Полина Рей
Невеста безликого Аспида
Так. Решено! Нет смысла откладывать на потом то, что является настолько же важным, как и предстоящие попытки исчезнуть из этого странного замка и вернуться домой.
Я встала с постели и подошла к зеркалу на неверных ногах. Предварительно зажмурилась и когда решила приоткрыть один глаз, пошатнулась и быстро закрыла его снова. Голова закружилась от увиденного.
На меня смотрела не просто незнакомка – это было ясно и так, что моя внешность мне в наследство не осталась. На меня смотрела самая невзрачная из всех возможных невзрачных девушек, какие могли только существовать на белом свете.
Бледная кожа, светлые ресницы, небольшие широко расставленные глаза. Довольно крупный для таких мелких черт нос и губы… С ними повезло больше, чем со всем остальным – они хотя бы были довольно пухлыми и яркими. В довершении, мои волосы были убраны в какую-то нелепую причёску, один локон из которой выбился. Лоб – широковат и, ко всему прочему, привлекает внимание внушительной ссадиной.
И никаких мне тёмных глаз и яркой внешности, к которой привыкла с детства. Груди, кстати, тоже не было. Максимум первый размер – и тот весьма условный. Мда… с такими данными неудивительно, что на мне даже этот мрачный Адальмар не желал жениться.
Я решительно повыдёргивала из волос шпильки, и светлые локоны рассыпались по плечам золотистым каскадом. Так-то лучше, если от природы дано столь мало, грешно не подчеркнуть то, что выгоднее всего явить миру. Тёмный плащ с рубиновой застёжкой у воротника я тоже с себя сорвала. Под ним оказалось весьма милое платье, которое, впрочем, нужно было заменить на что-то более интересное. Но с гардеробом пока можно было и повременить. Тем более, что и повод отвлечься нашёлся в виде Тэоны, которая, предварительно коротко постучав, вернулась в мою комнату.
– Немного отдохнули? – поинтересовалась она, когда я повернулась в сторону двери. – А я распорядилась почистить вашу одежду после дороги. Слуги принесут её в спальню после ужина.
– Да, удалось прийти в себя. Теперь бы ещё умыться и буду чувствовать себя просто суп… просто прекрасно.
В глазах Тэи мелькнуло то, что я уже видела сегодня не раз – удивление. Впрочем, оно было весьма объяснимо, а мне – стоило взять себя в руки и следить за языком. Вряд ли здесь знают про слово «супер» и прочие, схожие с ним.
Тэона нерешительно улыбнулась, и я поспешила перевести тему:
– Кстати, я так проголодалась, что с удовольствием бы присоединилась к вам, если вы не против.
– Конечно! Я и пришла, чтобы позвать вас к столу. Просто не удержалась снова с вами повидаться.
Она мне нравилась. Была настроена по отношению ко мне дружелюбно, а это мне очень даже не помешает, учитывая, в какой передряге я очутилась.
– Скажите, а ваш брат… он тоже будет присутствовать на ужине? – неожиданно даже для самой себя задала я вопрос. Ведь даже не могла понять, хочу ли я увидеть его снова или предпочту не встречаться хотя бы до завтра.
Тэона замялась. Было видно, что она испытывает неловкость.
– Да. Он будет присутствовать, вот только теперь окончательно рассержен.
Чудесно. Значит, в нашу первую встречу он был не «окончательно рассержен»? Интересно, зачем он вообще собирался жениться на несчастной Элле, если на дух её не переносит? Впрочем, какое мне до этого дело? Привёз к себе в замок, будь добр если не привечать, то хотя бы терпеть.
– Ничего страшного, – заверила я Тэону, расплываясь в улыбке. – Я же туда есть иду, а не пикироваться с Тео. Так что умоюсь и идёмте ужинать.
И прежде, чем повернуться обратно к зеркалу, чтобы окинуть себя взглядом напоследок, я снова увидела даже не удивление, а ошарашенность в глазах Тэи, которую она, впрочем, тут же попыталась скрыть.
Что ж, это не беда. Пусть привыкают к новой Эл’лаар Аллаос. По крайней мере, до того момента, как я перестану ею быть.
Когда мы с Тэей вошли в небольшую столовую, до этого снова вдоволь походив по подземным коридорам, за столом уже сидели Абель и Теогард. Последний даже не повернулся к нам, когда мы отодвигали для себя стулья и присаживались на свои места. Тэона – подле Мора, который, как оказалось, был её мужем, я – по левую руку от Адальмара.
– Опаздываете, – констатировал Тео, отпивая из бокала вина, и, надо признаться, мне стало не по себе от тех ноток, что прозвучали в его голосе. То ли сталь, то ли угроза, то ли всё вместе.
– Элле нужно было умыться. Ты ведь не позаботился об этом, – парировала Тэона, накладывая себе и мне мяса и овощей.
Я даже забыла о том, насколько голодна. И хоть от яств, расставленных на столе, рот мой наполнился слюной, внутри уже начал зарождаться страх. Это при первом знакомстве с Адальмаром я была настолько растеряна, что толком ничего не успела понять, сейчас же отчётливо осознала – Теогард внушает мне едва ли не ужас. И с этим я просто обязана была бороться.
– Элле? – насмешливо уточнил он, полуобернувшись к Тэе.
Я пересилила себя и окинула фигуру Адальмара быстрым взглядом. Даже сидя за столом, он умудрялся казаться мне огромным. На этот раз на нём была надета белоснежная рубашка, небрежно расстёгнутая на пару верхних пуговиц, и тёмный жилет. Рукава рубашки – закатаны до локтей. И ещё у Адальмара были офигенно красивые руки. Худощавые, но жилистые. И ладони крупные с длинными пальцами. Всегда обожала в мужчинах именно красивые руки.
– Элле, да. Это твоя невеста, если ты забыл.
По лицу Адальмара прошла судорога, словно при упоминании о том, какой титул я ношу, ему сделалось нехорошо, и я поспешно отвела глаза, хотя была уверена – он не повернётся ко мне даже под страхом смертной казни. И в целом будет и дальше делать вид, что меня просто не существует.
Мысленно пожав плечами, я поняла, что начинаю успокаиваться. Пусть и дальше игнорирует – мне это только на руку. Тем более, что сейчас есть чем заняться – я принялась уплетать мясо и овощи, а когда Тэона налила мне вина, отпила сразу добрую половину.
И мне было плевать, что там подумает или не подумает об этом Теогард.
– Мы с Абелем как раз обсуждали нападение на карету. Завтра же я планирую заняться теми, кто выжил.
Теогард отодвинул от себя тарелку, доверху наполненную едой, к которой он так и не притронулся, и откинулся на спинку стула. Взял бокал вина, покручивая его в пальцах, на которые я и уставилась, забыв о прекрасно приготовленном куске мяса.
– И их много? – вскинула бровь Тэона. – Я думала, гвардейцы Абеля уничтожили всех.
– Не всех. Двое более-менее целы.
– И что вы будете с ними делать?
Вопрос вырвался из моего рта помимо воли. Всему виной было вино – лёгкое, но ударившее в голову с такой силой, что она закружилась. Знала ведь, что нельзя пить на пустой желудок, но почему-то в этот раз пренебрегла этим нехитрым правилом.
Лицо Адальмара приобрело настолько искреннее удивление, что я едва удержалась, чтобы не рассмеяться. Нервно.
Нет, я понимала, что Аделина в теле Эллы – это совсем не то же самое, что госпожа Аллаос собственной персоной… Но я просто не смогу быть тихой и незаметной, особенно когда от того, насколько буду настойчивой, зависит если не всё, то очень многое.
Теогард после довольно продолжительной паузы повернулся в мою сторону и смерил меня холодным презрительным взглядом.
– Скажите, вас не учили в монастыре покорности или молчаливости? Весьма ценные качества для женщины. Или же сейчас, за стенами обители, вы вдруг решили надеть другую личину? – поинтересовался Теогард, и я удивлённо округлила глаза.
Это он сейчас мне? Это я – точнее, не я, а Элла – прибыла сюда… из монастыря? Вот это новость! Мне что, ко всему досталось ещё и невинное тело? В горле мгновенно пересохло, и я не нашла ничего лучше, чем допить остатки вина. И всё это время чувствовала на себе испепеляющий взгляд Адальмара. А когда всё же решилась и посмотрела на него, поняла, что из льдисто-голубых его глаза превратились в угрожающе-серые.
– Теогард! – воскликнула Тэона, но тот не обратил на неё никакого внимания.
– Меня многому учили в монастыре, господин Адальмар, – проговорила я, отставляя опустевший бокал и понимая, что теперь уж точно не смогу впихнуть в себя больше ни кусочка. – Но надевать другие личины – нет. Я такая, какая я есть. И если вас не устраиваю в качестве невесты – так тому и быть.
Сказала это и тут же замерла от ужаса. И дёрнул же меня чёрт произнести это вслух! А если сейчас он меня погонит ко всем чертям? Что я стану делать? Куда подамся?
Удивительно, но мои слова достигли цели. За столом воцарилась тишина, такая звонкая, что казалось, между мной и Адальмаром протянулись невидимые нити, которые теперь вибрировали от напряжения. Теогард прищурился, словно решал в уме сложную математическую задачу, а когда резко отодвинулся от стола и ножки стула скрипнули по полу, я поморщилась.
– Спасибо за ужин, – проговорил он, давая понять, что наша трапеза завершена. – Увидимся за завтраком. А вас, госпожа Аллаос, я желаю завтра же видеть на Безликой казни. И просьба на этот раз не опаздывать.
Он смерил быстрым взглядом Тэону, которая, судя по её виду, уже готова была что-то сказать, и размашистым шагом прошёл к выходу из столовой. И когда я посмотрела на Тэю, ища ответов на свои вопросы, к горлу моему подкатила тошнота.
Судя по всему, Безликой казнью называлось что-то очень и очень ужасное. Иначе как объяснить цунами паники, поднявшееся во взоре сестры Теогарда?
Только оказавшись наедине с собой в покоях, которые были выделены для меня Адальмаром, я смогла сделать глубокий вдох. Он не принёс мне ни толики облегчения или успокоения, зато дал возможность привести хаотично мечущиеся мысли в относительный порядок.
Тео бросил мне вызов. Неважно, повинуясь ли моему поведению, которое, судя по всему, было далеким от того, какого он ожидал, или потому, что Адальмар обладал характером унылой противной задницы – неважно. Всё уже свершилось.
Эта короткая пикировка, в которую я вступила, очертя голову, многое дала мне понять. О себе в этом мире – прежде всего. И осознание это было весьма однозначным – либо я продолжу вести себя так, как повела бы Аделина, и это окончится чёрт знает чем. Либо… Либо стану той послушницей монастыря, которую и ожидал увидеть рядом с собой Адальмар.
И пока я не могла решить, что именно будет правильным. Мне казалось, что я в принципе раздражаю Тео настолько, что у него от меня едва ли не сыпь по всему телу выступает. И давать ему лишний повод на мне сорваться, не стоило. С другой стороны – смогу ли я? Смогу ли прикинуться невинной овечкой, блеять в ответ на каждое его слово, которое он произносил, и стать бесплотной тенью? В этом я очень и очень сомневалась. Но попробовать стоило.
Когда вернулась к «себе», оказалось, что в шкафу моём уже развешана одежда – видимо, весь тот нехитрый багаж, который везла с собой Элла в замок Адальмара. Наскоро просмотрев наряды, я пришла к выводу, что две трети из них можно смело выбросить, а в остальных – посещать поминальные службы. Значит, нужно будет озадачиться новой одеждой, если конечно, я здесь задержусь долее чем на пару дней.
Усевшись на краю постели, я тяжело вздохнула. Плеск воды, которую слуги споро наливали в ванну, отвлекал мои мысли, но не настолько, чтобы я перестала думать о доме.
А что если там, в моём мире, пройдёт больше времени, чем здесь? И я вернусь через неделю и окажется, что там миновало десятилетие? А даже если и нет… Там у меня сессия, работа… Там друзья, перспективы, а здесь… Здесь суждено стать женой какого-то мрачного типа, с которым даже словом невозможно обмолвиться.
Стоп! А что с моим телом там? Меня нашли мёртвую возле аптеки и теперь друзья и родные оплакивают бренные останки?
– Госпожа, ванна готова, – склонилась в полупоклоне одна из девушек, и тут мне окончательно стало не по себе. Даже слёзы на глазах выступили.
Никакая я им не госпожа. Я совершенно обычная девушка, попавшая в такую передрягу, какой бы не посоветовала даже врагу. И плакать хочется от бессилия. Впрочем, с поправкой на то, что я понимала – слезами горю не поможешь. А когда эта светлая мысль становилась совершенно оформившейся в моей голове, рыдания отменялись.
– Спасибо, – поблагодарила я прислугу, и когда все покинули мою спальню, повинуясь жесту, которым я их отпустила, направилась к ванне, чтобы хоть немного расслабиться.
Надо было отдать должное нервной системе Эллы – стоило мне только искупаться, переодеться ко сну и улечься на самую удобнейшую из всех возможных кровать, как я провалилась в сон и спала без сновидений до самого утра. Отдохнула при этом так чудесно, что даже настроение у меня повысилось на несколько отметок, когда я приоткрыла глаза и блаженно зажмурилась снова. И тут же подскочила на постели. В голову стрелой влетело воспоминание о том, где именно я нахожусь, и слова Теогарда, чтобы не опаздывала на какую-то там казнь.
Откинув одеяло, я поднялась с кровати и прошла босиком к огромному окну, занавески на котором колыхались под порывами тёплого ветра. Наконец-то можно было осмотреться и составить хоть какое-то впечатление о том мире, в котором я оказалась. Всё вроде бы почти такое же, как и на Земле – никаких серо-буро-малиновых деревьев, парящих кверху ногами островов и оранжевого неба. Только солнце какое-то не такое, вроде как чуть больше и ярче. В остальном пейзаж порадовал. И радовал до тех пор, пока мой взгляд не наткнулся на спину Адальмара. Это, без сомнения, был он. Хотя, все присутствующие рядом с ним мужчины тоже были одеты в пурпурные плащи, как и Тео.
«В плаще с кровавым подбоем бодрой походкой к месту казни вышел прокуратор Адальмар», – мысленно переиначила я слова классика, хмурясь от вопросов, зароившихся в голове. Например, зачем нужны две постройки вроде виселиц, возле которых с понурыми головами стоят двое мужчин? Теогард что, планирует казнить их прямо под моими окнами? Чтобы я каждое утро вставала и смотрела на улицу, а в воспоминаниях у меня были два дёргающихся в предсмертной агонии преступника?
Я сделала глубокий вдох, когда Адальмар, словно бы почувствовав, что я сверлю его взглядом, обернулся и безошибочно нашёл меня глазами. На лице его появилась холодная усмешка, он отвесил мне шутовской поклон, приглашая к эшафоту. Пришлось отпрянуть от окна, чем я, видимо, окончательно развеселила Теогарда. Впрочем, мне было на это плевать, я принялась наскоро одеваться, чтобы выйти к нему и сообщить, что я не желаю присутствовать на его чёртовой казни.
За дверью комнаты слышались приглушённые голоса, похожие на жужжание, словно там находился небольшой разворошённый улей. Покинув спальню, я замерла на месте, неожиданно для себя обнаружив в гостиной сразу пять девушек, и знакомой среди них всех была только Тэона.
– Доброе утро, – поздоровалась сестра Адальмара, и жужжание мгновенно стихло. – Я думала, вы ещё спите.
– Нет, мне что-то не до сна. Особенно от вида двух виселиц прямо под моим окном, – не удержалась я от комментария. – Я иду сказать вашему брату, чтобы он даже не рассчитывал на моё присутствие.
Наверное, логичнее было бы не прийти вовсе, но мне хотелось оставить за собой последнее слово. Впрочем, мои чаяния быстро сошли на нет, когда Тэона, схватив меня за руку, проговорила:
– Это бесполезно. Если Теогард что-то вбил себе в голову…
Она обернулась на застывших чуть в стороне девушек и, быстро распахнув дверь в мою комнату, вернулась вместе со мной в спальню.
– Я не знаю, что на него нашло, – затараторила быстро, словно от скорости произнесённых слов зависела судьба целого мира. – Он вбил себе в голову, что вы просто обязаны присутствовать на этой казни. Мы долго спорили с братом вчера после ужина, он не желает отступать от своего желания.
– Почему?
– Его очень задели ваши слова. Те, что вы сказали вчера про невесту.
– Но что в них такого? Если он действительно не желает на мне жениться, так к чему весь этот цирк? – Заметив, что Тэя нахмурилась, я пояснила: – Зачем всё это нужно вообще? Пусть вернёт меня обратно в монастырь и всё.
Собственно, это была игра ва-банк, ибо о монастыре я не знала ровным счётом ничего, но смела надеяться, что там уж точно будет не хуже, чем здесь.
– Вы действительно ничего не помните о том, как здесь оказались? – тихо уточнила Тэона, и я заподозрила неладное.
– Нет…
– Вы же сами…
Она не договорила, когда раздался звук колокола, такой громкий, что казалось – от него затряслись стены замка.
– Идёмте, мы с вами поговорим позже. Сейчас нам просто нужно посмотреть на казнь.
Всего-то! Видеть, как люди отдают богу душу – про такое я бы точно не стала говорить «просто». Но продолжить свои расспросы я не успела – Тэона вышла из спальни, ведя меня следом за руку, пересекла гостиную, после чего мы устремились в один из коридоров замка. Следом за нами неотрывно следовала стайка одетых в тёмное девушек.
Наверное, со стороны вся наша процессия выглядела более чем потешно. Мне же было совсем не до смеха, даже к горлу тошнота подкатила. И поддерживало меня в этот момент только присутствие сестры Адальмара.
Едва мы вышли к месту казни, как мне стало окончательно дурно. Мужчины, все, как по команде, вскинули на нас глаза. И если на лицах остальных, включая Абеля, ничего не отразилось, черты Адальмара исказились. Сначала он поморщился, словно ему на лопате под нос сунули что-то дурно пахнущее, затем в глубине взгляда, которым он окинул нашу женскую компанию, засквозило что-то вроде предупреждения из разряда «раз так, то я дам вам с лихвой всё, чего вы заслужили».
– Ты притащила сюда всех своих фрейлин, сестрица? – вкрадчиво поинтересовался Теогард. – Потрясающее рвение поддержать ту, которая сама лезет на рожон.
Я фыркнула, старательно отводя глаза от несчастных, минуты которых были сочтены. Интересно, каково это – стоять вот так, знать, что тебя вот-вот повесят и понимать, что это конец? Что испытываешь в такие мгновения? Господи, почему я вообще об этом думаю? Ведь такие мысли совершенно не способствуют тому, чтобы успокоиться.
– Если я и лезу на рожон, то можете отпустить свою сестру и её фрейлин, я справлюсь и одна, – парировала я прежде, чем Тэя вступила в разговор. Всё лучше, чем забивать свою голову мыслями о тех, кого сейчас возведут на эшафот.
– Хм. Вообще-то никто не держит здесь ни Тэону, ни тех, кто уже бледен настолько, что вот-вот лишится чувств.
– Я так и поняла. Здесь держат насильно только меня.
Смело встретив взгляд Адальмара, в котором засквозил вызов, щедро сдобренный обещанием всех возможных кар, которые он уже готов обрушить на мою голову, я окончательно поняла, что быть серой мышью – явно не мой удел. Даже если это сулит относительно спокойное пребывание в обители Теогарда.
– Я никуда не уйду. Ни я, ни мои фрейлины, – заявила решительно Тэя и прежде, чем Адальмар произнёс хоть слово, повела меня в сторону нескольких расставленных рядами кресел.
– Спасибо, – тихо поблагодарила я Тэону, устраиваясь на одном из сидений, обитых бархатом.
– Ох, Элла, лучше бы вам вести себя сдержаннее, – покачала головой Тэя. – Не знаю, что с Теогардом… но он как с цепи сорвался.
– А разве я давала ему повод? С ним вообще невозможно вести конструктивного диалога. Я имею ввиду, что любую мою фразу он воспринимает как вызов.
– Так и есть. Он привык совершенно к иному.
Я вздохнула, не желая спорить с той единственной, кто был вроде как на моей стороне. Конечно, в чём-то она была права. Наверное, нам с Теогардом вообще лучше не пересекаться, по крайней мере, до свадьбы. Но есть одно «но». Я категорически не желаю ни выходить за него замуж, ни оставаться в этом мире.
– Вы же знаете, что такое безликая казнь? – проговорила Тэя, наклонившись ко мне, когда Адальмар махнул рукой, давая знак, что можно начинать.
Одновременно с этим, двое мужчин, приговорённых к смерти, всё так же опустив головы, как по команде шагнули в сторону виселиц. Никакого неповиновения. Всё слаженно и чётко.
– Не знаю. И, честно говоря, даже знать не хочу.
– Брату полностью подвластна их воля. Они нарушили главный закон – посягнули на то, что принадлежит ему, – продолжала шептать скороговоркой Тэона. И тут я начала понимать, что к чему. – Сейчас они испытывают страх… ужас. Но ничего не могут поделать.
Я, словно заворожённая, наблюдала за тем, как приговорённые встают под виселицей, как петля опускается и опутывает их запястья. Как верёвка натягивается, приподнимая их так, что они касаются земли носками ботинок. И всё это без какого либо вмешательства со стороны Адальмара. Он же сам вышагивает рядом, заложив руки за спину, и только всё тот же бордовый плащ взлетает следом за ним, словно окровавленные крылья.
– Брат может чувствовать ложь. Любую, – прибавила Тэя, и сердце моё, до сего момента глухо стучащее в груди, забилось так отчаянно, что стало угрожать выпрыгнуть из груди.
Теогард может чувствовать ложь? Но тогда он уже знает, что в его замок прибыла совсем не Эл’лаар. Или не знает? А если просто делает вид, играя в какую-то свою игру?
Тэона что-то шептала и шептала, я же не слышала ни слова. Мне казалось, что мир состоит из тишины, звонкой и кристально-чистой. И только голос Адальмара проникал в меня, словно мог преодолеть любую преграду.
– Вы обвиняетесь в нападении на невесту Теогарда Адальмара, – проговорил мой жених, застыв возле несчастных и, полуобернувшись ко мне, поклонился с ледяной улыбкой. – Есть ли что-то, что может оправдать это преступление?
Ему ответом было молчание. Мне казалось, я вижу, как силятся те, кого он уже загодя приговорил к казни, сказать хоть слово. Но не могут. Это же натуральное издевательство! Нет, я совсем не считала их белыми и пушистыми, но и наслаждаться карой, которая настигла их в виде Теогарда, не могла.
– Прекрасно, – мрачно констатировал Адальмар и снова взмахнул рукой.
Одной из фрейлин стало плохо. Она буквально стекла на землю, стоило только маленьким крючкам, повинуясь воле Тео, появиться из воздуха. И тут я заподозрила неладное.
– Не смотрите, – в ужасе шепнула Тэона, но я ничего не могла с собой поделать. Вперилась взглядом в то, как крохотные крючки впиваются в лица и тела обоих преступников, не в силах отвести глаза. А потом Адальмар просто махнул рукой… и раздались нечеловеческие вопли.
Я зажмурилась, но было поздно. Так и видела, как с приговорённых заживо сдирают кожу. Сначала с лиц – после с туловища. И как Теогард наслаждается каждым мгновением их агонии.
– Унесите фрейлин в замок, – проговорил он усталым голосом, пытаясь перекричать вопли умирающих. – А вы, Эл’лаар, перестаньте изображать из себя ту, кто способен упасть в обморок от самой обычной казни.
Я чувствовала дыхание Адальмара на своём лице, но не могла приказать себе открыть глаза. И только стихающие крики казнённых, от которых кровь стыла в венах, продолжали звенеть в моих ушах. И когда я всё же решилась на то, чтобы разомкнуть веки, увидела прямо перед собой лицо Теогарда. Он склонился над моим креслом и теперь смотрел на меня с нескрываемым любопытством, в котором не было и толики участия к тем, кто агонизировал за его спиной.
– Знаете что, Теогард? – выдавила я из себя, борясь с тошнотой. – Вы меня ненавидите, не знаю почему. Но теперь знайте – счёт между нами равный. После того, что вы сотворили, я вас презираю!
Я сорвалась с места и устремилась в сторону замка. Мои слова, сказанные Адальмару, самой мне казались жалкими, но это всё, на что я была сейчас способна. И наверняка максимум, что он испытает – желание посмеяться над ними и надо мной. Но мне было плевать.
Лишь бы только теперь оказаться в спасительной тишине спальни и послать к чертям всякого, кто решит нарушить мой покой. Остальное, в целом, уже казалось не таким уж и важным.
На двери в мою комнату никаких замков и задвижек не оказалось, что меня совершенно не удивило. Но и не испугало – почему-то я была уверена, что Адальмар не станет меня преследовать. Даже, наверняка, снова перестанет замечать меня вовсе, вплоть до момента, когда я дам ему повод придумать новый способ пощекотать мне нервы. А я ведь дам, в этом и сомневаться не приходится.
Перво-наперво я глухо задёрнула шторы на окне, после чего села в кресло поближе к камину. Тело сотрясалось от озноба, весело потрескивающий в очаге огонь не помогал согреться. Сейчас бы мне нужно было начать предпринимать хоть какие-то действия. Поговорить с Тэоной, выяснить всё, что она не успела мне рассказать.
«Вы же сами…».
Что я сама? Сама желала выйти замуж за Теогарда? Готова была терпеть его холодность и даже ненависть? Неужели Элла была в него влюблена настолько, что ехала к нему в замок с желанием вскоре назваться его женой? Ну, положим, так и было. Стокгольмский синдром никто не отменял. Но Адальмару-то зачем было соглашаться на эту свадьбу? И зачем так остро теперь воспринимать намёки на то, что жениться на мне вовсе необязательно?
Мог бы выдохнуть с облегчением, а потом, глядишь, и я бы созналась в том, что вовсе не монашка. И может, Теогард бы проникся моей историей и помог мне покинуть этот мир. Я усмехнулась. Похоже, если он и готов будет помочь мне в этом, то мир я покину в весьма буквальном смысле.
В этот день меня не беспокоили. То ли Тэона понимала, что я сама попрошу её отложить нашу беседу, то ли брат запретил ей ко мне приходить – было неважно. Главное, что я провела остаток дня в спокойствии. Трижды слуги приносили мне подносы с едой, которые я трижды же отправляла обратно нетронутыми. И когда ночь опустилась на землю, улеглась в кровать и почти мгновенно заснула.
На следующее утро я, как ни странно, тоже проснулась отдохнувшей и полной энтузиазма. В общем и целом, картина окружающего меня мира стала ясна, как себя в нём вести – примерно тоже. А значит, придётся действовать в имеющихся условиях.
Завтрак я буквально смела за секунду, благоразумно решив, что морить себя голодом – самое последнее занятие, которому стоит предаваться. И всё же нужно будет озадачить своего будущего мужа покупкой новых платьев. И обуви. В общем, дел оказалось невпроворот.
Правда, выйдя из гостиной и оказавшись в коридоре, я столкнулась с первой трудностью – совершенно не имела представления, куда идти, чтобы отыскать Тэону. Зато за дверью обнаружилось сразу двое стражников. Интересно, Адальмар приставил их ко мне, чтобы я не сделала то единственную разумную вещь, что сама просилась на ум?
– М-м-м… уважаемый, – не зная, как ещё обратиться к стражу, проговорила я. Лицо последнего осталось непроницаемым. – Вы не могли бы проводить меня к госпоже… Мор? Сестре вашего, эм… Адальмара.
Страж моргнул раз, другой, после чего отрапортовал:
– Госпожа Мор отбыла из замка рано утром.
Прекрасно. Значит, мне снова сидеть в своей комнате? Это было последним, чего я желала.
– Тогда… отведите меня куда-нибудь. Я не знаю… куда. Замок же большой?
Страж снова заморгал так часто, что я так и увидела, как в его голове крутятся и вертятся винтики и шпунтики.
– Желаете ли посетить библиотеку? Или зимний сад? – гаркнул он, и я поморщилась.
– Совершенно необязательно так кричать. Ведите в библиотеку.
Страж оказался весьма разговорчивым парнем. Стоило только нам пройти пятый коридор, как он начал рассказывать о том, что у Адальмара в замке находится самая огромная библиотека в северной округе. А такого огромного сада, в который завезены бабочки всех видов и размеров, нет даже у особей королевских кровей.
Кстати, это ещё один пункт, о котором мне следовало бы разузнать. Какова в этом мире форма власти? Какое место занимает в ней мой жених?
Страж толкнул передо мной огромную тяжёлую дверь, отступил в сторону, и я с замиранием сердца вошла в огромное – надо ли говорить, что у Адальмара и оно было таким? – помещение. Бесконечные ряды и полки с книгами. Шкафы, высотой до потолка – и всюду золотистые, серебристые, благородно-изумрудные, чёрные корешки, на которых вытеснены буквы названий.
– Благодарю, – выдохнула я и, пропустив мимо ушей обещание стража остаться за дверью и проводить меня после осмотра, куда я пожелаю, шагнула вперёд.
Здесь пахло… потрясающе. Терпко, но в то же время свежо, без ароматов застоявшейся пыли. Книгами, деревом и… Адальмаром.
Как только эта мысль пришла мне в голову, я поморщилась. Никакого Теогарда хотя бы здесь, пока я наслаждаюсь одиночеством. Я прошлась вдоль бесконечных рядов с книгами, попутно читая названия на корешках, но мало что понимая в них. Унылая задница Адальмар, похоже, во всём следовал своим правилам быть самым скучным и мрачным типом на свете.
Добравшись до стола, возле которого стояло несколько кресел, я устроилась в одном из них. Прямо передо мной лежали кипа бумаг и длинные штуковины, похожие на карандашные грифели. И почему-то моя рука сама по себе потянулась к ним, словно тело знало, что делать.
Я устроила лист плотной бумаги на коленях, зажала в пальцах грифель и… неожиданно для самой себя, начала наносить на белое полотно штрихи. Перед глазами стояла фигура Теогарда – прищуренный взгляд ледяных голубых глаз, полные губы, словно вычерченные размеренными линиями, скулы, на которых играли желваки.
Сходство было потрясающим. Казалось, что тело Эллы прекрасно отдавало себе отчёт в том, как именно создать настолько похожий на оригинал портрет. И мне ничего не нужно было делать – просто мысленно представить образ Теогарда.
Когда рисунок был закончен, я повернула его к свету и прикусила нижнюю губу. И вправду – один в один мрачный обитатель этого огромного замка. Который меня просто ненавидит и ищет любой повод, чтобы доставить самые ужасные страдания.
Неожиданно разозлившись, я бросила рисунок на стол и стала яростно водить по нему грифелем, пока бумага не порвалась. Детский поступок, но он доставил мне удовлетворение. Теперь от портрета Теогарда остались только глаза, которые смотрели на меня с осуждением. Или мне это только казалось – неважно.
Я фыркнула и сложила руки на груди. Пусть смотрит сколько влезет. Мне плевать. А лучше – вообще никогда не узнает о том, как я здесь поиздевалась над его унылым обликом.
Неожиданно дверь в библиотеку стала открываться, и я быстро схватила рисунок и сунула его за диванную подушку, а сама замерла на месте, молясь всем богам, чтобы это был не Адальмар.
– Элла! – послышался голос от двери, когда в библиотеку заглянула Тэона, понуждая меня вздохнуть с облегчением.
– Я здесь, – откликнулась, махнув сестре Теогарда рукой. И когда она подошла, улыбнулась: – Я хотела сама найти вас, но страж сказал, что вы уехали.
– Да, я… надеюсь, что вы не будете сердиться, но я ездила за тканями, чтобы сшить вам платья. Теогард против того, чтобы вы выезжали из замка без него, потому швей пришлось привезти прямо сюда.
