Рам Гровер
Джульетта
Весь снег вокруг дома и снегохода был в волчьих следах.
Наследивших волков было немного. Скорее всего один, но наследил он вокруг дома порядочно. Похоже, что это был матерый. Уж очень след был большой. Сразу вспомнилась его лапа. Точно он. Волнуется за волчицу. Наверное, она ему подругой приходится, раз так переживает. Чувства, ну прямо совсем как у людей. Ромео!
Рыбалка была удачная. Опять почти полное ведро.
Пока рыбачил, в полукилометре видел своих знакомых – стаю волков. Меня они тоже, как понял по их поведению, видели, но близко не подходили. Повыли вдалеке и ушли. Но ружье я уже в санях не оставляю – было выработано еще одно правило рыбалки вдалеке от жилья.
Пока я рыбачил, больная съела всю уху и даже смогла доползти до середины избы. Видимо катализатором появившихся сил стал вой стаи. Ее состояние улучшалось прямо на глазах.
Надев ватник, в котором мы выполняем грязную работу по дому, решил вынести ее на воздух подышать. Ватник она не прокусит. Силенок маловато пока.
На улице начинало быстро темнеть.
Подняв волчицу на руки, удивился про себя, что никакого противодействия с ее стороны уже не было, но по дрожи мышц, можно было догадаться, что держать голову поднятой ей стоило больших усилий.
Я вынес ее на улицу поддерживая за грудную клетку и живот. Свежий воздух видимо настолько придал ей сил, что через пару минут, подрагивая всем телом, она сама уже без моей поддержки держалась на ногах.
Постояв несколько минут , я решил, что на первый раз прогулок на свежем воздухе будет достаточно.
Собравшись взять волчицу на руки, неожиданно замечаю, что она слегка виляет хвостом. Это что еще за проявление радостных чувств? Не ко мне ли?
Посмотрев в сторону, куда была направлена ее голова, замечаю матерого.
Он стоял между деревьями метрах двадцати от нас практически сливаясь со снегом и как мне показалось, долго и внимательно наблюдал за всей нашей суетой.
– Что, переживаешь? – обращаясь к матерому спросил я.
– Не переживай, все худшее уже позади. Приходи-ка лучше через пару дней, заберешь подругу.
Словно поняв произнесенный мною монолог, матерый развернулся и не оглядываясь скрылся в сумраке леса.
Подхватив тело волчицы на руки, я вернулся в дом.
Дня через три, волчица, которую я про себя называл не иначе как Джульеттой, окрепла настолько, что уже не нуждалась в моей помощи.
Хоть сил у нее было и немного, но уверенно передвигаться по всей избушке она уже могла, при этом старательно избегая контакта со мной настолько, насколько это было возможно в тесном помещении.
И вот пришел день разлуки.
Одевшись и открыв дверь на улицу, я обратился к волчице:
– Все дорогая, лечение закончилось. Я тебе больше не нужен. А счет за лечение я потом матерому пришлю. С оказией.
Проскользнув мимо меня в дверь, припадая всем телом на больную ногу, Джульетта через минуту уже была неразличима в чаще леса.
Послесловие.
На следующий год, я как всегда рыбачил и охотился с приятелем в этих местах.
Мне снова довелось встретиться с Джульеттой при практически тех же самых обстоятельствах.
Точно так же, как и в первую нашу встречу, я ловил рыбу уже с приятелем недалеко от избушки.
На сей раз, я еще вдалеке от себя заметил стаю волков.