Пол Стерлинг
Любовь, работа, и просто жизнь: сборник рассказов
[Прощальная речь
CEO
]
Полный зал. Кто-то светился от счастья, у кого-то подобно горным водопадам лились слезы, но, на удивление, никто не оставался равнодушным. В конце концов, сегодня был последний день CEO, намечена его прощальная речь. А что потом? Банкет, конечно же, куда уж без него.
И вот наконец-то на сцену вышел ведущий и под громкие овации начал свою безостановочную словно пулемет Максим речь, воспевая CEO диферамбы
– Спасибо вам за все, что вы сделали за последние почти 18 лет. Это была длительная и усердная работа, за время которой не только компания в целом стала лидером рынка, оставив позади конкурентов, но и каждый из нас смог найти себя и место в созданной команде. Без вас этого бы просто не случилось, и…
– Простите, что перебиваю, —ответил CEO, —но как вы думаете, сколько времени в моих сутках? Что улыбаетесь, вопрос быть может и глуповат, но давайте все же на него ответим – 24, как и у всех сидящих в зале. Вы знаете, сколько у нас с вами клиентов? Я вам подскажу – более 2000. А количество реализуемых товаров, которые сначала собираются на наших заводах, затем хранятся на складах нашей компании, а затем отгружаются нашим транспортом клиентам? Около 135000 в месяц.
CEO тяжело вздохнул, и продолжал.
– Вы верно спрашиваете сейчас себя, зачем я все это говорю? Но лишь затем, чтобы дать вам понять – один человек, пусть даже он глава компании, не решает все. У меня нет столько времени, чтобы согласовывать на повседневной основе 2000 контрактов, производить более 4000 товаров и везти их нашим клиентам. Это общая заслуга, каждого, кто сейчас сидит в зале, и уж точно не только моя. Знаете, я тысячу раз слышал, как в честь одних CEO сочиняли гимны, тогда как других готовы были похоронить едва ли не заживо, если бы только они уже не были на Бермудах. И, конечно же, я постоянно слышу возгласы, как мало сейчас талантливейших управленцев, ведь управлять людьми – это крайне сложная задача, и лишь единицы могут править бал из тысячи сотрудников без остановки. Но ответьте мне, неужели стать талантливы инженером куда проще? А маркетологом, дизайнером, аналитиком? Вот прямо таким, чтобы от его работы дух захватывало? А? Вряд ли, я бы не смог. Но может быть все дело не в должности, а в статусе профессии? Все мы настолько идеализируем эту позицию в компании, даем этой позиции такие бонусы и зарплаты и ассоциируем с таким престижем, что у действительно талантливых людей не так уж и велики шансы добраться до верха, но куда как более вероятно достичь успеха экстравертам и мастерам новых знакомств с их таинственными подковерными играми и интригами.
CEO сделал паузу в стиле Большого театра, молча оглядел весь зал и
произнес последние несколько фраз.
– И знаете, я хочу сказать только одно – эти без 16 дней 18 лет я просто выполнял свою функцию. Я делал то, что у меня получается лучше всего, равно как и каждый из вас, и вместе мы достигли успеха. Моя работа, как и ваша – это играть свою роль в процессе, помогая остальным играть свою, и тем самым доводя процесс до идеального исполнения. Но, пожалуйста, не идеализируйте профессию CEO, не надо, ведь тогда мы все ослепнем, и если нас сей новоиспеченный лидер поведет не туда, то даже факел что светит ярче Солнца не сможет нас вернуть на верный путь. CEO – не королевский пьедестал, он – один из вас, и ему нужна ваша помощь. И если все мы будем в это верить, то может быть тогда появится гораздо больше талантливых управленцев. По крайней мере не многим меньшем, чем и инженеров.
На этом он повернулся и медленно вышел из зала, даже не оставшись на банкет. К слову, лишь для немногих не стало неожиданностью, что проводя в офисе по 90 часов в неделю ушедший глава компании получал едва ли в раза 3 больше самого высокооплачиваемого специалиста.
И вот, люди ходят от стола к столу. Кто-то светится от счастья, у кого-то подобно горным водопадам льются слезы, но, на удивление, никто не остается равнодушным. И лишь одна мысль гудит в голове – а правда, в чем разница между CEO и инженером?
[Ночь]
Глаза. Они открылись сами собой, без чьего-либо приказа или указания. Первые две секунды она не могла понять причины. Но вот рука скользнула на соседнюю подушку и ответ пришел сам собой.
Пустота.
Она огляделась, но в темноте не увидела ничего, кроме ярко зеленых цифр. 2:43. И почему глаза не открываются тогда, когда уже привыкли к темноте. Но ей не нужно было видеть, чтобы понять, где сейчас он.
Балкон.
Она тихо встала с кровати и на цыпочках начала красться к нему. И пусть вслепую поход был не прост и напоминал приключение. Ведь ей предстояло подобно ниндзе проскользнуть через всю спальню, в обход кровати, затем по длинному коридору к кухне и, обойдя металлический кухонный стол, занимавший чуть ли не все пространство этой маленькой импровизированной столовой, наконец добраться до пункта назначения. Но у нее ушло лишь 18 секунд. Она считала. Как и всегда.
Она подошла к нему со спины. Он, как обычно, стоял у открытого окна подобно статуе. Ни одного лишнего движения. Казалось, он был из камня. Пусть и дышал. Рядом с ним лежал его iPod, из которого доносились слабые звуки красивой мелодии. Не узнать ее было невозможно. Marvin Gaye. Ain't no mountain high enough. Их песня. И эта мысль разливала по ее телу жар сильнее, чем стакан крепчайшего виски. Хотя влияние на способность мыслить было ничем не хуже.
Она стояла так несколько минут. А может быть час. Она не считала. Только наблюдала. Наблюдала то, на что готова была смотреть вечность. Точнее, на кого.
А он? Так и не шелохнулся. Только произнес:
– Прости. Тебе опять не спится из-за меня.
Ответа не было. Да он и не требовался. Ни ей. Ни ему.
– Ты снова тут…как-будто часовой, охраняющий мой сон…
Он улыбнулся. Она это чувствовала.
– Как-будто, – ответил он.
– О чем ты думаешь, милый? Каждую ночь…, – она не закончила фразу.
– Ни о чем, – и это была не отговорка, но искренний ответ.
Она подошла и обняла его сзади.
– Но что-то же должно быть…, —промолвила она.
Он глубоко вздохнул, задержал дыхание и повернул голову налево, продолжая смотреть в бесконечность темного неба. Она обожала такие мгновения. Не потому, что сами по себе они были наполнены эстетикой. Равно как она не ожидала услышать какую-либо мудрость.
Лучше.
Сейчас она услышит излияние души. И от этой победы ее сердце трепетало чаще, чем крылья птенца, пытающегося взлететь в своей первой в жизни попытке.
– Ночь – это магия, – наконец начал он. Она узнала голос, но не узнала человека. И это вызывало в ней двойственные ощущения страха и любопытства.
– Именно в ней мы познаем жизнь. Утро, кофе, пробки, работа, бары – вот, что люди считают своей жизнью. Своим опытом. Своим достоянием. Но мало кто понимает, что именно ночью все мы находим себя. Находим того, кого не можем найти днем.
Он так и не оторвал свой взгляд от ночных огней звезд и мерцания Млечного пути. Ни на секунду.
– В это время суток мы забываем обо всем. Мы не планируем будущее, хотя может в какой-то степени анализируем прошлое. Но происходит главное – мы растворяемся в этой Вселенной. В этот момент мы чувствуем, что есть что-то значительно большее, чем мы. А себя ощущаем даже не песчинкой в этом лучшем произведении искусства. Атом. И то вряд ли.
Он закрыл глаза, будто пытаясь найти ответ внутри себя.
– И знаешь…это не расстраивает. Удивительно, но это приносит эйфорию! Днем люди считают лайки в соцсетях, жаждут быть услышанными, ищут восхвалений. Но ночью этого нет. Ночью мы просто рады и нам не нужны фанфары. Мы рады от самого понимания того, что мы – часть чего-то большего, чем наша жизнь. Часть мироздания.
Он снова открыл глаза и с новой искрой и жаждой стал рассматривать каждую деталь ночного неба.
– Лучшие мысли всегда приходят ночью. Также, как и лучшие решения. Все потому, что мозг расслаблен? Нет. Просто в этот момент нам открывают Врата во Вселенскую библиотеку мудрости и знаний. В эти драгоценные часы мы можем пройти мимо книжних полок с воспоминаниями, выводами, переживаниями и заключениями других людей, что уже жили, живут с нами или еще только будут жить. Мы можем увидеть произведения искусства, что пока не созданы, и уже на следующий день сотворить увиденную нами картинку. Превратить ее в реальность. А затем и в историю. Ночью мы знаем все.
Она взяла его за руку. Но не сказала ни слова. Лишь отвела взгляд в ту точку, куда смотрел он. Она была готова пойти куда угодно с ним. Он был готов пойти куда угодно с ней. В этот раз – мимо книжных полок Вселенской библиотеки. В поисках той картинки, которую уже завтра они начнут превращать в историю. Вместе.
Ведь он был прав.
Ночь – это магия.
[Мысли перед сном]
Темнота…
Быть может и правда, что от любви до ненависти – 1 шаг?
Я помню, как в детстве вжимался в кровать и окутывал себя одеялом будто коконом, надеясь, что если какому монстру судьба и указала на место под моей кроватью, то через одеяло его острые клыки и заточенные когти никогда не смогут до меня добраться. Не потому, что он их не наточил или не готовился к этому событию все время своего существования. Но мрак, что своей густотой скрывает его от моего взора, точно так же не даст ему сорвать хлопковую броню с моего тела.
А сейчас? Темнота – это мой лучший друг, которого я жду каждый день с замиранием сердца. В поисках идей и умиротворения. И даже днем я не могу остановиться в поисках этого клада.
Взять хотя бы девушек – мне всегда нравились темненькие. Знаете, такие шатенки с длинными волосами, одетые в темное платье или темную блузку с темными штанами, темные туфли или темные кроссовки…в общем-то сочетание здесь никогда не играло ключевую роль – Оскар был отдан цвету. Черному. На крайний случай темно-серому. Темный маникюр…и даже макияж у таких девушек был настолько четко подобран, что их кожа приобретала максимально темный оттенок, насколько это возможно для белого человека без пережара в солярии. Ну и конечно же темные глаза. Темно карие. Столь темные, сколь позволяет генетика человека.
Надеюсь, образ в вашей голове сейчас не очень похож на гота, хотя по статистике 87,2% человек вешают в гостиной своей черепной коробки именно эту картину при подобном описании. Потому что в этом случае большинство находится не на той стороне дороги. Они ищут знак "цвет", но не видят главного. Конечно готы формально соответствуют критерию "темноты", что подталкивает нас к этому очевидному выбору. Но у них есть одна маленькая оплошность. Маленькая по жизни, но гигантская для этого конкретного случая. Они не соответствуют глубине этого критерия.
Таинственности.
В девушке важна таинственность. Именно та, что заставляет человека идти вперед, интригуя его все больше с каждой новой маленькой разгадкой, но при этом не убивая в нем желания продолжать идти по разбросанным тут и там хлебным крошкам. Соблюдение этой грани подобно разнице между чернилами и бездной, разнице между отсутствием всякого взора и тотальным поглощением одной идеей. Это не просто умение. Это – искусство.
Возможно отсюда была рождена магическая для друзей из западной Азии фраза "Дэвушка – вы КОСМОС!". Благо она отражает самое таинственное явление для всего человечества. И такой комплимент во истину остается непревзойденным. И не будет превзойден никогда.
Что же до готов…они чересчур открыты, что не мудрено, благо становясь таинственным вы не можете принадлежать к какой-либо субкультуре. Вы либо преувеличенно демонстрируете все ваши жизненные принципы и воззрения. Либо вы не гот. Хотя бы потому, что об этом тогда никто не узнает.
А жаль. Жаль, что так много мужчин предпочитают это парадное шествие псевдовнутреннего мира человека, отдавая себя и свое внимание витрине магазина на Oxford Street вместо поиска действительно стоящих бутиков где-нибудь в Richmond Park или Kensington Gardens. Тех самых, что большинство не замечает. И жаль, что так мало мужчин проникаются этой таинственностью и ищут ее в самых неожиданных местах. Потому что только там она и осталась. Ее немного. И тем меньше, чем ее ценителей на этой планете.
Я не вел статистики этому явлению, но уверен, что таких мужчин не наберется даже на одну тысячную процента. Но именно эта одна недотысячная и стоит женского внимания.
Ведь они настоящие. Не то, что мы. Они не думают, как закинуть голову, когда смеются в компании друзей. Не репетируют приветствие, прогоняя его в голове десятки раз за минуту его ожидания. И когда они курят, то не пытаются быть похожими на Роберта Де Ниро из его многочисленных драм. Они просто делают.
Делают то, что считают нужным в этот момент. И в этот момент они сливаются с этим миром, становятся его частью. Они не ищут смысла вокруг, но сами наполняют это самое "вокруг" смыслом. И именно это делает их существование реальным, а самих этих людей – неординарными. Тогда как остальных – более обычными, чем они были до встречи с ними.
А что мы? Встречая такого человека мы должны ликовать и организовать салют масштабнее празднества 4 июля. Но мы не радуемся. Мы завидуем. Завидуем тому, что он обрел тайное знание, что Вселенная выбрала его, хотя на самом деле это он выбрал Вселенную. И в наших возможностях сделать тот же выбор. Мы это даже понимаем.
Но вместо того, чтобы сделать шаг и быть как он, мы насмехаемся, издеваемся, пытаемся уколоть, показывая другим, более обычным людям, чем они были до встречи с ним, что все хорошо. Что это нормально – быть более обычными, актерами и ненастоящими. Хотя уже в момент зависти мы понимаем, что все не хорошо. Все плохо. И что самое ужасное – все не будет так, как прежде. Будет только хуже. А мы продолжим себе врать, что когда-то там, впереди, будет пир горой и райское наслаждение.
Мы ведь просто не умеем слушать зависть. Нам с детства внушали, что это один из 7 смертных грехов, 1 из 10 заповедей, 1 из 100 неугодных обществу эмоциональных проявлений, да и мало ли что еще. Нам рисовали маленького зловредного беса на левом плече, который пытается сбить нас с настоящего пути, предначертанного Создателем. Вместо того, чтобы сказать правду: зависть – это ангел, который ласково шепчет нам в ухо настоящий путь, рассказывая нам самим, чего мы именно хотим. А мы сами виноваты, что гул общественного порицания и стороннего мнения не дает нам услышать этот шепот. Шепот своего ангела. Шепот Спасителя.
Думаю, что это послужило основной причиной, почему моя ненависть к темноте сменилась любовью – тем самым безграничным чувством, пятым измерением, в котором нельзя перемещаться, но возможно существовать. Потому что темнота заглушает крик толпы, оставляя нас наедине с самим собой. С завистью.
И если бы люди не хотели спать, человечеству пришлось бы придумать сон – какой-нибудь наркотик, который усыплял бы нас накануне заката и будил за пару секунд до рассвета. Чтобы дать нам шанс остановиться, смыть с себя налепленную за день другими людьми пыль чужих желаний и мечт, выбрать духи собственной жизни и нанести их на себя – на запястья, шею, часть кожи за ухом. И конечно же на свою душу.
Я каждый день ложусь спать. Как и все вы. И я продолжаю, совсем как в детстве, каждую ночь окутывать себя одеялом. Будто коконом. В надежде, что утром я в очередной раз сделаю шаг и из гусеницы стану…
Настоящим.
Это Том и мои мысли перед сном.
Спокойной ночи.
[Идеальная свадебная клятва]
Побывав на фильме "Исход: цари и боги", я увидел многое из того, что ожидал, включая и эпичность сюжета, и красивые панорамы, и глубину персонажей. Равно как и познал неожиданные для себя вещи, кои, пожалуй, в большинстве оставлю при себе.
К слову, фильм к просмотру я искренне рекомендую, благо талант Ридли Скотта и прекрасных актеров никто не отменял, а пока спешу поделиться одним из новых для себя открытий.
Свадебной клятвой.
Постараюсь пояснить, в чем же заключается новая для меня идея. В версии упомянутого фильма клятва Моисея и его невесты прозвучала следующим образом (в данном случае исполняется от молодого человека к девушке, но наоборот она, в принципе, такая же):
Я, [ваше имя],
Принимаю тебя, [имя любимой], такой, какая ты есть,
Любя то, что я знаю о тебе,
Доверяя тому, что я пока еще не знаю,
С уважением к твоей чистоте,
И верой в твою негасимую любовь ко мне.
Чтобы жизнь не приготовила нам,
Я клянусь в своей любви к тебе.
Услышав эти слова я невольно сравнил их с сотнями тех, чье произношение я слышал в реальности, видел в кинолентах или читал в книгах. И знаете, из всего того, что я вспомнил, как по самим словам, так и по эмоциям, что они вызывают лично у меня, ничто не смогло пересилить эти простые 8 строчек. По крайней мере в моем понимании.
Пожалуй, это те самые слова, что я хотел бы сказать на своем прекрасном торжестве. И безусловно те самые слова, что я хотел бы услышать от любимой в искреннем исполнении. Хотя бы потому, что в них каждая строчка содержит в себе понимание, готовность принять человека таким, какой он есть. Чего в нашем мире зачастую не хватает. И я – увы, не исключение.
Эти слова также западают в душу тем, что в отличие от многих сегодняшних речей они не делают претензии на окончание процесса познания. Не притворяются, как будто люди уже знают друг о друге все и сделали рационально обоснованное решение, точь-в-точь как в захудалой книжке по экономической теории. Наоборот, произнося их мы признаем, что далеко не во всех уголках души другого человека зажглись для нас свечи, но мы верим ему. Верим в то, что даже когда свет доберется до самых темных от глубины мест, там не найдется ничего такого, чего мы не сможем принять вопреки своей любви.
Наконец, принято, что в клятвах отсутствует эгоизм в современном его понимании, и в них говорят только о любви к другому человеку без просьбы чего-либо взамен. Но давайте признаем, что это лукавство, и вряд ли кто из нас согласился бы вступить в союз с другим человеком на такого рода условиях. По крайней мере у каждого из нас есть как минимум одно требование – и это любовь нашего партнера к нам. О чем открыто и заявляет человек, придумавший эту прекрасную, хоть и короткую, речь.
Конечно, многие скажут, что вместо шаблонных фраз лучше произнести слова, которые идут от самого сердца, ведь они будут относиться к конкретным нашим отношениям, в силу чего перестанут быть абстракцией. И я не против. Скорее, я даже за то, чтобы раскрыть своей второй половинке свои чувства, эмоции и переживания.
Но что не говори, а завершить свою речь я хочу, сказав всего лишь 8 строчек. Ведь смысла в них будет больше, чем во всей оставшейся речи вместе взятой.
[Сладкие сны]
Разглядывать буклет было скучно. Слишком много всего было изучено в Сети перед походом сюда. И чем больше я узнавал про это место, тем меньше мне хотелось здесь находиться. Однако служебный долг никто не отменял.
В последние годы технический прогресс зашел слишком далеко. Интернет не был сам по себе чем-то удивительным, но он открыл врата в мир действительно невероятных изобретений. Одно из которых сегодня предстояло мне изучить в куда больших деталях, чем требовалось в повседневной жизни. Чтобы хоть как-то отвлечься я встал и подошел к окну, но изображение города за ним тут же сменилось рекламным роликом, который уже заполонил Youtube и все известные мне телеканалы.
– Завораживает, не так ли?
От неожиданности на окне тут же появилось грамм 50 воды, которая по моему плану должна была попасть вовсе не туда. Потребовалась пара секунд, чтобы откашляться и привести свой голос в порядок.
– Несомненно. Мистер Стиг, я полагаю?
– Доктор Стиг. Но зовите меня просто Йенс, все же не в налоговой, – с ухмылкой отметил он.
Стоит признать, Йенс производил противоречивое впечатление. Ростом под 6 футов 4 дюйма он выглядел явно моложе своих 42, а белый халат достаточно плотно обтягивал атлетичную фигуру. Такие из бара точно не уходят в унылом одиночестве. Однако мы не в баре, а в деловом мире эффект был почти противоположным – интонация его речи и ухмылка заставляли испытывать ощущение, что он что-то от Вас утаивает. И это явно не способствовало доверию. Оставалось загадкой, как с такой особенностью он вскарабкался так далеко по карьерной лестнице.
– А Вас зовут…?
– Грэг. Фамилия сейчас не имеет значения, – сказал я. Посмотрев на часы я добавил, – Давайте приступим к делу, у меня через полчаса другая встреча, на которую не стоит опаздывать.
– Да, конечно. Я так полагаю вы захотите увидеть сам процесс. Идите за мной.
Из холла мы прошли через металлические двери, которые открылись стоило Йенсу встать на небольшой серый круг перед ними. Все эти модные в кино штучки по открытию дверей по сетчатке глаза или отпечаткам пальцев так и остались в кино, ведь сами сценаристы продемонстрировали хороший способ обойти эти системы – всего лишь стоит отрезать палец или выковырять глаз человеку с нужным доступом. В реальности системы защиты были куда сложнее – они сканировали все тело, включая даже мозговую активность, чтобы убедиться, что перед ними именно тот человек, который может пройти дальше. Если человек был в серьезном стрессе или же без сознания, дверь так и останется закрытой.
После небольшой проходной мы попали в новое помещение, которое по своей сути напоминало террариум. Оно было порядка 150 метров в длину, середину которого четко очерчивала небольшая подсвечивающая дорожка. На ней спокойно могли бы уместиться трое человек, не больше. Реальную ширину помещения однако оценить было невозможно, так как по бокам друг за другом стояли камеры, порядка 30 с каждой стороны.
– Что ж, Грэг, вы в Святая Святых, мой мальчик. Welcome to "Sweet dreams"!
Я медленно прошел вперед. Ближайшая ко мне камера с обитателем была 3 справа – это я понял судя по активности монитора, который стоял перед ней. Я направился к этой камере и уставился на человека, который в ней находился. Он не обладал привлекательной внешностью. Говоря прямо, он был даже слегка уродлив. Однако спал он безмятежно, как котенок на батарее в ноябре. Чего явно нельзя было сказать о его мыслях – переведя взор на экран и увидев, что он вытворяет с Моникой Белуччи, я пришел к выводу, что, пожалуй, эту пару ждал бы еще более громкий развод, чем у той лет восемь назад с Венсаном Касселем.
– Не беспокойтесь, он не узнает, что вы смотрите. Даже если проснется – стекло одностороннее, в его комнате поверхность абсолютно зеркальная.
– Выглядит правдоподобно. Будто не сон, а очередное извращенство от Naughty America.
– Не исключено, что у субъекта такие фантазии родились не без влияния этой индустрии. Вы разбираетесь?
Глядя на него в этот момент возникло ощущение, что передо мной не доктор, а Чеширский кот, однако быстро смекнув, что шутка не прошла, он продолжил.
– Хотите узнать про него подробнее?
– Не очень. Лучше расскажите о самом процессе. Мистеру Дэвидсону крайне интересно, куда уходят его миллионы. У него создается ощущение, что он вложился не в технический старт-ап, а в подьем ВВП какого-нибудь Бангладеша. И в наших с вами интересах это опровергнуть.
– Ну это же временно, как и оговаривалось в бизнес-плане, – прошептал Йенс заговорщецки, будто он мне рассказывал что-то, чего в бизнес-плане как раз не было. – Но коли Вам интересно, то я готов пояснить нашу бизнес-модель. Как Вы уже знаете, мы предоставляем людям услуги по воплощению их…эм…фантазий.
– Сексуальных фантазий. Давайте не будем трактовать ваш бизнес слишком широко, Доктор Стиг. И правильнее будет сказать не "воплощение", а "управление сном" – вы все-таки не сутенер, я надеюсь?
– Зовите меня просто Йенс. Ну я же просил, Грэг. Ни к чему фамильярничать, нам надо с Вами обязательно подружиться, – Он разве что не подмигивал. Не увидев никакой реакции в ответ он продолжил, – возвращаясь к делу, да, фантазии безусловно должны лежать именно в упомянутой Вами плоскости. И конечно же мы не сводим никого лично, фактически мы лишь погружаем человека в сон, задаем запрошенную им тему и даем возможность управлять своими действиями.
– За что человек вам, собственно, и платит?
– Да, именно. Он приходит, рассказывает нам о какой обстановке он мечтает, о ком собственно он мечтает, после чего мы называем цену, и если человек согласен, то переходим к сеансу.
– И как много у Вас клиентов на текущий момент?
– Минутку, – он достал устройство размером с Ipad mini и что-то несколько раз в нем нажал. – 27 348, если быть точным. Рост клиентской базы 307,6% за 2 недели. И это только начало – мы еще даже не начали таргетирование женатых пар, а первые клиенты в этом сегменте уже появились за счет рекомендаций холостых друзей и подруг.
– Есть постоянные клиенты? – спросил я, пропустив бахвальство мимо ушей.
– Да, все до единого.
Пожалуй, стоило держать мину терминатора и дальше, однако здесь мне это уже не удалось. Весь мой опыт подсказывал, что то, о чем говорит Йенс, просто невозможно. А если это так, то это грозило мне не только лишением очередного бонуса, но и всей карьерой в инвестиционном фонде. Расставаться с ней мне не хотелось.
– Все??? Да такого не может быть. Я конечно понимаю, что прийти сюда куда проще, чем зайти в бар и познакомиться с реальным человеком, но это же сон в конце концов. Хоть кто-то из ваших клиентов должен это понимать, пусть и зашел сюда из…я не знаю, праздного любопытства!
– О да, почти все приходят под этим предлогом. И после первого сеанса все о нем быстро забывают. Но только вы, Грэг, не забывайте: мы позволяем управлять сном, и за счет этого ощущения крайне реалистичны. Я бы даже сказал, неотделимы от действительности.
Меня распирало возразить, и я уже готов был подключить жестикуляцию в стиле моего двоюродного дяди Тони, уроженца Сицилии, который хоть там ни разу и не был, но в ходе споров делал руками такие пируэты, что все отходили на пару метров для своей собственной безопасности. Однако сейчас было не время – в конце концов, мои личные представления о людской морали абсолютно не касались той цели, с которой меня сюда послали. А проверить данные я смогу и в офисе, спокойно изучив вопросы и банковские выписки. Там я уже смогу решить, какую карту лучше разыграть с инвестором. Поэтому сосчитав мысленно до 5 я снова продолжил в сухом деловом тоне.
– Поверю на слово. И да, неплохой показатель для бизнеса. Но как вы достигаете такого эффекта? Например, если человек хочет получить фантазию о том, с кем он уже был, он ведь почувствует фальшь в фантазии, которую вы для него создаете?
– И да и нет, Грэг. На самом деле большинство предпочитает куда более стандартные варианты, как вы только что убедились.
Я невольно вернул взгляд к экрану. Судя по происходящему на экране, Монике либо стоило дать черный пояс по мазохизму, либо звонить 911. Я вновь посмотрел на Йенса и дал себе обещание больше к экрану не возвращаться.
– И что? Вы думаете, что если эти люди с ними не кувыркались, то они не поймут разницу?
– Вовсе нет. Более того, мы ведь ГАРАНТИРУЕМ реалистичность, помните? Это четко говорится в нашем рекламном ролике. Поэтому чтобы нам не пришлось за эти гарантии отвечать в суде и нести какие-либо расходы, мы уговорили большинство знаменитостей записать их реальное поведение в ходе секса и подгрузить его в базу. Любой человек может собственно говоря также в эту базу войти, правда с меньшими привилегиями. Если же человека в базе нет, то наша техника подстраивается под воспоминания субъекта, из-за которых он к нам собственно и пришел.
– Погодите-погодите, реальное поведение? Вы тут порнофильмы с ними записывали что ли?? Если кто-то об этом узнает, нам же голову отвинтят и больше уже ничем не заменят! Вы…
– Грэг, остыньте. Не время для ваших бурных фантазий. Мы вовсе не заставляли их заниматься сексом с кем-то в нашей лаборатории. Лаборатории, Грэг, у нас не порно-павильон. Мы всего лишь также погрузили их в определенную фантазию и следили за их поведением. Практика показывает, что после 5-6 сеансов они показывают большинство своих возможностей. Для некоторых, вопреки нашим ожиданиям, хватило и пары сеансов. Очень жаль, я был о них куда большего мнения.
– Давайте не будем превращать наш диалог в заметку Cosmopolitan, Йенс. Лучше скажите, как вам это удалось? Как вы их уговорили, что обещали?
– То же, что и всегда. Для звезд есть всего лишь 2 важные в этом мире вещи – деньги и слава. И то и другое придет к ним в случае популярности в рамках наших услуг – за каждый сеанс с их участием они получают по 10% от стоимости. Более того, по итогам года нами будет подбиваться официальная статистика самых популярных "заказов". И судя по текущим заявкам она вряд ли сойдется с рейтингом журнала Maxim или FHM. Зато будет куда правдивее.
Я вовремя поймал себя на том, что моя нижняя челюсть предательски падает вниз, и нервно сомкнул зубы. Я поверить не мог, во что я посоветовал вложить деньги. В конце концов, я всегда мечтал о том, чтобы приносить пользу людям, и работа с технологическими старт-апами это позволяла. Казалось бы, вперед, изучай передовые технологии, рекомендуй инвесторам стоящие проекты и смотри, как они меняют жизнь человечества к лучшему. А вместо этого похоже, что мой основной проект будет связан с увеличением числа извращенцев, уничтожением семьи как института и снижением населения. Хорошее дерево ты посадил, Грэг, давай, жги в том же духе. Идиот!
– У вас такой вид, будто вы нас осуждаете. Не стоит – люди сами делают такой выбор, и их психологию вам не изменить.
– Такими темпами уж точно нет, когда вы им в руки даете инструмент по ее непосредственному уничтожению. Вы хоть сами понимаете, что вы сделаете с нашим обществом? В начале проекта мы договаривались, что ваша терапия будет помогать людям в депрессии и возвращать одиноким людям уверенность в себе, а не выступать в качестве полноценного заменителя интимной жизни!
– Ничего плохого мы обществу не сделаем. Оно выживет, как выживало и до этого. Вспомните римлян, они делали вещи и похуже, чем то, что сейчас творится на этом экране. Хотя к этому субъекту действительно стоит присмотреться, уж больно его наклонности…неэтичны, – Йенс записал что-то в свое устройство, после чего продолжил, – Про что это я…ах да, римляне. Так вот, они делали вещи куда более ужасные, и при том с реальными людьми. У нас же с вами есть возможность изменить мир. Убрать хотя бы часть насилия с улиц и перенести его сюда, да еще и получать с этого деньги. Двойной удар Грэг, не так ли?
Клянусь, мне в жизни ничего не хотелось больше, чем воспроизвести тот самый двойной удар прямиком в подмигивающий глаз Йенса. Я сдержался, но понимал, что сейчас контролировать себя долго не получится. Все мои мечты и представления о себе шли крахом, а от этого места мне было физически плохо. Срочно нужно было выйти на воздух. Да, кофе Starbucks, их фирменный ролл с вяленым томатом и спокойная атмосфера позволит мне прийти в себя и подумать, как же изменить ситуацию. Да, я найду правильные слова для Мистера Дэвидсона, точно найду. Главное – поскорее уйти из этой Гоморры.
