bannerbannerbanner
полная версияОни лучше

Рауфа Кариева
Они лучше

Все меня в Москве удивляло. Хотя я и не из глухой деревни приехала. Например, машины на обочине, покрытые метровым слоем снега. Или женщина, которая выгуливала болонку в комбинезоне из ткани БОЛОНЬЯ. Удивлению моему не было предела: собака в одежде. Я еще подумала – как же человеку нечего делать, если собаку нарядила и прогуливается не спеша. Не зря говорят: никого не суди. Вот, прошло 30 лет и я сама уже гуляю в московском сквере с собачкой в комбинезоне. Да, встречаю иногда чей-нибудь недоумевающий взгляд, похожий на мой, тогдашний.

В 1975 супермаркетов не было, а в 1985 я их не видела, магазины были традиционные, но примечательны огромными очередями. Конечно, не как в ГУМе, но весьма многочисленными. А касс всегда было несколько. Москвичи считали нормальным занимать очередь в несколько касс и метаться между ними, какая быстрее подойдет. Я удивлялась. В Душанбе так не делали.

Ну, понятно, когда в очереди в магазине стоишь – дают какой-нибудь «дефицит». Достоишься, если тебе хватит – обнимешь сверток и домой, счастливая. Но стоять в очереди в кафе – это слишком. Пришли мы однажды в 1975 году в кафе Театральное. А там очередь – как в ГУМЕ за австрийскими сапогами. Я стоять не стала. Стоять на морозе 2-3 часа, чтобы на полчаса зайти в темное прокуренное помещение?

В том месте, где улица 25 октября (теперь ей вернули историческое название Никольская) вливалась в Красную площадь, напротив ГУМа, в 1975 году святого храма не было, а был большой общественный туалет. Каждый по-своему помнил детали московской жизни. Так вот мой знакомый, заведующий аптекой на Гулистоне, недалеко от нашего дома в Душанбе – Нуман, гиссарский таджик, так вспоминал этот самый туалет: «ужасное место, в этом туалете всегда находились какие-то подозрительные парни и всегда подходили ко мне с какими-то непонятными и непристойными предложениями. Приходилось каждый раз бить им морду».

А мой знакомый стоматолог Джурабек, ленинабадский таджик, главный врач стоматологической клиники в Душанбе – она не в центре была, а как ехать от Гулистона по улице Негмата Карабаева в сторону 65 микрорайона, но повернуть направо, 1-Советский или 2-й Советский, за роддомом, тоже имел неприятные московские впечатления: «В этом городе невозможно спокойно покушать. Придешь в ресторан, закажешь еды, а тут набегают полуголые девки и свои голые сиськи тебе прямо на стол кладут. Невозможно спокойно покушать».

Надо сказать, что в советские времена многие, видные впоследствии, душанбинские врачи учились в свое время в Москве и Питере. И все-все врачи постоянно ездили туда на повышение квалификации.

Из Москвы привозилось все необычное, интересное, запоминающееся. Даже тампоны и первые достойные, а не какие раньше были в аптеке из распушенной целлюлозы, дамские прокладки – привезли мои туристки из Москвы – в 1990 году. А в детстве Москва у меня ассоциировалась с апельсинами под Новый год, а также с клюквой в сахаре – в коробочках, также любила я (и сейчас люблю) лимонные дольки, засахаренные, тоже в коробочках. Из того, что привозил папа из Москвы, мне очень запомнился комплект «Герои – пионеры». Это штук 20 портретов и к каждому портрету книжечка с жизнеописанием этого пионера. Павлик Морозов, Зоя Космодемьянская и другие, известные личности. Все это в кожаной красной папке. Очень патриотичный подарок.

Что еще особого в Москве? Конечно, московские конфеты – нигде такой роскоши больше не было. Мишка на Севере. Белочка. В 1975 году на меня произвела впечатление кондитерская, которая располагалась слева – как идти в Историческую библиотеку, еще не завернув в переулок. Там были округлые прилавки и десятки видов конфет в вазочках на ножках. Убранство кондитерской было в стиле 19 века.

Магазины Ванда и Балатон. 1975 год. В этих магазинах постоянно «давали» импорт. Из стран Восточной Европы. В Ванде я долго стояла в очереди и купила две маленькие коробочки в виде ромашки – голубые и зеленые тени для глаз. А также польские духи "Быть может" и еще духи в черном бутылёчке – я их обожала! Но главное в 1975 году в магазинах для меня – НАСТОЯЩИЕ ланкомовские тушь и пудра. Тогда они были именно настоящие. Для меня это было воплощением восторга и роскоши – черная гладкая поверхность и золотая розочка. Тушь у меня тратилась тюбик в неделю – такой боевой раскрас я носила. С годами краситься я перестала, только любовь к хорошим духам осталась на всю жизнь. А пудра Ланком настолько хорошо пахла и делала необыкновенной кожу лица, что это осталось незабываемым! В 2000 году я купила пудру Ланком во Владимире – это было не оно. Просто такая же коробочка и розочка. И в прошлом году эту коробочку я купила в Москве, и она – это не ТО. Тот запах я узнаю из тысяч. Его уже нет в современных вариантах.

В 1985 году я приходила в ГУМ посмотреть на французские духи. Многие из имеющихся на прилавке у меня были дома, целая коллекция. Но одни духи я увидела впервые – Вандербильт. На нежно-сиреневом фоне коробочки два лебедя. Стоили они 120 рублей. И были на порядок шикарнее остальных. В то же время Клима стоили 40, а Маже Ноар – 60. Они-то у меня были, но Вандербильт….я мечтала о них, но купить – немыслимо дорого. Мне казалось, что если у меня будут такие духи, я буду необыкновенно счастлива. Я купила духи Вандербильт с лебедями на коробочке в 1997 году в Казани. Да, шикарные. Но я через месяц подарила их сестре. Оказался совершенно НЕ МОЙ запах.

Еще в 1985 году я гуляла по улочкам тихого центра. Тогда я увидела необычные для меня магазины – в них продавались предметы роскоши. Помню норковую накидку за 6 тысяч и серьги с изумрудами за 11 тысяч. Что-то «щелкало» у меня в голове: Что это за суммы? Зачем настолько дорогие вещи? Кто может их покупать? В 1975 году я такого не наблюдала. То, что «выбрасывали» тогда в магазинах – можно было, пусть подзанять, но купить. Но тут уже не подзаймешь…. К тому же в 1975 году можно было запросто гулять по любым магазинам – как-то все просто было. А в 1985 – хотела я зайти в московский ЦУМ. Нет, меня никто не задерживал. Но там какие-то охранники стояли с надменными взглядами, а вдали мерцали роскошью прилавки – я почему-то попятилась назад. Не вошла. Появилась там чужая энергия. А возле ЦУМа был ресторан Центральный. Там я впервые увидела швейцара в мундире. Мне тоже кольнуло это – сознание у меня было абсолютно советским – большой мужчина мне виделся сталеваром, строителем, но этот слуга в ливрее – зеленой с золотыми пуговицами, и его стойка возле входа в ресторан – меня смутил.

Общим у 1975 и 1985 года был ассортимент Кулинарии. Уже готовые салаты, отваренный рис и сформованные котлеты. Еще в 1975 году увидеть готовый, а не приготовленный мамой, винегрет – это был шок. Но в 1985 году я с удовольствием покупала готовые котлеты по 11 копеек за штуку. И не удивлялась.

Дом, в котором я жила на Беговой, построили в 1946 году пленные немцы. Здесь все было необычным для меня. Лифт на канатах. Старый дородный еврей с пуделем у подъезда. Прачечная в доме. Все белье несли туда…Тоже новинка для меня. Конечно, в общежитии, в больницах всегда сдавалось белье в прачечные, но дома… – я думала, что все стирают постельное белье сами. Сначала замачивают и кипятят его в цинковых баках, придавливая специальными палочками, с одной стороны скрепленных жестью, вроде как щипцы, после стирки синят при помощи синьки, завязанной в мешочек, и крахмалят. А потом гладят, смачивая жесткое пересохшее белье при помощи воды, набранной в рот. Я думала, что все так делают. А тут увидела москвичек, сдающих белье в прачечную.

Да, я побывала на другой планете…А когда сидела в зале диссертаций в Ленинке – это был старый 19 века постройки корпус с барельефами на стенах внутри – представляла, как идет бал пушкинской эпохи.

А что еще необыкновенное московское? Запах метро. Вчера поехала в метро, принюхивалась. Стала я подзабывать необычный запах московского метро, привыкла. Запах почти не ощущаю, или уже не помню его, перелюбила и запамятовала Я этот запах настолько любила, что моя любовь к Ташкенту в 1979 году началась именно с запаха метро – точно как в Москве. Специально ходила в Ташкенте на станцию имени Максима Горького, возле гастронома Светлана, чтобы «понюхать Москву».

Побывать в Москве – особый шик. Создавался особый шлейф, ореол – это видно было в Душанбе. Моя подруга и одноклассница Таня каждое лето все школьные годы проводила в Москве у родственников. В моем понимании она была избранная. Этот московский «налет» – у нее все вещи были необычные, лучше, чем у нас у всех – форма имела другую ткань и другой фасон, тетради были более гладкими, а перья у ручки – более мягкими. У нее у первой я увидела жевательную резинку.

В 1985 году очень красивый парень подошел ко мне у выхода из метро Беговая. Сказал, что он из далекой провинции, приехал на работу, а его обокрали и ему не на что поехать домой. Я отдала ему 30 рублей. Очень большая сумма по тем временам. Профессия того парня в ходу и сейчас. И сейчас у метро дежурят такие ребята – также подходят к женщинам разного возраста, бьют на жалость и выманивают деньги. Видимо, профессия дает заработок. Одного такого блондина я наблюдаю у метро Бабушкинская уже 8 лет – правда, он со временем выглядит все хуже и хуже – видимо, спивается.

Рейтинг@Mail.ru