Равенна Ло
Восьмиконечная
Блик уличного фонаря светил мне в лицо, заставив проснуться. Я с трудом приподнялась на сиденье, все тело ныло, ноги затекли, а ступни горели. В некоторых местах через бинты выступили маленькие пятнышки крови. Мы стояли около моего дома, свет в окнах не горел. Может, Нейтон уже спит? Но я не вернулась домой после работы, он бы беспокоился, не лег бы спать, не отыскав меня. Хотя я так часто задерживалась на работе, что он уже привык. Но я всегда звонила ему, чтобы предупредить о своей задержке, а он позже встречал меня даже среди ночи вкусным ужином или бокалом вина.
Я повернулась к Валлесу. Он молча сидел, облокотившись на спинку сиденья, и смотрел перед собой, скрестив руки на груди. Маркус чуть склонил голову в мою сторону, будто хотел что-то сказать, но молчал.
– Давно мы здесь стоим?
– Около двадцати минут.
– Почему не разбудил меня? – спросила я, но Валлес не ответил. Только сейчас я заметила, что укрыта его пиджаком. Запах его парфюма с легкими древесными нотками расслаблял и успокаивал. – Спасибо, что все-таки довез до дома.
Я бы хотела говорить громче, но не было ни сил, ни желания. Я так устала и все, чего я хотела – это просто добраться до своей постели и не просыпаться целую неделю, завернувшись в какой-нибудь кокон. Я медленно сдвинула с себя пиджак и попыталась надеть туфли, но ступни так распухли, что это было абсолютно бесполезно. Оставив попытки, я взяла туфли в руку и, открыв дверь, собралась выходить, но Маркус ухватил меня за руку и развернул к себе. Он по-прежнему не смотрел на меня, его взгляд был устремлен куда-то вбок.
– Тебе не стоит ходить, я помогу, – сказал он и вышел из автомобиля, обходя его по кругу к моей стороне.
– Я могу дойти сама, – выпалила я, когда он открыл дверь. Мои сопротивления были бесполезны, Маркус подхватил меня на руки и понес к входной двери. Он так ни разу и не посмотрел на меня – ему стыдно? Он чувствует себя виноватым? Или это безразличие? Может, он показывает, что просто помогает мне из-за просьбы Уикхема?
Я достала ключ от дома из своего пиджака и открыла замок. Не знаю, как он еще остался здесь после вех пережитых мною приключений. Валлес аккуратно дернул дверную ручку и толкнул дверь. Что я сейчас скажу своему мужу, когда он увидит, что какой-то неизвестный мужчина заносит меня, как побитую собаку, на руках в наше гнездышко. Но в доме царила тишина, сумрак окутал комнаты. Мы стояли в прихожей, в темноте, я чувствовала как ритмично и спокойно бьется его сердце, чего не могла сказать о своем.
– Где гостиная?
– Ты можешь опустить меня, я справлюсь дальше сама.
– Где твой муж? – вдруг спросил он, посмотрев на меня. В его глазах читались печаль и тоска. Будто, он ожидал, что Нейтон встретит нас у порога, но нас встретило только безмолвие.
– Откуда ты знаешь, что я замужем?
Маркус перевел взгляд на кольцо на моем пальце. Какая я глупая.
В темноте он прошел в ближайшую комнату, свет от луны просачивался в окно и освещал полумрак гостиной. Он опустил меня на диван и куда-то пошел, а я лишь проводила его взглядом. Я, наконец, поставила туфли, что все время держала в руке, на пол и, откинувшись на мягкий подлокотник, закрыла глаза, но услышала рядом шаги. Валлес подошел ко мне с бокалом воды и протянул его мне. Я вытаращилась на него, словно на приведение, ведь думала, что он ушел.
– Вот, выпей, – он вручил мне бокал, взял плед, который лежал на рядом стоящем кресле, и, накинув его на меня, развернулся и пошел прочь. Все, что я могла – это проводить его взглядом, потому что не могла найти слов от того, что сейчас происходило. Маркус остановился в дверном проеме и, не оборачиваясь, чуть слышно произнес. – Извини, я не хотел тебе…
Словно оборвав фразу на половине, он двинулся прочь. Звук закрывающейся входной двери сообщил о моем одиночестве.
16 июня
Чьи-то беспокойные шорохи рядом заставили меня приоткрыть глаза. Голова гудела, а глаза опухли, потому что разлепить их я смогла с трудом. Так и уснула ночью на диване, свернувшись калачиком под пледом, но все равно замерзла. Сквозь проходящую дремоту вижу, как Нейтон суетливо бегает по гостиной и, кажется, спорит с кем-то по телефону. Я пытаюсь ухватиться за него взглядом и вот, он мельком замечает, что я пришла в себя.
– Все, она проснулась, – беспокойно тараторит он и бежит ко мне. – Господи, Элизабет, как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке?
Встревоженные глаза мужа суматошно осматривают меня, он лихорадочно щупает мое тело, я лишь вздрагиваю от прикосновений. Только легкая острая боль в ногах напоминает о вчерашнем пережитом дне.
– Малышка, я чуть с ума не сошел, захожу, а здесь ты, лежишь, ноги в крови, одежда разодрана. Что с тобой случилось?
Я смотрю безучастным взглядом на мужа, не зная, что ответить. Да и отвечать не хочется. В груди полнейшее эмоциональное опустошение.
– Где ты был ночью? – вдруг неожиданно для себя спрашиваю я. Мой муж переживает за меня, за мое здоровье, а я спрашиваю, где он был. Я рада, что его не было здесь, когда Маркус внес меня в дом.
Нейт растерялся от вопроса, но скорее не от его сути, а неожиданности.
– Лизи, милая, я звонил тебе, я всю ночь был на работе, хотел тебя предупредить, но ты не брала трубку. У нас горел проект, и мы должны были переделать в нем кучу ошибок и внести доработки, чтобы сегодня босс мог сдать его клиенту. Я полночи пытался тебе дозвониться, – он посмотрел на меня печальными, потухшими глазами, теребя мои пальцы в своей руке. И в этот момент я почувствовала все тепло и нежность, что исходят от него. Вот он сидит передо мной на коленях, смотрит в мои глаза и искренне переживает.
Мой милый, так сильно я люблю тебя, так сильно ты мне нужен.
Слезы хлынули из глаз, вымывая эмоции вчерашнего дня, я кинулась к Нейтону на шею, не в состоянии успокоить истерику. Сейчас я даже не смогу вспомнить, как давно я плакала. Даже в детстве почти никто не видел моих слез.
Нейт сел рядом со мной на диван и крепко прижал к себе.
– Ну, все малышка, не плачь, я рядом, я здесь, – шептал он, расцеловывая мое лицо, залитое соленой водой. Что сказать мужу о произошедшем? Правду сказать я не могу, да и как это будет звучать? Какой-то мужик из делегации, а вообще не из делегации, друг другого мужика из делегации, сначала чуть не задушил меня, потом отвез в багажнике в лес, я босиком убегала от него ночью, а потом он принес меня домой. От такой чуши даже мне неприятно.
– Я разбила тарелку, а потом еще неудачно оступилась, когда собирала осколки и наступила на осколки, порезала ноги, – мямлила я какую-то ересь. В это было сложно поверить, стоит только заглянуть в мусорное ведро, в котором нет той выдуманной разбитой тарелки.
– Лизи, боже, может быть, нам стоит поехать в больницу? Пусть там осмотрят твои раны. А что с одеждой? – Нейтон с замешательством осматривал мой внешний вид.
– Даже не спрашивай, говорю же, оступилась, – я сильнее прижалась к мужу, чтобы не смотреть ему в глаза, пока так бесстыдно вру. Хорошо, что из нас двоих в семье хороший следопыт только один, и это не он. Я никогда не обманывала его, даже если правда была не из приятных – я говорила как есть. Но сейчас в моей душе скреблись кошки, я чувствовала, будто совершаю огромное преступление.
– Хочешь, я останусь с тобой сегодня, позвоню на работу и попрошу отгул, не могу оставить тебя в таком состоянии.
– Спасибо, – прошептала еле слышно, – со мной все в порядке. Думаю, что вряд ли я сегодня встану с дивана, проваляюсь до завтрашнего дня, посплю, посмотрю телевизор. А вечером ты уже вернешься домой.
– Вечером, – печально протянул Нейт, – думаю это вряд ли, малышка. Скорее ночью или снова под утро. Уже семь часов вечера.
– Что? Сколько я спала? – я ошарашенно уставилась на мужа.
– Не знаю, во сколько ты легла, но проспала весь день. Ох, черт бы… забыл – он хлопнул себя по лбу. – Утром заезжал Джереми, привез твою сумку и вещи, сказал, ты оставила у него в кабинете. Спрашивал как ты и передал какие-то бумаги от детектива.
Так значит, Джер заезжал утром. Интересно, что он знает о вчерашнем вечере. Наверняка, Нейт поделился с ним своими переживаниями и наблюдениями о моем внешнем виде. Улажу это позже. Нейтон двинулся в сторону кухни и вернулся с небольшой кипой папок и моей сумкой.
– Вот. Он сказал, что это по вашему делу, ты поймешь.
Я попыталась изобразить что-то на подобии благодарной улыбки, но она вышла слишком вымученной и болезненной.
– Что ж, теперь мне есть чем заняться. Полистаю бумажки по делу, а ты скорее заканчивай с проектом и возвращайся ко мне.
– Я сделаю все, что в моих силах, малышка, – он поцеловал меня в лоб. – Закажи что-нибудь из нашего любимого ресторана, тебе нужно поесть, ты бледнее белого, – крикнул он уже из прихожей.
Проспала весь день, значит.
Я достала из сумочки телефон. Семнадцать пропущенных от Нейтона – он и правда меня вчера потерял. Три звонка от Джереми, несколько сообщений от подруги. Одно сообщение с незнакомого номера, присланное всего около получаса назад.
«Как самочувствие?»
От кого оно? Валлес? Но у него нет моего номера, хотя Джереми мог дать номер членам делегации, если бы они его попросили. Но обычно все наши гости связывались только с боссом или с Лукасом, даже если я вела какие-то дела или проекты.
Э: «Кто это?»
«Что ж, ответ вопросом на вопрос – мой любимый способ ведения беседы», – подумала я и даже расплылась в настоящей улыбке. На мое сообщение сразу не последовало ответа. Тогда нужно было заставить себя как-то подняться и переместить в душевую. Перебинтовать ноги – полу грязные и кровавые бинты выглядели просто отвратительно. Я через силу встала с дивана.
Каждый шаг ощущался, как хождение по гвоздям. Сбросив рваную одежду и сняв бинты, я зашла в душевую. Горячая вода обжигала тело и ноги, светло алые кровавые струйки помчались к водостоку. Просто простояв десять минут под потоком воды, даже не смотря на боль – кажется, это лучшее лекарство. Вода смывает все воспоминания прошедшей ночи, все скверные ощущения и эмоции.
Обработав раны и наложив новые повязки, я медленно поползла снова в гостиную, намереваясь заказать хоть что-то из еды. Если подумать, поесть мне удалось последний раз со своим мужем за вчерашним завтраком, затем я опаздывала в офис, а потом вообще лучше бы ничего не вспоминать. На телефоне было новое сообщение, когда я взяла его, чтобы позвонить в ресторан.
«Упрямая. Так сложно просто ответить на вопрос?»
Сомнений не оставалось, всему фибрами своей души я чувствовала, что это был Маркус. Непонятно, откуда у него мой номер телефона. Хотя, если вспомнить о его разговоре в студии – кто-то достает ему какую-то информацию. Возможно, достать номер – это элементарно. Тем более, я репортер известной газеты – это вообще не проблема.
Э: «Все в порядке»
Благодарить его за проявленный интерес к моему здоровью не буду, в его хреновом состоянии виноват только он. Я отправила сообщение и замерла, потому что ответ пришел тут же.
М: «Хорошо. Нужно встретиться поговорить. Буду в Портленде через три дня»
Чего? А где он сейчас? Он поставил меня в известность, будто перед фактом, чтобы я была готова к встрече. Что за мерзкий тип, как можно жить с таким деспотичным характером.
Э: «Очень рада за тебя. Встреться со своими коллегами из Испании. У нас в Портленде есть прекрасный зоопарк, можете посетить его на досуге. Зайди в крыло с птицами, там есть невообразимое подсемейство фазановых. Посмотришь на себя со стороны»
Я разразилась смехом. Господи, пусть он поймет, что я имею в виду павлинов. Ответа не последовало, и я позвонила в свой ресторан, заказать любимую пиццу. Уткнувшись в материалы дела от Сэма, погрузилась в мысли об артефактах, но из размышлений меня вырвала вибрация телефона.
М: «Не выводи меня из себя, это плохо заканчивается. Дерзкая. Я напишу, как буду в городе»
Нет, все, я не буду отвечать этому самовлюбленному нахалу. Не знаю с чего он взял, что весь мир крутится вокруг него. Чувствую, как накатывает всплеск эмоций и негодования, но сразу остываю, вспомнив окончание вечера. Как он несет меня на руках через лес, а потом до дома. Как укрывает пледом и извиняется перед тем, как уйти. И вроде его поступки непростительны, но вот я уже оттаяла и, кажется, не держу на него зла. Отлично, мне как раз не хватало стокгольмского синдрома. Хотя это неважно, каждый раз, когда он открывает свой рот и из него доносятся фразы – я начинаю его ненавидеть. Потому что еще не встречала настолько самовлюбленных и напыщенных людей.
С головой погружаюсь в дело, досконально прочитывая копии результатов экспертиз и оставив телефон на беззвучном режиме. Все, что сейчас меня волнует – это как найти Хаоса.
Мужчина, вероятнее всего богат, потому что провернуть подобное – что-то из ряда вон выходящее. Нужно узнать, как он раздобыл артефакты и как они были доставлены в Портленд. Ведь, не так просто выкрасть экспонат из музея и провезти его через границу. Наши безделушки перевезли из Испании, Парижа и Греции, и это еще непонятно откуда он взял кольцо Гига.
Глаза уже начали болеть, когда я поняла, что на часах давно за полночь. Настолько давно, что часы показывали почти три часа ночи. Остатки пиццы давно остыли, по дивану и полу были разбросаны листы дел, я вспомнила о телефоне, который поставила на беззвучный режим. Возможно, звонил Нейтон, а я даже не слышала. Разгребая руками горы бумаг в поисках телефона, я почувствовала вибрацию. Словно прочитав мои мысли, звонил Нейтон.
– Прости малышка, что так поздно, но почему ты еще не спишь?
– Я проспала весь день, – улыбаюсь я собеседнику на том конце, – хотя это уже входит в мои планы.
– Прости, прости, я снова останусь на работе до рассвета, мы почти все закончили, не хочу подводить ребят и бросать их в трудную минуту.
– Нейтон, конечно! Даже не волнуйся, со мной все отлично. Я объелась твоей любимой пиццей и теперь собираюсь лечь спать, – довольно хмыкнула я, а муж рассмеялся.
– Я рад, что ты поела и в хорошем настроении. Ложись спать, малышка. А позже я приеду, и буду обнимать тебя до скончания времен.
– Хорошо, я запомнила.
Отключила звонок, попрощавшись, и заметила новое сообщение на телефоне, присланное около полуночи.
М: «Вспыльчивая. И почему твоего мужа не было дома ночью? У вас это в порядке вещей – не ночевать в собственной постели?»
Этот пижон вообще разума лишился? Какого черта его вообще волнует, где был мой муж и когда мы спим в постели, а когда нет? Что? Вспыльчивая? Зачем он в каждое сообщение несвязные прилагательные вставляет.
Сейчас почти три, но я все равно отвечу на сообщение, потому что если его не интересуют никакие рамки приличия, то я тоже забуду о правилах этикета.
Э: «Тебя не должны волновать мой муж и наша постель. Твои беспардонные вопросы останутся без ответа»
Ответ пришел почти сразу.
М: «Почему не спишь?»
Э: «Иди к дьяволу, перестань мне писать, наконец!»
М: «Буйная. Это все, или будут еще какие-то пожелания?»
Э: «У тебя переизбыток прилагательных в голове? Или забыл, как правильно речь связывать?»
М: «Прекрати дерзить»
Э: «Прекрати приказывать!»
М: «Тебе придется научиться манерам к нашей встрече, иначе обычной стяжкой не отделаешься»
Э: «Скажи мне честно, ты больной, да?»
М: «Умерь свой пыл. Нужен отдых, чтобы раны быстрее затягивались. Иди спать»
Э: «А ты иди в задницу»
С чувством выполненного долга и в прекраснейшем настроении отключаю телефон и ложусь спать. Ничто так не помогает в снятии эмоциональной усталости, как хороший троллинг. Особенно, если объектом издевок станет Валлес. Единственное, что я хотела бы сейчас увидеть – это его лицо, краснеющее от злости, когда он поймет, что ни одно его сообщение не будет мне сегодня больше доставлено.
17 июня
Раннее утро началось с того, что я напрочь не чувствовала свою онемевшую руку и пришлось проснуться, когда по всей конечности побежали колики. Нейтон прижался ко мне всем телом, и я не могла пошевелиться несколько часов, поэтому руки и ноги начали затекать. Непонятно во сколько он вернулся домой, но он сбросил с себя одежду прямо на пол рядом с диваном, залез ко мне под плед и уснул. Понятия не имею, как мы поместились на одноместном диванчике, но сейчас меня все устраивало. Муж крепко прижимал меня к себе и сопел на ухо, его ровное и четкое теплое дыхание вызывало какой-то необъяснимый поток нежности у меня в груди. В такие моменты мне начинает казаться, что ничего вокруг не имеет больше значения. Кое-как я попыталась выбраться из его сонных оков, чтобы не разбудить, но Нейтон все равно проснулся. Словно в полудреме он притянул меня обратно, почти не открывая глаз.
– Не уходи, малышка, ты такая мягкая, дай я тебя еще пообнимаю.
Муж обхватил мою талию и зарылся носом в волосы, разбросанные по подушке. Было бы чудесно полежать так еще, но тогда у меня отваляться все конечности, а он вовсе сползает с дивана – здесь слишком мало места для двоих.
– Ложись в кровать, там хотя бы выспишься.
Я поглаживала его темные волосы, слегка массируя голову, а он будто мурчал в ответ. Как в одночасье все может поменяться – пару дней назад смотреть не могла на мужа, раздражали его прикосновения, а сейчас хочется остаться с ним под одним одеялом, закутаться в кокон и не вылезать несколько дней. Пальцы сами потянулись к его густым длинным ресницам, Нейтон приоткрыл сонные глаза и улыбнулся. Не знаю, что на меня нашло, но он лежал рядом такой милый и беззаботный, я просто потянулась, чтобы поцеловать пышные мягкие губы, руками зарывшись в его волосы. Несколько секунд поцелуя отозвались сладкой истомой внутри, и когда я уже собиралась отпрянуть, Нейт окончательно проснулся и быстрым рывком перевернул меня на спину, обрушиваясь, словно цунами на маленькую деревню.
Его язык впивается в мой рот, а руки срывают ночную майку. Я не успеваю опомниться, как по телу проносится теплая волна возбуждения и концентрируется прямо в моем горячем центре. Я подталкиваю свои бедра ему навстречу и чувствую его твердую плоть, прикрытую лишь только нижним бельем, что заводит меня еще больше. Одни мысли о том, что Нейтон возбуждается, прикасаясь ко мне, что он жаждет мое тело – сводят с ума, и я окончательно теряю рассудок. Наши тела сплетаются, будто танцуя бачату, я чувствую, как он дрожит от желания. Нейт стягивает остатки белья сначала с меня, а затем и с себя. Его губы путешествуют по моей коже, исследуя каждый сантиметр, и вот я уже чувствую его горячее дыхание на внутренней стороне моего бедра и я знаю, куда он направляется и это только усиливает мое желание. Я не хочу прелюдий, я уже на пределе.
– Пожалуйста, – еле слышно хриплым голосом шепчу, запуская свою ладонь в его густую шевелюру, а второй сжимаю угол подушки над головой.
– Я не слышу, «что» пожалуйста? – мурлычет он в ответ, дразнящим голосом, и я чувствую его мучительно влажный язык на своем клиторе. Я ахаю, задыхаясь от неожиданности, а мое тело выгибается, словно тетива лука.
– Нейтон… пожалуйста… – я не могу сформулировать свое желание вслух, слова исчезают из сознания, я на грани ядерного взрыва и просто хочу почувствовать его внутри себя.
– Что, малышка? Попроси меня, – все так же продолжает поддразнивать он, выводя круги на каждом сантиметре моего тела. Он прекрасно знает, чего я хочу, но любуется моими волнами наслаждения, накатывающими, но не доходящими до пика блаженства. Я хочу взорваться, ощущая, что он заполняет меня.
– Пожалуйста… войди в меня… сейчас, я хочу этого…
Я больше не могу ждать, пусть нежности и ласки останутся позади вместе с прелюдиями, я жажду жесткого секса, хочу ощутить его власть над собой. Пусть он возьмет меня сзади, спереди, сбоку – как угодно. Пусть грубо войдет в меня, впиваясь губами, пусть в легких закончится воздух, я хочу увидеть солнце и звезды, я хочу потерять сознание.
Не в силах больше терпеть, я отталкиваю его от себя так, что он падает на спину на другой конец дивана. Взбираюсь сверху, оседлав его бедра. Он хватает меня за талию в попытке сбросить с себя и снова оказаться наверху, но я перехватываю его руки и, прижимая их к дивану у него над головой, накрываю его рот своим, проникая языком к самому горлу.
«Все это должна делать не я, это я хочу быть обузданной», – проносится у меня в голове, но возбуждение превосходит фантазии, и я медленно сажусь на его член. Нейтон закрывает глаза и чуть слышно постанывает от накрывшей его горячей волны моего нутра. Я сижу на нем верхом, двигаясь вперед и назад, слегка опираясь на его живот, он держит мои бедра и ускоряет темп.
В такие моменты мне всегда хочется чего-то большего, неожиданного. Того, что сведет его с ума. И я снимаю его руку со своего бедра и протягиваю к своему рту, заглатывая и посасывая его указательный палец. Глаза Нейта расширяются от удивления, и я чувствую, как он взрывается внутри меня. Тело мужа содрогается, полностью заполняя меня спермой, а пальцы впиваются в кожу, оставляя следы.
Внутри, где-то в груди, все падает и разбивается о скалы моего не родившегося оргазма. Я готова разрыдаться от обиды. Я чувствую себя будто использованной, обида охватывает меня с головой.
А как же я? Где мое наслаждение? Где мои головокружение и потеря сознания? Я даже еще не начала испытывать настоящий будоражащий кайф.
– Малышка, это было просто охринительно, – улыбаясь, шепчет Нейтон, – ты все?
Я все? Как я могу быть все? Я не могу кончить за пять минут секса, я даже не успела поймать свою волну экстаза. Мой поезд наслаждения был так близко, но ушел с противоположного пирона, просто подразнив своим присутствием.
– Нет, – отрубаю я, слезая с мужа, и быстро иду в ванну, несмотря на гудение забинтованных ног, пока густая липкая жидкость стекает по моим бедрам.
Самое отвратительное ощущение – возбудиться до предела, но не получить желаемого. Это будто бежать марафон первым, но за секунду до финиша тебя обгоняет соперник и вот ты уже не победитель. Всякий раз, когда Нейтон возбуждает меня, я забываю, почему до этого отказывала ему в сексе. Но всякий раз, когда секс происходит – я все вспоминаю. Мой муж любит и хочет меня настолько сильно, что наслаждение не длится долго. Каждый раз я для него – запретный плод, который он может вкусить. Каждый раз я для него – добыча, которую он поймал. Каждый раз, как наш с ним первый раз вместе. Очень волнительно, горячо, но слишком быстро. Я не успеваю насладиться, не успеваю получить удовольствие. Я уже давно забыла, какого это, когда чувствуешь, как внутренние мышцы сжимают его член в экстазе и конвульсиях. Расслабиться я могу только в душе, или в постели, когда остаюсь дома одна. Только так я могу кончить и снять напряжение. И я вспомнила, почему отказываю своему мужу в сексе – после я чувствую еще больший стресс и раздражительность. Хожу оставшийся день нервная, враждебная и язвлю окружающим. Мой муж может удовлетворить меня, но его не хватает, он быстро выдыхается, устает. А я хочу экспрессии, огня, я хочу оказаться на пепелище.
Помню свой восьмой день воздержания, когда Нейтон уехал в командировку в Нью-Йорк. Мы так были заняты работой до его отъезда, что уже неделю просто добирались вечером до постели и отключались без чувств. А сейчас он вовсе уехал, и я чувствовала сильное напряжение, мне просто была необходима сильная сексуальная разрядка. Просто сбросить с себя все оковы в поглощении мощнейшего экстаза. Секс мне снился. Я думала о нем, пока сидела на совещании, пока ездила на интервью. Каждого встречного, и даже девушек, я раздевала глазами и в мыслях воплощала все пошлости, что только приходили на ум. Возбуждали запахи, движения, слова, интонации, во всех фразах я видела намеки.
И вот в очередной раз я сижу на видеоконференции по обмену опытом с коллегами из Лос-Анджелеса, рядом Джереми и Лукас, тема – психологическое воздействие журналистики на общественность. И пока Лукас рассказывает о формировании позитивного и негативного фона у общественной аудитории, я смотрю на него. Мы всегда недолюбливали друг друга. Он меня за то, что Джер любил меня как дочь и приближал к себе, а я его просто за то, что он не любил меня и его глупые детские обиды. Но сейчас он сидит рядом со мной, я чувствую запах его парфюма, улавливаю движения рук и понимаю, как сильно намокли мои трусики от возбуждения. Я представляла, как он раздевает меня своими большими грубыми руками, сдирает с меня блузку и задирает юбку, забираясь рукой в нижнее белье. Я была готова отдаться ему прямо на этом столе в прямом эфире и пусть все бы смотрели, как он отдерет меня, удерживая за волосы. Мысли потоком врывались в разум, перещелкивая картинки в голове. А вот в своем сознании, будто наяву, я делаю вид, что у меня падает ручка и спускаюсь под стол, расстёгиваю его ширинку, а потом начинаю облизывать головку его члена, пока он сидит в оцепенении перед толпой народа по видеосвязи. Мой воспаленный мозг рисует множество непристойных картин, я отключаюсь от реальности, ловлю головокружение и темноту в глазах, сжимаю бедра и чувствую, как сокращается моя вульва. Я кончила от одной мысли о том, что меня трахает бизнес-партнер шефа, которого я абсолютно не перевариваю.
Я отгоняю мысли о возбуждении прочь, охлаждая себя прохладной водой в душе. Нужно успокоиться, чтобы не чувствовать еще более сильное отторжение к любимому мужу. Моя сексуальная активность с каждым разом растет и не находит своего выхода, оставаясь подавленной моим разумом. Нейтон всю неделю возился с проектом, я не могу его винить в пятиминутном сексе. Тем более что уже несколько дней, я постоянно нахожу отговорки и причины избегать с ним близости. Нужно просто расслабиться, глубоко подышать и успокоиться. Мы должны просто продолжить наше веселье. Нам нужен еще раз, второй раз.
«В следующий раз будет дольше», – говорю я себе, зная, что это ложь. Нашего «дольше» не случалось уже больше полутора года.
После душа я направляюсь в гостиную, едва прикрытая коротким полотенцем, готовая сбросить его и впиться в мужа, чтобы получить желаемое. Мои мечты разбиваются о реальность, когда я вижу, что Нейт мирно похрапывает на диване, накрывшись пледом. Я смотрю на него, стоя посередине комнаты, в отчаянии опускаются руки, полотенце падает на пол, полностью оголяя все мое тело, и я тихо глотаю свои слезы обиды, щекочущие мои щеки.
В середине недели Портленд выглядит оживленным как никогда, люди и машины мелькают в окне такси, на котором я еду в офис, чтобы забрать свои вещи и машину. Ноги все еще болят, но раны уже не кровоточат и, несмотря на болезненность каждого шага, я еду подальше от дома, чтобы не свихнуться от отчаяния, которое охватило меня там, в гостиной. Быстро покидав все самое нужное в сумку, нацепив на себя неброскую одежду из разряда «можно надеть, потому что не надо гладить», очки, чтобы скрыть припухлость глаз, еду в такси на Дивижен стрит для полнейшего погружения в работу.
Сердце разрывает печаль и обида. Хочется забыться где-нибудь вдали от всех событий, происходящих в моей жизни. В окне автомобиля мелькают дома и люди, а я погружаюсь очень глубоко в себя, в свои мысли. Как я обычно делаю, чтобы уйти от реальности. Чтобы стало легче.
Сегодня и всегда, внутри меня есть демон. Она – это я, одно лицо. Только лишь глаза цвета бездны и уверенный надменный взгляд с расслабленной мимикой.
Моя демоница всегда со мной, в любых ситуациях. Только иногда, когда она говорит со мной, я стараюсь ее игнорировать и поступать правильно. Поступать так, как нужно, а не так, как я хочу.
Так происходит и сейчас. Я вспоминаю этот момент, который произошел получасом ранее. Как падает мое сердце куда-то к ногам от отчаяния, когда я вижу, что мой муж повернулся спиной и уже находится в сонном забытье. Его нога дернулась пару раз, когда он погружался в глубокую дремоту.
А я хочу исчезнуть.
Снова этот замкнутый круг, снова одно и тоже, снова я на все закрываю глаза.
Но она уже здесь. Моя прекрасная демоница. Прекрасная уверенная в себе женщина. Она грациозно подходит к моей душе, пока я полностью раздавленная еду в такси подальше о дома. Она выглядит, как я в моих самых лучших снах и мечтах. Обнимает меня, раз за разом, ласково целуя в висок. Заправляет прядь моих волос за ухо и, наслаждено улыбаясь, прикасается своим носом к моей щеке. Она знает, что сегодня я ее не прогоню.
В голове после неудовлетворенности возникает поток мыслей, которых не должно быть. Я представляю, как еду сейчас в другой город, а не на работу. К друзьям, которых у меня там никогда не было, к людям, которых никогда не знала. Мы так рады долгожданной встрече, обнимаемся. Но я веселая лишь снаружи, внутри я сожжена, я хочу забыться. Вечером мы собираемся и идём с ними в какой-то клуб. Я совсем не люблю клубы, но сегодня хочется раствориться в дыме, хочется отключить разум и просто танцевать всю ночь напролёт. Я готова уехать в другой город, чтобы совершить ошибку, чтобы закрыть зияющую в груди дыру минутным наслаждением.
– Эти мысли неправильны, их не должно быть в моей голове, – начинается мой внутренний диалог.
После очередного пятиминутного секса и полнейшего опустошения внутри, следующим за ним, пока Нейтон посапывал, позабыв о моем существовании, я представляю, как танцую в клубе с подругами, которых у меня никогда не было. Мы свободны и независимы, мы счастливы. Громкая музыка, атмосфера темноты с переливающимися софитами и несколько выпитых коктейлей раскрепощают.
Мы просто встречаемся с ним взглядом. Я вижу его впервые, но его уверенность в себе и аура силы, заставляют сердце трепетать в груди.
– Но какой он прекрасный, – говорит мне демоница, она смотрит на него изнутри, моими глазами.
– Я замужем, это неправильно и отвратительно, – возражаю ей я, все ещё переглядываясь с мужчиной. Он не отводит свой серьёзный взгляд и продолжает смотреть на меня.
– Не здесь и не сейчас. Мы в твоей голове, никто не знает твоих мыслей. Уж тем более не твой муж, которому плевать на тебя. Который молча отвернулся на другой бок, как только кончил, – шепчет она мне на ухо, прижимаясь все ближе.
А где мой внутренний ангел?? Разве не должно быть противостояния добра и зла внутри меня?
Он подходит ко мне на танцполе, наш зрительный контакт непоколебим, а затем он обходит меня со спины, приобнимая за талию, и мы танцуем в одном ритме. Без слов, просто танец.
– Ты этого очень хочешь, откройся для себя, прекрати отрицать действительное, – демоница не на шутку начала свою атаку надо мной, она полностью завладевает моими мыслями.
Я не знаю его имени, он не знает моего, но мы сливаемся в горячем поцелуе прямо посередине танцпола. Я не могу отпрянуть от его мужественной широкой груди, которая пылает под моими руками. Его руки скользят по моей талии и бёдрам, он так нежен и настойчив в своих движениях, я чувствую заботу обо мне, хотя мы не знакомы. Его язык раз за разом проникает в мой рот, он покусывает мои губы и ласкает пальцами мое лицо. Я готова отдаться ему прямо в центре зала.