Татьяна Викторовна Полякова Отпетые плутовки

– И ты останешься? – подивилась я.

– Конечно.

– Здорово. – Я неожиданно разозлилась: – Багров, я тебе говорила: «Останься», говорила: «Люблю», а также говорила: «Саша, не обманывай меня, я для тебя и так все сделаю». Каждый раз – все было чистой правдой.

– Надеюсь, – хмыкнул Багров, весело поглядывая на меня.

Я поднялась, подошла к сейфу, достала «дипломат», который лежал сверху, извлекла из него пачку долларов и положила ее на стол.

– Я произвела подсчеты, – пояснила деловито. – Вышло, что я оттяпала у тебя лишних десять тысяч. Лишнего мне не надо, держи. На дорогу, думаю, хватит. Ну и на то, чтобы где-то устроиться.

– Спасибо, – с улыбкой ответил Багров, но веселья в его глазах убавилось. – Можно несколько вопросов, чтобы удовлетворить любопытство?

– Можно, – кивнула я.

– Те типы, что держали меня в бочке, ребята отца?

– Нет, охрана нашего заведения. Точнее, Денис – наш охранник и два его друга, тренеры из спортшколы.

– А интурист?

– Юлькин друг, преподает в университете. Переводчик – самый настоящий, мой одноклассник. Рассерженный кредитор – мой старый знакомый, кстати, работает в театре. Он же и «Летящих по ветру» нарисовал. Талант у человека.

– Я справлялся в гостинице…

– Багров, – развела я руками, – мы ведь знали, с кем имеем дело, и на это рассчитывали. Все почти правда. Кстати, настоящий Шагал висит у нас в гостиной. Юльке он действительно нравится. Еще вопросы есть?

– Полно, – сказал Багров, поднимаясь, и направился к двери. – У тебя еще есть время сказать мне: «Останься».

– Да пошел ты! – рявкнула я. – И не обольщайся: если ты сможешь прожить без меня, значит, и я без тебя смогу.

Он улыбнулся, сделал ручкой и исчез.

А я стала смотреть в окно. Вошла Юлька, обняла меня и сказала:

– Может, ты зря его выгнала?

– Ты не знаешь Багрова. Он так просто не уедет. И сюда явился для того, чтобы выяснить, где его денежки. Я ему показала: здесь, в моем сейфе. Значит, Багров не сегодня завтра непременно объявится…

– Ты думаешь? – спросила Юлька, а я в ответ кивнула, извлекла из сейфа «дипломат», а потом села за компьютер сочинять письмо.

Юлька устроилась рядом, поглядывая на меня с грустью. Потом мы позвонили отцу.

– Папа, – сказала я. – Тут какие-то типы принесли «дипломат», просили тебе передать. Типы очень вежливые, а «дипломат» тяжелый.

– Быстро все из ресторана! – крикнул отец. – Сейчас я подъеду…

Папа приехал через несколько минут, и не один. «Дипломат» стоял в моем кабинете, а мы на улице, но очень скоро тоже переместились в кабинет. Деньги пересчитали, а папа стоял с отпечатанным на компьютере письмом в руках и диву давался. Письмо радовало лаконичностью: «Уважаемый Павел Сергеевич. Просим извинить за досадную ошибку».

– Да здесь денег почти вдвое больше, – озадачился отец.

– Должно быть, компенсация за моральный ущерб, – хохотнула Юлька. Папа, конечно, не мог знать, что к деньгам, которые у него увели совсем недавно, прибавились те, что Сашка свистнул в прошлом году.

– Чудеса, – хмыкнул отец, и они с Юлькой пошли к выходу, а я, взглянув на сейф, не удержалась и написала записку. Положила ее на полку, в пустом сейфе она выглядела сиротливо, потом со вздохом прикрыла дверцу и заперла ее. И пошла на улицу, где ждали меня отец и Юлька.

Вечером мы с подружкой смотрели телевизор, вдруг вошел папа и очень серьезно сказал мне:

– Маша, зайди в кабинет.

Мы с Юлькой испуганно переглянулись, я пошла за ним, а подружка за мной, подслушивать. Устроившись на диване, я спросила:

– Чего, папа?

– Давай-ка ты мне всё расскажешь, – вздохнув, проговорил он, устраиваясь рядом.

– Что? – не поняла я.

– Всё, – пожал он плечами. – Чувствую, у тебя от отца родного появилось много секретов, а я всегда считал, что мы друзья. Разве нет?

– Да брось ты, папа, – смутилась я. Отец поднялся, шагнул к столу.

– В «дипломате» на дне была записка. В ресторане, когда пересчитывали деньги, на нее не обратили внимания, потому что нижние пачки не вынимали. Хочешь взглянуть?

– Да… – пролепетала я, теряя уверенность. Папа протянул мне листок, и я прочитала: «Ты молодец, Машка». А потом заревела, горько-горько, потому что выходило, что, когда Сашка отдавал деньги, он уже знал, что я его обманываю, и в ресторан пришел вовсе не для того, чтобы увеличить счет в свою пользу. А я его выгнала… Отец меня обнял, а я завопила:

– Папочка, я так его люблю, а он опять удрал.

Сашку искали неделю, но он точно сквозь землю провалился. Устроили засаду в ресторане: я искренне надеялась, что Багров здесь появится. Не такой Сашка человек, чтобы после поражения, даже самого сокрушительного, собравшись с силами, не нанести ответный удар.

Но прошла еще неделя, а Багров по-прежнему не появлялся. Я сидела на работе, таращилась в окно и думала о нем. Вошла Юлька и села рядом.

– Вернется, – сказала она тихо. – Вот увидишь.

– Нет, – покачала я головой. – Он и в прошлый раз не хотел возвращаться, и сейчас… Я дура, должна была ему сказать… – В этом месте я разревелась так, что произносить слова стало затруднительно. Юлька тоже заревела, и мы еще минут пятнадцать орошали друг друга слезами. Потом высморкались и выпили чаю.

– Машка, – не глядя на меня, сказала Юлька. – Мы с твоим отцом решили расписаться. Он собирался с тобой поговорить… Ты не против?

– О господи, конечно, нет. Я рада, честно. – И мы опять обнялись, Юлька меня поцеловала, тут дверь открылась, и вошел папа.

– Чего это у вас вид такой? – поднял он брови. – То ли ревели, то ли смеялись до слез…

– Папа, – сказала я, поднимаясь ему навстречу, – я так рада за тебя. Поздравляю… – Я обняла его и поцеловала, а он смущенно ответил:

– Как думаешь, не смешно на старости лет?

– Не смешно, – покачала я головой. – Это здорово, честно. Я очень рада за вас, и вообще вы молодцы.

– Я очень люблю тебя, – сказал отец. – И честно скажу, немного боялся, что ты… не поймешь, что ли…

Я выдала улыбку и сказала, стараясь выглядеть независимой:

– А тебе не кажется, что мне давно пора перестать быть папиной дочкой?

Сидеть и смотреть в окно вскоре сделалось совершенно невыносимо, и я уехала в Италию. Юлька было собралась со мной, но я ее отговорила: нянька мне не нужна, а ей надо быть рядом с мужем. Они с папой пришли меня проводить, и я долго смотрела им вслед, не скрою, с завистью. Хорошо им…

Подружка с папой очень настойчиво звали меня переехать к ним, но я отказалась: у них семья, и слава богу… хотя у меня тоже семья: отец, Юлька, еще есть друзья, работа… и вообще, у меня есть все…

С такими мыслями в Италию лучше не ездить, это я поняла очень быстро. Исправно пялясь на великие творения прошлого, я тихонько зевала и ждала, когда отправлюсь домой, а вернувшись, в первый же день вышла на работу, должно быть, для того, чтобы снова смотреть в окно.

Вошел Максим, мы немного поговорили, и он сказал, кивнув на бумаги:

– Убери в сейф.

Сейф по-прежнему был пуст, только записка, оставленная мной для Сашки, радовала глаз. Я взяла ее, хотела швырнуть в корзину и тут выпучила глаза. Моим почерком было написано: «Сашка, я тебя люблю», а внизу стояла приписка: «Я тебя тоже люблю». Я осела в кресло и вдруг завопила на весь ресторан:

– Ну, Багров!.. Я тебя убью, честное слово!

Он позвонил на следующий день. Сказал весело:

– Привет, Машка. Как отдохнула?

– Плохо.

– Что ж так? Италия страна неплохая.

– Неплохая, если б рядом был ты, а одной она мне не понравилась. Ничего там нет хорошего.

– Ну и правильно. Дома-то завсегда лучше… Я соскучился. Приходи на свидание, а?

– Приду. А куда надо идти?

– Да неподалеку от твоего дома. Кафе на Вяземского знаешь? Вот туда и приходи.

– Когда?

– Сейчас. Я тебя жду.

– Уже бегу, Сашенька, – обрадовалась я.

– Бежать не надо, – заявил он серьезно. – Я никуда не тороплюсь, готов ждать всю жизнь, если ты за полчаса доберешься.

Добралась я значительно быстрее. Стремительно вошла в кафе и с изумлением огляделась: кафе было почти пустым, трое молодых людей сидели в центре зала, да у окна, спиной ко мне, какой-то милиционер. Я слабо охнула и уже собралась реветь, тут милиционер оглянулся, а я слегка присела, потому что это был Багров. Он лучезарно улыбнулся и поднялся навстречу, и я на негнущихся ногах направилась к нему.

– Что это? – кивнула я на форму, лишь только смогла вернуть себе дар речи.

– Как что? – удивился он. – Я ж тебе сколько раз говорил, что работаю в милиции.

– Перестань врать, – зашипела я. – Я все про тебя знаю. Зачем этот маскарад?

– Не маскарад вовсе, – обиделся Сашка, извлек из кармана удостоверение, и я выпучила глаза.

– Это подделка?

Сашка поморщился:

– Ну что ты в самом деле?

– Как же тебя взяли? Ты же жулик из жуликов.

– Кто это сказал? – удивился он.

– Ничего и говорить не надо, без того знаю, – нахмурилась я и тут услышала:

– Привет, – повернула голову и увидела Юльку.

– Привет, – ответила я с улыбкой и спросила: – Ты здесь какими судьбами?

Юлька растерянно посмотрела на меня, на Сашку, ткнула в него пальцем и сказала:

– Так ведь он звонил…

– Звонил, – кивнул Багров. – Садись…

Юлька села, а я нахмурилась.

– А чего это ты так вырядился? – додумалась спросить подружка.

– Дело есть, – тихо сказал Сашка, придвигаясь ближе к столу. Головы наши невольно сдвинулись ему навстречу. – Живет в вашем городе один дядя. Подпольный миллионер… – Сашка понизил голос до шепота, а мы навострили уши…

Через десять минут Сашка откинулся на стуле и посмотрел на нас с озорством.

– Как план? – спросил он весело.

– Блеск! – дружно выдохнули мы.

– Как видите, один не потяну. Есть вакансия на роль врача и медсестры. Что скажете?

Юлька посмотрела на меня с томлением и робко кашлянула.

– Отец нам голову оторвет, – покусав губу, заметила я.

– Да брось ты! – отмахнулась подружка. – Откуда он узнает?