Рейвен Вайс
Глас ночного моря
Глава 1. Швартовка к прошлому
Яра завороженно смотрела на горизонт.
Множество оттенков черного, серого и темно-синего смешивались где-то вдалеке, размывая границы между бескрайним морем и неестественно мрачным небом. Ветер вбивал соленые брызги со слабых волн в ее лицо, и она улыбалась, когда щеки начинало покалывать. Аромат пасмурной ночи наполнял легкие, и с каждым новым выдохом Яра чувствовала, как избавлялась от невидимых пут повседневных проблем, оставляя их далеко позади себя – где-то за спиной на берегу, на который она не собиралась оборачиваться.
– Ты веришь в призраков?
Шум ветра и стук весел о воду решетили голос юноши, из-за чего Яра не сразу расслышала вопрос.
– Говорят, там призраки водятся, – голос попробовал вновь достучаться до нее, но спустя пару мгновений взвился лихой раздраженной нотой. – Эй!
Лодка покачнулась. Вслед за режущим слух окликом что-то резко потянуло Яру за плечо назад. Она вскрикнула и чуть не рухнула на дно лодки. Вместо горизонта за одно мгновение перед ее глазами возникло лицо щуплого парня с россыпью веснушек около носа. Его колени спасли затылок от удара, а сам он склонился над ней с виноватым видом.
– Макс, черт тебя дери!
– Прости, извини, не хотел так сильно тянуть, – затараторил он, все больше походя на нашкодившего щенка. – Волна качнула, и вот… Как вышло. Ты не ушиблась?
Яра нахмурилась так сильно, что заболела переносица, и оттого разозлилась еще больше. Она рывком поднялась и пересела, чтобы Макс мог отчетливо разглядеть у нее каждую мимическую морщинку. И это сработало. Он неудобно заерзал на своей скамье-перекладине, почесал коротко стриженный затылок, принял еще более жалостливый вид и опустил плечи, пораженный собственными угрызениями совести.
Да. Вот теперь Яра наслаждалась, хоть все еще и держала лицо суровым.
– Так, о чем ты там спрашивал? – она задала вопрос снисходительно, меняя тему, ведь словесных извинений ей уже не требовалось.
Макс потупил взгляд на свои грязные резиновые ботинки, а после повернул голову в сторону обездвиженных весел.
– Ни о чем таком. Просто вспомнил несколько детских страшилок про этот остров.
– Страшилок! – Яра закатила глаза. – Невероятно. Мы ведь не в школе, чтоб друг друга писаться заставлять.
– Так и знал, что ты это скажешь, – Макс вздохнул и снова взялся за весла.
Не то чтобы течение в этих местах хоть как-то им угрожало, но отклоняться от курса не хотелось даже на толику. Время имело большое значение. Конечно, они уже давно не дети, однако Макс все еще жил с классически строгими родителями, а жених Яры никогда не поощрял ночные прогулки. Так что никто не знал об их маленьком путешествии на заброшенный остров посреди черных морских вод.
Хотя… Громко сказано, «остров». Островок, клочок земли, насыпь с ветхими постройками, которые уже давным-давно никому не нужны. Настоящий огрызок прошлого. Сейчас он пустовал, хотя несколько лет назад город пытался заработать на экскурсиях, словно кого-то мог заинтересовать старый неработавший маяк. Местные активисты, воодушевившись идеей развития туристического потока, даже сочинили несколько историй, как по учебнику: призраки, убитые члены семьи сошедшего с ума смотрителя маяка, тело которого так и не было найдено даже спустя десятки лет, тайна исчезновения его черной кошки и прочие нестыкующиеся с реальностью детали.
Вот только страх – вещь, на которой хорошо заработать может только кинематограф, а потому дело быстро прогорело. Город не стал надеяться на внезапный «бум» заинтересованности после резкого спада и скоро свернул проект, после чего на торгах его выкупил какой-то богатенький иностранец. А спустя какое-то время тот и вовсе запретил посещение острова, сославшись на аварийное состояние построек. В газетах писали, что даже охранников он заменил фото-ловушками, якобы для всеобщей безопасности. Затем возвел высокий бетонный забор с колючей проволокой, развесил множество предупреждающих знаков и безвременно свалил из страны до времен, пока ему не потребуется это – в какой-то степени восхитительное – убежище.
Впрочем, Яре было глубоко плевать как на этого иностранца, так и на сам остров с маяком. Она никогда не бывала на нем ранее, не верила в местные байки и не позволяла себя запугивать никому и ничему.
Но вот море… Перед ним она благоговела до дрожи.
Яра всегда относилась к ночному морю по-особенному. Столь величественное и таинственное зрелище, что способно захватить дух и пробудить самые глубокие чувства, было для нее родным и по-семейному теплым. Ведь отец ее был рыбаком. Она помнила, как он катал ее на своей рыбацкой лодке, пока мама работала в ночную смену. Тогда волны, как исполины, вздымались на высоту, утопая во мраке, а затем с силой бросались на берег, создавая гулкий рев. Это звучание чудилось ей голосами древних богов, которые, будто бы, возрождались в необъятной водной пустыне.
Темнота, окутывавшая море, придавала ему еще более загадочный вид. Казалось, на этом свете не было ничего более таинственного, с его глубинами, полными чудовищных существ и неизведанных тайн. Луна, бросая свой бледный рассеянный облаками свет, раскрывала перед глазами юного гостя неслыханные красоты необъятных водных простор, словно сказку, рассказанную далеко не всем.
Такое зрелище не могло оставить впечатлительную малышку-Яру равнодушной. Это было для нее глубже, чем просто физическая красота. Ночное море отпечаталось в ее сердце и высекло в душе такие сильные чувства, которые она и в нынешние двадцать не в силах описать словами. И стоило ей проникнуться тогда, как с тех пор Яра ощущала себя маленькой и беззащитной перед могуществом природы постоянно.
И именно это восхищало ее.
– Хочешь бутерброд? – Макс вновь вырвал ее из раздумий, на этот раз без рук.
– Что? Нет! – Яра бросила на него взгляд, полный негодования. – Мы не на пикник выбрались.
– Вообще-то ты выбралась, – ворчливо напомнил он ей, чем заслужил еще и недовольный фырк подруги. – Я просто тебя сопровождаю в этом офигительно идиотском деле.
– Тебя никто не просил. Это все же мое дело, – она почти обиделась.
– Строго говоря, это дело Дена, – слова Макса подействовали, как укол на раненное животное. Яра вновь ощутила вспышку раздражения в голове и готова была дыбиться и кидаться.
– Не впутывай его сюда, Макс.
– С чего бы? – весла крайне громко хлопнули о воду. – Мы буквально едем за какой-то хренью, которую он посеял на маяке, когда его чуть не схватили за задницу! И вообще не ясно, осталась ли эта хрень там.
– Не хрень, а часы его сестры! – чтобы хоть как-то выместить возмущение, Яра вырвала из его рук весла и принялась грести сама, выкладываясь на полную. – Они ему очень дороги. Как память.
– Ага, и поэтому он взял их на стремную вылазку, когда хозяин маяка был на острове. И не вернулся за ними. Благоразумие и отвага!
– Ты хочешь меня вывести? Поссориться хочешь? Или что? – Яра теряла остатки терпения, но гребля все еще помогала. – Ден весь месяц только о них и твердил. И как ему больно от потери. Я хочу вернуть ему их на день рождения. Что в этом плохого?
Ладони Яры начинало заметно саднить. Она прижмурила один глаз, с тихим шиком претерпевая боль, и сделала еще несколько движений. Весла поддавались все труднее и труднее. Словно само море сопротивлялось им и противилось ходу лодки.
– А то, что он манипулирует тобой. Как и всегда.
– Хватит… Знаешь, мне уже надоела ваша вражда.
Яра устало вздохнула и, сдавшись, передала весла обратно в руки Макса. Они и без того были все в мозолях от тяжелой работы в порту. И хоть Макс всегда заверял, что это только временная подработка до окончания университета, кожа его давно огрубела и потеряла чувствительность. Яра уже не представляла друга детства без заляпанной жилетки на пару размеров больше и ореола ароматов морской воды, древесины, пыли и рыбы. Последний, кстати, слышался меньше всех остальных, а потому в целом Макс пах весьма… приятно.
В воспоминаниях Яры ее отец, для сравнения, благоухал рыбой куда более ярко и мерзко. От него словно несло морской смертью с примесью дешевого виски.
– А мне надоела твоя слепота, – огрызнулся Макс и посмотрел за плечо насупившейся Яры. – О! Почти доплыли.
Она оглянулась и встретила место назначения с настороженной улыбкой. Заброшенный маяк на небольшом островке посреди моря был словно забыт временем. Его высокая башня выплывала из редкого тумана и тянулась к небу, как если бы хотела достичь звезд. Ветер, гонимый через металлические перила на верхушке, издавал жалобный вой, который отражал печальную участь вымышленного смотрителя, его семьи и кошки. Неудивительно, что редкие туристы охотно верили во все эти несмешные сказки, а кое-кто из них все-таки покупал билеты на экскурсии в свое время.
Бытовую пристройку и домика смотрителя не было видно – забор из бетона, увенчанный колючей проволокой, наглухо закрывал все, что находилось ниже девяти метров от земли. И чем ближе они подплывали, тем больше бетон поедал тревожащий вид.
– Да-а, – протянула завороженная Яра, пока по ее спине бегали мурашки от восторга и предвкушения. – Я бы не отказалась прикупить себе такую помойку.
– Тебе нравится? – Макс звучал удивленным и даже воодушевленным; весла застучали о воду энергичнее. – Чего же ты тут не была ни разу?
– Ну как тебе сказать, я…
Но Яра не успела закончить.
– Все-таки боишься призраков! Я так и знал!
Макс засмеялся. Его высокий заливистый голос прокатился по верхушкам низких-низких морских волн, вспенил парочку из них и потонул в пучине неизвестности. Яра представила, как его смехом лакомились рыбы, переваривали, а после откладывали самую вкусную в мире икру. Ей когда-то снился такой сон, хотя она ничего не принимала и не курила – она вообще всегда была против чего-то такого. Но проснулась она с мыслями о том, что Макс определенно заслуживал чего-то такого. Его голос всегда нравился Яре. И слова его ей чаще всего нравились. С самого раннего детства она слушала его и прислушивалась к нему лучше, чем к речам своих родителей. Каким бы дурачком Макс порой ни пытался казаться, в этой коротко стриженной темной голове скрывался такой живой и перспективный ум, что она ему даже немного завидовала.
Макс не раз спасал ее из сложных ситуаций и выручал советом. И в какой-то степени она не могла представить себе жизни без него.
Горько лишь, что Макс, кажется, тоже не представлял жизни без Яры, но с романтическим подтекстом. Впрочем, он никогда не доставал ее признаниями и хоть какими-то открытыми действиями. Да и ее мужчины не воспринимали его за конкурента. Особенно Ден.
– Дурак, – Яра рассмеялась, повернулась и ударила его кулаком в плечо. – Призраков не существует, с чего бы их вообще бояться?
– А вот и существуют. Помнишь дедулин чердак?
Яра расхохоталась еще громче от воспоминаний.
– Я серьезно! – с улыбкой подтолкнул он ее бок коленом. – Мы же вызвали тогда бабулю. С доской Уиджи. Помнишь?
– Нам было по семь лет! – Яра уже завалилась на сумки, лежавшие на дне лодки. Весла заходили по воде хаотично, и они сбавили скорость. В карих глазах Макса встали крохотные слезы, он едва не задыхался от смеха.
– Но свет-то мигал!
– Это все твой дед! Он щелкал выключатель.
– Я видел, что я видел! Это точно была бабуля. Ее силуэт мелькнул передо мной!
– Ты забился в сундук, а я тебя трясла.
– Что-о… Так это была ты!
От визгливого возмущенного тона друга Яра вовсе затряслась от смеха на сумках, а Макс, пользуясь случаем, исподтишка напал на нее с щекотанием, прямо как в детстве. Лодка остановилась и начала раскачиваться. Их голоса высокими трелями разрывали ночной морской гул, отлетая куда-то за горизонт, будучи слишком легкими для того, чтобы утонуть. Молодые люди дурачились, не заботясь о скромных припасах пресной воды и контейнерах с домашними бутербродами под собой. Они дергали друг друга за одежду и руки, отдавались всплескам эмоций без остатка и настолько глубоко, что не замечали настоящих морских всплесков по правому борту.
Лодка не могла их спровоцировать. А то, что создало их, слишком быстро исчезло, оставшись необнаруженным.
– Ну все-все, хватит, – Яра с улыбкой оттолкнула Макса от себя как можно более грубо, прерывая их по-детски веселую игру, и вновь перехватила весла.
Лодка продолжила ход, все еще немного раскачиваясь над морем.
– Нам надо скорее со всем закончить. Пока не попались, – Яра улыбалась, а Макс откровенно любовался ее раскрасневшимся лицом. Тучи уже успели разойтись. Яркая луна и миллиарды звезд прекрасно освещали все, что могли, как и фонари за бетонным забором.
Ей нравилось. И от этого улыбка становилась только шире.
– Разве мы можем попасться? – Макс поправил жилетку и сумки в их ногах.
– Сегодня – точно нет. Я навела справки. Сегодня, вот именно в эту ночь, представь себе, даже фото-ловушки не работают! Их попросили снять строители.
– Строители? – Макс выгнул бровь и отобрал у несопротивляющейся Яры весла. Лодка поплыла быстрее, разрезая мелкие волны. До берега оставалось меньше десяти метров.
Яра закинула свой вязаный рюкзак-мешок за спину и повернулась к неприветливому островку с его высокими стенами. Глаза ее горели интересом.
– Ага. Хозяин тут затеял какой-то ремонт в домике смотрителя. По слухам, чисто для себя. Может, он скоро вообще окончательно сюда переберется… И тогда мы потеряем такое колоритное местечко для вылазок. А как много фотолент потеряют соцсети! Аж больно в душе.
– Да-да-да, уж для тебя-то оно так примечательно. А хотя, погодите-ка, это Ден лишится вылазок, а не ты. Тогда все сходится! – проворчал Макс и поежился, как только лодка встала на мель.
Яра же только закатила глаза. Сейчас все ее чувства были обращены в неоднозначное ожидание чего-то от сегодняшней ночи. Она не могла и не хотела объяснять это. Только чувствовать.
– Больно на душе ей стало, – но ворчанию Макса не было предела. – Смотри, как бы не стало больно от наручников. Я все еще не понимаю, как ты можешь так спокойно верить анонимам в интернете.
– Ой все, отключай свой негатив. Смотри, какая красота!
Яра выскочила из лодки, звонко приземлившись на подкатившую крохотную волну. Вода разбилась под ее подошвой и просочилась в тканевые кеды, но Яра словно не замечала дискомфорта. Она задрала голову и улыбнулась так широко, что заболели скулы. Пропитанный солью и сыростью ветер бил ей прямо в лицо и спутывал без того вьющиеся непослушные волосы. Он хватал за промокшие щиколотки, пробирался ей под толстовку и гнал мурашки вдоль позвоночника. Бетонные стены, поросшие каким-то мхом и водорослями по низам, встречали их едва просвечивающими из-под красочных клякс именами местных сталкеров и совсем не случайными выемками по всей своей площади. Самые первые исследователи заброшенных мест, когда только маяк официально объявили закрытым, киркой и кувалдой пробивали себе эти вертикальные тропы. Разумеется, сейчас, спустя годы, не осталось и следа от их трудов, но их последователи переняли столь варварскую манеру проникновения. И никаких дорогостоящих альпинистских комплектов не требовалось.
Достаточно было достать пару крепких веревок, что ребята раздобыли на загородной автомобильной свалке. Плотную ткань для преодоления колючей проволоки (Макс как раз утащил из дома неубиваемый плед из коровьей кожи). И не весить больше сотни килограмм, опционально.
– Где-то здесь есть имя Дена.
Яра воодушевленно подбежала к стене, включила нагрудный фонарик, вшитый в карман толстовки, и принялась высматривать знакомый почерк. С одной стороны, ей очень хотелось сделать эту находку, прикоснуться к любимому сочетанию букв и завтра похвастаться перед Деном. С другой, она боялась найти рядом с его именем чье-то еще. Какой-нибудь девушки, например.
Не то чтобы Яра не умела прощать измены. Ден научил ее этому за три года отношений. Но повторять этот опыт точно не хотелось. И пусть имя какой-нибудь очередной «дорогая-это-была-ошибка» ничего бы толком не значило, Яра бы все равно не смогла отогнать от себя мысли о похождениях благоверного. Ведь он уверял, что в их группе только парни. И по этой же причине никогда не звал Яру с собой. И все же, все же… Вдруг?
Ее серые глаза совсем потемнели от мрачных мыслей. Подумать только, всего несколько десятков секунд, и вот уже ветер и красота забытого посреди моря островка не доставляли ей никакой радости. Мысли вихрились в голове все быстрее и становились все сумасброднее и безумнее. Мурашки ползали по спине гадкими липкими отпечатками предательства, а сердце колотилось так, словно готовилось выпорхнуть из груди. Воодушевление сменилось паранойей. Она водила кончиками пальцев по шершавой стене, изучала каждый закрашенный сантиметр от низа до самого верха и затаивала дыхание на очередной букве «Д», как вдруг… Резко что-то мокрое и холодное схватило ее за плечо. Яру затрясло, она вскрикнула от вспышки первобытного ужаса и смахнула с себя пятерню, резко развернувшись. Ошеломленный Макс стоял, подняв мокрые руки к веснушчатому побелевшему лицу и, казалось, был напуган не меньше Яры.
– Я же просила не хватать меня так! – заявила она, ничуть не снизив громкость.
– Я звал тебя, – заикнулся Макс в оправдании, но страх Яры уже успел перерасти в злость. – Я привязал лодку, во-он там, за кустом, а потом…
Она отмахнулась, поправила съехавшую лямку рюкзака и резко протянула руку ладонью вверх.
– Веревку давай, – она отчеканила, словно приказ, которого нельзя ослушаться.
– С-сейчас! – и Макс действительно не смел ослушаться.
Он наспех скинул свой походный рюкзак и упал на колени, начав ворошить все его содержимое. На влажную гальку вывалился тот самый коровий плед, несколько свертков с бутербродами, пачка чипсов и содовая. Как назло, веревка оказалась на самом дне, и ее он достал в последнюю очередь. Яра буквально вырвала ее из рук, и Макс зашипел, стоило плотному плетению протереться о кожу.
– Ауч… – вышло жалобнее, чем он планировал.
– Нечего подкрадываться, – с ожидаемой жестокостью отрезала Яра и принялась раскачивать часть веревки с крюком на конце.
Несколько секунд, яростный бросок – и с первого раза ржавая старая загогулина зацепилась за один из штырей на верхушке. Такой успех заставил удивиться и немного остыть. Она покачала головой и оглянулась на друга с выразительной усмешкой.
– Да у тебя талант, – поддержал ее Макс и перенял веревку, на пробу дернув несколько раз, а после потянул всем весом. – Вроде крепко села.
– Дамы вперед, – съязвила Яра и совершила реверанс.
Макс покривился, почесал затылок и дернул веревку еще раз.
– Ладно… Ладно, – словно уговаривал он себя.
Повременив еще немного, он наконец-то поставил ногу на стену, впершись пяткой вглубь киркового скола, и подтянулся на руках. Вторая нога неуверенно оторвалась от гальки и шагнула вверх по стене. Макс покачнулся и замер в нескольких десятков сантиметров от земли.
– Все будет хорошо, – подбодрила его Яра, словно бы чувствуя его волнение на себе.
– Ага, – проскулил он и двинулся вверх.
Руки дрожали то ли от напряжения и недостаточной физической подготовки, то ли от трусости. И без того бледное лицо будто вытянулось и стало еще белее, но Макс не останавливался.
– Давай, давай. Осталось чуть-чуть… – приговаривала она, сжимая кулаки так крепко, словно сама сейчас цеплялась за веревку.
Макс никогда не решался лазить с ней даже по небольшим отвесным скалам на берегу. Едва ли не панический страх высоты крепко засел в нем с тех пор, как он первый – и последний – раз сходил в море на большом рыбацком судне пару лет назад. Макс не рассказывал в подробностях, с чем именно столкнулась его команда, но во время шторма ему не посчастливилось застрять на мачте. Судно метало из стороны в сторону, а он изо всех сил старался не свалиться вниз или вбок, где его ждала верная смерть. Больше Макс никогда не выходил в большие воды, предпочитая либо оставаться на суше, либо иметь дело с небольшими лодками в пределах видимости берега. Яра сначала полагала, что страх Макса – явление временное, но не тут-то было. Очередной их ежегодный поход в горы оказался сорван, прогулка по низкорослым скалам вдоль берега завершилась полуобморочным состоянием друга, даже уроки скалолазания в спортивном комплексе пришлось отменить. Яра пыталась как-то помочь ему, даже советовала обратиться к психологу, но чем больше она затрагивала эту тему, тем сильнее Макс закрывался от нее. И пока их отношения не пошли под откос, Яра решила просто оставить все как есть.
– Успех, – голос Макса сверзился скрипом, на что Яра возбужденно хлопнула в ладоши.
После она так же энергично собрала раскиданные вещи обратно в рюкзак и перекинула его вместе со своим через стену. Еще один успех – колючая проволока не зацепила ни один из них.
– Я же говорила, что ты справишься! А теперь просто перевались и спрыгни, – она уже ухватилась за веревку, готовясь подняться следом, пока Макс неловко балансировал на самом верху и что-то разглядывал по ту сторону стены.
– Тут что-то… А у этого иностранишки нет собаки? Или других животных?
Яра выгнула бровь и запрокинула голову. Макс наощупь возился с коровьей шкурой, прикрывая проволоку и не отрывая пристального взгляда от чего-то вдалеке.
– Не-а. А что там? Ты что-то увидел?
– Не уверен. Может, показалось.
Макс помедлил с несколько секунд, а после хмыкнул и все же перевалился через стену. Рыбацкие сапоги глухо стукнули о землю, а Макс шумно выдохнул, выражая неописуемое облегчение.
– Наконец-то, – Яра закатила глаза и проделала тот же путь вдвое быстрее, не забыв перетянуть веревку на другую сторону вместе с собой.
Она спрыгнула, проигнорировав протянутые руки готового ловить ее Макса, и тут же завертела головой. Прищурившись, бегло осмотрела небольшие просторы островка с редкими темными деревьями, с гораздо большим количеством высоких кустарников, чем она себе представляла, и с парочкой ветхих построек вместе с самим старым маяком. Местами были раскиданы фонари со слабым рассеянным светом, однако луна и звезды справлялись с освещением здесь куда лучше.
Видеть какое-то место через телефон и лично оказаться в нем – две совершенно разные вещи. Всякие молодые и талантливые ребята отлично сделали свое дело – подчеркнули в видео и фото лучшее из атмосферы острова, мастерски оставив за кадром все, что могло бы испортить впечатление. Яра понимала, что отчасти была сама виновата в своем разочаровании, ведь ее воображение успело выстроить невероятные ожидания еще с момента, как они подплывали к островку. Вся эта загадочность за серыми высокими стенами, таинственные завывания ветра над темными морскими глубинами, что словно оберегали островок от посторонних глаз… Забытый временем налет далекого прошлого, о котором никто ничего уже не сможет узнать достоверно, да и вообще этот тонкий намек неизвестности обо всем… Яра покривилась и на мгновение почувствовала себя одной из туристок, что повелась на рекламу маяка с призраками – обманутой и раздосадованной, да еще и в минусе по деньгам.
– М-да, не густо, – резюмировала Яра, подобрала с земли свой рюкзак и закинула за плечо. – Ну, начнем.
– Начнем, – неуверенно повторил за ней Макс, подобрал свои вещи и пошел вперед по каменной тропинке, разбитой по границам дикой травой. – Где, ты говоришь, он мог обронить часы?
– Понятия не имею… Я посмотрела все видео с Деном, которые нашла. Даже к его друзьям на страницы заглядывала. И везде часы при нем.
– Так может, он уронил их в воду, когда уплывал? – Макс повернулся и зашагал спиной вперед. – Раздолбайство типа этого в его стиле.
Яра стукнула его по плечу, но Макс только усмехнулся.
– Точно нет. Он говорил, что потерял их где-то тут.
– Но где конкретно, дай-ка угадаю, не припомнит.
– Какой ты догадливый, – она поджала губы и нахмурилась, пресекая все возможные подколки со стороны Макса.
Но еще лучше это сделал булыжник, о который тот оступился.
– Осторожнее!
Яра кинулась вперед, успев схватить его за ворот жилетки. Макс чудом сохранил равновесие, хоть секундный испуг все же исказил его лицо.
– Спасибо, – проблеял он будто бы смущенный, высвободился из ее хватки и, развернувшись, ускорил шаг.
– Да что с тобой… – она догнала его и постаралась уловить взгляд карих глаз, хотя Макс старательно прятал лицо в высоком воротнике.
Но Яре показалось, что она заметила край румянца на его щеке. И этот румянец кольнул ее в сердце так сильно, словно был охотничьим ножом. Она никогда не давала Максу намеков на то, что между ними что-то когда-то могло бы произойти. Но она никогда и не отталкивала его. Просто не могла быть с ним жестокой и жесткой. Макс ведь как любимый и верный пес – заслуживал всей ее любви, кроме любви глубокой и романтичной.
И чем больше она проявляла мягкость в этом вопросе, тем больше чувствовала, как ее необратимо засасывало в темную дыру безысходности. Та была подобно пропасти, в которую Яра падала, не находя опоры в самой себе. И единственный выход – если Макс сам как-то перерастет безответную влюбленность и оставит Яру в сердце лишь как добрую подругу детства. Лучшую подругу. И, может, все-таки единственную.
– Черт, – выругалась она себе под нос и пнула камень на ходу.
Ей слишком нравилось быть особенной в его глазах, как и в глазах кого угодно. Макс смотрел на нее, как на настоящий бриллиант. Ден всегда возвращался к ней после всех своих девиц-одноночек. Мама видела в дочери смысл жизни, а отец когда-то ласково обращался к ней: «Мой свет в конце тоннеля». Когда-то она стыдилась желания оставаться центром жизни для кого-то близкого. Но после поняла – это естественно для любого человека.
А значит, каждому важно быть особенным. И как хорошая дочь, девушка и подруга Яра стала подкидывать «сахарные косточки» близким. Так и с Максом… Если подумать, что ее мягкое отношение – это та самая «косточка», то становилось немного легче. Но только немного.
Темная дыра и глубина пропасти ничуть не уменьшались.
