Пиня Копман
Байки негевского бабайки
Карма за нелюбовь к любящим
Когда, закончив счет своих земных часов,
душа навек уйдёт из тела заточенья,
ждет души всех собак созвездье Гончих Псов.
Найдется место там для всех без исключенья.
Другое место есть (о нем я знал всегда):
чтоб карму отбелить лентяев, негодяев
в созвездье том есть Сириус, Собачая звезда.
Там ад для душ людских, – собачьих злых хозяев.
Их будут там терзать предательство и боль
чесотка грязных шкур, истерзанных репьями.
Чтоб ощутили что не ведали дотоль:
тоску о тех друзьях, кто им не стал друзьями.
Когда пройдут века, а может быть года
и подлость навсегда уйдет из душ зловонных
их принесёт сюда, на Землю, и тогда
их воплотит в щенков здесь, на Земле родённых.
***
Длинношеее мистическое
Известны жирафу тайны сакральные,
Вот и глаза его очень печальные.
Движется с грацией он несказаною,
Взляд его сверху скользит над саванною
В общем, в природе нет совершеннее,
чем это мосластое длинношеее.
Слова мои вычурны в чем-то и выспренны,
а чувства к жирафу сердечны и искренни.
И если в природе есть реинкарнация
в жирафа по сметри хочу воплощаться я.
Признайся, Творец: во вселенском вращении
курьёзней уже не найти воплощения.
***
Птички тоже люди
СОВА
Когда луна блестит едва- едва
ее когтям и клюву нет преграды,
и бъет зверье без промаха Сова,
и птицу бъет легко и без пощады.
А утром – что ж, когда – то надо спать?
При свете дня и мышку не обидит.
Не говорите, что Сова слепа.
Она лишь днем немного плохо видит.
ДЯТЕЛ
Громкий стук разносится окрест,
дуб дубеет и дрожит осина:
от вредителей спасая лес
Дятел клювом долбит древесину.
Приглядись, задумайся, учти:
Дятла опыт -это, парень, что-то.
Можно много пользы принести,
если будешь головой работать.
ВОРОНА
На ветках беспорядок от и до,
все вкривь и вкось торчит. Куда как мило!
Воистину, воронее гнездо
Ворона для себя соорудила!
У нас в стране такой бардак везде,
что лишь тихонько сетовать знакомым.
Но мы, как та Ворона на гнезде,
в душе вполне своим довольны домом.
КУКУШКА
Как любит Кукушка своих кукушат!
Покуда птенцы о заботах не просят,
Кукушкины мамы шустрее спешат
родителям лучшим детишек подбросить.
И вывормят птички чужого птенца,
пока их детей из гнзда он швыряет,
все силы ему отдадут до конца.
Природа, увы, слепоту поощряет.
СОРОКА
Ах, колечко! Без изъяна и порока!
Ах, стекляшечка! Милей не видел свет!
Тащит их в гнездо свое Сорока,
потому, что удержаться мочи нет.
Не ругайте, не судите строго!
Жестко обошлась Природа с ней.
Впрочем, у меня знакомых много
для которых блеск всего важней
АИСТ
В соломе стреха*, дед осоку косит
и белый аист стражем над гнездом.
И верю я, что это он приносит
детей и счастье в каждый добрый дом.
И видяться русалки временами
и леший в поле шевелит жнивье.
Ведь сказка тоже проживает с нами
покуда аист бережет ее.
ГОЛУБЬ
Этот факт известен всем на свете:
в дождь и в бурю, летом и зимой
из любого места на планете
голубь возвращается домой.
А ему видней, когда он выше,
что пустяк, а что важней всего:
дом родной – не просто стены с крышей,
в нем частица сердца твоего.
ЖАВАРОНОК
Как рано солнце по утрам встает!
Признаться, по утрам так сладко спится,
что сумасшедшей кажется мне птица,
которая в такую рань поет.
И что в той песне милого находят?
Нам спать мешает этот тарарам!
Но солнце, может, лишь затем и всходит,
чтоб слышать эту песню по утрам!
ОРЕЛ
Царь птиц – он этот титул приобрел
за силу, за размер, за гордый нрав
чтоб похвалить, мы говорим: "Орел!"
он – украшение гербов держав.
И в мыслях и на языке в веках
перо орла, орлиный нос, и глаз
А он парит над нами в облаках
и безразлично какает на нас.
ПЕЛИКАН
Большой мешок на нос его одет.
Тяжелый, будто мраморная глыба,
мешком как сетью ловит он обед,
а на обед у пеликана рыба.
Пусть скажут: "Он не блещет красотой",
Сам пеликан с такими не согласен.
Есть у него на все ответ простой:
"Мой нос полезен, значит он – прекрасен"
***
Крокодил
Никто не любит крокодила.
Спросите у кого угодно, -
Никто не скажет: «Добрый, милый».
Все скажут: «Страшный, злой, голодный».
Как будто он – злодейства гений.
Не понимают, хоть кричи!
Да, он такой: не ест растений,
Но он же лучше саранчи!
Его совсем не ценят звери
В саванне, в джунглях, где угодно.
И только птичка Киви верит,
Что он не злой, а благородный.
Как надоела жизнь такая!
Лежит на солнышке в тоске,
И слезы горькие сбегают
По крокодиловой щеке.
Ах, если б у него спросили:
«Вам одному не скучно ль в иле?»
Слова простые крокодильи
Конечно, всех бы убедили:
«Я жду, когда вас всех увижу.
Совсем не злой, а добрый я.
Но только, плиз, как можно ближе.
Так подходите же, друзья!»
***
О змеях
Любимица всенародная,
В кустиках девясила
Гадюка, змея подколодная,
змеев малых растила.
Тактично и с уважением
Правила им внушала
Учила приёмам душения
И применению жала.
Учила: ползти без шуршания,
И жалить того, кто сильнее,
Под птичьих стай щебетание,
Сзади, и, лучше, – в шею.
Как выбирать глуповатого
Мышонка, и птичку, что свищет,
А после нежно заглатывать
Живую теплую пищу.
Я знаю так же, как многие,
Что некую пользу имеют
Все твари из «Биологии»
И люди и даже змеи.
Но эти повадки змеиные…
Про них я скажу без фальши,
Что жизнь мне по нраву рутинная
От змей я держусь подальше.
По нраву ли, из осторожности,
К ним отвращенье имею.
Гадюку убью (по возможности)
из страха к укусам в шею.
Читаю на сайтах новости
Про Азию, про Европу,
Кого бы ужалить по совести?
Змеюка я по гороскопу.
***
6. Дороги нас выбирают
Когда уходит красавица
Без формы. Как кусочек пластилина,
зажатый меж ладонью и столом,
лежишь – уже не быстрая машина,
хотя и не совсем металлолом.
К тебе судьба добра была с рожденья,
любимица продюсеров и шлюх.
Ты мчалась над дорогой легкой тенью,
стройна как яхта, и вольна, как дух.
Хозяина ухоженная кожа
ласкала кожу нежную руля,
и под колеса, простыней на ложе,
асфальт стелила бережно земля.
Но нить судьбы оборвана жестоко.
И грянул гром, когда затормозил
тебя задев своим мохнатым боком
нахально пьяный запыленный ЗИЛ.
Таков финал: твой труп лежит, заброшен,
как слезы серебрятся обода.
Я глажу Жигуленка: "Мой хороший,
тебя, дружок, не брошу никогда!" …
***
Наблюдая, на, за полетом журавей
В живую душу верю у машины.
И иногда смахну слезу в платок,
когда слежу за клином журавлиным
что тянется куда-то на восток.
В кого еще машина воплотиться,
закончив свой тяжелый путь земной,
как не в такую царственную птицу,
курлычущую в небе надо мной?
Они летят из всех своих силенок,
Меж серых туч, дождей, и ранних гроз.
И среди них, быть может, Жигуленок
которого на свалку я отвез.
Привязанный к земле, немного трушу,
но я и сам хотел бы так уйти.
Счастливого полета вашим душам!
Веселого и легкого пути!
***
Под давлением прогресса
Мы потерпевшие прогресса.
и нам, увы, спасенья нет.
Тиранят нас TV и пресса,
ГАИ, чиновник, интернет.
Романтики как мастодонты,
да где еще найдешь таких?
Мы потеряли горизонты
в объятьях душных городских,
и только вырвавшись на трассу,
и газа в пол вдавив педаль
мы "Люди Х", мы суперраса,
и мчим в серебряную даль.
Что Супермену девяносто?
КолОс* мечтает о большом.
Но даже Бэтмен у блокпоста
вдруг станет сереньким мышо'м.
Амбиций меньше, меньше ростом,
и к "мышке" он ползёт без драм
к своей, в которой девяносто,
не сантиметров, килограмм.
Его затянет в плоть матраса,
и мерно потекут года.
А где-то ждет Героев трасса…
Увы, не всех и не всегда.
––
Колос – (Пётр Распутин) -персонаж из "Людей Икс"
***
Дороги, которые нас выбирают
Город закончился. От перекрестка
три дороги – вздутые вены.
Пронзают пространство ударом хлестким
скользят сквозь время как легкие тени.
Широкой простыней дорога прямая
разметка, отбойники, съезды, увал.
Ангел в сером мундире, зевая,
мне с мягкой улыбкой проворковал:
Кати себе прямо, ты же не рыжий,
даже не пробуй спорить со мной:
Все решено и предписано свыше
легок и ясен путь земной.
Будешь питаться кашицей манной,
будет любовь, семья и жильё,
даже увидишь дальние страны.
Прямая дорога – счастье твое!
Но я развернулся, проехал по кругу,
И только шептал, прижавшись рулю:
Хочу и дом, и детей и подругу,
но каши манной я не люблю.
Дорога справа красива, баз спору,
Узка, конечно, глубокий кювет.
Дорога справа тянется вгору.
И съездов с нее, сдается мне, нет.
Зато за кюветом березки да травки,
Роса сверкает, что тот берилл.
И ангел в спецовке у бензозаправки
горячо и страстно проговорил:
Простые радости – режим и скука,
покой, как будто при жизни в морг.
Удача – без звука, порывов, муки.
А где же творчество, где восторг?
Конечно же прав ты. Езжай направо!
Взойдешь на трибуну в лавровом венце,
И будут восторг и успех, и слава.
И даже памятник в самом конце.
Но я развернулся и юзом в канаву
Пока выползаю, все бормочу:
Хочу и восторг, и успех, и славу.
Но на трибуну я лезть не хочу.
И я повернул на третью дорогу.
И все молился незнамо кому:
Ведь нужно мне, в сущности, вовсе немного
жить достойно и не одному.
Пусть будут препятствия и заботы
бессонные ночи и крут маршрут,
готов работать до черного пота:
честные деньги за честный труд.
И сам за все быть готов в ответе,
И даже с оружием. Я таков.
Только бы в мусорках не рылись дети
и не унижал никто стариков.
Вот третья дорога зигзагом странным
Ямы, завалы, и камни торчком.
И ангел, курящий марихуану
молча сказал мне: Иди босиком!
Собьешь до крови о камни ноги,
и лужу грязную выпьешь до дна.
Авось доберешься до той дороги
которой ты нужен, как тебе она.
Не то ведь тут рядышком, за этим логом
те две дороги, легкие дни.
Сладко катить по легким дорогам.
Но выбирают нас не они.
***
Марш байкеров
Наконечником копья
Нас спаяли при рожденьи.
Метрономом бытия
наши в такт стучат сердца.
Без соплей и без нытья
мы – романтики движенья.
Мой железный конь и я,
и дорога без конца.
Это кайф –
посильнее алкоголя
Это байк,-
не догоните меня!
Только джайф
Сила духа, страсть и воля,
Остальное все фигня.
Словно молнии стрела
Мы над трассой пролетаем.
Нас дорога позвала
через тьму лететь в рассвет.
Догорает след до тла
лишь тумана дымка тает.
Нет борьбы добра и зла,
Нет вопросов. Есть ответ.
Я лечу.
За спиной как будто крылья.
Не хочу
серых будней на цепи.
Я умчу,
и растаю серой пылью,
Белым волком в голубой степи.
***
Водиламарш
Поет привычную песню мотор.
Нет приключений, – есть сбои в работе.
Лишь пахнет чистой свободой простор
на повороте,
на повороте.
Рука крутить баранку не слаба.
А что еще могу просить у Бога?
Машина мне невеста и судьба.
А дом – весь мир, где ждет меня дорога.
Удача зря не дается, сынки.
Она оплачена кровью и потом.
Не зря висят у дороги венки
за поворотом,
за поворотом.
Я испытал дороги разных стран
и расскажу детишкам, чтобы знали
как утром пахнет мылом автобан
и как заносит снегом на Ямале.
И что плохого в стремленьи простом
свою судьбу разыграть, как по нотам?
А все что будет, случится потом,
за поворотом,
За поворотом.
Я не ропщу – раз это мой удел:
за поворот, в серебрянные дали.
Была б горючка, да мотор гудел,
И только мелочь: чтобы где-то ждали.
И, может быть, не понять почему
сотрет слезинку случайную кто-то
когда уйду в предрассветную тьму
у поворота,
у поворота.
Когда уйду навсегда в предрассветную тьму
у поворота,
у поворота.
***
7. История
На взятие Константинополя 13 апреля 1204 г.
Константинополь, стяг воздевший гордо,
раскинул когти загребущих лап
от Африки до северных фиордов,
от Арарата до Восточных Альп.
Кичился славой он, наследник Рима,
украшен златом и в парчу одет.
Казалось: мощь его необорима,
на суше и на море равных нет.
А стены высоки и неприступны.
Сей город был богат и вожделен
но гнил внутри. И сладкий запах трупный
манил и волчьи стаи, и гиен.
Зло сеет зло, лжецу воздастся ложью.
Таков неукоснительный закон.
Константинополь, с попущенья Божья,
был предан, взят, разграблен и сожжен.
Прах Византии смыт дождями в море,
Лишь память невесёлая жива.
Пусть помнит каждый, кто пока в фавóре:
Неотвратимы Божьи жернова.
***
Начало
После сего Моисей и Аарон пришли к фараону и сказали
[ему]: так говорит Господь, Бог Израилев: отпусти народ
Мой, чтоб он совершил Мне праздник в пустыне.
Исх 7, 16 Исх 8, 1, 20
Над Египтом, светлый ликом,
пролетает сокол Ра.
Нил в обилии великом
Черный ил разлил с утра.
Дождь идёт – благая влага
Из сосцов богини Нут.
Боги щедро множат блага,
Лодки гладь речную мнут.
Войско гиксосов разбито
Змей Апофис ввергнут в Ад.
Будет жито, будет сыто,
И народ Та-Кемет рад.
Мать Та-Кемет – центром миру.
Запад – смерть. Земля химер.
А на севере хабиру,
На востоке – злой Шумер.
Много лет Уаджет-око
Видело у стоп твоих
Пришлецов из стран далёких,
Их детей и внуков их.
Есть народец неприятный,
Сродник гиксосов-врагов.
из хабиру, вероятно,
И неведомых богов.
Непоседы-скотоводы,
Мал от них Та-Кемет прок.
Вот от этого народа
И пришел к тебе ходок.
Так, сидящему на троне
Из-за плеч, под немес-плат,
Шепчет евнух фараону
О просителе у врат.
Хек и нехек тянут руки,
Урей давит, словно гнёт
И Рамсес, зевнув от скуки,
Тихо буркнул: «Пусть войдёт!»
В зал вошел чернобородый
Ясноглазый арамей
В белом схенти новой моды
Уас в шуйце, будто змей.
И сказал, не пав на землю,
сделав стоя шаг вперёд:
– Царь! Наш Бог взыскует. Внемли!
Отпусти же мой народ!
-–
Название Египта: Та-Кемет –(черная земля)
Боги Ра (Сокол Ра, Око Ра-Уаджет) бог солнца; Нут – небо;
Древнего Египта: Змей Апофис (Апоп) – Хаос, враг Солнца, бог гиксосов;
Уаджит (Урей, не путать с Уаджет) -Богиня-кобра.
Гиксосы: кочевники, название народов, завоевавших часть
Древнего Египта в XVIII—XVI веках до н. э.
С большой вероятностью именно в их правление
потомки Авраама переселились в Египет.
Атрибуты Урей, изображение Богини-кобры, крепящееся
Фараона: на короне Фараона, головном плате или на обруче;
Хек (хека)– короткий жезл с круглым крюком,
символ посоха пастуха;
Нехек – жезл с несколькими подвесками ,
символ плети или крестьянского цепа;
Немес – головной платок, спускающийся на плечи,
часто полосатый.
Одежда египтян: схенти – набедренная повязка, а в более поздние времена
юбка достаточно сложной формы.
Уас – посох. Их есть 4 вида. Символ власти.
Хабиру – египетское название кочевников, бедуинов, бродяг,
населявших, по мнению древних, земли Ближнего Востока
северней Египта.
Арамеи – семитские народы, из которых, вероятно, произошло
племя Авраама.
***
Слово аэда
Вера кров мой и грех, а неверие – знамя
Я, провидец-слепец, о бесславных пою.
Треть сильнейших из всех кто стоял между нами
Смерть найдут не в бою. От разрыва сердец.
Семя всходит с трудом, пробиваясь сквозь камень.
Давишь масло, а жмых, – пропитанье твоё.
Степь умрёт подо льдом, Древо высушит пламень.
Треть трусливых живых исклюёт вороньё.
Прозреваю ваш мир сквозь закрытые вежды:
Только страж одноглаз. Лишь смиренье и кнут
Не плодите химер. Не питайте надежды
Дети трети из нас нас навек проклянут.
И над ними Селена не взойдёт молодая.
До седьмого колена им рыдать под ярмом.
Тяжек жребий аэда. Я бессильно рыдаю
И не вижу исхода для ослепших умом.
***
В ожидании Годо
«В ожидании Годо» – пьеса Сэмюэля Беккета.
Империй Рима канул в бездну лет,
Уж сколь его не славили витии.
И пали, Риму Первому вослед
И Рим второй, что звался Византией,
И Третий Рим, под именем Москвы,
и Третий Рейх, так хваставшийся силой.
Ушедшее величие, увы
всего лишь холм над старою могилой.
Империй много было на Земле.
Причудам историческим в угоду
То возвышались светочем во мгле,
То отбирали жизни, честь, свободу.
Причудлив повторения закон.
Разнеженный богатством и успехом
Четвертый Рим, надменный Вашингтон,
Сдал Капитолий гуннам на потеху.
Но зреет где-то лишь пока незрим
На горе нам последний, Пятый Рим.
***
Король Лир с высоты 21 века
Мутная пора средневековья.
Блеск у тронов, дикость, вонь и слизь.
В те века обтачивались кровью
Честь с гордыней, щедрость и корысть.
Шли войска в крестовые походы,
Церковью до грёз возбуждены.
Голод, войны и чумные годы.
Феодалы рвали плоть страны.
Вот возьмём шекспировского Лира.
Точно правда, хоть, по сути, ложь!
Триллер, драма, и еще, – сатира
Для потехи черни и вельмож.
Превративший короля в бродягу,
Чтобы нищим истину постиг,
Круто Вильям закрутил бодягу
Из убийств, предательства, интриг.
С высоты семнадцатого века
Тьму средневековую хуля
Короля, морального калеку,
Унижал он, афоризмов для.
Нынче смотрим мы спокойно драму
На экране, в кайфе полусна.
О поэт (твою Шекспира маму!)
Новые настали врремена.
Все интриги их смешны, ей-богу,
Мир на наш нисколько не похож.
Но они пробили нам дорогу
К интернету, гаджетам и ЗОЖ.
Нам платить за то придется виру
Выше наших слабых сил весьма.
Не познать бы нам, подобно Лиру
истину, что нас сведёт с ума.
***
Накликали!
"Посланцы скорым шагом
Отправились туда
И говорят варягам:
"Придите, господа!
Мы вам отсыплем злата,
Что киевских конфет;
Земля у нас богата,
Порядка в ней лишь нет".
А.К.Толстой
На далнем Свейском юге,
среди шенгенских стран
водились раньше Руги
из Северных Славян.
Строгали лодки-струги,
вникали в суть вещей,
а также, на досуге,
хлебали лаптем щей.
Когда уж – врать не стану,
не знаю точно я,
явились к ним Славяне
Восточные братьЯ.
И говорят дебильно:
мол, братцы, е-мое!
Земля у нас обильна,
но князи – все ворье.
Пусть лучше нас захватит
какой заморский гад:
зарплату князь не платит
четвертый год подряд.
Мы, братья, так и знайте,
давно не ели всласть.
Короче: Жрать давайте,
и забирайте власть.
Сказали Руги: "Братие!
Неужто ж не спасем?
Основы демократии
мы вам преподнесем.
Подкрасьте чуть заплаты,
да сделайте рентген.
А мы вас примем в НАТО,
Европу и Шанген"
А ихний главный – Рюрик,
был вроде даже рад:
"Я, я! Их бин, натюрлих,
ваш самый кровный брат!"
Как много приходило
с тех пор на Русь князьев:
и умных, и дебилов,
и мамок и зятьев.
Богатство про…зевали
народ изведал бед…
Зачем их только звали?
Порядка ж нет как нет!
Не от ума большого.
Но я здесь – не при чем.
Читайте А. Толстого:
он знает что-почем!
***
Философский пароход
Это случилось порою осенней.
Ветер над Балтикой шал.
Малость свихнувшийся Ленина гений
Судьбы России решал.
Чуть революций гроза миновала,
Боли хватало и бед.
Был «Пароход философский» сигналом
Что иномыслие, – вред.
Были плохие, голодные годы
Вдаль уводила стезя.
Плыли к нерусской земле пароходы
Совесть и ум вывозя.
Мудрых, прославленных, честных, бывалых.
Их пролетарская власть
Не расстреляла в чекистских подвалах,
Лишь покуражилась всласть.
Этих услали. Но много осталось.
Ждал их голодный ГУЛАГ.
Век для огромной страны – это малость.
Сотня ученых – пустяк.
И не запомнили Балтики воды
Вздохи как горький миндаль,
Стылой, промозглой осенней погоды
По уплывающим вдаль.
Нынче трясется Земля беспокойно,
В тучах опять небосвод.
Мы, в ожидании ядерной бойни
Вспомним про тот пароход.
Время иное, но тянется повесть.
Пусть и тогда и сейчас
Всем, сохраняющим ум свой и совесть,
Будет не стыдно за нас.
***
Белое золото
Хлопок белый, словно волос альбиноса,
на полях белеет праздничным снежком.
Пахнет хлопковое поле бутифосом,
отвратительным подгнившим чесноком.
Вся республика зачислена в солдаты
и на знамени коробочки пахты.
Не амбиции вождей тут виноваты,
за иное выделяли им посты.
Опустели институты и конторы.
Бают: дезертиров с поля ждет расстрел.
Профессура переходит в пахтакоры,
ну а школьникам, так сам Аллах велел.
Начинаем мы учебный год не в школе,
стелим войлоки на нары на ночлег,
и руками хлопок собираем в поле
до поры, пока его не скроет снег.
Облегчат за то нам школьные программы,
хлопок – он важней чем грамотный народ.
Собирали хлопок бабушки и мамы
И не дай Аллах, так до внучат дойдет.
Руки в черных струпьях, кашель ночью душит,
а в бараке пахнет потом и мочой.
Но раис за хлопок просто вын ет душу,
или, может быть, отделает камчой.
Он не бай, но если будет сбор рекорден,
жизнь потом настанет сладкая, как мёд.
Сам Рашидов на пиджак приколет орден,
и в Ташкент к себе в правительство возьмёт.
Путь известен, если хочешь стать сардаром:
детский труд, приписки, ядохимикат.
Белым золотом пахту зовут не даром.
Стелет золотом шайтан дорогу в ад.
.........................................
Бутифос – дефолиант, которым опрыскивали хлопковые поля перед сбором хлопка
Пахта – (узбекск., таджикск.) – хлопок
Пахтакор – хлопкороб
Раис – (арабск. – глава) председатель колхоза
Сардар – (перс) правитель, вождь
8. Шутки, ирония, пародии, сатира
Древнегреческие байки. Сиракузы
ДАМОКЛОВ МЕЧ
Смерть стояла печальной вдовой,
И на ниточке тонкой и кволой
Меч висел над его головой.
Острый, длинный и очень тяжелый.
Страх сжимает сердца и умы,
Гость- сосед отшатнулся, весь синий,
И уже выступали из тьмы
Тени Фурий, а может Эринний.
Но лишь зависть в Дамокла речах,
И завистливо чешет он пузо:
Ведь второго такого меча
Днем с огнем не найдешь в Сиракузах.
***
УЧЕНЫЕ ТОЖЕ ЛЮДИ
Голым вдоль по рынку (Стыд и срам!)
Мчался старец, как Икар на крыльях,
Архимед, сказали греки нам,
"Эврика!" – кричал, – "Закон открыл я!"
Ах, не то кричал ученый, право.
Город слышал, как ругался он:
Эрика! Гетера, б-дь, шалава!
Драхму заплачу! Верни хитон!
***
