Радж Ларго
Инь и Ян
– Знаю, все знаю, все, – очень спокойно, с улыбкой на ласковом лице заговорил Бона́ словами Ра́ма из «Dhadkan», которые, как он считал, очень точно выражали все, что творилось у него в душе, любовно глядя на нее.
Он положил обе руки под голову, согнув их в локтях. Его глаза выражали любовь и светились уверенностью и счастьем.
– Но все равно люблю его, – заметив недоумевающее выражение на лице супруге, он продолжал, – знаешь почему? Потому что только любовью можно одолеть ненависть. Я хочу показать ему такую любовь, что, в конце концов, он просто вынужден будет полюбить меня. Это мой принцип. Только добро может уничтожить зло. И добро всегда одержит верх над злом. Это единственный способ принести мир в душу. Мы живем бок о бок с другими людьми и должны вести себя, как люди, а не, как звери, – лицо его жены изменилось. Оно приняло более мягкие черты, а глаза ее выражали уже не ярость, а спокойствие. – Ступай по своим делам, милая, а это предоставь мне. Ничего ему не ответив, своего достоинства не уронишь. Я все улажу. – Она медленно повернулась и направилась к выходу, ничего не ответив, но было видно, что ей стыдно за произнесенные слова в гневе.
Атис сидел за своим чемоданом и разбирал какие-то бумаги. Услышав стук в дверь, он почувствовал прилив сил. Его глаза зажглись. Сосредоточенное лицо тотчас приняло довольное выражение, та самая ехидная ухмылка, с какой он ложился спать, снова озарила его лицо. Он положил бумаги обратно в чемодан, встал со стула и направился к окну. Задернув темно-синюю занавеску, увидел своего соседа и моментально вернул ее в исходное положение. Отвернувшись от окна, он улыбнулся во весь рот и поднял правую руку в победном жесте на манер боксера. Сердце в его груди стучало в бешенном ритме, он чувствовал себя как никогда лучше. Приняв серьёзный вид, но так и не сумев убрать презрительную ухмылку с лица, взялся за ручку двери и отпер ее. То, что предстало его взору, привело его в полнейшее недоумение. Его физиономия приняло идиотское выражение, а неотъемлемая деталь его гардероба, т.е. зловредная ухмылочка исчезла бесследно. Он открыл было рот, но ничего не смог вымолвить.
