протоиерей Андрей Ткачев
Взыщите Бога. Путь к вере и будущее современного мира
☦ Вопрос христианина
Если Россия – удел царицы нашей Небесной, то значит ли это, что мы можем теперь жить как хотим, делать что хотим, или с нас спросят как со своих, по всей строгости, и наказаны мы будем больше, потому как свои?
Больше спросится с того, кому больше дано. Если мы себя сами осознаем как дом Богородицы, то с нас больше спросится. Но мы во многом утратили всякое понимание духовных вещей за советский период. Нет Святой Руси в этом смысле сейчас. Есть фантики, а конфету съели. Если мы сейчас будем себя пышно называть, получим наказание еще сильнее. А нужно попроще быть. Надо бы вернуться к тому, что было, если это возможно. Надо быть, как страна, домом Богоматери. Мы работаем ради того, чтобы мат засох, а имя Божие возвеличилось, чтобы празднословие ушло, а молитва засияла. Если это будет, тогда мы – дом Божией Матери. А если этого нет, тогда мы просто оболочка без содержания.
Запад и Восток
«Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись». Так писал Киплинг. Как проявляются Восток и Запад в нашей стране, и кто мы такие, азиаты или европейцы?
Влияние Запада на Россию
До сегодняшнего дня у многих в душе живет рабское преклонение перед западной цивилизацией, убежденность в том, что она, западная цивилизация, является эталонным явлением в мировой истории и что все volens nolens должны перенять эти нормы и правила. А кто не хочет перенимать, того заставят или истребят.
Я убежден, что человечество гораздо шире и глубже того, чтобы вместиться в одну модель. То, что хорошо работает в швейцарских кантонах, совсем не так будет работать на китайских просторах, там, где людей в миллионы раз больше. И то, что хорошо отработано, например, в одной стране, вовсе не обязано хорошо воплощаться в другой.
В Россию можно только верить, по Тютчеву. Россия – это очень энергичное государственное образование. И Церковь наша моложе многих. Когда мы приняли веру христианскую, Европа уже устала верить. Шутка ли, тысячу лет нести на себе крест христианского служения. И вот мы теперь вышли на историческую арену, как молодой народ, которому нужно понять свою миссию.
Мы исторически были связаны и с Востоком, и с Западом. Восток настолько же питал нас, как и Запад начиная с Петра или даже Ивана III. Петр Алексеевич прорубил такое окно в Европу, что сквозит оттуда до сегодняшнего дня. Оттуда к нам занесло очень много хорошего – и регулярную армию нового образца, и фундаментальную науку, и европейскую музыку… Но вместе с этим полезло и все остальное. А у нас не было настроенного мысленного аппарата, могущего распознавать идеи на подходе. Все, что с Запада шло, мы в себя впитали некритично. Многими заимствованиями просто заболели, да еще и в обостренной форме, потому что не было иммунитета.
Образование за рубежом: предательство или престиж
Мне нравится, когда люди любят учиться. Сам факт учебы во мне вызывает уважение в отношении человека, который страстно увлечен постижением неизвестного. При этом существует несколько сдерживающих мыслей по отношению к учебе за границей.
Во-первых, за границу отправляют, например, учиться своих детей те, кто как раз идолопоклонствует перед западным образом жизни. И не потому отправляют детей, чтобы те хорошо выучились, нет – но чтобы они получили некий билет входной в элитарный мир.
Один мой знакомый рассказывал мне, как он ездил смотреть на учебу своих детей, которых он отправил в Лондон в закрытый колледж. Что вы думаете? Все те, у которых лица белые, а карманы пухлые от денег, вообще не учатся. Они «торчат» и «оттопыриваются» на дискотеках, знают все злачные места Лондона, а учатся одни китайцы – в библиотеках сидят, стенографируют слово в слово все лекции преподавателей. А наши белые оболтусы, за которых заплачены сумасшедшие деньги, ничего не делают. Они не будут специалистами. Они как бы закончат Оксфорды, Кембриджи, Итоны, но от них не будет никакого толку, пока их не пропихнет папа в какую-то специальную структуру. Такие ученики никуда ехать не должны. Их «учеба» – это преступление по отношению к своему народу. Они просиживают чужое место, на котором мог бы сидеть талантливый человек, превращаясь постепенно в хорошего физика, хорошего биолога, хорошего доктора.
Во-вторых, я глубоко убежден, что учиться можно везде и всем; что качество образования и постижения различного рода наук зависит главным образом от степени одаренности и трудолюбия учащегося человека. Ему могут помочь хорошие профессора, учителя, но при сегодняшней компьютеризации мира есть свободный доступ к огромным массивам знаний. Поэтому кто хочет учиться, может делать это, даже не выезжая из своей деревни.
Отъезд – не означает автоматически предательство родины хотя бы потому, что люди не знают свою родину. Им нечего предавать. Они изначально заточены на покидание страны в глупой уверенности, что где-то будет лучше. С подлинными гениями иначе.
Ломоносов уехал и приехал. Капица работал вместе с Резерфордом. Иванов писал «Явление Христа народу» в Италии. И «Мертвые души» Гоголь тоже в Риме написал. Оба вернулись. Поэтому сама поездка за рубеж не является чем-то греховным, более того, человек гениальный, творческий, в котором роятся великие замыслы, под давлением своей родной земли хранит их в себе как бы закупоренными. Когда он выезжает за рубеж, тогда как будто бы столб атмосферного давления становится легче, и все эти творческие замыслы вырываются из него, как из-под открытой крышки, и он начинает работать днем и ночью. Иногда у творческого человека изгнание, потеря родины обращается в великий созидательный импульс. Томаса Манна спросили: вы не скучаете по Германии? А он говорит: а я живу в немецком языке. Многие русские, где бы они ни были, в Австралии или в Северной Америке, живут внутри Русской Церкви.
Такие люди не могут быть предателями, они живут внутри соборного сознания Церкви, внутри своего народа и его истории. Остальные – это люди манипулируемые, водимые за нос. И обмануть и купить их легко. Я же помню развал Союза. За что купили тогдашних людей? За жвачку, за пиво в банках, за галантерею и порнографию. Работали здесь, образование здесь получали, в космос отсюда летали – все было, но не было пива в банках и порножурналов. Не было именно этого, и именно это захотели, и ради этого развалили все остальное.
Китай
Самое важное в общении с людьми – это понять, о чем они думают. Понять, о чем думает китаец, очень сложно. У китайцев чрезвычайно зацикленное на себе самих самосознание. У них другая система кодировки знаний, другая психология, другое мышление. Китайцы большие националисты. Они свою страну называют срединным царством: есть небо, есть преисподняя, и мы здесь, на главном месте.
У китайцев другой тип мышления, выраженный в иероглифической письменности. Мы пишем, например, «скорбь». Шесть букв. Понимай как хочешь. А у них слово «скорбь» передается двумя иероглифическими ключами – «сердце» и «нож», «нож в сердце». Мы пишем «голод», и понимай как хочешь. А он рисует иероглиф «рот» и иероглиф «слеза», то есть открытый рот и слезы текут. Вот и голод. Мы пишем «счастье», а оно у всех свое. А китайский иероглиф «счастье» означает «женщина и ребенок». Это раскадровка. Как у режиссера в процессе создания фильма. Режиссер передает мысли образами в кадре, и так же мыслят китайцы. Этому факту сильно удивлялся Эйзенштейн, отмечая раскадровочную предметность иероглифов. Раз язык другой, значит, все другое. Ибо язык – корень человеческого бытия.
А еще китайская цивилизация – это цивилизация, которая настырно исполняет вот уже несколько тысяч лет одну-единственную заповедь – пятую: чти отца и мать, и благо тебе будет, и долголетен будешь на земле. За исполнение одной только этой заповеди они так расплодились и размножились. Вся их культура построена на принципе: старшего уважай, не в свое дело не вмешивайся, за пределы означенной территории не выходи, делай свое дело хорошо, помни про тех, кто выше тебя, будь человечен, чти память покойных. Все это расширенное толкование почитания отца и матери.
Конфуцию спасибо.
У них нет религии, но есть практическая философия. И нам бы недурно было познакомиться с ними. Почему у них вчерашние деревни превратились в города с трехсотмиллионным населением на нашей границе? Почему вымираем мы и расплодились они? Почему они трезвые и работящие, а у нас иначе?
Об утечке умов
Самое дорогое в мире – человек, а в человеке – ум. Когда у нас обрушилась страна и, соответственно, экономика, тогда академики вышли на рынок трусами торговать или стали на дачу ездить, чтобы там вырастить репу и на этой репе зиму перезимовать. Обнищали люди. У него ума палата, он может ракету в космос запускать, а он огурцы квасит и продает их на рынке. Конечно, его можно дешево купить, и он с удовольствием поедет за бугор и будет за смешные деньги делать великие дела. Это катастрофа. Талантливейшие люди, воспитанные в огромном количестве, вместо того, чтобы заниматься тем, что они могут и умеют – операции на сердце, запуск сложнейших агрегатов, электростанций, – они все это поехали делать «туда», потому что дома свора шакалов обрушила страну.
Драгоценные головы стоят гораздо больше, чем золото, обменянное по весу на голову, и нужно не стесняться платить эти тонны золота за талантливую голову. Она столько и стоит. Математик Эйлер дороговато обходился России в свое время. Но у нас все учебники математики, от первого класса до Бауманки, это – Эйлер. Деньги, заплаченные ему русскими царями, окупились еще при жизни и с тех пор приносят твердый доход, исчисляемый миллиардами. Такова цена умной головы.
Поэтому разошлите своих студентов куда хотите с непременным обязательством вернуться. Пусть учатся у всех и всюду. В Америке, в Китае, в Японии, в ЮАР, в Арабских Эмиратах, – а потом возвращайтесь, поднимайте свою страну, работайте для нее.
☦ Вопрос христианина
Нужно ли перенимать восточные духовные практики?
Восток притягателен для Запада по мере утраты христианской религиозности. Христос исчез из западного сознания. Поэтому они там в лотос и садятся, и массово паломничают по разным странам. Нам это не грозит до тех пор, пока мы будем христианами.
Восток – это немигающая кобра, которая всосет в себя любого кролика, как только тот потеряет чувство опасности. Запад завоевывал Восток много раз, но никогда не мог переиначить его на свою сторону. Сколько лет Индия была под властью англичан? Поменялась Индия хоть в чем-то? Да ни в чем, только в том, что по-английски разговаривать начали. Она настолько сложна, что англичане не могли ничего с ней сделать. Она как была Индией, так и осталась, кто бы ее ни завоевывал.
Она сложна и притягательна, эта восточная жизнь. И западный человек идет туда, потому что он ищет мистики, преодоления стрессов, спокойствия для души. Он надеется в этих ашрамах и дацанах, в медитациях найти то, что он потерял. Нам это меньше грозит. Зачем нам туда идти, если у нас есть свои монастыри?
Многие вещи Восток как бы шутя бросает западному миру как косточку. Вам нужна мистика – у нас есть. Хотите, мы кирпич о голову разобьем? Хотите, как факиры, огнем дунем? Хотите, змею проглотим? Хотите, шпагу съедим? Вам хочется фокусов – деньги давайте, приезжайте к нам.
Это ответ на чисто западную хворь сытого обеспеченного человека, который не знает, как Бога зовут. Он мечется с севера на запад и с юга на восток в поисках чего-то нового, интересного, увлекательного.
Многие наши люди сегодня такие же. В этом смысле мы абсолютно западная цивилизация, у которой вымыто изнутри все святое. Деньги лишние есть, времени свободного хватает, вот они и мечутся по всей вселенной – то в позе лотоса сидят, то через одну ноздрю дышат.
