Пол Стерлинг
Черная дыра
[9]
Первоначальный план был изучить корабль (в надежде, что на корабле было достаточно моряков, чтобы у каждого из них возникло сомнение, знают ли они всех в лицо), а затем собраться к концу уже начавшегося дня у якоря, на том же месте, где команда и пробралась на корабль. Однако плану не суждено было сбыться.
Переодевшись в моряков, солдаты разделились. Трим направился изучать машинное отделение, чтобы лучше понять устройство корабля. Алан остался на палубе, чтобы зафиксировать время и состав патрулей. Гривс же направился к рубке, чтобы понять, как корабль управляется.
Ричарду удалось довольно быстро перевоплотиться в моряка. Несмотря на то, что его личная походка была немного сгорбленная, во многом из-за его высокого роста, сейчас он расправил грудь и открыто демонстрировал свое лицо. Хотя соблазн спрятать его был велик, он прекрасно понимал, что в таком случае неприятель (потенциальный, пока Гривс не выяснил, что здесь происходит, он предпочитал думать именно так – во многом так было проще оправдать только что свершившееся убийство трех людей) скорее будет склоняться к тому, что он не принадлежит к команде корабля. А так был шанс, что на него просто не обратят внимания.
Он бодро поднялся по нескольким лестничным пролетам, ведущим к рубке. По какой-то причине ему было крайне не по себе. Конечно, план не был идеальным, но ведь это то, что они должны были сделать, разве не так? Разве не за этим их сюда послали? Резко мотнув головой, Ричард постарался выбросить эти мысли из головы, и сконцентрировался на подъеме.
Достигнув своей цели, Ричард не стал стучаться в дверь или пытаться каким—либо еще образом пройти. Вместо этого он решил сделать вид, что просто смотрит по направлению движения корабля (если бы он двигался, конечно). Сам же, тем временем, краем глаза постарался осмотреть рубку. На его удивление, его взгляд не уловил каких—либо движений, хотя обзор был достаточно велик: он видел никак не меньше половины кабины. Тогда он стал аккуратно поворачивать голову, чтобы проверить, не обманывает ли его взгляд. Однако даже когда он полностью развернул голову по направлению к рубке, ситуация не изменилась.
Она была пуста.
Неожиданно для себя, Ричард, вместо того, чтобы зайти в пустую рубку и осмотреться, а заодно понять, как же корабль функционирует без команды, он резко развернулся и направился к другому краю платформы. Достигнув ее он смог увидеть заднюю часть корабля. И тут, наконец, он понял, почему было не по себе.
На корабле не было ни души.
Не единой. Он не видел ни единого человека хоть ни на одном месте. Хотя по всем правилам их должна была быть масса. Такое ощущение, что на корабле не было никого.
Не считая тех трех матросов, конечно, которых они встретили внизу, как будто специально. И чья одежда как влитая подошла им, хотя все они были крайне разной комплекции и роста.
– А может…, – начала свое развитие мысль в голове Гривса, но тут же угасла.
Что-то тяжелое опустилось на голову Ричарда, и он потерял сознание.
[10]
Очнулся он, когда его под руки тащили двое человек, а его ноги вяло тащились по полу вслед за остальным телом. В ушах звенело, а голова, казалось, сейчас взорвется. Где-то на затылке растекалось тепло, то ли просто от удара, то ли от еще не застывшей крови. И Гривс уже предчувствовал боль, которую он испытает, стоит хоть чему—нибудь даже легонько прикоснуться к этой области.
Сделав из глаз щелочки, он попытался осмотреться. Перед собой он видел лишь ноги матросов, которые вышагивали в ритм, будто солдаты на марше. Он слегка покрутил головой, чтобы оглядеться по сторонам, но так, чтобы этого не заметили матросы. Как ни странно, он будто был уже не на корабле, а в самой настоящей тюрьме. По обе стороны от него были решетки, которые отгораживали маленькие комнатки от коридора, по которому его тащили. Все они были пустыми, если не считать одной из них, в которой, как ему показалось, он разглядел Трима. Хотя в текущем состоянии его могло действительно показаться.
Спустя шесть или семь камер, где потенциально находился Трим, они, очевидно, достигли места назначения. Дверь камеры, находившейся справа от их движения, открылась. Видимо, один из моряков умудрился ее открыть, не выпуская Ричарда из рук. После чего Ричарда пронесли прямо в камеру и грубо уронили на пол так, что он смачно приземлился на лицо. Не успел он даже приподняться, как дверь за ним закрылась.
Он перевернулся на спину и осмотрелся. В целом, камера была абсолютно стандартной по размерам, занимав пространство где-то 3 на 2 метра. Три из четырех стен были покрыты металлом, а на другой была довольно мелкая решетка, через которую Ричард едва ли смог пропихнуть даже свою ладонь. Окон в камере не было, и лишь по небольшому покачиванию и потолку, до которого Ричард наверняка мог достать головой даже не подпрыгивая, он догадывался, что все еще на корабле.
Ричард попытался было приподняться на локтях, но даже при этом движении его голова закружилась. Он едва успел перевернуться на бок, чтобы не удариться затылком о пол, как тут же отрубился.
* * *
Во второй раз Ричард проснулся от чьего-то крика. На этот раз он ощущал себя уже лучше, а потому смог быстро встать на ноги. И лишь подойдя к решетке понял, что это был за крик: кто-то громко звал его по имени.
– Да, – произнес было Ричард, но вместо голоса послышался лишь сдавленный хрип. Прочистив горло, Гривс повторил свой ответ уже более уверенно.
– О, очнулся? – ответил незнакомец.
– Да…а кто это?
– В смысле? Это я, Трим!
Ричард сначала было подумал, что это какой-то плохо подготовленный тест или проверка. Вот только он поймал себя на мысли, что это вполне могло быть правдой. Ведь он до сих пор не знал голоса Трима. Да и голос раздавался как раз с той стороны, где он видел похожего на Трима заключенного.
– Эм, чем докажешь? – неуверенно спросил Ричард, пытаясь выиграть время.
– Хех, – усмехнулся потенциальный Трим. – Ну если ты до сих пор сомневаешься, умею ли я говорить, то можешь спросить что угодно, я отвечу.
Ричард задумался. Конечно, он мог бы спросить Трима что—нибудь о прошедшей паре дней. Однако был риск, что если с ним говорит самозванец, то именно эту информацию он выпытал из Трима в первую очередь. И хотя Трим не выглядел как человек, из которого пытками можно было выбить хоть какую—либо информацию, исключать этого было нельзя. Оставалось только то, что Ричард помнил из досье. А помнил он, как назло, крайне мало.
Место рождения? Нет, слишком просто.
Подружки? Да вроде в досье этого не было. Или у Трима их не было…
Девичья фамилия матери? Боже, если бы Ричард сам это помнил.
«Думай, думай», говорил он себе. Он чувствовал себя будто на экзамене, где невидимый взгляд Трима словно учителя буравил голову Ричарда. А потому не выдержав, Ричард решился задать единственный вопрос, на который он знал правильный ответ. И пускай он был крайне глупым, в данном случае это как раз повышало шансы на успех.
– Как звали девушку, за которой Дэннис приударил на миссии в Нигерии?
– Ого, вопрос с подковыркой. Ну, Во-первых, я не знаю, как зовут Джипси, а кроме него никто в Нигерии никогда не был. Да и я сомневаюсь, что он сам там был. Ну а Во-вторых, в каждой его истории он успешно осеменял девиц так двадцать, а так как я не сильно следил за сюжетом, то мне будет сложно назвать ту, за которой он «приударил», – со смехом в голосе, как показалось Ричарду, ответил Трим, сделав особенный акцент на последнем слове. – Ну как, я прошел тест?
– Более чем. Давно я в отключке?
– Часа четыре, наверное. Может пять.
– Как ты тут оказался?
– Быстро. Я едва успел спуститься в машинное отделение и осмотреться, как меня тут же оглушили. Очнулся я уже тут, как раз в тот момент, когда тебя запирали в камере.
– Откуда ты знаешь, что именно меня?
– Потому, что кроме нас двоих, видимо, здесь никого нет. И когда матросы уходили, они обсуждали, что тебе не помешало бы похудеть. А так как Алан, если похудеет, скорее всего растворится в атмосфере, то методом исключения это должен был быть ты.
– Неплохо. Будем надеяться, что Алану удалось выбраться и предупредить остальных.
– Ну да. Или…
Продолжать свою фразу Триму не требовалось. Оба прекрасно понимали, что могло произойти и какова вероятность того, что именно Алану из них троих удалось спастись.
– Ну ладно. А что в машинном отделении? Тебе удалось…
– Так, заткнулись! – прервал Ричарда властный, хотя и слегка высокий голос. Судя по всему, матросы вернулись, и солдаты тут же затихли.
Ричард расслышал шаги, которые раздавались в начале коридора, но постепенно приближались. Однако не дойдя до камеры Гривса, они остановились. Очевидно, у камеры Трима. Дверь камеры распахнулась, а через несколько секунд снова закрылась. Теперь шаги уже отдалялись от Ричарда. Ну, или почти все шаги. Потому что каким-то образом один из этих однообразных отбивающих ровную чечетку звук все же становился громче.
Спустя несколько мгновений перед ним возник вопрос моряк.
– Как ты себя чувствуешь? – спокойно спросил он.
– Нормально. Тебя послали за мной присматривать?
– Тип того.
Ричард понимающе мотнул головой.
– А куда увели Трима?
– Не знаю.
– Тебе что, не говорят?
– Хах, – невесело усмехнулся моряк. – Тут никому не говорят. Даже те, кто его увел, не знают, зачем.
– Ваш капитан что, совсем параноик?
– Да капитан тоже не в курсе, что и зачем он делает. Он просто выполняет приказы там.
– Чья приказы? – с искренним удивлением спросил Ричард. – Кто может быть главнее капитана корабля?
Моряк хотел было ответить, но тут же замолк.
– Да ладно тебе? – продолжил Ричард, пытаясь «раскачать» неприятеля. – Можно подумать, что я могу куда-то убежать и кому-то что-то рассказать? А так хоть время скрасим.
Моряк чуть смягчился, но было видно, что он все еще сомневается. Создавалось даже ощущение, что ему самому хотелось бы об этом поговорить, но что-то его все же останавливало. Проследив за взглядом моряка, Ричард понял, что именно.
– Ну ладно, давай так. Ты можешь спросить что-то меня, и я честно отвечу. После этого задам вопрос я, и ты так же ответишь. Таким образом, твои боссы получат всю нужную информацию, ничего не потеряют, так как я останусь здесь, а ты будешь прекрасным героем, проявившим инициативу. М?
– Ну…ладно. Что вы здесь делаете?
– Хах, отвечу твоими же словами. Мы и сами не знаем. В нашем…не знаю, как правильно это сказать…мире, что ли. Так вот, в нашем мире возникло что-то на подобии портала, и мы не знали, что там. Вот мы и пошли выяснять. Появились где-то среди джунглей, – продолжил Ричард. Он решил, что наиболее успешная тактика – это смешать правду, которая все равно врагу ничего не дает, с ложью, которая сможет сохранить ему шанс на спасение. – Почти сразу мы вышли на пляж и увидели корабль. Так как мы не знали, кто на корабле, то решили проникнуть и посмотреть. Дальше, я думаю, ты знаешь.
– Ну да. Ладно, теперь ты.
– Расскажи мне про устройство корабля. Кто тут чем командует, как он функционирует. А то когда я осматривался, то на нем будто ни души. Хотя видимо, кто-то да есть, – спросил Ричард, одновременно рукой проводя линию от ног солдата до его лица.
– Да, есть. Но очень мало. Тут почти все автоматизировано. Ну там искусственный интеллект, все такое. Честно, не знаю, как это работает. Знаю только, что у нас в ухо встроен наушник, по нему нам поступают приказы. Никаких вопросов, соответственно. Мы лишь должны слушаться, что нам говорят.
– И сколько вас тут тогда?
– Да я точно даже не знаю. Сотня—другая, наверное. Так сложно сказать, мы не сильно друг с другом пересекаемся. Вот даже когда вас схватили, мы-то вас бы и не заметили. Это Голос нам сказал. Да и то, как сказал. Он просто приказал кому-то пойти в каюту, кому-то сюда, а кому-то где-то спрятаться. Мне вот, например, сказали в машинное отделение пойти и спрятаться там под лестницей. Ну и когда твой друг шел, Голос мне сказал, куда ударить. Так он и очутился тут.
– Ого, однако. А как вы вообще на корабле оказались? Тоже…Голос? – неуверенно спросил Ричард, опасаясь, как бы моряк не поймал его на том, что это уже явно не первый вопрос. Но то ли моряк был не шибко умным, то ли ему самому хотелось с кем-то поделиться, что он даже не обратил внимание на то, что разговор перетекал в русло допроса, и отнюдь не заключенного.
– Не, там другое. Но…в общем, там много чего есть, но, если коротко, то есть своя система, тебе там советуют, куда идти, чтобы тебя государство всем обеспечило там. Ну в общем, вот мне сказали, что надо в армию. Я и пошел. А там на флот определили. И дали выбор, на какой из кораблей пойти. Они по всему миру там плавают. Ну и я и выбрал этот, не так далеко от дома. Да и жарко, что хорошо. Люблю жару.
– Ты говоришь, много кораблей?
– Ага. Я не знаю, сколько. Триста. Может пятьсот. Там такую карту показывали. Можно говорить, что тебе хочется. Ну и там те, что этого не имеют, пропадают.
– И что, на всех кораблях свой Голос?
– Не знаю. Да…фиг его знает, там не понятно. Я когда дома был, у меня друг, он тоже во флоте, но на другом корабле. Все также работает. Может, конечно, там какая-то своя система, свой интеллект этот искусственный. А может тот же. Такого нам тоже не говорят.
– Ясно, – пространно ответил Ричард, пытаясь понять только что услышанное.
– Так, мой черед вопросы задавать. А что вы там делаете у себя…в мире?
– Эм…да много чего. Ходим в кино, театры. На концерты можем выбраться, или там на спортивные мероприятия. Когда нужно что-то, в магазины идем за покупками. С друзьями встречаемся, в кафе или ресторанах. Да в общем много занятий, сложно так ответить.
– Ну да. Мы вроде тоже самое делаем.
– Интересно, – вдруг осознал Ричард, – что и язык у нас одинаковый.
– О, точняк! Я как-то и не подумал. Ну да. Не так уж много отличий. А лично ты чем обычно занимаешься?
– Ну, как видишь, работаю военным, – с улыбкой ответил Ричард. Пожалуй, первой за довольно длительное время.
– Не, это ясно. Я про другое. Ну когда не на работе там, чем занимаешься?
– Этого, как правило, не бывает почти. Но если уж так выходит, то в основном каким—нибудь спортом. Бегаю или плаваю. Кино смотрю, но обычно дома. Просто пиццу заказываю. Еще…
– А семьи нет? – прервал его матрос.
– А…, – замешкался Ричард, то ли от мысли о том, стоит ли рассказывать о своей семье, то ли от осознания того, что воспоминание о его дочери даже не пришли ему в голову. – Да, с семьей тоже, конечно. Но так, мало.
– А когда служишь, что вы делаете?
– По—разному, опять же. Я вот больше в Го люблю играть.
– Ого, ты играешь в Го?
– Ага.
– Ничего себе. Это же сложно. Мы во что попроще рубимся, обычно. В шашки там какие—нибудь.
– Ну да, мои коллеги, обычно, также, – улыбнулся Ричард во второй раз.
– И как тогда ты играешь? Ну, против кого там? Выходит, редко удается найти игроков среди сослуживцев?
– АльфаГо.
– Это что такое?
– А…ну, это компьютер. На подобии искусственного интеллекта, что вами командует, только он специализируется на игре в Го.
– И что, круто играет?
– Да, очень. Он даже нашего чемпиона обыграл.
– Нифига. Так блин, ты же никогда не выиграешь…в чем смысл играть вообще?
– А кто сказал, что победа – единственный способ измерить прогресс? Иногда достаточно того как долго ты продержишься прежде, чем проиграешь.
– Хм, не думал о таком…ну, может. Хотя звучит уж как-то по—геройски, будто из фильма какого-то там. Как по мне, вечно проигрывать фигово. Лучше делать то, в чем ты хорош. И победить порой удается, и приятно.
Ричард лишь изобразил некое подобие ухмылки, а сам вернулся к воспоминаниям своей дочери. Анна. До этого момента он даже не отдавал себе отчет в том, как мало времени он проводил с ней. Зато он действительно очень много бегал. И плавал. Как-то за выходные он даже умудрился посмотреть все части «Пилы» и «Миссия невыполнима». Один. С тремя коробками пиццы и ящиком пива. Остается лишь догадываться, где в это время была Анна и чем она занималась. Быть может, нуждалась в отце?
Правда в данном случае проведенное вместе время (а точнее его отсутствие) было не главной, а второстепенной проблемой. Гривс давно жил по установке, что важнее не количество, а качество. Однако основная сложность была в том, что даже качественных моментов у Ричарда с Анной было не так много. Если честно, стоящий момент был всего один.
Тогда они гуляли с Анной в парке. Линда еле—еле согласилась отпустить их одних, хотя и продолжала строчить СМС буквально каждые две минуты. Тогда его дочери было лет десять. Или одиннадцать? Даже эта информация не удержалась в его памяти. Зато он как сейчас помнил диалог, который произошел между ними.
– Пап, – обратилась к нему дочь, крепка держа за руку. – А что такое дружба?
– Ну…сложный вопрос. А почему ты спрашиваешь?
– Да мы в школе с Никой поспорили.
– Ого, это интересно. И в чем же спор?
– Ну вот смотри, – сказала Анна, и тут же грозно посмотрела на отца. Причиной было то, что Ричард невольно засмеялся – он никогда не мог удержаться, слышав деловой тон Анны. Жестом извинившись и показав, что он уже успокоился, папа попросил дочку продолжить. – Так вот, Ника говорит, что дружба – это когда ты вместе с подружкой, и вот ты всегда за нее. Прямо всегда—всегда. Что бы не случилось. Ты должна ей помогать. Ну, списывать давай, например. Или от противных девчонок защитить. Или, если у нее вдруг колготки порвались, то свои отдать.
