Рейчел Гиллиг
Одно темное окно
Когда края библиотеки потускнели, я выпалила:
– У него были желтые глаза.
Цокнув языком, Кошмар улыбнулся. Он сидел, взгромоздившись на стол дяди, и смотрел на меня теми же золотисто-желтыми глазами.
– Хочешь послушать историю? – прошептал он.
Его слова отозвались эхом, сон уже начал рассеиваться. Я кивнула, и библиотека вокруг меня погрузилась во тьму.
Остался только шелковистый и безграничный голос Кошмара.
– Жила-была дева, – пробормотал он, – умна и добра. Скрывалась в тенях лесной чащи она. И жил-был король, посох в нем пастуха выдавал. Правил он древней магией и старую книгу написал. Двое были вместе, двое единым целым стали.
– Дева, король… и монстр, в чьем облике они предстали.
Глава четвертая
Король Роуэн жил в Стоуне, в замке сразу за городом, окруженном голыми холмами, пригодными для земледелия. Если холмы и были красивы, я об этом не ведала. Я не могла их видеть. Никто не мог.
Туман был слишком густым.
Словно сотканный из овечьей шерсти, волшебный и пахнущий солью, он покрывал весь Бландер серым одеялом. Сильнее всего он стоял в лесу. Каждый год туман разрастался, отгораживая королевство от внешнего мира, проникая на наши поля и фермы. Если колода Карт Провидения не будет собрана при моей жизни, то и сам город – даже дороги и здания – непременно угодит в его сети.
И Дух Леса сможет свободно странствовать.
Но семьи Бландера давно научились держаться подальше от тумана. Они толпами шли по дороге через большие железные ворота, ступая на королевские земли, подстегиваемые обещанным праздником Равноденствия – возможностью пообедать за королевским столом. Некоторые прибыли в каретах, но большинство по традиции шли пешком. Я держала руку Айони, а другой рукой придерживала застежку плаща.
Рядом со мной кузина без устали взволнованно болтала.
– Как думаешь, чем король Роуэн отблагодарит отца за Карту Кошмара? Даст больше карт? Золото? Землю? Почетное место при дворе?
Король-пастух создал семьдесят восемь Карт Провидения в порядке убывания. Существовало двенадцать Черных Лошадей, которыми владела только элитная гвардия короля – дестриэры. Одиннадцать Золотых Яиц. Десять Пророков. Девять Белых Орлов. Восемь Дев. Семь Чаш. Шесть Колодцев. Пять Железных Ворот. Четыре Косы. Три Зеркала. Два Кошмара.
И одна Карта Двух Ольх.
Будучи одной из двух существующих экземпляров, Карта Кошмара являлась чрезвычайно редкой. И тем не менее, несмотря на то, что короли Бландера искали ее десятилетиями, дядя решил хранить карту в тайне в течение одиннадцати лет.
Я оглянулась на него через плечо. Дядя шел в ногу с сыновьями. Он выглядел веселым и о чем-то говорил с мальчиками. Его борода была подстрижена, а шелковый воротничок выглядел лучше, чем те, которые он носил обычно.
– Подозреваю, что у твоего отца было достаточно времени, чтобы решить, что потребовать у короля в обмен на Карту Кошмара, – мрачно заметила я.
Голос пронесся в сознании, как свистящий в окне ветер:
«Боярышник мало семян отдал. С сухих ветвей все листья растерял. Воров и торговцев ты берегись. Чтоб забрать свое, отнимут твою жизнь».
Айони заправила светлые волосы за ухо.
– Отец попросил меня присутствовать, когда он будет вручать Карту Кошмара королю.
Мое внимание вернулось к ней.
– Что? Зачем?
Айони скривила губы, как она всегда делала, когда не могла решить, что сказать.
– Он хочет представить меня принцу Хауту.
Я фыркнула.
– Звучит как наказание, а не награда.
Айони всегда была щедра на смех – одна из многих вещей, которые я в ней любила. Кузина заставляла меня чувствовать себя намного смешнее, чем я была на самом деле. Но в этот раз она не засмеялась. Ее брови сошлись к переносице, а карие глаза отрешенно устремились вдаль.
Слишком медленно, но я начинала понимать.
– Подожди, дядя отдает Карту Кошмара… чтобы ты могла познакомиться с принцем?
Айони пожала плечами, пнув камешек перед собой.
– Разве это так ужасно?
Я моргнула.
– А как же иначе? – понизив голос, я оглянулась через плечо, памятуя о том, к чьему замку подхожу. – Этот мужчина – мерзавец. Оба принца такие.
– Откуда тебе знать? – возразила Айони. – Ты когда-нибудь встречала их?
– Они дестриэры, – парировала я в ответ, более пылко, чем мне хотелось. – И обучены быть жестокими, мерзкими людьми.
– Не все такие. Твой отец и сам не так давно был капитаном дестриэров.
Мышцы моей челюсти дернулись.
– Кроме того, – продолжала Айони, – возможно, Хаут будет совсем не таким королем Роуэном, как его предшественники.
Кошмар зарычал при слове «Роуэн», когтями оцарапав мне разум. Я шикнула на него.
– Как ты себе это представляешь? – спросила я.
– Он такой притягательный… способный. Истинный лидер. Возможно, при нем дестриэры станут символом защиты, а не угнетения. Быть может, он будет королем, который не причиняет вреда тем, кто заразился, а позволяет им исцелиться. Станет королем благодати, а не страха. Лучшим королем из рода Роуэнов.
Я стиснула зубы. Когда заговорила, мой голос звучал отнюдь не нежно:
– Подобной версии Хаута Роуэна не существует, Айони. Ты придумала его в своем воображении.
Рука кузины выскользнула из моей хватки.
– Если бы все были такими недоверчивыми, как ты, Бесс, Бландер бы никогда не изменился.
Мой смех прозвучал без эмоций.
– Уж лучше быть недоверчивым, чем питающим пустые иллюзии.
На щеках Айони появился румянец, а в карих глазах заискрил редко появляющийся гнев.
– Надежда не делает меня той, кто питает пустые иллюзии, Элспет, – сказала она.
Я открыла рот, чтобы ответить что-нибудь еще, но Айони ушла вперед, оставив меня одну, пока ее слова жалили меня, точно осы. Остаток пути я шла в одиночестве, уже желая, чтобы пребывание в замке короля поскорее закончилось.
Мы пересекли разводной мост как раз в тот момент, когда небо потемнело. Олдрич и Лин бросали камни в ров и кричали от восторга, пока тетя не схватила их за уши и не повела в замок вместе с остальными.
Я избегала Айони, передвигаясь на усталых ногах, чтобы встретить отца и сводных сестер в скоплении других семей Бландера. Большинство лиц мне не доводилось видеть уже много лет, но я узнавала их по знакам отличия в виде деревьев, нашитых на туники и платья. Спиндл, Хоторн, Джунипер, Бич, Горш, Эш и так далее. Такова история нашего королевства – древняя дань уважения Духу Леса – брать фамилии в честь деревьев[2].
Ная и Димия, на голубых шелковых платьях которых вышит бересклет, стояли возле очага и махали мне рукой. Рядом с ними я заметила Нериум. Когда она увидела меня, ее глаза округлились, а белки покраснели по краям.
Тетя оказалась права. Приятно наблюдать за реакцией мачехи.
Когда подошел отец, я напряглась. Он шествовал, словно крепкий дуб, на голову выше всех мужчин вокруг нас. На нем туника красного цвета, оттенка бересклета. Он взглянул на меня голубыми глазами, его эмоции были настолько сдержанными, что их могло и вовсе не существовать.
– Сомневался, что ты придешь.
Я потянулась к своему амулету – вороньей лапке в кармане – и рассеянно погладила его, поддавшись тревожной привычке, которую едва осознавала.
– Я уже три года не была в Стоуне, – сказала я, поднимая взгляд к сводчатому потолку замка. – Здесь холоднее, чем я помню.
Отец замер. Его взгляд опустился на мое лицо, а через мгновение скользнул в сторону.
– Ты хорошо выглядишь.
Я ничего не ответила, наблюдая за его глазами, ожидая, что он вновь посмотрит на меня – зная, что этого не произойдет. Отец провел ладонью по подбородку, мозолями царапая жесткие волоски нестриженой бороды.
– В этот раз будет не так весело, как в прошлые Равноденствия, – заявил он. – Урожай выдался не очень хорошим.
Я кивнула.
– Туман кажется гуще с каждым днем.
Отец взглянул поверх меня на смешавшуюся толпу.
– Королю не терпится заполучить две последние карты. И он готов хорошо за них заплатить.
Я вздрогнула, вспомнив разговор с Айони.
Кошмар пробрался в мой разум
«Отчаянные времена», – сказал он.
«Ни одна карта не стоит официального знакомства с Хаутом Роуэном».
«Сказала девушка, которая разговаривает с монстром в своей голове. Не совсем подходишь на роль принцессы, не так ли, моя дорогая?»
Я проигнорировала его.
– Скажу лакею, чтобы он отнес твой дорожный сундук в комнаты семьи Спиндл. У тебя будет своя, рядом с нами. – Он сделал паузу. – Если только не захочешь остаться с Хоторнами.
Возможно, я бы так и сделала, если бы мы с Айони не повздорили всего час назад. К тому же место ночлега едва ли имело значение. Празднование Равноденствия не связано со сном.
– Благодарю, – кивнула я.
Отец поймал чей-то взгляд в толпе и поспешно положил руку мне на плечо.
– Я рад видеть тебя, Элспет.
Мгновение спустя он ушел, пробираясь сквозь толпу к большой лестнице. Я смотрела ему вслед, бросив последний взгляд на дверь, прежде чем стражники закрыли ее – последние остатки серого дневного света исчезли за зловещими ночными облаками.
По дороге в большой зал я взглянула на свое отражение в затемненном окне. Я выглядела бледной, мои низкие скулы чересчур остры, темные глаза слишком бездонны – бесконечно. Глядя на девушку в отражении, я скривилась и вздохнула, решив вести непринужденные беседы и пораньше лечь спать.
До большого зала оставалось не более трех шагов, когда я поняла, что лучше было бы спрятаться в своей комнате на неопределенное время. Аликс Лобернум, облаченный в яркие желтые цвета своей семьи, задержался возле входа в большой зал. Его каштановые волосы безукоризненно зачесаны набок, за исключением нескольких непослушных прядей на макушке, сформировавших неукротимый чуб. Когда его пепельно-карие глаза встретились с моими, Аликс улыбнулся так широко, что я могла разглядеть каждый зуб.
– Проклятье, – пробормотала я.
Кошмар застонал.
– Элспет, – сказал Лобернум, спеша ко мне. – Мне показалось, что я видел тебя раньше, но боялся, что ты мне привиделась из-за слишком сильного желания.
К счастью, замок семьи Лобернум находился по другую сторону Бландера от пристанища Хоторнов. Шансы встретить Аликса, даже в городе, ничтожны. Возможно, именно поэтому я уединилась с ним в тихом уголке королевских садов, когда мне было семнадцать, – в надежде, что больше нам никогда не придется столкнуться лицом к лицу.
Но только если я буду избегать Равноденствия.
Я уклонилась от объятий, протянув вместо этого руку.
– Здравствуй, Аликс.
Он скользнул по мне взглядом. Когда его губы коснулись моей руки, я отстранилась, чувствуя, как нутро сжимается от чувства вины, неловкости и малейшего намека на отвращение. Я шагнула мимо Аликса в большой зал.
– Нам следует войти.
Легкой походкой он нагнал меня.
– Сочту за огромную честь, если вы сядете рядом со мной, мисс Спиндл.
– Я должна сидеть рядом с отцом, – ответила я, не глядя на Аликса.
– Следует ли мне попросить его разрешения, чтобы вы сели со мной?
Кошмар тихо выругался.
«Святые деревья, как я его ненавижу».
«Он чуткий. – Чувство вины ужалило меня, словно оса. – И я ужасно с ним обошлась».
«Не вижу в этом никакой проблемы».
Большой гулкий зал полнился яркими красками. На длинных столах стояли сверкающие серебряные блюда и бесконечная череда свечей. За королевским столом, за пределами света, я насчитала восемь дестриэров, каждый из которых носил в кармане Карту Черной Лошади.
Мне потребовалась вся моя одиннадцатилетняя практика, чтобы сохранять спокойное выражение лица. Ладони стали горячими от пота. Нериум прошла мимо меня в толпе. Я последовала за ней, отдаляясь от Аликса, вокруг меня засияли цвета – огоньки Карт Провидения, спрятанных в карманы и сумки. Желтый – Золотое Яйцо. Бирюзовый – Чаша. Пронзительно-белый – Белый Орел. Серый – Пророк. Красный – Коса. Черный – Черная Лошадь.
Кошмар зашевелился, скользнув в мое сознание.
«Цвет не причинит тебе вреда, – пробормотал он. – С другой стороны, дестриэры и этот невыносимый мальчишка…»
Я помчалась к ближайшему свободному месту.
– В другой раз, – бросила я быстрый взгляд на Аликса через плечо.
Разочарование потушило его улыбку. Он отвесил мне короткий поклон, а затем исчез за длинным столом.
Стиснув зубы, я потерла ладонями глаза. И даже не заметила, что остальные вокруг меня встали, дабы поднять тост за короля, пока чья-то рука не взяла меня под локоть и не подняла на ноги.
– За Равноденствие! – закричала толпа, звон хрусталя эхом разносился по залу.
Я подняла свой кубок и встретила тост мальчика рядом со мной – того самого, который поднял меня на ноги. У него на носу под странными серыми глазами виднелась игривая россыпь веснушек.
– Благодарю, – сказала я.
Он налил себе еще вина, затем наполнил мой кубок.
– Вы хорошо себя чувствуете, мисс?
Я сделала глубокий глоток. Когда подняла голову, мальчик смотрел на меня.
– Лучше не бывает, – слетел с моих губ ответ.
Он поддержал меня крепким глотком вина. Незнакомец улыбнулся, я поймала себя на том, что мне хочется улыбнуться в ответ, – живой блеск его необычных глаз заразителен.
– Я вас не знаю, – кротко призналась я.
Он выше меня, но, несомненно, моложе. Называя свое имя, мальчик ссутулился и наклонился ближе, будто это секрет.
– Я Эмори, – произнес он. – Эмори Ю.
Я поперхнулась вином, застрявшим в горле. Сводные сестры смотрели на меня через стол с зеркальным выражением любопытства. Они, как и я, несомненно, задавались вопросом, как мне удалось оказаться рядом с младшим племянником короля.
– Меня зовут Элспет, – сказала я сквозь сжатые губы.
Эмори сделал еще один глоток вина.
– Из какой вы семьи?
– Спиндл.
– Элспет Спиндл, – повторил он, его взгляд скользнул по столу, затем вернулся ко мне. – Элспет Спиндл. Довольно трудно произносить.
Слуги принесли первое блюдо – летний суп, и в зале воцарилось затишье: влиятельные семьи Бландера жаждали вкусить яства со стола короля. Но у меня пропал аппетит. Я уставилась на блюдо и не притронулась к нему, вино начало неприятно бурлить в желудке.
– Согласен, – сказал Эмори Ю, отодвигая свою чашу и делая еще один глубокий глоток из кубка. – Зачем тратить прекрасное пространство желудка на суп?
Кто-то рядом с Эмори толкнул его локтем, и мальчик отвернулся, вбирая слова, произнесенные низким, отрывистым тоном. Я разглядела пучок рыжеватых волос, освещенных кроваво-красным светом Карты Косы.
Мне не требовалось приглядываться, чтобы понять, кто это. В Бландере всего четыре Карты Косы, и принадлежали они исключительно семье Роуэн. Принц Ринэлм Роуэн, второй наследник трона, сидел по другую сторону от Эмори и шептал на ухо своему кузену что-то, чего я не могла расслышать.
Эмори отвернулся от принца и осушил кубок, скривив губы в однобокой ухмылке.
– Мои извинения, – сказал он. – Обычно я более приятный собеседник. Равноденствие оказывает на меня… странный эффект. Вы рассказывали мне о себе.
Правда? Я больше не могла сосредоточиться. Вино бурлило в пустом желудке. Голова кружилась, я чувствовала усталость, алкоголь путал мои мысли. Меня захлестнула волна тошноты, отчего-то усугубляясь шумом в большом зале. Желание выбежать из комнаты стало настолько сильным, что я вцепилась в стул.
Я заставила себя моргнуть, почти забыв о мальчике рядом со мной.
– Простите, – произнесла я. – Сегодня вечером я сама не своя.
– Вам нездоровится?
– Нет. Мне просто нужно… просто нужно немного воздуха.
Стул Эмори заскрипел о каменный пол. Когда племянник короля предложил свою руку, я отпрянула.
– В этом нет необходимости.
Эмори вновь улыбнулся, его губы и зубы окрасились в пурпурный цвет.
– Полегче, Спиндл. Даже я вижу, что вам не хочется здесь находиться.
Он потянулся к моей руке. На этот раз я позволила ему помочь мне медленно и нерешительно подняться.
Мы с Эмори плыли против течения слуг, несущих на серебряных подносах следующее блюдо. Я последовала за ним из большого зала до самой парадной лестницы. Вокруг нас никого не было – ни Карт Провидения, ни дестриэров. Я ухватилась за перила у подножия лестницы и сделала очень глубокий вдох, пока тело медленно расслаблялось.
Я не заметила, что Эмори украл графин с вином, пока он не передал его мне.
– Хотите еще? – спросил он.
Я отмахнулась. Племянник короля сделал глубокий глоток. Вино стекало по его подбородку на зеленый бархат тонко расшитого воротника. Эмори вытер рот рукавом и улыбнулся мне, но его взгляд не выражал эмоций.
– Вы выглядите ужасно бледной, – заметил он, снова протягивая мне графин.
Когда я отмахнулась во второй раз, моя ладонь коснулась его руки.
– Благодарю за помощь, – сказала я. – Остаток пути я могу пройти самостоятельно.
Некоторое время Эмори молчал, его взгляд упал на то место, где мои пальцы коснулись тыльной стороны его ладони. Когда он заговорил, его голос звучал отрывисто.
– Я отведу вас, куда потребуется. Знаю этот замок лучше крыс.
Я начала подниматься по лестнице.
– Мне по силам найти дорогу.
Он поймал меня на полпути вверх, стремительно, словно змея, сокращая расстояние между нами. От его дыхания разило вином.
– Спиндл, – сказал Эмори, и слово проскользнуло сквозь его зубы как шипение. Он потянулся ко мне, сомкнув руку вокруг моей кисти.
Я попятилась, пока не уперлась спиной в перила. Внизу виднелся большой зал. Я оглянулась через плечо, паника желчью подступала к горлу. Если упаду, если племянник короля столкнет меня через перила, умру ли я от падения?
«Не умрешь, – сказал Кошмар. – Только покалечишься. Сломаешь что-нибудь».
«Что он делает?» – завопила я.
Я вглядывалась в лицо Эмори, пытаясь понять, как освободиться от этого странного, переменчивого мальчика. Когда я вздрогнула, он рассмеялся – отрывистые раскаты смеха, эхом отразившись от перил, устремились в комнату внизу. – Есть в тебе нечто странное, Спиндл.
Его хватка стала крепче. Он опустил вторую руку мне на запястье, липкой ладонью прижимаясь к обнаженной коже.
– Я вижу тебя, Элспет Спиндл. – Его голос звучал близко и в то же время далеко, словно под водой. – Вижу прекрасную деву с длинными черными волосами и угольными глазами. Вижу взгляд сощуренных желтых глаз, наполненных ненавистью. Вижу тьму и тень. – Эмори изогнул губы в жуткой улыбке. – И я вижу твои пальцы, длинные и бледные, покрытые кровью.
Я замерла, пойманная в ловушку страха и крепкой хватки мальчишки. Затем предприняла попытку стряхнуть его. Когда Эмори не отпустил, я подняла вторую руку, и с моих губ сорвалось шипение.
Я отвесила ему звонкую пощечину.
След от моей руки затемнил и без того покрасневшую щеку Эмори. Я попыталась оттолкнуть его – убежать, но он держал меня так крепко, что я вскрикнула от боли.
Но прежде чем успела обратиться во тьму за помощью Кошмара, на лестнице раздались шаги. Мгновение спустя Эмори выпустил мою руку, и кто-то в черном плаще с силой толкнул его вниз.
Пошатнувшись, я побежала вверх, но споткнулась о платье.
Когда взглянула на ступени, Эмори грудой лежал на нижней площадке. Над ним склонился высокий мужчина. Я не слышала слов, которыми они обменивались – голос Эмори срывался на неконтролируемые приступы смеха. Но низкого, ровного тона мужчины оказалось достаточно, чтобы успокоить мальчика.
Незнакомец поднял Эмори с пола и направил его в ту сторону, откуда мы пришли.
Мальчик зашагал, внезапно растеряв энергию, обратно в большой зал. Я потирала руку, глядя ему вслед, но Эмори не смотрел в мою сторону, будто вовсе забыл обо мне.
Когда ко мне подошел спасший меня мужчина, я уже стояла на ногах.
– Прошу прощения за моего брата, мисс, – сказал он, опуская взгляд. – Его поведение непростительно.
Я уставилась на высокого мужчину в темном плаще, и моя спина напряглась.
– Элм – мой кузен – сказал мне, что Эмори выпил. Я пришел убедиться, что все в порядке.
В ответ на мое молчание мужчина поднял взгляд, впервые посмотрев меня. У него были серые глаза, ярко выделявшиеся на фоне гладкой медной кожи, как и у его младшего брата. Он смотрел на меня, опустив длинный, внушительный нос, внимательно изучая мое лицо.
Мое дыхание сбилось, по спине пробежали мурашки. Несомненно красивый, он стоял, словно одна из статуй в саду своего дяди, – холодный и гладкий, точно камень. Мужчина не представился. Но ему и не требовалось. Я знала, кто он такой.
Рэйвин Ю. Старший племянник короля. Преемник моего отца – капитан дестриэров.
Я побледнела под его взглядом, но не отвела глаз, ища мужества, которого не чувствовала.
– Не видела вас в зале, – сорвалось с моих губ. – То есть… Я хотела сказать… – выдохнула я через нос. – Никогда не встречала вас раньше.
– Как и я, – ответил он. – Из какой вы семьи?
Кошмар ответил шипением. Я напряглась, меня выдавал вышитый на рукавах бересклет.
– Спиндл, – сказала я, делая шаг назад. – Мой отец…
– Я знаю, кто ваш отец, – прищурившись, произнес Рэйвин. – И также знаю, что в доме семьи Спиндл живут только две дочери Эрика. Почему вы не живете со своей семьей, мисс Спиндл?
Я заправила распущенные локоны за ухо.
– Не понимаю, какое это имеет к вам отношение.
Если моя дерзость и застала его врасплох, капитан дестриэров этого не показал. Тем не менее я побледнела от своей наглости, вспомнив, с кем именно разговариваю и насколько он опасен.
– Простите меня, – сказала я. – Просто я очень устала.
– Разумеется. – Рэйвин поднялся по ступенькам, его черный плащ пропах миром за стенами замка – кедром и гвоздикой, дымом и влажной шерстью. – Я провожу вас в вашу комнату.
Сняв со стены факел, он повел меня по длинному ряду коридоров. На стенах висело множество великолепных гобеленов короля Роуэна, дань уважения Картам Провидения, сотканным в насыщенных цветах. Я провела пальцами по серому гобелену Пророка, и знакомый образ старика, закутанного в длинный плащ с капюшоном, колыхнулся под моей рукой.
Пройдя еще три двери после гобелена, мы остановились, факел мерцал между нами.
– Комнаты сэра Спиндла, – объявил Рэйвин ровным голосом.
Я могла бы поблагодарить его за проявленную галантность. Но вино в желудке скисло, а инцидент на лестнице отнял все силы. Я возилась с защелкой, зацепившись рукавом за ручку.
– Вот, – произнес он, открывая дверь.
Я вздрогнула и шагнула в комнату, желая закрыть глаза и забыть весь этот день.
– Благодарю.
Капитан кивнул, свет фонаря отбрасывал ему на лицо резкие тени.
– Я не представился. Меня зовут Рэйвин Ю.
Даже звук его имени заставил мое нутро сжаться.
– Знаю.
Сохраняя невозмутимое выражение лица, Рэйвин не ответил ни улыбкой, ни поклоном. Он лишь бросил на меня последний взгляд и повернулся с факелом в темноту коридора, бросив напоследок:
– Спокойной ночи, мисс Спиндл.
Кровать заманила меня в ловушку в считаные мгновения. Я закрыла глаза и расслабилась, отбросив мысли о братьях Ю в темное блаженство сна.
И все же, даже когда меня охватила нега, я не могла не задаться вопросом, как Рэйвин Ю получил предупреждение о дурных манерах Эмори – и пришел, чтобы отогнать брата, несмотря на то, что в тот вечер его не было рядом с большим залом.