Питер Ньюман
Злость

– Не двигайся. Существует…

Внезапно ее живот вспарывает клинок, прерывая реплику.

– …только одно решение.

Гармоната смотрит вниз, видит, что ее половина пришла в сознание и держит в руке меч. Ее последние слова захлебываются в потоке крови, она падает и прибивает Первого к полу.

Пока он валится на спину и тело слабеет, инферналь не отрываясь глядит на Веспер.

– Я… это… запомню… Ты… не… можешь…

Его слова пресекает меч Диады.

– Я сказала, заткнись!

Фраза повисает эхом в пустой комнате.

Она наносит Первому еще один удар мечом, но не может заставить себя взглянуть на другое тело. В отличие от Веспер. Девочка поднимает пистолет и направляет его на женщину, внимательно за ней наблюдая. Грудь Диады не движется, она спокойна, как озеро в безветренный день. Безжизненна. Веспер убирает оружие.

Снаружи от двери к двери перемещаются солдаты, стучат, ищут. Они уже близко.

Взгляд Веспер остается прикован к двум трупам.

– И что же нам делать?

Диада не отвечает. Меч повисает в руке, и с него, подобно багряным слезам, тяжело капает кровь.

Глава шестая

Грязный дождь поливает косую площадь. На ее краях собираются твари. В центре площади чернеет дыра, известная как Яма Шепота, в которой обитает одинокое существо, целиком состоящее из конечностей и обтянутых кожей костей. Обитатели Рухнувшего Дворца зовут его Сланец. В его пустом черепе практически нет разума, но даже он знает, когда следует показаться.

Слишком тупой, чтобы бежать, Сланец прислоняется лицом к темной стене ямы, и его мир тут же исчезает.

Наверху ждет Очертание, рядом находится Самаэль, а инфернали группами пересекают площадь и направляются к ним.

Сначала на сочащихся влагой, заплывших ногах приходят сквернавцы. Группу гордо возглавляет их лорд. Узурпатор наделил его силой, а его голову – зелеными отростками в форме короны. Нельзя сказать, что он пользуется большей популярностью, чем его противники.

Следующим прибывает Заусенец, он один, голова усеяна когтями, а на ветру развевается сотканный из чьих-то кож драный плащ.

Затем появляется маленькая девочка верхом на огромном порождении Узурпатора: Вспятившая – ее растянутая шея свернута змеей, а позади топчутся последователи-полукровки.

Последним подходит Образина. Иногда его называют Невыразимым, ибо даже соратники не в силах долго на него смотреть. Его многочисленные карманы и складки заполняют орды младших инферналей. Армия проблемных отпрысков, кормящихся из сотни грудей.

Когда все приближаются к краю ямы, Очертание наклоняется, находит один из многочисленных отростков и тянет его вверх. Остальные поочередно копируют его жест, пока наконец чудище не отрывается от земли, клацая и бормоча себе под нос.

Общение инферналей всегда сопровождается риском. Даже если обе стороны настроены мирно, сущности могут смешаться, а желания – поменяться местами или внедриться в чужое сознание. Никто не осмеливается нападать открыто, но, чтобы положить конец смуте, каждый должен продемонстрировать свою силу другим. Достаточно убедительное представление может убедить остальных подчиниться без боя и закрепить за победителем инфернальный трон.

Сущность Сланца слаба, что позволяет остальным инферналям без риска вступить с ним в контакт. Они используют его в качестве проводника, неоднородной завесы, которая действует подобно решетке: разделяет, но при этом не препятствует коммуникации.

Точно рассчитав время, инфернали просовывают ту конечность Сланца, которую держат в руках, в свои оболочки, пока она наконец не соединяется с сущностями. Когда у кого-то из них оформляется мысль, она проникает в монстра, спускается в яму, и другие могут считывать эхо.

Возникает неизбежное позерство. Каждый пытается казаться больше остальных, закидывает удочку в надежде, что со временем откроются новые слабости. Очертание не вмешивается в процесс, держась в стороне и закрыв себя от других. Оно подозревает, что Лорд Сквернавец готов попытаться заполучить власть и что Образина всеми силами оберегает какую-то тайну. Оставшиеся двое практически не читаются.

Все четверо довольны тем, что остальные претенденты не осмелились прийти. Затем Очертание входит в сущность Сланца.

– Меня создали для служения… – начинает он.

– …низшим.

– …вкусу.

– …яинежулс.

– …нам, – перемешиваются ответы.

– …и долгое время я служил господину.

Он замечает отголосок беспокойства, которое все еще приносит упоминание Узурпатора.

– Там, где сияло Зеленое Солнце, ныне только пустота. Кто из вас ее заполнит?

Приходят четыре ответа: четыре голоса заявляют о своей пригодности.

– Вы можете говорить, что угодно. Но господин не тратил время на слова, господин брал, а остальные содрогались. Отныне явится новый господин, тот, что заберет нас, и изменит, и уничтожит.

Вопросы возникают один за другим, и сущность Сланца опасно истончается. Очертание вбрасывает между ними тень – изображение их нового врага.

– Оно зовется Тоской, и оно зреет у Разлома. Я обещаю присягнуть на верность и отдать трон господина тому, кто сумеет ее уничтожить.

Возникает пауза, длится она не дольше взмаха крыла колибри – для сущностей проходит вечность. Затем раздается звук. Первым предложение принимает Лорд Сквернавец, и сразу за ним – остальные.

Сланца резко бросают, и он проваливается обратно в яму, а инфернали удирают, уходят и ушаркивают прочь. Уже строятся заговоры, планы атаки, мечты о победе и о том, что за ней последует.

Очертание позволяет себе внутренне улыбнуться. Ему интересно, вернется ли хоть кто-нибудь.

* * *

Веспер не может отвести взгляда от двух тел, а в ее руках дрожит направленный на них пистолет.

– Что же нам делать? – вновь спрашивает она. Вопрос она задает в том числе и себе, а не только Диаде, которая уже слишком долго молчит.

Наконец она опускает пистолет, успокаивает дыхание. Идет к сумке с припасами, пытаясь хоть что-нибудь придумать, отталкивает голову козленка, копающегося в поисках еды. Большинство предметов опознаваемы, даже знакомы. Она касается дермы, видит бинты, девять банок с таблетками – предположительно, лекарства. Находит подушку из мутигеля, воду, порошковую еду и набор инструментов. Один из них напоминает ей навигационный комплект, с которым отец разрешал ей играть. Веспер до сих пор помнит выражение его лица, когда она сломала навикомплект.

Она его берет и запрашивает активацию.

Навикомплект не распознает ее голоса.

– Активация! – повторяет она, от отчаяния повышая голос.

За спиной начинает гудеть меч.

Веспер поворачивается, достает пистолет, но Первый лежит там же, где был, остекленевшие глаза так же смотрят в потолок.

Гудение меча становится все громче, все настойчивее, затем прекращается.

Радостно пикнув, активируется навикомплект.

На полу высвечивается карта с видом на Сонорус сверху. Внешняя стена изображена толстой черной линией, изгибающейся как перевернутые рога, а внутри нее – сетка бесконечных дорог, каждая из которых упирается в маленькую площадь. Веспер видит светящуюся белую точку, которая указывает ее местоположение. Она касается точки пальцем, приближая карту, показывающую дом, где они находятся, соседние дома и перекресток переулков неподалеку.

Под ними располагается другая сеть – багровая. Секретные туннели, известные только агентам Крылатого Ока, входы в которые разбросаны по всему острову.

Веспер поднимает брови.

– Вот оно, Диада. Диада! Мне кажется, я нашла выход.

– Это не… – начинает она, но закончить предложение некому. Она подавляет рыдание.

Ориентируясь по навикомплекту, Веспер перемещается по комнате. Изображение увеличивается, соотносясь с реальным масштабом. В одном из углов высвечивается бордовый квадрат. Девочка бежит к нему, за ней следует козленок, который разделяет ее восторг, а возможно, даже понимает, что́ происходит.

Пальцами она ощупывает стену, ища отверстие или ручку, но безуспешно. Лихорадочно продолжает искать, и со лба на грязный пол падает капля пота. Затем внезапно на пять сантиметров от пола поднимается пластиковый квадрат. Веспер его хватает и тянет вверх.

Щеки из красных становятся пунцовыми, мышцы горят, но панель поддается.

С восторженным блеянием козленок просовывает голову в получившееся отверстие и выталкивает панель.

Девочка вместе с панелью отлетает назад.

Козленок аккуратно идет вперед, скребет копытцами пустое пространство. Мгновение он колеблется, а затем падает в новооткрывшуюся дыру.

Доносится звук прерванного падения и недовольный возглас.

Веспер поднимается.

– Диада, смотри!

Диада смотрит, но ее взгляд не изменяется.

– Это не… – Ее передергивает. – …важно.

Веспер сжимает ее руку.

– Пожалуйста, пойдем. Ты мне нужна.

Диада не отвечает на пожатие. Едва заметно качает головой. Но Веспер ее не отпускает, и, когда Диада осознает, что ее мягко, но настойчиво тянут, она с удивлением понимает, что подчиняется и идет за девочкой.

Так, вместе, они и спускаются.

В разных местах Соноруса внезапно останавливаются и резко поворачивают головы фигуры в черных масках. Они принимаются бежать, оставляя солдат позади. Ноги сливаются в одно круговое движение по мере того, как они мчатся по улицам, быстрее, чем кажется возможным.

Свидетелям остается лишь во все глаза на это смотреть и содрогаться.

Вскоре четырнадцать фигур в одинаковых одеяниях собираются в каком-то доме.

Внутри лежат два тела. Одно из них принадлежит мужчине, постаревшему за проведенное вне пределов дома время, со взглядом, направленным в вечность. Фигуры собираются вокруг трупа. Из двух резаных ран и пробитой враждебным светом дыры клубами испаряется сущность.

Фигуры синхронно захватывают испарения и сплетают их воедино. В их руках все отчетливее формируется шар. Они вытягивают сущность из тела, выскребывают ее из самых затаенных уголков и сразу же вплетают в шар. Закончив, закрывают мужчине глаза.

Затем шар перемещается ко второму трупу – к телу женщины, к оставленной половине Диады. Они проталкивают шар в рану на груди и наглухо ее зашивают.

Если в теле что-то и оставалось от прежней женщины, то теперь оно навсегда исчезло.

Первый открывает глаза и встает.

Воскреснув, опускает голову, остальные повторяют этот жест, и вот все пятнадцать черепов соприкасаются, делятся знаниями, составляют план.

Меньше чем через секунду они распадаются: десятеро мчатся к выходу, оставшиеся пятеро направляются к ничем не примечательному на первый взгляд углу и тянутся к потайной двери, которую заметила умирающая. Но панель отказывается подчиняться Первому.

Инферналь наклоняется над строптивым пластиком, сжимает кулаки в защитных перчатках и работает ими как поршнями, стучит, молотит и наконец ее пробивает.

Туннель такой низкий, что приходится ползти на четвереньках. Козленок прекрасно помещается и скачет впереди. На забрале Диады загорается кристалл, разгоняя тьму.

Веспер бросает на нее завистливый взгляд.

– Что?

– Ничего.

Они ползут дальше. Веспер вздыхает, бормочет:

– Ну почему я не взяла фонарик?

– У тебя есть… – Диада замолкает, раздраженно бьет себя по голове, – целых два.

– Да?

– Навикомплект… и… пистолет.

– Это фонарики?

– Это фонарики.

Их слуха достигает отдаленный грохот. Затем треск, глухой удар грома.

Диада ускоряется и врезается в Веспер.

– Быстрее.

– Что происходит?

Она толкает девочку в бедро.

– Быстрее!

Веспер издает жалобный возглас. Позади слышатся многочисленные скрежещущие звуки скольжения легких панелей по камню.

В спешке они обдирают колени и костяшки о стены туннеля – мелкие травмы, о которых можно будет подумать позже. Несколько раз коридоры разветвляются, но Веспер не мешкает, восстанавливая в голове бордовую линию на карте.

Звуки охоты прекращаются.

Веспер замедляется, собирается что-то сказать, но Диада в нее врезается и раздосадованно шипит.

Когда они снова ползут, звуки преследования затихают.

– Они не знают туннелей, – задыхаясь, говорит Веспер. – И разделяются.

– Это… не важно. Нам и… одного… хватит.

Внезапно свет фонарика упирается в конец туннеля. Сплошная стена, украшенная подтеками, а перед ней – очередная дыра. Веспер достает навикомплект и светит вниз. Луч танцует по воде и огибает длинный цилиндр спасательного судна, лениво покачивающегося на поверхности. Там, где свет доходит до дыры, он отражается от прутьев, каждый шириной с великанскую руку, на первый взгляд вполне удобных. Веспер карабкается вниз.

Прежде чем девочка достигает дна, цилиндр приветливо раскрывается. Веспер падает с последней перекладины, звук ее падения заглушается толстыми металлическими стенками. Труба не переворачивается даже с сидящей на цилиндре девочкой.

Аккуратно раскачивая его, Веспер проверяет его на плавучесть. Затем освещает комнату навикомплектом, изучая ее границы. Помещение оказывается не больше лодки, на которой она сидит. Веспер опускает навикомплект, переключает его с режима фонарика на режим навигатора. Линии на экране показывают выход. Веспер хмурится.

– Выход находится под нами, надо спуститься.

Она хлопает по цилиндру.

– В нем. Это безопасно, я думаю.

В туннеле над ней Диада отползает назад и пытается медленно развернуться в ограниченном пространстве.

– Нет.

– Что?

– Иди одна.

– А ты?

Диаде удается развернуться, и теперь она пытается достать меч.

– Я остаюсь.

– Но почему?

– Чтобы защитить… – Локоть больно стукается о стенку. – …Тебя.

Она почти достала меч, но в тесном туннеле ей не выпрямить руку полностью.

Конец клинка все еще в ножнах.

– Не бросай меня. Ты мне нужна.

– Так… будет лучше.

Веспер опускает голову, мешкает, беззвучно проговаривая слова перед тем, как произнести их вслух.

– Это от тебя не зависит. Меч хочет, чтобы ты пошла со мной.

Диада пятится назад, оказывается на краю. С усилием поворачивает голову и скашивает глаза, пока наконец ей не удается бросить на Веспер подозрительный взгляд.

– Меч Гаммы говорил со мной, помнишь? Я нужна, чтобы его нести, а ты нужна, чтобы меня охранять.

Диада на нее смотрит, скрывая выражение лица за забралом.

– Не глупи! Ты даже меч здесь не вытащишь. Они в считаные секунды тебя убьют, и ты умрешь напрасно. Если хочешь меня защитить, немедленно спускайся вниз!

Ее голос отражается от туннелей, повторяется и затихает, затихает и возрождается, выдавая их местоположение. Когда звук гаснет, наступает тишина.

Веспер, Диада и козленок замирают, пытаясь понять, кто еще их слышит.

Затем внезапно раздается решительный звон брони, топот ног – неестественно быстрый и нарастающий.

Выругавшись сквозь зубы, Диада отпускает меч обратно в ножны и спускается в дыру. Падение получается быстрым и выверенным, и она приземляется мягко. Цилиндр частично погружается в воду.

Сверху высовывается козленок. Ему страшно прыгать, страшно оставаться на месте.

– Давай, – подбадривает Веспер.

– Оставь его.

– Нет! – Она протягивает руки, улыбается – Давай, ты сможешь. Прыгай. Я тебя поймаю.

Козленок блеет, заносит копытце над дыркой, затем поспешно отступает.

– Не бойся.

Диада говорит быстро, принуждая себя вставлять слова туда, где, в теории, должны быть паузы.

– У нас нет времени, нам надо уходить, забудь про животное – или мы все погибнем.

Веспер не поддается.

– Ты сможешь. Прыгай!

За ее спиной начинает трястись меч.

– Давай же, – преувеличенно бодро говорит Веспер. – Прыгай.

Козленок закрывает глаза и, мекнув в последний раз, бросается вниз, размахивая копытами.

Диада ругается.

Улыбка исчезает у Веспер с лица.

Звуки перекрывают друг друга – вопль сигнализации смешивается с криком боли. Хлюпает вода.

Веспер держит козленка и понимает, что заваливается назад. Диада тянет ее за воротник и возвращает на место.

– Спасибо.

Цилиндр построен разумно, но рассчитан на одного. Веспер и Диада теснятся вдвоем, пытаясь устроиться как можно удобнее. К счастью, один пассажир еще ребенок, а у второй гибкая броня, предназначенная для быстрых перемещений. Но даже несмотря на это, в спину Веспер впивается меч, а содержимое раздавленной сумки – в бедра и живот.

Козленок трижды поворачивается, затем устраивается в ногах у Веспер.

Цилиндр начинает закрываться сам, без команды. Они быстро складывают руки и наклоняют головы. Две половины крышки цилиндра соединяются и тут же герметизируются.

На внешней стороне появляются маленькие дырки, жадно всасывают в себя воду, цилиндр утяжеляется и, внезапно накренившись, скрывается под водой.

Первый достигает конца туннеля, останавливается у дыры и смотрит вниз. Он прекрасно видит в темноте и без фонаря.

Внизу – ничего, только вода, омывающая стены помещения.

Остальные появляются сзади, спешат через сеть туннелей, их приближение успокаивает.

Первый их не ждет. Бросается в воду вниз головой и черной тенью устремляется в чернильные глубины.

Подобно тихой торпеде, он спускается все ниже и ниже, находя новые туннели. Читает водовороты и течения, быстро сужая круг возможных вариантов, пока не остается только один.

Первый не плывет. Вместо этого отталкивается от дна выбранного туннеля, разрезая воду.

Упорные усилия вознаграждены – в поле зрения возникает уплывающий серебряный силуэт. К тому моменту, когда Первый достигает конца туннеля, мерцающее пятно уже находится в открытом море за пределами Соноруса.

Вырастая из воды подобно сплетенному из теней языку, Первый не выказывает никаких признаков досады. Он просчитывает множество параметров: глубину, скорость, направление.

Злость направляется на юг.

Первый не отправляется в погоню. Этого не требуется. Он уже там, где нужно, в сотне фрагментов, разбросанных по всему миру. Все они выжидают.

Глава седьмая

Внутри цилиндра на вогнутом экране транслируется мутный и бескрайний морской ландшафт, где плавают рыбообразные создания и плачут кораллы.

Через плечо Диады Веспер виден лишь кусочек экрана, и то, что картина не видна целиком, причиняет ей невыносимые страдания.

Она замечает прерывистое дыхание Диады. Ее визор – на расстоянии пальца от лица девочки, так близко, что она видит закрытые глаза и чувствует, как спутницу трясет.

– Диада! Диада! Что случилось? Что не так?

Сквозь сжатые зубы слышится ответ:

– Обезболивающие.

– Какие обезболивающие?

– Мои. Перестают действовать.

– А в сумке есть еще?

Диада резко открывает глаза.

– Да.

Рука в защитной перчатке захватывает пустое пространство – пальцы шевелятся, как паучьи лапки, но до сумки никак не достать. Тянутся, удлиняются, затем срываются Веспер на шею.

– Бесполезно.

Теперь очередь Веспер. Хоть она и в более выгодной позиции, у нее затекла рука, из-за чего теперь девочка двигается неуклюже.

Пока они силятся хоть что-то сделать, из-под ног Веспер доносится звук струящейся жидкости.

Когда они смотрят вниз, глаза обеих синхронно распахиваются.

Они не видят растекающуюся желтую лужицу, но в закрытом пространстве достаточно услышать характерный запах, чтобы понять его источник.

Козленок безрадостно блеет.

Веспер поднимает ворот плаща и прячет в него лицо.

Диада кашляет, напряжение заставляет ее скорчиться от боли.

– Надо было его… оставить.

– Он не виноват. Ему просто страшно. Мне тоже скоро надо будет сходить.

– Даже… – Диада легко давит пальцем девочке на горло, – не думай об этом.

Веспер надувается, сжимает ноги, затем снова пытается дотянуться до сумки.

Медленно вытаскивает трубу.

– Я достала контейнер, но не могу дотянуться до инъектора.

– Достань… какие-нибудь таблетки.

– Ты же не станешь их есть вот так, правда?

– Я справлюсь.

Раздается щелчок, в ладонь Диады летит голубая капсула. Она пытается ее поймать, но промахивается.

– Прости. В такой тесноте невозможно прицелиться. И у меня затекла рука.

– Еще раз.

Второй щелчок, и капсула снова падает, ловко уворачиваясь от попыток Диады ее поймать. Она катится к стенке цилиндра прямо в рот голодному козленку.

– Еще раз.

Уже пятая ценная пилюля потрачена впустую. Седьмую она ловит. Изнутри забрало покрылось потом, ограничивающим видимость. Диада не в силах поднять руку выше, ее защищенная железом голова падает и больно бьет Веспер в губы.

Глаза слезятся, губы дрожат, но девочке удается сдержать плач.

Диада не замечает, сосредоточенная на том, чтобы просунуть капсулу под забрало.

Веспер наблюдает.

– А не легче было бы его снять?

Не дождавшись ответа, снова спрашивает:

– Помогает?

– Пока нет.

Проходит время. Снаружи – мутная и мрачная пустота океана. Веспер пытается освободить руку, Диада резко втягивает воздух.

– Сочувствую. Где болит?

– Везде.

– Ой.

– В боку… хуже всего.

Веспер выворачивает шею и мельком замечает вмятины на нагруднике у Диады. Безупречная сталь ныне пестрит неровностями. Очень осторожно она дотрагивается до брони. Ощупывает бороздки в металле, четыре короткие царапины рядом с глубокими зарубками наверху. Четыре восклицательных знака, оставленных одним ударом кулака. Такие же вмятины есть и на других местах, хоть и не настолько глубокие.

Она закусывает губу.

– Совсем… плохо, да?

– Да. Может, снимем нагрудник? Мне не нравится, что он в тебя впивается.

– Мне тоже, но… он удерживает… кости на месте.

В голосе Диады она слышит безнадежность.

– Мы справимся, обещаю.

Наконец обезболивающие начинают действовать: Диада закрывает глаза, проглатывает окончания слов.

– Лгать… в присутствии… Семи… грех.

– Я не лгу! – протестующе восклицает Веспер.

Голова Диады медленно клонится вперед, пока не оказывается на голове девочки.

– Я не лгу, – повторяет она.

Постепенно голова Диады скатывается Веспер на плечо и замирает.

Океан не пустует. В глазах неспециалиста он грязен и безлик, его однородность разбавляется лишь клоками света и тени, различается только густотой мутной дымки. Но эта дымка живая, на самом деле она состоит из бесчисленных фитопланктонных организмов. Когда-то эти создания находились на самом дне пищевой цепочки. Годы жизни в оскверненной воде все изменили. Ныне они больше и опаснее, чем прежде. Поодиночке они не представляют интереса для других существ. Какой бы большой ни была песчинка, она остается несущественной песчинкой. Но когда песчинки ради общей цели собираются вместе, то становятся чем-то совершенно иным.

Серебряная подлодка несется сквозь воды по заданному курсу. Подобно ножу, она разрезает тучи, но тучи кровоточат, размазываясь в тонкую пленку по поверхности лодки. Со временем пленка уплотняется, ее цвет усиливается. Неразумные организмы, пытаясь переварить добычу, выпускают на поверхность подлодки пищеварительные соки. Они никак не вредят бронированной оболочке, и судно продолжает свое путешествие.

Но мимо проплывает все больше туч, и наконец становятся видны заросли зелени. На плавниках подлодки, как непослушные волосы, колышутся жилистые волокна.

И все равно судно не сдается, становясь все зеленее и зеленее, толще и толще, покуда изначальная форма не искажается. Теперь это огромный огурец с сотней хвостов, и он тонет.

Тонет.

Уходит вниз, в глубокие воды, где морские обитатели вырастают до каких им вздумается размеров.

По мере снижения к нему прилепляются прочие существа, кормясь и добавляя ему веса. Металлические плавники пытаются двигаться, но наслоения голодной жизни их блокируют, а моторы автоматически отключаются ради сохранения энергии.

Затем на самой глубине возникает движение. Морское дно шевелится, к судну тянется что-то огромное и бородавчатое. Сложно сказать, подлодка касается дна или дно достает до нее. В любом случае происходит контакт.

Мгновение подлодка балансирует на вершине, похожая на украшение какого-то сюрреалистического дерева. Затем плоть под ней начинает растягиваться, разделяется, огибает и захватывает судно, подобно пузырю.

Быстро мигают ослепительные огни. Веспер со стоном просыпается. Скованные мышцы требуют внимания, но бунтуют, когда она пытается пошевелиться. Враскорячку лежат ноги и руки, ограниченные теснотой цилиндра. Она чувствует, как отекли и опухли пальцы. Несмотря на вой сирен, мысли медленно обретают четкую форму.

Диада все еще спит, ее голова давит на плечо Веспер, будто железный шар. Девочка не видит козленка, но слышит его всхрапывания, а новые резкие запахи намекают на его действия.

На экране больше не изображен океан. Вместо него, подобно живому занавесу, дисплей заполняет черная волна. Присмотревшись, Веспер замечает маленькие точки, рассыпанные по всей картинке. Неуклюже разбирается с интерфейсом, приближает изображение, пока не понимает, что каждое пятнышко – это чьи-то губы, размазанные по поверхности камеры и покрытые бело-зеленым клеем.

Веспер корежит от омерзения.

На экране шевелится тьма, и цилиндр трясет.

– Диада! – кричит она, но та погружена в наркотический сон. У ее ног в счастливом забытьи храпит козленок.

Не обращая внимания на зажатость в шее, Веспер поворачивает голову, пытаясь посмотреть на меч.

– Эй! Эй! Это я, Веспер, и мне очень нужна твоя помощь.

Цилиндр снова трясет, но на этот раз к тряске добавляется слабый звук дробления и скручивания. На верхней части экрана появляются новые сигналы, а одна из панелей отъезжает назад. За ней обнаруживается прозрачная маска.

Раздается спокойный, неуместно безмятежный автоматический голос:

– Аварийная герметизация через семь… шесть… пять…

Веспер хватает маску, прикладывает к лицу, но промахивается.

– …четыре… три… две…

Со второй попытки ей удается ее приладить. Маска прилепляется к лицу, на пластике появляются поры.

– …одну.

Спрятанные в цилиндре трубки начинают распыление. Они сконструированы таким образом, чтобы покрыть пилота слоем специально измененной дермы, позволяющей выжить на глубине. Отличная идея, эффективная, идеально рассчитанная для одного человека. Столкнувшись с тремя пассажирами разных размеров и разных видов, идея терпит крах. Трубки выплевывают тонкую желеобразную субстанцию, которая покрывает козленка снизу, а Веспер – сзади, с головы до пят. Однако ее лицо, грудь и все, что ниже, остаются незащищенными от стихий. Ноги Диады также облиты дермой, но одну из трубок она перекрывает локтем, а спиной – другую. В этих местах образуются толстые кольца, быстро застывающие пончики из прозрачной пасты.

На третий раз то, что снаружи, шевелится, и цилиндр гремит. Среди грома четко слышится недвусмысленный треск обшивки. Округлившимися глазами Веспер смотрит на пробивающуюся внутрь единственную каплю. Она медленно растет, внутри нее вращается целый мир с собственным климатом – черным, зеленым и серым. Затем она скатывается по стене, оставляя след для других. Кап. Кап. Кап.

– Диада! Диада! Гамма! Кто-нибудь!

Теперь вода капает быстрее. Когда первая капля достигает дна цилиндра, она останавливается – не образует лужу, не скатывается к спящему козленку. Выжидает. Остальные присоединяются, сливаются, утолщаются. Постепенно формируется трубка из живой воды – не то щупальце, не то язык. Внутри дрейфуют пестрые сгустки, вращаясь в поисках Веспер.

Девочка перестает кричать и закрывает рот.

От стены с причмокиванием отделяется конечность и направляется к дрожащей девочке. Та пытается достать из кармана пистолет, но Диада пережимает ей руку, и времени нет.

Конечность дотрагивается до геля на задней стороне ее ног, отпрядывает. Замирает.

Со второй попытки Веспер удается засунуть пальцы в карман.

Конечность начинает извиваться вокруг нее, избегая субстанции, поднимаясь наверх, к шее.

Она нащупывает рукоять пистолета, ощущает его края.

Конечность принимается ее исследовать, скользя по покрывающей плечи Веспер ткани и выше, по воротнику, касается мягкой кожи за ее ухом – чистой, неоскверненной, идеальной.

Веспер кричит.

Конечность нетерпеливо разделяется на две, охватывает девочке шею с двух сторон, затягивает петлю. Одна из половин задевает спящий меч.

Веспер захлебывается криком.

Затем внезапно, будто очнувшись после кошмара, открывается око.