bannerbannerbanner
Алита. Боевой ангел. Айрон Сити

Пэт Кэдиган
Алита. Боевой ангел. Айрон Сити

Полная версия

Ага, всех семерых одной левой? – безмолвно осадил он свое отражение.

Хьюго запустил двигатель. По крайней мере, они ничего не сделали с байком, так что он не убьется по дороге. Нет, они всего лишь хотели показать, какие они крутые, а не убивать его. В конце концов, он-то ничего такого им не сделал. Ничего у них не украл…

Нет, ты украл у другого человека, у несчастной, ни в чем не повинной женщины, которая ничего не знала о твоей семье. Красть у людей без кибернетических частей – против правил. Вот ты и получил по заслугам.

Хьюго тяжело вздохнул, не обращая внимания на боль. Можно подумать, жизнь состоит из сплошных наглядных примеров и назидательных уроков. Просто еще один обычный день в Айрон сити, где сильные наживались за счет слабых и каждый должен был справляться как умеет. Как Нана. Старшему брату ни за что не удалось бы незаметно отправить аппарат в Залем, и ей одной хватило ума понять это. Не сумев отговорить мужа, она пошла на единственный шаг, который мог спасти ее и Хьюго. Даже любимому человеку нельзя позволить себя убить.

Хьюго медленно ехал по переулкам, морщась на каждой кочке, пока не добрался до главного проезда. Здесь дорога ровнее, пусть поездка и займет больше времени. Движение было таким же плотным, как в тот день, когда он вернулся с рынка и встретил Нану перед домом, под дождем, но сегодня Хьюго был не в силах шнырять между машинами и грузовиками, как делал обычно.

Так что сегодняшний день был неудачным, даже ужасным. Куда хуже обычного. Никого не следует подпускать так близко, чтобы он мог навредить. И, конечно же, надо обращать внимание на то, что происходит вокруг.

Глава 3

– Останови здесь, – велел элегантно одетый темнокожий мужчина с заднего сиденья лимузина. Его звали Вектор, и лимузин принадлежал ему. В салон допускались только те, кого он считал достойным дышать прошедшим через систему кондиционирования воздухом.

Сторонний наблюдатель мог бы задуматься, как внутрь попал мужчина, сидевший рядом с ним. Гамот выглядел здесь абсолютно неуместно. Тем не менее, он был одним из самых ценных работников Вектора, хотя работал он неофициально, так сказать, теневая занятость. Это была одна из причин, почему Вектор решил встретиться с ним в лимузине. В его офисе персонаж с жидкими седеющими волосами, одутловатым лицом в старых угревых рубцах, в потрепанной одежде и с грязными ногами в шлепанцах смотрелся бы еще неуместнее.

– Что-то не так, босс? – спросил Гамот с почтительным недоумением. Хотя он и выглядел как попрошайка, его манеры (по крайней мере, с боссом) были безупречными.

– Мне показалось, что ты только что произнес слово «запаздывает», – сказал Вектор, придавая своему лицу то серьезное выражение, которое, как он знал, ни один из его работников не хотел бы увидеть. – Хьюго и его команда задерживают доставку? Я правильно расслышал?

– Да, уж извиняйте, – ответил Гамот с виноватым видом. – Парню здорово досталось.

– В смысле, Хьюго?

Гамот придал своей физиономии еще более виноватое выражение.

– Дааа. Понимаете, он несколько дней назад отправился в южную часть города…

– За каким лядом? – раздраженно спросил Вектор. – Я его туда точно не посылал. На юге нет ничего, кроме обкуренного хулиганья.

– Это я без понятия, босс, как-то уж он там оказался, – сказал Гамот. – Но это неподалеку от мусорной кучи, так что, может, он что-то искал и свернул не туда. Короче, его хорошенько отделали. Сломанные ребра, сотрясение, один глаз совсем заплыл. Их там было семь против одного, парню точно было не справиться. Эти подонки на окраине только так и делают. Я его видал на следующий день. Парню повезло, что он не впал в кому.

– Он был в больнице? – холодно уточнил Вектор.

– Нет. Просто сходил к доку Идо. Тот его подправил, хотя он и не…

Вектор нетерпеливо отмахнулся.

– Раз он не пошел в больницу, значит, все не настолько плохо.

– Док сказал, что ему надо бы сходить в больницу…

– Но он не сходил и все еще жив, так? – Гамот утвердительно кивнул. – Ну так, значит, он задерживает доставку без уважительной причины. Так дела не делаются.

– Извиняйте, босс, – сказал Гамот с удрученным видом. – Даже не знаю, что сказать.

– Извиняться должен не ты.

Вектор глубоко вздохнул. Ему очень хотелось влепить Гамоту по физиономии, а потом велеть водителю отправляться, дождаться, когда скорость достигнет тридцати миль в час, открыть двери и вытолкнуть подчиненного на дорогу. Но Гамот, вероятно, неверно истолкует этот жест, не догадавшись, что Вектор хочет наказать вовсе не его. Его уличному персоналу не следовало знать, что Вектор считал их взаимозаменяемыми. Они слишком много знали, хотя по большей части даже не подозревали об этом.

Кроме того, Гамот отлично справлялся со своими обязанностями. Какой смысл убивать вестника, тем более если он не проявил некомпетентность.

И все же ситуация беспокоила Вектора. Хьюго никогда раньше его не подводил, не опаздывал, не допускал недостачи и не пытался сбыть кучу дерьма как нечто стоящее.

– Когда случилась эта выдающаяся драка? – через какое-то время уточнил Вектор.

– Дня четыре назад, может пять.

– Значит, все самое плохое уже позади, – коротко бросил Вектор. – Дети быстро выздоравливают. А куда им деваться. Отыщи его и приведи сюда. Нам надо побеседовать.

– Да, босс.

Гамот собрался было открыть дверцу.

– Погоди, – остановил его Вектор. – У меня есть для тебя еще одно задание.

– Все, что угодно, – заверил Гамот. Его искренность не вызывала сомнений.

– Прежде чем идти искать Хьюго, загляни на рынок и найди продавца по имени Марио. Скажи, что я велел подобрать тебе ботинки. Мне плевать, как они выглядят, плевать на цвет и фасон, главное, чтобы они были закрытыми. Одна нога здесь, другая там. Когда приведешь ко мне Хьюго, хочу, чтоб ты был уже обут. И чтобы впредь ты ходил в ботинках, – Вектор подвинулся чуть вперед на сиденье. – Ясно?

– Да, босс. Гамот явно старался не глядеть на собственные ноги. Вместо этого он уставился на ноги Вектора.

– Им не обязательно выглядеть как мои, – сказал ему Вектор.

Это в любом случае было невозможно. Вектор взял их из партии, уходившей в Залем, отправив вместо них пару обычных для Айрон сити кособоких полуботинок. Со стороны летучего города никаких вопросов по поводу подмены не последовало. Может, они решили, что это какая-то новая мода. Люди наверху, вероятно, были так же глупы, как и все остальные.

– Все ясно, босс, – сказал Гамот. – Ботинки, потом Хьюго, впредь ходить в обуви.

– Мне нужно от тебя рвение, а не рванье, – заметил Вектор.

К его удивлению, Гамот оценил шутку.

– Хорошо сказано, босс. Что-то еще? Прихватить вам что-нибудь перекусить? Чуррос?

– Просто убедись, что поблизости остался по крайней мере один посыльный. Но чтобы он не облокачивался на машину и не сидел прямо на бампере.

– Все, приступаю к делу, – заверил его Гамот. – В смысле, к делам.

Он выбрался из машины, и в лицо Вектору ударила волна горячего влажного воздуха. Он велел водителю включить кондиционер и осушитель, пока он тут не захлебнулся. Водитель подчинился, не произнеся даже «Да, босс». Вектор предпочитал, чтобы его водители были именно такими: бдительными, исполнительными и молчаливыми.

Невозможно предсказать, как долго ему придется дожидаться Гамота и Хьюго, но ничего. В это время он мог подумать о проблеме номер один в его списке задач: о его блистательной, сексуальной и теперь незамужней Настройщице.

Вектор вытащил планшет и просмотрел несколько видео, записанных во время последней игры. Эта женщина сможет построить ему нового чемпиона, больше и лучше, чем был Гревишка даже на пике формы. Благодаря ей люди скоро вообще позабудут об этом неудачнике. А теперь, раз эта гениальная дамочка бросила Дайсона Идо, она всецело принадлежала ему, Вектору. Она была холодной и бесчувственной; впрочем, это не имело никакого отношения к краху ее брака. Она всегда была холодной – живой айсберг, который не способен растаять и дать миру ничего, кроме отблесков на гладкой поверхности и жгучего ледяного прикосновения. Голубизна ее глаз была арктической, а не небесной. Вектору доводилось видеть, как одним взглядом она заставляла паладинов замереть на месте.

По правде говоря, Вектор хотел, чтобы на него работали и она, и Идо, но док не согласился. Когда Кирен оставила его, Идо вовсе забросил моторбол – к несчастью для игроков, которые привыкли рассчитывать на его невероятное мастерство. Теперь тот, кто нуждался в его помощи, вынужден был тащиться в задрипанную клинику и сидеть в очереди с самыми жалкими и бесполезными отбросами.

Вектор считал это подлостью, особенно со стороны самодовольного осла, который хотел, чтобы все видели в нем чуть ли не ангела. Но никого нельзя было силой заставить работать на арене. Тут, как и везде, проще всего было подкупить – но только не добродетельного Дайсона Идо. Вектор хотел как-нибудь спросить у «его святейшества», что благородного было в том, чтобы бросить на произвол судьбы людей, которые тебе доверяли? Как это вообще могло произойти?

Но у него, скорее всего, не будет такой возможности. Доктор Добродетель не хотел иметь с ним дел, что вполне устраивало Вектора. Если уж ему достанется только кто-то один, пусть это будет Кирен. Снежная королева была куда симпатичнее Идо. Длинные черные волосы, худощавое гибкое тело и этот хорошенький фиолетовый самоцвет на лбу… Единственное, чего Вектору хотелось бы, – чтобы она была поменьше ростом. Куда проще нависать над тем, кто ниже тебя как минимум на четыре дюйма, а гениальная дамочка была почти одного с ним роста. Но именно благодаря своему росту она так сногсшибательно смотрелась в модельных нарядах. Как будто она была создана для того, чтобы их носить… и скидывать на пол его спальни. После этого она смотрела бы на него только снизу вверх.

 

В конечном итоге, пусть лучше Кирен будет на его стороне. Если она объединится с Идо, вдвоем они могут здорово подгадить Вектору. Но без Кирен потуги Идо не имели значения. Ему, пожалуй, и духу не хватит, не то что его бывшей.

Вектор позволил себе усмехнуться собственной шутке, потом достал из бара бутылку великолепного, предназначенного только для Залема виски и налил себе на два пальца, просто чтобы заняться чем-то, кроме разглядывания неудачников Айрон сити, которые проходили мимо лимузина и перешептывались. Большинство из них знало, кому принадлежит автомобиль, и демонстрировали уважение, обходя его стороной, чтобы случайно не поцарапать.

Кроме того, их лица принимали выражение должной почтительности, чуть ли не благоговения, что определенно нравилось Вектору, хотя от этого люди и не становились ему более симпатичны. Разумеется, они понимают, что он занимает верхнюю ступень городской иерархии, и они все находятся ниже него. Это понимание не гарантирует им приглашение в его пентхаус на коктейль или ужин, но и не укоротит им жизнь.

Вектор допил виски и как раз собирался налить новую порцию, когда Гамот постучался в окошко. Хозяин лимузина нажал кнопку на панели управления и открыл дверь. Хьюго влетел внутрь и рухнул у ног Вектора. Выглядел мальчишка здорово помятым.

– Спасибо, Гамот, – сказал Вектор. – Как ботинки?

Гамот поднял ногу и продемонстрировал прочнейшие туристические ботинки серого цвета. Должно быть, на Марио ноги Гамота произвели такое же впечатление.

– Ощущение от них странное, – сообщил он Вектору.

– По дороге домой запасись еще и носками. Марио тебе поможет.

– Я там у него носков не видел, – сказал Гамот.

– Не все на свете всегда лежит на виду, – сообщил ему Вектор и отпустил его взмахом руки.

– Как скажете, босс, – сказал Гамот. – Приятного вечера.

Вектор уже перестал обращать на него внимание. Он переключился на Хьюго, который так и сидел на полу. Парню хватило ума не забираться на сиденье без приглашения. Об этом, по крайней мере, он помнил, пусть и забыл, что доставлять все надо вовремя. Может быть, из-за побоев он страдал частичной амнезией?

– Что с тобой на хрен случилось? – спросил Вектор. – Упал в блендер в баре «Канзас»?

Парень открыл было рот, но Вектор жестом остановил его.

– Если ты сейчас начнешь оправдываться, я еще немного подрихтую тебе физиономию.

– Я еще и ребра сломал, – тихо сообщил мальчишка.

– А это-то ты на фига сделал? – рявкнул Вектор. – Мама никогда не говорила, что не стоит лезть на рожон?

В глазах мальчишки что-то мелькнуло – моментальная вспышка чистой ярости. Потом он опустил взгляд и пробормотал:

– Извините. Мне следовало быть осторожнее.

– Еще как следовало! – рявкнул Вектор. – Ты меня подвел. У меня тут очередь паладинов, все рассчитывали получить новые детали и модификации к следующей игре. Но теперь ничего не выйдет. Им придется играть без нужных частей. И то, если они вообще смогут играть. Что, по-твоему, произойдет, если я расскажу им, что это ты во всем виноват?

– Может быть, мне удастся достать кое-какие детали…

– О, как замечательно. Значит, я скажу ребятам, что мы можем помочь кое-кому. Кому именно? Заткнись, – тут же добавил он. – У тебя что, вообще нет никого, кто мог бы тебя подменить, пока тебе латают ребра? Даже у меня есть люди, которые могут занять мое место в случае необходимости, а я заправляю всем этим треклятым городом! – Вектор подвинулся немного вперед. – Тебе надо собраться, Хьюго, прямо сейчас, или я вычеркну тебя из моего списка поставщиков. И сделаю так, чтобы ты вылетел и из других тоже. Тогда тебя никто и даром не возьмет даже в мальчики для битья.

Вектор заметил, как мальчишка глубоко вдохнул. О господи, он же не собирался реветь? Если так, Вектор сам отвесит ему пару тумаков. На черном рынке не нужны плаксы.

– Ну… – наконец проговорил парень. Его голос звучал ровно. – Может быть, я мог бы как-то загладить вину… хоть немножко, – быстро добавил он, взглянув на Вектора. Глаза у него были сухими. – Совсем немножко.

– Да неужели? – Вектор глянул на него сверху вниз. – Что, достанешь просроченный заказ из своей задницы?

– Я пронюхал кое-что такое, чего не знает никто другой, – сказал Хьюго.

Вектор еще немного подался вперед.

– Это должно быть что-то интересное.

Парень замялся, вид у него был несчастный. Вектор наклонился вперед, нависая над ним. Если Хьюго не понимал, что ему немедленно следует придумать что-нибудь стоящее, он был глупее, чем казался. Или он был слишком совестливым, чтобы сдать кого-то в случае необходимости. Вектор был уверен, что о парне нельзя было сказать ни того, ни другого.

Наконец Хьюго глубоко вздохнул и сообщил:

– Дайсон Идо разрабатывает чип для киборгов, который может предотвратить любые несоответствия между старым и новым оборудованием – исключить любые задержки или прерывания. И еще он все ускорит, заставит киборгов двигаться быстрее.

– Вот как.

Вектор сделал глоток виски, чтобы мальчишка не заметил, насколько он на самом деле был поражен и заинтересован. Кто знал, что, будучи по уши в неприятностях, парень окажется таким полезным?

– Ты сказал «разрабатывает». Что это значит? Он пытается его сделать? Он его сделал? Он уже завтра запустит его в производство?

Хьюго снова заколебался.

– Он его сделал. Не думаю, что док собирается производить его прямо сейчас. Но когда все будет готово, он наверняка станет раздавать его бесплатно, как обычно. У многих киборгов есть старые детали, которые…

– Не разговаривай, когда я думаю, – негромко сказал Вектор. – Дайсон Идо сделал чип, который исправляет проблемы с совместимостью старого и нового оборудования, и вместо того, чтобы продать его тем, кто хорошо заплатит, он собирается раздавать его задаром. Это ты пытаешься сказать?

Хьюго открыл было рот, потом кивнул.

Вектор смотрел на него так долго, что парень начал поеживаться. Пускай. Хотя информация в какой-то – незначительной – мере и заглаживала вину Хьюго, Вектора злила сама мысль, что, не запоздай Хьюго с доставкой, он бы ничего не узнал, и чип стал бы доступен всем, а Вектор не смог бы этому помешать. И куча ходячего мусора, который просто напрасно гоняет воздух, дожидаясь собственной кончины, стала бы работать лучше, чем она того заслуживает.

– Так что с тобой стряслось на самом деле? – спросил Вектор. – Расскажи все подробно. У любой взбучки должна быть причина, пусть даже самая глупая.

Хьюго рассказал о том, как украл браслет, который раньше принадлежал его матери, и как потом банда южан его отобрала и избила парня за то, что он остановился возле мусорной кучи.

– Должен заметить, – произнес Вектор, когда мальчишка договорил, – что это самая жалкая и дурацкая история, которую мне приходилось слышать.

И снова Вектор заметил в глазах Хьюго гнев, который быстро уступил место безучастному, покорному выражению.

– Хьюго, когда я тебя нанял, я не поставил рядом с твоим именем звездочку и сноску «Если только он не слишком занят воспоминаниями о мамочке». Если ты выполняешь мои поручения, то это твоя работа. Ты не отправляешься в какую-то дыру по какому-то глупому поводу, который никак не связан с твоей работой. А в южной части города нет ничего, – ничего! – что могло бы иметь отношение к твоей работе. Ясно?

Хьюго снова кивнул.

– Если тебе так нужно, купи себе браслет. Я плачу тебе достаточно. Хочешь таращиться на него и предаваться воспоминаниям? Занимайся этим в свободное время. То есть когда ты не занят своей работой. Все ясно?

Еще один кивок.

– Прекрасно. А теперь убирайся с глаз моих и достань мне то, что я заказывал. И если ты еще хоть раз опоздаешь с доставкой, никакой самый распонтовый чип на свете тебя не спасет. Давай, пошел!

Парень так быстро исчез из салона, будто Вектор приласкал его электрохлыстом. Вектор не обернулся, чтобы поглядеть, как он бежит. Может быть, стоило ему слегка накостылять, подумал он и велел водителю ехать домой. Но он ведь хотел только припугнуть парня, а не причинить ему вред – шишек мальцу и так хватало… И вовсе не из душевной мягкости. Парни вроде Хьюго плохо реагировали на телесные наказания. Они не дрались и не уважали физическую силу, предпочитая сбежать.

Кроме того, это был первый его проступок. Вектор был уверен, что скорее в аду понадобятся снегоуборочные машины, чем Хьюго снова оплошает. Да и информация на самом деле была чертовски полезная. Позднее он может даже наградить парня, чтобы тот не забывал, как это правильно – рассказывать работодателю все, что удается разузнать.

Вектор все еще немного злился, что парень не рассказал о чипе до тех пор, пока не вляпался в неприятности, но гнев уже понемногу утихал. Ему следовало направить всю свою умственную энергию на то, чтобы придумать, что делать с этим чудо-чипом. Затаить обиду он сможет и потом, если это окажется выгодно.

* * *

Хьюго мчался, пока его и лимузин не разделяло по меньшей мере шесть кварталов. Для уверенности он спустился на улицы нижних уровней под заброшенным виадуком. Сюда практически невозможно было спуститься на лимузине. Потом он спрятался в тени ведущих обратно наверх каменных ступеней, чтобы перевести дух.

Он поступил ужасно, предав дока. Вектор придумает способ украсть чип и использовать его для своих целей. Для моторбола – однозначно, и еще черт знает для чего. А Идо останется не у дел. В конце концов, его бывшая жена работала с паладинами на трассе. Она наверняка сумеет разобраться с чипом, может быть, даже сделает другой, лучше этого. И тогда его получат только те, кто сможет заплатить обычную ставку Вектору, а значит, фабричным киборгам не видать его как Залема.

Но что бы ни случилось, док никогда не должен узнать, кто его предал. Через какое-то – очень и очень долгое – время, когда Вектор расщедрится настолько, что ему уже не будет дела до запоздавшей доставки, Хьюго может поговорить с ним об этом.

Ну разумеется. А после этого Вектор наверняка пригласит его в свой шикарный кабинет пропустить пару стаканчиков. Они побеседуют о делах, наслаждаясь видом из окна. Может быть, Вектор даже спросит, не присмотрел ли он каких-нибудь перспективных игроков для моторбола.

Вектору никогда даже не придет в голову сообщать Идо или кому-либо еще, откуда он получил информацию. Маленький секрет Хьюго будет глодать только его совесть. Никто никогда не узнает об этом. И о том, что склонность спасать собственную шкуру предательством была семейной чертой, которая распространялась не только на кровную родню.

Глава 4

Идо работал до изнеможения, потом вышел наружу и прошелся с фонариком по мусорной куче. Вернувшись домой со своей скромной добычей, он разделил ее на три категории: «пригодно», «возможно» и «маловероятно». Потом поделил третью категорию на «сомнительно» и «безнадежно». И вот сейчас, в какую-то невероятную рань, он сидел, вдыхая аромат ромашкового чая; его выпученные глаза походили на два сваренных вкрутую, а потом высушенных яйца.

Идо всегда спал мало. Поначалу это очень беспокоило Кирен. Ее охватывала тревога всякий раз, когда она просыпалась в одиночестве. И, отыскав его, она непременно сообщала об этом. Идо извинялся и шел обратно в постель. Иногда он оставался рядом и смотрел, как она спит, пока небо не начинало светлеть и он сам не засыпал.

Но порой он подымался, как только был уверен, что Кирен уснула. Он читал или работал над какой-нибудь новой модификацией. Прекрасные жители Залема обожали всякие модификации. Для каждой надо было получать разрешение Новы, и он далеко не всегда соглашался. Нова говорил, что обитатели летучего города должны обладать превосходными качествами сами по себе, чтобы заслужить дальнейшие модификации. Они должны быть лучше жалких наземных созданий даже без механических частей.

Он был главным во время войны. Все остальные города пали, но Залем по-прежнему висел в небесах. Уже поэтому казалось вполне разумным оставить его главным.

Триста лет спустя, плюс-минус пара десятилетий, он приказал Идо, Кирен и их неполноценной дочери, не вписывавшейся в его видение совершенного города, покинуть Залем и отправиться на землю со всеми ее уродствами, низкосортными товарами и сломанными машинами. Кирен надеялась убедить его передумать.

Вспоминая об этом теперь, Идо гадал, не надеялась ли она, что Нова сжалится над ней и предложит выбор: остаться одной на Залеме, или отправиться на землю с Идо и их дочерью. Идо знал, что Нова никогда бы этого не позволил. Но он знал, и что выбрала бы Кирен.

Он знал об этом и тогда, просто не хотел признать. Он говорил себе, что женщина, которая шла его искать, проснувшись среди ночи в одиночестве, ни за что не осталась бы одна на Залеме.

 

Нова сказал бы Кирен, что матери однозначно ущербного ребенка нет места среди жителей летучего города. Но Нова отказался ее принять.

Если бы не дочь, Кирен провела бы первый год на земле в состоянии кататонии. Но в ней оставалось достаточно материнских чувств, чтобы заботиться о ребенке, и достаточно сострадания, чтобы основать клинику вместе с Идо. Они нашли старое здание, на первом этаже которого когда-то был зубоврачебный кабинет. Старое здание давно пустовало. Но строение было крепким, и после небольшого косметического ремонта оно стало их домом с клиникой на первом этаже.

Идо и Кирен сделали для дочери новое кресло-коляску, и она радостно разъезжала в нем. Кирен обучала ее сама, но со временем девочка стала заговаривать о том, чтобы пойти в школу, как другие дети. Кирен заявила, что об этом не может быть и речи, потому что в здании школы нельзя было передвигаться на коляске. Идо не был уверен, что это правда, но если делать так, как хотела Кирен, у нее было меньше поводов страдать.

Их дочь, напротив, вовсе не страдала. Для нее изгнание было приключением. Ей нравилось помогать в клинике, общаться с пациентами – они говорили с ней куда дружелюбнее, чем жители Залема. Идо не стал объяснять, что местные жители не считали ее неполноценной.

Он думал, или, скорее, надеялся: со временем Кирен поймет, что девочке пойдет на пользу то, что окружающие считают ее нормальным человеком, или, по крайней мере, не уродом. Но Кирен приходила в ужас от того, как по-новому, открыто вела себя ее дочь, которой хотелось вращаться среди людей, не знавших в жизни ничего, кроме земли у них под ногами.

Впрочем, время от времени на Кирен наваливалось столько дел, что она забывала о своих страданиях. Пациенты были невероятно счастливы появлению клиники, где их лечили за посильные деньги, и даже если они вообще не могли заплатить. Их благодарность выражалась в непривычной для Кирен манере, и Идо видел, что порой ее это глубоко трогало. Хотя она по-прежнему не могла понять, как люди могут быть счастливы без вещей и материальных благ, которых ей так не хватало.

Потом они обнаружили моторбол. Точнее, моторбол нашел их после того, как один пациент, бывший паладин, а теперь воин-охотник, разнес весть о новых киберхирургах и их невероятных способностях. Жизнь Идо и Кирен, которые до этого едва сводили концы с концами, изменилась в одночасье. Владельцы команд хорошо платили – деньгами, привилегиями и одолжениями – и предоставляли лучшие материалы и оборудование для работы. Моторбол оплачивал клинику, оставляя достаточно средств для нового проекта Идо: нового тела для их дочери.

Девочка была счастлива, но ее здоровье ухудшалось с каждым днем. Ей тяжело было дышать загрязненным воздухом Айрон сити. Климат здесь был невероятно влажным. Ходила шутка, что в городе нельзя останавливаться без движения, иначе покроешься той же плесенью, что покрывала все вокруг. Приходилось проводить частые обследования и сеансы ингаляционной терапии, чтобы убедиться, что в легких девочки не поселились вредоносные микроорганизмы.

Идо сумел убедить Кирен, что им следует полностью заменить тело дочери. Женщине не хотелось превращать девочку в ПЗ-киборга, но в конце концов она согласилась, что это единственный способ сделать ее жизнь если не нормальной, то, по крайней мере, не такой короткой.

Они вместе взялись на работу, и Идо знал, что Кирен вкладывала в нее душу. Когда она наносила на руки и ноги кибернетического тела цветочный узор, ее губ касалась редкая улыбка искреннего воодушевления.

Идо начал верить, что Кирен наконец увлечется моторболом, клиникой и работой над новым телом для дочери, погрузится в эту жизнь и перестанет ее ненавидеть.

Кирен увлеклась моторболом не меньше него. Может быть, даже больше. Ей нравилось возбуждение, она оживлялась, когда нужно было на ходу починить оборудование игрока, и радовалась, когда ее паладин забивал выигрышный гол. Но все это – вопреки себе, а не потому, что она смирилась с тем, из чего состояла его жизнь. Моторбол был для нее тем же, чем для других алкоголь или наркотики – способом ослабить боль существования. И, как и в случае с алкоголем или наркотиками, это приносило только временное облегчение. Боль никуда не девалась, поджидая момента, когда игра закончится и ликующие толпы разойдутся по домам.

Идо думал – надеялся – что работа над новым телом для их дочери пойдет жене на пользу. Возможность видеть свою дочь не прикованной к инвалидному креслу, а здоровой и сильной, могла убедить Кирен, что в столь ненавистной ей жизни на земле существовали и радости. Может быть, она даже вспомнит, что на Залеме им не позволили ей помочь. Может, это сломает стену страдания, которой она себя окружила, и впустит хотя бы крошечный лучик света.

И как знать, все могло сложиться именно так. Но в отвратительном влажном воздухе и грязи Айрон сити девочка все слабела. К тому времени, как они завершили работу над ее новым телом, она была слишком слаба, чтобы перенести хирургическое вмешательство. Даже общая анестезия могла ее убить. Им нужно было укрепить ее организм, чтобы она смогла перенести физическую нагрузку и выздороветь после операции. Идо стал покупать на черном рынке более питательные продукты и ингредиенты, из которых можно было изготовить витамины и пищевые добавки.

Кирен говорила, что все это напрасно, что ничего не сработает и их дочь никогда не сможет достаточно окрепнуть. Но Идо стоял на своем, и, чудо из чудес, девочка начала поправляться. Процесс шел медленнее, чем хотелось бы Идо, но он шел. Дочь даже говорила, что чувствует себя сильнее. Идо знал, что это было не просто самовнушение – цвет ее лица улучшился, она начала набирать вес.

А потом время вышло.

Ограбления случались в клинике достаточно редко; как правило, взломщик искал себе дозу. Идо держал все самое ценное в сейфе в подвале, так что несчастному киборгу-наркоману было нечего взять. Это, разумеется, не помешало ему перевернуть помещение вверх дном.

К своему ужасу, Идо узнал грабителя. Один из паладинов, которых обслуживали они с Кирен, молодой и сильный, лучший претендент на модификации, способный быстро оправляться и приспосабливаться к новому оборудованию. Но удача длилась недолго, он играл все хуже. Ни талант и честолюбие, ни стимуляторы не могли преодолеть несоответствия между новым и старым оснащением. И однажды владелец команды, скользкий подонок по имени Вектор, щеголявший шитым на заказ костюмом, крадеными туфлями и недоброй улыбкой, вышвырнул его на улицу.

К тому времени Идо и Кирен много работали на Вектора. Он платил лучше других и мог достать детали и оборудование, которые до того казались Идо недоступными земным обитателям. Но Идо все равно отказался подписать с ним эксклюзивный контракт. Вектор был не просто хищником. Он был жадным. Он смотрел на все вещи – включая Кирен – так, будто гадал, каковы они на вкус. Когда Идо и Кирен работали на арене вместе, Вектор держался на расстоянии, но Идо знал, что это объясняется отнюдь не уважением к их браку. Вектор просто не хотел портить отношения с лучшими спецами по моторболу в городе.

Со своими игроками он был не таким деликатным. Они либо побеждали, либо вылетали. А вылетев, они уже не могли получить первоклассного обслуживания, положенного паладинам. В том числе стимуляторов, которые, как считалось, налаживали сообщение между кибернетическим телом и живым мозгом. Наркотик активировал нервные клетки, заставляя их работать быстрее и интенсивнее. Одним из побочных эффектов было ощущение неуязвимости. Другим, менее приятным, – привыкание, как физическое, так и психологическое.

Вломившийся в клинику киборг уже продал кое-какие собственные части, чтобы заплатить за наркотик. Его левая рука превратилась в путаницу дешевых заменителей тех компонентов, что были у него, когда Идо видел его в последний раз. От правой осталась только половина. Ему больше нечего было продавать.

Идо надеялся заговорить его и вколоть успокоительное, но киборг уже догадался, что ему не удастся ничего найти. Он зашвырнул Идо в стеллаж и бросился прочь в надежде отыскать нужное в другом месте. Вот только дочь Идо оказалась между ним и выходом.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17 
Рейтинг@Mail.ru