Рейчел Кейн
Бумага и огонь

Записки

Текст сообщения, написанного руководителем отдела Артифекса Великой библиотеки, отправленного неизвестному получателю

Приветствую и желаю всего наилучшего, отважный солдат. Вам уже сообщили подробности вашей миссии, и я знаю, что вас одолевают сомнения относительно моральных принципов, затрагивающих данные действия. Вам не следует переживать. Спустив курок, вы избавите сотрудников Библиотеки от одного из самых опасных и непредсказуемых предателей, одного из тех, кого уже не спасет ничего, кроме смерти.

Мне непросто отдавать подобный приказ, и я знаю, что вы относитесь к данному делу столь же серьезно. Поджигатели кричат о том, что человеческая жизнь куда важнее жизни книги, однако мы с вами знаем правду: знания живут вечно. И ни одна человеческая жизнь не может похвастаться подобным.

По этой причине человек, который ставит существование знаний под угрозу, должен быть устранен – словами убеждения, грубой силой или же, если ничто другое не помогает, смертью.

Да благословит вас ваш бог или боги, как благословляет вас сам верховный архивариус, который дает добро на подобное деяние.

ЕГО ПЕЧАТЬ

Глава третья

К тому времени, как Джесс вернулся за экземпляром Блейка в свой личный тайник с редкими книгами и отдал его Аните, получив взамен код для дешифровки информации об устройстве библиотечных механических стражников, тьма позднего ночного часа уже опустилась на мир. Затем Джесс потратил еще несколько часов на то, чтобы изучить содержание книги, аккуратно переписывая перевод страницу за страницей.

Результат превзошел все ожидания, и ему жутко хотелось продолжить свою работу, однако, когда часы пробили три ночи, глаза у него болели так, что он больше не мог смотреть на слова, а голова отказывалась думать. Тогда Джесс в конце концов сдался и упал на кровать, моментально уснув сном мертвеца… До тех пор, пока настойчивый стук в дверь его не воскресил.

– Я н-не сплю, – пробормотал Джесс и нехотя поднялся со своей койки. Ему жутко хотелось рухнуть обратно и снова умереть; все тело у Джесса нестерпимо болело после тренировок прошлого дня и ночных приключений. И он давно уже как следует не высыпался. «Книга», – подумал Джесс и поспешно схватил записную книжицу и стопку листов с переведенными страницами. Спрятал все в свою контрабандистскую сумку, в которой и без того уже не хватало места, а затем быстро накинул халат и поспешил ответить на стук в дверь.

На пороге стояла Глен в чистенькой, отглаженной форме.

– Незапланированная тренировка, – произнесла Глен. – Собирайся. Наша последняя. У тебя тридцать минут.

– Глен… – Однако она уже направилась стучать в следующую дверь. Джесс надеялся, что у них будет время пообщаться без свидетелей, однако сейчас момент явно неподходящий. Да и, быть может, лучше бы было обсудить подобные вещи после тренировки, когда все дела сделаны. Тогда у Джесса будет время объяснить все Глен в более спокойной обстановке, дав ей свыкнуться с шоком, печалью и гневом, с которыми самому Джессу пришлось столкнуться, когда он все узнал.

Одевшись и разбудив себя чашкой сладкого египетского кофе, Джесс выбежал вместе со своим отрядом на тренировочную площадку на место, закрепленное за ними, где они все и построились. Остальные отряды тоже уже собирались, однако никто не успел прийти раньше них, как заметил Джесс.

Глен вместе с ними не выбежала.

«Она не здесь».

Джесс понял это, только когда они выстроились в шеренгу и встали по стойке смирно. Отсутствие Глен казалось не просто странным, такого никогда не случалось. Она никогда не опаздывала, и Джесс, не шелохнувшись, тихонько обменялся обеспокоенным взглядом с молодым человеком, стоящим справа от него, с Тариком, который ударил его вчера. Тарик выглядел совершенно спокойным, однако со лба у него уже капал пот. Громкий утренний звон, оповещающий о всеобщем сборе, раздался с вершины сторожевой башни военной части, а… Глен до сих пор не появилась. Шло время, и остальные отряды уже отчитались и разошлись. Отряд же Джесса продолжал молча стоять под палящим солнцем. Если остальные и переживали так же, как и сам Джесс, тренировки пошли им на пользу, потому что никто ничего не сказал.

Наконец Джесс увидел одну из солдатских паровых повозок, подъезжающую к ним через площадь; Джесс проследил за повозкой взглядом, пока та приближалась. Глен Уотен соскочила с повозки еще до того, как та выпустила облачко пара и остановилась. Глен сопровождал человек, которого Джесс с трудом узнал: капитан библиотечной армии Фенг, этим суровым утром он улыбался, однако его глаза напоминали разве что колкие осколки черного льда. Капитан Фенг никогда прежде не посещал собрания рядовых солдат на площади. Тем более никогда не общался с рядовыми из отряда Джесса. И все отлично знали, что капитана Фенга задобрить очень и очень нелегко.

Джесс услышал, как кто-то в шеренге за его спиной изумленно ахнул, однако сам постарался сосредоточиться на том, чтобы продолжить стоять смирно и ничем не выдавать свою тревогу. Взгляд Фенга – холодный и надменный – пробежал по каждому, пока он шагал вдоль выстроившегося отряда. Он посмотрел на Джесса с таким же равнодушием, как и на всех остальных, глядя на него ровно такую же короткую секунду, и ничего не сказал, пока не дошел до конца и не вернулся вместе с Глен, замершей перед ним. Силуэты капитана и юного командира их отряда освещало безжалостное сияние восходящего солнца. И за ослепительным светом рассмотреть выражения их лиц было невозможно.

– Рейтинг, – произнес капитан Фенг, обращаясь к Глен. Она быстрым движением сняла со своего пояса водонепроницаемую коробочку и открыла ее. Внутри лежал бланк – книга, связанная с огромными архивами Великой библиотеки, однако на обложке конкретно этого бланка поблескивала золотая печать Библиотеки и было изображено страусиное перо – символ богини Маат^[2]. Это был личный журнал с заметками Глен, данные из которого ежедневно отражались в другом точно таком же бланке, стоящем где-то на полке в недрах командного офиса. Военное издание.

Сжимая книгу обеими руками, Глен передала ее капитану, и он взял ее точно так же, тем самым выражая свое уважение перед книгой, не перед Глен. Капитан задумчиво пролистал страницы, прочитав отчеты и заметки, а затем отдал с тем же уважением и заботой обратно в руки Глен.

– Хорошая работа, сержант Уотен, – сказал капитан Фенг. – Хорошая работа, отряд. Разойтись.

Наступил момент облегчения, и Джесс услышал, как его товарищи тихонько выдохнули, расходясь и разминая затекшие ноги и спины. Однако это оказалось ошибкой, потому что капитан Фенг продолжил говорить:

– Вы лидируете в списках по баллам, и поэтому мы решили дать вам сегодня особое задание. Это задание станет для вас испытанием и покажет, какого уровня мы от вас ждем. Вы готовы продемонстрировать свои навыки и превзойти самих себя, новобранцы?

– Да, сэр! – ответили все в унисон. Никто и не думал отвечать иначе. Каждый член отряда Глен Уотен стремится к совершенству, и да помогут им боги, если они того не сделают. Глен тоже отозвалась вместе с остальными. Она выпрямилась так, что стала казаться еще выше и стройнее. Здесь она чувствовала себя в своей стихии.

Джесс завидовал Глен в такие моменты. В этот самый момент он отчаянно тосковал по тихому покою, который всегда находил среди книг. «Сегодня, похоже, – подумал он, – будет сложно». Капитан Фенг не стал бы давать их отряду особое задание просто ради развлечения, и Джесс даже не сомневался, что их сегодня ждет нечто крайне трудное.

– Отряд! – обратилась к ним Глен, на что все моментально отозвались громким «Сэр!». Даже Джесс. – Мы опережаем всех на два балла в рейтинге. Этого недостаточно. Мы выполним данное нам задание и получим на пять уверенных баллов больше остальных, мы финишируем на вершине рейтинга! Все ясно?

– Да, сэр! – воскликнул Джесс одновременно со всеми остальными. Ему хотелось завершить эту чертову тренировку и занять первое место в рейтинге не меньше самой Глен, однако тот факт, что они чем-то привлекли внимание капитана Фенга, вряд ли являлся благоприятным знаком.

Фенг снова медленно прошелся вдоль их шеренги, однако на этот раз он смотрел в пустоту перед собой, когда говорил:

– Вашим заданием сегодня является конфискация. Ваша задача заключается в том, чтобы войти и обыскать дом на наличие контрабандных книг, и, если таковые будут найдены, вам предстоит их занести в каталог и переслать в Библиотеку. Вам, однако, могут оказать сопротивление. Будьте к этому готовы.

На словах все звучало чрезвычайно легко. Глен с Джессом уже бывали на настоящей миссии по конфискации книг, когда были еще кандидатами на рабочие должности в Библиотеке и соперничали за возможность получить нынешнюю работу; да каждый из членов их отряда пережил ситуации и посложнее, чем эта. Сказать по правде, задание звучало настолько просто, что казалось почти неуместным, учитывая, какой высокий рейтинг они сейчас занимали.

Джесс покосился направо, взглянув на девушку из Скандинавии по имени Хельва, которая, как и Джесс, смирно стояла и выслушивала задание. Когда Хельва покосилась на Джесса в ответ, он понял, что она всецело разделяет его недоумение. «Что-то не так». Но если Глен и думала так же, как они, то ничем не выдавала своих мыслей, однако не стоило забывать о том, что Глен всегда скрывала свои эмоции куда лучше, чем кто-либо другой, кого знал Джесс.

Глен развернулась лицом к своему отряду.

– В повозку, – сказала она, – вперед!

Все поспешили занять места. Пришлось потесниться, однако паровая повозка была спроектирована таким образом, чтобы в ней мог уместиться целый отряд разом да еще и в полном снаряжении. Джесс уселся рядом с паровым двигателем, который шипел, а механизм рядом с ним застучал, когда повозка двинулась с места. На ровной дороге повозка разогналась быстро. Окна в крытой повозке не были предусмотрены, так что Джесс не мог точно сказать, куда они едут, и понимал лишь, что едут они далеко и очень быстро. Территория военной части сама по себе была гигантской и состояла из почти что двадцати различных площадок и тренировочных снарядов по периметру. Джесс побывал уже почти на каждой площадке во время их тренировок, включая ту, которая представляла собой макет александрийской улицы. Он решил, что именно туда они и направляются.

Джесс ошибся.

Когда повозка дернулась и резко остановилась, а отряд выбрался наружу, Джесс понял, что они прибыли в самый дальний западный конец военного городка – в закрытую территорию на краю поля, куда стажерам заходить вообще запрещалось. Джесс снова занервничал, когда их отряд выстроился за Глен, вытянувшейся по струнке. «Что-то не так», – снова подумал Джесс. Территория здесь была окружена высоченной каменной стеной с одними лишь воротами, через которые можно выбраться.

Повозка за их спинами выпустила новое облако пара, когда двигатель заработал, и быстро умчалась прочь, окатив отряд песком, поднятым с пыльной дороги. Джесс моргнул, пытаясь избавиться от попавших в глаза песчинок, а в это время крепкого телосложения военный в униформе с двумя глазами Гора на погонах – центурион^[3] по званию – оглядел их мрачным и сердитым взглядом.

– Что ж, – произнес он. – Снаряжение справа от вас. Собирайтесь. У вас шестьдесят секунд.

Джесс поспешил вместе с остальными к обмундированию, наваленному в стороне, которое состояло из подвижного бронированного плаща с эмблемой Библиотеки на спине и тяжелого черного автомата. Никаких дополнительных патронов. Джесс был отлично знаком с оружием, ведь впервые ему выдали пистолет еще в Оксфорде, когда он был лишь студентом. Однако даже после всех тренировок, которые Джесс пережил за последние несколько месяцев в качестве своего нового статуса солдата, оружие казалось чем-то противоестественным в его руках, чем-то незнакомым и опасным.

И при виде оружия в голове Джесса тут же оживали плохие воспоминания.

– Боевые? – спросил кто-то позади него, пока Джесс проверял свое оружие.

– Патроны, которые предназначены для оглушения цели и стреляют вполсилы, – ответил центурион. Его акцент, как решил Джесс, напоминает южноафриканский и отлично сочетается с его темным оттенком кожи. – Однако такие патроны все равно опасны, так что цельтесь хорошенько и постарайтесь не поубивать друг друга.

Джесс встряхнул головой; они вовсе не были новичками. Они являлись натренированным, дисциплинированным отрядом и давно научились работать слаженно. Джесс мог предсказать, как поведет себя кто-то из отряда, лишь взглянув на язык его тела боковым зрением. Никто из них ни разу не промахивался со времен первой недели тренировок, проведенной вместе. Ну, если не считать того инцидента с Тариком, однако тогда тот действовал, выполняя приказ, никаких случайностей.

Патроны, которые стреляют вполсилы, не являлись нормой. Такие все равно могут нанести реальные увечья, если попасть в нужное место на теле, не прикрытое броней, и способны даже сломать кости или повредить внутренние органы. «С чего бы нам использовать их сегодня?» – задумался Джесс. Еще один вопрос, который казался совсем неуместным в сложившейся ситуации. Задание, которое им дали сегодня, было слишком простым, место являлось слишком удаленным, да и обмундирование выглядело очень серьезным. Все казалось слишком странным, и несмотря на то, что лицо Глен выглядело, как безэмоциональная маска, Джесс прекрасно видел, с каким напряжением она двигается. Глен знала что-то, о чем никому из них не рассказала. Джессу очень хотелось подойти и спросить, однако он прекрасно понимал, что это будет опрометчивым решением. Если он заговорит с ней здесь, на глазах у всего отряда, она его отчитает.

Поэтому Джесс молча проверил патроны в своем автомате, убедился в том, что все готово, и, как только остальные тоже собрались, они двинулись в сторону ворот. Центурион со скрипом их распахнул, и облачко песка ударило горячей волной. «Это ненастоящая улица, – сказал себе Джесс. – Просто декорации, и несколько актеров в качестве прохожих, чтобы придать происходящему реалистичный вид. Никакой опасности». Однако Джесс никогда прежде не бывал на подобной тренировке. Он понятия не имел, на что все это будет похоже, и ему хотелось верить, что сегодняшнее испытание станет для них последним.

– У вас тридцать минут, чтобы выполнить задание, – произнес центурион. – Эти ворота являются вашим единственным выходом, так что запомните их расположение хорошенько. Держите ухо востро. И удачи.

«Он выглядит вполне себе дружелюбным человеком», – подумал Джесс. Более того, центурион выглядел как человек, который знает свое дело. Однако еще один его сослуживец, тихий и молчаливый, стоял неподалеку в тени. «Командир запасного отряда», – решил Джесс, а затем задумался, сколько еще солдат готовы задействовать в случае, если что-то пройдет не по плану. «Не так уж много», – пришел к выводу Джесс.

Однако эта мысль опять никак не вписывалась в общую картину происходящего.

У Джесса не оказалось времени все обдумать и сложить детали пазла воедино, потому что его отряд двинулся в сторону опасной территории.

– Что ж, все достаточно просто, – произнесла Глен, когда ворота со крипом захлопнулись за их спинами. – Мне нужно, чтобы вы все сделали идеально. Смотрите в оба. Будьте готовы к тому, что здесь нет безопасных участков. Все ясно?

Джесс всегда был готов к тому, что мир вокруг непредсказуем и опасен, каким бы он ни казался на первый взгляд, потому что… ну, потому что мир и правда был всегда опасен вокруг Джесса. Он отлично это знал, понимал с тех самых пор, когда стал достаточно взрослым для того, чтобы его начали отправлять в качестве гонца через весь Лондон с контрабандными книгами, привязанными ремнями к его груди. С чего бы Глен напоминать им об опасности теперь? Каждый из их отряда всегда вел себя осторожно. И когда наставники снимали с них баллы, это всегда происходило из-за незначительных проступков – внешний вид формы, скорость выполнения упражнения, – но никогда их не наказывали за неосторожность. Должно быть, Глен нервничает так же сильно, как и сам Джесс.

«Если бы я был еще бо́льшим параноиком, я бы не смог жить», – подумал Джесс. Эта забавная мысль оставила странный, горьковатый привкус у него на языке, словно ему в рот положили что-то металлическое, и Джесс сглотнул, а затем отправился следом за Глен на пустынную, извилистую улочку.

Тренировочный городок на деле оказался совсем не таким, каким ожидал его увидеть Джесс. Улицы не выглядели как часть Александрии – где они были широкими и чистыми, а также красиво спроектированными, – а напоминали скорее об Англии. С обветшалыми, тесно стоящими зданиями. Переулки утопали в тени, а на дорогах валялись разные обломки и мусор. Окна магазинчиков были грязными, и когда Джесс заглянул внутрь одного из зданий, то всюду увидел лишь разбросанные, дешевые вещи. Тощая, как скелет, собака, с выступающими под шкурой ребрами, стояла, точно автоматизированное существо, в тени одного из переулков, и Джесса захлестнуло жалостью к бедному животному. Собака вообще должна была находиться здесь? Если бы Джесс не выполнял сейчас важного задания, он бы наверняка остановился, чтобы раздобыть и кинуть собаке кусочек хлеба, однако, как только Джесс об этом подумал, пес тут же вздрогнул, развернулся и тихо скрылся в темном переулке.

И Джесс не видел ни одного актера, играющего роль прохожего, поблизости. Он вообще не видел никого.

Глен уверенно и методично проверяла каждый угол и каждую дверь, пока Джесс и юная девушка справа от него, Хельва, сторожили у затемненного окна, выходящего на улицу. Никому не нужно было говорить, что делать; каждый в отряде прекрасно понимал свою роль в данном деле. Спокойно и бесшумно они прошли вдоль улицы, и на другом ее конце Джесс увидел одинокую фигуру, стоящую на углу. На мужчине была песочного цвета мантия, какие носят сотрудники Великой библиотеки и которая развевалась на порывистом ветру, под мантией же виднелся простой и практичный черный наряд. Его черные с сединой волосы до плеч растрепались, и еще до того, как отряд подошел достаточно близко, Джесс понял, кто их поджидает.

Профессор Кристофер Вульф.

Джесс заметил, как резко напряглась Глен, когда тоже узнала профессора; он понял, что никто не предупредил ее о том, что им предстоит сопровождать профессора, и уж точно никто не сказал ей, что этим профессором будет именно Вульф. Он вообще должен был находиться где-нибудь подальше отсюда. В конце концов, многие вышестоящие по карьерной лестнице сотрудники Великой библиотеки желали избавиться от Вульфа, а некоторые так и вообще предпочли бы его видеть мертвым. Факт того, что Вульф вот так вот беззаботно вышел на публику, да еще и ради какого-то тренировочного задания… Это совсем не укладывалось у Джесса в голове и казалось абсолютно неправильным.

Трое из сокурсников Джесса, как он отлично помнил, погибли именно потому, что Библиотека жаждала избавиться от Кристофера Вульфа. Вспоминать о тех днях Джессу не хотелось. Однако, быть может, даже у Вульфа сегодня не было выбора. Коллеги Вульфа, капитана Санти, сегодня на площади на всеобщем сборе видно не было. Где же он тогда? Если кто-то угрожал жизни Санти, Вульф вполне мог согласиться на многое. Он уже делал подобное раньше.

Если профессор Вульф и находился сегодня здесь по принуждению, он никак не выдавал своей тревоги. Он излучал не что иное, как непоколебимую силу, впрочем, как и всегда, что лишь подтвердил его снисходительный взгляд, когда он взглянул на отряд. Даже на Глен и Джесса профессор Вульф посмотрел равнодушно.

– Вы двигаетесь так, словно прогуливаетесь по бульвару, – произнес профессор Вульф, обращаясь к Глен, которая кивнула ему, точно это была формальная встреча. – Я полагал, вы должны стать солдатами элитного войска Великой библиотеки. Вас что, обучают переводить старушек через дорогу?

– Лучше уж переборщить с осторожностью, чем умереть, сэр, – сказала Глен. – Вы ведь отлично это знаете.

– Знаю? – Выражение лица профессора, как решил Джесс, сегодня еще более серьезное и угрюмое, чем обычно, а под глазами у него темные круги, которых не было раньше. Вульф выглядел исхудавшим и настороженным. – Что ж. Тогда постарайтесь, чтобы я сегодня выжил, и давайте поскорее завершим ваше задание, отряд трупов.

Джесс бросил взгляд направо и увидел, как Хельва вздрагивает после последних слов Вульфа. Она не разделяла чувства юмора профессора, которое очень часто было почти что слишком жестоким; новобранцев бывалые солдаты нередко называли отрядами самоубийц, однако никто никогда не говорил что-то подобного прямо в лицо. Вероятно, профессор Вульф вел себя так прямолинейно потому, что хотел, чтобы они не расслаблялись и были начеку.

– Никакая опасность вам сегодня не угрожает, профессор. Держитесь за мной и между Брайтвеллом и Свенсдоттер. – Если шутка Вульфа и застала Глен врасплох, то она ничем не выдала своих эмоций. «Она многому научилась за проведенное здесь время», – подумал Джесс. Он, кажется, даже заметил искру усмешки, блеснувшую в ее глазах, однако эта искра моментально исчезла, когда Глен повернулась, чтобы осмотреть улицу. Вульф же встал между Джессом и Хельвой. Джесс бросил короткий взгляд на профессора и пришел к выводу, что мало того, что у Вульфа не было никакого оружия, так на нем еще и не было никакой брони под шелковой мантией. Если в него попадет хотя бы одна пуля, он рискует получить серьезные, а может, и смертельные травмы и ранения. Почему ему не выдали такое же обмундирование, как всем членам их отряда?

«Все это неправильно», – снова подумал Джесс, однако он не мог сейчас начать задавать Вульфу вопросы, только не те, которые на самом деле хотел задать. «Кто приказал вам сюда прийти?» и «Был ли у вас выбор?». Потому что, будучи солдатом, Джесс не имел права требовать подобную информацию. У него было задание. Ему нужно лишь выполнить это задание идеально. У него нет права на ошибку.

Глен провела всех вдоль улицы спокойным и уверенным шагом, осмотрительно проверяя каждую дверь и каждый магазин. Джесс с Хельвой следили за верхними этажами и крышами, и пока что, не считая исхудавшей, изголодавшейся собаки, все выглядело пустым. Все вообще было неподвижно за исключением их одежды, развевающейся на ветру, и пыли, вьющейся вдоль брусчатки на дороге. Квартал выглядел пустынным и мертвым.

Джесс вздрогнул от неожиданности, когда Вульф произнес:

– Дом справа от нас, третий от переулка. Там мы и найдем свою награду. Чем быстрее мы со всем этим расправимся, тем лучше, полагаю. – Джесс с трудом удержался от того, чтобы повернуть голову и посмотреть, куда именно указывает профессор Вульф, однако сумел с собой совладать и продолжил смотреть прямо, пока остальные начали пялиться. – Вероятнее всего, вам попытаются дать отпор, когда вы начнете конфисковывать книги. – Голос Вульфа звучал так сухо, казалось, он испарится на ветру. Разумеется, им попытаются дать отпор. Владеть подлинными книгами строго-настрого запрещено. И тем не менее вопреки всем запретам их покупали, прятали, продавали и перевозили контрабандой. Люди редко отдают подобные ценности, просто пожав плечами.

Эта обязанность в качестве солдата элитного войска была одной из самых нелюбимых у Джесса: отбирать книги из рук людей, кто эти книги поистине любил – если, конечно, люди не были извращенными пожирателями чернил, которые находили наслаждение в том, чтобы уничтожать редкие и оригинальные произведения. В таком случае Джесс был бы только рад заковать их в кандалы и кинуть в камеру библиотечной тюрьмы. Конфискация книг была одной из тех процедур, во время которой Джесс в принципе чувствовал себя неуютно, особенно когда это касалось радикальных мер, на которые Библиотека готова была пойти, чтобы удостовериться, что все знания и вся информация проходят именно через них. Подобные жестокие меры вовсе не являлись признаком уверенности в себе. Не являлись признаком чистоты сердца и искренности намерений.

Вульф шагал молча, и Джесс задумался, не сказали ли ему больше, чем им. Учитывая, что в последнее время Библиотека не особо доверяла профессору, возможно, ему предоставили не больше информации, чем солдатам. Джесс привык думать о профессоре как о человеке, который владеет многими тайнами, однако, несмотря на всю свою видимую уверенность и способность выглядеть всезнающим, Вульф находился сейчас в таком же непростом положении, как и Джесс, а может, и не только сейчас. Осознавая то, что Вульф был простым смертным, как и все они, Джесс снова подумал о том, в какой опасной ситуации они теперь оказались.

Они прошли вдоль улицы, и Глен ускорила шаг, вероятно, сама того не замечая; ей не сообщили о том, что отряду предстоит охранять профессора Вульфа, Джесс заметил это по напряженным плечам. И Глен совсем не радовало то, что улицы вокруг них выглядели подозрительно пустынными, как не радовало и Джесса.

Когда на них напали, то нападение произошло резко и быстро, а снаряды полетели сверху. Джесс чуть было не упустил момента, когда все это началось; нападающие очень хитро расположились, воспользовавшись утренним ослепляющим солнцем, и Джесс заметил лишь какое-то подозрительное движение, которое можно было бы принять за пролетевших мимо птиц, однако глубоко в душе Джесс отлично знал, что это не птицы. За секунду до того, как Джесс закричал: «Слева от нас!» – он услышал, как Хельва кричит: «Справа от нас!» – и в тот же момент на них обрушился первый снаряд. Джесс и Хельва одновременно начали стрелять в тени на вершине крыши, и рев выпускаемых пуль заглушил все остальные крики.

Кто-то схватил Джесса сзади за униформу и дернул так сильно, что он чуть не рухнул, лишь чудом удержавшись на ногах, сделав три шага назад. В цель Джесс не попал, однако эти три шага спасли ему жизнь. Оказавшись в новом положении, Джесс увидел, как в них летят стеклянные бутылки, в которых на солнце поблескивает зеленая жидкость.

Бутылки разбивались о землю, и, пока все разбегались в разные стороны, Глен закрыла своим телом Вульфа и утянула его в сторону ближайшей двери, в то же время стреляя вверх. Вдруг Джесс ощутил внезапное и странное дуновение сзади на своей вспотевшей шее, а затем густая субстанция, известная под названием «греческий огонь», который содержался в разбитых бутылках, взорвался, вспыхнув с шипением и ревом. Волна жара окатила Джесса, и на миг он испугался, что пламя перекинулось на него, однако когда повернулся, чтобы посмотреть, то увидел огромный столб огня, поднимающийся в небо.

«Это вовсе не тренировочное задание. Все это происходит вовсе не вполсилы». Миллион вопросов разом промчались в голове Джесса, однако думать об этом сейчас было бессмысленно. Очевидно, что капитан Санти обо всем этом не знал, потому что ни за что бы на подобное не согласился. И профессор Вульф бы не согласился, если бы у него действительно был выбор.

Все это уже не имеет сейчас значения. Противники, расположившиеся на крыше, помимо греческого огня также имели и другое оружие. Похоже, первая волна снарядов все же никого не ранила, и отряд Джесса притаился на безопасных участках, какие представляли дверные проемы, а пули – которые тоже ударяли вовсе не вполсилы – оставляли дырки в кирпичах вокруг них. Глен разбила стекла грязной витрины магазина рядом и приказала Хельве пойти внутрь и осмотреть помещения, пока Глен прикрывает Вульфа, присевшего в углу, чтобы стать незаметным. Профессор, как и всегда, выглядел сосредоточенным. Напряженным. Готовым ко всему.

А еще безоружным и абсолютно беззащитным.

Джесс пытался унять дрожь. Несмотря на то что он должен быть напуган в сложившейся ситуации, дрожал он скорее от переполняющего его адреналина, от готовности сражаться с врагом. И он вдруг понял, что очень и очень злится. Злится, потому что его в очередной раз загнали в ситуацию, над которой он не имеет ни малейшего контроля, в которой никто и не думал заботиться о его жизни. Злится, потому что Глен, профессор Вульф и другие члены его отряда, к которым он так старался не привязываться, могут снова заплатить страшную цену и отдать свою жизнь.

Джесс увидел противника на крыше, прицелился и выстрелил, а затем увидел, как его пуля находит свою мишень. Кто-то упал, хотя против слепящего солнца это казалось лишь промелькнувшей тенью. «Отлично». Джесс снова прицелился, выстрелил, на этот раз промахнулся, но попал в следующую тень, которая промелькнула на крыше следом.

Джесс бросил беглый взгляд на Глен с Вульфом, просто чтобы удостовериться, что они по-прежнему целы и невредимы; Глен отлично держала себя в руках, выражение ее лица оставалось беспристрастным, а взгляд блестел, когда она целилась и стреляла. И каждый ее выстрел находил цель. Отблески зеленого греческого огня на ее коже делали ее похожей на автоматизированного механического воина… Если не считать, конечно, сдержанную и едва заметную довольную улыбку на губах.

Для Глен, кажется, это был ее звездный час.

Джесс сначала проигнорировал, когда Тарик сошел со своего поста рядом с ним, полагая, что его товарищ просто пытается найти получше позицию для стрельбы. Однако Джесс все равно проследил за Тариком скорее инстинктивно, все еще хорошо припоминая, как тот выстрелил Джессу в спину на тренировке. Тарик вовсе не следит за движениями нападающих, вдруг осознал Джесс в следующее мгновение. Товарищ смотрел прямо на Глен и Вульфа и направлялся туда, откуда он мог бы выстрелить прямо в незащищенное тело профессора и где Глен не могла бы ему помешать.

Джесс не поверил своим глазам, во всяком случае, не сразу. Он видел и понимал, что происходит, однако осознал увиденное лишь секундой позже, когда Тарик вскинул свой автомат. Профессор Вульф, будучи без брони или какой-либо защиты, не отделается простым синяком, как отделался на тренировке Джесс – да и сегодня они были вовсе не на очередном занятии по стрельбе. Патроны, которые бьют вполсилы, все равно могут сильно покалечить и даже убить… Если у Тарика в оружии вообще были патроны, которые стреляют лишь вполсилы. Каким-то образом Джесс осознал, что патроны у товарища боевые.

«Тарику приказали убить Вульфа».

Джесс почувствовал это в глубине души, уверенность была настолько сильной, что он даже не задумался, откуда та взялась. Тарик, которому и раньше отдавали приказы стрелять по своим же товарищам, может даже не подозревать о том, что он поступает неправильно. Он может быть абсолютно невиновным.

И все равно он послужит оружием убийства профессора.

Джесс понял, что ему не хватит времени, чтобы добраться до Тарика и предупредить его или же остановить стрельбу. Правильного выхода из данной ситуации не было.