Полина Мохова
Больница здорового человека. Как люди изменили медицину во время пандемии

Полная версия

Дизайн и обложка Натальи Агаповой

Фотографии Andy Go

Иллюстрации в блоке Тимофея Яржомбека

Благодарим за помощь в проведении интервью и расшифровке материала Динару Ганееву

При поддержке краудфандинговой платформы Планета.ру и компании DOC’s:

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Текст, оформление. БФ «Нужна помощь», 2022

* * *

Истории ковид-волонтеров, которые вы прочитаете, реальны, однако для воплощения замысла автор добавила художественные детали

Предисловие

Почему мы задумали книгу о волонтерах в разгар пандемии?

Все началось с 52-й больницы. И в первую, и во вторую волну ковида происходящее там напоминало скорее спецоперацию во время цунами, – впрочем, как и во многих других больницах. Ведь подготовиться заранее к подобной ситуации ни у кого не было возможности.

Меня поразила скорость, с которой медики 52-й больницы выстроили систему для борьбы с неизвестной болезнью: мобилизовались сами, мониторили международные исследования в режиме онлайн, а еще привлекали волонтеров.

Не было какой-то PR-кампании или чьего-то постановления. Был всего лишь пост в фейсбуке – и он привел в 52-ю больницу сотни добровольцев. Люди откликнулись. Откликнулись сердцем: они пришли на свой страх и риск, полные решимости помогать врачам во всем – от перевозок грузов с медикаментами до ассистирования в реанимациях. Пришли те, кто вообще не был обязан ничем рисковать и мог сидеть дома, в тепле и комфорте.

Когда мы запустили краудфандинг, меня в нескольких комментариях спросили, почему книга не о врачах. О врачах писали и пишут, а вот волонтеры, как мне кажется, рискуют остаться неназванными героями этой войны. Их работа – это прежде всего уникальный опыт: пережитый и осмысленный, он может и, я надеюсь, станет моделью для многих российских больниц. К тому же эта книга нужна, чтобы поддержать и поблагодарить их.

Формы организации волонтерства бывают разные. Я знаю замечательные организации, построенные сверху вниз, и людей с горящими глазами оттуда – они могут очень эффективно оказывать помощь. Но мне кажется, что у таких систем, как в 52-й больнице, – систем, которые выстраиваются снизу вверх, от частных инициатив к большим проектам, а не чьим-то высоким решениям, – потенциал больше.

У людей, которые приходят в волонтерство по своей внутренней мотивации, исходя из личных ценностей и целей, больше шансов на успех просто потому, что они волонтерство воспринимают как личное дело. Они приходят не ради отгула, зачета или материальной выгоды: они приходят, потому что не могут иначе – и волонтерство становится частью их жизни. Точно так же когда-то во время наводнения в Крымске случилось и со мной.

2020 год показал, что наша медицинская система, несмотря на все ее недостатки и проблемы, все-таки может стать более гибкой и человечной. Но ей перед этим, к сожалению, пришлось опуститься на самое дно, до состояния катастрофы: когда для того, чтобы бороться с новым вирусом, не хватает ни рук, ни средств защиты, ни знаний – вообще не хватает всего. Именно в такой момент становится понятно, что жить с волонтерами куда проще. А зачастую и неизбежно. Особенно удивительно, как присутствие волонтеров позитивно сказывается на выживаемости больных. Это ли не главный критерий необходимости таких волонтерских бригад в любой больнице?

Я смотрю на это сейчас, и меня не оставляет страх, что эта практика не сохранится. Я наблюдаю за медицинской системой не первый день, и она, как ни горько сознавать, не меняется: попадая в больницу в качестве пациента, человек становится ее собственностью. Человек превращается в единицу в системе отчетности – со временем он окажется либо в списке выбывших по выздоровлению, либо выбывших по смерти. И все.

Пациент больницы беспомощен и неравноправен другим участникам процесса. Ему просто говорят: «Сейчас мы тебе отпилим ногу», и он должен ответить: «Спасибо большое, пилите, как вам удобнее – выше или ниже колена?» Ему не объясняют почему, какие есть риски, можно ли вообще не отпиливать. А ведь именно для этого перед приемом врача мы подписываем информированное согласие – чтобы объясняли. Никакого информирования пока что не происходит, и это прямое наследие советской медицинской системы. Однако врач и лесоруб – профессии разные: первый не только отрубает и сшивает, у него и у медсестры есть коммуникационные обязанности. Но этому, насколько я понимаю, в медвузах сейчас учат мало.

Очень важно, что система перестает быть замкнутой, как только в больнице появляются посторонние глаза. Чем бы конкретно ни занимались волонтеры в палатах или на подступах к ним, они всегда решают одну и ту же проблему: замечают слабые места, которых уже не отлавливает замыленный взгляд штатных сотрудников, и пытаются решить их самостоятельно, а затем, если не получается, передают на уровень выше. Таким образом, делая систему более прозрачной, волонтерство повышает качество медицинской помощи. Оно необходимо для того, чтобы участники лечебного процесса друг друга слышали.

Чтобы позвать волонтеров, от врачей требуется определенное профессиональное мужество. Отважатся ли на это все российские больницы – не уверен, но это бы в разы ускорило развитие всей системы. В этом убеждает опыт других стран. «Особого русского пути», в том числе в этом вопросе, я убежден, не существует. Да, врачи видят в волонтерстве много рисков, и это совершенно естественно. Новые люди могут занести в палаты инфекцию, заболеть и умереть сами, выткнуть из розетки ИВЛ, упасть в обморок от происходящего с пациентом в реанимации… При желании количество ужастиков можно множить и множить, но все это – контролируемые риски.

На рисках и вероятностях строится вся медицина. Как вообще вмешиваться в вопросы жизни и смерти, не рискуя? Но все эти риски минимизируются качественным менеджментом, который вовсе не нужно изобретать с нуля. Лучший пример в мировой практике – это госпиталь St. Jude^[1]. А теперь российские врачи могут посмотреть и на опыт 52-й больницы. И лучше даже: не только посмотреть со стороны, но и написать, позвонить, приехать… И в конце концов – попробовать поволонтерить самостоятельно. Ничего лучше, чтобы перенять этот опыт, и не придумаешь! В этом, кстати, нет ничего стыдного: волонтерство не знает чинов – оно уравнивает всех, и в этом его огромная сила.

Также крайне важно, чтобы медики перестали бояться просить о помощи. Я вижу, что для многих это пока сложновыполнимая задача. И бояться им есть чего. Например, региональный врач боится увольнения. Оно обернется для него катастрофой: он полжизни положил на получение сложного медицинского образования. В регионах часто нет альтернатив – работа есть только в родной больнице, и ему нельзя ее лишиться. Этот страх – одна из причин, почему в регионах мы нашли мало примеров волонтерства внутри больниц. А ведь люди стремились помогать не меньше, чем в Москве. Вторая причина – отсутствие релевантного опыта и, как мне кажется, примеров перед глазами.

Но я знаю, что изменения возможны. Как минимум потому, что у нас точно есть одна точка опоры, и это главврач. Главврач в больнице – царь и бог. Он по-настоящему главный – а зачастую и в принципе очень влиятельный человек в региональном масштабе. Внутри же своей клиники он волен принимать любые решения, вплоть до использования незарегистрированных препаратов и методов лечения. И да, ему есть чего бояться – его тоже могут уволить. Но стоит помнить, что в больнице неотлаженный процесс неизбежно приводит к смерти пациентов. Работа врача – всегда очень рискованный выбор. Я думаю, что секрет 52-й больницы – это ее главврач Марьяна Лысенко, сильный и свободный человек. Именно она дала добро на то, чтобы «открыть границы» для волонтеров, – и одним махом была решена целая цепочка проблем, связанных с функционированием больницы в пандемию.

Мне кажется, что сейчас, если врачи осознают свои потребности и открыто о них заявят, помогать придут очень многие. Люди хотят чувствовать себя нужными! Абсолютно все. Это естественная психологическая потребность. И особенно это важно сейчас – в постоянном ощущении, что мы ничего не можем изменить и ни на что не влияем в мире вокруг себя. Это ощущение начинает разъедать любого, кто хоть чуть-чуть оглядывается по сторонам. Он смотрит на этот ужас и думает: «Господи, ну я же должен что-то сделать, я же человек». Он обязательно придет на помощь.

P. S. Отдельного упоминания и благодарности заслуживает Саша Ванюков, человек, который организует работу с волонтерами в 52-й больнице и который рассказал мне об их опыте и предложил издать книгу. Саша, ты великий человек, и твой вклад в общее дело борьбы с ковидом неоценим. Я счастлив, что мы друзья, и я счастлив быть твоим современником!

Митя Алешковский,

соучредитель благотворительного фонда «Нужна помощь», создатель медиапортала «Такие дела»

Глава первая. Новый человек в больнице

Место действия: Городская клиническая больница № 52, Москва

Сейчас перед героями первой главы – координаторами и волонтерами, если они захотят и найдут в себе силы продолжить, – стоит непростая задача: сохранить и развить то, что было ими создано. Сделать так, чтобы в 52-й больнице волонтеры были всегда. Не только в пандемию, но и в самые обычные времена, если они когда-нибудь наступят.

Как сделать так, чтобы в отделение терапии бабушкам приносили вязание и журналы? Как сделать так, чтобы в ОРИТ^[2] больше не было пациентов с пролежнями и всегда присутствовал должный гигиенический уход?

Как сделать так, чтобы опыт 52-й больницы был полезен не только в ней самой, но и в других больницах Москвы и всей страны? Как сделать так, чтобы в каждой больнице царили человечность, забота друг о друге и здравый смысл?

То, что сделали врачи и волонтеры 52-й больницы в эпоху пандемии, невероятно. Вот несколько историй.

Как только человек начинает задумываться о том, зачем он тут и удобно ли с ним другому человеку, тогда становятся возможны изменения в системе и именно тогда мы приближаемся к медицине с человеческим лицом.

Александр Ванюков, завотделением рентгенохирургии

Если бы кто-нибудь сказал Александру Ванюкову, что весной, когда он вернется из отпуска, ему будут помогать волонтеры, он бы очень удивился и, скорее всего, не поверил. И уж точно не поверил бы, что он этих волонтеров приведет, что его посты в фейсбуке будут расходиться тысячными репостами, а сам он практически станет инфекционистом и на долгие месяцы расстанется с семьей, отправив всех на дачу.

А пока подъемник медленно взбирался на гору, открывая Александру вид на австрийские хребты. И в это время в московской клинической больнице № 52 у метро «Октябрьское поле» происходили метаморфозы: она превращалась в ковидный стационар. Одна из первых – следом будут и другие.

Под ярким тирольским солнцем завотделением рентгенохирургии щурился в экран телефона. В соцсетях мелькали посты о событиях в Китае, но чего там только не мелькает! Рынки с супами из летучих мышей, желтые костюмы химзащиты, жестокие задержания зараженных – все это походило на антиутопию из какого-то американского блокбастера. Однажды, правда, Александру попалась в руки австрийская газета. Там говорилось, что, приходя в церковь, не стоит прикладываться к распятию и пить святую воду, чтобы не заразиться. «Ого, – подумал он, – надо же, как серьезно».

Тогда, весной 2020 года, мало кто понимал, как сильно изменится мир за пару следующих месяцев.

Кто становился инициатором волонтерства во время пандемии COVID-19?

● обычные люди, по своей инициативе писавшие посты в соцсетях и находившие единомышленников

● больницы и поликлиники, которым была нужна поддержка

● представители бизнеса, которые вели за собой коллег

● журналисты, писавшие в своих СМИ и личных соцсетях, что требуются волонтеры

● региональные государственные организации

Московская больница № 52 – один из самых крупных в городе многопрофильных стационаров с несколькими направлениями работы: от терапии и хирургии до нефрологии и акушерства. Каждый год здесь получают помощь более 60 тысяч человек. 2020–2021 годы грозятся стать рекордными из-за пандемии.

В апреле 2020 года больница была переквалифицирована в ковидный стационар.

Здесь работают 708 врачей, 988 медсестер и 80 санитаров, а также более 300 человек немедицинского персонала (уборщики, буфетчики, водители и пр.).

* * *

Отпуск закончился, и Ванюкова встретила привычная московская суета. Но было в ней что-то тревожное. Коллеги писали, что от прежней жизни не осталось и следа – работа почти круглосуточная, отделения переполнены, многие дежурят в аэропортах. Ему вспомнилось, как сторонились друг друга люди в залах ожидания.

Больницу, в которой Александр проработал большую часть жизни, теперь было трудно узнать: целые отделения переплавлялись в ковидный госпиталь. Даже временный корпус строили в экстренном режиме, чтобы добавить стационару еще одно ковидное отделение^[3].

В отделения, куда принимали пациентов с новой инфекцией, провели дополнительные кислородные трубы – у большинства заболевших были проблемы с дыханием. Теперь эти отделения назывались «красными зонами» – в противоположность «зеленым», где лежали с другими заболеваниями. Важно было не допустить заражения людей из «зеленой зоны» коронавирусом, поэтому на входе в каждое отделение располагались помещения-шлюзы. Там каждый входящий и выходящий полностью переодевался и проходил дезинфекцию.

Врачам, которые все чуть ли не в один день стали инфекционистами, приходилось носить в отделениях тайвеки^[4] – «костюмы космонавтов», закрывавшие каждый сантиметр тела, чтобы вирус не имел возможности просочиться. Стыки между манжетами и перчатками, краями штанин и бахил заклеивались скотчем, на глаза надевались пластиковые очки или экраны. Респиратор, кажется, стал продолжением тела. Под тайвеки надевалось одноразовое больничное белье. Если надеть цветное, оно будет «смело» просвечивать через белый комбинезон. Раньше подобные костюмы мало кто видел вживую, только в интернете – Китай шагал впереди планеты всей. Работать в них было невыносимо: внутри ужасная духота, особенно в костюмах химзащиты, которые первое время привозили вместо более дышащих медицинских: производить и привозить нужное количество просто не успевали.

Схема надевания тайвека:

1. Выберите и наденьте рабочую одежду: штаны, майку с длинным рукавом, медицинскую шапку, носки, удобную обувь, перчатки. Перед надеванием первой пары перчаток необходимо обработать руки спиртосодержащим антисептиком.

2. Наденьте вторую пару перчаток.

3. Наденьте шлем костюма. Он должен быть большого размера: закрывать лоб до бровей, шею до подбородка. Волосы полностью убираются под него. Лицевые вставки должны быть расправлены.

4. Наденьте халат. Нижняя часть шлема должна быть заправлена под халат. Просуньте руки в рукава так, чтобы фиксирующие элементы оказались на спине. Надевая рукава, накиньте на большой палец петлю-напальчник.

5. Застегните кнопки на горловине халата.

6. Завяжите внутренний пояс халата.

7. Завяжите наружный пояс халата. Полы халата должны заходить одна за другую, чтобы избежать открытых участков одежды. Две завязки пояса оберните вокруг талии. Завязки пояса халата завяжите с левой стороны петлей.

8. Наденьте респиратор. Верхний край респиратора должен находиться на уровне переносицы, а нижний – под подбородком. Лицевые вставки заправьте под респиратор.

9. Наденьте защитные очки. Очки должны быть подогнаны по обхвату головы и плотно прилегать обтюратором к поверхностям лица, респиратора и лицевых вставок.

10. Наденьте бахилы поверх обуви. Пристегните их на кнопки к штанам нательного белья.

11. Наденьте третью пару перчаток. Перчатки надеваются поверх рукавов халата.

12. Заложите полотенце за пояс с левой стороны.

13. Убедитесь, что элементы защитного комплекта надеты правильно: отсутствуют непокрытые участки кожи и зазоры между элементами комплекта.

К больным перестали пускать посетителей. Было непонятно, что делать с передачками: можно их передавать или нельзя? Если можно, то через кого? Люди начали возмущаться.

Самым неожиданным для Ванюкова стало то, что роли в этой новой больнице, казалось, были уже распределены, а для него как будто не находилось места. Чувствовать себя не при делах было странно: он привык проводить по несколько операций в день, руководить отделением, а сейчас не понимал, за что взяться, – всех плановых пациентов отменили.

А еще в больнице организовали регулярное собрание с революционным названием «Штаб по борьбе с коронавирусом». Все жаловались, что не хватает рук, причем для самых простых, бытовых действий: принести, перевернуть, заполнить бумажку…