Позывной Викинг
Республика
В комнате было мало света, на столе тлела какая-то лампадка, неподалёку от нее на полу я увидел сгорбленную фигуру. Угрозы не было. Я тихо вошёл и притворил за собой дверь, нащупал засов, задвинул его, запирая вход. Глаза уже стали привыкать к темноте в помещении.
⁃ Энэ лэст эля ду (я не враг), – по-арабски, сказал я заученную фразу, – ас салам аллейкум.
Фигура на полу выпрямилась, человек поднял голову и видимо посмотрел на меня.
⁃ So, peace for you too, – ответил мужской голос.
Это уже было какое то начало. Я выдохнул, стараясь не делать это слишком шумно.
⁃ Ну, дела… – пробормотал я едва слышно себе под нос.
⁃ Как сажа бела, – ответил старик, – ты русский?
Я был удивлён.
⁃ Да, я говорю по-русски. Но мы из Украины. С американцами.
Старик молчал. Протянул руку, что то прикрутил в лампадке на столе. Свет стал чуть ярче. Я увидел его седую клиновидную бородку, белую круглую вязаную шапочку на голове. Слышал, это дурной знак в моей ситуации, но она и так была не слишком хорошей. За дверью продолжался бой.
⁃ Сегодня убили моего внука. Теперь я совсем один.
Я разглядел фигуру у ног мужчины, тело было укрыто с головой, голова лежала на его согнутых коленях. Я онемел. Всё тело онемело. Мне стало понятна причина, почему его слова были пустыми и бесцветными. Потеря близкого человека.
⁃ Всего неделю назад погиб отец мальчика, мой сын, Азиз. Он был повстанцем. А через день не стало его мамы, упокой Аллах их души, иншалла.
Я не знал, что мне сказать в этот момент.
⁃ Мне жаль. Мои соболезнования. – наверное мои слова были такие же бесцветные как и у него. Но старик кивнул.
⁃ Моё имя Лихад. Лихад Аль-Халили.
⁃ Вячеслав. Вячеслав Медведев.
Старик аккуратно положил голову мальчика на пол, упираясь руками привстал и выпрямился. Высокий, худощавый. Его лицо осветила лампада. Он осунулся. Пошевелил нижней челюстью, словно нащупывал зубами какие то слова.
⁃ Будьте моим гостем, Вячеслав.
Я поклонился, опустил карабин стволом вниз.
⁃ Благодарю, Лихад.
Прижимаясь спиной к стене, я опустился вниз, почувствовал что очень хочу пить и отстегнул флягу, сделал несколько глотков.
⁃ Знаю твой вопрос, Вячеслав. В 1965м году я закончил обучение в университете в Киеве, был биологом. Оттуда знаю язык. Как ты оказался среди американцев?
Между правдой и уклончивым ответом я выбрал второй вариант. Рассказывать старику о приключениях в цыганском посёлке – это было неуместно. Сейчас – тем более.
⁃ Так сложилось, Лихад.
Он понимающе кивнул.
⁃ Могу предложить тебе еду, Вячеслав, но ты, скорее всего откажешься, я это знаю.
⁃ Да, Лихад. Если есть вода – я бы предпочёл воду. Американцы запрещают своим принимать из рук местных и еду и напитки, – я облизнул пересохшие губы, – Но я сейчас не готов прислушаться к их советам по безопасности.
Старик снова кивнул и вернулся с металлическим кувшином с водой. Протянул мне и я сделал несколько больших глотков. Вода была вкусной, прохладной. Я снова приложился к кувшину.
⁃ От души благодарю, Лихад.
⁃ Пожалуйста.
Он достаточно уверенно поднял тело мальчика, постоял секунду, словно ловил точку равновесия, и отнес внука на кушетку в углу комнаты.
Я прислушался. Бой начинал стихать. Но в переулке не было никаких звуков – ни топота ног, ни разговоров. Похоже я отбился от своих. В не самом безопасном квартале Багдада. Старик, надеюсь, не сдаст меня повстанцам. Он выглядел тихим и обреченным. Подошёл ко мне, присел рядом на пол.
⁃ Зачем американцы пришли сюда, Вячеслав? Знаешь?
Я задумался. Да, дома я следил за новостями по телевизору, видел эту пресловутую пробирку в руках Колина Пауэла на заседании Совбеза ООН.
⁃ Я не разделяю их целей, Лихад. Мир твоему дому, разделяю горечь твоей утраты. Это испытание.
Старик кивнул. Посмотрел мне в глаза. Взял мою руку и развернул её ладонью вверх. Угрозы не было. Он испытывал боль. Если мой визит ему поможет – я был не против.
⁃ Испытания нам даёт Аллах, чтобы мы стали сильнее. Это испытание и для тебя, Вячеслав. Если ты сейчас здесь – это не последняя твоя война. Будет противостояние России и Украины. Страны мира будут помогать Украине, чтобы сломить Россию. Ты будешь на стороне России. Россия победит. Выстоит. Но это будет горькая победа. Много потерь. Испытание свыше. Чтобы стать твёрже – старик перевернул мою руку и сложил мои пальцы в кулак. – Знаю, Вячеслав, звучит как бред. Я и сам не знаю, откуда сейчас обладаю этой информацией. Мне больно. Я утратил всё, что имел. Береги. Храни то, что тебе дорого. Вспомни мои слова, когда снова возьмёшь в руки оружие и окажешься в центре схватки. Спустя много лет. Ступай. Тебя ищут.
Он отпустил мою руку. Кулак оставался сжатым, я смотрел на свою руку словно со стороны. Как на какой то чужеродный предмет. Такими странными казались мне тогда слова Лихуда.
⁃ Слава? Слава, где ты? – послышались голоса снаружи.
Я поднялся на ноги и открыл засов на двери. В проёме тут же оказались наши бойцы, вскинули винтовки. Я опустил их рукой.
⁃ Всё нормально.
⁃ Где ты?….
Я снова повернулся к старику.
⁃ Спасибо за воду, Лихуд. И за укрытие.
Он протянул мне свою сухую от старости ладонь для рукопожатия, я ответил ему. Почувствовал тепло. И остатки сил в его рукопожатии. Словно он хотел сжать чуть сильнее, но силы покидали его.
⁃ Ступай с миром.
Я притворил за собой дверь. Ждал звук задвигаемого засова. Но его не было…
Глава 4. Техас.
Через четыре дня после этой перестрелки в кварталах Ал-Карх в штаб эскадрона пришёл приказ с главного штаба дивизии в Техасе – украинские стажёры (то есть – мы) можем отправляться домой или продолжить обучение, на основной военной базе Форт Худ в США.
Командир собрал нас на брифинг, желающих полететь в США было немного, всего четверо: я, Мишка Полищук, мой земляк Вадим Гриценко и Степан Бондарь из Днепропетровска. Всех остальных утомила иракская невыносимая жара, иракская невыносимая диарея, кто то сослался, что заболела мама (эти детсадовские отмазки меня всегда особенно умиляли – заболела МАМА!). Приказ подготовиться к вылету отдали немедленно и наша сборная команда Украины засуетилась, упаковывая чемоданы. Сдать оружие, сдать штабс-сержанту жилой модуль в адекватно убранном состоянии, сдать на склад постельное и хозпринадлежности, которые мы получали. Вот тот список нехитрых мероприятий, который мы осилили в течении двух часов. Естественно, вся эта суета сопровождалась шутеечками от нас, что настоящие мужчины летят к дяде Сэму получать настоящую подготовку, мешки с золотыми долларовыми монетами за службу и за неувядающей славой пехотинца «Первого отряда», а девочки, слабаки и прочие петушочки (в этом месте Вадим вдохновенно кукарекал на весь блок жилых модулей) отправляются отстирывать штанишки и сосать мамину сисечку назад в Украину.
Оппоненты, конечно, тоже не унывали – в ответ сыпались упрёки, что мы продали Родину за коробочку куриных нагетсов в панировке, нам подкидывали, что мы лентяи и любители халявных путешествий, особо косноязычные вещали что мы просто почувствовали особую близость к западному ЛГБТ сообществу, поэтому не может удержаться и отказать себе в поездке в Америку. Надо отдать должное Вадиму, эти последние закидухи он снова изящно парировал, кукарекая, как заправский петух и очень органично изображал петушиную походку с руками в бока, выкидыванием вперед ног и резкими поворотами головы. Вылитый пивнык!
Американцы со всех сторон тащили нам свои сувениры – фигурки Моххамеда Али, магниты на холодильник с названиями своих штатов, поделки и всякое местное рукоделие из боеприпасов. Мы искренне подружились с ребятами и расставаться было действительно немного грустно.
Вылетали мы с военного аэродрома Аль-Асад, развернутого к западу от Багдада в районе Хадиты и Хита, путь туда был недолгим. Украинцы (так мы называли группу, кто стремился быстрее попасть домой) вылетели буквально через час, после нашего прибытия в Аль-Асад. Нам объяснили, что мы ждём важный попутный груз и вылет задержится на час. Максимум полтора.
Жары не было, живописные облака время от времени перекрывали солнце. Мимо нас проносились армейские погрузчики, чуть в стороне шла активная погрузка-выгрузка других транспортников. Мы вчетвером расположились на обочине рулёжной полосы, рюкзаки бросили на землю и прислонились к ним спиной. Группа покидала Ирак. Как объяснил нам командир – эта поездка носила ознакомительный характер. Военные ведомства двух стран – США и Украины, договариваются о сотрудничестве в рамках совместной миссии в Ираке. На первом этапе нужно отправить группу рядового состава численностью до роты для ознакомления с условиями службы и с местным колоритом. Солдаты должны быть не из одного подразделения, а сборной солянкой из разных войск, бригад, полков и батальонов. Чтобы вернувшись рассказать, как это прекрасно служить дяде Сэму на гостеприимной иракской земле. Как это водится в Украине, по старой и доброй традиции, в Ирак полетели двадцать человек. Ещё семьдесят были внесены в списки, на них было выделено жалование и средства на оснащение из военного бюджета министерства обороны, но эти средства, где- то осели в карманах генералов, а украинская делегация была не такая представительная, как ожидали американцы. Но это проза военной службы на постсоветской Украине. Вслед за нами Украина планировала отправить более обширный контингент численностью до бригады (2000 человек) с бронетехникой и прочим приданым имуществом.
Внезапно аэродромная суета приостановилась, все военные замерли, с полосы расступились. Мы поднялись на ноги. По полосе двигался грузовик и все, почему то отдавали ему честь. Ответ пришел тут же – в кузове были гробы, накрытые американскими флагами. Мы тоже вытянулись и отдали под козырёк. Как и предполагалось – это был тот самый важный груз, который мы ожидали перед вылетом.
⁃ Правда войны, – отрезал Вадим. Он стоял рядом со мной и тоже провожал глазами грузовик.
⁃ Ребята летят домой. – согласился я. Все опустили руки от козырька. На аэродроме продолжилась суета. – Летят вместе с нами.
Буквально через десять минут старший офицер, управлявший погрузкой нашего «геркулеса» махнул нам, приглашая занять места в салоне. Колесный буксировщик закрепил сцепку на стойке переднего шасси, а мы энергично взбежали по рампе внутрь грузового отсека. Гробы стояли на подиумах, ближе всего к люку. Шесть штук.
В том долгом перелёте меня не покидали мысли о Лихаде, о его словах, о нашей необычной встрече.
Война России и Украины? Война за что? Россия обладает ресурсами, нефть, газ, золото, никель, титан. Она Украину купить может с потрохами. Украина нападёт на Россию? На чём? На ржавых танках? Кто нападать будет? Сытые коты генералы? Или голодранцы призывники из сёл и деревень в стоптанных кирзачах? Так себе оккупанты, их россияне «сникерсами» и «кока колой» к себе переманят, тут будет конец войне. Разве только американцы оставят Российскую Федерацию без поставок «сникерсов» и «кока-колы»…. Да не, бред какой то!
Форт Худ это главная военная база первой Кавалерийской дивизии – на равнине обширная территория, застроенная ровными рядами корпусов казарм, учебных центров, технических помещений. Впечатлило как, по американски, всё ровно, красиво, ухожено, подстрижено, покрашено. Военнослужащие также выглядели в высшей степени опрятно. Отглаженная форма, ровные ряды нагрудных знаков отличия, ровные осанки. На нас с интересом поглядывали, пока мы направлялись по территории к казарме нашего эскадрона.
⁃ Такой ты представлял себе Америку? – толкнул меня локтем Вадим.
⁃ Военные базы это не вся Америка, братишка. Говорят, тут есть ещё Лас-Вегас, Нью-Йорк и Голливуд. Слышал ты об этом, дэрэвэнськэ сильпо? Чы ни?! – подначил я товарища.
Было очевидно, что Вадим под впечатлением. Он вырос под Донецком, в небольшом райцентре Тельманово. В Донецке поступил в техникум промавтоматики, а потом по распределению попал на завод Точмаш. Но служба по контракту в вооружённых силах Украины показалась ему привлекательнее. Без потери рабочего места он записался в морскую пехоту, был назначен в 41-й отдельный батальон под Феодосией. Оттуда его и отправили в командировку в Ирак.
Высокий, хорошо сложенный парень тридцати лет возрастом, Вадим обладал умом, любознательностью, был организован, внимателен. Он легко находил контакт с людьми и завоёвывал доверие. В общении всегда был приятен, абсолютно бесконфликтный и добродушный. Мы дружили.
⁃ Я тебе сейчас за деревенщину ухи то откручу! – шутливо набросился на меня Вадим. Парни сзади смеялись, затевалась знатная заварушка!
⁃ Ухи открутишь?! Ты мне ухи открутишь?! – копируя истерику любителя туалетной бумаги Мэтью Скотта я сбросил баул и рюкзак, выпятил грудь и пошёл на Вадика в атаку, – Знаешь что я с тобой сделаю? Я с тобой такое сделаю! Я…. Я…. Я тебя трахну! Вот что я с тобой сделаю, чёртов колхозник! Нет, – ещё более заводился я, краем глаза увидев, как заворачиваются от смеха Стёпка и Михаил, – нет, я напишу на тебя рапорт, в штаб! Нет, нет, нет!! Я тебя сначала трахну, нехороший, а потом напишу рапорт в штаб – пока тебя не трахнет вся эта военная база я отказываюсь принимать участие в боевых действиях! – и я картинно стряхнул пыль с рукавов своей пятнистой куртки.
Американцы тоже посмеивались, наблюдая за нашим словесным баттлом, по аллее к нам приближались двое крепких парней со знаками отличия военной полиции. Они явно что то хотели с нами обсудить.
⁃ Всё всё, притормаживаем, господа. Нам не нужно попадание на гауптвахту в первый же день тут!
Мы подобрали свой багаж и ровной коробкой 2х2 продолжили движение к казарме, поравнявшись с крепышами, приложили ладони к виску в приветствии. Парни едва заметно улыбнулись и ответили салютом.
Приветственный брифинг с нами проводил второй лейтенант (такое звание есть в американской армии), Михаил достаточно бегло переводил нам инструкции: сначала Джон говорил два три предложения, делал паузу, пользуясь которой, Мишка доводил нам перевод на русский. В целом это был обычный спич как рады нас приветствовать, в какое время завтрак, обед и ужин, где нам разместиться в казарме, чем мы будем заняты сегодня и в целом – Джон готов нам помогать и всячески содействовать.
Мы задали несколько вопросов о нашем статусе, денежном довольствии, степени свободы и увольнительных.
В завершении встречи Джон предложил нам на выбор несколько направлений для обучения и тренировок. Не слишком ломая голову, я и Вадим выбрали обучение на снайперов. Степан и Михаил предпочли обучение на механиков-водителей бронированных машин. Через 15 минут мы с интересом осваивались в комфортном кубрике казармы, разделенном на две комнаты по два человека в каждой.
⁃ У нас гостиницы в Крыму на побережье скромнее, – восторженно восклицал Стёпа.
Условия проживания действительно были комфортными, спорить было решительно не о чем. Мы деловито раскладывали вещи на полках и в шкафу. После длительного перелёта через Атлантику было большое желание вдавить ухо в подушку на несколько часов, но перед этим надо разведать, чем потчевают бравых украинских бойцов в столовой на континенте.
⁃ Нас ждут не дождутся белокурые американские цыпочки, – изображая вожделение, тихо сказал мне на ухо Вадим.
⁃ Лично тебя ждёт чернокожий верзила Майк, надрачивая свою огромную залупу! – подкинул в ответ я.
Стёпа и Михаил снова истерично захохотали.
Занятия по снайперской стрельбе были разделены на несколько блоков – теория в учебном классе, лекции сопровождались аудиопереводом на восемь языков, включая русский. Материалы первого месяца были собраны в две брошюры-методички. Я и Вадим сразу взяли в библиотеке англо-русские словари.
Изучение материальной части – в нашем распоряжении были 10 основных моделей снайперских винтовок, которые находятся на вооружении армии США: ремингтоны, барреты, марксмэны и семейство FN Scar с предназначением для пехотных снайперов. Их можно было разбирать, собирать, пристреливать и изучать их баллистические характеристики.
После обеда по распорядку дня нас ждал один час послеобеденного отдыха, затем автобусы отправлялись на стрелковый полигон, два салона по сорок мест в каждом были заняты под завязку, винтовки в кейсах складывались в багажный отсек. Боеприпасы выдавались уже на полигоне, все занятия проводились под наблюдением инструкторов.
После полигона мы быстро ужинали, нас ждали на двухчасовом практическом занятии по маскировке.
Я и Вадим увлеченно занимались, такая возможность представляется не каждому, а нас прям тренировали-тренировали. В один из дней я заморочился и пересчитал пустые картонные коробки от патронов, которые я отстрелял за это занятие – получилось 200 штук. Я мог бы успеть, за эти четыре часа отстрелять и больше – на Марксмане огонь вёлся в полуавтоматическом режиме, в одной серии производилось от 6 до 10 выстрелов. Но при стрельбе на дальние и средние расстояния важно было услышать рекомендации инструктора.
От постоянных сильных отдач в приклад на правом плече не проходил обширный синяк, на сгибе указательного пальца начал формироваться мозоль, характерный для каждого снайпера, кто ведёт интенсивную стрельбу.
⁃ Медведев? Ху из Медведев Ви.. Ве…
⁃ Вячеслав! – улыбнулся я, помогая в произношении дежурному с повязкой на плече, разыскивая меня, он заглянул в наш кубрик.
⁃ Йес, йес, Вищислау, – улыбнулся парень в ответ, поправляя кепку, – фон колл фром юкрейн плиз.
Это было неожиданно. Трубка радиотелефона лежала на стойке, я нажал кнопку, которая выводила связь из режима ожидания, поднес трубку к уху.
⁃ Private Medvedev is here, hallo.
⁃ Медведев, которого я знаю, он тот ещё хер, но не хуйло. Привет Слава, это Андрей Михайлович из Донецка. Как успехи в военной службе?
Я улыбнулся и шутке, и знакомому голосу. ⁃ Всё хорошо, Андрей, обучаюсь на снайпера, убиваю время до особого распоряжения.
⁃ Особое распоряжение, как говориться – вот оно! Я узнал у наших штабных офицеров, продолжение вашей программы тренингов предусматривает курс продолжительностью месяц, три, полгода и год, год это максимум, Ты в поездке уже ровно два месяца. Нет желания вернуться домой?
Моё сердце остановилось, замерло от неожиданных приятных новостей.
⁃ А это можно, ты считаешь?
⁃ Слава, я не всё могу говорить, сам понимаешь – связь есть связь, но на данный момент считаю, что твой приезд домой будет уместным. Как понял?
В моей голове сразу зароились мысли, перескакивая одна через другую как в чехарде.
⁃ В общем так, Вячеслав. Ты завтра напиши своим американским товарищам рапорт, что ограничиваешь подготовку одним месяцем и начинай упаковывать вещи, ровно через неделю наш атташе в Вашингтоне собирается в поездку в Техас. Мужчина в годах, ехать надо за рулём. Туда он дотянет, а назад – ему уже нужен будет попутчик. Я тебя представил, он согласен. В Нью Йорке он тебя посадит на пассажирский борт до Франкфурта, выдаст все документы для прохождения контроля. В консульстве всё готово. Из Франкфурта пересядешь на рейс до Киева, у тебя будет три часа до рейса, учитывай это и не потеряйся там в Германии. Как понял?
Мы собрались с американскими военными отмечать мою отходную. В пределах базы вольности с алкоголем были запрещены, поэтому мы выбрались вечером за периметр, сдав учётные карточки патрулю на КПП. На нескольких внедорожниках выехали к подножью живописного холма, видно было, что в этом месте не первый раз проводят барбекью вечеринку, но было чисто и уютно.
Парни шутили, Хосе и Диего колдовали на раскладном столике, нарезая свежие овощи, на очаге в большой глубокой сковороде с трудно-произносимым и абсолютно не запоминаемым названием, обжаривался говяжий фарш. Пахло очень ароматно.
⁃ Мы научим тебя готовить настоящий, мексиканский чили, амиго! Не вот эту лабуду из придорожных забегаловок – пусть янки и ниггеры там кушают. Это будет шедевр искусства, а не чили!
Хосе уже обступили чернокожие парни в камуфляже, они показушно закатывали рукава.
⁃ Нигер?! Кто здесь нигер?! – начинались разборки, я понял что они не шутят. – Кого ты нигером назвал, грязный мексиканский чилупас?!
Латиносы уже шли в атаку, Хосе сжимал тесак, у Диего в руке играла сковорода, оба бегло, как пулемётной очередью выдавали испанскую тираду, что то про «пута», «мадре» и «бастардо негро». Чёрные отступили, извиняясь, что им не нужны неприятности – через секунду и те и другие раскатисто хохотали, я понял что прежде всего они разыгрывали меня и у них получилось. Я поверил, что схватка неизбежна, она будет носить однозначно кровавый характер.
⁃ Парни, вы мне такие родные! – в порыве чувств я сгреб в охапку и тех и других.
⁃ Первый отряд! – вскинул вверх открытую бутылку «короны» Хосе.
⁃ Первый навсегда! – громогласным хором воскликнули все, вскидывая вверх свои бутылки, отвечая на девиз.
First team! First forever!
На душе было чертовски приятно и тепло. Завтра я покину расположение базы, возможно навсегда. Но я точно знаю, что запомню этот вечер и меня, будет тянуть сюда.
⁃ И что ты будешь делать в своей России? – Джон сидел рядом, мы покушали действительно очень вкусный чили. Смотрели на закат, который таял за холмами.
⁃ Я не из России, я из Украины, Джон. – улыбался я.
⁃ Стоп! Украина это же часть России? Как Арканзас часть США!
⁃ Арканзас часть США, но не часть Оклахомы, – улыбался я. – Россия и Украина были частью Советского Союза. Теперь СССР нет, он закончился, Россия и Украина соседи. Дружат.
Джон задумался.
⁃ Дружить – хорошо. Всегда хорошо, поэтому надо дружить. Война – плохо. Это всегда очень очень плохо….
Он помрачнел.
Когда мы вернулись в расположение дивизии, то узнали, что на базу доставлены погибшие в Ираке военнослужащие. Среди них был Мэтью, он погиб в бою с повстанцами практически в том же районе Багдада, где я познакомился с Лихадом.
У входа в казарму стоял портрет красавца Мэтью Скотта в парадной форме в белоснежной фуражке, горели свечи.Вокруг было много много рулонов туалетной бумаги. Я сходил в свой кубрик, из под раковины достал новый рулон, вернулся к стихийному мемориалу и поставил рулон на вершину пирамиды. Слеза скатилась по моей щеке, я старался никому не показать, но парни понимающе отвернулись, сделав вид, что не заметили.
Я вытянулся в воинском приветствии, отдавая честь погибшему воину, приложив вытянутую ладонь к виску….
Глава5. Авторынок.
По окончанию стажировки в армии США министерство финансов выдало мне чек на 16.000 долларов, круглая сумма в Украине по тем временам. Бизнес в Донецке не стоял, ребята на фирме без меня отлично справлялись, там тоже накопились нерастраченные денежные средства. Я захотел купить себе автомобиль. Но сначала надо было встретиться с Андреем Михайловичем. Первые два дня как я вернулся, он был в командировке в области, потом у меня назрели хлопоты – я сменил арендуемую квартиру, перевез вещи, благоустроился. Сегодня наконец есть возможность и у него , и у меня. Договорились встретиться в кафе на Розы Люксембург, недалеко от управления СБУ. Андрею после работы туда добираться удобно. Близко.
Так бывает, когда покидаешь на время своё насиженное место. Родной город. Место службы. Возвращаясь через неделю, ощущаешь, словно отсутствовал месяц, или даже больше. Если предстоит уехать на месяц – по возвращении будешь чувствовать себя так, словно тебя здесь не было полгода.
Вернувшись в Донецк в начале лета, мне показалось, что прошёл год. А может даже и больше. Визуальные изменения были незначительные, где то сменилась вывеска, а где то – вместо вспучившегося асфальта положили фигурную тротуарную плитку. Но сознание настолько сильно было занято адаптацией к новым, по факту – невиданным и чудным местам: иракская пустыня, кварталы Багдада, полевые условия военной базы, большие военные аэродромы, огромный комплекс казарм в Техасе, американские южные пустынные пейзажи. Настолько это всё было непривычно глазу взрослого мужчины, который ранее тут никогда не бывал, что возвращение в близкий, по настоящему родной, милый моему сердцу Донецк, сопровождалось растерянностью, стойким ощущением, что меня тут не было очень продолжительное время. Усиливался этот диссонанс из за того, что уезжал я в то время, когда едва едва снег сошел, только началась вторая половина марта. А когда вернулся – уже щебетали птицы, горожане были в лёгкой летней одежде, палило солнце, школьники вприпрыжку бежали домой с последних звонков, а ветерок сбивал в белёсые облака под ногами хлопья тополиного пуха. Те же самые школьники воодушевленно поджигали пух, зачарованно наблюдая, как язычки пламени, образуя четко очерченную изогнутую линию фронта, двигаются, оставляя после себя черные обугленные точки семян тополя. Которые больше никогда не станут живыми, превращаясь сначала в росток зелёной новой жизни, а затем – в стройный, прямой, гордый ствол дерева, устремленного ввысь мирного неба Донецка.
⁃ По жульену?
⁃ А давай! – согласился я.
Андрей сделал знак официанту, подозвал его к нашему столику.
⁃ Нам два жульена, свежие овощи и зелень, дольки лимона, мясную нарезку и 200 грамм коньяка. Какой предложите? Хорошо, пусть будет Борисфен. Мы у вас наверно, задержимся сегодня, – улыбнулся Андрей и кивнул мне. Официант удалился выполнять заказ.
⁃ Мы с тобой распробовали жульены, когда делегации встречали в горисполкоме, верно же? – сказал я.
⁃ Да, тогда на «пожарке» за цветочным магазином в подвальчике хорошее кафе было, после выгула по центру там было именно место иностранцев покормить.
Андрей пробежал глазами по меню, закрыл папку с файлами, отодвинул ее от себя.
⁃ Слава, докладываю ситуацию по нашим цыганским «друзьям» – искали они тебя бодро, ребята докладывали, что ментов заряжали деньгами вперёд за любую информацию, которая выведет на тех троих бойцов в чёрном и в масках на лицах, которые погрузили тела в чёрный лендкрузер. На нас работала ложная убежденность цыган, что вы были реальными ментами из спецподразделения. Они повышали ставки, сами себя, убеждая, что информация им недоступна, потому что по логике менты покрывают ментов. Понимая, что ничего хорошего не ждёт тех, кого ищут. Затем случилось вообще нечто фееричное: некто майор Арсеньев из горотдела представил к наградам и премии бойцов «беркута», группу которых тормозил Сергей Иванович, давая вам выйти. Ты представляешь?
Андрей сделал паузу, пока официант расставлял перед нами на столе наш заказ. Много новой для меня информации, я жадно её усваивал, ведь имел самое непосредственное отношение к событиям. Официант ушёл.
⁃ И ты представляешь, что произошло дальше? Цыгане, где то добыли эту наградную ведомость на восемь фамилий и тупо пошли по списку, вылавливая этих бойцов по одному и пытая с пристрастием! Первых двоих запытали до полусмерти – там были и кусачки, и ток, и газовая горелка. Полицейские оказались в реанимации. Третьего запытали до смерти, от офицера остался фарш на верёвках, это буквально. Дальше было вообще кино – оставшиеся бойцы той команды не стали ждать пока за ними придут, пришли к Арсеньеву и поставили ультиматум. Он заручился поддержкой., – Андрей указательный палец поднял в потолок, – и три полновесных группы «беркута» сравняли с землёй «Стройдеталь» за два дня, переходя от адреса к адресу, просто двигались линией фронта вдоль шоссе в сторону Гвардейки. Двое суток без остановки, это было вот… на майских мать их праздниках. В режиме повышенной нагрузки работали скорые, морги, травматологии, даже пожарникам досталось от души. Дальше знаешь что? Всё!! Стройдеталь это больше не цыганский посёлок! Кто остался – они и не цыгане вовсе! Будут картоху вырощувать!
Андрей наполнил два шота.
⁃ Слава, брат мой, вы великое дело сделали! Цепная реакция, запущенная вашей антинаркотической федерацией, привела к полному разгрому цыганствующей наркомафии! Столько опасных стволов и запрещенных веществ полиция за последние десять лет не изымала! За победу! За нашу победу!
Мы выпили. Только сейчас мне открылся реальный масштаб работы, которая была выполнена в городе в моё отсутствие. Коррупция так далеко завела в тупик реальную борьбу с наркотиками, что казалось, наркомафия непобедима: отрубая одну голову, закрывая один наркопритон, на его месте появлялись два, а то и три. И крышевали эти точки более влиятельные персоны из полиции, которые не могли допустить разгрома прибыльного бизнеса – информация о мероприятиях ложилась им на стол ещё до того, как на адрес выезжала опергруппа. Омоновцы вламывались в пустые квартиры, где на грязных матрасах на полу торчали наркоманы. Иногда соседствуя с телами умерших от передоза бедолаг. А варщика или барыги уже и след простыл. Это не повторится.
Ситуация изменилась, когда наркоторговцы переступили черту и стали до смерти пытать сотрудников полиции. Баланс мирного сосуществования был нарушен, качели качнулись не в пользу цыганских наркодельцов.
⁃ С одной стороны я понимаю, что сейчас цыганям не до меня, уже после того боя по посёлку прошёлся бульдозер карательных мероприятий, – вслух рассуждал я, – но с другой, Андрей Михайлович, это же я уронил первую костяшку домино, катастрофа для них в потере многомиллионных прибылей от продажи наркоты. Ты не думаешь, что теперь изловить меня для них бесценно?
⁃ Слава, это работает немного по-другому .У людей, которые состоят в этих преступных группировках, у них мышление атрофировано в другую сторону, Есть бенефициар, который платит деньги – на тот момент это был хозяин дома, который вы штурмовали. Убиты его родные – эта вендетта носит уже не коммерческий, а личный характер. Он посылает за свои деньги отморозков. Посылает пытать полицейских! В итоге получает жесткую ответку не себе во двор – не стали «беркутовцы» следствие проводить, просто взяли ломы, кувалды и циркулярные пилы и пошли сносить дворцы в посёлке. Устроили свою вендетту за пострадавших сотрудников. Разрушая сложившиеся товарно-торговые отношения по соседству с домом первого наркобарыги, что, естественно, выводит противостояние из плоскости его личной мести в масштаб колоссальных убытков всего цыганского наркосообщества. Понимаешь? Денежный мотив заслоняет личные потери какой то одной семьи и к нему, к зачинщику на их, а не на нашей стороне, возникают серьёзные требования по компенсации убытков.
Андрей Михайлович снова налил коньяк.
⁃ Я уверен, о личной безопасности тебе сейчас можно не беспокоиться. Возвращайся в колею своих будничных дел, отдохни от своих странствий по миру, – улыбнулся Андрей, – Женись, например!!