Пётр Анатольевич Безруких
Трилогия. Контракт на два дня. Книга третья. Ударные пятилетки
Глава 2. ЕГОР
Дача, на которой проживал командующий бронетанковыми войсками СССР, член Политбюро и Секретарь ЦК ВКП (б) генерал-полковник Егор Андреевич Кудрявцев находилась на берегу Москвы-реки в посёлке Барвиха. Справа от неё располагалось дачное хозяйство генерал-полковника Ильи Николаевича Быстрицкого, а слева майора Кирилла Дмитриевича Лебедева. Хотя все дачи строились по индивидуальным проектам, их объединяло то, что они были двухэтажными, входили в комплекс правительственных дач и находились под усиленной охраной подразделений гвардии.
Егор Андреевич, как и все его соседи, проживал на даче, хотя у них имелись квартиры в Москве. В московских апартаментах он бывал очень редко, когда нужно переночевать в городе, а ехать на дачу уже не оставалось времени. Для строительства Бекетов выбрал проект с размахом, зачем ему такая большая жилплощадь, Егор и сам не знал. Ладно, у Лебедева хоть большая семья, мал-мала меньше, ему может, и надо побольше, а вот остальные парни ходили по хоромам и боялись заблудиться.
На первом этаже располагался большой холл, слева от него гостиная, а справа столовая. За гостиной две комнаты, в которых размещалась охрана и трёхкомнатные аппартаменты его заместителя, генерал-майора Сергея Ершова. Вместе они служили с первых дней войны, Егор к нему очень привязался и оставил на штабной работе, хотя был период с осени сорок первого до конца сорок второго, когда Серёга воевал на фронте. Он участвовал в Балканской операции и в операции по освобождению Норвегии, там и там командуя соединениями. Ершов оказался непревзойденным мастером командования в сетецентрической войне. Он прекрасно владел приёмами обходного манёвра и создания хитроумных тактических ловушек с засадами. С этой целью он умело инсценировал ложное, хаотичное и паническое отступление, открывая участки фронта перед наступающим противником, а затем захлопывал ловушку и расчленял его войска, попавшие в западню, кинжальными ударами артиллерии и танков, после чего добивал дезорганизованные части.
Этот его талант обнаружился ещё в конце лета 41-го. Самое удивительное, что Ершов в должности командующего полностью преображался. Становился властным, целеустремлённым, организованным, работоспособным и уверенным в себе человеком. Постоянно держал в голове всю картину театра военных действий и по малейшему движению противника предугадывал его дальнейшие ходы. Невероятно, но он умел убеждать и подчинять своей воле командиров частей выше его по званию и намного старше по возрасту. Заставлял советских офицеров думать головой, воевать гибко, хитро и умело, достигая победы над врагом с минимальными потерями. Прямо у себя в штабе арестовал двух полковников и отдал их под трибунал за то, что те отправили солдат на вражеские пулемёты и бездумно погубили молодых ребят. Сергей действовал на людей своей харизмой, и все беспрекословно выполняли его распоряжения и приказы, за что в армии снискал прозвище «юный Наполеон».
В тяжелейших боях у озера Балатон Егор поставил Сергея командовать в спешке сколоченным соединением из двух танковых бригад и приданных им стрелковой дивизии внутренних войск НКВД, сводной дивизии морской пехоты Черноморского флота, горнокавалерийской дивизии и двух сводных полков курсантов пехотного и артиллерийского Подольских училищ. Этими силами Ершов две недели успешно отбивал атаки 1-й немецкой танковой армии генерал-полковника Эвальда фон Клейста, превосходившей его соединение по численности более чем в четыре раза, и сумел разгромить две танковых дивизии Вермахта, 13-ю и 9-ю, а также элитную моторизованную дивизию СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Безвозвратные потери в частях, которыми командовал Сергей, составили чуть более десяти процентов личного состава. Большинство курсантов, краснофлотцев и кавалеристов остались живы и продолжили свой славный боевой путь, дойдя до Парижа и освободив всю Европу от нацизма. За это после войны Подолькое пехотное училище и дивизия морской пехоты Черноморского флота были названы его именем.
Во время проведения операции он никогда не создавал непрерывной линии фронта, а использовал тактику прерывистого фронта, состоящего из боксов или фестунгов в узловых точках, где размещал малоподвижные пехотные части и артиллерию с мощной круговой обороной. Это были опорные точки – шверпункты, вокруг них молниеносно передвигались мобильные части, которые он концентрировал в ударные группы, создавая пятикратное превосходство над противником по огневой и ударной мощи. Под его командованием даже кавалерия становилась грозной силой. Сергей блестяще использовал стратегию и тактику высокомобильной сетецентрической войны XXI века, которую блестяще усвоил в стенах академии.
Осенью 42-го Бекетов неожиданно бросил Ершова командовать Карельским фронтом для проведения операции в Норвегии, назначив к нему начальником штаба генерал-майора Рокоссовского. Там не было ничего – ни наших ребят, ни боеспособных дивизий. Начиная с июля 41-го Карельский фронт только обдирали, снимая с него войска на подкрепление центральных фронтов, а тут вдруг решили выбить немцев из Скандинавии после капитуляции Финляндии, при этом теми силами, которые имелись у фронта, не предоставив ему ни подкреплений, ни резервов. Ершов опять, командуя сборной солянкой, сумел с минимальными потерями сварить в двух больших котлах немецкую армию «Норвегия» под командованием генерал-полковника Николауса фон Фалькенхорста и вышибить немцев из Скандинавии.
За каждую успешно проведённую операцию Серёгу награждали орденом Ленина, и он стал единственным из всех парней с двумя такими наградами. Кроме этого, король Норвегии Хо́кон VII за освобождение страны назначил ему высшую государственную награду – Большой крест ордена Святого Олафа. Потом, когда с кадрами стало полегче, Егор снова забрал его к себе в штаб, а Ершов в общем-то и не возражал. Штабная работа ему больше приходилась по душе. Начиная с 42-го года он участвовал в разработке планов всех фронтовых наступательных операций от Белоруссии до Маньчжурии. Ещё Бекетов определил его в Военную академию Генерального штаба РККА имени К. Е. Ворошилова преподавать военную стратегию и оперативное искусство в условиях высокомобильной войны дремучему высшему командному составу Красной армии от сохи. Самыми первыми слушателями ускоренных курсов у Ершова оказались Ворошилов, Будённый и Тимошенко, за что сильно обиделись на Бекетова. Да и на Ершова тоже. Потому что контрольные командно-штабные игры с треском провалили, а зачеты ему ходили сдавать целый месяц и с большим трудом натянули на тройку.
Сергей вёл холостяцкий образ жизни с нечастыми, но регулярными похождениями по девушкам, как и большинство парней. Его романы бывали довольно долгими и могли продолжаться по полгода, но потом с подругами он расставался, некоторое время жил один, начинал скучать, и всё повторялось вновь. Ершов тянул на себе большой объём черновой административной, хозяйственной и командной работы, поэтому фактически являлся тенью Егора, так же как Лебедев стал тенью Бекетова.
…За большой столовой располагалась кухня и комнаты, в которых жили повар, дворник, уборщица и ординарцы его и Ершова. Из холла имелся выход на широкую открытую веранду под навесом с видом на большой сад и видневшиеся за ним парк и реку. Там стояли столики, стулья и шезлонги. Веранда была летней, там на свежем воздухе отдыхали, а иногда завтракали, обедали и ужинали. Через неё выходили погулять в сад, в парк и на берег реки.
На втором этаже располагались апартаменты самого Егора. Ещё одна большая гостиная, две спальни, одна для него, а другая для гостей, рабочий кабинет с приёмной, спортивный зал, большая ванная, туалет и сауна с небольшим бассейном.
Жильцы занимались планировкой дач сами – так, как им казалось удобно. Например, Кирилл Лебедев нарезал ту же площадь на несколько комнат для своей малышни, поэтому спортзал у него находился на первом этаже, а верхняя гостиная получилась маленькая. Но про этого многодетного папашу отдельный разговор, ему, похоже, даже такие хоромы были малы, и большое семейство в них едва помещалось. Для Егора же вместе с его женой Наташей такие апартаменты оказались велики. И если он к ним довольно быстро привык, то деревенская девушка чувствовала себя Золушкой, по мановению волшебной палочки феи оказавшейся во дворце Принца. Несмотря на то, что они были женаты уже почти два года, Наташа так и не могла до сих пор свыкнуться с общественным статусом мужа, да и её самой. Они долго не были вместе, потому что во время войны Егор жил в штабе, сначала корпуса, потом армии и наконец фронта. В первый же послевоенный год он мотался по всему континенту от Руана до Порт-Артура, и совместная жизнь тоже оказалась невозможной. Лишь когда всё более или менее утряслось, и он стал проводить много времени в Москве, а парням построили дачи и предоставили квартиры, Егор забрал жену к себе.
Все пять лет до этого они виделись урывками, когда он приезжал к ней в деревню на день, а чаще на несколько часов. Это крайне неудобно, ведь они любили друг друга и мечтали быть вместе. Но когда их мечта наконец-то сбылась, у Наташи случился шок. Наверное, виной тому стал сам Егор: будучи человеком скрытным, он практически ничего не рассказывал о себе даже жене. Приехав к нему и наконец-то поняв, кто её муж, Наташа растерялась и долго не могла прийти в себя. Что должна чувствовать простая деревенская девушка из Белоруссии, когда её муж мог запросто, лёжа рядом с ней в постели, разговаривать по телефону с Председателем Совета Народных Комиссаров СССР и Генеральным Секретарём ЦК ВКП (б) товарищем Бекетовым?!
К ним в гости постоянно кто-то приезжал, и это были такие большие люди, о которых раньше она с трепетом слышала только по радио, да с замиранием сердца, как и все односельчане, читала в газетах. На огонёк заглядывали маршалы Советского Союза, члены ЦК партии, наркомы, военные атташе и послы зарубежных стран. Наташа с удивлением узнала, что муж свободно говорит на трёх европейских языках без переводчика. Всегда, когда Егор просил её присутствовать на таких встречах, она ощущала себя не в своей тарелке. Она очень сильно стеснялась своего деревенского говора, но больше всего боялась этих больших дядечек, и побороть этот страх ей никак не удавалось.
…Яркий лучик утреннего солнца нашёл маленькую щёлку между плотных штор и светил ей прямо в лицо, нежно согревая. Наташа открыла глаза и проснулась. Егорка лежал рядом, как всегда, свернувшись калачиком посреди широкой кровати, совершенно голый, отодвинув Наташу на край и забросив на неё простыню, которой укрывался.
«Как маленький ребёнок, всегда спит так сладко, свернувшись калачиком, и непременно раскрывается. Сколько ни накрывай, всё с себя сбрасывает немедленно», – подумала Наташа.
Она повернулась к нему, обняла, прижавшись своим телом, и почувствовала, какой он тёплый и приятный. Он даже не пошевелился и продолжал крепко спать. Было ранее утро начала июля 46-го года, погода стояла жаркая, так что можно спать и не накрываясь.
Наташа очень нежно, едва дотрагиваясь, начала гладить ему грудь, трогая соски, как бы с ними играя, и почувствовала, что они стали плотными. Егор пошевелился, ещё сильнее свернулся калачиком и не проснулся. Вот соня! Она сдвинула руку чуть ниже на живот и начала его легонько поглаживать, щекоча. Живот ощущался нежным и бархатистым.
– Уу, – промычал Егор и продолжил спать дальше, а может, делать вид, что спит. Конечно, он уже проснулся, но притворяется, будто ещё спит, это он так играет. Её рука проследовала ещё чуть ниже и сразу наткнулась на Егоркин член, который уже находился в полной боевой готовности. Он был крепкий и идеально ровный, как линейка, и, как ей казалось, немного толстенький. Вот хитрец, он уже давно не спит и специально её раззадоривает. Рука скользнула вдоль члена по полянке кудрявых Егоркиных волос и легла на его большой мягкий мешочек с двумя очень крупными упругими шариками. Такими большими, что взять их вместе не получалось. Наташа обхватила рукой один и начала легонько сдавливать. Ему всегда очень нравилось, когда она играла с его яичками. Егорка вдруг резко сел в кровати и повернулся к ней, тараща на неё заспанные глаза и хитро-прехитро улыбаясь.
– Ты уже проснулась, моя проказница!
Он сбросил с неё простыню, открыв её обнажённое тело и, наклонившись к ней, прильнул к её губам своими. Его горячий язык ворвался к ней в рот, и она ощутила блаженство, которое волной растеклось внутри, захватывая её всю. Он так страстно умел целовать, в его поцелуе было столько чувств, и она испытывала от этого огромное наслаждение. Близость с ним стала для неё безумно желанной. В интимных отношениях Егор оказался сумасшедшим романтиком. Каждый раз он придумывал что-то новое, и это всегда доставляло ей огромное удовольствие. Для неё, деревенской девушки, он открыл совершенно незнакомый ей ранее мир интимных отношений с мужчиной.
То представление о близости, которое она имела до встречи с ним как о чём-то не совсем приличном, скорее обязательном, нежели желанном для женщины, она давно изменила. Наташа уже и не могла себе представить, как можно думать об этом так невежественно и примитивно. Он сумел пробудить в ней женственность и чувственность, и она была ему за это благодарна.
Егорка продолжал играть, слегка придавливая своими губами мочки её ушей, и нежно гладил груди, играя кончиками пальцев с сосками. Наташа знала, что он не перейдёт к главному, пока не вызовет в ней столько чувств, когда ей станет казаться, будто она летает. Боже! Какой же он милый! Ей захотелось поглотить его всего так, чтобы он растворился в ней. Она страстно гладила его спину и ягодицы, прижимая к себе, а он игриво отстранялся. Тогда она обхватила рукой его горячий пульсирующий член и начала медленно водить по нему. Егорка нежно целовал её соски, глубоко захватывая их ртом и играя с ними языком. Он гладил её бёдра, слегка дотрагиваясь своими тонкими и нежными пальцами, как бы дразня её желание.
Она уже хотела близости, но он продолжал играть. На её животе он шаловливо рисовал своим горячим языком какие-то фигуры, а потом вдруг замирал и смотрел на неё своими большими, как спелые вишни, глазами. Наташа чувствовала, что его член сильно напряжён, но он и не думал продолжать дальше. Это стало для него такой своеобразной игрой, получать какое-то странное удовольствие от подавления своих желаний. Для неё это казалось удивительным, но она знала, что он это делал постоянно, практически во всём. Интимные отношения не были исключением, он мог сейчас медленно закончить ласки и, изнасиловав свои желания, прервать интимную близость, если она, например, его об этом попросит.
– Егорка, ну давай же!!!
– Ты хочешь? – нежно прошептал он ей на ухо.
– Хочу!!! Я вообще всего тебя хочу!!!
– Я тебя тоже очень хочу!!! Но не спеши, чем сильнее желание, тем слаще результат.
Он перевел игру ниже, в самое интимное место, и Наташе показалось, что на неё прямо сейчас обрушится волна наслаждения. Она вся открылась для него, а он продолжал ласкать её своим горячим языком, своими страстными губами и нежными пальцами. Егор просто мастерски доводил её до соития, и когда он войдёт в неё, то она улетит к звёздам. Это происходило каждый раз, и сама интимная близость с ним продолжалась очень долго, видимо, и тут он сдерживал себя. Но всегда делал так, чтобы они вместе достигали наивысшей точки наслаждения.
– Егорушка, я уже не могу!!!
– Не-а, ещё рано! Желание должно стать нестерпимым!
И вот она полетела, а он, почувствовав это, плавно и нежно вошёл в неё. Она приняла его, и он начал двигаться медленно, лишь слегка ускоряя ритм. Наташу охватило ощущение полёта, она летела, летела вместе с ним, со своим любимым Егорушкой. Он казался таким желанным, таким прекрасным. Она прижимала его к себе, а он больше не сопротивлялся, входя в неё, и они стали единым целым. Наташа часто дышала, сердце её билось, пытаясь вырваться из груди, из уст вылетали стоны, а Егор дышал глубоко и ровно, всё ускоряясь и подстраиваясь под бурю её ощущений и эмоций.
Кончили они одновременно. Егор вдруг резко остановился и замер, не издав ни единого звука, лишь по лицу его было видно, что он испытывает оргазм. На неё обрушилась огромная приливная волна и поглотила её с головой, она издала громкий стон, а волны продолжали накатывать, но всё меньше и слабее. Егорка вновь ворвался своим горячим языком к ней в рот. Ей казалось, что он теперь весь погрузился в неё. Боже!!! Какое это наслаждение!!! Он медленно начал выходить, продолжая её ласкать. Услаждал её прелестные груди, гладил бёдра и ягодицы. Снова опустился ниже, и вот он опять там, она чувствовала его горячий язык, его нежные губы, немного колючий подбородок.
Когда она очнулась, он лежал рядом, обняв её и игриво поглаживая, едва прикасаясь к её телу. Она положила руку ему на голову и, погрузив пальцы в его вьющиеся белокурые волосы, начала их взъерошивать.
– Почему у тебя, Егорка, такие тонкие и длинные пальцы?
– Такой родился.
– И на ногах тоже.
– Обычно какие на руках, такие и на ногах. А почему у тебя такие зелёные глаза?
– Потому что моя бабушка была колдуньей. Так мама рассказывала.
– Значит, ты умеешь гадать и предсказывать будущее?
– Я пробовала и, кажется, у меня получалось.
– Тогда угадай, кто у нас будет сегодня в гостях.
– Опять маршалы – Будённый с Ворошиловым. И вы будете весь день пить водку и говорить про политику.
– Вот и не угадала, моя колдунья! К нам сегодня на весь день придут Лебедевы. Мы с Кириллом и Сергеем договорились сходить с утра порыбачить, а вы с Настей посидите, с пацанами поиграете. Вы же вроде как подружились. Или я ошибаюсь?
– Нет, не ошибаешься. Она очень хорошая и добрая. Да мне тут больше и общаться-то не с кем. Не с этой же фифой, женой Быстрицкого. Она так кичится тем, что маршальская дочка. Вся из себя такая краля, не подступиться. А Настя простая и душевная.
– Ну тогда нам уже пора вставать. Скоро гости пожалуют, – сказал Егор и, быстро вскочив с кровати и накинув на себя халат, пошёл мыться в ванную.
Наташа осталась лежать в постели, всё ещё пребывая во власти неги после близости с любимым мужем. Как хорошо, что сегодня к ним придут Лебедевы, а не эти маршалы или какие-нибудь иностранные послы. С Настей они очень близко сошлись с того времени, как Наташа приехала и стала тут жить. Да и Кирилл казался очень приятным и добрым парнем, с которым она чувствовала себя непринуждённо. Мальчишки же у Лебедевых были само очарование, они ей так нравились. Втайне она завидовала Насте и очень хотела, чтобы у них с Егором тоже родился малыш.
С ребёночком почему-то пока не получалось, хотя Наташа всё время ждала, что забеременеет. Правда, этому было разумное объяснение, ведь они с мужем практически ещё и не жили. Те редкие встречи, когда он приезжал к ней в деревню, чаще на несколько часов, а реже на день или на два, явно не в счёт. Вместе они были только последние четыре месяца, да и то он часто уезжал в командировки. Кроме этого имелось и ещё одно странное обстоятельство. Как ей казалось, сам Егор не очень-то хотел ребёнка, и её не покидало ощущение, что он к этому относится как-то прохладно. Но может, это ей только так представлялось, по крайней мере напрямую он об этом ни разу не сказал.
В спальню Егор вернулся в коротком тёмно-синем шёлковом халате, надетом на голое тело. Волосы мокрые, а от ног оставались влажные отпечатки на паркете. От него веяло свежим запахом терпкого мужского парфюма.
– Сходи в душ, заинька! – нежно сказал он и, сняв халат, повесил его у двери.
Сам подошёл к гардеробу и начал там искать, чего бы надеть. Натянул белую футболку с короткими рукавами, шорты до колен, а на голову нахлобучил белую летнюю кепку. Наташа продолжала лежать и с восхищением смотрела на мужа.
«Какой же он красивый!» – думала она.
В этом имелась ещё одна необъяснимая загадка. За пять прошедших лет Егор совершенно не изменился и оставался таким же, каким был в 41-м, когда они встретились. Она за это время повзрослела, сильно изменившись и став молодой женщиной, и это было хорошо заметно по фотографиям. Он же как будто застыл во времени и оставался молодым парнем лет двадцати двух – двадцати трёх, не старше.
Наташа встала с кровати и, набросив красивый розовый шёлковый халат, быстро побежала в душ. Егорка опять до краёв наполнил её своим семенем, и как только она встала, оно начало вытекать. Он всегда так обильно кончает, и почему же она ещё не беременна? Один раз они так заигрались в их любимую игру с Егоркиным членом и яичками, что он не вытерпел и брызнул семенем себе на грудь и живот, так получилась большущая лужица.
Она вошла в ванную, сняла и повесила халат на вешалку у двери. Комната казалась просто огромной, а на улицу выходили два окна с матовыми стёклами. У дальней стены стояла большая белоснежная чугунная ванна, выполненная по индивидуальному заказу, в которой можно купаться вдвоём. Как-то Егорка ей предложил попробовать принять ванну вместе, и это оказалось так здорово. Он придумал интересную игру, и они плескались больше двух часов, открыв кран с тёплой водой, чтобы ванна не остыла. Наташа часто принимала ванну, добавляя в воду разные соли, масла и травы, после чего чувствовала себя посвежевшей, а кожа становилась нежной и мягкой. Егорка в основном мылся в душе, но тоже иногда нырял в ванну, добавив туда масел и экстрактов. Выныривал он такой чистый, мягкий и душистый, что Наташе хотелось его съесть, и она целовала его всего, от макушки до пяток.
В углу находился душ с цветастыми занавесками и красивым розовым мраморным поддоном, а рядом биде и унитаз, отлитые из фаянса светло-кораллового цвета. Все стены выложены бежевым, а пол – светло-коричневым кафелем с подогревом. Наташа надела резиновую шапочку, включила душ и встала под лейку. Тёплые струи воды нежно гладили её тело, и это было невероятное ощущение блаженства. Все эти удивительные блага цивилизации она впервые увидела только тут, в Москве. Она даже не умела ими пользоваться, и Егорка потратил много времени и сил, прежде чем научил её открывать и закрывать краны. Зато теперь она ощущала себя настоящей принцессой, тем более, что он показал ей фотографии ванны Её Величества королевы Великобритании Елизаветы29, и та оказалась намного меньше и невзрачнее.
Наташа приняла душ, вытерлась полотенцем и, набросив халат, быстро пошла в спальню одеваться. Достала из гардероба лёгкое летнее шёлковое газовое платье розового цвета с коротким рукавом, неглубоким вырезом на груди, изящным шёлковым поясом, и надела его. Заниматься причёской уже не оставалось времени, да и не нужно, достаточно скрепить волосы заколками. Не на официальный же приём она собиралась, а посидеть с новой подругой Настей. Тщательно расчесавшись, она схватила свои густые тёмно-каштановые волосы двумя золотыми заколками, украшенными гранатом. В уши вдела элегантные золотые серьги с такими же камнями из этой коллекции, а на грудь – лёгкое золотое колье. Это – Егоркины подарки, которые он ей регулярно дарил по поводу и без повода.
Единственное, что он за это просил, чтобы она на официальных приёмах выглядела идеально. Ради этого в кремлёвском ателье ей пошили целый гардероб вечерних платьев и заказали у итальянцев кучу самых модных туфель и босоножек. Ещё Егорка привёз огромный чемодан французской косметики из Парижа. От неё требовалось всё это правильно сочетать и умело носить. Вот тут-то она впервые ощутила себя полнейшей невежей, и ей стало так обидно. Сначала пришлось несколько раз вызывать специалистов с Мосфильма, чтобы они помогли ей нарядиться на официальные приёмы. Приезжали модельер, парикмахер и визажист доводить её до совершенства, а ей было так стыдно, что она потом горько ревела. После этого Наташа обложилась журналами мод со всего мира и, хотя не понимала, что там написано, тщательно изучала фотографии моделей, стараясь сформировать у себя художественный вкус.
Егор сидел на большом кожаном диване в холле и смотрел сквозь большие стеклянные входные двери на аллею, ведущую от ворот к даче. На ней показалось босоногое семейство Лебедевых. Кирилл дома и на отдыхе всегда ходил босиком – и вся семья, глядя на него, тоже. Впереди гордо вышагивал глава семейства в соломенной шляпе с узкими полями, майке-безрукавке и шортах до колен, неся на руках полуторагодовалого Вадика, на котором были белые трусики и панамка. За отцом следовал, выпятив живот, почти четырёхлетний Макс в панаме, майке и шортиках. За ним нога в ногу семенил трёхлетний Глеб, одетый как старший брат. Все мужики Лебедевы выглядели на одно лицо. Егор долго пытался найти в них что-то от Насти, но так ничего приметного и не обнаружил. Видимо, кровь отца оказалась настолько сильной, что совсем задавила в детях материнскую кровь.
Замыкала отряд сама Настя в шифоновом платье карамельного цвета с узором из белых бабочек и элегантным поясом, подчеркивающим талию, юбкой чуть ниже колен с односторонними складками по кругу, лифом с выточками, выделяющими грудь, застёгнутым до пояса на пуговицы. Её белокурые длинные волосы были схвачены золотыми заколками с рубинами и спадали с плеч красивыми локонами.
Семейство вошло в холл, и Егор, встав с дивана, направился им навстречу.
– Привет босякам! – шутливо поприветствовал он их.
– Привет! Можно подумать, что ты сам в калошах, – ответил Кирилл.
Они пожали друг другу руки.
– Здлавствуйте, дядя Егол! А мне папа танк подалил! – похвастался Максим, показывая игрушечную модель танка, которую нёс в руках.
– Значит, ты теперь будешь, как и я, танкистом. Вместе будем служить.
Со второго этажа по широкой винтовой деревянной лестнице спустилась Наташа и поздоровалась с гостями.
– Ну вы пока идите на веранду, а я за Серёгой схожу. Видимо, он проспал, будить надо, – сказал Егор и, открыв боковую дверь, скрылся в коридоре.
Прошёл в дальний конец и постучал к Ершову. Долго никто не отзывался, наконец из-за двери раздалось:
– Войдите! Там открыто.
Егор вошёл в прихожую и громко сказал:
– Привет, Серёга! Ты где?
– Привет! Я ещё не встал, – раздался сонный голос из спальни.
Сергей лежал в кровати, прикрыв интимное место скомканной тонкой простынкой, и таращил на него заспанные глаза. Выглядел он лет на двадцать, хотя подписал контракт сразу после окончания университета, в двадцать три года. Симпатичный тёмно-русый парень с очень приятными чертами лица и красивыми иссиня-голубыми глазами. Спортивный и отлично сложённый, давно не загоравший и поэтому весь белый.
– Мы же на рыбалку собрались, а ты хомяка давишь! Кирилл уже со всем своим семейством пришёл, – укоризненно сказал Егор.
– Всё, всё! Встаю и одеваюсь! Придётся идти голодным. Но сам виноват, что проспал, – суетливо ответил Сергей, вскочил с кровати и быстро проскользнул мимо Егора в прихожку к своему гардеробу, видимо, застеснявшись своей утреней эрекции, другого ему стесняться не имело смысла, потому что они друг друга голышом уже сто раз видели и даже где у кого родинки, знали.
Серёга долго копался в шкафу с вещами, повернувшись к Егору своей белоснежной попой и отыскивая, что надеть. Нашёл серые спортивные трусы с лампасами цвета российского флага, которые им всем пошил Бекетов для занятий в спортзале, и быстро натянул их. Достал белую майку на лямках. Она оказалась очень узкая, и когда он её надел, то она обтянула его торс так, что сквозь неё стали видны рельефные мышцы.
– Так сойдёт? – спросил он, встав перед Егором.
– Ты же не на приём в Кремль собрался, тут как угодно сойдёт.
– Босиком пойдём?
– Естественно, мы же рыбачить будем. Давай уже пошли! Сейчас на кухне жрачки возьмем и выпить чего-нибудь. Я тоже не успел позавтракать.
Они зашли на дачную кухню и стали собирать большую брезентовую котомку, чтобы взять её с собой.
– Что ты будешь пить? Кирилл сказал, будет пиво, – спросил Егор.
– А ты?
– Я тоже пиво. Есть баварское в бутылках, из Германии привезли два дня назад. Я попробовал – отличное пивко!
– Тогда на меня тоже бутылки четыре возьми.
Егор открыл один из четырёх больших холодильников и начал выгружать из него бутылки в сумку.
– Что к пиву возьмём? Есть балык осетровый и севрюжий, норвежская солёная сёмга, икра чёрная и красная, устрицы и маринованные мидии.
– Мне рыбка больше нравится, и икра тоже. Всего накидай, там разберёмся.
– Тут ещё нарезка из разных сыров есть. Берём?
– Бери всё, я голодный!
Набив полную сумку пивом и закусками, Егор пошёл сказать своему ординарцу Василию, чтобы он всё это утащил к реке. Также у него следовало забрать червей, которых тот должен был вчера накопать, и приготовленный прикорм для рыбы. Дверь в комнату ординарца оказалась не заперта, он открыл её и тихо вошёл в маленькую прихожую. Справа находился санузел с небольшой сидячей ванной и унитазом, а дверь туда настежь открыта. Слева располагалась жилая комната, где у стены рядом с окном стоял раздвижной диван. Он был разложен, и на нём спал Васька, а рядом с ним молодая девица.
На небольшом красивом резном дубовом столе у противоположной стены стояли две пустые бутылки из-под марочного французского вина, два хрустальных бокала и пустые тарелки, в которых вчера была закуска. Значит, Васька тайком залез в погреб, где хранился алкоголь для Егора и Сергея, и спёр оттуда вино. Для остального персонала предназначались напитки попроще, только советского производства, и хранились в другом месте. Кроме этого Егор не мог припомнить, чтобы подписывал Ваське пропуск-разрешение на это эротичное создание, которое сейчас отдыхало рядом с ним. Значит, тот договорился с охраной и тайком протащил её на режимный объект.
«Ну что же, получит больших и толстых пиздюлей по самые помидоры! Совсем обнаглел и от рук отбился! Да и начальник охраны тоже», – решил Егор.
Девчонка, которая лежала рядом с Васькой, была очень красивая, лет двадцати трёх. Волосы русые, густые и длинные. Оба спали безмятежным сном, так и не услышав, что он вошёл. Если бы Васька не нарушил пропускной режим строго охраняемого объекта, Егор, наверное, просто бы тихо вышел, не трогая спящих, и даже простил бы ординарцу, что тот спёр вино и забыл про рыбалку. Он уважал право каждого на интимную жизнь и своему адъютанту Сергею подписал уже целую кипу пропусков на девушек. Ершов оказался ещё тот фрукт с безграничными эротическими фантазиями, и с девчонками вытворял что попало. Он был долгоиграющим мачо и доводил своих подруг до такого экстаза, что те громко кричали по ночам на всю дачу. Но никто ему по этому поводу даже слова не сказал. Просто тот соблюдал установленные правила, а Васька нет. Значит, сам виноват.
