Рада Герранс
Пути, ведущие к себе

– Не только в женщинах, во всем, – сказал Ян. – Меня больше всего интересует тот самый источник и все, что с ним связано.

Никита усмехнулся и сказал:

– На эту тему читал я когда-то одну любопытную восточную притчу:

«Однажды Моллу Насреддина спросили, не помышлял ли он когда-нибудь о женитьбе. Насреддин ответил, что много лет назад он и вправду хотел жениться и стал искать совершенную женщину.

Сначала он встретил женщину ослепительной красоты, но познакомившись с ней поближе, понял, что ей не хватает духовности. После он встретил женщину духовную, но не слишком красивую.

И вот, наконец, после долгих поисков, он встретил свой идеал – женщину высокой духовности и редкой красоты, одним словом, само совершенство.

– Почему же ты на ней не женился? – спросили Насреддина.

– К моему сожалению, – ответил Насреддин, – она искала совершенного мужчину».

– Наверное, та женщина так и не вышла замуж, – задумчиво сказал Кирилл.

Глава 5

Поздно вечером, сидя в своем гостиничном номере, Ян никак не мог уснуть. Он пытался читать. Но, то ли книжка была не достаточно интересной, то ли дневной сон, кофе, впечатления и спиртное – слишком крепкими для него.

Так было и в детстве, когда его укладывали спать, желали спокойной ночи, но спать совсем не хотелось. Он просил почитать ему сказку, но сказка заканчивалась, а сон все не приходил.

Ему всегда нравилось чтение, с самого раннего детства. Нравился запах печатных страничек, таивших в себе удивительные истории, кем-то рассказанные специально для него и переданные печатными словами. Ключ к разгадке этих историй был у взрослых, которые научились читать и теперь знали смысл и понятия, заключенные в буквах и словах.

Сначала ему читали мама или отец. Потом взрослые перестали ему читать. Отец ушел от них, а мама была так поглощена навалившимися на нее проблемами и захвачена постоянной обидой на отца, что ей было не до чтения каких-то сказочных историй, где все заканчивалось неправдоподобно счастливо. Негодяи были справедливо наказаны, а добрые герои были награждены по заслугам. Сказочные принцессы непременно получали своих принцев в постоянное пользование и жили с тех пор долго и счастливо.

Сказки почему-то на этом заканчивались и подробности их последующей долгой и счастливой жизни умалчивались. Но он к этому времени уже и сам научился читать, искренне верил в сказочные истории и восхищался смелостью и находчивостью принцев и рыцарей на пути к финалу – долгой и счастливой жизни.

Часто в гости к нему приходили соседские девочки, старшие по возрасту и сказочно начитанные. Они подолгу играли в отважных принцев и принцесс, рыцарей и их возлюбленных дам. Девочкам очень нравились эти игры, которые непременно заканчивались свадьбой. Ему тоже нравились, ведь роль принца или рыцаря доставалась всегда ему как единственному мальчику в этой компании. Он был вне конкуренции, несмотря на то, что еле доходил до плеча самой старшей из них.

А иногда к нему приходила играть одна Катюша, самая младшая и самая близкая по возрасту девочка. Она никогда не приходила с пустыми руками и карманами. Она обязательно приносила одну из своих игрушек, вокруг которой намеревалась затеять игру, а ее карманы всегда были набиты конфетами и сладостями.

– Давай играть в семью рыцарей, – сказала однажды Катюша, врываясь в его комнату с гремящей игрушечной коляской, на которой сидела растрепанная кукла.

– Давай, – ответил он, отрываясь от книги с картинками про рыцарей.

– Тогда, давай, ты будешь папой-рыцарем, я – мамой-рыцаршей, а это будет наша дочка-рыцаренок, – она ткнула пальцем в свою недоумевающую куклу с широко раскрытыми глазами.

– Здорово! – сказал он. – Давай, эта дочка будет помогать нам сражаться со злыми драконами!

– Нет, лучше мы будем ее просто воспитывать и кормить конфетами, – сказала Катюша, и в подтверждение своего намерения, достала конфету и стала тыкать ее в рот все еще удивленной кукле. – На, дочка, ешь, – настаивала она, но кукла упорно не хотела открывать свои пухленькие пластмассовые губки.

Ничуть не смутившись, Катюша быстро засунула конфету себе за щеку:

– Вот так, молодец дочка. Правда вкусная конфетка? У тебя сегодня хороший аппетит. Хочешь еще?

Она достала еще одну конфету и протянула Яну.

– На, теперь ты корми, – сказала Катюша, перемещая из одной щеки в другую, первую конфету, якобы съеденную куклой.

Ян взял конфету и повторил всю процедуру кормления куклы по примеру своей подруги. Теперь и у него во рту была вкусная конфета, и он подумал, что эта игра ему тоже очень нравится, и что совсем не обязательно драться со злыми драконами, пока есть конфеты. Жизнь ведь и так сладка!

«Почему сказки заканчиваются по мере взросления? – подумал Ян, разглядывая за окном силуэты старинных зданий спящего итальянского городка, словно иллюстрацию из сказочной книжки. – Потому, что после свадьбы принцы и принцессы становятся королями и королевами. А у королей должна быть совсем другая, серьезная жизнь.

Ну а дальше начинается настоящая, подлинная история жизни королей. Только для взрослых! Бывшие принцы доказали, что они самые достойные, добились любви своих принцесс, и теперь двое влюбленных всегда будут жить вместе и умрут в один день. Теперь они уже не принадлежат сами себе. Главная цель – процветание королевства и благополучие его жителей. Нужно непременно сделать их счастливыми и довольными, иначе они могут поднять бунт и свергнуть тебя с престола.

Новоиспеченные короли должны посвящать все свое время укреплению и процветанию своего королевства, расширять его пределы и делать его богаче. И большинство королей вынуждены начать это долгое и счастливое будущее. Они, казалось бы, тоже получили свое. Не завоевывать же одну и ту же принцессу всю жизнь! Никому ничего уже не надо доказывать, когда ты и так победитель.

Да и бывшим принцессам теперь их подвиги не нужны. Ведь во время подвигов можно умереть раньше времени. Какая уж тут долгая жизнь? Королевы, бывшие принцессы, тем временем, нарожают детишек, новое поколение принцев и принцесс. Юные принцы подрастут и будут совершать новые подвиги для своих юных принцесс. А королевские подвиги отныне расцениваются как инфантильное детское баловство, не достойное серьезных ответственных мужчин. Ведь, это и есть та самая долгая и счастливая жизнь, к которой все стремились и которая полагается в финале по закону жанра.

А если все-таки будет очень сильно тянуть на подвиги, так сильно, что трудно удержаться, то можно совершать их тайком, желательно подальше от своего королевства, чтобы не лишиться короны и не быть разжалованными снова в принцы.

Почему взрослые люди лишают себя удовольствия быть искренними и открытыми, такими, какими они были в детстве? Почему то, что вызывает умиление в детях, становится неприемлемым во взрослых, вызывает непонимание и гнев окружающих? Почему статус взрослого человека накладывает обязанность что-то скрывать, стыдиться и постоянно оправдываться перед другими за свои поступки?

Может, потому что не хватает смелости быть самим собой, чтобы при этом не выглядеть нелепо перед другими? Или не хочется расстраивать близких своими мыслями и поступками, которые не вписываются в их стандарты и ожидания? А может, потому что очень сложно мыслить и поступать так, чтобы не было за это стыдно перед самим собой?

Может, все дело в пороках, которые мы начинаем осознавать и приобретать со временем? Быть искренним в жизни становится все трудней, все равно, что ходить голым, обнажая перед всеми то, чего ты сам стыдишься. Проще соврать, надеть на себя незримую маску, облачиться в модную одежду, чем набраться смелости и быть таким, какой ты есть.

А может, взрослые люди со временем и вовсе забывают, какими им когда-то хотелось быть и становятся такими, как все, считая это самым разумным решением?»

Чтение почему-то сегодня не шло. Мысли и воспоминания летали вокруг и лезли в голову самым наглым образом, не давая книге сказать ни слова и увлечь в свою сторону.

Его постсказочное детство было охвачено новым, еще более захватывающим увлечением. Оказывается, совсем не надо отказываться от героизма и подвигов, если ты, конечно, не просто принц какой-то второсортный, а исключительный и обладаешь необыкновенными способностями.

Принцы – это для девчонок. Если хотят, пусть верят в своих принцев. Что такого удивительного и сверхъестественного, если ты убил очередного дракона каким-то мечом? Это любой дурак может.

Другое дело – супергерои с их суперспособностями. Если у тебя есть суперспособности – ты неуязвим. Суперспособности делают тебя особенным, оригинальным и неповторимым. Суперспособности превращают подвиги в настоящие захватывающие приключения, которым нет конца. Ведь всех злодеев не истребишь одним махом. Всегда найдется еще один недобитый негодяй, чтобы супергерой мог проявить свою находчивость и силу.

Вот только где их взять, эти суперспособности?

Однажды мама зашла в детскую и обнаружила его в слезах. Она присела рядом, обняла:

– Что случилось, сынок? Почему ты плачешь?

«Мальчик скучает по отцу, которого ему не хватает», – подумала она.

– Мама, это так несправедливо, я никогда, никогда не смогу… – он захлебнулся от нового приступа слез.

– Не сможешь что? – спросила мама, гладя его по голове.

– Не смогу стать супергероем, – выдавил он.

Мама тихонько улыбнулась про себя, а вслух спросила:

– Почему, сынок?

– Ну как же ты не понимаешь, мама, ведь супергероев не бывает на самом деле! Они ведь только в книжках и в кино. Они ненастоящие, выдуманные, фальшивые! Вот ты сама когда-нибудь видела живого супергероя?

– Нет, – сказала мама.

– Вот и я тоже, – сказал он.

– Но ведь не обязательно быть супергероем, – ласково сказала мама, – можно быть просто героем или просто хорошим человеком. Этого вполне достаточно, чтобы тебя любили и уважали люди.

– Может быть кому-то и достаточно, только не мне, – сказал Ян, утирая слезы. – У просто хороших людей жизнь просто хорошая, но совсем неинтересная.

А он хотел интересную жизнь, насыщенную приключениями, где он был бы в центре внимания, а все вокруг признавали его значимость и неповторимость. Жизнь, которой он мог бы управлять, благодаря своим суперспособностям. Жизнь, как в книгах, которые он читал, как в фильмах, которые он смотрел.

Но с каждым годом такая жизнь казалась ему все дальше и невероятнее, пока он окончательно не повзрослел. Пришлось смириться с реальностью. Ладно, пусть у него нет суперспособностей, но и у других ведь тоже их нет. Видимо, таковы правила игры в этой жизни.

Возможно, у него есть какие-нибудь реальные, но редкие способности, за которые его могли бы оценить по достоинству и зачислить в ранг особенных людей, не таких, как все? Не очень-то хотелось стать просто хорошим человеком. Стать просто героем без суперспособностей тоже не слишком заманчиво. Совершать подвиги без суперспособностей – значит рисковать жизнью. Никто не может гарантировать счастливого исхода.

Он постарался искать в себе что-то особенное, какие-нибудь таланты или просто способности, но не находил. Он неплохо рисовал, занимался спортом, играл на гитаре и в шахматы. Но все это было не то. Все довольно заурядно и совсем неоригинально. Многие его друзья делали это лучше.

Он пытался придумать увлечение, – но все безрезультатно. Бывало, какая-нибудь интересная или оригинальная идея захватывала его, но, немного остыв, он смотрел на нее совсем другим, трезвым взглядом. И, на этот взгляд, вся затея выглядела как-то глупо и бессмысленно.

* * *

Многое изменилось с тех пор. Он сделал успешную творческую карьеру. Придуманные им глупые идеи пользовались спросом, несмотря на их бессмысленность. Но самое удивительное – теперь кому-то все это казалось нужным и даже полезным. Кто-то считал его талантливым, успешным и особенным. Кто-то считал его работу настоящим творчеством, достойным внимания и хорошего гонорара. Кто-то, только не он сам.

Ян вспомнил своих итальянских коллег и хозяина ресторана. Эти люди не просто выполняли свою работу, они жили в ней на полную катушку, от души, не боясь показаться кому-то смешными и нелепыми. Они заполняли себя ею до краев и были похожи на детей, азартно играющих во взрослые игры.

Было в этом что-то знакомое для Яна, что-то пленительное, но неуловимое, похожее на жар-птицу, которую можно увидеть совсем рядом, но трудно поймать голыми руками.

* * *

Ян вспомнил Ольгу за гончарным кругом, ее молчаливый сосредоточенный взгляд, упрямо падающую на глаза прядь рыжих, выбившихся из пучка волос, осыпанных глиняными крошками, тонкие длинные пальцы в глине, из-под которых понемногу начинал вырастать новый глиняный сосуд, как по велению волшебника, приобретавший свою неповторимую форму.

Вспомнил восторг, с которым она доставала свой сосуд или скульптуру из печи, словно ребенок, который радуется новой долгожданной игрушке. Ему казалось, что она похожа на сказочную фею, совершающую превращение простого, ничем неприметного куска глины, в волшебный одухотворенный предмет.

В эти моменты ему самому хотелось немного побыть этой игрушкой, попасть в эти умелые заботливые руки, пахнущие глиной и краской.

II. Пути надежды

Дайте человеку цель, ради которой стоит жить, и он сможет выжить в любой ситуации.

Иоганн Вольфганг Гете

Глава 6

Ян познакомился с Ольгой в художественной Академии, куда поступил, закончив к тому времени художественный колледж. При выборе профессии он решил, что из всех его реальных способностей умение рисовать и конструировать, пожалуй, самое увлекательное.

В рисовании, самом по себе, не было ничего особенного. Многие дети любят рисовать, иногда даже взрослые увлекаются. Но это увлечение манило возможностью создавать что-то новое.

Путь к совершенству в искусстве, на его взгляд, лежал через постижение профессиональных навыков, изобразительных и технических приемов, которые он мог освоить при желании и упорной практике.

В Академию Ян поступил на отделение дизайна. Он видел в профессии дизайнера неплохую перспективу, возможность создавать что-то красивое и полезное для повседневной жизни своих соотечественников, окруженных уродливыми вещами со времен советского периода.

Ольга училась в Академии на параллельном курсе на кафедре керамики. Для нее никогда не стоял вопрос выбора. И она никогда не думала о соотечественниках и вообще о пользе и необходимости ее занятия для других.

Она занималась этим для себя. Она родилась с этим знанием и талантом, поэтому художественное творчество для нее было естественным состоянием, как способность дышать и двигаться. То, что она должна стать художником и скульптором, не вызывало у нее никаких сомнений, как не вызывает сомнение превращение головастика в лягушку, а гусеницы в бабочку.

Они учились на разных отделениях, Академия была многопрофильной, занимала несколько корпусов и была разделена на множество кафедр. Поэтому, проучившись в одном учебном заведении, они могли бы так и не познакомиться, даже не заметить друг друга, если бы не возникло случайного повода.

На втором году обучения обязательным предметом для курса Яна стала академическая скульптура, где будущие дизайнеры должны были освоить основы лепки и моделирования формы.

* * *

В тот день в мастерской академической скульптуры Ян лепил голову натурщика. Работа его явно не клеилась и он начал нервничать. Пришлось уговорить натурщика остаться еще немного попозировать и доплачивать ему из собственного кармана за лишние часы. К счастью, долго старика-натурщика уговаривать не пришлось. Он, похоже, никуда не спешил и был рад еще немного подзаработать.

Ян знал, что сам виноват и теперь расплачивается за собственную неорганизованность. Пропустил много занятий, приходилось наверстывать, чтобы после сессии не осталось долгов.

Ему никогда не нравились эти занятия скульптурой. Он вообще не понимал, зачем они нужны дизайнерам. Он не любил глину, и она явно отвечала ему тем же. Он думал о том, как бы побыстрей это закончить, умыться и вернуться в студенческое общежитие.

«Была бы это голова красивой девушки, – думал он, – ну ладно, пусть не очень красивой, но хоть чем-то привлекательной. Чем-то, за что можно было бы зацепиться вниманием. Но, как на зло, мне попался этот дряхлый сутулый старикашка. Где они только откапывают древних таких, из какого склепа! И как передать эти несчетные морщинки в глине, найти форму сквозь эту вяленую кожу?»

Он уже представлял, как на просмотре все будут смеяться над его нелепым скульптурным чудищем, и это раздражало его еще больше и заставляло злиться на все: на неподатливую глину, на бедного старика-натурщика, на учителя, который так и не смог объяснить как следует, зачем такой предмет, как академическая скульптура, нужна дизайнерам. И сейчас этот самый учитель с растрепанной бородой, где-нибудь в опустевшей аудитории глушит водку со своими коллегами, такими же неудавшимися и спившимися скульпторами и художниками, как и он сам.

В мастерскую забежала девушка. Ян и прежде видел ее в скульптурной мастерской. Он знал, что она довольно продвинутая студентка на скульптурном поприще, что-то вроде молодого таланта, подающего большие надежды. Перед тем, как выскользнуть из мастерской, она остановилась перед его работой и улыбнулась.

«Ну вот, – подумал Ян, – и она туда же…»

– Я и сам знаю, что у меня плохо получается. Из меня такой же скульптор, как из тебя хоккеист, – сказал он раздраженно.

Девушка, продолжая улыбаться, подошла и стала рассматривать глиняную голову более внимательно.

– В общем хреново получается. Не знаю что с этим делать, – проворчал недовольно Ян.

– Интересно, о чем ты думал сейчас? – неожиданно спросила девушка.

– Какое отношение это имеет к лепке головы? – он старался говорить шепотом, как можно тише, чтобы старик не услышал. – Мои мысли – в моей голове, а в этой голове кроме глины ничего нет. Так какая разница о чем я думал?

– Да вообще-то разницы и нет никакой, – сказала она, – но если хочешь, чтобы у тебя что-то получилось, постарайся лучше вообще ни о чем не думать.

– Как это, ни о чем? Я же должен занять свою голову хоть чем-то, чтобы процедура лепки была для меня не столь изнурительной. Надо наверно думать о форме и объеме, как говорит наш бородатый педагог?

– Мысли о форме и объеме, в отрыве от объекта, который ты изображаешь, абсолютно бесполезны. Вглядись в человека, которого ты лепишь, и ты увидишь в нем и форму и объем. Постарайся представить, что есть только ты, твоя скульптура и он, – она махнула головой на натурщика.

– А тебе не кажется, что в такой веселой компании я могу умереть от скуки довольно скоро, так и не закончив этот чертов портрет, – прошептал он, начиная жалеть что ввязался в этот бесполезный разговор.

– А ты попробуй. Если не получится, то жизнь покажется тебе еще скучнее на просмотре, когда тебе влепят пару и заставят пересдавать.

– Легко тебе говорить, юное скульптурное дарование, а каково нам, простым смертным, которых капризная скульптурная муза обходит стороной! Может, все-таки скажешь что-то по существу, что-то более конкретное и реально работающее?

Но девушка уже его не слушала. Она подошла к натурщику.

– Привет, Потапыч, – сказала она ему, – как твое ничего?

– Здравствуй, Оленька, – ответил старик и засиял беззубой улыбкой, – ничего, помаленьку. А ты как, красавица, жениха себе еще не приглядела?

– Нет, Потапыч, рано мне замуж выходить, да и не хочется совсем.

– Ну, что ж, девка ты видная, еще успеешь. Тут ведь важно не ошибиться. А торопиться не надо. Всегда свое сердце слушай, оно подскажет, – ласково сказал старик.

– Потапыч, а ты только сердце всегда слушал, к другим органам не прислушивался? – спросила Ольга с иронией, которую старик, похоже, не заметил.

– Нет, конечно, не всегда. Дурак был. Вот оно и барахлить стало у меня, – ответил старик.

– А знал бы раньше про сердце, слушал бы только его всегда?

– Не знаю, Оленька. Кто может знать заранее дела сердешные.

– Это ты, Потапыч, про любовь говоришь или про здоровье?

– И про здоровье и про любовь тоже. Как же без любви-то?

– Многие живут и без нее. И ничего себе, живут, не жалуются.

– Может, кто и живет, только что это за жизнь…

– А ты любвеобильный был в молодости?

– Почему в молодости? Это только молодым думается, что любовь только в молодости бывает, а в старости только болячки одни. Может, так оно с кем и случается, да только значит это, что любви настоящей на самом деле нет.

– А как же тогда отличить настоящую от ненастоящей?

– Настоящая любовь в сердце на всю жизнь, а коль остывает быстро, значит и ненастоящая.

– Из твоих слов следует, что определить это можно только на старости лет. А пораньше нельзя как-нибудь узнать?

– Может и можно, только я такого способа не знаю. Все, что могу сказать – слушай сердце свое, оно подскажет.

«Вот я попал! – подумал Ян. – У меня работа горит, а они тут беседы про любовь завели. Ну с девчонкой и так все понятно, а старик-то куда! Ему уже о душе думать надо, а он про любовь…»

– Да, Потапыч, что-то ты туманно излагаешь, – продолжала разговор Ольга, – А у тебя любовь была, та самая настоящая, которую ты имеешь ввиду?

– Была. Да и есть до сих пор, хотя любимой моей нет уже в живых.

– А расскажи-ка нам про эту свою любовь настоящую. – сказала Ольга, удобно устраиваясь на единственном чистом стуле в мастерской, видимо и вовсе раздумав уходить.

«И зачем только я ее просил о помощи, – подумал Ян, – с девушками всегда так. Ты просишь их об одном, а они думают совсем о другом. Вот и сейчас тоже. Черт дернул меня за язык! Шла бы себе по своим делам. А теперь, вместо помощи, вечер воспоминаний пенсионеров тут устроила. Как со старика теперь голову лепить, если у него лицо каждую минуту меняется и губы шевелятся!»