничтожили меня.
– Что ж, теперь наша очередь, верно, Иштван? – улыбнулся Хиггенс, неторопливо доставая арбалет.
– Угомонись! – сказал Иштван, беря беса за затылок и осторожно встряхнув его. – Не будем торопить события.
– Мне кажется, – усмехнулся Ааз, – что у тебя проблемы с поиском достойных союзников, Иштван.
– О, Ааз, – рассмеялся Иштван. – Ты все тот же остроумец?
– Бесы? – Голос Ааза был полон презрения. – Позор, Иштван. Даже ты достоин большего.
Иштван вздохнул и опустил Хиггенса обратно на стул.
– Все мы действуем в рамках наших возможностей. Инфляция, знаешь ли.
Он грустно покачал головой, а затем снова просиял улыбкой.
– Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть, Ааз. Я думал, что, прежде чем я отомщу тебе, мне придется подождать, пока мы не завоюем Извр, как вдруг ты пожаловал сюда собственной персоной. Так что не вздумай убегать, пока мы не сведем счеты.
– Я уже говорил тебе, – прервал его Фрумпель. – Он потерял свои силы.
– Силы. Ха! У него отродясь не было никаких сил, – подал голос Куигли, прерывая испуганное молчание, до глубины души оскорбленный тем, что его не замечают.
– Это кто у нас здесь? – улыбнулся Иштван и впервые взглянул на Куигли. – Мы знакомы?
– Послушай, Иштван, – перебил его Ааз. – Не возражаешь, если я чуток угощусь вином? Старые обиды – не причина для нарушения законов гостеприимства.
– Конечно, Ааз. – Иштван махнул ему рукой. – Угощайся.
Слушать этот разговор было жутковато: на первый взгляд вежливый и дружелюбный, он тем не менее напоминал игру в кошки-мышки.
– Ты с ним поосторожней! – прошипел Фрумпель, злобно глядя на Ааза.
– Ах, Фрумпель! Ты такой душнила, – укорил его Иштван. – Кто, как не ты, уверял меня, что он потерял свои силы?
– Что ж, думаю, в этом есть смысл, – проворчал Брокхерст, вставая и пятясь назад, когда Ааз подошел к столу. – Если ты не возражаешь, Иштван, я буду наблюдать отсюда.
Он сел на нижнюю ступеньку лестницы, что вела наверх, в мезонин, где прятались мы с Тандой. Его тон был непринужденным, но было ясно, что он всего лишь ждет сигнала Иштвана, чтобы наброситься на беспомощную пару.
– О, да вы, бесы, хуже деволов! – нахмурился Иштван.
– Это факт, – сухо прокомментировал Фрумпель.
– А теперь послушай, Фрумпель… – сердито начал Хиггенс.
– Что касается того, кто это такой… – Фрумпель, игнорируя бесов, указал на Куигли. – Это ученик Гаркина. Это он занимается магией для нашего извращенца с тех пор, как тот потерял свои силы.
– Неужели? – с жаром спросил Иштван. – Ты сможешь проделать трюк с чашками и мячами? Обожаю трюк с чашками и мячами.
– Я не понимаю, – растерянно пробормотал Куигли, пятясь от собравшихся.
Что ж, если мы хотим немного развлечься, почему бы не сделать это сейчас? Я закрыл глаза и изменил черты лица Куигли. Очевидным выбором для его маскировки был… я сам!
– Смотри, – сказал Фрумпель, гордо указывая пальцем. – Я ведь тебе говорил.
– Трокуодл! – воскликнули в один голос оба беса.
– Что? – удивился Фрумпель, подозрительно прищурив глаза.
Я был готов к такому повороту событий. Как только раздались возгласы, я снова изменил внешность Куигли. На этот раз я придал ему черты Трокуодла.
– Да ведь это Трокуодл! – воскликнул Иштван. – Ой, вот умора!
– Погоди минуту! – прошипел Брокхерст. – Как ты можешь быть Трокуодлом, если мы превратили тебя в статую до того, как догнали Трокуодла?
У Иштвана это вызвало еще больший взрыв смеха.
– Хватит! – крикнул он, задыхаясь. – Довольно. Ой! У меня болят ребра. Ааз, на этот раз ты превзошел самого себя.
– Ничего особенного, – скромно промурлыкал Ааз.
– Здесь что-то не так! – заявил Фрумпель. Не сводя глаз с Куигли, он глубоко запустил руку в складки своей мантии. Я слишком поздно понял, что он делает. Он полез за своим кристаллом, тем, что позволял ему обнаруживать маскировку. Как только блестящая безделушка была извлечена на свет, я тотчас приступил к действию.
Простая левитация, легкий мысленный трюк, и кристалл вырвался из рук Фрумпеля и шлепнулся в винный кувшин.
– Черррт! – выругался Фрумпель, пытаясь выудить свою вещь.
– Руки прочь от вина, Фрумпель! – рыкнул Ааз и хлопнул его по запястью. – Ты получишь свою игрушку, когда мы допьем кувшин!
Словно для того, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения, он поднял большой кувшин и начал наполнять стоящие на столе кубки.
– Довольно этого безумия! – взорвался Куигли.
При слове «безумие» я вздрогнул, но Иштван, похоже, не имел ничего против. Он подался вперед, чтобы посмотреть на Куигли.
– Я не Скив и не Трокуодл, – продолжал Куигли. – Я – Куигли, выдающийся охотник на демонов! Готов спорить с кем угодно, будь то человек или демон, я покажу ему, кто я!
Это оказалось слишком для Иштвана, и он покатился со смеху.
– Какой он потешный, Ааз. Где ты нашел этого забавного типа? – спросил он.
– Ты послал его ко мне, помнишь? – подсказал Ааз.
– И почему же я поступил так, как поступил? – стал размышлять вслух Иштван, и даже этот факт ему, похоже, показался жутко смешным.
Остальным, похоже, было не до смеха.
– Значит, ты охотник на демонов, да? – прорычал Фрумпель. – И какие у тебя к ним претензии?
– Преступления демонов слишком многочисленны, чтобы их перечислять, – надменно парировал Куигли.
– Мы пока никуда не торопимся, – вмешался с лестницы Брокхерст. – Да и ты тоже. Назови-ка нам хотя бы пару таких преступлений.
– Вы… – начал Куигли, – вы украли мой магический амулет и мой магический меч…
– Мы первый раз слышим о каком-то там амулете, – ощетинился Хиггенс. – И мы отдали твой так называемый магический меч…
– Что же еще делают демоны? – перебил его Фрумпель, видимо не желая, чтобы дискуссия перешла на мечи.
– Ты… ты заколдовал моего боевого единорога, заставив его думать, что он дракон! – возразил Куигли.
– Твой боевой единорог сейчас привязан в конюшне, – категорически заявил Хиггенс. – Его привел Фрумпель.
– Мой единорог привязан за дверью! – настаивал Куигли. – И он думает, что он дракон!
– Твой единорог в конюшне! – рявкнул в ответ Хиггенс. – А мы думаем, что ты не дружишь с головой!
– Господа, господа! – Несмотря на сотрясавший его смех, Иштвану удалось поднять руки. – Все это довольно забавно, но… вы только посмотрите на это!
Последняя фраза была исполнена такого удивления, что внимание всех присутствующих в комнате мгновенно переместилось к тому месту, куда был устремлен его взгляд.
В воздухе, не более чем в двух пядях от головы Иштвана, повис короткий красный дротик с золотым и черным оперениями.
– Дротик ассасина! – удивился Иштван, осторожно выдернув стрелу из того места, где она повисла. – Интересно, кому это хватает наглости попытаться отравить меня сзади?
Его взгляд медленно переместился на Брокхерста, небрежно сидевшего на лестнице. Бес внезапно понял, что стал объектом всеобщего внимания. Его глаза расширились от ужаса.
– Нет! Я… погоди! Иштван! – Он приподнялся и протянул руку, словно защищаясь от удара. – Я не… Нет! Нет. Глааг! – Последнее было сказано в тот момент, когда его собственные руки внезапно схватили его за горло и начали яростно душить. – Глаак… еак… урк…
Он рухнул на лестницу и начал отчаянно кататься взад и вперед.
– Иштван, – нерешительно начал Хиггенс, – обычно я не стал бы вмешиваться, но тебе не кажется, что сначала тебе следует выслушать, что он скажет?
– Но я ничего не делаю. – Иштван заморгал с видом оскорбленной невинности.
Мой взгляд метнулся к другому концу мезонина. Танда сидела на корточках, закрыв глаза. Мне показалось, будто она душила невидимого человека на полу перед ней. Поняв, кто это, я начал все больше и больше ценить профессионализм хорошо обученного ассасина.
– Почему ты ничего не предпринимаешь? – пронзительно крикнул Хиггенс. – Сделай хоть что-нибудь! Он умирает!
На мгновение я подумал, что это нелепое заявление вновь рассмешит Иштвана, но не на этот раз.
– Ох, – вздохнул он. – Все это так запутанно. Да, думаю, ты прав.
Он щелкнул пальцами. Брокхерст тотчас перестал метаться и стал судорожно хватать ртом воздух.
– Вот, старина, – сказал Ааз. – Выпей вина.
Он предложил Брокхерсту полный кувшин. Бес с благодарностью принялся жадно вливать в себя его содержимое.
– Ааз, – строго сказал Иштван. – Мне кажется, ты не был с нами честен.
– Я? – невинно переспросил Ааз.
– Даже ты не смог бы устроить такой хаос без посторонней помощи. Откуда все взялось?
Он закрыл глаза и на мгновение поднял лицо к потолку.
– А-а-а! – внезапно заявил он. – Вот оно.
С другого конца мезонина послышался крик, и невидимые руки внезапно подняли Тананду, выставив ее на всеобщее обозрение.
– Хиггенс! – воскликнул Иштван. – Еще один! Ну и ну, денек-то полон сюрпризов.
Пока ее не опустили на стул на одном уровне с остальными, Танда не проронила ни звука.
– Теперь посмотрим, – пробормотал себе под нос Иштван. – Мы кого-нибудь пропустили?
Я почувствовал внезапное давление невидимых сил и понял, что я следующий. Я отчаянно пытался придумать маскировку, но единственное, что приходило мне на ум, – это Глип… и я попробовал.
– Дракон! – воскликнул Брокхерст, когда я появился в поле зрения.
– Глип! – произнес я, отчаянно закатывая глаза.
– Это уж слишком, – надулся Иштван. – Я хочу видеть, с кем имею дело.
Он взмахнул рукой, и маскировка исчезла… у всех нас. Я был собой, Куигли был Куигли, Танда была Тандой, бесы были бесами, а девол был деволом. Ааз, конечно же, был Аазом. Судя по всему, на маскировку был объявлен мораторий… большинством из одного… Иштвана.
Я спустился вниз, чтобы составить компанию остальным, но мое появление было в целом проигнорировано. Им явно было не до меня.
– Танда! – с жаром воскликнул Иштван. – Ну и ну. Воссоединение чудесной компашки, не так ли?
– Погавкай на луну, Иштван! – с вызовом рявкнула Танда.
Куигли оглядел всех окружающих его персон с такой быстротой, что я подумал, что у него отвалится голова.
– Я не понимаю! – жалобно пискнул он.
– Замолчи, Куигли! – рыкнул на него Ааз. – Мы все объясним позже.
– При условии, что это «позже» наступит, – усмехнулся Фрумпель.
Я был склонен согласиться с Фрумпелем. Атмосфера в комнате была далека от дружеского веселья. Все было кончено. Мы проиграли. Мы все были разоблачены и взяты в плен, а Иштван – так же силен, как и прежде. Чем бы ни было секретное оружие Ааза, очевидно, оно не сработало.
– Что ж, боюсь, всему хорошему когда-то приходит конец, – вздохнул Иштван, осушая свой кубок. – Увы, теперь я должен от тебя избавиться.
