Рита Толиман
Симметрия

Глава девятая

Москва

Олежка звучно храпел, когда Наум на кухне за чашкой чая рассказывал Даше что к чему. Сначала Астафьев организовал хакерский взлом, но, когда ребята не пошли у него на поводу и справились сами, Астафьев достал главный козырь – он вскрыл историю с отмывом денег через Дашин фонд. А потом этот интриган напряг свои связи, чтобы дело прикрыли, за что Олегу пришлось отдать шестьдесят восемь процентов акций.

Даша ощущала себя так, будто по ней проехался десятитонный грузовик. Опустошение и полное бессилие. Все планы и ожидания рухнули одномоментно. Как она будет смотреть в глаза ожидающих ее помощи детей?! Хотелось просто исчезнуть, пропасть. Она подвела всех. Эти крох, лежащих на аппаратах искусственного дыхания. Подростков, мечтающих о полноценной жизни. Тех, у кого мало шансов выжить. А сейчас и она, и ее прежде успешный муж оказались на обочине жизни. Немощные и порицаемые обществом.

– Не грусти, Дашка, – Наум отхлебнул бардового каркаде и звучно разгрыз ванильную слойку.

– Не грусти?! Или мне послышалось? – Дашу тряхнуло от таких слов. – Ты такой весь себе молодец! С тебя как с гуся вода! А по чьей просьбе я деньги отмывала?!

– Даш, ну это же твое решение, – он издевательски хмыкнул.

– А почему твою долю при переделе не тронули, а только Олега?! – Дашу колотило, она едва не срывалась на крик.

– Да потому что у меня и отрезать нечего. Мои семь процентов им не интересны! Соколова, угомонись, а?!

– Да пошел ты!

Наум Даше всегда не нравился. Сволочной он какой-то. И зря ему Олег так доверился.

– Как скажешь, – зло прошипел он и выбежал из квартиры, хлопнув дверью.

Потрясывало, Даша достала заначку на черный день – припрятанные сигареты, которые она себе позволяла по особым случаям. Выкурила одну, но не накурилась. Взяла другую. Храп из комнаты уже не доносился. Олежка спал тихо-мирно. Она сейчас свалится рядом с ним, прижмется к его худощавому телу. И почувствует себя, как прежде, в полной защищенности.

Муж спал, отвернувшись к спинке дивана и не издавал ни звука. Его рука заломлена назад, а ладонь забавно растопырена. Даша прилегла рядом, едва не свалившись, обхватила слегка провисший животик.

– Эй, подвинься, – тихо сказала она.

Олег даже не пошевелился.

– Ну ладно, я ухожу, – пригрозила игриво.

Тишина. Даша потрясла Олега. Словно куклу, без чувств и без жизни. В душе прострелило. Даша подскочила, склонилась над мужем и увидела, что у него свесился язык.

Бригада медиков прибыла очень быстро: база скорой помощи находилась в нескольких кварталах. Врач диагностировал асистолию, полную остановку сердца.

– Дефибриллятор в этой ситуации бесполезен, – прокомментировал медик, – когда есть фибриляция желудочков, разные области сердца сотрясают его одновременно с разных направлений, но они не дают размеренных ударов. Током можно запустить сердце, заставляя работать разные участки в унисон. Но в нашем случае – асистолия. Внутри клетки просто нет электролитов, способных создать импульс. В такой ситуации разряд ничем не поможет.

– Доставай прибор и делай свою работу! – едва держась на ногах, выпалила Даша.

– Женщина, я же вам объясняю, поздно уже, – врач вынул бланк из своего портфеля.

– Доставай эту хрень! – заорала она.

– Не мешайте работать, – огрызнулся доктор и обратился к медбрату, – зафиксируй смерть.

– Что?! – прохрипела Даша и кинулась в соседнюю комнату.

Через мгновение она появилась с пистолетом в руках. Направив дуло на врача, Соколова скомандовала:

– Доставай аппарат!

Доктор с недоумением посмотрел на нее.

– Немедленно! – срывающимся голосом крикнула она.

– Ладно, ладно.

Врач и медбрат начали реанимационные действия. Удар за ударом, но сердце на заводилось.

– Вот видите, – с укоризной сказал медик, – уже двадцать ударов током! Если бы его можно было запустить, оно, как старый мотор, подавало бы признаки жизни. Хотите еще?!

– Продолжай, – твердо обрубила Даша, – не спуская дула.

Двадцать три, двадцать четыре.

– Пять тысяч вольт! – скомандовал врач медбрату и приставил лапы дефибриллятора к груди Олега.

На кардиомониторе прямая линия сменилась синусоидой, амплитуда которой угасала. Во взгляде доктора читалось недоверие:

– А ну давай еще.

Удар, удар, синусоида появлялась и угасала.

– Ну?! – врач издевательски спросил у Даши. – Хочешь еще? Прожжем его как следует?!

Она опустила пистолет, подошла к Олегу и присела на корточки. Соколова прильнула щекой к растопыренной холодной ладони.

– Любимый, ты мне нужен. Прошу, вернись, – бормотала она, – мы должны родить ребенка, ты же этого хотел. Я готова, слышишь, готова.

– Отойдите от пациента! – властно прозвучал голос врача.

Даша спустилась на пол, обхватив колени. Весь мир замер в этой пустоте, где не было логики и здравого смысла. Что происходит?! За что?!

Следовал двадцать восьмой удар, на мониторе пошла устойчивая синусоида, сердце забилось.

– Вообще-то, это чудо, – доктор вытер пот со лба.

Опасения врачей о повреждении мозга не подтвердились, Олег быстро восстанавливался.

Глава десятая

Москва

В конце недели Олег пригласил друзей на чай. Всех, кроме Димы. С последней вечеринки этого прощелыгу так никто и не видел. Его подружка Ларка сказала, что он улетел по важному делу.

Криса, словно райская птица, в люминесцентно-оранжевом коротком платье щебетала без умолка. Красавец Макс настойчиво обхаживал Криску, сколько Даша их помнит. Но моделька его воспринимала как данность, использовала по полной, то давая шансы, то забирая их назад. Слишком она озабочена своей карьерой, тем более что и возраст модельный уже поджимает. Индустрию брали штурмом юные нимфетки. Долина не сдавалась, и сейчас она почти у цели. Макс Кузнецов – финансовый менеджер, завидный жених. И чего Криска брыкалась, Даша не понимала. Хорошая была бы пара.

Сегодня Кузнецов выглядел хмурым, отшучивался дежурными фразами. Видимо, предстоящий отъезд Крисы его огорчал. Ее не будет в Москве аж четыре месяца.

Марта пришла в джинсах и широкой вытянутой футболке, в балетках и без макияжа, ее не узнать. Главная перемена в ее взгляде: игривость и сексапильность сменились беспросветной тоской.

Даша обняла подругу. Наверное, она сама выглядела точно также, ведь в душе чувствовала себя надломленной и не находила сил радоваться.

Пытаясь отвлечься, Даша решила собственноручно покулинарить, сварганить что-то к чаю для гостей. Раньше стряпня ее спасала. Но в этот раз, механически взбивая и раскатывая, она продолжала варить в голове произошедшее. Наполеон, черничное суфле, миндальное печенье, ванильный пудинг. Гости оценили ее усилия, особенно был в восторге Роберт. Он уже пил третью чашку чая с куркумой и перепробовал все угощения, выставленные на столе. Прервав светскую болтовню, Олег обратился к присутствующим:

– Друзья! Я хотел спросить… после нашей последней встречи в Квантиуме, вы никаких странностей не замечали?

– Замечали, – тут же отозвалась Криса.

– Дело в том, что во снах я проживаю другую жизнь. Каждую ночь мне снится жизнь алкоголика Олега из городка Шингай. Причем там я уверен, что жизнь айтишника – сон.

– Да, ладно! – опять встряла Долина. – Мы с Мартой думали, только у нас эта шиза. Типа мы в той жизни – нищие, живем в зажопинске.

– У меня та же хрень! – удивился Макс.

– В снах Дашка от меня ушла к Роберту, – сказал Олег.

Даша заметила, как у мужа опять запрыгало колено. Чашку чая, которую она подносила ко рту, робко поставила на стол.

– Дашуль, у тебя в снах ничего не происходит? – спросил Олег, испугавшись собственных умозаключений.

Даша с расширенными от ужаса глазами, кивнула.

– Да, я ушла к Роберту. Ты – алкоголик. Там, я имею ввиду.

– Ох, ни хуя… извините, – Макс опрокинул на себя чай, заляпав свой дорогущий франтоватый костюм. Даша подскочила искать пятновыводящие салфетки. Ей не хотелось продолжать компрометирующий ее разговор. В жизни она ни за что не бросила бы Олега. В снах жила другая сущность, которую Даша никак не могла понять.

– А ты че молчишь, Роберт, – Олег уставился на него.

– Нечего добавить. Я поражен, – Бирюков покачал головой.

Даша старалась не смотреть на него. Стало очень неловко после изобличения ее снов.

Когда-то еще до депутатской карьеры Роберт преподавал в пединституте философию. Даша училась у него, он тогда был молоденьким аспирантом, пользующимся вниманием у студенток. Позже в их дружеской компании Бирюков появился с ее подачи. Когда Макс искал связи в депутатской среде для лоббирования банковских интересов, Даша их познакомила. К тому моменту Роберт развелся, и отвлекая себя от дурных мыслей, органично влился в их тусовку.

Марта застыла, оцепенело уставившись на свою чашку, видимо, как и остальные прокручивала в голове вышесказанное:

– А я в той реальности потеряла дочь, и каждую ночь мне приходится проживать эту историю.

– Получается, мы все параллельно живем в другой реальности, которая происходит в снах, – подытожил Олег.

– А какая реальность реальнее? Каламбур какой-то получается, – Макс потянулся за порцией фруктового желейного тортика.

– Когда Даша от меня ушла в той реальности, я наглотался таблеток, – сказал Олег, – а в этой реальности у меня произошла остановка сердца. События в одной реальности влияют на события в другой. Они связаны!

Марта с Крисой перешептывались, похоже, о чем-то спорили. Воронцова возмущенно качала головой. Олег, как и остальные, заметил это:

– Марта, делись со всеми, мы теперь в одной лодке.

– Это… личное.

– Я услышал «заговор». Выкладывай, мы должны понять, что происходит, – призвал Олег.

– Выглядит глупо, – белое лицо Марты залилось красной краской, – я сделала заговор. А потом во сне похитили мою дочь Герду.

– Заговор это что? – спросил Олег.

– Типа колдовство, – пояснила Криса.

– Ниче себе. Получается, наши сущности связаны между собой. За проступки в одной жизни приходит расплата в другой жизни, и смерть одной сущности – скорее всего приведет к смерти другой, – задумчиво заключил Олег.

– Сиамские близнецы, получается, – подытожил Роберт и кинул в рот очередную печеньку.

– Может это, к врачу нам всем? – спросила Криса.

– В снах мы видим выстроенные сюжеты, которые продолжаются и логически развиваются. Это не просто сны, это другая жизнь, – ответил Олег.

– Это все началось с той вечеринки с Димой, с его шаманской травы, – отметила Даша.

– Пока мы не разберемся со всем этим, надо присмирить свое эго и стараться не куролесить. Иначе это аукнется в другой жизни, – Олег был очень серьезен.

Глава одиннадцатая

Москва

Утром в понедельник Олег вышел на работу, провел совещание. Народ как-то странно реагировал на него, люди косились, поддерживали общий разговор, но казалось, что-то утаивали. Позвонил Астафьев, попросил подъехать.

Он пил кофе, когда пришел Олег.

– Эспрессо? – предложил он.

– Нет, спасибо, – отрезал Соколов. Приторный тон Астафьева не сулил ничего хорошего.

– То, что произошло, очень серьезно. Надо свое здоровье беречь, а ты сразу за дела кинулся.

– Все нормально с моим здоровьем.

– Олег, я тебе хотел предложить правильное решение, – начал Астфьев.

– Слушаю.

– Ты по своей сути идеолог, стратег. Ну зачем тебе закапываться в операционку, она тебя съедает, нервы треплет.

– Не понимаю вас.

– Если сделать так. Нанимается иностранный менеджер с охрененным опытом в развитии стартапов, а ты занимаешься чем тебе и положено, стратегией. Не нравится нам, что сейчас творится в компании. Маркетинг надо делать, опции расширять. Программисты обленились, продвижения вообще ноль. Зато у тебя видение расширится, когда ты будешь сверху смотреть, а не внутри ковыряться.

– Мы же договаривались, что вы в операционку лезть не будете, – Олег почувствовал, как заходили желваки.

– Так я и не собираюсь. Ты же сам говорил, что пришло время специалистов набирать.

– Я не согласен. Я останусь и выправлю ситуацию.

– Олег, ты не понял. Нас не устаивает твое руководство. Мы приняли решение тебя отстранить.

– Вы чего?!

– Займись своим здоровьем, Олег, – Астафьев отхлебнул кофе.

…

Решение пришло само собой. Оно казалось легким и единственно верным.

– Фонду в гранте отказали. Нас, по сути, уже ничто не держит. Мы можем начать все сначала на другом уровне. Там ценят таких как мы, найдем друзей, партнеров, – уговаривал жену Олег.

Даша вытирала пыль. Когда она нервничала, всегда хваталась за тряпку несмотря на то, что домработница искусно справлялась.

– А как же фонд? – наконец спросила она.

– Закроем, сделаешь новый. Помощь больным нужна во всем мире. Вон, Джоли, кому только не помогает: и Эфиопии, и Камбодже. А меценатов в долине намного больше.

– Возможно, – после всего обрушившегося Даша уже не была категорична, – может и вправду там будет лучше.

Сражаться с Астафьевым силенок у Олега не было. Пусть делают что хотят, рулят как считают нужным. А у него высвободится время на новый проект. Пара идей в загашнике завалялась.

– Неужели тебе не жалко бросить Интачер? Ты же столько вложил, – прервала нависшее молчание жена.

– Не жалко, – с фальшивой твердостью произнес Олег.

Олегу позвонил Роберт, предложил пообедать в Шантеле. Странно, они приятельствовали, общались в одной компании, но близкими друзьями не были. Бирюков настоял, чтобы они встретились без Даши. Хотя общих тем у нее с Робертом явно больше, чем у Олега.

Встреча произошла в отдельном шатре. Роберт наминал какую-то овощную бурду и запечёную камбалу, когда пришел извиняющийся за опоздание Олег.

– Ниче, ниче, у меня есть время, – Бирюков радушно протянул руку.

Подошел официант. Соколов, не изучая меню, заказал пиццу с морепродуктами и деревенский салат.

– Слушай, Олежек, слышал, вы в долину собрались, – начал Роберт.

– Есть такое дело. Разочаровался я в бизнесе в отечественных реалиях, надо валить туда, где весь прогрессивный мир сидит.

– Астафьев тот еще гнида, его полгорода замочить хотят, – Бирюков обмакнул губы салфеткой, – но бизнес все равно защищать надо. Чего ты решил взять, да и все бросить к чертям?

– Как защищать? Чем?! Все, я бизнесом не руковожу. И стратегические идеи провести не могу. Я стою и тихо курю в сторонке.

– Бизнес, дело такое. Сегодня хорошо, завтра не очень. Надо уметь разные времена переживать. В этом и суть, простоять как можно дольше при любых обстоятельствах.

– Роберт, я готов стоять сколько угодно, только не в нашей стране. Ты сам лучше меня знаешь, на чьей стороне закон, и кто тут рулит.

– Да погоди, ты, не гони. Уехать всегда успеешь. Я тебе хотел дело подсказать, – Бирюков сложил приборы и отодвинул тарелку, – Маришина знаешь?

– Нет, кто это?

– Замглавы федеральной антимонопольной службы. Маришин Игорь Викторович. Так вот, у этого Маришина давние счеты с Астафьевым. Я знаю, что он присматривается к Датанексу, но взять за яйца не может. Больно те скользкие ребята. Так вот, полагаю, что мы могли бы подсобить Маришину, подкинуть им информацию для расследования.

– Какую информацию? – Олег напрягся.

– Информацию об организованном хакерском взломе с целью поглощения быстрорастущего конкурента.

– Но у нас же нет точных фактов.

– А дальше расследование, их работа.

– Да я не верю во все это, и более того, я уже решил ехать.

– Слушай, никто тебя не держит. Только знай, что выход на Маришина у меня есть через человечка.

– Спасибо, Роберт. Даша поддерживает мое решение.

– Твоя жена – прекрасный человек, Олежек.

– Я знаю.

…

Даша вернулась домой к ужину, она весь день провела за подбивкой документации для закрытия фонда. Олег собственноручно приготовил грибную лапшу и запечённую речную форель. Он нестабильный кашевар. Простые макароны мог поставить варить в холодной воде и получить слипшиеся варево. Но когда он что-то делал по рецепту, то взвешивал до грамма, хронометрировал до минуты, и все получалось в лучшем виде. Сегодня ужин удался. А жена была молчалива, отвечала односложно и снова погружалась в свои мысли.

– Очень вкусно, – похвалила она.

– Даш, все нормально? – спросил Олег.

– Да, все нормально.

– О чем ты думаешь?

– Сегодня звонили Кривошеины, молили о помощи, Ане срочно нужна пересадка. Еще приходила Кондакова, еще Лозицкие и Фаусман. И таких больше двадцати человек. А в фонде остатки, на всех не хватит. Я… я чувствую себя обманщицей, предательницей.

– Ну, что ты, – Олег обнял Дашу, – отдай эти деньги самым тяжелым.

– Нет, я думаю на эти деньги провести благотворительный концерт, попробовать собрать какую-то сумму у частных пожертвователей, раз уж грант сорвался. Люди же ждали, надеялись…. А потом уже можно и ехать.

– Как скажешь, – Олег налил вина, – Роберт тебе передавал привет.

– Роберт? Вы виделись?

– Да, мы обедали. Он сказал, что ты прекрасный человек.

– Странно, вы же не…

– Он сам предложил. Говорит, что есть выход на зама главы антимонопольной службы. Вроде тот давно зуб на Астафьева имеет. Говорит, что если натолкнуть их на организованную хакерскую атаку, то можно инициировать расследование. Типа, надо бороться, бла, бла, бла.

– А ты что думаешь?

– А что тут думать? Не верю я в Россию-матушку.

– Но за свое ведь и вправду бороться надо. Зачем этому гаду на блюдечке крутой проект подносить? Душа-то болит, я же вижу.

– Душа болит, – сникнув, признал Олег.

Глава двенадцатая

Москва

У Крисы оставалась неделя до отлета, они с Мартой вызвались помочь Даше с концертом. Кристина уговорила светскую львицу Наири вести мероприятие, а ее сестра – джазовая певица Араика должна будет исполнить свои хиты. Присутствие этих див обеспечит московский бомонд.

Марта погрузилась в организацию и руководила меню, декорациями, приглашениями. Она рассказала Даше, что Полесский прекратил общение с ней, и она сама в своих подвигах решила остановиться. Ведь в снах Воронцова так и не находила ответа, где искать дочь. И сущность той Марты изо дня в день все больше проникала в эту Марту и не давала покоя.

На столиках искрилось разлитое по бокалам шампанское, многочисленные композиции из белых лилий наполняли артхаусное пространство красотой жизни. На сцене завершились пробы аппаратуры. 19.45 на часах, в фойе собралось человек пятнадцать. Начало концерта анонсировалось на восемь, концертный зал арендовался на триста человек.

Даша не могла совладать со своей нервозностью. Все еще раздавала инструкции режиссеру и ведущей, бегала в банкетный зал организовать перестановку столов, переписывала заготовленную речь. Марта с Крисой потягивали шампанское, когда она вбежала в фойе.

– Зарницких нет, Голдмана, Фадеева, да вообще никого нет!

– Я всем приглашения разослала, потом проверила, что они получены, – заверила Марта.

– Че случилось, где все? На Араику всегда толпы приходят, – Криса достала из клатча смартфон, – наберу ка Савиной, она в курсе всех сплетен.

Концерт должен начинаться, а зал пуст. Долина позвонила подруге, та ей по секрету выдала инсайт. Тусня, оказывается, знала, что будет крутой «ивент», но из-за недавно всплывшей истории про отмыв денег через фонд, никто не захотел мараться и портить свою репутацию, мало ли чем это чревато. В итоге на мероприятие собрались несколько малозначимых ротозеев, ищущих, где убить время.

Даша опрокинула бокал шампанского.

– Какая же я дура! – в сердцах выругалась она. – Я спустила оставшиеся деньги, а могла же отдать их людям. Как я …

Она больше не могла сдерживать слезы, ладони покрылись черными грязевыми разводами потекшего мейка. Уговоры подруг действовали на нее только распаляюще. Даша вырвалась из объятий Марты и рванула к выходу.

– О май гад! – заверещала Криска через весь зал.

В фойе начал вваливаться народ, люди продолжали идти и идти. Человек двести, может больше. Бокалы шампанского, сиротливо стоявшие на столах, расхватывались как горячие пирожки. Даша попятилась и сиганула в уборную. Через пару минут она уже встречала Роберта, распахнувшего ей навстречу объятья.

– Дашутка, солнышко! Боялся опоздать, мы прямо с корабля, – от Бирюкова разило виски.

– С какого корабля?

– Круиз инвесторов по Москва реке был, три дня бухали, мать его.

– Это все оттуда?

– Ну да, народ расходиться не хотел, я предложил продолжить тусовку, а что, плохо?

– Да нет, очень хорошо. Спасибо тебе, Роберт. Но как ты их затащил? Все же это… Все отвернулись от меня.

– Брось ты, никто от тебя не отворачивался. Народ знает, что к аферистке я их не поведу. Да и рассказал я, сколько жизней ты спасла. Слежу за твоими успехами, Дашут.

Даша покачала головой и тепло обняла Роберта. Благодаря его поддержке, собрались очень влиятельные люди.

Концерт с небольшим опозданием начался, Араика феерично исполнила новую песню, балетная труппа Ханны Волковой поставила экстравагантный перформанс. Наири пафосно и проникновенно рассказывала о проектах фонда, объявились первые желающие сделать пожертвования. Номер за номером, погружение в мир волонтерства и взаимопомощи, атмосфера накалялась, инвесторы распалялись, и взносы стали значительней. Даша не верила своим глазам, но каждый взнос ее приближал к цели и возвращал веру в людей и Россию-матушку.

После концерта пожертвователей пригласили на банкет. Соколова искала Роберта среди толпящихся в фойе людей.

– Кого потеряла? – спросила Криса, проходящая мимо под руку с девелопером Татариновым.

– Роберта не видела?

– Он после концерта вышел на улицу, – ответила подруга.

Водитель услужливо открыл Бирюкову дверь мерседеса, когда его нагнала Даша.

– Роберт, у нас банкет.

– Даш, извини, домой надо. Завтра заседание. Давай в другой раз.

– Ты столько сделал для нас, я не знаю, как отблагодарить.

– Какая благодарность? Святое дело – помогать нуждающимся.

– Роберт, ты просто… лучший, – Даша чмокнула его в щеку, – приходи к нам в гости.

– Непременно, любимейший Дашкин!