ПТСР team
Пехота бессмертна
© Абеленцева А., (худ.), 2024
© ООО «Яуза-каталог», 2024
Книга посвящается Олегу (Маэстро) Бендусу и всем тем, кто отдал свои жизни за Россию
Свои
– Ну что? Погнали? – Грач ещё раз осмотрел своего напарника Вольта на наличие отличительных знаков РФ или ЛДНР.
Две фигуры перемещались между развалинами частного сектора в поисках небольшого опорника противника. Точно не было известно, где он находится. Фронт в черте городка достаточно динамичен.
– Кто такие?! – окрик со стороны полуразрушенного дома, как обычно, был неожиданным.
– Свои. Здорова, хлопцы. – Вольт, как и Грач, был уроженцем Донбасса. Проблем с аутентичным акцентом не имелось.
– Доброго вечера. Откуда? Кого ищете? – Вэсэушник, лет сорока пяти, с проседью в щетине, опустил автомат.
– Да мы разведка N-й аэромобильной бригады. Заплутали. – Грач, зная все подразделения ВСУ на этом участке, понял, что надо говорить, увидев шеврон киевского тербата на плече мужика.
– Да мы не знаем даже, кто тут вокруг. Три дня как прислали. Запрыгивайте в окоп. – Вэсэушник отошёл чуть в сторону, давая возможность спрыгнуть в укрепление.
Позиция представляла собой небольшую траншею у дома и примыкала к подвалу. В ней, кроме мужика, находился молодой парень у пулемёта.
– И что? Кроме вас двоих, никого больше нет? – Закуривая, Грач поймал жадный взгляд «старого» вэсэушника.
– Двое в подвале ещё. Мужики, куревом не богаты?
– Держи. – Вольт протянул открытую пачку сигарет, к которой, кроме «старого» вэсэушника, потянулся и молодой.
На звук разговора из подвала вышли ещё двое. На одном из них красовался красно-чёрный шеврон с трезубом.
– Со снабжением проблемы. Как посадили в эту яму три дня назад, так ничего и не привозили. – «Старый» укроп совсем расслабился и положил автомат на бруствер.
– А у соседей что? – спросил Вольт, передавая сигареты ещё двум вэсэушникам, которые сразу же закурили.
– Да вон в 100 метрах такие же, как мы. С ними только связь и есть. О! Вот они как раз стреляют. – Треск беспорядочных «дежурных» очередей раздался как раз оттуда, куда показывал «старый».
– Ну ладно, мужики. Пойдём дальше искать своих. На вот. Покурите. – Грач передал начатую пачку сигарет, которую с радостью принял «старый», пока остальные всматривались через бруствер, куда стреляют соседи.
Взгляд «старого» упал на пачку, где красовалась акцизная марка с двуглавым орлом.
Длинные очереди из двух автоматов «подмели» траншею.
Быстро осмотрев позицию, Грач не забыл забрать из руки уже мёртвого «старого» пачку сигарет.
– Ну что, Вольт? Пойдём у соседей спросим, куда они стреляли?
– Слышь, Грач. С меня и тут семь потов сошло от нервов. – Вольт закурил ещё одну сигарету.
Молча курили, не забывая осматриваться.
– Ладно, хрен с тобой. Пошли. – Вольт с ненавистью затушил бычок о бруствер.
Туман 12.11.2022
Рассвет разума (вместо предисловия)
Как известно, плохие времена порождают сильных людей.
Если переложить это выражение на армию и силовые структуры (да и на наше общество, чего уж там лукавить), то в наши дни мы видим именно процесс рождения «сильных людей».
Давайте посмотрим правде в глаза: ни чеченские кампании, ни Сирия не были столь масштабными «зарубами», какие происходят сейчас в рамках проведения СВО. Ни одна армия в мире (за исключением наших непосредственных чубатых оппонентов, но им хана при любых раскладах) не имеет такой боевой закалки.
Да, наши западные «заклятые друзья» помогают ВСУ, тренируют, руководят и испытывают оружие, но их армия такой жестокой обкатки не пройдёт. Реальных боевых действий какие они есть так им не «прощупать» на шкуре своих бойцов.
Я уверен, что многое поменяется, отлетит ненужная шелуха, уйдут ненужные люди, будут решаться вскрывшиеся проблемы.
Родятся новая армия, новые силовые структуры, новое общество. Эпоха «невоевавшей армии» и пассивного общества ушла.
«Роды» будут тяжелые, но Победа непременно будет за нами.
Но чтобы эта Победа пришла, чтобы мы могли оценить ее, каждый (каждый!) человек в нашей стране должен осознать истоки происходящего и всю глубину процессов, меняющих лицо истории. А для этого нужно просто вспомнить некоторые моменты, которые в цифровую эпоху очень легко «улетают» из памяти, тускнея под слоем бесконечных новостей и высказываний. Но мы, те, кто был на Донбассе тогда… мы помним всё.
«Украину мы создали, теперь надо создать украинцев», – так говорил еще Леонид Кучма.
Очень меткая цитата, которую многие (да почти все) забыли. Показательная цитата.
Шла долгая навязчивая пропаганда. Ее можно назвать даже «духовным геноцидом». Планомерная и кропотливая работа по замене национальной идентичности граждан, которые волею судеб внезапно стали проживать на территории уже «независимой Украины». Независимой, естественно, весьма условно. Украинизация не пощадила никого. Фундамент её строился на ненависти к «москалям». Мол, это они нас оккупировали и не давали «великой нации» расправить «жовто-блакитные» крылья! Однако стоит вспомнить, что, по переписи населения 1989 года, советская власть так «уничтожила Украину», что число жителей УССР составляло 52 млн человек. Сколько их там сейчас?
Да, Украина (в особенности восточная её часть) неохотно принимала такое положение вещей. Процесс украинизации отторгался, как некое инородное тело организмом.
И тогда создателям проекта «Украина» пришлось прибегать к более радикальным методам в 2014 году. Одними из основных лозунгов Майдана были именно русофобские. «Сейчас как скинем гнёт москаля! Ох мы и заживём!»
Но… не вышло зажить лучше. Естественно, виновный в разворовывании страны нашёлся сразу – «москаль». Этот способ был кровавее и эффективнее. Вкупе с западными технологиями пропаганды организаторы старались хоть кое-как, кривенько-косенько, но консолидировать украинское общество против классического для украинского нацизма врага – России. Возмущения утопили в крови, радикалы держали в страхе и не давали открыть рот инакомыслящим. Всё это происходило при поддержке новой украинской власти.
Яркий пример – поколение молодых парней из восточных и центральных областей Украины, которых пубертатный период застал в 2014 году. Восемь лет этим русским ребятам насильственно навязывали украинство, внушали им, что русский язык у них родной только из-за пережитков СССР и оккупации русских, учили «правильной» истории «великой Украины». Для чего это делалось? Переформатировать пророссийские регионы на ненависть к нам, нашей стране, нашему народу. Результат мы видим сейчас. Так современная Украина взрастила «поколение мертворожденных», которым суждено было стать живым щитом против нас. Молодые и решительные, но в голове полнейшее «украинство». Они никогда не станут своими для западных регионов своей страны, а это и не нужно. Их конкретно готовили на идеологическом уровне противостоять нам. Готовили, чтобы кинуть в мясорубку конфликта как послушное управлению живое оружие… Это их и погубит.
Нет, однородности на Украине как не было, так и нет. Стереть грань различий между «западэнцем» и «схидняком» не вышло. Сильно они разные. Однако образ врага внедрить в большую часть активного населения получилось. Метастазы проникли в мозг.
Удалению хирургическим путём этих метастазов мы занимаемся уже два года, так как медикаментозные методы не помогли. Работы много. Работа трудная. Запад, как возбудитель раковой опухоли, всячески противится этому, но хирург сильный, опытный и самоотверженный.
Россия же, ее жители в основной своей массе эти годы жили совершенно мирной внутренней жизнью, не предполагая, насколько глубока эта раковая опухоль, растущая буквально в нескольких километрах от границы.
С началом СВО вся «прогрессивная общественность» заговорила: дескать, «ну не так уж много и гибло людей на Донбассе». Молодому поколению, взращённому сладкоголосым и улыбчивым Лёшей Навальным, вообще не донести, как это всё было тогда, с чего всё началось и почему произошло. Жители Украины тоже быстро и легко про всё позабыли…
Однако мы помним. Я помню и буду помнить, как убили выстрелом в живот из ружья моего знакомого в Одессе. Коренного одессита. Он ещё сутки мучился в больнице, пока не умер. Он вышел сказать своё мнение, и всё его оружие осталось в сейфе. Он верил в силу слов, а агрессивное стадо его оппонентов верило в силу террора. За его убийство никто не понёс наказания.
Один из наших дорогих друзей под ударами украинских вертолётов потерял детство и в 15 лет взял в руки оружие. Он всё помнит. Он всё знает. Он плясал на развалинах терминала Донецкого аэропорта, и я уверен, что спляшет на руинах Верховной Рады.
Помнит и другой наш друг, как его целенаправленно убивала на Майдане свора озлобленных укронацистов, а после Крымской весны его же назвали предателем.
Наши товарищи, уроженцы Донбасса, помнят, как встали с оружием в руках против поражённого «чумой Майдана» украинства. Многие из них долгие годы не были в своём родном доме.
Ещё до событий 2014 года с одной из коренных жительниц Харькова у меня состоялся занимательный разговор. Она настойчиво меня убеждала, что она украинка. Что Украина – это отдельная национальность. При этом украинским языком совершенно не владела. Ну как – не владела… «Всё понимаю, но сказать не могу». Мама и папа русскоязычные. Первое слово – на русском. Знаете, как она это пояснила? Пояснение этому было простое, как дверь: на Украине много русскоязычных регионов.
Вот Украина – очень большая страна. Населения, по меркам Европы, достаточно много. Близкое соседство с Россией. Кто-то из вас назовёт мне хоть один «украиномовный» регион в России? Почему так получилось? Может, потому, что все эти регионы и люди, находящиеся в них, на самом деле русские, которые в какой-то момент решили, что они совсем другой национальности? Загадка. Причём они по большей части за всё время своей независимости даже не удосужились выучить украинский язык. Как бы их ни ломали через колено насильственной «украинизацией». Намешали языков в один и назвали его «суржик». Это в лучшем случае. Но даже если выучен украинский язык, родным останется русский, правда? Вынуждать себя и переводить свои русские мысли на украинский язык в угоду политической повестке.
Представьте на минуту, что человек, называющий себя коренным немцем из Гамбурга, внезапно «официально» имеет родной язык французский! Нет, он понимает немецкий. И даже «немного» разговаривает. Как и весь его немецкий Гамбург… Да вообще вся Бавария франкомовная. Представили? Вот и я нет.
Всё это почему-то быстро забылось.
Ещё долго можно перечислять личные мотивы, которых не было у остальной части Украины. Они жили, будто их это не касается. Что всё где-то там. Где-то далеко. Где-то там дети сидели в подвалах, но ведь не наши дети, правда? Где-то там сгорбленные фигуры матерей стояли на коленях у могил детей. Где-то там был комендантский час. И никто из них ни разу не выходил на антивоенный митинг. За все эти годы. Поэтому лично мне противно видеть «удивлённые» лица как на Украине, так и среди нашей «прогрессивной общественности». Вы не знали, или вы не хотели знать, или вы забыли, а мы помним всё.
Точка невозврата давно пройдена.
В первую неделю СВО, когда большая часть населения была шокирована происходящим, когда о нашей небольшой команде ветеранов ещё никто не знал, в те недели общество получило сильную встряску. Такой информационной атаки мы никогда не испытывали. Наш противник знал, что важно показать не то, как всё есть на самом деле, а шокирующую для нас картинку. Причём на всех ресурсах, до которых дотягивались их липкие, сальные ручонки.
Еще сильнее, чем эта огромная волна дезинформации, поражал некий ступор наших «величайших» СМИ и официальных пресс-служб всевозможных ведомств. Складывалось впечатление, что они «потеряли мамку» и просто бросили общество один на один с ЦИПСО т. н. Украины.
В этот момент единственными источниками информации стали наши блогеры, паблики, ТГ-каналы (мы сами на тот момент делали, что могли). Да, они порой не по своей вине могли дать неточную информацию только из-за того, что та поступала по крупицам, но информационные «300 спартанцев» хоть как-то сглаживали потоки украинства у вас в телефонах и компьютерах. О них потом не вспомнят. О них уже забыли.
Пресс-секретари будут получать очередные повышения, каналы – премии и финансирование государства. Всё вернулось на круги своя. «Информационные акулы» вновь на коне. Как ничего и не было.
Однако закалка первых недель СВО заставила людей думать. Общество начало не только потреблять информацию, но и стараться её анализировать. И это максимально важно. Это сейчас отличает нас от оппонентов. Мы можем думать, а они как потребляли всё то, что им впихивают, так и потребляют. Скорее всего, из-за информационной встряски у нас и произошёл «рассвет разума».
И этот «рассвет разума» запустил глубокие процессы, вылившиеся в создание сотен волонтерских проектов, в принятие людьми ответственности за судьбу своей страны и своих детей.
Дети – наше будущее. Да, фраза банальна и давно избита, однако своей актуальности она не потеряла.
Если не будете воспитывать своего ребёнка сами, то в один «прекрасный» момент его начнёт учить очередной либеральный или иной какой-нибудь враг в интернете. Он расскажет, как вашему отпрыску правильно жить. Деньги на завтраки пойдут в очередной фонд «Развал Родины» или «Пора валить из Рашки». Получите под старость лет «Майдан» у себя в доме или квартире.
Нет, не нужно делать из ребёнка «упоротого». Но учить его мыслить и анализировать информацию – жизненно необходимо. Нужно всего лишь оградить его от всякого откровенного непотребства, замаскированного под «достоверные данные». От псевдоинтеллектуалов, кроящих историю крупными кусками в угоду своим заказчикам или своему зараженному сознанию.
Уделяйте время патриотическому воспитанию малыша. С самых ранних лет. Даже если он ещё мало что понимает. Привитые качества любви к Родине и родной земле будут только расти.
Я со своим чадом каждый год 9 мая и 22 июня хожу возлагать цветы к памятнику воинам. После всех этих шумных митингов и громких слов (не очень люблю публичные мероприятия). Знаете, я думаю, что это не менее важно, чем заплатить за уроки английского языка или отдать дочку на танцы. Скорее всего, даже важнее. Если я не зароню в её сердце искру любви к Родине, то никто этого и не сделает, правда?
Туман
Глава 1
Возвращение
– Молот, ответь Принцу.
– На приёме.
– В конце улицы дом прямо по курсу. Пулеметное гнездо. Уничтожить.
– Принял.
Т-72 с белой буквой «Z», поднимая дорожную пыль, начал выбираться из-за продырявленного осколками металлического забора.
– Крест, выкатываемся, бьёшь по дому сразу. Пузырь, после выстрела тут же задний ход.
Танк чуть выехал. Хищное орудие наводилось на дом.
– Крест, мать твою! Что замер?!
Крест смотрел в прицел на свой дом, из которого ушёл воевать в уже далёком 2014 году. Отец умер ещё до войны. Мать уехать не могла, так как приглядывала за бабушкой. Бабушка умерла в 2015-м. Мать не выдержала переживаний, постоянного контроля от властей и плевков в спину соседей, чьи мужья и сыновья участвовали в АТО. Умерла в 2017-м. В доме жил дядя, который ещё в феврале уехал в более безопасное место.
Секундное замешательство, и 125-мм осколочно-фугасный снаряд точно попадает в окно дома. Автомат заряжания закидывает следующий снаряд. Танк закатился назад в укрытие.
– Молот, ответь Принцу.
– На связи.
– Ещё парочку подкинь для уверенности.
Танк по той же схеме выпустил еще 2 снаряда по дому, который и до первого выстрела уже был побит артиллерией.
– Молот, продвигайся ближе. Поддержи штурмовиков. Улица зачищена.
Танк двинулся прямо по улице. Посёлок был практически взят. Шла зачистка территории.
– Пузырь, спрячь нас вон там, справа, между домами. Как бы укропы артой крыть не начали.
Экипаж вылез из машины. Рядом во дворе пехотинцы досматривали десяток пленных вэсэушников.
– Пойду я, командир, – трясущимися пальцами Крест прикурил сигарету.
– Давай. Только недолго.
Взяв автомат, Крест подошёл к остаткам своего дома. Аккуратно зайдя внутрь, он обнаружил искореженный пулемёт и два трупа вэсэушников. Столкнув тело погибшего врага с покорёженного комода, он начал копаться в бумагах. Вот она. Фотография. Ещё юный Крест с дипломом в руках. Рядом улыбается мать.
– Я вернулся, как и обещал…
Туман 13.11.2022
Своя земля
– Жека! Женя Тарута!
Восторженный крик заставил резко остановиться идущего быстрым шагом капитана НМ ДНР. Он узнал этот голос.
Обернувшись, он увидел чумазого мужика в форме ВСУ, который неловко пытался встать с бордюра. Руки его были связаны впереди.
– Сидеть, гад! – Конвоир резким рывком усадил его на место и отвесил пленному звонкий подзатыльник.
– Ну здравствуй, Паша. – Капитан угостил сигаретой сначала конвоира, который уже всё понял, а затем и пленного.
Павел Ещенко был его одноклассником. Дружили с первого класса. Семьи их тоже дружили до самого момента Майдана. Тогда Паша и его отец зачем-то поехали участвовать в этом «шабаше нэзалежности». Неизвестно, чего им не хватало в типичном шахтёрском городке. Жили неплохо, но рассудок помутился. Переезжать после начала войны в 2014 году им не пришлось. Город остался под контролем Украины.
– Мобилизовали? – спросил капитан, протягивая зажженную зажигалку «Zippo» пленному.
– Не буду врать. Добровольцем пошёл… – Павел, прикуривая бросил взгляд на выгравированный трезуб, украшавший явно трофейную зажигалку.
– А я тебе, Паша, ещё тогда, в 2013-м, говорил, что ничем это хорошим не закончится. Помнишь?! – Капитан зло сплюнул под ноги.
Повисла минутная пауза. Конвоир чуть отошёл в сторону, чтоб не мешать разговору.
– Кристинка как? Замуж-то вышла? – Капитан почему-то вспомнил свою первую, школьную любовь.
– Не, не вышла. Эвакуировалась ещё в марте во Львов. Волонтёрка, – опустив глаза, ответил пленный.
– Ясно… А Володя Агеенко где, не знаешь? – спросил Женя, передавая ещё одну сигарету бывшему другу.
– Спасибо… Пропал Володька. В Мариуполе ещё пропал, – ответил Павел, аккуратно пряча сигарету в карман.
– В каком подразделении-то он служил?
– В том самом, Женя…
Капитан помнил, что другой его одноклассник, Владимир Агеев, ещё в школе постоянно был в первых рядах учеников, которые разносили подарки ветеранам ВОВ на День Победы. И тут такой поворот! Володька – и в «Азове»?![1]
– Женя, меня не расстреляют? – Глаза Павла наполнились грустью.
– Не расстреляют. Не бойся. Ладно, Паша. Пойду я. Дела. – Капитан развернулся и собирался уже уходить.
– Слышь, Жека, а ты за что воюешь? – Наивный вопрос прозвучал как выстрел.
– За свою землю, Паша. – Быстрым шагом капитан удалялся от места разговора.
– Вот и я за свою воевал… – пробурчал пленный, провожая взглядом одноклассника и вспоминая беззаботную «домайданную» жизнь.
Туман 15.11.2022
Долг
А вообще – хорошо, что сюда попал! Кто же знал, что судьба распорядится вступить в первый бой именно в этом селе?! Артобстрел пережил, не обделался – уже хорошо. Значит, повоюем.
А так всё достаточно прозаично. Пришёл в военкомат добровольцем. Две недели прождал повестку. Не пришла…
– Сели!
Отделение, идущее вдоль заборов по разные стороны улицы, почти синхронно присело, выполняя мою команду. Некоторые даже упали, прикрыв голову руками.
Взрыв прилетевшего снаряда раздался относительно далеко. Ну ничего… Через пару дней научимся отличать.
Идём дальше через центр села на передовые позиции обороны. Прислали нас вчера вечером. Дээнэровский комбат с позывным «Сухарь» определил, где мы будем располагаться. Его глаза источали грусть и печаль всего народа Донбасса, когда он глядел на наш разношёрстный «партизанский отряд» мобилизованных. Утром мы должны были «разбавить» его бойцов на позициях, чтобы часть из них хоть немного отдохнула. Атаковал противник регулярно.
– Ром, а зачем ты в эту срань добровольно впрягся? – спросил меня идущий сзади пулемётчик. В миру установщик кондиционеров.
– Знаешь, Гена… Это мой долг! Слыхал про такое слово? И я рад, что попал именно в это село. Очень рад! – через плечо ответил я бойцу.
– Тридцать пять лет, а ума у тебя нет, Рома! Чему радуешься-то?! – не унимался Гена.
– Жизни радуюсь. Не обращай внимания.
Ещё с минуту я слушал недовольное бурчание бойца за спиной.
Так, мне сюда на минуточку:
– Общая команда! Двигаетесь дальше по улице в том же порядке! – Я нашёл то место, где хотел побывать с самого детства.
А вот и он… Я пробежал вперёд к побитому осколками памятнику воинам Великой Отечественной войны. Хмурая фигура солдата с ППШ на груди стояла в вечной минуте молчания над братской могилой. Взглядом я нашёл нужную мне фамилию.
– Ну здравствуй, старший сержант Самойлов… Видишь, какая судьба…
– Кто?
– Прадед… Стоп! Какого хрена?! Почему скучились?! – Все отделение стояло за моей спиной.
– Да мы это… – промямлил Гена, делая вид, что поправляет целик на пулемёте.
Только я хотел устроить матерную лекцию о недопущении привлечения вражеской артиллерии на скучившуюся толпу, как ожила радиостанция:
– Пеленг – Сухарю, – зашипел в рации встревоженный голос комбата, которому мы были приданы.
– На связи Пеленг.
– «Немцы» зашевелились. Ты скоро?
– Пять минут.
– Принял. У тебя сколько человек воевать могут?
Я перевёл взгляд на отделение. Все стояли с полной уверенностью и решимостью в глазах.
– Все могут.
Туман 27.12.2022