Полина Огнева
Восьмая секунда
Утренние хлопоты
«Отдай! Это мой мишка… А вот и нет! У твоего мишки нет одного глаза… Ура, папа вернулся… Завтра идем в цирк?… Две сладкие ваты, пожалуйста… Папа, почему у этого клоуна такое грустное лицо?… Пахнет гарью… Черный огонь?… Скорее бегите!… О нет, крыша сейчас рухнет!»
По комнате пронесся громкий звук будильника, который напоминал вечно орущего петуха. Руки чесались схватить что-то тяжелое и ударить по надоедливой железяке, но, к сожалению, ни молотка, ни даже металлической статуэтки рядом не оказалось. Лунниэль приоткрыла один глаз и сонно взглянула на циферблат. Стрелки часов медленно перебежали отметку в 7:00 утра, и раздражающий звук прекратился.
«Серьезно? Я точно была в здравом уме, когда заводила этот…будильник?», – рука, словно тяжелый молот, упала на механическое устройство, отчего то с еще большим грохотом полетело вниз с прикроватной тумбочки и шмякнулось на пол. Девушка с неохотой приподнялась на локтях и свесила ноги с кровати. Потянув носом, она почувствовала ароматный запах только что испеченных ванильных оладьев с домашним малиновым джемом. Это было не удивительно, ведь мама как обычно крутилась на кухне с самого утра, хлопоча над любимым завтраком дочери.
У Лунниэль наконец-то получилось побороть сильное желание вновь вернуться в кровать и продолжить смотреть сновидения. Поэтому она помотала головой, что-то пробурчала себе под нос и поплелась в ванную умываться и приводить себя в порядок. Эх, если бы не обещание, что она дала своему парню-однокласснику о посещении сеансов психотерапевта с начала недели… Возможно, Лунниэль так бы и продолжала валяться в постели. Но нет… Доктор, как оказалось позже, начинал принимать с раннего утра. Поэтому пришлось смириться со своей участью переквалификации из совы в жаворонка. Да уж, похоже, что не только у девушки были проблемы с мозгами.
«Дурацкая учеба, дурацкие люди, дурацкие сны… И почему это все свалилось именно на меня?»
Огромный шкаф, выброшенная на пол одежда, открытый отсек с различными брендами косметики – таков был утренний ритуал Лунниэль прежде чем выйти из своей комнаты и сказать очередное "здравствуй" новому дню. Она и не помнила, когда последний раз не красилась совсем. Возможно, то мог быть момент похода в баню к друзьям? Но это было много лет назад, когда Крис еще был маленьким, а отец еще не уехал работать за границу.
Девушка крутилась у зеркала чуть больше пятнадцати минут, и, наконец, утренние сборы были окончены: нюдовый не яркий макияж с большими стрелками, аккуратно собранный пучок ярко-рыжих волос, только что выглаженная блузка и короткая черная юбка. Вот, теперь не стыдно и вниз спуститься. Лунниэль быстрыми шагами спустилась по лестнице в кухню, где уже во всю ее ждал прекрасный завтрак. Мамины кулинарные шедевры, как всегда, была на высоте.
«Доброе утро, мое солнышко», – раздался бархатный голос матери из-за открытой дверцы холодильника, – «Скорее садись завтракать, пока оладьи не не остыли. Сделала все так, как ты любишь».
Лунниэль тихонько прошла к столу и плюхнулась в невысокий стул-кресло с мягкой спинкой и плетенными подлокотниками. Еда и правда выглядела шикарно, как и каждое утро. И это очень настораживало. После неожиданного для девушки отъезда отца и брата за границу, мама очень изменилась. Нет, Кейтлин не впала в депрессию и не стала злоупотреблять алкоголем. Скорее наоборот. Некоторые женщины болезненно переносят тяготы расставания с любимым человеком на долгое время, а здесь…Кейтлин радовалась, жила в удовольствие, но при этом как будто бы что-то скрывала. Пару раз Лунниэль удавалось вывести маму на отрытый разговор, но также быстро женщина от него уходила, цепляя на лицо вновь счастливую, позитивную маску.
«Кушай, золотце, ты ведь помнишь, что ровно через полтора часа у тебя встреча с доктором Пейном?»
«А как ты думаешь, зачем я встала так рано?» – смогла выдать из себя девушка, заглатывая большой кусок пышного оладушка. Тоненькая струя малинового джема медленно потекла с губ на подбородок, оставляя за собой бледно-розовую сладкую дорожку. Лунниэль попыталась собрать утекающий джем пальцами, но почувствовав, как они начинают между собой слипаться, воспользовалась салфеткой.
«Я знаю, тебе не хочется видеться с подобного рода людьми, но поверь – станет гораздо лучше», – мама нежно провела по спине девушки и присела рядом в стул-кресло, – «Как ты себя чувствуешь сегодня? Головная боль все так же мучает по ночам?»
«Слава богу, нет. Но, почему-то именно сегодня, вместо того, чтобы поспать еще часок перед школой, я должна собираться к какому-то чокнутому психопату», – мысль о том, что кому-то придется рассказывать о своих душевных проблемах, жутко бесила.