Петр Юшко
Мама
И вот сейчас одна. Лежу одна. Ушла Еника. Вот так же, как и Нася, сначала за реку ушла со своими. Но, хоть виделись. Приходила в гости, и котяток своих приводила. Такие крохи, так хорошо было рядом со всеми. Не одна я была. Доченьки были рядом. И котятки их рядом. А сейчас совсем одна. Сейчас главное слово в жизни – была. Все была, да было. Словно и не жива уже. А Еника за гору в другой лес отправилась. Ох, понесло дурня ее, сибирского, туда! Безопаснее там, говорил. Там тварей нет! Да с чего там безопаснее? Нет там тварей, как же. Везде они есть теперь.
А мой? Храпит, вон, рядом. Дышит-то как тяжело. Ведь болен совсем. Голова вся в шрамах. А услышал давеча собак, снова полез в гору. Куда тебя, дурака, поперло? Кричала ему, кричала, все одно. Полез в драку. Вот и получил от тварей пулю в плечо. Долго заживает. Может, тоже пойдем в тот лес, за реку? Вдруг, смогу уговорить его пойти за Насей. А там и Еника ближе будет. Хоть запах ее иногда чуять. Ворчит, мол, тут жить надо. Орать снова начинает! Должен я охранять лес, чтоб твари дальше не прошли! Как же, слушают они тебя. Не пойдут. Ха. Что ты против их грохоталок сделаешь? Но к Насе и ее Лохматому эти двое уже точно не пройдут. Тут остались. Муж знает свою работу, тут ничего не скажешь. Лежит один из них, воняет под корягой. Пусть воняет. Другие, может, и не полезут к нам. Ведь, мы не трогаем никого. Нет, лезут со своими псами, грохоталками вонючими. Такой был раньше лес спокойный. Еника росла тут, вообще про них не знали ничего. Маленькие меня уж и не помнят. Ох, маленький Дан, старшенький, узнает ли, если встретит в лесу? Вырос уж, поди, как! С отца размером, наверное. Увидит меня, так зарычит. Софа не зарычит, Софа бросится к бабушке обниматься и ласкаться. Наверное. А может, и нет. Так далеко ушли, что и запах их теперь не слышу. Выходила на горку давеча, нюхала тот воздух, нюхала, а не слышу. Никого из них не слышу. Ветер оттуда был, из того леса. Ни капельки не наносит даже. Живы ли? Сходить туда? Куда мне теперь так далеко ходить. Да и Муж разорется. Снова будет нервничать. Дурак старый. Лежал бы уже, не выпендривался. Ох, опять в спине заболело, повернусь немного. Это все холодным надуло со щели. Зима скоро. Вот, повернулась, на другой бок. Скрипнуло-таки бревно. Ну вот. Проснулся старый пень.
