протоиерей Григорий Дебольский
Дни богослужения Православной Кафолической Восточной Церкви: Дни Господа и Пресвятой Богородицы
Бдение в праздники
Богослужение в праздники различается преимущественно составом вечерни и утрени. В богослужебные дни, не имеющие праздничных знаков, на вечерне пение «Господи, воззвах к Тебе»[6] разделяется на три песнопения, а на утрене каждая песнь канона[7] – на четыре[8]. В праздники же малые, средние и великие продолжительность и торжественность богослужения вечернего и утреннего постепенно увеличивается.
Так, в малые праздники второго вида вечернее пение «Господи, воззвах к Тебе» умножается на шесть песнопений, также и каждая песнь канона на утрене на шесть. В малые праздники первого вида, сверх того, поется на утрене великое славословие, то есть «Слава в вышних Богу». В средние праздники второго вида торжественность богослужения умножается на утрене полиелеем и каноном, в котором каждая песнь распространяется на восемь песнопений.
Слово «полиелей» – греческое. Оно происходит от слов лоХи «много» и гХгос, «милость», потому что когда на утреннем богослужении бывает полиелей, звучат 134 и 135 псалмы, в которых многократно повторяются слова Яко благ: яко в век милость его (Пс. 135, 1). Поэтому в церковном уставе полиелей часто называется «Многомилостиво»[9].
Еще более продолжительность и торжественность богослужения увеличивается в средние праздники первого вида соединением вечерни и утрени, которое называется всенощным бдением. На вечерне бдения пение «Господи, воззвах к Тебе» полагается на восемь и, кроме того, постановлено совершать литию и благословение хлебов, а на утрене – помазание благословенным елеем и каждую песнь канона разделять на пятнадцать песнопений.
Лития – это всенародное усерднейшее моление, сопровождаемое многократным повторением «Господи, помилуй». Для совершения ее положено исходить в притвор храма или из храма, поэтому она называется в церковном уставе нахождением. Церковь установила совершать литию в праздники, без сомнения, потому, что они напоминают об особенных нам благодеяниях Божиих и побуждают нас умолять Господа и святых об избавлении нас от зол и о продолжении к нам милостей небесных.
После литии бывает благословение хлебов, пшеницы, вина и елея – то есть тех веществ, которые необходимы для потребностей временной жизни и для совершения священнодействий. Благословение этих четырех веществ обыкновенно называется благословением хлебов, потому что на сосуде для благословения хлебы занимают самое почетное и заметное место.
Благословение их установлено в древности для того, чтобы по благословении раздавать хлеб и вино молящимся для вкушения, чтобы все подкрепили свои силы для завершения всенощного бдения. Также это делается взамен обыкновенной вечерней трапезы, которая в древности пропускалась участвовавшими во всенощном бдении.
На всенощном богослужении в праздники, по целовании Евангелия или иконы, бывает помазание верующих благословенным елеем. Это действие не является таинством. Это – священный обряд Церкви, служащий знамением милости к нам Божией и святых, воспоминаемой Церковью в праздники; ëXsoç в переводе с греческого означает и «масло», и «милость».
Продолжительность и торжественность бдения особенно усугубляется в великие недвунадесятые и двунадесятые праздники. Всенощное бдение в великий праздник, по причине его важности, начинается раньше, бывает продолжительнее и совершается торжественнее. При радости всегда бывает бодрствование, поэтому духовному веселью великого праздника всегда необходимо бодрствование, а во времена гонений древних христиан нужен был и мрак ночи.
Бдение в великий праздник ради великой духовной радости возвещается благовестом более продолжительным и более быстрым, чем в простые дни[10]. Начинается оно раньше, потому что бывает продолжительнее из-за обилия духовных песнопений в честь праздника, и служится торжественнее. По словам церковного Устава, в великий праздник бывает «вся служба праздника», то есть без прибавления иных воспоминаний и хвалений, как это установлено в меньшие праздники, в которые бдение совершается с приложением канона на утрене в честь Богородицы[11].
В великие двунадесятые праздники каждая песнь утреннего канона содержит в себе семнадцать или восемнадцать, а в высочайший праздник христианства – в день Пасхи – девятнадцать песнопений. Пение канона, почти одно, составляет светлую утреню.
Праздничное облачение Церкви
В великие праздники для совершения торжественного богослужения Церковь облекается в светлые одежды или, смотря по высоте праздника, «во весь светлейший сан», как говорится в церковном Уставе об облачении пасхальном[12].
Праздничные священные одежды поучительно изображают честь и славу празднуемых, живую благодарность и радость празднующих, светлость и красоту христианских подвигов, которыми должны мы прославлять Бога на земле, чтобы на небе достигнуть обетованного единения с Ним и вечного ликования со святыми, предстоящими престолу Божию в белых одеждах вечного света и славы.
Освещение церкви в великие праздники
Радости и торжеству сопутствует свет. Поэтому Православная Церковь в великие праздники совершает богослужение при полном освещении храмов, так что высочайший праздник
христианства называется светлым. Обилием света в великие праздники Церковь выражает обилие живой радости и благодарности Богу и святым за благодеяния, ею воспоминаемые, и обилие вечного небесного света, в котором обитает Господь и святые на небесах, присно славимые Церковью (см.: 1 Тим. 6, 16; Мф. 13, 43).
Пение в великие праздники
Хвалу Богу и святым в великие праздники Церковь изливает преимущественно пением, которое лучше всего способно выражать духовное веселье празднующих. Пение – это выражение и свидетельство радости, как говорит апостол Иаков: Весел ли кто, пусть поет (Иак. 5,13). В светлое торжество Пасхи чтение почти совсем не слышится. В этот день пение во время богослужения бывает неумолчным, подобно немолчному пению святых на небеси, достигших блаженного и полного единения с Богом (см.: Откр. 4, 8).
Молитвенные коленопреклонения в праздники
Торжествующим подобает стоять прямо, чтобы самим положением тела выражать значение торжества. Поэтому Православная Церковь постановила: «При богослужении в Неделю, то есть в воскресный день, и во Владычный праздник, и в Пятидесятницу колена не преклонять»[13]. Так Церковь торжествует свои великие праздники с первых времен христианства.
О древнем обыкновении христиан не преклонять колен в великие праздники свидетельствуют Апостольские постановления[14]; святой мученик Иустин и Тертуллиан (церковные писатели II века); святители Петр Александрийский (III век)[15], Василий Великий[16] и Амвросий Медиоланский (IV век); правила Вселенских Соборов Первого[17] и Шестого (IV и VII века соответственно)[18] и так далее.
Праздничная трапеза
Отпуская верующих в великие праздники после молитвы из храма к телесной трапезе, Православная Церковь, сообразно духовной радости, с древних времен благословляет ослаблять или совершенно разрешать пост. Ведь пост приличен сетующим о грехах своих (см.: 2 Цар. 12, 16–17), а не духовно веселящимся (см.: Неем. 8,9-12).
Славление
В некоторые великие праздники богослужение Православной Церкви не ограничивается совершением его только в храмах, но вносится и в самые жилища верующих священнослужителями, которые, по древнему благочестивому обычаю, с животворящим крестом и со святыми иконами славят Бога и Господа Христа и святых в домах прихожан, сопровождая это молитвенное славословие благословением, иногда и окроплением святой водой.
Такое славление Христа Спасителя и святых в великие праздники – подобающее продолжение достойного празднования, бывшего в общественном доме молитвы. Оно поучительно напоминает нам, что мы не должны оканчивать молитвенных славословий и благоговения праздника в храмах, но продолжать их и дома в знак особенной благодарности Богу за Его неизреченные к нам милости, воспоминаемые Церковью в великие праздники, которые ощущаем и мы в наших жилищах. Тем самым мы охраняем и распространяем взаимное духовное единение, освящение, название и утешение, преимущественно свойственные святому и высокому торжеству Церкви.
Действительно, при славлении священнослужители имеют благоприятный случай исполнять свои священные обязанности, возлагаемые на них Церковью и гражданским обществом для блага христиан: вносить освящение в их жилища и семейства; по возможности исправлять христианское домашнее поведение своих прихожан; делать поучительные для них замечания о хранении обычаев веры и благочестия, например отвращать прихожан своих, как повелевает закон священникам, от всяких суеверных обрядов; наблюдать за правильным и благоговейным хранением святых икон в домах и так далее.
Домашнее славление Господа особенно утешительно для больных, дряхлых, увечных и престарелых, которые, быв удалены от церковного общения с другими в храмах во время богослужения, всегда жаждут слышать божественные глаголы Церкви и видеть своих духовных отцов, желают разделять с ними праздник, как дети со своими родителями. Таким образом, посредством славления Церковь духовно соединяет всех членов своих, и бывших, и небывших в храме на богослужении, и над всеми распространяет свое спасительное осенение.
В древности за соблюдением определенного порядка славления внимательно наблюдали сами патриархи наши и даже цари[19].
Достойное хранение праздников
Светло торжествуя в великие праздники, Православная Церковь внушает нам иметь непременное участие в ее торжестве присутствием на ее богослужении и вообще поведением, достойным священного времени. В праздники, особенно великие, она внушает нам освобождаться от ежедневных работ и занятий своего звания для беспрепятственного радостного общения с Богом, святыми, друг с другом и для освящения себя.
Чувство благодарности к нашим земным благодетелям обязывает нас оставлять свои дела и жилища и являться к ним лично в известные дни для засвидетельствования своей признательности. Но благодарить Верховного своего Благодетеля мы всегда обязаны. А потому призываемся, особенно во дни воспоминания великих Его к нам благодеяний, оставлять свои житейские дела и являться в дом Божий для общего
и в понедельник, потом ходил с образы по приходу». В древности славили у царя в навечерие 25 декабря. Император Петр I именным указом 1724 года 16 августа запретил было священникам как от монастырей, так и от приходских церквей ходить незваными в дома со святой водой и для славления, кроме праздника Рождества Христова, но древний обычай удержался до сих пор.
и единодушного славословия Господа и святых и духовного веселья вместе с Церковью.
С духовным весельем несовместны ни житейские заботы, ни телесное утомление, ни зависимость от нужд, а тем более от прихотей плоти. Поэтому в праздники мы должны, насколько можно, иметь ослабу и покой от дел житейских и духовное господство во имя Господа над всеми телесными трудами, нуждами, заботами, а особенно страстями, отлагая это земное бремя и духом пребывая в Боге и успокоиваясь в Нем.
Господство духа, проистекающее в праздники из духовного общения с Господом, заключается в делах во славу Божию, для нашего освящения и для блага ближних, а именно: в молитве, богомыслии, чтении Священного Писания и писаний святых отец, в благочестивых разговорах и в делах любви христианской, распространяющих благодатное утешение, особенно приличное праздникам.
Это относится также к употреблению лучшей одежды, на что Церковь указывает светлым облачением храма и священнослужителей во время праздничного богослужения; к употреблению лучшей пищи, как многократно позволяет в праздники церковный Устав, и к телесному покою в дни праздничные – большего, чем в рабочие, особенно «труда ради бденнаго» в великие праздники.
Духовного господства и покоя в Боге в великие праздники требует заповедь Божия: Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай в них всякие дела твои, а день седьмой – суббота Господу Богу твоему (Исх. 20, 8-10). По смыслу заповеди Божией, надо в праздничные дни прекращать мирские и житейские дела и особенно тяжелые работы (см.: Иер. 17, 22), для которых назначены будни, и беспрепятственно посвящать себя на дела веры, благочестия и человеколюбия.
Сообразно с заповедью, Иисус Христос во дни Своей земной жизни преимущественно святил праздники участием в богослужении (см.: Лк. 4,16; Ин. 5,14) и делами милосердия, внушая, однако, не откладывать в праздники дел крайней необходимости (см.: Мф. 12,10–13; Лк. 13,14–17) и, без сомнения, не простирать покоя от дел до совершенного прекращения занятий легких и домашних. По примеру Иисуса Христа, апостолы и первенствующие христиане в праздничные дни также участвовали в богослужении (см.: Лк. 24,53; Деян. 20, 7), по силам своим оказывали благотворения в пользу Церкви и бедных (см.: 1 Кор. 16, 1–3) и передали нам правила и самим освобождаться в праздники, и освобождать от трудов служащих нам для служения Богу[20].
О ревности первых христиан к общественному богослужению в праздничные дни свидетельствуют древние писатели II века: святой мученик Иустин, Тертуллиан и даже Плиний – язычник, живший в I веке. Иустин говорит, что «в день недельный, или воскресный, бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам и селам»[21].
Благочестивой ревности древних христиан быть в праздники на богослужении не силен был ослабить даже страх гонений. Если днем не могли они без опасности сходиться для общественного богослужения, то собирались ночью. Только тяжкая болезнь, тюремное заключение, ссылка или другая подобная крайность удерживала их от участия в общественном богослужении. Но и в таком случае они не лишались вовсе духовного общения с верными, бывшими в храме Божием. Оставаясь дома или находясь в другом месте, удаленном от места христианских собраний, они проводили часы, назначенные для богослужения, в молитвах. Если можно было, они получали от Церкви Святые Дары, над которыми во время богослужения было совершено благодарение. Таким образом, в древности все христиане духовно соединялись в праздники – и бывшие, и не бывшие на общественном богослужении.
В древности пример христианского поведения в праздничные дни подавали верующим благочестивые цари – и собой, и своими законами. Так, равноапостольный Константин Великий, по свидетельству Евсевия, «в самих чертогах своих устроил нечто вроде церкви Божией и личным усердием подавал пример вступавшим в нее. Он брал в руки священные книги, читал и размышлял о богодухновенных истинах, потом со всем своим собранием совершал установленные молитвословия.
Лучшим временем для богослужения он считал спасительный день воскресения, как истинно Господний и первый. Тогда являлись в собрание церкви диаконы и пресвитеры, посвященные на служение Богу и украшенные непорочностью жизни и всякой добродетелью. Копьеносцы и телохранители, вооруженные преданностью и верностью, самого царя имея учителем благочестия, также чтили день воскресный и спасительный не меньше него и в этот день совершали угодные царю молитвы.
Совершать это блаженный царь побуждал и прочих подданных, молитвенно выражая свое желание мало-помалу сделать всех людей благочестивыми. Для этого всем, находившимся под властью римлян, внушал он усердие прекращать в дни Господни свои занятия.
К ревностному хранению этих дней он располагал и всех своих воинов. Тем из них, которые стали причастниками Божественной веры, он давал в дни Господни свободу от службы, чтобы они беспрепятственно бодрствовали в церкви Божией и чтобы никто не мешал им совершать свои молитвы в эти дни. Прочим же, которые еще не приняли Божественного учения, предписал он в воскресные дни собираться на открытых площадях, в предместии города, и там, по данному знаку, всем вместе возносить к Богу предварительно выученную молитву.
“Воинам, – говорил император, – необходимо надеяться не на копья, не на вооружение, не на силу телесную. Тверже всего им надо знать, что податель всякого блага и самой победы есть Бог, Которому, следовательно, и должны они возносить узаконенные молитвы, воздевая руки горб к небу, а очи ума вознося еще выше – к Небесному Царю, и Его-то, Подателя победы, Спасителя, Хранителя и Помощника, умоляя о помощи”.
Константин Великий и сам святил, и подданных своих наставлял святить не только еженедельный день воскресный, но также праздник Пасхи, дни мучеников и другие христианские праздники»[22].
Древние христиане святили праздничные дни не одним участием в богослужении, но и делами христианского благотворения и милосердия. Как по своему усердию и силам все члены Церкви Христовой порознь, так и само правительство своими благотворениями меньшей братии Христовой подавало верующим высокий образец евангельской любви, особенно приличной священным дням. Христианские государи, вообще запрещая отправлять в праздники дела судебные, от этого запрещения исключали судопроизводство по делам благотворения и милосердия к ближним.
Константин Великий первым из государей постановил, чтобы в судах его империи в праздничные дни не производились судебные дела, кроме дел христианской любви, например отпущение рабов на волю. «Насколько недостойно, – говорил равноапостольный царь, – в день солнца, всеми чтимый, заниматься тяжбами и спорами, настолько же приятно и утешительно в этот день исполнять особенно то, что должно быть посвящено Богу. Итак, пусть все в праздничный день пользуются правом одни – приобретать себе свободу, а другие – давать. Кроме же этих дел, других не совершать в праздник».
Даже само провозглашение отпущения рабов на волю, как дело богоугодное, совершалось и освящалось в древности в Церкви.
Императоры Валентиниан I (364–375) и Валент (364–378) строгость хранения святых праздников простерли до того, что не позволяли в них, под угрозой наказания, взыскание никакого долга, ни казенного, ни частного. Гонорий (395–423) и Феодосий II (408–450), предписывая долг христианского человеколюбия, дозволяли еще в праздники судопроизводство по делам морских грабителей, расхищавших жизненные припасы, привозимые из Африки в Рим, потому что такое расхищение было весьма гибельно для благосостояния целого Рима и с преследованием хищников нельзя было медлить.
Гонорий и Феодосий II предписывали судьям, чтобы они в праздничные дни посещали узников и выведывали у них, оказывают ли им темничные стражи предписанный законами долг человеколюбия. Также предписывали водить узников в праздники под верной стражей в бани и снабжать их, как и других, не имевших насущного хлеба, необходимым пропитанием, выдавая тем и другим деньги на ежедневное необходимое содержание. За неисполнение этих священных обязанностей милосердия и человеколюбия к узникам и нищим судьи подвергались денежному взысканию.
В кодексе Феодосия и Юстиниана было постановлено: «Судопроизводство прекращать в священные дни Пасхи (в недели Страстную и Светлую), которые седмичным числом ей предшествуют и последуют; также в дни Рождества Христова и Богоявления; в дни воспоминания святых апостолов, страдания которых назидают христиан. В эти святейшие дни не дозволять и зрелищ. Для подобного хранения причислить и дни солнца, еженедельно возвращающиеся, которые предки справедливо назвали Господними. В эти дни всем необходимо иметь одинаковое благоговение так, чтобы во время их не было разбирательства тяжб у стряпчих, определенных судьями и добровольно избираемых; также и в дни нашего рождения и восшествия на престол. В продолжение пятнадцати дней Пасхи прекращать и подвоз годовых съестных припасов, и взыскание общественных и частных долгов».
К особенному христианскому долгу человеколюбия в праздничные дни Церковь в древности обязывала и епископов, побуждая их в эти дни посещать узников лично или наведываться о них через диаконов и своими увещаниями и посильной помощью облегчать их участь[23].
Согласно с постановлениями Вселенской Церкви, наш отечественный гражданский закон предписывает всем нам посвящать известные праздничные дни, церковные и гражданские, «отдохновению от трудов и набожному благоговению»[24].
Запрещая в праздники наши обыкновенные труды, полезные для временной жизни, Церковь тем более, и даже с еще большей ясностью и строгостью, запрещает в праздники нескромные и соблазнительные увеселения, которые поселяют в наших уме и сердце мысли и чувствования, несовместимые с христианским благоговением, которое подобает священному празднованию Церкви Христовой. Запрещение мирских забав и веселостей в праздники можно видеть частью в отеческих поучениях и Соборных правилах, частью в императорских постановлениях.
Отцы Церкви в своих сочинениях многократно внушают, чтобы мы в праздники, прекращая дела житейские, не предавались роскоши и неге, подобно иудеям или язычникам, но праздновали духовно и свято, проводя время трезво, скромно, целомудренно, поучаясь в слове Божием и благотворя ближним.
Святитель Григорий Богослов говорит: «Празднует и иудей, но по букве, потому что он, ища закон телесный, не достиг до закона духовного (Рим. 9, 31). Празднует и язычник, но по плоти и внушению своих богов и демонов, из которых последние, по собственному признанию язычников, виновники порочных страстей, а первые почтены были богами за страсти. Поэтому и праздники их состоят в любострастии, чтобы самый грех, как бы некое достохвальное дело, служил в честь того, под чью защиту прибегает постыдная страсть. Празднуем и мы, но так, как угодно Святому Духу.
А Ему угодно, чтобы мы говорили и делали что-нибудь доброе. В этом и состоит наше празднование, то есть в стяжании для души вечных и постоянных благ, а не проходящих и гибнущих»[25].
Отцы Африканской Церкви, бывшие на Карфагенском Поместном Соборе в 418 году, определили: «Подобает просить христианских царей, чтобы было запрещено представление позорищных игр в день воскресный и в прочие светлые дни христианской веры, тем более что в продолжение восьми дней Святой Пасхи народ охотнее собирается на коннористалище, нежели в церковь. Должно применить определенные для зрелищ дни, когда они встречаются с праздничными, и никого из христиан не надобно принуждать к сим зрелищам»[26].
Благочестивейшие государи, вполне понимая важность священных дней и прошений пастырей, обязывали своих подданных к непременному хранению священных дней. Так, в кодексе Феодосия II касательно христианского хранения священных дней постановлено: «В праздники никто из судей не должен быть ни на зрелище, ни в цирке, ни на травле зверей, разве только в дни нашего рождения и восшествия на престол. Никто в день солнца не должен давать зрелища народу и, удаляясь от торжества Церкви, нарушать набожное благоговение».
«В день воскресный, который есть первый в седмице, в день Рождества Христова и Богоявления, также в дни Пасхи и Пятидесятницы во всех городах должно удалять от народа всякую забаву зрелищ и цирков и заботиться о том, чтобы все мысли христиан заняты были делами богоугодными. Если кто еще доселе увлекается или неразумием иудейского нечестия, или грубым заблуждением и безумием язычества, тому да будет известно, что есть особенное время для молитвы и особенное для увеселения. Да будет ведомо, что и в дни нашего рождения и восшествия на престол приносится подданными честь нашей кротости наиболее тогда, когда всей империей воздается слава совершенствам и благодеяниям Бога Всемогущего».
В кодексе Юстиниана сказано: «В праздники ничего не должны усвоять себе ни театральные сцены, ни плачевные зрелища травли».
Согласно внушениям и постановлениям святых отцов и Соборов и древним постановлениям гражданским, наш отечественный закон запрещает в великие и священные дни мирские увеселения и вообще предписывает «воздерживаться в эти дни от беспутной жизни более, нежели в другие, праздновать с благоговением и чистотой и ходить в церковь к слушанию службы Божией, а особливо литургии»[27].
