Рафаэль Дамиров
Боец 2: Лихие 90-е

Очевидно, что теперь мне гостей ждать. Я хорошо помнил ножи в руках цыган, и те, в отличие от баб, не привыкли вопросы решать с помощью магии. Как они проблемы решают, я запомнил очень хорошо, когда меня самого чуть на рынке вещевом не порешали.

– Чего, Боец? – откликнулся первым Макс, драя пол.

Ну я и озвучил им свое предложение, прежде крепко его обдумав. А предложение вполне конкретное было.

– Слушай сюда, братва, дело есть…

* * *

– Лид, привет, – как можно дружелюбнее сказал я, когда услышал голос девчонки в трубке.

– Сереж… – ответила она, похоже, не ожидав моего звонка. – Ты как?

– Лучше всех, – я хмыкнул, соврав. – Ты как, устроилась? Никто не обижает?

– Мужчины, которых мы тогда с тобой встретили… ну те, которые меня нехорошим словом обозвали…

Я напрягся, стиснув телефонную трубку, уже готовый забыть про все и лететь на улицу Ленина. Но Лида меня успокоила.

– Представляешь, Сереж, они мне в номер цветы принесли, – заверила меня аптекарша. – В качестве извинений.

– Говорили чего?

– Сказали, что если мне будет что-то нужно, то они мне помогут.

Я только теперь спокойно выдохнул. Лида разместилась, устроилась, завтра ее ждал первый рабочий день. Хоть за кого-то голова не болит, с аптекаршей полный порядок.

– Не хочешь в гости заглянуть? – спросила Лида и принялась меня заманивать.

Рассказала про вкусный ужин, что она забрала со стола в номер специально для меня пирожки с повидлом, а еще в «Туристе» делали отличный чай. Я молча слушал, кивал. Мне очень хотелось ответить: «хочу!» и приехать к аптекарше, но я покосился на окна моей съемной квартиры. Там горел свет, хотя мужики уже закончили прибираться, а если ближе подойти – можно услышать музыку из открытого окна. Так надо было…

– Сегодня, к сожалению, не могу, – выдохнул я в динамик против своей воли.

Пока Лида вздыхала, что ей скучно и одиноко, я обратил внимание на подъехавший «Москвич». Оттуда вышло четверо хорошо знакомых мне лиц.

Глава 4

Как говориться, что ни рожа, то Сережа. Вот только рожи у Сереж были все как на подбор цыганские и дюже мне знакомые. На «Москвиче» подвалили те самые утырки, с которыми у меня конфликт случился на вещевом рынке. Даже хмырь, которому я ногу прострелил – и тот здесь нарисовался. Нога у самого перемотана, хромает, но явился не запылился, сука такая. Ну ничего, и вас вылечим… обращайтесь.

Шли цыгане явно по мою душу – по направлению к дому, на окна второго этажа поглядывая, где свет как раз горел, и тихая музычка играла. Я за происходящим с выбранной позиции, из будки телефонной наблюдал, обзор отсюда больно замечательный.

Подойдя ближе к дому, цыгане разделились. Трое, включая раненого козла, в подъезд пошли, а один встал у окна. Видимо, решили подстраховаться, на случай если я решу оттуда сигануть.

Ну-ну, стратеги, блин.

Тот, что у окна стоял, не мог не обратить внимания на бессознательную тушу в облаке стойкого перегара. Это Макс, типа, прилег покемарить возле палисадника. Цыган внимательно посмотрел на алкаша, ближе подошел, ногой пнул.

– Слышь, алкаш – вали отсюда по-хорошему, – выдал цыган.

– М-м… – промычал Макс что-то несвязное.

Я, дождавшись, когда троица ромалов скроется в подъезде, вставил в рот пальцы и свистнул, подавая сигнал.

Началось.

Макс резко ожил, схватил за грудки склонившегося над ним цыгана, пытаясь его завалить на землю. Координация у мужика после выпитого плыла, поэтому получалось так себе.

Цыган встрепенулся, попытался высвободиться, но вышедший из-за угла дома второй алкаш заковылял в сторону борющихся и тюкнул его каким-то дрыном по темечку. Аккуратненько так, чисто чтобы обезвредить, но не убить. У цыгана что-то нечленораздельное изо рта вырвалось от изумления, и он завалился лицом в палисадник, повиснув на заборе в позе страуса – жопой кверху, головой вниз. Поднявшийся Макс, который если и был подшофе, но на ногах вполне крепко стоял, пнул цыгана ногой под зад, и тот окончательно перевалился через забор. Видно его теперь не было, палисадник был изрядно заросший, но для порядка алкаши цыгана еще сверху цветочками прикрыли. Пусть отдыхает. Сами, как вышибалы на входе в ночной клуб, встали у стеночки.

Хорош, мужики – отлично сработали, все как я просил, думал не справятся.

Понятное дело, именно за такой помощью я и обратился к алкашам, смекая, что следом за бабой цыганской мужики придут. Пришлось мужикам еще целых три бутылки водки пообещать, ну ничего – заслужили.

Третий алкаш, поднявшийся со скамейки в беседке, меж тем последовал за троицей ромалов в подъезд. Я, выйдя из телефонной будки, крался следом, жестом показывая Максу, чтобы он шел со мной. Цыган трое, нас тоже – пусть будет для равного счета.

У подъезда мы встретились, внутрь зашли. Алкаши на лицо маски надели по моей просьбе – то есть, футболки свои на голову намотали. Я тоже решил лицо спрятать – мою внешность эти зелибобы если и помнили, то наверняка смутно. Дело-то в темной рыночной подворотне происходило.

Втроем мы поднялись на второй этаж. Цыгане уже зашли в квартиру, по-хозяйски так и без стука, желая меня застать врасплох. Дверь я оставил открытой, чтобы этим товарищам не пришло в голову ничего ломать, а то мне потом еще хозяйка пистонов вставит. Возни с мебелью мне вполне хватит.

А вот хренушки им вместо десерта.

Я с подкреплением проник в квартиру следом, закрыл за собой дверь и дважды провернул ключ в замке. Цыгане к этому моменту разбрелись по помещению – один в зал пошел, другой в ванную, третий на кухню. Искали, куда я запропастился, чтобы счеты свести. И когда замок щелкнул, отделяя нас шестерых от остального мира, эти бедолаги разом обернулись на звук.

Глаза у гостя на лоб полезли от изумления – мало того, что я не один был, так еще и мы на такую «случайную» встречу мы не с пустыми руками пришли, в масках. У Макса прутик в руках металлический припасен, у второго алкаша черенок заготовлен. Я только налегке – падл этих голыми руками передушу.

– Здорово, проказники. Что, никого нет дома?

– Ты кто такой?

– Дед Пихто.

Продолжить диалог собеседники не успели. Я говорил эти слова, уже подступая к тому самому раненому ублюдку, мало ему, заразе, прилетело тогда на рынке. Еще хочет добавочки.

Хлюп.

Это так нос у него отреагировал, когда я с размаху ему лбом по переносице врезал. Резко подошел и вмазал. Больно, сука, да? Знаю, что больно, но это я еще базар не начинал. Цыган зашипел, падая на пол и пряча морду в ладонях. Из кармана у него нож торчал, которым он как раз со мной вопрос собрался решать.

Макс со своим корешем принялись обхаживать черенком и прутком двух других козлов. Удар у алкашей был крепкий, за второго адепта не знаю, но Максимка-то прежде на заводе работал, железяки таскал. Силы еще не растерял и не пропил.

Уработали гопоту быстро, не прошло и десяти секунд. Кстати, эти утырки, в отличие от хромого, ножики свои успели вытащить. Но в ход не пустили, слишком внезапным был наш напор. Начали было верещать, чтобы сигнал дать своему брату, который на стреме стоял, да тот, если бы и захотел, не услышал – цветочки в палисаднике мордой в землю стерег, занят был дюже. Повезло, конечно, ему куда больше, хотя «садовнику» тоже вполне доходчиво объяснили, что ведет он себя нехорошо. А для корешей его у меня, помимо воспитательной беседы, кое-чего поинтересней было припасено.

В общем, теперь все трое цыган лежали на полу моей квартиры. Макс с друганом ножики себе забрали, по карманам – конфискация имущества. Я же для порядка у хромого нож тоже забрал, дабы не повадно было.

– Тащите этих говнюков сюда, – распорядился я, но спохватился – надорвутся мои новые друганы. – Хотя погодите, давайте помогу.

Сходил на кухню, за шиворот одного в зал отволок, потом за вторым вернулся. Теперь все трое полусидели-полулежали в центре комнаты и испуганными глазами на меня таращились, понимая прекрасно, что я главный в этой кутерьме. Но, судя по их взглядам, ни хрена они меня не узнали за маской то.

– Ну какого хрена он своей кровякой линолеум засрал, – раздосадованно всплеснул руками Максимка, видя, что хромой вымазюкал пол кровью из разбитого носа.

Второй алкаш, который разделял мнение Макса, подошел к хромому и с размаху ему затрещину в затылок почти влепил. Почти – потому что не успел, так как я аккуратно, но твердо перехватил его руку.

– Я сам, не трогай, а то потом к ментам побегут, – пояснил я.

– Кто к ментам, слышь, ты за базаром следи, фраер! – было загундел через сломанный нос хромой цыган. – Кто такой будешь?

Может, смекнул по моей реакции, что я настроен на диалог, раз голос прорезался – думал, похоже, что я слабину дал, раз сразу их в расход не пустил. А такого типа люди как делают – пытаются сразу на агрессию перейти, вдруг прокатит морально оппонента продавить. Вот только когда ничего не получается, они выглядят довольно жалко… потому что агрессия в обратку летит.

Я никакой слабины давать не собирался, просто не хотел, чтобы алкаши больше нужного руки пачкали за водяру и на статьи нехорошие наматывались. У меня-то уже руки были испачканы по самые плечи, переживать абсолютно не за что.

Поэтому, наклонившись вперед, к хромому, я внимательно посмотрел ему в глаза.

– Ты с какой целью интересуешься, козел? – процедил я.

– Пошел ты… – с трудом выдавил он, за сломанный нос держась.

– Мужики, там кажется паяльник у хозяев лежал… – бросил я сегодняшним подельникам.

У цыгана глаза на лоб полезли. С паяльником в девяностых не шутят, вернее всякие шутки плохо заканчиваются и, судя по их реакции, они прекрасно об этом знали не понаслышке.

– Т-тебе з-зачем п-паяльник? – аж заикаться цыган начал.

– В одно место тебе засовывать, – я плечами пожал, делая такое выражение лица, будто мне абсолютно фиолетово и для меня манипуляции с паяльником – повседневная обыденность.

Конечно, никакие паяльники никому я засовывать не собирался, просто хотел припугнуть борзых гостей, чтобы скромнее себя вели. И продолжая спектакль, к алкашам повернулся.

– Не в службу, а в дружбу, включите чуточку погромче магнитофон и прикройте окно, чтобы народ воплями не пугать, – распорядился я.

Мои подельнички встрепенулись – кому куда идти, и даже друг о друга, как два болванчика стукнулись, хорошо что не упали. По итогу Макс пошел окно закрывать. Я обратил внимание, что он уже успел подмотать ключи от «Москвича» у одного из цыган. Красава. Так вот эти самые ключи Максимка из окна скинул – в руки своему корешу-собутыльнику. Неужто автомобиль у цыган собрались отжать? Закрыв окно, он и занавеску задернул, потом подошел к магнитофону и сделал громче «Осенний поцелуй» Аллы Пугачевой. Его собутыльник утюг притащил.

– Пойдет? – пробубнил он.

– Ага, в розетку воткни, пусть прогреется…

Ну а дальше я наблюдал за тем, как мои гости в лицах переменились, когда увидели утюг. Я еще как будто ненароком рукой с кольцом кладбищенских повертел. И, кстати, его появление впечатлило цыган куда больше, чем «развлекательная» программа с утюгом. Исход оказался неожиданным для меня самого.

Завидев кольцо на моей руке, хромой вдруг затарахтел без умолку, как баба базарная:

– Брат, не знал, что ты здесь будешь, брат, мы лоха пришли щемить, по наводке, думали, что он здесь живет, ошиблись, по ходу… Верь мне, брат!

– По какой наводке? Какого лоха? – строго спросил я, сохраняя инкогнито, но утюг из рук не выпускал.

– Да зацепились с одним на рынке, – ну а он следом выдал то, чего я совершенно не ожидал от него услышать. – Он на склады рыночные полез, героин украл. Бабки на следующей неделе будут, брат, я из-под земли достану, отвечаю. Я же Карену, сказал, что отдам…

У меня глаза на лоб полезли от услышанного. Занимательно получалось. Похоже, цыгане, завидев кольцо на моей руке, перепутали меня с людьми Карена, котрый наркотой барыжил. Судя по всему, те тоже кольца носили, раз хромой обознался. И выходит из его слов, что цыгане делали с этим самым Кареном сомнительный бизнес. Распространяли наркоту… Вот ублюдки, они не только простых горожан обувают, так еще и наркоторговцы, блин. Хотя, нашел, чему удивляться. Но куда больше меня смутили слова цыгана о том, что я, как они считают, украл у них со склада партию героина, бабки за который цыгане ещё торчат армянину.

Неожиданный поворот. Это кто же из меня крысу сделал под шумок и реально товар увел?

Цыган, меж тем, понял, что я подвис и интерпретировал это по-своему. Пытаясь закрепить свой успех в переговорах, вдруг встал на колени, вытащил крест и начал креститься, одновременно мне кланяясь чуть ли не в ноги.

– Мамой клянусь, деньги отдам, не убивай, брат, дети у меня, женщина вдовой останется…

Второй его дружбан вовсе начал мне вены показывать, что чистый, и героин они не на себя спустили, покайфовать, а в дело. Видимо, водился за этими мужиками грешок. Третий цыган, наблюдал за происходящим с осоловелыми глазами, как будто все-таки вмазанный.

Информация, которую мне хромой как на блюдечке преподнес, действительно давала пищу для размышления. Покусывая губу, я подошел к магнитофону, звук прикрутил.

– Слышь, мужики, пойдите-ка перекурите, мне с дорогими гостями переговорить надо.

Я понимал, что алкаши, которых я для массовки, по сути, взял, уже и без того больше нужного услышали, и такая информация могла для них боком вылезти. Поэтому пусть пробздятся, мне от потрепанных цыган уже ничего не будет, они еле шевелятся и перепуганы до смерти. Алкашам явно понравилось роль ганстеров на себя примерять. Согласились они и охотно и из квартиры вышли, оживленно переговариваясь, дескать, на улице целый «Москвич» ждет.

Ну а я, оставшись с цыганами с глазу на глаз, задал им несколько вопросов по сложившейся ситуации. Теперь уже они отвечали куда охотней, понимая, что от этого зависит их дальнейшее времяпрепровождение на этой бренной Земле. Предположу, что люди Карена, будь они действительно на моем месте, вообще бы не выбирали методов. И, в отличие от меня, не ограничились бы воспитательной беседой и размахиванием утюгом. Вот так мне еще более любопытные подробности открылись, чем прежде.

Я внимательно слушал, кивал, и к концу разговора сделал интересный вывод: это они удачно ко мне на хату-то забрели. А чуть было не расстроился поначалу.

* * *

Цыган в тот вечер я проводил подзатыльниками и крепкими словами, дабы надолго отбить желание соваться на эту хату. Потом из окна наблюдал, как эти недобрые молодцы вытащили своего кореша из палисадника и сообща заковыляли на базар. «Москвича» уже на месте не было, Максимка с алкашами подсуетился и себе тачку отжал. Шустрый чертяка. Конечно, нехрен бы мужикам в криминал лезть прямо вот так, но дядьки они взрослые, без моих наставлений разберутся. Интересно, правда, куда они тачку поставят и что дальше будут с ней делать. Мне-то они ничего на этот счет не сказали. Зуб даю, что расскажут еще.

Так и случилось, вечером следующего дня ко мне Макс заглянул – за призовой водярой обещанной. Пришлось мне в ларек пилить, бутылки мужикам покупать. Заслужили.

За прилавком меня встречала тучная барышня с ярко накрашенными губами и в ядовито-синем фартуке.

– Четыре бутылки водки, – сказал я, кладя на прилавок деньги.

Продавщица на меня зыркнула подозрительно, видимо, поняла, что к чему – что не себе беру, а местные послали. Но сказать – ничего не сказала.

– Слышь, Макс, а вы куда «Москвич» отогнали? – поинтересовался я, вручая алкашу наградную водку.

Тот подальше от ларька, за деревцем спрятался. Правильно сделал, кстати, ведь продавщица, почуяв неладное, из ларька вышла – меня взглядом проводить.

– Так ты не смотри, что Борька пропитый, он в прошлом году в автосервисе фигачил, пока за пьянку не уволили, – охотно ответил Макс. – Сейчас с гаражными механиками якшается, где че надо, помогает за рубль. Вот мы туда тачку и повезли, в гараж поставить. Разберемся, шеф, что да как…

Я хмыкнул, поражаясь ушлости алкашей. На этом мы с Максом попрощались, и весь последующий вечер я был занят мыслями о том, что с хаты Ленки надо, походу, валить. Что-то мне подсказывало, что как только цыгане раны залижут, то обязательно вернутся, и уже не вчетвером, а всем своим боевым табором. Все их чистосердечные «брат» и «извините» – блеф, чтобы свои шкуры спасти. Будь у них шанс мне перо под ребра сунуть, они бы им непременно воспользовались и времени на душеспасительные разговоры не тратили. Однако срываться на ночь глядя я не решился, а поинтересоваться по поводу ночлега у алкашей – не смекнул сразу. Хотя надо было. Надеюсь, что никаких сюрпризов до утра не случится. С этими мыслями я вырубился без задних ног на продавленной кровати. Много слишком за сегодня пережить пришлось…

* * *

Эх… жизнь моя жестянка, разборки и цыгане… Всё ничего, а тренировки по расписанию. Следующим утром я поднялся ни свет ни заря. Пока умывался и в порядок в себя приводил, осмотрел швы на брови. Рана почти зажила, и через день-другой надо будет наведаться к Лидке в «Турист» – снять нитки окаянные. Это еще повезло, что рана не разошлась со всеми моими приключениями последних дней. Но, тело мне досталось хоть и с виду хлипкое, но выносливое и молодое – все как на бездомном псе заживало.

Плотно позавтракав вчерашней овсянкой (аптекарша мне на неделю жратвы наготовила), я отправился в зал. И был как штык на тренировке, которую Владимир Степаныч назначил на раннее утро. Я планировал отпахать в зале, а потом, когда к Зауру за новым заданием пойду, рассказать ему о том, что вчера у цыган удалось выведать. Больно занимательная информация у меня вырисовывалась, считай тлеющий фитиль динамита ухватил, готового в руках взорваться. Но увы, Степаныч меня малость озадачил.

– Отъехал он, вопросы решать, – заявил тренер, когда я у него поинтересовался насчет Заура. – Сегодня у уважаемых людей на Левбердоне сходка, вопросы будут по важные перетирать.

– Сферы влияния делить? – хмыкнул я.

– Не твоего ума дела, Боец, – шикнул дедок.

– А когда Заур будет?

– Он мне что, думаешь, докладывает? Я похож на секретаршу, а?

Владимир Степанович прошил меня многозначительным взглядом из-под седых бровей. Я в ответ лишь плечами пожал, мол, ничего не думаю, просто спросил, че нельзя что ли…

– Может, с ним связаться как-то можно? – продолжал настаивать я, полагая, что у Заура, наверняка, уже и в это время имеется мобильный телефон.

– Не советую, – буркнул тренер. – Он спозаранку в зал заглядывал, злой как черт, рвет и мечет. Лучше обожди, пока успокоится и вопросы порешает. Не суйся пока.

Я снова плечами пожал. Не вопрос, подожду, хотя наверняка Зауру информация, которую накануне я надыбал, была бы на сходке совсем в тему. С другой стороны, нечего мужика строполить, а то взорвется прямо на сходке, дров наломает. Хотя вопросы к тем же армянам после всего этого у кладбищенских определенно должны возникнуть. Как и к Яшке Кривому… Ну да ладно, подождем.

Тренировка оказалась разгрузочной. Владимир Степаныч решил «выживших» поберечь, и мы всю тренировку только и делали, что круги вокруг ринга наматывали. Во второй части пошли на снарядах работать. Тело хоть и ломило после вчерашнего, на нагрузки реагировало плохо, но я чувствовал, что понемногу втягиваюсь в процесс. Все-таки молодость в жилах текла. И, несмотря на определенный физический дискомфорт, я отзанимался прямо-таки с кайфом. Давненько такого ощущения не испытывал. Продышался, удары поотрабатывал, мышцы знатно размял и молочную кислоту выгнал.

Ну а когда тренировка к концу подошла, в коридоре на скамье меня уже ждали мои «напарники». Совсем не такие уверенные, как прежде, с унылыми лицами.

– Че с мордами, пацаны? – поинтересовался я.

– Че-че, Заур сказал, если к завтрашнему дню мы девятку не починим, то кабзда… – буркнул Муха. – А хрен его знает, где ее чинить.

– Это вы по адресу обратились, – бодро ответил я, похлопав Муху по плечу. – Есть у меня мыслишка.

Глава 5

Гаражами, куда Максимка со своими собутыльниками цыганский «Москвич» отвез, оказался гаражный кооператив на улице Орбитальной, в самом конце Северного района. Длинные ряды железных конструкций, как будто микро-поселение внутри города. Обитель местных мужиков, где они торчали целыми днями напролет, побухивая и ковыряясь в своих «железных конях». Резались в карты и изливали друг другу душу, жалуясь под пивко на стервозных жен и самодуров-начальников.

Муха про кооператив был в курсе, сел за руль «девятки» и повез нас туда, как только я ему название сказал – «Рассвет».

– Слышь, Боец, а у тебя там че, знакомые какие? – поинтересовался он, выезжая на улицу Космонавтов.

– Да есть один товарищ, вроде как, у него в «Рассвете» кенты тачками занимаются, – пояснил я.

Мы доехали до кольцевого перекрестка, за которым улица Космонавтов заканчивалась, и начиналась та самая Орбитальная.

– И че, кто их крышует? – заинтересовался Муха. – Я че-то первый раз по такому автосервису слышу.

– А ты с какой целью интересуешься? – не стал спешить с ответом я, явно у Мухи к сервису был какой-то интерес.

– Не. Че ты напрягаешься сразу? Так, любопытно, – бандит плечами пожал, ну и объяснил свой интерес: – Просто Демид Игоревич к нему присматривался, шерстил, но ни о каких мастерских не рассказывал. Иначе мы бы давно под крышу местных умельцев поставили.

– Ну вот узнаем, что к чему. Долго еще ехать-то?

– Вон видишь перекресток? За ним направо сразу, считай приехали.

Проезжающий нам навстречу автомобиль вдруг дальним светом поморгал.

– Слышь, Муха, ты притормози малехо, а то там обычно на перекрестке легавые стоят, – встрепенулся Рябой.

Дельное замечание, «девятка»-то у нас пулями изрешеченная, могла заинтересовать гаишников, а водила, который нам навстречу ехал, явно о ментах предупреждал. В моей прошлой жизни это уже кануло в небытие – хочешь знать, где посты да камеры, загружай навигатор да прикупи антирадар.

– Блин, точняк… – Муха начал притормаживать. – Боец, по-братски, глянь, а – видно легавых? С твоей стороны лучше видать.

Я чуть приподнялся с сиденья, дабы обзор поширше сделать, за перекресток заглянул. Нету никого, но стоило чуть внимательнее приглядеться – я сразу увидел ментов.

– Стоят, – прокомментировал я.

Гаишники действительно были тут как тут – встали еще так хитро, чтобы не видел никто, сразу за ларьком, что торчал как гриб прямо на перекрестке. Засаду импровизированную устроили.

– Вот бли-и-ин, козлы, – смачно плюнул в окно Муха.

– Во дворы сворачивай, выедем?

– Да хрен его знает.

Поехали мы вдоль девятиэтажных панелек, чтобы перекресток объехать. Встречаться снова с гаишниками желания не было. Муха не стал особо сбрасывать скорость, благо никаких «лежачих полицейских» во дворах еще не было – и долго не будет. И мы быстро прошмыгнули дворами к дороге, пересекающей Орбитальную на перекрестке. Пару раз я чуть головой в крышу не улетел, когда «девятка» на ямы натыкалась. Даже, от греха подальше, пристегнуться решил. А в одном из дворов, Муха начал истерично сигналить двум молодым пацанам, которые у подъезда о чем-то базарили – стояли-то они прямо на дороге и мешали проезду.

– Свалили нахрен, фраера!

Пацаны обернулись, хотели в ответ газануть, но, увидев изрешеченную пулями бывалую «девятку», сразу передумали. Еще и Муха такой весь из себя приблатненный – без майки, в кепке, одной рукой за руль держится, вторая с сигаретой в окно торчит, на пальце кольцо кладбищенских.

Я выговаривать своему подельнику не стал при Рябом, такие вещи надо с глазу на глаз, но наперед обязательно обсудим, как себя вести на людях надо. А если пацаны к другой группировке принадлежат? Если гордые, и на такие наезды реагируют жестко? Мне же проблемы на ровном месте были ни к селу, ни к городу. Сейчас я просто ограничился строгим взглядом на Муху.

– Че, Боец? С какого перепугу они посреди дороги стоят!

Итого, потрясшись на кочках латанного-перелатанного асфальта, мы подъехали к гаражному кооперативу. На въезде ждала будка со шлагбаумом самопальным, в которой сидел сторож. Пожилой мужик, завидев нас, из будки высунулся.

– Вы куда, молодые люди? – спросил он.

– На кудыкину гору! – фыркнул Рябой с заднего сиденья, выглядывая из окна.

– Пропуск, – промямлил дед, хотя похоже, что сам уже понял, что просить у нас какие-либо бумажки – не лучшая затея.

– Слышь, дед, не мороси, открывай! А то я ща выйду из машины и либо тебя, либо шлагбаум сломаю, – гоготнул Муха.

Сторож больше вопросов задавать не стал. Поднял шлагбаум, наш автомобиль в кооператив пропуская. Но судя по тому, как он внимательно на нашу «девятку» пялился, номера старик решил запомнить на всякий пожарный. Обломится, номера мы сразу сняли, чтобы не светиться – они наверняка уже во всех ориентировках ментовских засвечены.

– Че, Боец, куда дальше ехать?

– Сейчас узнаем, – я высунулся в окно. – Э!

Окликнул одного мужичка, который в своем «Запоре» рядом с открытым гаражом ковырялся. Мужик обернулся, лицо такое блаженное, но как «девятку» увидел, так как-то сразу погрустнел.

– Мужик, где тут автосервис?

– Прямо до упора, потом направо и снова до упора, – проблеял он.

Вообще, конечно, бандиты в девяностых на люд простой тягостное впечатление производили. И с такими типами простой народ предпочитал не связываться – неадекватными считали. Что, кстати, тот же Муха успешно подтверждал своим поведением.

– Слышь, мужик, а че у тебя за мафон такой?..

Муха уставился на магнитофон хозяина гаража, который тот поставил на полку, приколоченную к распахнутой воротине. Я понял, в какую сторону ветер дует и кулаком троглодита в плечо ткунул.

– Поехали давай, куда там – до упора?

– До упора, – закивал хозяин гаража, у которого на лбу аж испарина проступила.

Муха явно расстроился, что я ему дело обломал, но нажал на газ. До конца ряда доехали, направо повернули, а там я уже и сам увидел в конце нужный гараж. Возле него, собственно, как раз и стоял цыганский «Москвич», в котором уже какой-то молодец ковырялся. Вернее, молодцев было несколько, но остальные заняли досуг тем, что накрыли прямо на багажнике тачки полянку – газетка постелена, водочка стоит со стопочками, разносол и сало ломтями с прожилками.

– Туда, что ль? – спросил Муха.

– Угу, – подтвердил я.

Нет бы, как нормальный водила, к гаражам взять, тихо-мирно припарковаться… Муха начал давить на клаксон, газу поддал и поехал прямо на мужиков, которые стопки в руки взяли, и среди них – мой знакомый алкаш. Естественно, мужики струхнули, мало ли, какой дебил обдолбанный за рулем «девятки», по сторонам брызнули, водку из стопок разливая. А Муха, в полное горло хохоча, резко затормозил в паре метров от «Москвича».

– Ты че творишь? – вызверился я.

– Ладно, я просто прикалываюсь.

И с этими словами мотор «девятки» заглушил и вышел из тачки. Мы с Рябым, тоже малость прифигевши, следом вышли.

– Здорова, слесаря! – поздоровался я как можно дружелюбнее, видя, что мужики явно струхнули.

Тот, кто под капотом лазил, аж головой ударился, теперь вот стоял макушку натирал. Первый алкаш встрепенулся, взгляд сфокусировал, уставился на меня – узнал.

– О! Боец! – воскликнул он и даже обниматься ко мне полез. – Какими судьбами?

– Макс мне шепнул, что вы с мужиками тут тачки ремонтируете?

– Есть такое.

Понимая, что мы знакомы, остальные слесаря расслабились. Что-то под нос тихо бурчали, мол, водку жалко. Чтобы впечатление о себе исправить, я с каждым за руку поздоровался. Муха и Рябой уже пошли оглядываться – что за сервис, как все устроено. Видать, клинья подбивали, чтобы предложить начальству своему работяг здешних под крышу определить. Профдеформация у моих подельников – куда ни пойди, а везде бабки, крыша, рэкет.

Кстати, посмотреть было на что. Гараж у слесарей был далеко не один. Я сразу приметил, что помимо гаража с ямой, у которого «Москвич» стоял, есть еще три железных короба. Из одного краской резко воняло, стоило чуть ближе подойти – это, значит, малярка. Другой с верстаком слесарным. В третьем гараже ящики с запчастями стоят. Не, чего душой кривить – хорошо мужики организовались, по уму. Считай, собственное предприятие, пусть и кустарное.

– С кем переговорить по тачке? – наконец, поинтересовался я.

– Да вот, Ильич, – кивнул алкаш на одного из слесарей.

– Что надо? – сразу отреагировал тот, которого представили Ильичом.

Пузатый, как таракан, в комбинезоне, руки черные от мазута. И до сих пор стопку с водкой держит, так и не выпитой.

Я кивком Ильича к себе подозвал, поближе к «девятке». Тот подошел.

– Мне бы подшаманить, здесь чуть-чуть, там чуть-чуть, – я показал механику отверстия от пуль, разбитое заднее стекло с фарами, такое же расколошмаченное боковое зеркало. – Возьмешься?

Слесарь походил вокруг тачки, ущерб оценивая, а заодно взвешивая предстоящий фронт работ. Добравшись до отверстий от пуль, на меня зыркнул, зачем-то туда попытался палец сунуть. Покивал с умным видом, касаясь черными от мазута пальцами подбородка.

– Когда надо сделать?

– Сейчас, – улыбнулся я. – Поможешь?

Мужик на меня глаза вытаращил.

– Во даешь, тут работы на неделю! А у меня еще «Москвич»! – возмутился он.

– Чего тогда спрашиваешь, когда надо?

Я похлопал слесаря по плечу, желая подбодрить. Но сделать надо сегодня – тут без вариантов. Тем более, вон в гараже у умельцев полно запчастей, ящиками стоят, наверняка запчасти от «девятки» тоже найдутся.

– Вечером тачку заберем, – резюмировал я.

Слесарь помялся, да согласился.

– Стекла только заднего нет, дружище, – вздохнул он. – Хочешь, тебе временно фанерку какую поставлю, так поездишь, а через пару дней заскочишь – и поменяем.

Ну фанерку так фанерку, не обломаемся. Я согласился. Слесарь сразу попытался свою выгоду найти.

– Слушай, мужик, ну это же мне все заказы отменять, тобой только заниматься. При таком раскладе чуть подороже выйдет сумма за работы… – осторожно начал прощупывать он.

В этот момент как раз вернулись Муха и Рябой, закончившие осмотр кустарной мастерской. Мужик даже сумму не успел назвать, когда Муха вклинился в наш разговор.

– Э! При таком раскладе, блин, – бандит принялся костяшками пальцев щелкать. – Ты, оказывается, тут целый бизнес провернул, а мзду кому платишь?

– Какую мзду? – включил дурачка нелегальный предприниматель.

– Обычную, – прищурился Муха, потирая кулаки.

– Никому не плачу – честно признался мужик, немного сникнув.

– Крыша тебе нужна, – подключился Рябой. – Кто мы, знаешь?

– Кладбищенские, – проявил дюжую осведомленность слесарь, только скользнув глазами по кольцу бандитов, а потом тихо добавил. – Без крыши обойдусь, не протекает.

Муха хмыкнул, башкой замотал, подошел к «Москвичу» и взял лежавший рядом с открытым капотом молоток. Принялся им по ладони постукивать.