Было так темно, что я не видел лица Эндерби. Сигрид сидела на полу, прижавшись грудью к моей спине и обхватив меня руками. «У тебя не будет учителя, – звонко сказала она, – у тебя буду только я». Она выплюнула кончик огурца, и я услышал, как он покатился по полу. Я хотел спросить, а не возможен ли компромисс, но, вспомнив о только что мною декларированном решении не спрашивать, закрыл рот.
«Не хотите спрашивать, хуй с вами, – сказал я, – я остаюсь здесь и молча делаю, что хочу. Отсюда я буду совершать вылазки и набеги. Долгими ночами буду думать о бесконечных лестницах наверху, а ты (к Сигрид) оставайся, если хочешь, а нет – тоже иди на хуй».
Я был почти спокоен, хотя понимал, что переиграть это будет едва ли возможно.
Январь, 1991