Полина Ром
Метаморфозы Катрин
Вскоре вернулась Дага.
– Пойдемте, леди Катрин, вас уже ждут.
– Дага, мне нужно умыться.
– Зачем?
– Дага, ты чья служанка?
– Ваша, леди, с самого детства – ваша. Что это вы спрашиваете?
– Если ты моя служанка, почему ты задаешь мне вопросы, а не делаешь то, что мне нужно?
Она посмотрела на меня, вздохнула, взяла за руку и повела за собой. Привела она меня на кухню, где слила на руки теплой водой и дала вытереть лицо относительно чистым кухонным полотенцем. Ужасно!.. Я дама терпеливая, но в таких условиях жить… Горел открытый очаг, суетилась высокая костистая повариха, командовала и ругалась. Мрачный мужик наливал воду в большой котел у очага, суетились две молодые девчонки.
Ладно, надо бы выяснить, что там с моим замужеством.
– Все, леди Катрин? Теперь вы довольны?
– Пока да.
– Пойдемте, а то леди Тирон опять злиться будет.
Дага вела меня по промерзшим коридорам дома? Замка? Непонятно…
Комната, в которую она меня привела, отличалась от моей. Сильно. В ней было тепло – горели сразу два камина. На полу лежал толстый ковер. И, похоже, даже не прямо на полу. Очевидно, под ним еще слой войлоков – он приподнят над полом на несколько сантиметров.
На ковре красивая молоденькая девушка, в таком же платье, как у меня, играла с симпатичным малышом лет двух. И хотя на ребенке тоже было платье, мне показалось, что это мальчик. На стенах висели гобелены и расшитые войлочные ковры. Разные по стилю и качеству, но, несомненно, теплые. Стояла большая кровать с балдахином.
Был стол под красивой скатертью, на столе – металлическая ваза, может даже серебро, с выпуклым рисунком. В вазе горкой лежали булочки. Несколько неудобных на первый взгляд кресел, резных, с низкими спинками и с подушками на сиденьях. Подушки из такой же толстой яркой ткани, что и скатерть.
За столом сидела молодая женщина, лет двадцать пять, не больше. Теплое платье из густо-синей ткани, сброшенная от жары меховая расшитая жилетка лежала на соседнем кресле. На углу скатерть была сдвинута, и там, на белой салфетке, стоял красивый серебряный кубок с цветными камушками и тарелка с жареным мясом, которое пахло совершенно одуряюще…
– Ну, леди Катрин, вы подумали?
* * *
– Леди Тирон, приношу вам свои извинения, но я была не слишком внимательна. Вы не могли бы рассказать еще раз?
Как в анекдоте – не догоню, так хоть согреюсь. Здесь, по крайней мере, тепло. Судя по всему, девушка отказалась от замужества, а мне нужно узнать детали.
Брови леди Тирон поползли вверх.
– Ты издеваешься? – спросила она, но спросила как-то неуверенно.
– Нет, что вы, леди Тирон! Я просто действительно переволновалась и не все запомнила…
– Хорошо… Ваш отец сейчас, как вы знаете, при дворе. Король обещал бенефиции всем дворянам, которые свяжут своих детей браками с лордами и леди Средиземья. Король и ваш отец выбрали вам и вашей сестре мужей. За это земли, на которых мы живем, переведут в майорат. Ваша семья поднимется в статусе. Ваш брат получит майоратные земли, а не наградные! Он станет бароном! А не просто лордом…
– А зачем королю эти браки?
– Его величество устал от постоянных военных конфликтов. Такие браки совершаются сейчас между государствами с благословления обоих государей! Мир слишком хрупок. Когда наша принцесса выйдет замуж за принца Гальдии – государства объединятся.
– Понятно… Они просто готовят почву для бескровного слияния. Очевидно, раньше наши государства много воевали?
– Хватит, не вам, леди, лезть в высокую политику!
– Простите меня, леди Тирон! Я слишком любопытна! – Побольше раскаяния в голосе…
– Да, так вот, вы и леди Сания выйдете замуж к вящей славе нашего рода!
Если перевести на человеческий язык, меня выдадут замуж, а сливочки за это слизнет леди. Явно она не мама Катрин… Мило… Ну, надо прикинуть, как повернуть и что можно выжать из ситуации…
– А кто будет мой муж, леди Тирон?
– Лорд Шарон, граф Ромский! Это большое приграничное графство. Вы станете графиней, леди Катрин!
– А муж леди Сании?
– А тебе-то что за дело до моего мужа?
– Леди Сания, не смейте вмешиваться в наш разговор!
– Простите, леди Тирон.
Девушка на ковре, оказывается, внимательно слушала наш разговор. А красивая девушка. Яркая голубоглазая блондинка, волосы уложены в сложную прическу из кос, платье хорошего качества, почти без пятен, но великовато… Похоже, донашивает обноски леди-мамашки. Интересно, Тирон все же мать или мачеха? Кто знает, как тут у них принято с детьми обращаться. Хотя, судя по возрасту, явно мачеха. Ну, ей лет двадцать пять навскидку, не могла же она родить мою сестрицу в десять лет. Нет, она – мачеха. И по канонам любой истории – если не враг, то и не друг. Отсюда и будем отталкиваться.
– Я согласна, леди Тирон.
– И ты выполнишь мою просьбу?
– Я не запомнила, что вы хотели, простите…
– Когда в договор будут вписывать лирд, ты попросишь деньги, пятьсот салем, и оставишь их в семье.
– А что такое лирд?
– Леди Катрин! Не прикидывайтесь дурой! Каждая служанка знает, что такое лирд! Это лучшее, что будет на свадьбе каждой женщины!
– Леди Тирон, служанки очень много болтают, но я не знаю, что из этого правда, а что – их глупые домыслы.
– Ну, может, ты и права… Лирд – взаимный подарок или условие. Неотчуждаемый подарок или обязательное условие. Мужчины в качестве лирда обычно просят сына. А женщины просят деньги. И это только их личные деньги, мы вольны распорядиться лирдом как угодно, и никто, никто не смеет на них претендовать или контролировать расход.
– А если не выполнить лирд?
– Ну, это уже на усмотрение второй половины. Твоя мать не родила сына, а родила вашему отцу двух дочерей, но он не стал разводиться и выгонять ее из дома! Он благородный человек.
– А если запросить лирд, который благородный лорд не может выполнить? Ну, не пятьсот салем запросить, а пятьдесят тысяч?
– Это очень глупо, свадьбу просто отменят, и все. Обычно до свадьбы размер лирда оговаривается между родителями жениха и невесты.
– А бывают другие лирды? Ну, не деньгами?
– О, конечно бывают! Особенно памятен лирд герцогини Бушанской. Она затребовала от жениха разрешение всегда сопровождать его на охоту. Брак чуть не развалился! Над ним смеялись все дворяне! Он же совершенно помешан на охоте.
– И что, он выполнил условие?
– Ну конечно нет, но герцогине хватило ума не родить ему ребенка в течении пяти лет и сразу после этого она потребовала развод. Но такие лирды – это глупость. Это герцогиня может пойти против воли опекунов, а не нищая дворянка! Но все равно она дура.
– А если бы он выполнял лирд пять лет, а потом нарушил?
– Если бы она не потребовала развода через пять лет, а осталась бы его женой, а он бы на шестой год нарушил условия и она нашла бы свидетелей, то по закону могла бы получить половину его имущества!
– Ого, как все серьезно! Такого мне служанки не рассказывали совсем.
– Так что, ты согласна сделать, как тебе приказывает отец?
– Я не буду противиться его воле. Но я хотела бы знать, леди Тирон, какое у меня будет приданое.
– Эта девчонка с ума меня сведет! Ну, естественно, за тобой дадут одежду и ткани, и отец дает за тобой еще пятьсот салемов.
– Ага. Теперь я поняла.
– Деньги останутся в семье и послужат величию рода!
Ну конечно, величию рода! Не иначе, леди высмотрела себе новую шубку или брюлики и теперь мечтает и на елку влезть, и попу не оцарапать… Мне нужно очень хорошо подумать. С этим самым лирдом нельзя промахнуться. Естественно, деньги я просить не буду, нет ничего глупее взять один раз и накупить себе платьев. И потом всю жизнь мучиться от идиота-мужа.
Но есть одна вещь, которая волнует меня сейчас больше, чем пресловутый лирд. Как я выгляжу? Где найти зеркало и посмотреть на себя?
* * *
До вечера я просидела в комнате. В каменной неотапливаемой комнате. В узкое окно, растопив ладошкой кусок изморози, я рассмотрела, что на улице стоит полноценная зима с поземкой и снегом. Видны были каменный забор и закрытые тяжелые ворота. Изредка по двору проходили, точнее, пробегали туда-обратно скверно одетые люди. Возле ворот периодически прохаживался закутанный в тулуп мужчина с саблей или мечом. Охрана, привратник или что-то вроде… А бегала, я думаю, замковая прислуга. Этаж у меня, кстати, был третий или второй.
К вечеру, как ни куталась в тощее одеяло, я почувствовала, что простыла. Зудел и подтекал нос, слезились глаза, определенно поднималась температура. Я не понимаю, как этот суповой набор, который теперь мое тело, выживал в таких условиях.
Дага, кстати, тоже стала кашлять и чихать, но ее кашель был даже хуже моего – очень сухой, какой-то сипящий. В обед она принесла мне горячий суп с голой косточкой без следов мяса и непонятными овощами. Но бульон был горячий, и я выпила его, заедая хлебом.
Сама она большую часть времени бегала между моей комнатой и кухней. Я так понимаю, туда она ходила греться. А у меня в комнате она садилась на стульчик, отодвигалась от холодного камина и вязала бесконечный чулок.
Мы почти все время молчали. Она, похоже, обидевшись на утреннее умывание, а я из боязни ляпнуть что-то или спросить не то. Вечером, после скудного ужина, в нашу комнату заглянула молодая крепкая горничная в добротном платье и крепких чулках. Хотя попахивало от нее так себе.
– Леди Тирон велела вам прийти к ней! – сказала и собралась выйти.
– Стоять! – Я просто озверела от тупого сидения и очень замерзла. – Ты горничная или леди?!
– Горничная леди Тирон. – Девица таращила на меня глаза, явно не понимая, что не так…
Дага, кстати, тоже таращилась.
– Если ты горничная, то кто дал тебе право ломиться в комнату леди, как в конюшню, без стука в дверь, без разрешения?
– Ах ты… Не больно-то вы и леди, нечего тут нос задирать…
– Ну что ж, милочка… Ты сама выбрала. А сейчас – пошла вон отсюда.
Ненавижу тех, кто пытается клюнуть подранка… Только я-то не подранок, дамы и господа. Пора начинать обустройство в этом мире.
– Вы, леди Катрин, поосторожнее с ней, она злопамятная очень. Может и напакостить, – не выдержала Дага. – Ну, и наглая девка, конечно. Она ведь самой леди Тирон прислуживает. Всегда может в уши ей нашептать.
– Не бойся, Дага. Думаю, сейчас леди Тирон гораздо охотнее выслушает меня. Пойдем.
Дага осталась в коридоре, а я прошла в комнату леди. В этот раз было также тепло, но в комнате не было ни одной живой души.
– Присаживайтесь, юная леди. Я хочу поговорить с вами как мать!
Я села в предложенное кресло.
– Понимаете, юная леди…
Больше она ничего сказать не успела – я начала кашлять. Старательно и вдохновенно. Я и в самом деле чувствовала себя отвратно. Да и покашлять для хорошего дела не так и сложно. Вытерев слезы рукавом, я дала шанс леди Тирон думать, что она может продолжать.
– Так вот, юная леди…
Кашлять я начала с удвоенной силой…
– Да прекратите вы уже!
Я с трудом отдышалась и просипела:
– Простите, леди, но я заболела… Думаю, что просто от холода.
Леди поджала губы. Но идиоткой она не была.
– Я прикажу топить у вас в комнате два раза в день.
– И еще прикажите, пожалуйста, выпороть вашу горничную…
Я еще немного покашляла.
– За что?
– Она вломилась в комнату дочери лорда, не постучав. А когда я сделала замечание ей, она мне нахамила.
До леди стало доходить.
– Вы что, леди Катрин, шантажируете меня?
– Даже не сомневайтесь. Нам осталось жить под одной крышей две недели. Но если мне будут приносить вместо еды такие же помои, как сегодня, за две недели я слягу окончательно. Есть их я просто не стану. Я не возражаю против брака, но мне нужны нормальные условия. Вы можете поорать, леди Тирон. А можете повести себя по-умному, и до свадьбы я буду милой и ласковой.
– И передадите ваши пятьсот салем в семью?
– Конечно, как только деньги окажутся в моих руках. Это же моя семья!
Леди взяла за длинную ручку колокольчика, что стоял на столе, и позвонила. Через минут в комнату вошла горничная.
– Коста, позови управляющего.
Минут пять мы молчали. Леди поглядывала на меня почти с любопытством.
Вошел пожилой полный мужчина. Суконный черный костюм, шелковый воротник, высокие сапоги с меховой опушкой и козлиная борода.
– Гвайр Таун, прикажите отправить Косту на конюшню. Пять плетей.
Коста бросилась в ноги леди с воплем:
– За что, госпожа?!
– За хамство, Коста. И чтобы не забывала свое место, – ответила ей я.
Кажется, управляющий тоже удивился. Но взял рыдающую Косту за руку и вытащил ее в коридор. Шаги и рыдания стихли вдалеке…
– Теперь вы, юная леди, выслушаете меня?
– Конечно, леди Тирон.
– Мне очень жаль, Катрин, что этот брак происходит так рано, но я надеюсь, что вы с честью выполните свой долг перед семьей и мужем.
Это она сейчас о чем? Я молчала и смотрела ей в глаза.
– Вы понимаете, о чем я?
– Нет, леди Тирон.
Она встала, нервно походила по комнате и продолжила:
– Есть такое действие, после которого брак считается завершенным. Он называется – консумация.
Тааааак! Какая, на фиг, консумация, если у тела напрочь отсутствуют вторичные половые признаки? Грудь еще даже не набухла, никакого пушка. Ну, не идиотка же она? Я думала, что столь ранний брак возможен при условии, что сам процесс пройдет после появления у жены месячных. Читала я о таких браках.
– В ночь после свадьбы ваш муж будет знать, что делать. Вы должны полностью подчиниться ему!
– Леди Тирон. А со скольких лет разрешен брак?
– С тринадцати, и вам, юная леди, уже есть тринадцать!
– А разве не должны у женщины до брака начаться… ну, особые дни?
– Вы скажете священнику, что у вас уже были лунные дни.
– Вы уговариваете меня соврать, леди Тирон?
Вот ведь тварь безбожная!.. Как будто она не знает от прислуги, что Катрин совсем еще ребенок. Как там сказал тот самый ангел? «Муж как муж…» Ну, значит, не педофил и не насильник. Думаю, жить под крылом мужа будет значительно проще, чем здесь. Эта гадина ребенка уморит и не поморщится. У нормального мужчины просто не встанет на такое тело. Как бы лицо-то свое увидеть?
– Сколько лет моему мужу?
– Двадцать один. Он красивый молодой мужчина, так написал ваш отец. Ваша свекровь до сих пор считается одной из самых прекрасных женщин королевства, а ведь ей уже почти сорок лет. Так что вам повезло, у вас будут красивые дети!
– Если я не умру в первую брачную ночь, леди, просто потому, что мое тело еще не готово принять мужчину!
Наступила долгая пауза…
* * *
– Вы странно себя ведете, леди Катрин. И странно говорите…
– А мне больше нечего терять, леди Тирон. Вы понимаете, что, пихая меня под мужчину так рано, вы можете меня покалечить и я никогда не рожу ребенка? Вы собираетесь решить проблемы своего сына за счет моей жизни. Через несколько лет, поняв, что я никогда не рожу ему ребенка, муж выгонит меня. И что тогда? Вы, конечно, можете испортить мне жизнь. Но, думаю, вы сообщили отцу, что я уже пролила первую кровь и могу выйти замуж. Когда сюда приедут отец и жених, я ведь могу и не врать священнику. Что вы тогда будете делать? И не мечтайте, что свалите вину на меня. Я найду что сказать отцу и как открыть ему глаза. Мне действительно нечего терять.
Леди Тирон поняла, что попалась. Ей явно хотелось отвесить оплеуху наглой мне. Но меня после общения с соцзащитой, с вороватыми работниками, с лакшери-дурочками и налоговой очень сложно было смутить. Я могу ходить, у меня новое, молодое тело, я еще вырасту. А создать себе удобные условия жизни я сумею. Да у меня через шесть лет сын родится! Нужно будет – я весь мир переверну. Там я подумывала усыновить ребенка. Но кто бы позволил инвалиду, даже обеспеченному, такое? Никакие взятки мне не помогли, а связей с сильными мира сего у меня не было. Но я все наверстаю здесь. Обязательно.
– Что ты хочешь?
– Я много чего хочу. Я хочу подробную информацию о земле, куда я поеду, о женихе и его маме, о своем приданом. Но сперва, пожалуйста, кусок мяса и горячий чай. И хорошо бы лекарство от простуды мне и Даге. Мы обе простыли. И еще, пусть в мою комнату отнесут несколько кусков войлока из-под вашего ковра. У меня ледяные полы.
Через пол часа я обсосала последнюю косточку от куриной ноги и сыто отвалилась от стола.
Все это время леди бессистемно бродила по комнате и явно что-то обдумывала.
– Вы наелись, юная леди?
– Благодарю, мадам. Я сыта. Мне нужна влажная салфетка – обтереть руки. И я хотела бы увидеть зеркало.
Леди засмеялась так весело, что я невольно заподозрила подвох…
– Что смешного я сказала, леди Тирон?
– Ты смотрелась в зеркало в прошлом году. Думаешь, за это время ты хоть немного похорошела? Какой была уродкой, такой и осталась!
В прошлом году? Я такая уродка, что от меня зеркала прячут? Мне стало страшно. Неужели я, и правда, безобразна? Хотя, по сравнению с тем, что я могу ходить… Да и ладно. Безобразна так безобразна. Главное – здорова.
Леди подошла к стене, у которой стоял странный узкий шкаф, и распахнула дверцы.
– Иди, полюбуйся на себя!
Я даже не стала заострять внимание на том, что она мне «тыкала», как горничной. Понимала, что сейчас она меня ненавидит.
Я сбоку, несколько неуверенно, подошла к шкафу, думая, что зеркало есть на дверце. Но нет. Весь шкаф так и был зеркалом. Зеркалом, которое закрывалось глухими деревянными створками. Ну да, у них тут поди стекляшка целое состояние стоит.
Я смотрела на свое новое лицо и фигуру.
Это было неожиданно интересно – смотреть на себя. Я вовсе не была уродкой. У меня были точеные черты лица, высокие скулы, хорошие, густые волосы. Да, светлые, несколько непривычно, но не смертельно. Невысокий рост – ну, это еще неизвестно, могу и вырасти. Красивая длинная шея. Маленькие аккуратные ушки. И светлый-светлый цвет и бровей, и довольно длинных мохнатых ресниц. Глаза то ли серые, то ли голубые. С тонкой черной окантовкой вокруг радужки. Пожалуй, я вырасту очень красивой. Я только не поняла, почему леди считает меня уродиной? Ну, да, без косметики я выгляжу бледной молью…
Ах, вот оно что! Ключевое здесь – без косметики. Смешно. Если мне будет нужно, я сварю тушь, кремы, помады, тени и бальзамы без проблем. Здесь полно абсолютно натуральных продуктов. Думаю, года через три я за пояс заткну любую местную красотку. Подумаешь, глаза не накрашены! Но, однако, мадам, и правда, считает меня уродкой. Ну и пусть, это – ее проблемы.
– Спасибо за позволение, леди Тирон.
– Ты довольна? Я, между прочим, действую и в твоих интересах. Замуж тебя здесь взял бы только самый нищий! А там все же граф. Хотя, говорят, приграничные графства разорены после войны. Так что сильно не обольщайся.
Принесли салфетки и миску горячей воды. Я тщательно промыла руки и вытерлась насухо.
– Леди Тирон, мы обо всем договорились. Сегодня мы обе устали, но завтра, пожалуйста, вызовите меня к себе и расскажите, что вы знаете о моем муже и его маме. И хоть что-то о земле, где я буду жить. А потом я хочу увидеть свое приданое. Я не желаю позориться перед мужем. Наверняка список уже утвержден и отец переслал его вам.
– Иди уже, маленькая гадина. Кто бы мог подумать!..
В комнате у меня горел камин, но он не успел за этот час разогнать холод. После еды меня сильно разморило. Дага вытащила из-под моей кровати выкатную доску на деревянных колесиках и стала стелить на нее дырявый войлок.
– Ложись поближе к огню, Дага, ты совсем простыла. И постели себе еще один войлок. Всяко теплее будет.
Дага подкинула в огонь еще несколько поленьев из большой корзины и улеглась. Захрапела она буквально через десять минут. А я все ворочалась на несвежем белье и думала о том, не перегнула ли палку с мадамой…
Пожалуй, что нет. Я ей нужна на две недели здоровая и послушная. Я читала, что дрова в средневековье были дороги, и не все могли отапливать жилье. Я бы поняла, если бы все мерзли. Но два камина ей одной – жирно будет. Да и воспаление легких здесь вряд ли умеют лечить. Думаю, Катрин не пережила бы эту зиму. Даже странно, как вообще в таких условиях ухитрилась выжить. Надо будет аккуратненько расспросить Дагу. Может, что-то и узнаю.
* * *
С утра Даге стало хуже. Немного подумав, я уложила ее в свою кровать. Противно мне или нет, но нельзя больного человека держать на каменном полу – никакие войлоки не способны защитить от сквозняков. Я сходила на кухню и потребовала отвар от простуды. Здоровая костистая тетка, гвайра Луф, презрительно фыркнула на мое требование.
– Время будет – заварю, а пока идите-ка вы отсюда, леди Катрин. Не место вам на кухне…
– Гвайра Луф, вы слышали, что вчера по моей просьбе выпороли горничную леди Тирон?
Тетка притихла и задумалась.
– Мне не хотелось бы повторно беспокоить леди такой просьбой. Но если вы думаете, что я позволю кухарке указывать, где мне место, а где нет, то вы ошибаетесь. Повторяю, мне нужен отвар от простуды. Большой котелок. Очень горячий и с медом. Я жду в своей комнате.
Я развернулась и вышла в полной тишине. Я специально говорила громко. Уверена, вчера все слуги обсуждали порку горничной. Так что пусть подумают, стоит ли со мной спорить.
А бросить больную я не могла. Поэтому завтрак я разделила на две части. Большая жареная отбивная помогла исправить вкус отвратительной каши. Еще я споила Даге большую кружку горячего отвара с медом и каплей вина и навалила на нее все войлоки. Пусть с полу, но ей, и правда, было плохо. Плевать на грязь, вымыться я успею, а сейчас, хоть и противно, нужно потерпеть.
Сама я проснулась с заложенным носом, но без температуры. Если поберечься, через недельку все пройдет.
До завтрака я успела растопить камин, унести грязную посуду и вынести горшок на улицу. Вылила его под кусты у уличной стены и осмотрела жилище. Не замок – очень длинный каменный дом, узкие окна пропускают мало света, но сейчас, хоть и мороз, солнышко светит прямо в них. Всего два этажа, дальний конец дома имеет двойное остекление, там окошки прозрачные, там живет леди Тирон и, думаю, там же – моя сестрица.
Интересно, за что же так невзлюбили Катрин? Я передернула плечами от холода, сполоснула горшок водой из прихваченной с кухни кружки и побежала назад.
Самым нудным оказалось расчесать косу деревянной расческой. В ней не хватало почти трети зубцов. Но я справилась. Затянула волосы кожаным шнурком и снова села у окна. Теперь просто подумать.
Если существует список приданого, мне нужно будет тщательно проследить, чтобы маман не сунула что попало. Она явно умеет экономить на удобствах людей.
Нужно будет попытаться выяснить, как к Катрин относился отец. Нет, так-то понятно, что наследник в доме – персона номер один. Но папаша же не выгнал мать Катрин и этой, как ее… Салии… Нет, Сании! Кстати, совершенно непонятно, что там у сестер случилось, что они не общаются. Пусть Дага еще поспит, а как проснется, нужно будет поговорить. Думаю, просто лежать ей станет скучно, авось поболтает со мной.
И интересно, что же там за разоренное графство.
Под грудой войлоков тихо кашляла Дага. Ее, похоже, скрутило намного серьезнее, чем меня.
В дверь постучали.
– Войдите!
Вошла Коста, глаза в пол, лицо серьезное. Поклонилась в пояс и, не поднимая глаз, сказала:
– Леди Катрин, леди Тирон просила пригласить вас к ней в комнату.
О, совсем другое дело!
– Скажи леди, Коста, что я сейчас буду.
Я спустилась на кухню, отдала приказ заварить еще порцию трав с медом и напоить Дагу. Ткнула пальцем в одну из девушек, которая помогали на кухне.
– Вот ты, сходишь и напоишь ее. Понятно?
– Да, леди Катрин, сейчас заварю и сама отнесу.
Отлично. И мне даже не жалко Косту. Как все же у людей, что в нашем мире, что в этом, принято толкать падающего! Есть возможность плюнуть – обязательно сделают. Очень постараюсь, чтобы в моей новой жизни меня не окружали такие вот Косты. Это как с шакалами жить – всегда нужно ждать предательства или гадости. Иногда даже не для выгоды делают, а просто потому, что надеются остаться безнаказанными. Вот взять ту же Косту… Что лично ей дало хамство по отношению к ребенку? Да ничего, кроме чувства собственного превосходства. Стоило ли оно того?
Леди Тирон предложила мне сесть и даже чашку чая. Я не стала отказываться.
– Спрашивайте, юная леди, что вы хотели. Но учтите, я не так много знаю.
– Какой климат в моем новом доме? Там суровые зимы?
– Я не жила там, леди. Но, по слухам, зимы такие же, как у нас. Только немного короче. И более жаркое лето. Там даже на юге графства выращивают персики. Это такие фрукты, как яблоко размером, только вкуснее. И не много мелких косточек, а одна огромная. Я ела такой, еще до замужества. Очень вкусно!
– А что вы знаете о моей свекрови, леди Тирон?
– Очень мало… Ну, ваш муж ее третий сын, первые два не выжили. И вроде бы есть еще маленькая дочь, чуть старше вас. Но про нее, про графиню, рассказывали, что она потрясающая красавица! Когда ваш отец сватался ко мне, ко двору как раз приехало посольство из Сарма. И мой отец приглашал купцов, которые сопровождали посольство, в наш дом. Мне разрешили сидеть за столом с гостями. Один из купцов привозил в замок вашего будущего мужа ткани. Он и рассказывал о леди Маризе. Говорил, что это дама с тонким вкусом и бывает при дворе герцога Грижского. Слывет там первой красавицей. И говорил, что у нее есть специальная служанка, которая варит ей особое мыло для кос. Секрет мыла никто не знает, но седины у герцогини нет. И нет морщин, потому что она умывается молоком. Покойный граф Ромский обожал жену и тратил на ее наряды, не жалея… Это, в общем-то, все, что я знаю про нее.
– А на чем зарабатывают в графстве?
– В каком смысле?
– Ну, что они делают или выращивают такое?.. Что потом продают?
– Какие странные вопросы, леди Катрин! Пусть крестьянами занимаются мужчины, вас это не касается!
Леди мачеха наотрез отказалась вызывать доктора для Даги. Еще и выговорила мне, что мои капризы не знают границ. Скорей бы уж замуж. Тошно смотреть на это все.
В общем, нельзя сказать, что я разжилась информацией. Но, думаю, больше она и сама не знает.
На следующий день договорились заняться приданым. Вот только что я буду делать, если не смогу читать на местном? Да я даже не знаю, учили Катрин грамоте или нет…
Для Даги я взяла булочку из вазы. Тирон скривилась, но ничего не сказала. Сестры я не видела.
Вернувшись в комнату, я первым делом подкинула дров в гаснущий огонь. Дага поспала, но выглядела не лучшим образом. Красное лицо в испарине, горячий лоб, сиплое дыхание…
– Как ты, Дага?
– Ой, леди Катрин, никогда вы за мной так не ухаживали…
– Дага, я расту и начинаю понимать, что тебе тоже бывает тяжело или больно. Тебе отвар приносили?
– Толку-то с него, только в туалет бегаю. Да не трожьте вы горшок, леди Катрин, где это видано, чтобы леди за служанкой выносила? Кликните кого-нибудь с кухни, да и все.
Ну, тоже правильно. Сходила на кухню, приказала еще горячего отвара и увидела лимон. Отлично! Все же болеть – мерзкое дело. Повариха пыталась возражать, что это для леди Тирон, но я не стала слушать. Леди здоровая как лошадь, а у Даги температура.
Захватила с собой служанку.
– Как тебя зовут, я забыла.
– Так Тумой кличут, госпожа…
– Котелок оставь у нас в комнате, и горшок вынеси.
– Слушаюсь, леди Катрин.
Ужин принесли вполне съедобный, но Дага почти не поела. Хоть бы к утру ей легче стало, а то кашляет так, что аж страшно.
Остаток дня я тупо вязала чулок, оставленный Дагой, а она дремала.
Спать я легла на выкатную доску, под вонючими войлоками.
* * *
Сон на досках и вонючее тряпье не сделали меня благостной к утру. Я потребовала с кухни горячей воды, умылась сама и протерла Даге лицо, грудь и руки. Температура у нее держалась, но, кажется, ей было немного лучше. После завтрака леди Тирон прислала горничную сказать, что одеждой и посудой займемся после обеда. Сейчас у нее дела. В окно я видела чьи-то сани. Очевидно, у леди были гости.
Моя сестра так и не зашла ко мне ни разу, а я не знала, где именно ее комната. Да и непонятно было – стоит ли идти. Не слишком-то любезна она была в нашу единственную встречу.
– Дага, а почему раньше в нашей комнате не топили?
– Никак заспали, леди Катрин? Вы и раньше, после сна, все, бывало, пытались мириться с леди Санией.
– При чем тут – заспала?
– Ну, как спать ложитесь, мне говорите – мол, сестры мы, не дело это ругаться, с утра схожу – помирюсь. И так себе за ночь намечтаете, что утром и идете к ней…
– И что?
– Так она простить вам не может, что вы уперлись и матушкино благословение сохранили, не отдали новой хозяйке.
И что я должна думать? Какое благословение? Скорее всего – что-то дорогое. Ну, может, деньги или украшения. А Сания, судя по всему, отдала. И живет в тепле, но жалеет… Ну, хоть тут понятно. Кстати, неужели отцу совсем наплевать на то, что дочь в каменном холодильнике спит?
– Дага, а почему отец не вмешивается?
– Ну-у-у, вы тоже придумали, леди Катрин… Чего это он будет в хозяйство лезть? Он жену молодую любит, жалеет, что ей с чужими детьми возиться нужно… А уж она всегда найдет на что пожаловаться. И как вы грамоту плохо учите, и что не слушаетесь и грубите… А еще она его с Пиной застукала, ну, которая на кухне работала. Леди тогда на сносях была. Так он вроде как задабривает ее – сына родила и наследника! И в дела не встревает домашние. Все же она из купеческих, приданое за ней богатое какое дали. Ну, и условие ему поставили, что она – полноправная хозяйка. А там, глядишь, папенька ее помрет – еще чего ценного оставит.
Понятно, дочь в хозяйстве вещь ненужная… Вот ведь уродский мир! Но жить мне придется именно в нем. Очень важно наладить хорошие отношения с мужем. Мне без разницы, пусть он хоть всех кухарок оприходует, лишь бы по обоюдному согласию. Глядишь, сильно меня не будет доставать.
– Дага, что-то я после простуды больно много заспала… Даже не помню, кто меня грамоте учил.
– Так как же так-то, леди Катрин? Ведь два года ходил гвайр Людус. Он хоть и старик, а много всего знает и помнит. И грамоте учил, и считать.
– Точно, а я его-то помню, а как звали – забыла.
– Ну, и немудрено, вы с ним никогда и не ладили. Да и с весны много времени прошло, как он помер, так и учеба ваша закончилась.
Да уж… Похоже, образованием мне не придется хвастаться в этом мире. Ну, хоть грамоте учили – и то хлеб.
Ну, со счетом у меня и без вашего гвайра проблем не будет. Буквы бы мне понять, слова написанные. А с остальным я разберусь.
– Давай, Дага, я тебе принесу сейчас еще отвара и ты поспишь?
– Ой, леди Катрин, дай вам всевышний мужа хорошего, но сил моих нет спать. Да и кашлять я меньше стала. Вы лучше, если время у вас есть, поговорите со мной еще – все день быстрее пролетит. Я вот опасаюсь. Как бы не донесли леди Тирон, что я тут в вашей кровати прохлаждаюсь.
– Думаю, не донесут. А и донесут – найду что сказать. А поговорить – это я с удовольствием. Вот расскажи мне, какое приданое должно быть за благородной леди. А то я боюсь, что мало дадут и опозорят меня перед мужем. Ты ведь уже давно при господах живешь – что-то да знаешь.
