Я невинно захлопала ресницами, пробормотав дрожащим голосом:
– Сам виноват, да и дорога скользкая… ― и, смутившись собственного вранья, ринулась к дверям подъехавшего автобуса. Всю дорогу до работы так и простояла, зажав рукой нос, стараясь не обращать внимания на любопытные и насмешливые взгляды пассажиров. Даже когда мне дважды наступили на ногу и, обругав, толкнули в спину ― молчала, сосредоточившись на одном: как бы не чихнуть и не пожелать при этом что-нибудь плохого…
На работе в холле у лифта никого не было; я торопилась, постоянно нажимая кнопку вызова. Когда же лифт приветливо открыл двери, выросший как из-под земли начальник отдела, бесцеремонно меня «отодвинув», зашёл внутрь. Вежливо поздоровавшись, я попыталась протиснуться следом, но он, хитро прищурившись, нагло усмехнулся:
– Опять опаздываете, Анастасия Петровна, ― закрыв передо мной двери. Сволочь…
Лифт поехал, а я не стала сдерживать давно рвавшийся наружу чих, и, шмыгнув носом, от души пожелала:
– Посиди-ка, дружок, часок внутри, подумай о жизни…
Через несколько секунд лифт остановился между этажами и, не спеша поднимаясь по лестнице, я с удовольствием слушала, как «вышестоящий грубиян» ругается в кабинке, отчаянно стуча в дверь. Губы сами расплылись в насмешливой улыбке, а настроение заметно улучшилось.